Твоя не любимая

Она меня обманула. Его мать. Я помню тот жуткий день в ее кабинете…день, когда я подписала себе смертный приговор. Момент, с которого моя жизнь покатилась под откос. Впрочем, она покатилась в бездну едва я встретила эту женщину.

Она перевернула мою судьбу. И в тот день тоже. Прошло всего трое суток после родов. Тяжелых, затяжных, я думала я умру. Потом увидела мою девочку, и сама родилась заново на свет.

Это любовь с первого взгляда, это нечто запредельное, когда сердце рвется от нежности, боли, счастья и радости. Я увидела ее и влюбилась. Я поняла, что нет более сильной привязанности, нет более крепкой и острой любви, чем любовь к своему ребенку. ЕЕ личико, ее ручки, ножки, ее маленькие глазки. Я сошла с ума…я и не думала, что нас смогут разлучить ведь Владик…Владик говорил, что любит меня, Владик хотел на мне жениться.

Маме сделали операцию и ей становилось намного лучше. Наверное, Бог есть на свете и мне наконец-=то улыбнется счастье, я буду рядом с любимым мужчиной, я смогу вылечить мою маму и у меня появилась на свет моя доченька. Влад хочет назвать ее Паулинка.

А я хочу того, что хочет он….Никогда не забуду нашу с ним первую встречу. Все пошло не так. С первой секунды, с первого мгновения, как я его увидела мое сознание перевернулось. Это произошло мгновенно, как удар молнии в самое сердце. Увидела его глаза. Бирюзовые, яркие как само море, его золотисто-рыжие волосы и обомлела. Щелчок и ваше сердце уже вам не принадлежит. Особенно когда он мне улыбнулся.

Я ни секунды с ним не играла. С самого начала все было правдой. Мое дикое увлечение им, моя страсть, мое сумасшествие. Он стал у меня первым и единственным. Он показал мне мир, он раскрыл передо мной все грани и оттенки любви, секса, страсти.

Я верила, что смогу объяснить ему и… никогда больше не возьму денег у Маргариты. Мне их даст сам Владик. Я расскажу ему о маме, расскажу почему так случилось и он простит меня. Ведь когда я соглашалась я еще не знала, что полюблю его, что он станет моим воздухом, что я не захочу никогда не расставаться с нашим ребенком.

Перед самыми родами маме стало хуже, болезнь вернулась и ее снова положили в больницу. Маргарита тогда дала мне денег на лечение, а потом…потом, после родов она позвала меня к себе.

Как сейчас помню ее сидящей за столом, величественной, такой аристократичной и красивой. В ее тонких пальцах электронная сигарета, на столе бокал вина и тарелочка с оливками. Она накалывает их на зубочистку и отправляет в пухлый рот.

- Ты можешь поехать к маме, Алина. На сколько тебе нужно? На день два. Вот деньги в конверте. Это полностью вся сумма, что мы договаривались. Я…я знаю о твоих чувствах к моему сыну, и мы все обсудим, когда ты вернешься. Держи.

- А…Владик?

- Я ему все расскажу. Я объясню. Разве я смогу причинить боль моему мальчику. Все будет хорошо. Вот деньги, а вот визитка моего врача – Родиона Евгеньевича. Он примет тебя…позвони ему.

Я взяла визитку, конверт и от всего сердца поблагодарила ее. Если бы я знала тогда, что подписываю смертный приговор самой себе, что в этот момент меня снимают и Влад услышит совсем иной диалог.

Вы когда-нибудь видели перед своими глазами зверя? Вас убивал тот, кого вы любили больше жизни? Вы можете себе представить что значит умирать после побоев любимого человека в какой-то забытой богом больнице.

Он сломал мне кости, ноги, ребра. Он превратил мое тело в синяк и забрал все деньги. Я думала, что я умерла… я думала, что больше никогда не открою глаза после того что он сделал. Я не успела сказать ни слова, да он бы и не слушал. Его ненависть сожрала в нем все человеческое…он поставил мне запись на своем телефоне и бил меня под голос его матери….там она говорила совсем другие вещи.

Вызвал скорую и уехал…я не знаю кто и когда меня забрал, я пролежала в больнице больше месяца. За это время моя мама умирала. Лечение остановили. Потому что в клинике никто не заплатил. Я вышла из больницы и поехала к ней…Но мама уже лежала в реанимации и не на кого нетеагировала.

- Как же так? Я звонила. Вы сказали, что ей лучше, что у нее поднялось давление и гемоглобин.

- К сожалению мы ничего не можем сделать. Она агонизирует. Сколько времени это продлится известно только одному Богу.

- Как? Как же так?

- Мы сделали все что могли…

- Она на аппаратах?

- Уже нет. В этом нет никакого смысла. У нее полиорганная недостаточность. Все органы отказывают. Вы можете с ней попрощаться.

Я сидела с умирающей мамочкой два часа. Видела, как она задыхается словно рыбка, выброшенная на берег. Меня убедили, что ей колют обезболивающие. У нее были такие холодные ручки. Я грела их, прижимая к груди и говорила, говорила, говорила. Как люблю ее, как сильно мне ее не хватает. Просила не бросать меня. Плакала.

- Мамочка…если тебе очень плохо ты иди. Иди, мамочка…но если есть хоть какой-то шанс и ты можешь- постарайся выбраться, прошу тебя. Я приду завтра утром.

Я поцеловала ее и уехала домой. Всю ночь просидела перед сотовым. Никто не звонил. Появилась надежда, что мама выживет. Что вот они дали ей несколько часов, а уже скоро утро и она все еще жива.

Звонок раздался в шесть тридцать – мамочка умерла.

Я помню, как дико кричала, как целовала ее вещи, как прижимала их к груди и почему-то постоянно называла ее «моя маленькая мамочка» наверное, потому что с годами она стала ниже ростом, у нее были маленькие пухлые ручки. Она гладила меня ими по голове и перебирала мои волосы.

А дальше начался кромешный ад. У меня отобрали квартиру, меня уволили с работы. И нигде больше не брали. Даже в стриптиз-баре официанткой. Никто и нигде. Оставалось только мыть полы в дешевых кабаках. И то…хозяйка говорила, что, если ей скажут меня выгнать – она выгонит.

Я знала, кто это делает…Сколько раз я пыталась увидеться с ним, но это было невозможно. Меня не подпускали и близко, меня держали на расстоянии настолько насколько это было возможно.

Ни один суд не собирался меня слушать, ни один адвокат не брался за мое дело. Я потеряла дочь, я похоронила маму… у меня больше не может быть детей после побоев. Мой палач выпотрошил меня и бросил умирать. И, наверное, я бы умерла. Я очень хотела…Но мама не дала мне. Она пришла ко мне ночью. Не знаю был ли это сон или явь, но она пришла и села рядом со мной на кровати, взяла мои руки в свои и тихо сказала.

- Подожди…ты должна бороться за свою девочку. Я бы никогда тебя не оставила маленькую. Наберись сил…ты должна жить ради нее. Должна.

И я дождалась когда наконец-то мой убийца, зверь, отец моей дочери принял меня… И я соглашусь и пойду на все ради нее.

Глава 5.1

- Ферст, я все узнал.

Отрываю взгляд от ноутбука и смотрю на Бодю. Лопоухий, с длинной челкой. Морда чуть красивее чем у помойной крысы, но телки от него кипятком ссут, просто трясутся. Он каждую неделю с новой бабой. Притом такой отпадной, что скулы сводит…Точнее свело бы. Если бы хоть кто-то возбуждал. Да, трахал и не мало всяких. Встает на автомате, сливаю в них тоже на автомате, в рот, в дырки. Как зубы почистить или пожрать. Притом не вкусно. А так, чтоб от голода не сдохнуть.

Все из-за нее…так мозги на место и не встали. Так и остался одержим ею. Только сейчас понимаю, что одержимость эту никуда не делась.

- Что узнал?

- Ну что смог то и узнал. Вот на флешке все данные. И то…ты за ней и сам наблюдал, разве нет?

- Много вопросов задаешь, Бодя. Много. Не наблюдал. Так перекрыл кислород по малому, но не наблюдал. Не хотел, блядь! А теперь хочу! Давай, удиви меня. Что она делала все эти три года?

- Пару месяцев в больнице лежала.

Скривился…Это я и так знаю. Сам ее туда и уложил. Потом врачам денег дал, чтоб на ноги поставили. Лично проследил, чтоб выписали как новенькую.

Никто не знает сколько я ночей провел там в реанимации, как ползал пьяный под ее кроватью и молился на приборы, чтоб не выключились и плакал как ребенок. Потому что понимал, что если она умрет и я сдохну. Как псина. Вот тут рядом. У той кровати. Утро начинал с того, что проверял дышит ли она. Ушел из больницы только когда в себя пришла и когда врачи сказали, что ее жизни больше ничего не угрожает.

- После больницы похоронила мать, в депрессию впала. Полгода из дома не выходила. Жила у подруги. Потом съехала.

Закурил, выпустил кольца дыма в сторону Богдана. Вроде и друг. Прям братан он мне. Преданный честный. Люблю его как человека. Но иногда злит что все у него просто. И бабы, и жизнь. А у меня через задницу. Дружим с песочницы и все просто было всегда по жизни пока я эту суку не встретил. Повезло млять!

- Куда съехала?

- Полы пошла мыть в одной забегаловке. Там каморку сняла.

- Какого хрена! Я говорил, чтоб ни одна падла на работу не брала!

- Так ни одна и не брала. А эта взяла.

- Кто?

- Та так одна Касьянова. Владелица парочки кафешек. Сжалилась говорит. Девчонка плакала и шаталась от голода.

А ко мне не пришла! А ведь я добивался, чтоб приползла просить. Я ведь только этого и хотел. А она…все эти три года ни разу.

- Дальше. Хватит тянуть кота за яйца. Давай самое интересное.

- Так нет ни хрена интересного, Ферст. Так ерунда. Примерная она какая-то. Мужиков не было. Жила в каморке при ресторане. Убирала, когда народ рассасывался, утром и днем посуду мыла.

- Бред! Что за…бред!

- Так не бред. Я тебе все по отчетности на флешке принес. Я и народ допросил, и Касьянову и всех, кто с ней контактировал.

- А как же…богатые клиенты, тачки, бабки?

Я смотрел на Бодю и нервно затягивался сигаретой.

- Что за клиенты?

- Ну…не знаю. Это ты мне скажи.

- Никаких клиентов. Жила ужасно и сейчас там живёт. Конура конурой. Помещается кровать, микроволновка и холодильник размером с ящик по колено. Так и живет. Можешь сам посмотреть.

Флешку на стол положил.

- Посмотрю. Камеру поставил?

- Да. Только там и ставит особо не куда было. Пришлось извратиться.

- Молодец. Уверен, что мужика нет?

- Уверен. Она ни с кем не видится. Утром посуду моет на кухне, днем моет полы, потом снова кухня и снова полы. Вечером в конуру свою идет.

Черт. Не вяжется у меня это все с образом суки…на которую я когда-то нарыл у своего частного детектива. Тот мне совсем другую инфу предоставил. Но Боде я доверял.

- Хорошо. Пробей мне за первый год, когда от меня ушла. Что делала, чем дышала. Куда все бабло спустила. У нее деньги были.

- Я все по дням проверил. По часам можно сказать. Два месяца больница, потом депрессия, потом подруга то ли выгнала, то ли не знаю что у них там произошло, но она от нее съехала. Потом на работу пошла. Все. И так и работает все это время.

- Пиздец. И на что она там живет в конуре этой? С холодильником-ящиком?

- Касьянова сказала, что кормит ее и высчитывает с заработной платы.

- Мразота! Закрой на хер все ее рестораны. Пусть хер сосет. Ублюдочная баба.

И понять ничего не могу. Если раньше клиентов обслуживала, то что помешало потом этим же промышлять, или в голове что-то перевернулось? Красивая ведь. До одури красивая. В ресторане что ли не нашла себе никого? Не верю. Что-то Бодя упустил. А сам понимаю, что Бодя никогда и ничего не упускает и нароет инфу даже на мертвеца на том свете.

Были у нее еб***и. Я точно знаю. У меня папка с инфой на нее нарыта. И фото там и видео. Всего хватает. Да мне одного того «кина» хватило, когда она визиточку взяла. Не успела из-под меня вылезти, не успела ребенка моего родить и уже пошла ложиться под другого.

И от мысли, что кто-то мог к ней прикасаться голову кружит, тошнить начинает, мозги сворачивает. Ревность адская. Такая, что перед глазами темно.

Не было для меня этих трех лет. Прошли как один день. Ничего не забыл. Имя ее каждый день во сне произношу и иногда думаю если бы женился на ней как бы тогда было…если бы успел до того, как родила и мать бы тогда не послушал и не стал ждать родов. Моей бы стала. Может все иначе могло быть. Может и счастливы мы были бы с ней. Иногда во сне видел, как за руку ее держу, как целую, как на руках несу… черт. И просыпаться не хочется, а просыпаюсь и напиться тянет до смерти.

Так как бы было? А никак! Рога бы тебе наставила. Ноги бы раздвигала перед каждым. Будто ты не знаешь, как бы оно было, Владик!

Услышал словно голосом матери. Вспомнил наш тот разговор, когда пришел к ней и сказал, что женюсь…что ребенка от меня Алинка ждет.

- А что ты торопишься, сын? Куда торопиться? Дай время. Родит, посмотришь, как дальше будет. Ребенка ж никто не отбирает? У тебя две важные командировки, дела компании решать надо. Салток объединяется с Ферзью, подминает под себя целый концерн. Разве сейчас до женитьбы…Притом сколько ты ее знаешь?

- Какая разница, мама? Сколько я ее знаю. Разве чувства измеряются временем? Разве можно любить больше или меньше?

- Любить? Какие громкие слова, сынок. Страсть, похоть, вожделение да. А любовь она таки выстрадана годами, ее заслужить надо. Вот и дай вам обоим время. Некуда торопиться.

- Чтоб ребенок ублюдком родился?

- Почему ублюдком? Ты ведь дашь ему свою фамилию. Признаешь своим. А девочка пока подождет. Слияние, командировки. Успеешь жениться…Если любит, то куда она от тебя денется?

- Хорошо…постарайся кое-что проверить. У меня есть иная информация про ее жизнь три года назад. Поищи богатых спонсоров, клиентов.

- Ферст, какие клиенты. Ее по частям собрали после тебя. Ты забыл?

Ни хрена я не забыл. Все я помню. Жалею? Не знаю… в тот момент это был уже не я, а зверь какой-то. Умеет ли зверь жалеть? Скорее нет, чем да.

Глава 5.2

Он мне позвонил очень быстро. Неожиданно быстро. Или мне так показалось. Одна часть меня ждала этого звонка, а другая…другая сжималась от ужаса и ненависти. Потому что я никого в своей жизни так не ненавидела как его. И никого так никогда не любила…Говорят от любви до ненависти один шаг…это правда. И сделала его точно не я. А вот обратно. Обратно дороги может и не быть. Обратно вырастает стена из колючей проволоки, бездна боли, океан ярости, лавина страданий и нет уже никакого брода, нет ни одной ниточки по которой можно попасть обратно на остров под названием «любовь».

Если бы я знала, что жизнь сведет меня с чудовищем, с палачом, который будет казнить годами. Наверное, лучше бы он тогда убил меня.

И этот звонок он ввел меня на секунды в ступор. Сердце сжалось от боли. Потому что за эти годы ничего не прошло. Ничего не притупилось. Все слишком остро и слишком чувствительно, как будто внутри иголки и они постоянно вбиваются в нервные окончания вызывая самые настоящие мучительные судороги.