Печать мастера Том 2

Сира вильнула хвостом, вскочила на подоконник и оттуда по водостоку начала огибать дом в сторону заднего сада.

— Злобная тварь, — выругалась Эло.

— Госпожа Фу-у-у… госпожа… Госпожа… — одна из двух личных служанок, которые ей позволил оставить в доме Нейер, из-за «новой проблемы Арров», вывернула из-за угла и удивленно уставилась на ковер, усыпанный кусочками мяса.

— Прикажи убрать здесь все! Я обнаружила, что эту дрянь кормят даже здесь, в верхних покоях! И потом приготовь тушь, я буду работать в кабинете, мне нужно подготовить на завтра всё, и принеси мне свиток с перечнем родов предела, обновленный из библиотеки… Что ты стоишь? — рассердилась Эло, глядя на то, как растерялась служанка.

— Нас же сейчас всего двое, госпожа… До этого вы мне дали задание убрать спальни и кабинет, подсчитать остатки реактивов в лаборатории, протереть фиалы и пропарить их, а также закончить вышивку на платках, которые вы собирались отправить… в какой последовательности мне выполнять задачи? Гос…по…жа… — прошептала служанка, рассматривая новые прожженные пятна на ковре.

Кусочки мяса исчезли, осыпавшись пеплом после плетений леди.

— Одна задача решена. Остальные выполняй в той последовательности, в какой получила. Свитки я заберу сама, — Леди размяла пальцы после плетений, поправила манжеты и решительным, почти мужским шагом, отправилась в сторону библиотеки.

* * *

Вечер

Поместье клана Фу, Южный предел

Первый ярус, гостевые комнаты

— Постарайся закончить быстро, Ней. Внизу холодно, тебе нельзя снова застудить спину, — увещевала леди Эло, заботливо поправляя голые ноги Нейра на приступке кресла, чтобы одна стояла параллельно другой.

— Я знаю, мама.

— Проведешь ритуал, алтарь примет подношение, не задерживайся, выезжай сразу на площадку и шли вестник, мы будем ждать…

— Да, мама.

— Я так ждала этого дня, так ждала! — Смуглые щеки леди Фу тронул румянец. Глаза заблестели. — Все уже готово. Похороны — завтра, ближе к вечеру…

Раздался шорох и звук глухого удара. Леди Эло стремительно обернулась, удерживая плетения на кончиках пальцев. Нейер подъехал на кресле в сторону приоткрытой двери — колеса бесшумно скользили по ковру, и заглянул в комнату — мальчик спал, немного изменив позу.

Тонкий хвост мелькнул в полумраке и из комнаты вылетела Сира.

— Опять твоя тварь… — Леди Эло схлопнула силу. — Он спит, накачанный эликсирами, и не проснется. Разбудишь перед самым спуском. Скорее бы…Я так ждала этого дня… Син… мой Син…

— Мама…

— Тебе не понять, — Леди Эло вздернула подбородок. — Если бы у тебя были свои дети…

Губы Нейера сжались в тонкую линию.

—… то ты бы понял, какого это…Скрывать столько зим! Столько зим, что твой ребенок умер! Что его больше нет! Наконец-то я смогу объявить о смерти Сина на весь Предел и оплакать его как полагается. Поставить свечи и воскурить благовония в храме… Я так устала говорить всем, что он — учится, и что всё — хорошо… Я так устала скрывать это Ней, я так устала… Пусть оно поскорее сдохнет…

— Это тоже ребенок, мама, — Ней показал на дверь запертой комнаты. — Чей-то сын. Чей-то брат. Ребенок, мама. Не — «оно». Просто ребенок, которому не повезло…

— Ребенок? Ребенком был мой Син! И это ему не повезло! А «это»… — леди Эло скривила губы. — Это существо…

Нейер сдвинул брови и леди Фу отступила.

— Не важно, дорогой, все это уже совершенно не важно. Называй как хочешь… Как только он умрет, договор с этими проклятыми гранью Аррами перестанет действовать и я могу объявить о смерти Сина и оплакать его.

Когда дверь за леди Фу закрылась, Нейер помассировал виски и глазницы — казалось давление крови внутри такое сильное, что он просто не выдержит.

Не выдержит. Как выдерживал отец? Как справлялся со всем этим?

Когда теплое, полосатое и пушное запрыгнуло на колени, боднуло головой в подбородок, и, устроившись удобно, начало утробно мурчать, выпуская от удовольствия когти… емустало легче.

* * *

Начало ночи

Поместье клана Фу, Южный предел

Нижний ярус перед спуском в алтарный зал

У Косты мерзли босые ноги. Он поджимал пальцы, но теплее не становилось — камни пола холодные и влажные, откуда-то снизу тянуло сыростью и холодом.

Господина-в-коляске со звучным южным именем Нейер, которое в этом доме произносили протяжно, совсем не по-северному — «Нэ-эйе-е-р», спускал вниз на руках, как ребенка, высокий южанин, комплекцией почти как Наставник по боевке. И Коста первый раз в жизни видел такого рослого менталиста. Высокий, широкоплечий, с толстыми белыми прядями в волосах, как у отца Таби.

«Ты здесь добровольно? Ты знаешь, зачем тебя отправили сюда, мальчик?» — это всё, что у него спросил этот господин-в-коляске, которого представили, как Главу рода Фу.

Коста тогда обдумал вопрос Главы и кивнул — «да и нет».

Он знал, что ему сказали, но не знал, зачем отправили на самом деле. Потому что всё, что сказали Ары — оказалось ложью. Его здесь никто не ждал. Никто не хотел. И, если такое место называется «домом», он предпочтет не иметь его.

Единственный, кто сказал правду — Наставник Сейши — «Никто не примет тебя и никто не ждет, борись!».

Высокая желчная смуглая женщина, которая осмотрела его, как осматривают коз на аукционе — глаза, зубы, и больно схватила за подбородок. Женщина, к которой обращались леди Фу или леди Эло, сказала, когда думала, что он не слышит: «Постарайся закончить быстро, Ней… Проведешь ритуал, алтарь примет подношение, не задерживайся… Все уже готово. Похороны — завтра, ближе к вечеру…».

Его разбудила кошка. Пушистая кошка, цвет которой он не разглядел в темноте — увидел свет из-за приоткрытой двери и услышал голоса. Потом он едва успел вернуться обратно и нырнуть под покрывало, выровняв дыхание, как дверь — закрыли. Но ему хватило и того, что он услышал.

«Похороны — завтра. А сегодня — ритуал. К которому его уже приготовили».

Коста поджал босые ноги.

Что за «ритуал» Коста не понял, но прекрасно уловил отношение к себе — даже к предметам мебели проявляют больше внимания и интереса, чем к нему. Сбежать не вышло — слишком много глаз незаметно следили за ним, и потому что в голове до сих пор была каша.

Как будто отварили рис, и смешали с котлом бобовых семян, присыпав сверху мукой. И эта полная каша в голове не давала соображать привычно быстро.

Он помнил все кусками и урывками — экзамен, вроде он соглашается быть учеником Мастера Вана, поездка на лодке, храм… А дальше все в кучу — он хочет учиться и служить Аррам… и теперь он тут.

С каких псак он вдруг это решил, Коста пока не разобрался, но — разберется. Непременно. Разложит все воспоминания по полочках, зарисует и последовательно восстановит каждый день из последних декад. Ему нужно только время и безопасное место.

Даже последние дни отъезда с островов он и то помнил урывками — между тошнотой, качкой и постоянным состоянием сна.

Ему казалось, что его голова превратилась в большой склад или огромный архив с тысячами свитков. И в этом архиве разом рухнули на пол все стеллажи, пергаменты перемешались, и сложно было понять, где кончается один, а где начинается другой. У него в голове была куча новых знаний по этикету, которые перемежались со знаниями по алхимии, ингредиентам, основам артефакторики, новым плетениям, как ставить руку на цитру… Как будто все, что он последовательно учил последние шесть декад внезапно исчезло со свитков… все штрихи высыпали в один котел, взболтали и потом рассыпали…

Ему нужно — время. И — безопасность.

— Спускайся! — скомандовали ему снизу, и Коста неохотно поставил ногу на первую ступеньку, которая вела вниз.

Сбежать отсюда сложно — это он уже понял, как только начал более-менее соображать. Он насчитал двух личных слуг у желчной госпожи, одежда которой пропахла зельями. Двух у господина-в-коляске, одну с кухни, тройку охраны и одного… менталиста, который проверял ему голову.

И Коста до сих пор холодел, думая о том, что было бы, загляни этот маг в его мысли сейчас, а не тогда, когда он не сообразил, где находится и что его ждет.

Арры — врали. Врал — Наставник Сейши. Этим Фу что-то нужно было от него. Ему врал даже Мастер Хоакин — он обещал, что не умрет, пока он — Коста — не получит Младшего каллиграфа. Ему врали все вокруг и он никому не может верить.

Хотя дом почти вымер — слишком мало слуг для такого большого поместья. Охрану, помимо тройки в доме, он насчитал ровно столько, сколько смог увидеть — в окно. Незнакомая местность, и насколько было видно вдали — золотились белые горы песков. Как искать путь в таких местах Коста пока не знал, но собирался выяснить, как только пройдет голова.

Бритая. Голова.

Он провел ладонью по гладкому затылку.

Хотя зачем его побрили ему так и не сказали. Ему вообще не говорили ничего лишнего — встань, сядь, выпей, надень, открой рот, закрой.

Коста вставал, садился, пил, ел — если это можно назвать едой, потому что его посадили на строгий пост перед ритуалом, позволяя только воду, почти бесцветный чай и горстку риса.

Поэтому его качало от недоедания.

Первое, что нужно сделать, когда он сбежит отсюда, найти провизию на дорогу. Или выяснить, где кухня в этом месте.

— Спускайся быстрее! — поторопил его менталист, который уже развернул кресло на колесах, усадив в него господина Фу.

Коста спускался. Босые ноги касались ледяных ступенек. Под тонкое одеяние непонятного назначения, надетое прямо на голое тело, залетал холодный сквозняк снизу.

Спускался, считал ступеньки и выстраивал в голове то, что ему позволили увидеть в этой части поместья, пока вели его из комнат.

Спускался, и расставлял приоритеты. Даже сейчас — не поев три дня, он быстрее и сильнее господина на кресле. Нужно только заблокировать тому руки, чтобы не смог плести или позвать на помощь.

Шелковый витой пояс на Главе Фу был завязан на простой узел и прекрасно подходил для таких целей.

То, что на нижний ярус — ему сказали это алтарный зал, в которых он никогда не был — не сможет войти никто — было невероятной удачей.

В себя он пришел не до конца, но давно уже не ощущал себя таким чистым, а мысли такими ясными.

Он не собирался участвовать ни в каком ритуале. Не собирался быть обязанным ни Аррам, ни Фу. Он сбежит отсюда — найдет способ, а если…

Колеса кресла заскрипели, когда Глава Фу покатился дальше в сумрак коридора, освещенный только горящими на стенах факелами.

…если он не сможет выбраться отсюда живым, то не выберется и этот господин.

Коста опустил глаза, проходя мимо менталиста, который остался на площадке. Чтобы случайно не встретиться взглядом.

Как устранить мозгоеда, он пока не придумал. Но — придумает.

Если в результате ритуала его ждут похороны, а ритуал проводит только один человек — у него есть первый приоритет. Устранить Главу Фу.

Глава 35. Ритуал Ч2 НВ

Поместье Фу, алтарный зал

Мальчик, застыв с другой стороны алтарного камня, смотрел на пояс или на ноги.

Они всегда смотрели на его ноги. Сначала смотрели, а потом в глазах появлялась жалость, которая почти сразу сменялась благодарностью и облегчением — что это произошло не с ними.

Нейер видел, куда направлен его взгляд, когда бросил мысленно простое «замри».

«Замри и тишина». И сила повиновалась, превратив ребенка в статую.

Пальцы без колец — чистые, легкие, порхающие — Ней с тихим удовольствием пошевелил ими, радуясь давно забытому чувству легкости — позволил себе насладиться этим пару мгновений.

Родовой алтарь — сердце и средоточие силы — единственное место, где ему не нужны эти подпорки виде камней. Единственное место, где не нужно плести, если ты — Глава. Можно просто приказать — мысленно, и сила, соскучившись, исполнит все в точности.

Мальчик стоял, замерев в одной позе напротив, и смотрел вниз.

Как хорошо, что они всегда смотрят на его ноги. Меньше всего он сейчас хотел бы встречаться взглядом с этим ребенком.

«Прости, мальчик. Тебе просто не повезло».

Удовольствие от убийств получают только низшие существа, как любил говорить его отец. Он — не любил. Это грязно, неприятно, но необходимо, чтобы клан стал свободным от обязательств Аррам. Другого выхода нет.

Ещё одна смерть, ещё один ребенок, и он наконец почувствует, как петля плетений на шее немного ослабнет. Ловушка, которую Арры плели столько зим и методично загоняли их род, как свара пустынных шакалов. Сначала — прадеда, потом — отца, теперь его черед.

Он ждал этого момента так долго. Терпеливо. Если бы терпение можно было разливать в фиалы, его — хватило бы на весь предел. Ждал, когда наконец жертва и загонщик поменяются местами.

Ней коснулся камня — алтарь теплел под пальцами, но недостаточно быстро. Сила просыпалась медленно и ластилась, как давно соскучившаяся кошка… как Сира, когда он уезжает на декаду и больше.

Сколько ему осталось? Сколько ещё камни будут поддерживать жизнь? Успеет ли он все, что задумал?

Сила пела в крови и кружила голову, и Ней подъехал ближе, вплотную, так, чтобы почти упираться в алтарный камень коленями. Положил обе ладони на плиту перед собой, закрыл глаза и вздрогнул, когда сила прошила его насквозь от макушки до кончиков пальцев ног, которые обычно ничего не чувствовали, и… отпустил себя.

* * *

Коста смотрел вниз.

Потому что не мог повернуть головы. Шея затекла, плечи одервенели. Он не мог пошевелить и кончиком пальца, не мог открыть рот, не мог бороться… ничего не мог.

Только — смотреть.

Он видел чужие руки, объятые белым пламенем силы по локоть, часть кресла, колеса, и — пояс. Тот самый, который он так и не успел использовать.

Белесая туманная светящаяся дымка ползла по поверхности камня, пожирая все вокруг.

Что произошло, он не понял — просто не успел. Господин-в-кресле не делал никаких движений, не открывал рта, колеса медленно катились по камням, но как только они миновали последнюю арку и вошли в большой подземный зал — купольный, высеченный прямо в скальном основании, высотой почти в пять его ростов, посередине которого стоял серый постамент… его унесло.

Он чувствовал потоки враждебной силы вокруг, от которой кожа на руках покрывалась мурашками, и волоски вставали дыбом.