Злодейский путь!.. [том 7-8]

— Потому что они занимались кое-чем запрещенным, когда это произошло. Вероятно, страх перед гневом главы ордена оказался сильнее здравого смысла.

Шиан вновь сел за столик, налил себе чая и быстро осушил пиалу.

— Она… она ведь жива? — затем спросил он.

Вопрос болью отдался в груди. Жива? Только надежда на то, что она жива, все еще заставляла его не вопить от отчаяния. Система бы сказала, если б она погибла, правда? Она бы точно не смогла проигнорировать это и не снять у него баллы, ведь так? Шену не хотелось рассматривать другие возможности.

— Она жива, — твердо произнес он. — Я найду ее.

— Ты? — Шиан окинул его скептическим взглядом. — Хотя бы о себе позаботься.

— Я уже говорил, — с раздражением произнес Шен, — лекарь Заг дал мне лекарство. Мне скоро станет лучше.

Какое-то время Шиан молча буравил его взглядом.

— Хорошо. Что именно произошло и как ты намерен найти ее?

— Они с Аннис строили печать в черном замке, но были прерваны появлением Рэна. Я не уверен, что это была за печать. Расскажу, когда проверю все лично.

— Ты… Ты ведь не хочешь сказать, что с ней могло случиться то же, что с Рурет?

Шен посмотрел Шиану в глаза, затем вздохнул и покачал головой, опустив взгляд. Этот человек… сказал это специально, чтобы его помучить? Или бить в уязвимые точки своего брата вошло у него в привычку? Шен мог лишь смутно представлять, насколько больно стало бы оригинальному Шену сейчас от этих слов.

— Ах да, ты ведь не помнишь, — поправился Шиан, пристально рассматривая его лицо.

«Я очень устал жить с этой виной», — вспомнил Шен слова оригинала из его предсмертного послания, так и не достигшего адресата.

Внезапно пришедшая на ум мысль заставила его поднять взгляд и по-новому посмотреть на Шиана. Все это время, думая о том, что будет, если тот узнает правду о нем, о том, что тело его «любимого» младшего брата занимает совершенно посторонний человек, Шен думал о боли, которую это принесет. Но…

«Не тебя ли можно считать его убийцей? — вглядываясь в зеленые глаза «брата», подумал он. — Все это время, был ли хоть день, когда ты не напомнил ему о вине? Он сказал, что больше всего на свете любил вас двоих. Вина за смерть Рурет каждый день разъедала его душу. Ты был единственным близким человеком, оставшимся рядом с ним. Но что ты сделал? Ты на самом деле не понимал, к чему это приведет? Ты вообще любил его?»

— Почему ты так смотришь? — напрягся Шиан.

«Я чувствовал вину перед тобой, ведь занимаю тело твоего младшего брата, к которому ты так привязан. Обманываю, продлеваю видимость его жизни. Но, если так подумать, ты гораздо хуже меня. Я всего лишь притворился, чтобы выжить. Ты же… убил его».

«О чем ты думаешь?» — спросил Муан.

«Я внезапно прозрел, — поделился Шен. — Шиан был единственным, кто заставлял меня чувствовать вину за то, что я притворяюсь Шеном. Я думал о том, как он любит своего младшего брата, как он одержим им и как ужасно ему было бы узнать, что на самом деле его брата давно уже нет. Но, думая так, я отчего-то представлял Шиана обычным человеком. Но это не так. Он жестокий манипулятор, не ведающий чувства сострадания. Может, он и любил Шена по-своему, но эта любовь не могла принести ничего, кроме боли».

«Ты осознал это, просмотрев те воспоминания?»

«Да. Я все еще не имею общей картины, но человек перед нами мучил Шена, я в этом уверен. Он раз за разом осознанно бил по его слабым местам, заставляя чувствовать вину за смерть Рурет. Не уверен, что не было бы гуманнее просто убить Шена».

— Почему вы так на меня уставились? — настороженно переводя взгляд с Шена на Муана, спросил глава ордена.

«Мне трудно это представить, — мысленно произнес Муан. — Тот Шен всегда представлялся мне жестоким типом. Я не знал его в то время, когда Рурет еще была жива, так что понятия не имею, насколько изменился его характер».

«Позже я расскажу тебе обо всем, что увидел в воспоминаниях».

— Просто твои слова заставили меня задуматься, — ответил Шен на вопрос Шиана.

— Я надеюсь, ты не будешь действовать сгоряча, — криво усмехнувшись, произнес тот. — Это все, что ты хотел мне сообщить? Если так, теперь пойдем. Я отведу тебя отдохнуть.

Шен почувствовал легкую дрожь в руках из-за того, как сильно ему захотелось ударить «своего» брата.

— Если ты немедленно не прекратишь действовать мне на нервы и не оставишь в покое, — тихо произнес он, — я прямо сейчас вернусь в черный замок. И никто из вас не сможет меня остановить!

Вторя своим словам, Шен резко подскочил на ноги. Мгновенно его лицо стало белым, он сжал кулаки, впиваясь в кожу ногтями, но устоял на ногах, а взгляд его при этом загорелся такой решимостью, что и Шиану и Муану стало ясно, что он скорее помрет, но дойдет до черного замка, и будет отбиваться до последнего.

— Ты так сильно хочешь остаться здесь? — обозленно произнес Шиан.

— Нет. — Шен перевел на него взгляд. — Я так сильно не хочу идти с тобой.

Они уставились друг на друга. Во взгляде Шена плескался сдерживаемый гнев, скрытая боль и затаенный, забитый в дальний угол страх. Шиан рассматривал его лицо, словно пытался уловить каждую деталь.

— Твой взгляд вернулся… — отворачиваясь, произнес он.

Шена охватило замешательство, а его брат просто развернулся и пошел прочь. Хлопнула дверь за Шианом, и Шен, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Пошатнувшись, он рухнул на подушки.

— Слава богам, он просто ушел, — облегченно вымолвил он.

— Я бы не позволил ему увести тебя против твоей воли, — рассматривая его лицо, заметил Муан.

— Знаю. Но что бы из этого вышло? Ты бы затеял с ним драку? С главой ордена? Плохо было бы, если б ты проиграл, но если б выиграл — Шиан не спустил бы тебе такого позора. Вряд ли после этого вечера пик Славы смог бы и дальше спокойно существовать с его прежним владельцем. Так что хорошо, что в конечном итоге Шиан просто ушел.

— Я еще никогда не видел главу ордена таким эмоционально-нестабильным. Он словно другой человек.

— Может, просто маска начала съезжать? — полуиронично предположил Шен. — Чем больше общаюсь с этим человеком, тем больше он вызывает опасений. — Он оперся локтями о столик. — Но забудем пока о его личных качествах. Шиан созывает совет. Нам нужно будет выступить там в качестве свидетелей. Все будет хорошо, когда мы докажем, что кланом Тихого цветка завладела секта Хладного пламени, а их господин вернулся к жизни.

— Давай, ты подумаешь про это завтра? — предложил Муан. — Ты на самом деле не очень-то хорошо выглядишь.

Если «не очень-то хорошо выглядит» считать синонимом слова «полуживой».

Шен криво улыбнулся.

— В твоей резиденции должно быть много гостевых комнат.

— Гостевых?.. — Муан на мгновение смешался, услышав его слова.

К щекам Шена вновь стал возвращаться лихорадочный румянец. Он налил себе чая и быстро осушил пиалу.

Муан поднялся на ноги и подал ему руку.

— Здесь недалеко. Или тебя понести?

— Твоей руки будет достаточно, — улыбнувшись, произнес Шен, хватаясь за протянутую ладонь.

Опрометью проскочив пустые коридоры резиденции старейшины пика Славы, Шиан вышел на крытую террасу и застыл у перил, подняв взгляд к восходящей луне. Раздражение в его груди смешивалось с черной тоской, которая вместо крови бежала по венам. Луна казалась белоснежной. Она так резко контрастировала с мыслями, засевшими в его голове, что Шиан заморгал, чувствуя, что свет начинает резать глаза. Он вцепился в перила с такой силой, что дерево стало проминаться под его пальцами.

— Старейшина Муан вернулся! — услышал он голоса проходящей мимо резиденции группы учеников.

Шиан стоял в тени колонны и был для них абсолютно невидим.

— Ты его видел? Это точно был он?

— Что ты имеешь в виду?

— Его волосы были другого цвета, да и одет он был как наемник.

— Но кто бы еще это мог быть? Под руку с проклятым старейшиной.

— Вот именно! Под руку! Они ведь никогда не ладили! Может, в нашего учителя вселился злой дух?

— Да полно вам! — усмехнулся молчащий доселе ученик. — Вы разве не заметили?

— Не заметили чего?

— Мастер Муан и старейшина Шен давно уже хорошо ладят.

— Да ну, нет. Быть такого не может! К тому же, вы видели, как выглядел проклятый старейшина? На нем лица не было. Думаю, мастер Муан наконец-то преподал ему урок!

— Ага, может быть, он потащил его в пыточную?

— А что, если мы его больше никогда не увидим?

— Тогда мы не должны никому говорить, что видели их вместе!

Ученики скрылись за поворотом, и больше Шиан ничего не слышал.

«Мастер Муан и старейшина Шен давно уже хорошо ладят».

Все остальные домыслы не имели значения, но вот эта фраза… Шиан сжал руку на рукояти меча и, резко развернувшись, сделал шаг вперед и замер.

Возвращаться сейчас не имеет смысла.

«Хорошо ладят». Шиан и раньше замечал, что отношения между его братом и старейшиной Муаном несколько потеплели. Но только сейчас в полной мере оценил, насколько эти двое стали близки. Они переглядывались между собой, словно понимают друг друга без слов. Шиан ощутил себя третьим лишним. Это было очень неприятно чувство. Он уже сталкивался с ним раньше. Когда Шен и Рурет в запой спорили друг с другом о своих экспериментах, они даже не замечали, ушел Шиан или все еще в помещении. Но то была Рурет. Это было досадно, но естественно. Муан же совершенно не походит на Рурет, и того, отчего это ощущение вернулось к нему сейчас, Шиан понять не мог.

Муан еще о чем-то говорил, вернувшись к кровати с одеялом, когда осознал, что его не слушают. Стоило голове Шена коснуться подушки, как он провалился в сон.

Окинув взглядом старейшину пика Черного лотоса, Муан с усмешкой вздохнул. Тот лежал, подтянув колени к животу, словно пытаясь занять как можно меньше места. В руках он отчего-то сжимал киноварную печать. Муан аккуратно разжал его пальцы и отложил печать на столик. Шен не проснулся, но его лоб чуть нахмурился. Старейшина пика Славы провел по нему пальцами. Ощутив жар, он помрачнел. Несмотря на то, что Шен выглядел спокойным, а его лицо не покрывала испарина, температура его тела значительно превышала норму. Отрешившись от собственных эмоций, Муан сосредоточился на том, что сейчас ощущает хозяин Проклятого пика. По телу тут же пробежала дрожь, а жар стал чередоваться с приступами холода.

Вновь отодвинув чужие чувства в дальнюю часть своего сознания, Муан посмотрел на Шена, поджав губы и размышляя, стоит ли оставлять его одного, чтобы сходить к Загу за еще одной порцией лекарства, или лучше оставить все как есть и просто следить за его состоянием. В конце концов решившись, он провел рукой по длинным черным волосам, наклонился и приложил губы к его виску, а затем, чуть отстранившись, произнес: «Я скоро вернусь».

Длинный пустой коридор. Зеленые тени играют на стенах. Зрение нечеткое, словно он смотрит через мутное стекло, никак не может сфокусироваться.

Шен дотронулся до стены кончиками пальцев. На ощупь она казалась сухой и чуть теплой. Он медленно двинулся вперед, ведя по стене рукой.

В конце коридора был свет. И в этом свете стоял человек. Шен не хотел к нему приближаться, но отчего-то не мог не идти. С каждым шагом он сопротивлялся все сильнее, и все же делал следующий шаг. Словно множество крючков зацепились за его кожу и некто незримый тянул за привязанную к ним леску.

До человека впереди остался всего шаг. Шен видел длинные белые волосы, собранные в сложную косу. Человек стоял, облокотившись плечом о стену и сложив руки на груди. Шен сделал следующий шаг и поравнялся с ним. Свет ударил по глазам, а затем зрение прояснилось.

Перед ними был светлый холл. Над дверью висела большая растяжка с надписью: «Достойная жизнь складывается из ежедневных поступков. Сегодня у тебя есть шанс изменить свою жизнь».

Шен несколько раз перечитал написанное.

— Как думаешь, сможешь? — нарушил молчание стоящий справа беловолосый человек.

Шен перевел на него взгляд. Один глаз у этого мужчины был черным, словно уголь, в то время как другой горел угрожающем багрянцем. Этот глаз приковывал к себе, и Шен уже не смог отвести взгляда.

— Смогу что? — переспросил он.

— Стать человеком с достойной жизнью.

Шен непонимающе нахмурился. Человек перед ним усмехнулся и перевел взгляд на надпись. Шен наконец-то смог избавиться от зрительного контакта и заморгал, словно пытаясь сбросить наваждение.

— Ты не понимаешь, о чем я? — глядя на надпись, спросил беловолосый человек.

Шен ничего не успел ответить. Настроение беловолосого резко переменилось, он развернулся к Шену и вцепился пальцами в его шею. Притянув его к себе, он выдохнул тому в лицо:

— Не относись к деньгам с таким пренебрежением! А-ха-ха-ха-ха!

Глава 152. Начало сезона дождей

Шен подскочил, вырываясь из цепких объятий сна. Голова шла кругом, а тело знобило. Он оперся руками о кровать и перевел дыхание.

В комнате царил полумрак, но у дальней стены, словно звезды в безлунном небе, горели несколько свечей. Шен обвел взглядом пространство вокруг себя, пытаясь углядеть, куда делась киноварная печать. Ни возле подушки, ни на полу ее не оказалось. Шен полностью скинул одеяло, надеясь, что печать соскользнет на пол вместе с ним, и тут заметил ее на прикроватной тумбе.

— Как она там очутилась? — удивленно пробормотал он, потянувшись к печати.

Его пальцы сжали резкие грани, поверхность печати была холодной, словно ее только что вытащили из колодезной воды. Этот холод был немного болезненным, и вместе с тем успокаивал. Шен притянул печать к себе и сжал двумя руками.

Просидев так какое-то время, он ощутил, что глаза вновь закрываются. На дворе была глухая ночь, и он все еще недостаточно выспался и отдохнул. Шен разжал руки и посмотрел на киноварную печать. Нужно положить ее как-то так, чтобы наверняка не выпустить во сне.

Он заметил на подушечках пальцев красные следы. Присмотревшись, потер их друг о друга и понял, что это какая-то краска. Должно быть, сжимая печать в руках, он дотронулся ими до оттиска. Шен перевернул печать и вгляделся в рисунок. Освещение было плохое, да и рисунок перевернут, было трудно разобрать, что же именно вырезано на печати.

Старейшина пика Черного лотоса огляделся по сторонам, но не заметил ничего такого, на что можно было бы поставить оттиск печати. Тогда, недолго думая, он приложил ее к своей ладони.

Внезапно руку обожгло. Киноварная печать стала плавиться и течь, будто разогретый сургуч. От неожиданной боли Шен вскрикнул и затряс рукой, пытаясь сбросить раскаленную субстанцию, в которую превратилась с виду такая безобидная печать, но та словно живая вцепилась в руку и змейкой обвилась вокруг запястья. Через мгновение она обратилась алым каменным браслетом со сложной гравировкой. Тот мгновенно остыл, словно и не было никогда нестерпимого жара. Только ожог на ладони в том месте, куда Шен поставил печать, свидетельствовал о том, что произошедшее не было сном.

[Поздравляем!] — разразилась Система. — [Приобретенный предмет «Защитная печать» успешно прокачан до сюжетного предмета «Браслет киноварного цветка»! Главному герою Шену начислено +100 баллов!]

Вернувшийся в комнату Муан увидел, что Шен сидит на кровати и остановившимся взглядом смотрит на свои руки. Мечник подошел к кровати и присел перед ним.