Помоги проекту - поделись книгой:
Но порядочность, любовь к своему городу и чувство ответственности за клуб пересиливали страх оказаться без средств к существованию. Несмотря на то что, по уверениям «Бристоля», Тейнтон получал «хорошие деньги», уход из клуба оказал огромное влияние на его жизнь:
Как и Тейнтон, Меррик больше ни разу не сырал в футбол в английских лигах, завершив карьеру в полупрофессиональном «Глостер Сити» в 1983 году. Он понял, что стал безработным, и это, по его словам, полностью изменило его взгляды на жизнь.
Когда у «Бристоль Сити» начались финансовые проблемы, Гордон Тейлор, председатель PFA на протяжении четырех десятилетий, занимал этот пост меньше года.
«Эштон Гейт Эйт», как называли эту историю в газетах, стал своего рода прецедентом, после которого был принят закон о футбольных кредиторах, согласно которому игроки и другие команды должны были получать деньги прежде, чем остальные кредиторы клуба, которому грозило банкротство.
Но тогда подобных механизмов не было, поэтому, по воспоминаниям Меррика, Гордон Тейлор и остальные представители PFA были «смущены и растеряны», не зная, что делать с клубом. Меррик утверждал, что Ассоциация дала понять ему и другим футболистам, что «Бристоль Сити» – первый клуб в их практике, который так близко подошёл к банкротству, и потому никакой помощи от PFA восемь игроков так и не дождались.
Тейлор, в свою очередь, сказал, что подобные заявления далеки от истины, поскольку Ассоциация уже сталкивалась с аналогичной ситуацией в марте 1962 года, когда обанкротился «Аккрингтон Стенли». Восемь игроков «Бристоля», по его словам, получили около 100 тысяч фунтов, из которых 58 тысяч были выплачены сразу, а остальные деньги были переданы после продажи земли и других активов клуба, а также после благотворительных матчей.
Он добавил, что PFA не могла защитить игроков лучше, чем сделала это с существующими в 1982 году законами и практиками:
Тейлор по-прежнему не согласен с тем, что Профессиональная футбольная ассоциация могла помочь восьми футболистам «Бристоль Сити», собрав для них деньги путём проведения дополнительных благотворительных мероприятий, учредив фонд для пожертвований или попросив о помощи болельщиков. «Великолепная восьмёрка» должна была справляться с этой ситуацией сама.
Через два года «Бристоль Сити» вновь поднялся в третий дивизион, а сегодня прочно обосновался в Чемпионшипе, играя на обновлённом стадионе «Эштон Гейт», и находится во владении миллиардера Стивена Лэнсдауна. Памятная доска, посвящённая настоящему подвигу восьми игроков клуба, украшает стадион, все они получили пожизненные абонементы на посещение домашних игр «Бристоля». После ухода из спорта Гарланд продавал овощи и фрукты, работал помощником букмекера, а затем стал чернорабочим, пристрастившись к азартным играм, развелся и даже какое-то время бродяжничал. Манн был молочником и докером. Эйткен поиграл в полупрофессиональных клубах, а в 90-х вернулся в «Бристоль» и два десятилетия работал в комитете по связям с общественностью. Роджерс стал садовником, затем заведовал хозяйством в колледже Клифтон. Суини, поработав в качестве ассистента тренера, переквалифицировался в почтальона. Тейнтон стал охранником АЭС Олдбери. Меррик работал кладовщиком.
Джонатан Пирс вспоминал:
И с этим невозможно не согласиться.
«Атлетико Мадрид»: «Удачливые сукины дети» середины 70-х
НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО НЕУДАЧИ, СЛУЧАВШИЕСЯ С МАДРИДСКИМ «Атлетико» на протяжении его истории, эмоциональные испанские болельщики объясняли в том числе проклятием, лежащим на клубе, легко заметить, что «индейцам» довольно часто сопутствовала удача. Одним из ярких примеров фартовости команды можно считать матчи за Межконтинентальный кубок по футболу 1974 года (которые прошли на самом деле в 1975-м), когда «Атлетико» был назван чемпионом мира, не являясь чемпионом своего континента.
Идея о проклятии, кстати, принадлежала одному из самых значимых людей в истории клуба – его президенту Висенте Кальдерону, который назвал свою команду «El Pupas‘» («проклятые») после поражения его «Атлетико» в финале Кубка европейских чемпионов 1974-го от мюнхенской «Баварии». История покажет, что этот комментарий был одной из немногих ошибок, которые допустил президент, руководивший клубом больше двадцати лет. Интересно, что сказал бы Дон Висенте после финалов Лиги чемпионов 2014 и 2016 годов, когда «Атлетико» дважды проиграл своему злейшему сопернику – мадридскому «Реалу»?
Убедительные победы над «Галатасараем», «Динамо» из Бухареста, «Црвеной Звездой» и вызвавшая жаркие споры игра с «Селтиком» обеспечили мадридцам билет в финал Кубка европейских чемпионов, который состоялся на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, но поездка на север не принесла «Атлетико» положительных эмоций. Ни один из соперников по финалу до того не становился обладателем самого престижного европейского клубного трофея, однако немцы явно выглядели предпочтительней своих южных противников. В составе «Баварии» играли, например, звезды калибра Франца Беккенбауэра и Герда Мюллера, которые всего через два месяца стали чемпионами мира в составе сборной Германии.
Две команды не смогли выявить лидера в основное время, но на 114-й минуте легендарный Луис Арагонес вывел «Атлетико» вперед, реализовав штрафной удар. Казалось, испанцы уже одной ногой были на трибуне, где их ждал вожделенный Кубок, но на последней минуте добавленного времени футболист «Баварии» Ханс-Георг Шварценбек нанес великолепный дальний удар с 30 метров, который вратарь испанцев Мигель Рейна парировать не смог. Злые языки утверждали, что за секунду до этого Рейна поднял руки над головой, преждевременно празднуя победу и позируя для фотографа газеты Marca. Это не было ни доказано, ни опровергнуто, но факт остается фактом: матч завершился вничью, а поскольку регламент турнира в те годы не предусматривал пенальти, командам пришлось встретиться для переигровки через два дня – и это был единственный раз в истории финалов Кубка европейских чемпионов, когда обладателя трофея выявляли таким образом. «Бавария» разгромила деморализованный «Атлетико» со счетом 4:0. Команда посыпалась как морально, так и физически, точно так же, как 40 лет спустя после гола Серхио Рамоса на 93-й минуте, оказавшись не в состоянии продолжать сопротивляться грозному сопернику. Немецкий клуб выиграл свой первый из шести кубков, а Висенте Кальдерон в сердцах произнес фразу о проклятии, обвиняя потусторонние силы, а, например, не невнимательность вратаря.
Нет сомнения, что президент вскоре пожалел о своих неосторожных словах, но семена уже были посеяны и дали впоследствии обильные всходы, позволяя некоторым журналистам и болельщикам «Атлетико» списывать особенно обидные поражения на то самое проклятие. Кальдерон ошибся. Мадридцы, по выражению футболиста «Селтика» Джимми Джонстона, были «
Выигранный чемпионат мира в 1974-м, похоже, не лучшим образом подействовал на звездных игроков «Баварии», поскольку клуб начал сезон 1974/75 в несвойственной ему манере, потерпев разгромное поражение 0:6 от «Киккерс Оффенбах» в первом туре. Несмотря на последовавшие за этим три победы подряд, с пятого тура «Бавария» вновь начала проигрывать, а после седьмого игрового дня баланс побед и поражений стал вызывать большую тревогу у руководства клуба.
В те годы к участию в Кубке европейских чемпионов допускались только команды, выигрывавшие домашние чемпионаты. «Бавария» срочно должна была искать выход из этого кризиса, чтобы вернуться в элиту европейского футбола. Президент клуба Вильгельм Нойдекер сделал несколько сообщений для прессы, из которых стало ясно, что мюнхенцы собираются отказаться от участия в Межконтинентальном кубке (прототипе нынешнего чемпионата мира среди клубов), который проводился между лучшими командами Европы и Южной Америки.
В конце октября стало известно, что в Кубке Либертадорес третий раз подряд победил «Индепендьенте» из Аргентины, имевший репутацию команды, игравшей в жесткий, контактный и зачастую грязный футбол. Это еще больше убедило руководство «Баварии» в правильности их решения отказаться лететь через полмира, чтобы пытаться выиграть не слишком престижный трофей, когда и без того уставшие ключевые игроки могут получить травму на ровном месте.
«Аякс», который столкнулся с «Индепендьенте» в Межконтинентальном кубке 1972-го, был настолько потрясен угрозами смерти, которые местные болельщики отправляли Йохану Кройффу, и грубой игрой аргентинцев, что, когда голландцы защитили свой европейский титул в 1973-м, они отказались от участия в Межконтинентальном кубке, создавая тем самым прецедент и для «Баварии». Европейские СМИ подливали масла в огонь, изображая южноамериканцев настоящими злодеями с черными усами и широкополыми шляпами на карикатурах. Для окончательной демонизации аргентинцам оставалось лишь перебить 101 далматинца или похитить Золушку, как ехидно отмечали испанские журналисты в то время.
Когда немцы официально заявили о своем отказе участвовать в международном соревновании, на сцене появился мадридский «Атлетико», который в феврале 1975-го был назван представителем Европы на Межконтинентальном кубке. Проклятие, говорите? Что-то непохоже. Испанцы претендовали на звание лучшей команды мира, не став таковой даже на своем континенте.
«Атлетико», как и «Бавария», начал сезон 1974/75 не слишком удачно, одержав всего две победы в девяти матчах. После этого Кальдерон принял два странных на первый взгляд решения. Сначала он уволил Хуана Карлоса Лоренцо – тренера, который привёл «индейцев» в финал Кубка европейских чемпионов. А затем предложил возглавить клуб нападающему Луису Арагонесу, который по-прежнему выходил на поле в составе команды и принял участие в шести матчах с начала сезона. Форвард, которому в июле исполнилось 36 лет, согласился сменить амплуа, завершив карьеру игрока и став главным тренером команды. С первых минут общения с футболистами «Атлетико» свежеиспеченный наставник стал использовать формальное местоимение «usted» («вы»,
С трофеями у Луиса оставалось лишь два варианта, поскольку клуб уже вылетел из Кубка европейских чемпионов, а «Реал» опередил «Атлетико» в примере на 7 очков (которые отыграть было практически невозможно, учитывая, что в те годы за победу команде присуждалось два очка, а не три, как сейчас). Поэтому Арагонес сосредоточился на национальном Кубке Генералиссимуса (так назывался тогда Кубок Короля) и Межконтинентальном кубке.
«Атлетико» дошёл до финала первого соревнования, где проиграл по пенальти тому же «Реалу» в игре, которая состоялась в июле 1975-го. Но в начале года многие делали ставку как раз на второй турнир, надеясь, что европейский футбол возьмет верх над южноамериканским. Журналист Чема Бонелли, которому посчастливилось присутствовать на нескольких тренировках Арагонеса, писал после в журнале Panenka:
«Победа в этом двухраундовом противостоянии спасет сезон для «Атлетико» и его нового тренера, который все еще не сумел дать команде ту уверенность в себе, которая так ей нужна».
У мадридцев было достаточно времени, чтобы подготовиться к соревнованию, и Арагонес попытался выстроить команду так, как считал нужным, хоть и добивался смешанных реультатов. Отсутствие опыта помешало ему затеять глобальную перестройку «Атлетико», но у команды был свой четкий стиль игры, который лишь немного усовершенствовался по сравнению с предыдущим годом. Пресса называла мадридцев
История Межконтинентального кубка сезона 1974/75 не была бы полной без шпионского поворота сюжета. У «Атлетико» перед этим противостоянием был туз в рукаве, поскольку они располагали сведениями из первых рук о своем экзотичном противнике. Аргентинец Хорхе Гриффа, который десять лет отыграл в центре обороны «индейцев», завершив карьеру в 1971-м, вернулся на родину. Он не потерял связи со своей бывшей командой, надеясь в будущем вернуться в Мадрид, чтобы работать с молодежью, а Хорхе, судя по всему, знал в этом толк, учитывая, что он приложил руку к развитию Габриэля Батистуты, Маурисио Почеттино, Макси Родригеса, Хорхе Вальдано, Габриэля Хайнце, Эвера Банеги и Карлоса Тевеса в годы, когда они играли в молодежных командах в Аргентине. Гриффа предоставил руководству «Атлетико» краткий, но содержательный отчет, который составил после тесного общения с двумя журналистами, а также скаутом, поваром и техническим секретарем «Индепендьенте».
[Хосе Альберто] Перес, вратарь, примечателен. Он не сделает невозможного, но и не оставит вам много шансов. Полузащита сильна, но настоящая сила команды впереди, с неожиданными забегами [Агустина Альберто] Бальбуэны, с большим мастерством [Рикардо Даниэля] Бертони и талантом [Рикардо Энрике] Бочини. Бочини – супер, но ему не нравится плотная опека, какую вы делаете в Испании, так что, если вы его как следует закроете, он будет страдать всю игру. Наконец, вы увидите, что лучший игрок команды – это [Рикардо] Павони, левый защитник, который никогда не ошибается.
Все эти разведданные оказались вполне обоснованными. В матче первого круга, который проходил в Аргентине на стадионе «Добле Висера» (сейчас «Либертадорес де Америка») и принёс рекордный сбор в 200 млн песет, «Индепендьенте» одержал победу со счетом 1:0, а Павони был признан лучшим игроком матча. Хорхе Гриффа не ошибся и в другом своем предсказании. Полузащитник «Атлетико» Бежарано отлично справлялся с опекой Бочини, который несколько раз сорвал атаки собственной команды, но за 10 минут до перерыва Бертони смог обыграть сразу троих защитников и нашел своим пасом ворвавшегося в штрафную с фланга Бальбуэну. Как раз об этих прорывах и предупреждал Хорхе Гриффа.
Испанцы играли в оборонительном стиле по схеме 4–4–2, где впереди оказались Хосе Гарате и Рубен Айяла, которым не хватило совсем немного, чтобы отыграться. Всё, что оставалось делать «Атлетико» Арагонеса в ответном матче, – это начать играть в более открытую игру, чтобы попытаться забить два мяча на своем поле. Ничья предполагала дополнительное время, хотя обсуждалась и переигровка, как это поризошло в брутальном противостоянии «Селтика» и «Расинга» в 1967-м. Руководство «Индепендьенте» попросило своих оппонентов выплатить 8 млн песет (около 50 000 долларов) в случае, если понадобится переигровка, которую пришлось бы провести в Мадриде, но после победы в первом матче аргентинцы сняли это предложение.
И всего за пять минут до окончания ответного матча Рубен Айяла снял все вопросы о переигровке или дополнительном времени, забив второй гол «Атлетико» в ворота своих соотечественников. Арагонес сделал всего одно изменение в составе мадридцев по сравнению с матчем первого круга, в результате чего вместо Доминго Бенегаса на поле появился Франциско Агилар, добавив слаженности в игру задней линии команды. Как и в Буэнос-Айресе, первые полчаса игры прошли без результативных действий со стороны обеих команд, присматривавшихся друг к другу. Первый гол был забит на той же 34-й минуте, но на этот раз пропустил его «Индепендьенте», вратарь которого не в силах был справиться с хлестким ударом Хавьера Ируреты. 65 000 зрителей бурно приветствовали взятие ворот, и стадион уже не умолкал до самого окончания игры. Шансы забить были у Гарате, Айялы, Ируреты и даже Агилара, поскольку «Атлетико» во втором тайме начисто переиграл соперников, но мяч все никак не шел в ворота.
Однако Госпожа Удача была на стороне мадридцев в тот вечер. После нескольких отскоков мяча в штрафной аргентинцев снаряд оказался в ногах у Айялы, который оказался в нужное время в нужном месте.
Всего через несколько минут Гарате уже поднимал над головой вожделенный кубок в качестве капитана первого – и единственного! – клуба в истории, который завоевал этот трофей, не будучи чемпионом своего континента. «Панатинаикос», «Ювентус», «Боруссия Менхенгладбах», «Мальме» и «Милан», которые также боролись за этот трофей, не став обладателями Кубка европейских чемпионов, проиграли свои матчи южноамериканским командам. «Атлетико», без сомнения, заслужил свой трофей по итогам двухматчевого противостояния с далеко не самым слабым соперником, но попал в это самое противостояние лишь благодаря собственной удаче.
Но многие фанаты с легкой руки дона Винсенте и по сей день считают, что их клуб проклят, приводя в пример три проигрыша в финалах главного клубного противостояния Европы. Очевидно, они просто не знают о существовании «Ювентуса», который из девяти своих финалов Кубка чемпионов проиграл в семи.
И как может считаться проклятой команда, которая получила шанс стать чемпионом мира, не будучи при этом чемпионом Европы? Как может клуб, который завершил сезон в 1936-м на предпоследнем месте и избежал вылета только из-за начала Гражданской войны, а затем выигравший чемпионство сразу после возобновления соревнований, быть проклятым? Команда, которая в гостевом матче против «Селтика» в полуфинале Кубка европейских чемпионов осталась ввосьмером после трех удалений и все равно умудрилась не пропустить гол, может называться проклятой? Клуб, который выиграл девять из своих десяти Кубков Испании на стадионе своих злейших врагов из «Реала», обыграв их при этом четыре раза в финале, проклят? Команда может считаться проклятой, если она выиграла половину из своих десяти чемпионских титулов в последнем туре благодаря поражениям соперников? Клуб, ставший чемпионом Испании в эру самых сильных составов «Барселоны» и «Реала» в истории, проклят? Не смешите мои красно-белые тапочки, удачливые сукины дети.
Если вы слышите что-либо большое количество раз, очень легко начать верить в это, особенно в футболе, который обожает мантры. Многим фанатам «Атлетико» достаточно лишь фразы, что их клуб проклят, для того чтобы оправдывать все промахи своей команды.
Но им давно пора признать, что Висенте Кальдерон сильно ошибся.
Двойной «Уимблдон»: Как в Англии одновременно играли два клуба с одним и тем же названием
УЧЕНЫМ, КОТОРЫЕ ИЗУЧАЮТ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОЗГА, давно пора придумать термин, обозначающий «футбольную память». Ведь всем любителям этого вида спорта знакомо чувство, возникающее, когда в голове мелькает воспоминание, скажем, о голе Рональдиньо в ворота сборной Англии в 2002-м, ударе Хаби Алонсо со своей половины поля в 2006-м или прыжке Рамоса на 93-й минуте финала Лиги чемпионов в 2014-м. Очевидно, нейробиологи должны признать тот факт, что отдел мозга, отвечающий за память о футбольных событиях, напрямую связан с «центром удовольствий».
Но есть также происшествия и даже целые матчи, которые многие болельщики хотели бы, как сейчас модно говорить, «развидеть». К таким относится, например, матч финала Кубка Англии на «Уэмбли» в 1988-м, результат которого стал одним из самых шокирующих в истории соревнования. «Банда психов», как называли в те годы футбольный клуб «Уимблдон», всего два года назад впервые пробившийся в премьер-лигу, на глазах у 98 тысяч зрителей обыграл «Ливерпуль», только что ставший чемпионом Англии и выбивший из Кубка «Сток Сити», «Астон-Виллу», «Эвертон», «Манчестер Сити» и «Ноттингем Форест». Более того, «мерсисайдцы» не забили пенальти, пропустили единственный мяч в игре со штрафного после фола, которого не было, и напрасно просили арбитра встречи удалить главного «психа» банды «Уимблдона» Винни Джонса, который лишь случайно не размазал по газону «Уэмбли» полузащитника Стива Макмахона. Помимо этого, чистый гол Питера Бирдсли был отменен из-за ошибки рефери. Неудивительно, что болельщики «Ливерпуля» до сих пор воспринимают то поражение как одну из самых больших неудач в истории клуба.
«Красные» стали чемпионами Англии еще три недели назад, обыграв со счетом 1:0 «Тоттенхэм», и считались фаворитами перед финалом Кубка на «Уэмбли». «Ливерпуль» завершил сезон с потрясающей разницей забитых и пропущенных голов +63, на девять очков опередив своего ближайшего преследователя, «Манчестер Юнайтед», и проведя 37 игр подряд во всех соревнованиях без поражений.
Но «Уимблдон» по-прежнему оставался очень неудобным соперником для любой команды.
Это был классический английский клуб, игравший по принципу «бей-беги», только вот били футболисты «донс» не всегда только по мячу. После возвращения клуба в элиту британского футбола в 1986-м ни одна из топ-команд того времени не могла похвастаться стопроцентными результатами в матчах с «Уимблдоном». «Банда психов» уже обыгрывала «Ливерпуль» раньше. В течение двух сезонов были повержены «Арсенал», великолепный «Эвертон» эпохи Говарда Кендалла, «Манчестер Юнайтед», «Ноттингем Форест» и «Тоттенхэм», хотя клуб и завершил сезоны 1986/87 и 1987/88 на шестом и седьмом местах соответственно. Это были годы, когда «Челси», «Манчестер Сити» и обладатель Кубка чемпионов 1982-го «Астон-Вилла» вылетели в Чемпионшип. Времена меняются.
«Уимблдон» выходил на каждый матч так, как будто после окончания игры всех футболистов должны были поставить к стенке, так что терять им было уже нечего. Команда играла настолько бесшабашно, что приобрела множество поклонников среди особенно буйных английских фанатов, которые старались не пропускать встреч с участием «донс», в надежде на славную потасовку до, во время или после матча. Остальные клубы, игравшие в высшем дивизионе страны, относились к выскочкам насмешливо и несколько презрительно, называя футбол, который показывал «Уимблдон» во встречах с другими командами,
Журналисты сравнивали «Уимблдон» с маленьким жестким мячиком, который мы называем попрыгунчиком. Ударить нельзя – слишком твердый. Потерять легко – очень маленький. Чем сильнее бросишь – тем сильнее отскочит. А уж если попадет в тебя – боль будет адская.
Впервые о клубе заговорили в сезоне 1974/75, когда «Уимблдон», начавший свой путь в Кубке Англии с первого квалификационного раунда, выбил из соревнования одну за другой шесть футбольных команд, а затем стал первым в XX веке клубом, не входящим в Футбольную лигу Англии (объединявшую в то время четыре высших дивизиона английского фубола), который сумел обыграть команду из первого дивизиона: в гостях был повержен «Бернли». Но затем «Уимблдон» все же вылетел из соревнования, уступив по итогам двухматчевого противостояния «Лидсу» из-за обидного автогола, который стал единственным забитым мячом за 180 минут.
По окончании сезона 1976/77 «Уимблдон», выигрывавший Южную футбольную лигу три года подряд, подал заявку на вхождение в Футбольную лигу Англии, куда в итоге и попал вместо «Уэркингтона». Всего за девять лет клуб сумел подняться из четвертого дивизиона в первый.
Это было время, когда многие титулованные команды резко сместились в противоположном направлении, как это произошло с «Бристоль Сити», пережившим три релегации за 800 с лишним дней, и с «Вулверхэмптоном», который спустился из первого дивизиона в четвертый.
Но через 12 лет после победного финала Кубка Англии «Уимблдон» вылетел из премьер-лиги. Болельщики других клубов только приветствовали эту релегацию, поскольку за 14 лет пребывания в первом дивизионе «донс» стали едва ли не самой ненавидимой командой в высшем эшелоне английского футбола, который стараниями футбольной ассоциации выглядел все более приглаженным, отполированным, пристойным, чтобы стать в конце концов самым хорошо продаваемым на планете. «Психи» из «Уимблдона» не вписывались в эту благолепную картину, поэтому их вылет из АПЛ обрадовал очень многих.
Это стало началом конца.
Разговоры о переезде клуба на новое место велись уже давно. Ливанский бизнесмен Сэм Хэммэм, который купил «Уимблдон» в 1977-м, грозился перевезти команду в Дублин в начале 90-х. Но еще прежний владелец «донс», Рон Ноадз, поговаривал о переезде из Лондона, обосновывая это тем, что в английской столице и так слишком много команд, среди которых скромный «Уимблдон» может легко затеряться. Именно тогда впервые прозвучало название свежевыстроенного города Милтон-Кинс, что находится в 72 км северо-западнее Лондона. Такие предложения звучали неспроста. «Уимблдон» всегда был клубом с компактной инфраструктурой и ограниченной фанатской базой, который находился в самом «густонаселенном» с футбольной точки зрения районе Англии. Переезд клуба на новое место выглядел настолько логичным, что Рон Ноадз даже купил часть снаряжения полупрофессионального клуба «Милтон Кинс Сити», намереваясь объединить обе команды. Но в конечном итоге план был признан нерентабельным. Ноадз понял, что даже в случае переезда количество болельщиков «Уимблдона» сильно не увеличится, и обратил свой взор на «Кристал Пэлас», предоставив решать все проблемы с клубом его новому владельцу, Хэммэму.
В 80-х идеи всевозможных объединений витали над английскими клубами, как стервятники над умирающей жертвой, выжидая, когда финансовые мучения команд приведут их к нежеланному союзу. Так, «Фулхэм» и «КПР» чуть было не стали единым клубом, а вечные соперники «Оксфорд» и «Рединг» едва не объединились под названием «Тэмз Вэлли Ройялс» благодаря усилиям Роберта Максвелла, знаменитого медиамагната.
На этом фоне план переезда «Уимблдона» или его слияния с другим футбольным клубом не казался чем-то особенным. Хэммэм, помимо Дублина, подумывал и о Кардиффе, куда сам перебрался в 2000-м, став владельцем «Кардифф Сити». Мечта бизнесмена о новом доме для его маленького клуба, который в 1991 году стал еще и бездомным, поскольку стадион «Плаф Лейн», бывший домашним полем для «Уимблдона» на протяжении 79 лет, закрылся как несоответствующий стандартам английской премьер-лиги, которая сильно ужесточила контроль за состоянием спортивных сооружений после катастрофы на «Хиллсборо», где погибло 96 человек. Клуб временно стал делить стадион с «Кристал Пэлас», который играл на «Селхерст Парк». Так пути «донс» и Рона Ноадза пересеклись вновь. Здесь «донс» поставили антирекорд посещаемости матча первого английского дивизона, который держится до сих пор: 26 января 1993-го на матче против «Эвертона» присутствовало всего 3039 болельщиков.
Нет ничего более постоянного, чем временное, так что «Уимблдон» играл на «Селхерст Парк» в течение девяти лет и покинул его вовсе не для того, чтобы вернуться на свой собственный обновленный стадион. Владельцы клуба утверждали, что обзавестись своим полем «Уимблдону» мешает региональный совет, который якобы предлагал плохие земельные участки для строительства нового стадиона, а затем и вовсе потребовал перестроить старый. Все это оказалось не более чем отговорками руководства «Уимблдона», которое устало бороться с многочисленными проблемами, возникающими перед скромным клубом, играющим в чемпионате Англии. Но существование «Уимблдона» напрямую зависело от его игровых результатов, а если точнее, от того, сколько времени команда сможет продержаться в АПЛ. Пребывание в высшем эшелоне британского футбола практически гарантировало выживание «Уимблдону».
Хэммэм продал 80 % клуба двум норвежским бизнесменам в 1997-м, когда ситуация с посещаемостью домашних матчей существенно улучшилась, а через три года расстался и с оставшимися 20 %. А 80 дней спустя его бывший клуб вылетел из премьер-лиги, чтобы уже никогда в нее не вернуться.
Катастрофой стало назначение на пост главного тренера команды протеже новых владельцев «Уимблдона», Эгиля Ульсена. Норвежец провел в клубе 11 месяцев, за которые выиграл 11 матчей из 43, проиграв при этом 20. 14 мая 2000-го, через две недели после того, как Ульсен был уволен, команда потерпела поражение от «Саутгемптона» со счетом 2:0 и завершила свое четырнадцатилетнее пребывание в первом английском дивизионе. А в 2001-м новоиспеченный руководитель команды, Чарльз Коппель, публично заявил, что «Уимблдон» переезжает в Милтон-Кинс, после чего официально превратился в самого ненавидимого английского футбольного менеджера.
Милтон-Кинс в течение трех десятилетий пытался привлечь внимание различных футбольных клубов, предлагая заманчивые условия и самые невероятные бонусы: от инфраструктруры до щедро спонсируемых земельных участков. Предложения разместиться в этом городе получали «КПР», «Чарльтон Атлетик», «Барнет», «Лутон Таун» и «Кристал Пэлас». Но Коппель стал первым, кто согласился перевезти сюда свой клуб, чему воспротивились болельщики команды, Английская футбольная ассоциация и Футбольная лига. Сезон 2001/02 стал едва ли не самым горьким в истории «Уимблдона». Клуб лихорадило, Коппель и футбольные чиновники обвиняли друг друга в нежелании поступиться своими решениями и попытаться выслушать аргументы друг друга. На предложение вернуться на «Плаф Лейн» руководство «Уимблдона» ответило отказом, заявив, что реконструкция и содержание стадиона клубу не по карману. Болельщики начали собирать подписи в поддержку своего клуба, но их мнение волновало Коппеля, закусившего удила, меньше всего.
В конце концов футбольная ассоциация признала, что отказ «Уимблдону» в переезде был неправомерным, и назначила независимую комиссию, которая по давней традиции состояла из трех человек, чтобы принять окончательное решение по данному вопросу. В мае 2002-го три чиновника постановили, что «Уимблдон» может переехать в Милтон-Кинс. По прогнозам руководства клуба, значительная часть фанатского движения команды переедет вслед за ней, а в самом Милтон-Кинс, ввиду отсутствия больших футбольных клубов, количество болельщиков возрастет чуть ли не в три раза за пять лет после переезда. Коппель обещал не прибегать к ребрендингу, уверял, что название, история и философия клуба останутся неизменными, но с новым стадионом и развитой инфраструктурой команда сможет выйти на принципиально новый уровень.
Лидеры фанатского движения «Уимблдона», которые также выступали перед комиссией, назвали переезд клуба потенциальной угрозой его существованию и пригрозили прекратить поддерживать команду в случае, если комиссия примет решение в пользу Коппеля, а также обещали создать свой клуб, который будет функционировать на старом месте и будет называться точно так же. Но без какой-либо поддержки со стороны влиятельных людей из мира футбола выступление фанатов осталось практически без внимания со стороны чиновников. После заседания, на котором двое из них проголосовали за переезд, а один против, болельщики «Уимблдона» объявили войну руководству своего любимого клуба. Перспектива создания клона команды была упомянута в отчете, который независимая комиссия предоставила футбольной ассоциации, но никто не воспринял эту угрозу всерьез. Через несколько недель болельщиками был основан «АФК Уимблдон».
Так в Англии в течение двух лет в разных дивизионах играли два клуба под одним и тем же названием. Во избежание путаницы их принято было называть «Уимблдон ФК» (или просто «Уимблдон») и «АФК Уимблдон», но ситуация от этого не становилась менее странной. С начала сезона 2002/03 игры «Уимблдона» начали пикетироваться болельщиками клуба, ставшими к тому времени фанатами «АФК Уимблдон», выступающего в девятом английском дивизионе, которые тут же возводили в ранг отверженных тех, кто по-прежнему шел на стадион, чтобы поддержать «сволочь Коппеля». С этого самого времени история двух клубов началась записываться на отдельных скрижалях.
«Уимблдон», чье существование оставалось под вопросом на протяжении сезона 2002/03, когда клуб потерял немалую часть своих фанатов и футболистов, а также спонсоров, отказавшихся поддерживать команду после объявления о ее переезде, все же сумел избежать банкротства и сыграл свой первый матч в Милтон-Кинс в сентябре 2003-го. Правда, клуб распродал всех хоть сколько-то стоивших футболистов, из-за чего завершил сезон на последнем месте в таблице и вылетел в третий дивизион. В июне 2004-го футбольный клуб «Уимблдон» прекратил свое существование, получив новое имя («Милтон Кинс Донс» или «МК Донс»), новые клубные цвета, новую эмблему, новых болельщиков и новую судьбу, навеки став для язвительных английских фанатов «Франшиза ФК».
«МК Донс» играют на открытом королевой Елизаветой II в 2007 году стадионе «Стэдиум МК» вместимостью 30 500 человек. Но история клуба оказалась не столь радужной, какой ее представлял себе Чарльз Коппель. Да, команда обрела новых поклонников, обзавелась отличным домашним стадионом и по-прежнему является единственной профессиональной футбольной командой в районе Милтон-Кинс. Однако наивысшими достижениями «МК Донс» по-прежнему остаются единственный сезон, проведенный в Чемпионшипе, да выигранный в 2008-м Трофей Футбольной лиги. Лучшим футболистом, вышедшим из академии клуба, является полузащитник сборной Англии Деле Алли, который дебютировал за первый состав «МК Донс» в 2012-м и стал лучшим игроком Футбольной лиги Англии в сезоне 2014/15.
История «АФК Уимблдон», напротив, не заслуживает ничего, кроме восхищения. Клуб, созданный благодаря голому энтузиазму болельщиков, проделал фантастический путь за 16 лет своего существования. Команда стартовала с девятого дивизиона и уже в 2011 году поднялась в четвертый, где провела 5 сезонов. В 2016-м «АФК Уимблдон» смог подняться в третий дивизион английского футбола, оказавшись на тот момент выше «МК Донс» в английской футбольной иерархии. Сейчас оба клуба играют в Лиге 1, третьем дивизионе в английской иерархии. С момента своего создания «уомблы» (взявшие себе это прозвище, доставшееся им от старого клуба) играют на стадионе «Кингсмидоу» вместимостью 4850 человек, но в декабре 2017-го клуб получил разрешение на строительство новой арены, которая сможет разместить уже 11 тысяч зрителей, с возможностью расширения до 20 тысяч мест, куда «АФК Уимблдон» должен переехать уже в ближайшее время.
Управляется клуб финансовой общественной организацией под названием «The Dons Trust», который контролирует 75 % клуба. 25 % были проданы в 2003-м, чтобы возместить расходы на приобретение стадиона. Управляет организацией Эрик Сэмюэлсон, финансовый консультант на пенсии, который получает за свою деятельность астрономическую сумму – гинею в год (
В 2007 году клуб «МК Донс» согласился начать отсчет собственных достижений с июня 2004-го, передав все трофеи, завоеванные «Уимблдоном» за его 115-летнюю историю, в распоряжение «АФК Уимблдон», который считается с тех пор официальным наследником клуба из лондонского района Мертон.
Естественно, наибольший интерес у болельщиков обеих команд вызывают матчи между ними, первый из которых состоялся еще 2 декабря 2012-го, когда победу со счётом 2:1 одержал «МК Донс». К марту 2022-го клубы сыграли между собой двенадцать матчей, из которых «АФК Уимблдон» сумел выиграть лишь два, еще два свести вничью, а остальные проиграл.
Конечно, есть немало болельщиков, которые считают, что именно «МК Донс» является истинным наследником клуба «Уимблдон», ведь, по их словам, футбольный клуб – это не стены, трибуны, газон или адрес, он, как и религия, которой не требуются материальные свидетельства ее существования, живет в сердцах своих фанатов. Эта точка зрения, без сомнения, имеет право на жизнь.
Есть и такие, кто думает, что можно одинаково любить оба новообразованных клуба, которые являются своеобразными «детьми» самого первого «Уимблдона», и оба достойны поддержки.
Третьи вообще считают, что «Уимблдон» умер в 2003-м, когда клуб уехал их Лондона, а две команды, играющие сейчас в третьем и четвертом дивизионах, – не что иное, как суррогаты, новоделки, недостойные внимания.
Но как бы ни повернулась в дальнейшем футбольная судьба «АФК Уимблдон», он уже навсегда вошел в историю английского футбола как символ преданности и любви болельщиков к своей команде, которая восстала из пепла, словно феникс. А что может быть прекрасней, чем возвращение к жизни твоего любимого клуба?
Мюнхенская катастрофа: История пилота, который вез «малышей Басби»
КОГДА БРИТАНСКИЙ ЖУРНАЛИСТ ДЖОН РОБЕРТС завершал исследования для книги «Команда, которая не умрет», в качестве последней части пазла он взял интервью у бывшего британского летчика Джеймса Тейна, который жил на большой ферме в Беркшире. Глазам репортера предстал 53-летний мужчина с тонкими усами, мускулистый и подтянутый, внешний вид которого ни на секунду не позволял себе представить, через что он прошел за последние пятнадцать лет. Джон наметил план беседы, поскольку нуждался в некоторых материалах, отсутствовавших в книге, однако собеседник не слишком охотно шел на контакт. Делу помогла бутылка хорошего виски.
За более чем шесть десятилетий, прошедших с момента Мюнхенской авиакатастрофы, было написано много книг и статей, снято несколько фильмов и документальных передач, были поставлены памятники, спеты песни, названы улицы и переулки. Но именно книга Джона Робертса стала, пожалуй, самым ценным и правдивым источником информации о футболистах «Манчестер Юнайтед» и погубившей их аварии. Может быть, именно поэтому предисловие к ней написал сам сэр Мэтт Басби. Журналист стал единственным, кто обстоятельно поговорил с пилотом рейса BE609 компании British European Airways (BEA) Джеймсом Тейном, выжившим в авиакатастрофе, человеком, который, по мнению многих, должен был умереть в тот февральский день.
«Малыши Басби» за эти годы превратились в настоящую трагическую легенду мирового футбола, действительно став бессмертными в памяти болельщиков. Джеймс Тейн превратился в изгоя, одного из самых ненавидимых британцев, и навсегда остался «человеком, который убил малышей «Басби», – писал Робертс.
Заслужил ли это боевой офицер, летчик Королевских ВВС Великобритании, участник Второй мировой войны, прослуживший в армии больше 10 лет и оправданный властями в ходе расследования Мюнхенской катастрофы? Конечно, нет. Но никому не было дела, через что прошел этот человек в последние годы своей жизни, когда боролся, пытаясь очистить свое имя от несправедливых обвинений. Его жалкие в глазах общественности попытки оправдаться лишь ожесточили сердца британцев. Его борьба была бессмысленной еще до ее начала.
Что же происходило с Джеймсом Тейном после катастрофы 6 февраля 1958 года? Чтобы понять причины всеобщей ненависти, стоит для начала взглянуть на историю «Манчестер Юнайтед».
«Малыши Басби» изменили британский футбол
По данным многочисленных исследований, «МЮ» – это третий по популярности футбольный клуб в мире, уступающий лишь «Барселоне» и «Реалу». Извилистый путь к этому более чем достойному результату начался лет через семьдесят после основания «красных дьяволов», и одним из проводников клуба на этой дороге стал тренер Мэтт Басби. Всю историю «Юнайтед» можно условно разделить на два периода: до прихода Басби и после. Если в начале века клуб под названием «Ньютон Хит» едва не исчез с лица земли – и, как вы уже знаете, удержался на плаву лишь благодаря собаке, – то после назначения на пост главного тренера 36-летнего Александра Мэттью Басби, бывшего игрока «Манчестер Сити», история резко изменилась. Новаторские приемы и беспрецедентный контроль над всеми сферами жизни «МЮ» сформировали будущее манкунианцев на долгие годы. В то время, если президент клуба хотел создать сильную команду, он просто скупал опытных футболистов и ставил тренера перед фактом, что они должны играть вместе и выигрывать трофеи. Басби пошел против течения и собрал состав «Манчестер Юнайтед» из собственных воспитанников.
Роджер Берн, Джеки Бланчфлауэр, Эдди Колман, Лиам Уилан, Деннис Вайоллет, Дэвид Пегг, Джефф Бент, Данкан Эдвардс, Бобби Чарльтон один за другим дебютировали в первой команде в 17–18 лет. Мэтт Басби постепенно заменил 27–30-летних ветеранов на своих «малышей», но подвергся критике со стороны фанатов. В те времена футбол был гораздо более контактным и жестким, ценились физическая мощь, заматерелость и неуступчивость. Молодым, тонким и нежным на вид мальчикам, по мнению болельщиков, не было места среди мужчин. Басби сильно рисковал, но пошел наперекор всему и выстроил новый «Манчестер Юнайтед» с нуля.
Результат ошеломил всю Англию. «Малыши» стали чемпионами страны дважды подряд: в 1956-м (11 очков отрыва от «Блэкпула» и «Вулверхэмптона») и в 1957-м (8 очков отрыва от «Тоттенхэма» и «Престона»), изменив саму концепцию игры на островах. Футбол перестал быть преимущественно физической игрой. Тактические находки, подвижность, легкость, великолепная техника и быстрая игра в пас подавили десятилетиями складывавшуюся концепцию британской игры – и она стала красивой. Главная заслуга Басби и его «малышей» состояла в том, что их дорога к трофею превратилась в нечто более привлекательное, чем сам трофей. Каждый любитель футбола с умилением смотрит на соседского подростка, который с легкостью обыгрывает своих взрослых соперников на спортивной площадке. «Малыши Басби» стали первым массовым наркотиком в Британии, и каждый день все новые и новые люди становились зависимыми от него. Даже битломания, захватившая страну несколькими годами позже, не могла сравниться с уровнем обожания, которого удостоились «малыши». Вратарь Гарри Грег, один из выживших в авиакатастрофе, говорил много лет спустя:
Амбиции сэра Мэтта Басби простирались далеко за пределы Англии. Он хотел сделать клуб главной европейской силой и мечтал о многолетнем доминировании на континенте. Его «малыши» перестали быть детьми, это была сильная, атакующая, профессиональная, хоть и очень молодая команда. «МЮ» стал первым английским клубом, принявшим участие в Кубке чемпионов. В сезоне 1956/57 дебютанты сразу дошли до полуфинала, где потерпели поражение от действующего обладателя трофея «Реала». Тренер тогда сказал о своих футболистах:
Пути «малышей Басби» и Джеймса Тейна пересеклись в следующем сезоне, когда команда отправилась в Белград на четвертьфинальный матч Кубка европейских чемпионов против «Црвены Звезды».
Поделиться книгой: