Бездомыш. Предземье

Оставшиеся же бобы послужат резервом. В пути пополнять их запасы чревато потерей времени. Охотой займёмся, когда доберёмся до цели. Один день на закупки и сборы — и можно выдвигаться. Кроме мести у носителя не осталось на острове незаконченных дел. Хотя, и здесь, если хорошенько подумать, можно себя успокоить. Яков потерял брата, Хван сына, оклеветавший Айка Лодмур ответит перед законом, едва ли отделавшись штрафом.

Так что и тут все концы подбиты. Можно двигаться дальше. За пределами Муна Зимородовым нас уже не достать. То же самое касается и врага, что пугает меня, куда больше купцов. Очень жаль, что мальчишка, как, впрочем, и я, не имеет возможности выяснить, каким даром наделила нас Бездна. Будь там что-то серьёзное, я, возможно бы, и рискнул попытаться убить гахара. Элемент внезапности — сильный козырь. Но на нет и суда нет. Сбежать — тоже выход.

И мы убежим. Да помогут нам звёзды!

Глава третья — Переиграть беса

На следующий день, дабы не возникло лишних вопросов, Халаш, Вея и остальные отправились на работу. Лину я на всякий случай оставил дома с малыми. Те, хоть и успокоились после вчерашнего, но пусть лучше при них побудет взрослый, умеющий в том числе очень даже неплохо, что и Айк подтвердил, обращаться с самострелом, которых у Лины две штуки, и оба заряжены. Мало ли — вдруг от Зимородовых, кто-то снова придёт посреди бела дня. Этим наглости хватит. Но бес успокоил, что вряд ли.

Мы же с Айком сначала отправились за повозкой. Боялся, что присмотренная ранее Линой, или уже продана, или не подойдёт нам, но та превзошла все мои ожидания. Высокая, на огромных, обитых железом колёсах. Доски толстые — той же стрелой не пробьёшь. Длины все четыре сажени, ширина — полторы. Внутри разбита перегородкой на две неравные части. В одной пустой пол, в другой, большей, по краям идут длинные лавки. Тут едут люди, там груз. Четыре узких окошка-бойницы. Высокие козлы, где трое усядутся запросто. Новьё. Буду первым хозяином. Не удивительно, что стоит так дорого. Целый дом на колёсах.

Мастер, что её делал, сказал, что четвёрка коней тут бы лучше, но и пара потянет. Тут выбора не было. Мы с бесом вчера обсудили все траты. Взять лишний золотой на пару даже самых простых рабочих лошадок мне негде. И так всего семь монет с хвостиком серебра остаётся в запасе. Но тут Айк решил меня удивить и вытащил из кармана кошель.

Оказывается, мой друг берёг на чёрный день, подаренную ещё давным-давно Вепрем монету. Золотую монету. Вчера я проговорился, что его зимовка в застенках обошлась мне недёшево, и Айк, который про взятки тюремщикам ничего знать не знал, возмущался, что ему не сказали про это. Теперь вот решил, мол, внести в траты на переезд свою долю. Но это он ещё про наш сговор с бесом не в курсе. Четыре коня — хорошо, но на двадцать долей троерост свой поднять по триаде — значительно лучше и сильно дороже.

Когда перегнали повозку домой — с лошадьми во двор с трудом влезла — и я рассказал Айку, чего, сколько, а главное: зачем ему сейчас предстоит прикупить, он едва дара речи не лишился. Очухавшись, даже было пытался противиться — мол, сам в своё время добудет бобы. Пришлось объяснить, что это не в долг и не в дар. Путь нам предстоит долгий, длинный и, наверняка, не лишённый опасностей. Кто поможет мне семью защитить, если что?

Убедить получилось, лишь, когда ему сунул под нос свою новую бумагу. Впечатлил — не то слово. Мол, смотри — на себя ещё больше потратил. Будешь рядом с богатырём-Китей совсем слабосилком смотреться, если откажешься. Помогло. Айк отправился по торговцам бобами — скупать всюду по чуть, чтобы внимание не привлекать к себе такой кучей за раз. Я же двинулся в оружейную лавку.

Там, как и было уговорено, выпустил беса, чтобы тот копья и особенно меч выбрал сам. Я — охотник, не воин. Драться этим длинным ножом не умею особо. В школе кой-чему научили, конечно, но в первую очередь эта покупка для Ло. Он уж точно умеет махать ей, как надо. Бес, похоже, вообще всё умеет. Теперь вечно придётся на поясе эти неудобные ножны таскать. Но привыкну — куда мне деваться?

И вот вечером вся семейка от велика до мала занимается сборами. Халаш ткацкого мастера предупредил, что какое-то время на работу у наших ходить не получится. Мол, домашние важные дела. Уезжать по утру будем молча и тихо. Ни Брав с Хобой, ни школьные мои дружбаны — а ведь Раста обещал свести с Броном — никто знать не будет, куда мы девались. Паромщиков если только кому поспрашивать мысль придёт. Но и то по горячим следам. Те катают через пролив народ толпами. Пяток дней — и забудется полная детворы повозка при черноволосой красавице и паре юнцов. Ищи потом нас — обыщись. Уж не терпится с Муна убраться.

* * *

— Не положено в трюме. Высаживай всех.

— Да малые там только. Безбумажные ещё все. Мамка моя опекуншей при них. Вот, написано же.

Паромщик, чьим делом было определять размер платы за переправу, внимательно просмотрел документ. Наши с Линой, Веей и Айком бумаги он уже нам вернул.

— Мне без разницы на года. Считаем по головам. Лошадиные головы одна цена, людские — другая. И тарантайка ваша, кстати, на два места тянет — здоровая больно. Выгоняй всех. Люди только на палубе. Правила.

Деваться некуда. Высадили из повозки детвору, и Айк по скату погнал лошадей в трюм парома. На палубу потом уже оттуда и вылезет, а нам всем топать на другой край, к пассажирскому трапу. Народу там толпится изрядно. Людей ещё не начали запускать — сперва груз.

Паромщик ещё раз всех пересчитал и озвучил мне цену. Я расплатился, и дядька выдал мне посадочные бирки-дощечки на каждого. Теперь можно идти к трапу, что мы и сделали.

Йок! Вот и смылись по-тихому. Напрасно я радовался, когда вчера Айк через Хобу и Брава узнал, что в нашей ватаге пока не определились с датой выхода в свой первый весенний поход. И чего он здесь ошивается? Хотя, понятно чего — Ло он ищет. Запомнил, гад, всех, кто был тогда на пароме, и теперь следит, чтобы никто из его списка с Муна не удрал. Эх… Надо было зимой по льду уезжать. Айк бы потом нас на Фате нашёл.

Хотя… Айк ведь точно такой же подозреваемый, как и я. Прикончил бы его Брон. Но, что делать? И ведь с бесом не посоветуешься. Замедляюсь шагами и прячусь за Лину. Может, он меня не заметит.

Йок! Вот дурак ведь! Лина же своей красотой, наоборот, к себе взгляды притягивает. Заметил. Идёт сюда.

— Здравствуй, Китар. Рад видеть.

Но радости на роже ни капли. Всё тот же спокойный, ничего не выражающий взгляд, как и всегда у него.

— О! Старшина!

Я, в отличие от Брона, улыбаюсь во все зубы. Нельзя показывать страх.

— Ты на паром?

Отпираться глупо.

— Ну да. Родню провожаю вот, — обвожу рукой своих. — Лина, Вея, познакомьтесь. Это — старшина нашей ватаги, Брон. Я вам про него рассказывал.

Бабы кивнули. Молодцы — недовольные рожи не корчат. Мы ни от кого не бежим. У нас всё хорошо. А ведь свидетель нашего отъезда — это беда. Понимают — не дуры.

— Далеко собрались?

Вот пристал. И какое тебе дело, куда кто собрался? Но послать его лесом нельзя.

— Они да. А я рядом — туда и обратно. Уже скоро вернусь.

И тут же, не давая ему открыть рот, увожу тему в сторону.

— Мы походом когда? Нас ведь с Айком возьмёшь?

— Возьму, — кивает Брон. — По срокам не определился ещё. Направление выбираю пока. Вы в какую сторону там? — машет он головой на паром, что скрывает от нас темнеющий за проливом берег Большой земли. — На закат? На восход?

— На закат.

— По пути мне. Провожу вас.

Зараза! И, что теперь делать с ним? Неужели, прикончить собрался? Чтобы наверняка. Так он же нас всех перебьёт… И малых! Свидетели ему не нужны.

Точно! Свидетели!

— Отлично! — улыбаюсь уроду. — Ой… Только мы не сегодня на тракт. Обоз будем ждать. К торговцам прибиться хотим. Безопаснее чтобы.

Неужто и сейчас какую-нибудь причину придумает, по которой ему тоже надо в форте торчать, дожидаясь, когда обоз соберётся? Крупных купцов, что с собственной охраной идут, сегодня на пароме не видно. Те попозже потянутся, когда дрога немного просохнет. А вся мелочь, на одну-две повозки, обычно сбиваются в кучу и вскладчину нанимают в сопровождение тех же имперцев. Айк все эти тонкости мне рассказал. Сами, правда, хотели поехать, чтобы не терять время — вдруг надумают нас вернуть Зимородовы — но теперь план придётся менять.

Лина с Веей при этих словах вопросительно на меня посмотрели, но, слава Единому, ничего не сказали.

— Ну так вовремя вы, — ещё раз окидывает нас Брон своим рыбьим взглядом. — Сегодня как раз и выходит обоз на закат. Паромщиков мог бы спросить — те всё знают.

Вот йок! Лишь подозрения на себя-дурака так навёл. Понятно теперь, почему столько мелких торговцев сегодня грузится на борт. Может, срочно придумать причину, чтобы с ними не плыть? Сейчас кликну Айка — пусть выгоняет обратно повозку. Другим днём пойдём. Могли же мы чего-то забыть?

Не… Слишком глупо. Тогда Брон уж точно обо всём догадается. Так хоть есть шанс, что всё это — всего лишь проверка. Не может же он убивать всех из списка, кто по какой-то причине решил Мун покинуть? Или всё-таки может?

— Тю… А я и не знал. Видно, Айк в курсе был. Я же так, за компанию.

Про то, что Айк с нами, молчать смысла нет. Всё равно же увидит потом.

— Айкорн тоже здесь?

Равнодушие в голосе Брона никого не обманет. Рад, сволочь бесовская. Двух зайцев одним махом убьёт. Тьфу ты пропасть! Сравнение выбрал. Никого он не убьёт. Не на людях же. В толпе мы в безопасности.

— Так ведь мамка его, — указываю я на Лину. — Ждали, когда Айка отпустят. Чуть проводим их сейчас и вернёмся.

— Хорошо, — кивает Брон. — Не прощаюсь.

И, отвернувшись от нас, одержимый полез обратно в толпу. Наверное, боится ещё кого-нибудь пропустить из своего списка. Там как раз запускать на борт начали. Вот это мы вляпались. И как выкручиваться теперь? Вдруг он вздумает провожать нас до самого Фата? Отвернём от обоза — и всё. Там паромов, как здесь у нас, нет, чтобы прямо от форта людей забирали. Местные как-то сами плавают между материком и своим островом. И причаливают в разных местах. Найти их — это отдельная задача, которую нам ещё предстоит решать. Но сейчас не про ту беду нужно думать.

Погрузившись в размышления, я сам не заметил, как мои ноги уже зашагали по трапу. Толпа подхватила и понесла. Вот впереди уже и матрос, что забирает дощечки. Идти или не идти? Не… Назад поворачивать поздно. Тогда он меня прямо в городе прикончит. Отдал паромщику бирки. Тот ещё раз пересчитал по головам нашу братию. Вот мы и на борту.

Оглянулся. Брон пока внизу топчется. Гад последним зайдёт. Что же делать… Нужно срочно посоветоваться с Ло! Сейчас устрою своих и пойду якобы искать Айка. Найду укромное место…

Йок! Трижды йок! Как же я мог забыть? Если выпущу сейчас беса, Брон тут же почувствует это. Отменяется Ло. Нужно думать своей головой. И ведь с Айком не обсудить даже… Вот Бездна!

* * *

Шестнадцать повозок и четырнадцать человек в сёдлах конными. Из последних десяток — это наша охрана, что доведут обоз до следующего форта, где нам нанимать новых солдат. У имперцев всё грамотно — каждый гарнизон отвечает только за свой участок тракта. То есть за два участка. На восход от Муна тоже ведь дорога идёт, и по ней точно так же ездят торговцы и прочие путники, с которых содрать несколько лишних монет — дело святое.

— Думаешь, Брон нас сдаст, если будут искать? — покосился Айк на едущего впереди нас в повозке с тканевой крышей одержимого.

Половинки задней матерчатой стенки там были распахнуты, и разглядывать лежащего лицом к нам на мешках с мукой Брона ничего не мешало. Глаза охотника закрыты — задремал будто. Но я-то знаю, что он притворяется. Специально в эту повозку попросился, чтобы за нами следить. Хотел к нам было даже залезть внаглую, но своё место рядом со мной и Айком на козлах Лина ему уступать не пожелала, а внутри Вейке с детворой и так тесно. Пришлось вежливо отказать, не боясь, что заподозрит неладное.

— Сдаст, конечно. Мы же сказали ему, что до следующего форта проводим и сразу вернёмся. Выйдет срок, а нас нет. Обманули. Чего бы не сдать брехунов.

Размышляю вслух об одном, а сам думаю о другом. До следующего форта неделя пути. У Брона нет столько времени, чтобы нас аж дотуда вести. Ему же потом и обратно чесать. Вдруг кто другой из списка, пока он туда-сюда мотается, с Муна сбежит. Не будет одержимый надолго Град покидать. Наверняка первой ночью же и попытается нас с Айком прикончить. Не знаю, как он это по-тихому провернуть собирается, но, видно, чего-то придумал. Йока с два я спать лягу.

— Да, что вы переживаете, мальчики, — скривилась сидящая слева от Айка Лина. — Старшина ваш теперь, когда ещё в Град вернётся. К тому времени нас уже будет непросто догнать. И вообще… Зимородовы, раз своего дурачка не хватились сразу, то пропажу его с нашим бегством не свяжут. А у дружинников дела поважнее есть, чем потерявшегося купчонка искать. Знаете, сколько за зиму Душегуб народу убил? Три десятка почти. И ведь до сих пор не поймали.

— Двадцать восемь точнее, — поправил Айк. — У моих тюремщиков только две темы для разговоров и было — Душегуб и нора, что у храма висела. Кит, а правда, что в итоге её ученик какой-то закрыл? Или брешут?

— Да кто его знает. Пропал один ночью — и норы утром нет. Не нашли его.

Третий день уже, как, что я из школы вышел, что Айк из застенка, а поболтать о чём-либо, не касающемся нашего бегства с острова, всё некогда было. Почти три десятка… А я и не знал, что трупов так много. Нет, до нас тоже слухи доходили, что в Граде объявился убийца, но мне как-то не до того было, чтобы вникать в подробности. Помню только, что Лео сказал, будто то скорее целая банда орудует. В городе убийства не редкость.

А оно, значит, вон как. Тогда всё понятно — Брон свой списочек сокращал. Получается, что взаправду всех, кто был на пароме в тот день, перебить вздумал. Небось, начал с кого послабей. Поболтать с сыскарём бы. Поди, среди трупов сплошь охотники из той купеческой ватаги, да паромщики. То-то лица некоторых матросов как будто в первый раз вижу. Новички небось.

А своих Брон покамест не трогает. Хоба с Бравом бы знали, коли кто стал бы жертвой из наших. Потом проще всех разом в каком-нибудь походе сгубить. Этот сможет. Ратиборовских же и Кишкодёров Фанмира на закуску оставит. Там ватаги закрытые — из таких не уходят. Сбежит кто, Брон сразу узнает. Нелегкую он себе задачу поставил. Но, почему-то уверен, что справится гад. До всех доберётся. Одно только несчастных спасёт — моя смерть.

Не. Не герой я. Помирать, чтобы жили другие… Не настолько близки мне те люди. На большинство из них, так вообще наплевать мне. Вот, если бы смертельная опасность грозила моей малышне или Вее. За семью, за роднулек своих неродных, я, и собственную жизнь отдам, не задумываясь, и чужих заберу, сколько потребуется.

Постой, Китя! А чего же ты сейчас сидишь, чего ждёшь? Малых, может, Брон и не тронет — столько трупов ему из лагеря ночью не вынести — но Айк точно в одном шаге от гибели, а ведь друг, что тебе жизнь спасал, про грозящую ему опасность даже ведать не ведает. Не по-людски это. Не по совести, не по чести. Нельзя так.

Но, что я ему расскажу? Что Брон — бес? А во мне другой бес живёт? Тут-то наша дружба и кончится. И не только она. Нет уж. Лучше я спать не стану — всю ночь сторожить буду. Если что, на себя удар приму. Полезет гад к нам, выпущу Ло — и будь, что будет. А прежде заору на весь лагерь. Йока с два он у меня Айка получит!

* * *

— Судари обозники, — громким голосом привлёк к себе внимание командир охраны, как только народ закончил выгружать всё необходимое для стоянки и по просьбе солдат собрался в кучу у края дороги. — За пределы лагеря не выходим. По нужде только группами и под присмотром моих ребят. Нами замечен матёрый муфр, что с обеда по лесу сопровождает обоз. Наверняка и сейчас бродит где-то поблизости. На тракт он не сунется, но остеречься нужно. Прошу не усложнять нам работу.

Я презрительно ухмыльнулся. Подумаешь, муфр. Тот, кого по-настоящему стоит бояться, находится не в лесу, а у нас под носом. Но подход охраны к своим обязанностям мне нравится. По-серьёзному всё у ребят.

У имперцев, и вообще, всё продумано. Для ночёвок между фортами в густом приморском лесу вырублены рядом с трактом поляны, где удобно встать лагерем, и уже дожидаются уставших путников оставленные их предшественниками дрова. Бери и запаливай сразу костёр — грейся, еду готовь. Утром, перед отъездом, в свою очередь напилишь, нарубишь взамен того, что возьмёшь.

Вот и мы на одной такой встали лагерем. Повозки, как ехали, так и брошены вереницей на тракте. Люди же и выпряженные животные перебрались на поляну. Лошадей — в обустроенный здесь же загон, сами — на жёлтую прошлогоднюю травку, которую уже открыл растаявший на солнышке снег.

Народ сразу же разбился на кучки по десятку-дюжине человек, чтобы не палить отдельный костёр на каждую малую группку. Но не по разным углам вырубки разбежались, а сели плотно, поближе друг к другу, чтобы солдатам нас охранять и защищать, коли что, было легче. Очень правильный подход — все рядышком, все на виду.

Мы, хоть и сами вокруг своего костра — нас и так много — зато местечко я выбрал в самой серёдке. Не подлезет сюда Брон по-тихому. Вот никак не подлезет. Но бдить без сна до рассвета всё равно собираюсь, конечно.

Толстое бревно, что всю ночь будет тлеть, закинуто в серёдку затухающего костра. Вокруг костровища, поближе к обложенным камнем углям, расстелены подстилки. Легли потеснее — детвора жмётся друг к другу. Важик с Фокой подсунулись к Лине под бок. Зуйка с Веей — спина к животу. Ну, а позади старшей сестрицы Айк — обеих девчонок рукой обнимает. Хотя одеяло своё у него. Пока под одно с Вейкой лезть стесняется.

Ко мне тоже пытались прижаться, но я отогнал. Сказал, что охотник в лесу один должен спать, чтобы ничего не мешало вскочить и копьё схватить. Оружие, и действительно, рядом с собой положил.

Ночь полнится звуками. И это я не про треск сучьев в костре. Зверь проснулся. Оханье, уханье, вой, визг, но всё вдалеке. Весь приморский край уже вышел из спячки. В течение месяца и остальной материк оживёт, вплоть до самого вечного льда, что на юге далёком огромной белой стеной поднимается к небу. Говорят, он от года к году растёт. И не только ввысь. Потихоньку ползёт сюда, к морю. Когда-нибудь доползёт, и жизнь только на островах и останется.

Но пока далеко-далеко вечный лёд, и жизнь та ключом бьёт. К тракту крупный зверь не полезет, конечно — не на такое многолюдство уж точно — но стая обнаглевших шакалов или голоднючих после спячки волков может сунуться сдуру.

И про смерть-птицу неясыть нельзя забывать. Почему даже летом, в теплынь, костры ночью палят в походе? Только дым или свет от углей — никто точно не скажет, что именно — ту огромную сову и отпугивают. Ты попробуй так лечь на поляне какой. Два из трёх, что с когтями и клювом пернатого хищника познакомишься. Если и не утащит, то кусок мяса вырвет. Говорят, кого полегче реально унести может. Хорошо, что на Муне такие не водятся.

Народ захрапел. Детвора моя, и тем более, вся спит давно. Солдаты дежурят по двое. Сидят с разных сторон лагеря, меняясь, отстояв свою смену. И сидят они лицом к лесу, конечно. Хотя, и развернись кто из них, Брона, лёгшего с самого края лагеря, к тракту поближе, им не разглядеть. Даже я его не вижу со своего места.

Но подкрасться решится — точно замечу. Сна ни в одном глазу. Лежу, ёрзаю. С одной стороны копьё, с другой меч с топориком. В укрытой под одеялом руке зажат метательный нож. В ногах лук со стрелами. Не знаю, что Ло понадобится, потому и обложился всем, что есть из оружия. Хотя, понимаю, что, если у бесов до драки дойдёт, то у моего будет мало шансов. Брону достаточно дотронуться до тебя — и всё, упадёшь мешком. Но Ло это не хуже меня знает.

Час, другой, третий… Солдаты уже дважды сменились. Не торопится гад, знает, что к утру ближе — самоё тёмное, да и самое сонное время. Но глаза у меня и не думают слипаться. Даже колоть себя в ладонь ножом не нужно, как собирался. Страх лучше стали колючей бодрит.

Ну, когда же полезет, бесяка проклятый⁈

* * *

Но Брон так и не сунулся к нам. Более того, ранним утром, когда все ещё только возились с завтраком и впрягали в повозки животных, одержимый покинул лагерь, двинувшись дальше на своих двоих. Как он сказал командиру имперцев и повторил мне, когда подходил попрощаться — слишком долго с обозом выходит, а времени у него мало. И понятно, с его долями ловкости, имея только копьё и невеликий рюкзак на спине, трусцой пробежаться по тракту получится всяко быстрее.

Вот только, смекаю я, причина его ухода в другом. Понял, гад, что не выйдет нас с Айком прикончить по-тихому. Решил рискнуть — вдруг, и правда, вернёмся. А, если не вернёмся, значит Ло сидит в одном из нас, и можно смело всё бросать и отправляться на поиски. Ведь, двое из такой толпы, что тогда на пароме была — это слишком малая доля, чтобы надолго Мун оставлять без присмотра. Ему нужно было делать выбор, и он его сделал. Неправильный, но откуда Брону то знать?

Переиграл я проклятого беса! Вчистую переиграл. Теперь, наконец-то, можно расслабиться.

* * *

— Не… Такое на месте не починить. Это в форт надо.

Один из собравшихся вокруг нашей повозки мужиков, видно, разбирался в этом деле лучше других. Хотя, тут и не надо быть знатоком, чтобы понять в чём беда — обод лопнул.

— А запасное колесо есть?

— В том-то и дело, что нет.

Это уже из толпы отвечают. Вопрос далеко не в первый раз задан. И как я не догадался запасное колесо прикупить у мастера. То есть, тот предлагал, но я решил, что это он так деньги выманивает. Ну что с колесом может случиться? Его же захочешь, не сломаешь. А места занимает много и стоит недёшево. Нет у нас, ни лишнего места, ни лишних денег. Но это я тогда так думал, а сейчас от обиды на себя-дурака локти кусаю.

— Ну тогда, чего думать тут? Сымайте колесо. Выпрягайте коняку. Колесо — на плечо, выпавшие спицы в охапку — и в форт. Там кузнец вмиг починит. И радуйтесь, что далеко не успели уйти. Одним днём в седле обернуться туда-обратно получится.

— Да у нас и седла нет.

Это уже Айк. Ещё один грамотей. Иной раз кажется, что он всё на свете знает, а вот коснулось дело долгого пути на повозке, и выясняется, что Айк тут, как и я, мало соображает, что, как и к чему.