Помоги проекту - поделись книгой:
— Да, я тоже слышал это от местных. Даже в Мастерских работники смотрят нас волком и норовят подсунуть всякую дрянь. Смешнее всего то, что работаем мы тут за деньги Конфедерации, оплата долга за финансирование постройки Станции и покупку Тягача. То есть Колония эта не тратит на нас сейчас ни копейки, и даже в этой гостинице мы живем за свой счет. Вот так вот!
— А Командир знает?
— Разумеется! И, видимо, поэтому они не подпускают нас к своему передатчику, чтоб не сказали в Центр раньше времени ничего лишнего… А что он сделает? Это их внутренние дела. А наше дело — молчать и работать. И убираться побыстрее с этой базы, пока не порвали нас на куски…
Между тем, Водитель довольно быстро поправился, и Командир снова поднял вопрос о связи с Центром. В этот раз в путь выдвинулись днем и куда лучше вооруженными, не столько оружием, сколько информацией об окрестностях и правильном пути. Водитель по просьбе Командира быстро выяснил, куда надо подняться, чтобы выйти на связь, а также когда и как лучше это сделать. Оказалось, Командир был не единственным на Центральной Базе, кому иногда надо было срочно связаться со Столицей. Желающие это сделать в обход правления появлялись регулярно, прежде всего, среди купцов, а потому дорога туда была уже вполне наезженной. Переговоры Центра с Колонией, как оказалось, еще не начинались. Зато случилось быстрое продвижение в переговорах с другой стороной — Нефтяниками.
Как уже упоминалось ранее, постройка других станций обеззараживания затягивалась потому, что не хватало некоторых блоков, существенно необходимых для создания радаров — детекторов плоти монстров. В основе их были приборы, созданные еще до Катастрофы по технологиям, которые были утрачены с тех пор. Ни в одной из колоний Конфедерации найти такие приборы не удалось, а те, что были в Столице, уже и так стояли на Станции или были разворованы и, скорее всего, испорчены безвозвратно. Но они точно были в Исследовательском Центре Министерства Обороны прежнего мира. Он располагался недалеко от военной базы посреди пустыни, ставшей теперь столицей Нефтяников, и полностью Нефтяниками контролировался. Нефтяники в целом не возражали против продажи этих приборов, но, чувствуя их судьбоносное значение, старались выторговать себе не менее судьбоносные блага, постоянно повышая планку, как только Конфедерация делала очередные уступки. И вот теперь, после нескольких месяцев затишья, наконец-то был подписан договор, согласно которому Конфедерации передаются все имеющиеся приборы. В ответ Конфедерация безвозмездно строит для Нефтяников 2 станции обеззараживания, а также обучает персонал для них. Однако, прежде Нефтяники хотели сами оценить работу Станции на своей территории.
Очевидно, эта информация должна была стать дополнительным козырем в переговорах Центра с руководством Колонии — в случае несговорчивости последней Станция могла отправиться к Нефтяникам немедленно. В Колонии тоже понимали, что постройка Центром новых станций резко усилит вес последнего, и тогда договариваться будет еще труднее. Собственно, так и случилось уже через пару дней. Руководство Колонии пошло абсолютно на все условия, выдвинутые Центром, согласившись за свой счет предоставить, как охрану Станции, так и средства обеззараживания. Особенно после того, как Центр намекнул, что знает о новом налоге на обеззараживание и озлобленности на него людей, а также сказал, что не будет держать в секрете от купцов и пассажиров караванов детали достигнутых соглашений. А дальше, когда слухи распространятся, жарко в Колонии может стать уже не команде Станции, а нынешнему руководству.
После переговоров Глава сам пригласил к себе команду Станции в полном составе, чтобы лично объявить, что они были, есть и будут самыми дорогими гостями его Колонии, а потому теперь все силы рейнджеров Колонии стоят на их защите, и что даже оплату проживания в гостинице на Центральной Базе Колония теперь берет на себя. Но все-таки он рекомендовал при этом не вступать в контакты с населением без необходимости, поскольку "времена тяжелые, люди озлоблены, и мало ли что может произойти…" "В приближении барбекю свинья начала ловить мышей и лаять на чужих", — прокомментировал случившееся в свойственной ему манере Инженер.
Таким образом, на следующее утро Станция снова выдвинулась на работу. И в этот раз ее уже на постоянной основе сопровождала та самая амфибия, что спасла ее команду в ту злополучную ночь, когда обследование болот только началось. Однако, работы по обеззараживанию теперь надо было начать с расчистки дренажных сооружений. Старые, заболоченные плантации были не только потенциальными сельхозугодиями, но и одной из основных угроз для прилегающих к ним ферм. Оттуда иногда случались набеги стай монстров, пока не было введено регулярное патрулирование болот специально оборудованными амфибиями. Технологии обеззараживания водоемов еще не были проработаны, а потому единственным способом сделать жизнь Колонии безопасной было осушить их. И начинать этот процесс надо было с расчистки старых каналов, отводящих в прошлом воду к берущей здесь начало небольшой реке.
К месту работ заранее, по заказу командира Амфибии, уже были подвезены цистерны с напалмом, ибо работы для огня тут было немало. Болотное дно вдоль половины давно заросших и заиленных каналов также было уже разведано его Амфибией, чтобы исключить, по возможности, повторения событий, с которых и началось их с экипажем Станции знакомство. Станция теперь неспешно ползла по разведанным для нее маршрутам вдоль русел ручьев и старых каналов, ища радаром скопления монстров. Доработка программы радара Аспирантом сработала на ура, и точность даваемой им картинки почти не отличалась от таковой на сухой местности. Впереди них шла Амфибия, отжигая напалмом и поливая химией воду там, где радар Станции показал опасность, после чего пейзажи вокруг, и без того пугающие, становились еще мрачнее — Команда Станции теперь не видела часто ничего, кроме черной воды и еще дымящихся кривых и заостренных головешек, еще недавно бывших стволами болотных деревьев. Над всем этим замогильным пейзажем не раздавалось ни звука, кроме тех, что издавала сама Станция и ее Тягач. Ничего не шевелилось в воздухе и в, казалось, ставшей полностью мертвой воде, хотя разумом члены команды, конечно, понимали, что там, в черной глубине, их все еще ждет лишь временно затаившаяся смерть. Огонь был эффективен только против "зеленой слизи", жившей на поверхности воды. Более крупные же особи на глубине вода надежно защищала, а потому эффект был, скорее, отпугивающим. Настоящая очистка будет проведена позже, когда воду удастся убрать, и поверхность бывших плантаций немного подсохнет.
Однако, и этого, в сочетании с дожиганием остатков чужеродной жизни радаром, хватало для начала работ хотя бы тяжелой техникой, которая тоже появилась на болотах через пару дней. Это были два старых экскаватора, закрепленных на сделанных из всего, что было в мастерских под рукою, понтонах. Экскаваторы вытаскивали со дна канала ил и слизь, перекладывая их на невидимые пока под водою берега. Специальная группа рабочих с паяльными лампами регулярно обрабатывала понтоны и рабочие органы этих машин огнем. В противном случае слизь приобретала форму червей или еще каких-то существ, после чего расползалась дальше, нападая на все, что встречалось на пути. На мелководье, где понтоны не могли пройти, на дно болота клали гати, после чего на них спускались сами экскаваторы. После очистки участка канала гати разбирали и грузили по частям на понтоны, или сразу собирали на участке рядом.
Работу требовалось вести по 12 часов в день без выходных. И это не была прихоть руководства — каждый очищенный участок надо было быстро обработать, пока монстры не вернулись на него. Каждый час промедления делал работу более опасной.
Еду рейнджерам и команде Станции подвозили нанятые Главой Колонии фермеры, чтобы минимизировать их контакты с населением. Так же обеспечивали экскаваторщиков и некоторых других ключевых рабочих высокой квалификвации. Вместе с тем, на осушении болот трудилось и много другого люда, которых обеспечивали и оберегали не так трепетно. Обычно это была самая опасная работа — ручной труд на грунте, поскольку от мелких монстров таких рабочих защищали лишь болотные ботфорты и примитивные защитные костюмы. От небольших контактов монстров с кожей и даже мелких укусов человека, как правило, спасал иммунитет. Но если организм человека или животного был мертв или сильно ослаблен, он весь довольно быстро превращался в монстра, часто сохраняя при этом в значительной степени свою внешность и некоторые элементы поведения. Одного только вида такой твари могло быть достаточно, чтобы лишить рассудка слабого человека. В сочетании же с невероятной ее живучестью и агрессивностью, это была, наверное, одна из самых страшных сущностей, с которыми в этом мире можно было вообще столкнуться! Потому сильно зараженных людей в эти суровые времена пристреливали не колеблясь, а труп сразу сжигали. И жертвы часто сами были рады такому исходу. Пара таких случаев произошла уже в первую неделю работ. Один — даже на глазах Команды Станции.
В то утро короткий человеческий крик заставил повернуться всех в одну сторону. Один из рабочих, прощупывавших дно, куда должна была лечь гать, резко упал в воду. Что-то тащило его с мелководья в сторону и далее на глубину канала. Он сразу нахлебался грязной жижи и потому долго не мог кричать, лишь отчаянно молотил руками по воде, стараясь зацепиться хотя бы за что-нибудь. Но руки его только тонули в скользком от слизи иле. На пару секунд из воды появилось зеленое, толстое, похожее на крупную змею, тело. Возможно, в прошлой жизни это и была змея, но точно не сейчас. Из тела двумя рядами торчали крючки, похожие на когти хищных птиц, и все они быстро шевелились, будто стараясь сильнее впиться в тело жертвы, чтобы оно не смогло выскользнуть из скользких объятий твари. Бедняга снова кратко вскрикнул и тут же исчез на глубине, провожаемый взглядами остолбеневших зрителей. Еще пара секунд, и рабочие разом, с паническим воплем, кинулись на понтон, отпихивая друг друга в воду. Кто смог залезть, продолжали пристально таращиться на то место, где только что исчез их товарищ. Их старания были вознаграждены минут через десять — бедняга появился на поверхности. Он не был еще мертв, но и живым его назвать, казалось, было невозможно. Остекленевшие, похожие на рыбьи, глаза были навыкате, а руки и ноги хаотично бились в конвульсиях, поднимая вокруг много грязных брызг. Поначалу казалось, мучения его вот-вот прекратятся. Но с течением времени конвульсии эти не только не утихали, но и становились все менее хаотичными, как будто новая сущность на глазах училась контролировать свои движения. Изо рта жертвы уже шла характерная зеленоватая пена, и для многих из присутствующих это был ясный знак — на их глазах рождалась новая тварь! Осторожно щупая землю каждым шагом, к ней уже шел огнеметчик с Амфибии. Он был в полной амуниции, и на его огнемете уже горел фитиль. Еще секунда — и пламя поглотило то, что еще недавно было рабочим, укладывающим гать. Когда огонь утих, на этом месте не было уже ничего. Может быть, тварь погибла. А может, сильно потеряв в массе и снова переродившись, уже ушла на спасительную глубину…
После этих случаев защитные костюмы и технология работы были усовершенствованы. Уже на следующий день с Амфибии тщательно прочесывали сетями все места, куда должны были спуститься люди. Но найти рабочих в Колонии теперь стало трудно даже среди бедняков. Выручали скитальцы, которых было немало в этих местах. Чаще всего, они приходили из пустыни на Севере в поисках хотя бы какой-то еды и с надеждой на новую, лучшую жизнь, а потому брались за любую работу. Эти люди заметно выделялись среди местных: Они были ниже ростом и намного худее, а их кожа была почти черна от загара. На коже у многих были характерные шрамы от контактов с монстрами, и это говорило о том, что, вероятно, многие их собраться не смогли сюда дойти. Скитальцы с Севера редко говорили, всегда были озабочены и, как будто, совсем не улыбались. Казалось, что главным правилом в жизни этих людей было не привлекать к себе внимания и быть всегда начеку, готовым ответить на любую неожиданность. Весь окружающий мир всегда был явно враждебен им, и они также были к нему глубоко враждебны.
Вечерами команды Станции и Амфибии неспешно общались меду собою у костра. Рейнджеры много рассказывали о жизни на болотах, а также о своих соседях — Нефтяниках, в земли которых Станции предстояло отбыть после завершения работ. Среди жителей Столицы бытовало мнение, что к Северо-Востоку от них лежит, спрятанная среди пустынь, чудесная и богатая земля. Именно туда, в край Нефтяников, отправлялись самые богатые и ценные товары с рынков Столицы и соседних колоний. Оно и понятно — единственный оставшийся в этой части света поставщик топлива держал на крючке, казалось, весь остальной мир, назначая за свой товар такую цену, какую хотел. С надменным видом смотрели купцы Нефтяников на местных жителей, часто откровенно им завидовавших. Они и рады были, не только не прятать свою роскошь, но и нарочито выставлять ее везде напоказ. Конечно, это усложняло потом жизнь охране их караванов, но охрана у Нефтяников всегда была своя, весьма профессиональная и вооруженная самым лучшим оружием, а потому редкая банда рисковала нападать на них. Сами же гости из северных краев о себе рассказывали скупо и неохотно, неся иногда странный бред про особое величие и особую роль в мире их нации и правителя. Очевидно, слушать это было мало кому приятно, а потому дальше общение обычно не шло, да и вообще многие старались обходить таких гостей стороной. И не пускали бы, наверное, и вовсе этих малоприятных людей в свои колонии, если бы не нефть, которую они, в обмен на товары, поставляли.
— Интересно будет, наконец, взглянуть на этот хваленый золотой край — сказал как-то за ужином Аспирант.
— Золотой край, говоришь?… — пожилой рейнджер, заместитель командира Амфибии, усмехнулся.
Этот седой и действительно мудрый человек, неспешный и с добродушным взглядом, пользовался уважением у всей команды Амфибии, и не только у них, ибо для постапокалиптических времен он был просто невероятно образован и мог дать хороший совет почти по любому жизненному или профессиональному вопросу. Говорили, что именно этот человек разработал технологию патрулирования, что положила конец набегам монстров на Колонию с болот, а потом и сам пошел в экипаж патрульной амфибии, чтобы тщательно отработать все на практике, став заместителем ее командира.
— Ты видел бедолаг-оборванцев, что ставят и снимают гати для экскаваторов по колено в еще дышащей монстрами воде? Разве они похожи на жителей "золотого края"?" — сказал пожилой рейнджер Аспиранту.
— Разве это Нефтяники? — Аспирант был искренне удивлен.
— Разумеется! Хочешь жить — ищи работу. А в пустыне ее совсем немного, как и прокорма. Видишь ли, жизнь в колониях Конфедерации и жизнь у Нефтяников — две большие разницы — продолжал Заместитель, предвосхищая дальнейшие вопросы Аспиранта. — Даже мышление там у людей совсем иное!
Старик сел поудобнее, приготовившись к неспешному и обстоятельному рассказу, скорее, лекции, которые были для него обычны. Некоторые из членов обеих команд также приготовились слушать, поскольку Заместитель был одним из немногих в этой компании, кто мог рассказать что-нибудь интересное, чего еще не было тут рассказано в прежние вечера.
— Посмотри, кто живет в наших колониях, да даже в Столице? Фермеры, кустари, торговцы да наемные работники. Ну, есть еще криминал разный мелкий, но их не так много. Что у них есть? Небольшие участки, мастерские разные, ну, тягачи, вот, у некоторых, и не более того. Все мы примерно тут друг друга стоим, примерно одинаково друг от друга зависим и основное наше богатство, на самом деле, в наших руках и головах. А этого уж у нас не отнять! — продолжил седой рейнджер, сам довольно любуясь своим красноречием. — А что есть у них? — он выразительно махнул рукой на Север. — Да вот пусть даже у нас тут, вдруг забьет из под земли эта проклятая нефть из скважины. Считай, фонтан богатств с неба! Но забьет то он не у всех, а у кого-то одного на участке! Да даже если не на участке, а вот в ничейном месте, да сразу хозяин этому месту и найдется. И станет он быстро несметно богат. Но сразу же будет и много желающих у него эту скважину отнять. И, будь уверен, отнимут! А потом отнимут у того, кто отнял, и так будет много раз до тех пор, пока не возьмет ее себе человек властный, хитрый и жестокий, настолько, что всех других таких же он сможет своими этими качествами пересилить. Он даже не будет специалистом в нефти, он будет специалистом человеческих душ, знаток, как можно манипулировать ими и идти потом по их трупам! И вокруг человека этого будет отряд, его верные псы, головорезы, готовые по его приказу стереть в порошок любого, кто встанет у него на пути. Очень сильный отряд, самый сильный из всех, что есть в округе, и даже дальше. Он даст им жизнь столь богатую, какой не сможет дать никто больше, и это будет их верности ему главнейший ключ!
А что будет дальше?… А дальше у него будут деньги и будет сила, а жажда ненасытная власти у него уже и так есть. И он подомнет под себя всех вокруг, фермеров, кустарей, рабочих… Вот тут, у нас, может кто подмять всех под себя? Вот даже Глава наш Колонии, захочет захватить участки фермеров, своих соседей, что будет? Да сразу шум и скандал будет! Фермеры, они ведь цену себе знают, поднимут шум, и сразу все поймут, что не уважаемый мудрец-правитель наш Глава, а мелочный бандит, и дальше он Главой уже не будет. В чем разница? — а нету у него тех верных псов головорезов, что за него порвут любого. Ну нечем их ему кормить, и все тут. А у владельца скважины — будут! И эти псы заставят всех вокруг служить хозяину. И даже он не будет им такой приказ если давать, они и сами будут меж собой соревноваться, кто больше рвение ему покажет. И никому не станет тогда тут прежней жизни. Своих головорезов, что опорой ему стали, хозяин будет щедро награждать, отдаст в прокорм им земли фермеров и мастерские кустарей, а если нет земель, так будет дальше с продажи нефти их кормить.
Вот, кто у нас сейчас тут самый уважаемый? Тот, кто богатый и успешный фермер, или искусный мастер, инженер, кто может сделать что-то, или починить, что сделать другим не под силу. А там кто будет? Ну, ясно, кто на скважине главарь, потом его ближайший круг холуев, потом головорезы ниже рангом, кто охраняет их и делает поборы с населения… А инженеры и крестьяне, они будут в его земле как эта грязь, в которой эти бедолаги копошатся. И побегут от него все, кто себе цену знает. Кто есть рукастый, головастый, они место под солнцем себе везде найдут. А кто останется? Кто к ним на службу с радостью поступит, ну, то есть, кто в душе такой же отморозок. Они будут, как черви, грызть и подсиживать друг друга, чтобы занять поближе у кормушки место. Ну, или кто не сможет никуда уйти, останутся, больные, слабые, и те, кому цена невелика. И вот сейчас ты фермер, скажем, а завтра ты уже бежишь куда подальше, или же служишь. А ферма уж твоя бурьяном заросла, и монстры ходят уж по ней пешком! Ну, или ты смирился, скажем, работаешь на ферме, но каждый день дрожишь и прячешься, чтобы не выделиться из толпы и не попасться на глаза кому-нибудь из власти. Они, ведь, могут с тобою сделать, что хотят — ограбить, может, и убить, ведь ты там — грязь! И все соседи тоже, не то, что заступиться голос не подаст никто, они и сами будут рады часто донести что-нибудь на тебя. И, вот, скажи, будешь стремиться ты расти там как-то, богатеть, чтобы лучше быть других, тебя все уважали…? Конечно нет! Ведь выделишься — так сразу могут все отнять служивые хозяина. Ну, разве только, чтобы денег тайно подкопить да и сбежать куда-нибудь. Да и хозяину с его холуями это не надо, чтобы там что-то делалось, росло, развитие какое было. Они и с нефти хорошо живут, зачем вся эта грязь им? Да у них и не растет там ничего уже давно, все покупают тут, в Конфедерации.
— А зачем им своя станция обеззараживания тогда? — спросил Аспирант.
— Ну… кто их знает, может, для престижа. Они же все считают и друг другу говорят, что они — избранный народ, высшая раса и так далее, а с монстрами сделать толком ничего не могут. А может, понимают, что скоро нефть у них закончится, новых скважин то не бурили после Катастрофы, да и некому это делать у них. А у нас давно идут разговоры, что Конфедерация будет оживлять пытаться старые места добычи на Юге, как только удастся там очистить все от монстров… А может, просто хотят меньше от нас зависеть. Никто не знает, что там в голове у их Великого Хранителя… Далеко на Севере, на берегу Океана, у них тоже есть какие-то крестьянские колонии. Там были когда-то отличные земли. Но, про них в последнее время очень мало что слышно, может, поди, и разорили они их там уже давно своей бестолковостью…
В любом случае, Студент, будешь в тех краях — поумерь свое любопытство и держи язык за зубами. Если ты там не элита и не хозяин жизни — лучше не привлекать внимание к себе. От внимания в таких местах всегда бывает только хуже… — закончил пожилой рейнджер.
Между тем, работа двигалась, и через месяц можно было видеть первые ее результаты — уровень воды в болотах снизился на полметра, и уже кое-где начало проступать покрытое пушистым зеленым веществом дно. По нему изредка ползали монстры, но рейнджеры не отвлекались на них, продолжая заниматься главным делом — расчищать дренажные каналы. С высокой платформы Станции было видно намного дальше, чем с земли или амфибии, и потому члены команды иногда разглядывали в бинокль Командира этих существ, которые заметно отличались от тех, что жили в степях и в предгорьях. Как и в Степи, форма существ была самая разнообразная и экзотическая. Однако, отдельные их части казались хорошо знакомыми, как будто сам доктор Франкенштейн разрывал на части земных животных и сшивал их в случайные комбинации. Здесь это часто были куски обычной болотной живности — рыб, цапель, каких-то еще птиц, клешни крабов и еще неведомо что. Из самых разных мест могли торчать головы, клювы, когти, клешни и остекленевшие рыбьи глаза. Возможно, через некоторое время попадется и что-то человеческое… Рассказывают, что человеческих "зомби-монстров", как их тогда называли, было немало в первые годы после Катастрофы. Но выжившие люди старались их убивать в первую очередь, поскольку именно они казались им самыми опасными и зловещими. Сейчас же, когда человек уже не так часто становится монстрам пищей, такие "зомби" стали редкостью, и потому увидеть их здесь было маловероятно.
Однако, болотные монстры, как казалось, искали для себя постепенно и другие формы, более подходящие для жизни вне воды, вытаскивая и перебирая разные варианты из неведомого банка возможных органов. Костные перья плавников, например, могли постепенно превращаться в лапки членистоногих, как у той твари, что напала на рабочего… Черви были одной из самых ходовых и универсальных форм, но, как казалось, "Франкенштейн" старался найти что-то более интересное, более… совершенное. Вероятно, он искал более совершенную форму жизни, чем та, которая сейчас все еще противостоит на Земле их новому, вероятно, в чем-то более совершенному миру. И тогда в голове наблюдателя возникала мысль, надолго лишавшая его сна: "Что будет, если он ее найдет?…" И потому, в редкие минуты отдыха, то один, то второй член команды глядели на экран радара Аспиранта в поисках крупных пятен и внимательно затем рассматривали в бинокль все, что могло шевелиться там. А после с мрачным энтузиазмом и удвоенной энергией брались за работу — надо было спешить, успеть, пока эта самая более совершенная форма жизни еще не была найдена…
Через 2 месяца после начала работ дренажная система была, наконец, полностью восстановлена. На завершающих этапах уровень воды уже упал практически до нуля, и экскаваторы уже давно двигались вдоль каналов своим ходом по грунту, предварительно хорошо прожаренному огнеметами и, потому, уже практически не представлявшему опасность. Помня, как тяжело давались первые километры, теперь люди видели реальные результаты своих трудов, которые уже заметно облегчили их жизнь даже сейчас, на завершающей стадии работ. Потому настроение в коллективе было приподнятое, и даже странники с Севера постепенно начинали иногда улыбаться и осторожно общаться с местными. Особенно это касалось молодежи, которые и не скрывали, что надеются когда-нибудь осесть на освобожденных землях и начать там новую жизнь свободного фермера. Отношение к Станции и ее команде стало меняться и в самой Колонии. Если раньше фермеры, доставлявшие оплаченную администрацией еду, смотрели исподлобья, то теперь они часто широко улыбались и даже дарили иногда подарки от себя. Вероятно, Глава Колонии также был на гребне популярности и явно рассчитывал переизбраться на следующий срок. Мало уже кто считал, сколько он собрал перед этим денег спецналогом — сделанное впервые за десятилетия столь большое дело в глазах жителей оправдывало эти траты.
Рейнджеры уже выжгли 200-метровую санитарную полосу между бывшим болотом и фермами Колонии, которая была стразу же полностью обеззаражена Станцией. Именно в этой полосе в дальнейшем и будет сосредоточено патрулирование. Такой же полосой планировалось отделить осушенную территорию и от реки, куда стекала теперь по каналам вода и куда ушла, видимо, вместе с водою и значительная часть монстров. Амфибийные качества бронеавтомобилей рейнджеров требовались теперь лишь изредка, когда надо было обойти по реке границы бывших плантаций, которые уже постепенно подсыхали. Такое патрулирование имело еще одну функцию — пограничную. За высоким противоположным берегом реки начиналась дикая каменистая степь, переходящая в пустыню, которую на десятки километров никто не контролировал.
После подсыхания грунта на осушенных землях был запланирован еще один проход всей территории Станцией, теперь уже в ее обычном, сухопутном режиме с полным и тщательным обеззараживанием, после чего бывшие плантации будут объявлены безопасными для фермерства и присоединены к Колонии. Поскольку часть монстров, вероятно, ушла в ил, таких проходов может потребоваться несколько. Но первый из них все равно планировался только через 2 или 3 месяца, в зависимости от ситуации и погоды. Сейчас же путь Станции лежал на Северо-Восток, по ту сторону реки, в земли Нефтяников…
Земля великих
Вот и настал день, когда Станция должна была отправиться из ставшей уже почти родной Центральной базы Колонии в путь, в мрачные и малоизвестные им земли, где команду ждали новая работа, новые обстоятельства и, вероятно, новые испытания. Тот самый Север, страна Нефтяников, который теперь одновременно пугал, отталкивал и, в то же время, притягивал Аспиранта возможностью увидеть и испытать нечто новое, о чем много слышал, но пока еще не видел своими глазами. Другие члены Команды имели желания туда ехать еще меньше, особенно после рассказа заместителя командира Амфибии. До них и раньше доходили обрывочные слухи, что это не то место, куда стоит соваться без особой необходимости, но рассказ этот теперь собрал из всех слухов целостную картину. И лишь Водитель, как всегда, хранил полное спокойствие с дежурной улыбкой на лице. "Не тушуйся, Аспирант, знаю я немного этих надутых олухов, пару раз имел дела с ними… К ним тоже есть подходы и, если что, с ними всегда можно договориться. Это тут они хорохорятся, а у себя друг друга все так ненавидят, что нам будут рады там намного больше, чем кажется. Прорвемся, и не в таких местах бывали…" — сказал он с веселым смехом, осматривая на рассвете ходовую часть Тягача и Станции перед дальней дорогой.
Когда дизель тягача уже давно стучал, прогреваясь на холостом ходу, на караванную стоянку неожиданно въехала, подняв клубы пыли, боевая машина их друзей. Экипажи Амфибии и Станции действительно неплохо сдружились за время совместной работы. Немногословный командир, мудрый, седой и харизматичный его заместитель, решительный и несдержанный на слово бородатый водитель, угрюмый, но аккуратный огнеметчик, братья-близнецы стрелки… — все эти люди, с которыми пришлось недавно пережить одни из самых тяжелых дней и часов в жизни, теперь стали близки им. Особенно это касалось Командира и двух охранников. Сержант и Капитан на Станции постоянно ощущали себя "не в своей тарелке" между "умниками-ботаниками" на платформе и "хитрым семейным подрядом" на веранде кабины Тягача, и потому особенно соскучились по "родственным душам", которые и нашлись для них в экипаже Амфибии среди таких же простых вояк. Но все, что имеет начало, имеет и конец.
Едва Амфибия остановилась, из нее сразу выпрыгнул через верхний люк ее командир, широко улыбаясь железными зубами. Командир Станции уже спускался по лестнице ему навстречу. На командире Амфибии уже не было плаща и ботфортов, их сменили плотный степной костюм и ботинки. На шее его уже висела повязка, готовая защитить рот и нос во время песчаной бури или при следовании колонной в туче пыли на большой скорости."Я доведу вас до Нефтяников. Время сейчас неспокойное, говорят, степная банда вернулась, их разведчиков видели пару раз торговцы и курьеры. Без охраны ехать сейчас нельзя", — сказал он.
Амфибия рейнджеров также изменилась — ее тоже подготовили к дальней поездке. Вместо самодельной огнеметной башни теперь на поворотной платформе стояла весьма агрессивного вида конструкция. Казалось, ничто другое в мире не могло быть лучшим олицетворением для слов "разрушение" и "убийство". На жестком стальном каркасе было закреплено практически все, что умело стрелять в этих краях. Из самого центра установки смотрел длинный ствол скорострельной авиационной пушки, какие использовали до Катастрофы на самолетах-штурмовиках. По бокам от нее были пулеметы с хорошей кучностью стрельбы, а снизу — пара автоматических гранатометов. Картину завершали установленные сверху бинокулярный прицел-дальномер и крупнокалиберный гранатомет, больше похожий на безоткатную пушку, а слева и справа конструкции в довесок были закреплены даже обычные штурмовые винтовки. "Это Мясорубка, — прокомментировал Командир Станции недоуменный и любопытный взгляд Аспиранта. — Такое оружие популярно у степняков и пустынников. Там часто бой идет на высокой скорости и встречных курсах, и у тебя есть всего несколько секунд, чтобы полностью уничтожить противника и потом увернуться от его обломков. У всех стволов тут маленькие магазины, большие просто не поместятся, а потому стрелять можно всего 10–15 секунд. Но огонь хорошей мясорубки может уничтожить и даже измельчить за это время любое багги, а иногда и вывести из строя боевую фуру."
Вид черного от оружейной смазки агрегата, ощетинившегося густо натыканными стволами разного калибра и длины, как дикообраз иглами, производил сильное и жутковатое впечатление. Между тем, наметанный глаз мог увидеть, что конструкция мясорубки была хорошо продумана и, вероятно, отшлифована сотнями, если не тысячами, боев, которые почти непрерывно гремели над степями и пустыней в прежние годы, в том числе и вокруг нефтяных скважин. Авиационная пушка, дающая самую большую отдачу, была как раз в центре шарнира подвеса. Она стреляла на несколько километров и пробивала любую броню, кроме танковой, а также различные ее кустарные заменители на боевых фурах и иной крупной технике. Пулеметы и штурмовые винтовки были также расположены с пушкой в одной плоскости, а потому, при одновременной стрельбе не сбивали прицел. Пулеметы легко поражали на дальних и ближних дистанциях живую силу, в том числе мотоциклистов и водителей багги и боевых фур. Штурмовые винтовки добавляли плотности огня пулеметам уже в последние, обычно самые критические, секунды. Сверху и снизу же стояли только гранатометы, отдача которых была минимальна или вовсе отсутствовала. Зарядов к ним было обычно немного и использовали их в особых условиях, которые возникали не столь часто. Например, если надо быстро раскидать оставшиеся на пути крупные обломки только что уничтоженного вражеского экипажа.
На рукоятке мясорубки обычно имелось несколько кнопок, каждая из которых активировала свой тип оружия. Но был и один центральный спусковой крючок, который в ситуации, когда счет идет на секунды, стрелял из всего сразу. Впрочем, управление мясорубкой, стоявшей на Амфибии, было иным — ее оператор сидел внизу, под башней за броней, и целился через перископ. Небольшие лючки, прорезанные в бронекорпусе по бокам от поворотной платформы башни, позволяли быстро сменить магазины всех стволов мясорубки, почти не рискуя попасть под вражеский огонь.
Командир Станции, очевидно, видел мясорубки и раньше, хотя и не часто — в центральных колониях Конфедерации, а тем более на Юге, где было много лесов, бои велись по-другому, и мясорубки не использовались. Но перед ним был, по-видимому, один из лучших, если не самый лучший, из них экземпляр, а потому Командир теперь также, стоя рядом с Аспирантом на платформе Станции, с интересном рассматривал эту конструкцию. Между тем, один из стрелков-близнецов экипажа Амфибии быстро проверил состояние всех магазинов Мясорубки, не без гордости поглядывая на наблюдающих за этим процессом людей. Когда последние проверки были сделаны, команда Станции еще раз горячо поблагодарила экипаж Амфибии, и колонна отправилась в путь.
Погода была отличная, отчего настроение команды Станции также было приподнятым, и совсем не хотелось думать о том, что их ждет впереди. Обойдя плантации, которые они еще недавно осушали, дорога привела их на старый мост через реку, много раз уже ремонтированный всевозможными подручными средствами и теперь больше напоминавший водопропускную трубу. За мостом кончалась территория Конфедерации и начиналась дикая степь, переходящая в полупустыню. Где-то там, далеко, была территория Нефтяников, пустынные границы которой никогда не были точно определены. Вероятно, сами они считали такой границей старый мост, но Нефтяники никогда не могли контролировать эти площади, а потому никто никогда не знал достоверно, что на них происходит. Лишь раз в 2–3 недели здесь проходил небольшой и хорошо охраняемый караван, но люди с него редко делились в Конфедерации своими дорожными наблюдениями. Большая же часть караванов Нефтяников обычно шла по другой дороге, идущей прямо в Столицу.
Амфибия шла не спеша, чтобы Станция могла поспевать за нею. Водитель и Механик увлеченно обсуждали в кабине какие-то истории из их прошлой, а может быть и будущей жизни. На задних верандах, пользуясь моментом, дремали охранники. Из-за ночных дежурств их сон был нерегулярный, а потому охранники всегда спали при любой возможности. На платформе Станции Командир, Инженер и Аспирант фоном обозревали дикие просторы полупустыни, каждый погруженный в свои мысли о недалеком будущем, которое их ждет впереди. Эти места были, видимо, дикими и до Катастрофы, а потому не содержали совершенно никаких следов человеческой деятельности.
Между тем, солнце пригревало все сильнее, а степь становилась все более скудной и холмистой. То тут, то там из травы проступали пока еще небольшие камни и скалы. Дорога также начала петлять, становясь все более извилистой, ныряя иногда в седловины и небольшие выемки. Растительность стала редкой, а в низинах дорогу местами и вовсе заметал тонким слоем песок. В одной такой ложбине амфибия остановилась. Ее командир вышел и не спеша пошел назад, в сторону Станции, пристально разглядывая при этом поверхность дороги. Он специально шел вдоль левого края дороги, чтобы быть видным из окон Кабинета Командира, и жестом пригласил его спуститься. На обоих машинах были радиостанции, и они часто связывались между собою, расчищая каналы на плантациях. Но командир Амфибии не вышел в эфир, а значит, есть причины сохранять радимолчание в этом месте.
— Следы, — кратко сказал он Командиру Станции, указывая на дорогу. — Совсем свежие. Караван тут прошел почти неделю назад, да и не их это шины. 3 багги и 2 мотоцикла, — продолжил он, когда коллега также приступил к их изучению.
— Верно… У певой багги левое переднее жует резину, а у шедшей последней — правое заднее с шишкой, скоро, наверное, лопнет… Степняки? Состав группы уж слишком знакомый… — ответил Командир Станции.
— Похоже… разведчики, наверное…
Читать следы шин на грунте — один из важнейших навыков путешественника в постапокалиптическом мире, чтобы не попадать в неприятности. И оба командира владели этим навыком в совершенстве.
— Следуйте дальше не ближе 200 метров от меня. Если я ухожу с дороги — останавливайтесь и ждите, пока не вернусь. Весьма вероятна засада, там, дальше есть пара вполне подходящих для этого мест… И не включайте радиосвязь! — командир Амфибии развернулся и быстро пошел к своей машине.
Следующие 10 км машины ехали медленнее, чем раньше, и держа солидную дистанцию между собою. Амфибия иногда сворачивала с дороги, обходя стороной опасные ложбины и скалы, или просто следуя за следами. Осмотрев все, она возвращалась на дорогу, и колонна двигалась дальше. Когда люди на Станции, уже свыкнувшись с новой угрозой, начали дремать, вдруг раздались выстрелы. Это были не просто выстрелы, и даже не очередь. Казалось, в одно мгновение впереди начался жаркий бой! От неожиданности Инженер лег быстро на палубу, а Аспирант уже привычно нырнул под свой пульт. Лишь потом оба вспомнили, что теперь и у них есть свои штурмовые винтовки, а значит их долг — тоже принять участие в обороне по необходимости, или хотя бы предложить свои услуги в этом Командиру. Однако, пока они вытаскивали столь непривычное им оружие из глубины ящиков с аппаратурой, стрельба уже стихла. Поднявшись, члены команды увидели, как из ложбины навстречу ним летят 2 мотоцикла и багги за ними. Увидев Станцию, все трое резко повернули и, не разбирая пути, быстро уши в степь. С противоположной стороны на дорогу уже спускалась Амфибия, но ее командир, казалось, не собирался их преследовать. Он объехал ложбину поверху и, убедившись, что наверху больше никого нет, спустился на дорогу. "Путь чист, подъезжайте", — раздался его голос из радиопередатчика в Кабинете Командира.
"Они не становились тут лагерем, а значит, не собирались ждать здесь больше одного дня, — начал свой рассказ командир Амфибии. — Караван, раньше чем через неделю, тут не ожидался. Да и бросаться таким составом на Нефтяников не стал бы даже полный идиот, это ясно". С этими словами он внимательно посмотрел на Командира Станции, а потом и на остальную команду. В глазах командира Амфибии не было улыбки, скорее, холодная злость. "Они ждали вас — добавил он. — Поздравляю, Командир — вы теперь знамениты! И — популярны!" — железные зубы вояки заблестели в недобром оскале.
Командир Амфибии давно знал это место, да еще и видел, куда вели следы. Потому он заранее свернул с дороги и зашел к сидевшим в засаде бандитам с тыла, вынырнув со склона на площадку буквально в 50 метрах от них. Против бронированной военной амфибии у бандюков, очевидно, не было шансов, тем более, на открытой площадке в "расстрельной" позиции. За несколько секунд "мясорубка" не оставила от двух багги и четырех бандитов ничего, разорвав на куски не только тела, но и машины. И это как нельзя лучше иллюстрировало происхождение ее названия. Даже Водитель не нашел потом, что можно было снять полезного с оставшегося металлолома. Разделавшись с одной засадной группой, Амфибия пошла добивать вторую, по ту сторону ложбины. Однако, быстро поняв, что произошло, бандюки в ней не стали испытывать судьбу и сразу пустились наутек.
Вместе с тем, на Амфибии был ранен один из близнецов-стрелков. Молодой, неопытный боец забыл закрыть боковой люк и получил пулю в руку. Также были пробиты 2 передних колеса, и бортовой компрессор с трудом мог поддерживать в них давление. Именно этим и объяснялось недовольство командира боевой машины. Очевидно, услышав шум за спиной, бандюки успели развернуться и хоть как-то приготовиться к отражению атаки. К счастью, ранение стрелка оказалось несерьезным, а на Тягаче, как и положено у караванщиков, было все, что нужно для полевого ремонта любых колес. Через 3 часа работы, еще раз горячо поблагодарив уже повеселевший к тому времени экипаж Амфибии, колонна отправилась дальше в путь.
Конечно, с бандюками Станции и ее команде приходилось сталкиваться и раньше. Но стычки эти носили, скорее, случайный характер. Монстры, с которыми они боролись, друзьями в этом мире не были никому, и это понимали многие даже в бандах. Наконец, со Станции почти нечего было взять, что потом легко бы обращалось в деньги. Ну, разве что Тягач разобрать на запчасти, поскольку продать целиком огромную и узнаваемую машину было бы очень сложно. Потому большие банды их не трогали, особенно в последнее время, когда Станция в Конфедерации стала узнаваема и известна многим. Получить у себя за спиной добрую половину рейнджеров и просто охотников за головами с щедрым правительственным призом не хотелось никому. И только мелкие группы никому не подчиняющихся и не думающих дальше, чем на 2 дня вперед отморозков иногда становились в итоге объектами тренировки боевых навыков Капитана и Сержанта.
Сейчас же было очевидно, что одна из крупнейших банд начала охоту именно на Станцию. Почему? Ночной бой с сотником и его свитой — первое, что приходило на ум. Неужели они нашли трупы? Строго говоря, сделать это для крупной банды было бы не так сложно, если задаться такой целью. Но и незамеченным такой поиск вряд ли бы остался. Водитель по просьбе Командира опрашивал потом немало своих знакомых караванщиков и курьеров, ходивших той дорогой, но ни один из них не видел с тех пор там багги или мотоциклистов за все время, сколько шло осушение болот. Все говорило о том, что Степняки ушли далеко и надолго. А если не Степняки? Зачем им Станция?… Именно такие мысли одновременно текли в головах всех членов Команды в последующие часы пути.
Между тем, колонна давно уже шла по бескрайней пустыне, жаркой и пыльной, неуклонно приближаясь к первым на пути нефтепромыслам. Дорога, похожая, скорее на направление, была совершенно ровной и гладкой. Ее границы местами были малоразличины, а потому были изредка обозначены столбиками, сделанными из чего попало и глубоко врытыми Нефтяниками в грунт или песок. Водители видели каждую пару таких столбиков издалека и держали курс прямо между ними. И это, по крайней мере, гарантировало, что не попадешь в зыбучие пески или еще какую-нибудь неприятность. Вокруг не было никаких следов, кроме слаборазличимых колей от давно прошедших караванов, а ровность поверхности позволяла держать высокую скорость. Даже монстры почти не жили в таких местах. Похоже, тут они весьма быстро съели всех и без того немногочисленных животных, после чего, вероятно, и сами вымерли. Хотя, про их обмен веществ было очень мало что известно, а потому эта версия была лишь догадкой.
Наконец, на второй день пути вдали показались первые станки-качалки, извлекающие нефть из скважин. Подъехав ближе, экипажи Станции и амфибии уже различали сделанные из металлолома ужасного вида лачуги, где жили обслуживающие и охраняющие станки люди. Их одежда вполне соответствовала жилищам, а косой и мрачный взгляд был уже хорошо знаком путникам по их землякам, работавшим на болотах. Люди эти, по-видимому, редко видели тут иноземцев, а потому пока не знали, какой именно неприятности можно от них ждать. В том, что ждать надо именно неприятности, сомнений у этих людей не было — это ясно читалось в их в глазах. После первых скважин на дороге появились следы, а вдоль нее стали изредка попадаться и другие постройки — небольшие мастерские и магазинчики, видимо, в тех местах, где были колодцы с водой. Однако, добрая половина построек давно уже была заброшена. Людей на Станции разбирало любопытство зайти и посмотреть, что там продается и за какие цены, благо, денег своих Нефтяники не печатали, а потому валюта Конфедерации имела тут хождение. Но колонну вела Амфибия, добротой и временем экипажа которой не следовало злоупотреблять, а потому знакомство с экзотикой местной жизни откладывалось на потом. Ближе к столице вдоль дороги появились цеха и крупные мастерские. Они также были слабо ухожены, но некоторые из них охранялись вооруженными людьми в военной форме.
Также вооруженные люди часто ехали в редких встречных автомобилях и багги. Их одежда и, особенно, взгляд выдавали принадлежность в этой стране к другой касте, Как правило, смотрели вояки оценивающе и надменно, а иногда и настороженно. Особенно настороженное их внимание привлекали Капитан и Сержант. Вояки буквально впивались взглядами в штурмовые винтовки в их руках. Все это выглядело так угрожающе, что после первых двух таких встреч Командир сказал охранникам спрятать оружие. Мирные же жители чаще шли вдоль дороги пешком или ехали на грузовых мотоциклах, которые, в отличие от транспорта фермеров Колонии, возили тут чаще не товары, а других таких же оборванцев.
Наконец, впереди показалась Первая Линия обороны Столицы Нефтяников. Это был грунтовый вал с торчащими из его гребня крупными камнями и обломками строительного мусора. Очевидно, его задачей было останавливать боевые машины и мотоциклы. Для дороги в валу был сделан узкий проход с тяжелыми бетонными воротами — огромным куском стены, покоившимся на двух рядах колес. При необходимости его просто выкатывали на проезжую часть, перекрывая ее. Рядом с воротами был КПП — легкая, похожая на навес, постройка с дюжиной вооруженных бойцов. Амфибия остановилась, не доехав до КПП 200 м. Члены ее экипажа, один за другим, вышли наружу и пошли к Станции — очевидно, пришло время прощаться.
— Мы не можем ехать дальше, — сказал ее командир. — Логотип Рейнждеров Северных Колоний на наших бортах тут хорошо известен, но вооруженному иноземному броневику проезд через КПП закрыт в любом случае. Собственная безопасность — это главное, о чем печется здешний Великий Хранитель.
С этими словами командир Амфибии оглянулся — очевидно, в этих краях говорить что-то плохое об их властителе было уже не так безопасно.
— Езжайте дальше через КПП и никуда потом не сворачивайте. А там дальше и сами увидите, куда ехать — дворец Хранителя не похож тут ни на что вокруг. Желаю вам удачи! Не попадайте в приключения и возвращайтесь поскорее! Обязательно заезжайте к нам, если будете возвращаться этой дорогой!
Тепло распрощавшись к командой Станции, экипаж Амфибии занял свои места, и боевая машина, лихо развернувшись, ушла по дороге домой. Впереди, на бывших болотах, у них было еще много работы. Что было впереди у команды Станции, сказать пока не мог никто. Каждый ее член вдруг остро почувствовал их одиночество в этом не очень дружественном мире. В Колонии их подготовили к визиту в страну Нефтяников, как могли, но теперь все зависело только от них самих. "По местам!" — скомандовал Командир, и Станция осторожно двинулась к воротам.
На КПП необычный автопоезд ожидаемо вызвал любопытство. Однако, командир охраны кое-что уже слышал о предстоящем визите Станции, потому, кратко осмотрев все снаружи и убедившись, что на автопоезде нет вооружения серьезнее штурмовых винтовок, пропустил их дальше. Пейзаж за Первой Линией мало отличался от того, что было до нее, и вскоре после первого КПП они достигли следующего. Скроенная из строительного мусора, обломков зданий старого мира и глыб песчаника стена напоминала крепость античных времен, едва раскопанную археологами. Сверху, под самым гребнем, она была опутана ржавой колючей проволокой, под которой были оборудованы бойницы. Местами в стену были встроены ДОТы, заменявшие тут крепостные башни. С этой стены Первая Линия хорошо простреливалась. Очевидно, из ДОТов должны уничтожаться враги, не сумевшие преодолеть Первую Линию на своих экипажах и продолжающие штурм пешком. Стена же Второй Линии останавливала тех, кто все-таки смог до нее добежать.
— Похоже, раньше они частенько были тут в осаде! — сказал Аспирант Инженеру.
— Так и есть. Эта их столица — бывшая военная база. Тут раньше были склады разного вооружения и деталей, в основном, к самолетам, и большой бункер — почти целый город под землей! Все это до катастрофы было секретно, а после стало привлекать многих желающих разжиться оружием, и не только им. Соответственно, военные, служившие здесь, быстро поняли, что пришло время все это богатство оборонять. Они же взяли потом под контроль окрестные нефтяные скважины и стали Первонефтяниками, как их теперь называют тут. Сейчас это — главная элита. Кто остался, конечно, еще в живых. Да и мертвых они почитают как небожителей.
— А много еще есть скважин, кроме тех трех, что мы видели?
— Да, еще есть на Западе и Востоке отсюда. За Столицей находится еще бывший аэродром, я не знаю, что там у них сейчас, так было на старых картах. И где-то там же Исследовательский Центр. Именно в нем нам надо будет найти нужные для новых станций приборы. Таков, как сказал Командир, был с ними договор.
— А куда мы сейчас?
— Сейчас — на прием к самому Хранителю! Мы пока не знаем, кого из нас он захочет видеть, а потому вытащи из карманов все ценное и спрячь поглубже в шкафы с реактивами. Особенно деньги, остальное их вряд ли заинтересует, тут мало кто умеет даже читать…
На втором КПП Станцию досматривать не стали — видимо, все, что нужно, уже сообщили, с первого КПП. За ним начался город. Это был еще город старого мира, в прошлом, маленький военный городок. Внешне он чем-то напоминал столицу Конфедерации, но был гораздо меньше и ухоженнее, всего четыре-пять коротких улиц. В городке почти не было развалин и было заметно больше людей, одетых не хуже жителей Столицы Конфедерации. Очевидно, тут жила элита, а также те, кто ее обслуживал.
Члены Команды не заметили, как попали на площадь, очевидно, главную в этом городе. Это был настоящий оазис! Пышно растущие и хорошо ухоженные пальмы давали тень, а в центре даже бил настоящий фонтан! Такого не было даже в их Столице. Там были фонтаны, еще со времен старого мира, но после Катастрофы их никогда не включали, было не до того, а потом и вовсе разграбили. От фонтана шла аллея к входу в нарядное здание, по обе стороны которой стояли аккуратные бюсты людей в военной форме еще прежнего мира. "Аллея Первонефтяников, — сказал Командир, вспоминая рассказ рейнджеров. — Значит, резиденция должна быть в ее конце".
Только сейчас они заметили, что Станция давно никуда не едет, а стоит на одном месте. Водитель в какой-то момент сообразил, что дальше, на площадь тут заезжать не принято, тем более на столь огромной и тяжелой технике. Справа от Станции была автостоянка, на которой были разношерстные, но богато украшенные экипажи местной элиты — тут не было ничего похожего на те сугубо утилитарные колымаги, что изредка ездили по колониям Конфедерации и даже по Столице. Въехать на стоянку на караванном тягаче было просто невозможно, да и опасно — такая публика могла бы принять это за явное неуважение. В результате Станцию, как могли, сместили к краю проезда, чтобы не создавать помех, и вся Команда, кроме двух охранников, отправилась дальше по аллее пешком.
Аллея Первонефтяников производила сильное впечатление. Она была вымощена булыжником правильной прямоугольной формы и была идеально ровной, чистой и ухоженной. "Наверное, они ходят по этой аллее каждый день, — подумал Аспирант, вспоминая надменные взгляды Нефтяников, приезжающих с караванами в Столицу. — Теперь понятно, почему они так смотрят на нас и нашу разруху. Но как тогда быть с ужасной нищетой за Второй Линией? У нас такую нечасто увидишь даже в бедных колониях…"
"Сколько же сил у них ушло, чтобы высечь все эти фигуры! — голос Инженера прервал его мысли. — А все эти камни, по которым мы идем? Они, очевидно, добыты в горах на Северном Побережье?" И действительно, изваяния героев прошлого, как и правильные камни мостовой под ногами, были высечены из цельного гранита. И целью этой работы была не только красота. Прием этот был известен всем правителям с древнейших времен — выставленная на показ огромная трудоемкость и стоимость выполненных работ должна была, как ни что иное, подчеркивать в глазах подданных и иноземных гостей недосягаемый статус властителя.
В конце аллеи стояло богато украшенное здание, скорее, башня или даже пирамида, на вершине которой развевался большой флаг. Это сооружение было создано, очевидно, уже после Катастрофы, отлито из бетона и обломков разрушенных строений и, возможно, также сначала задумывалось для обороны. Однако, сейчас оно было богато украшено цветами и кустарниками вокруг него и на карнизах, и стены пирамиды блестели на солнце зеленым и желтым отливом. У входа в здание стояли охранники, один свирепый взгляд которых заставлял входящего остановиться и еще раз хорошо подумать, так ли ему вообще нужно сюда идти.
"Мы — экипаж Станции обеззараживания местности из Конфедерации Южных Колоний, прибыли сюда в соответствии с заключенным между нашими землями договором, — сказал Командир, очевидно, заранее подготовленный текст. — Мы пришли к Великому Хранителю для обсуждения деталей исполнения договора с нашей стороны". Охранники продолжали смотреть на гостей так, как будто не слышали ни единого, сказанного Командиром, слова. Однако, один из стоящих в дальних рядах развернулся и ушел вглубь здания. Через пару минут оттуда появился улыбающийся человек и спросил, что им нужно? Командир еще раз дословно повторил сказанное, так же не меняя лица и интонации. "Я доложу о вас. Ждите нашего решения", — сказал улыбающийся человек и ушел.
Ждать пришлось, однако, долго. Под палящим пустынным солнцем стоять было неуютно. Еще неуютнее было непрерывно ощущать на себе сверлящие свирепые взгляды охраны у дверей. Вероятно, они выполняли тут ту же функцию, что и гранитные истуканы на аллее и камни мостовой. Наконец, члены Команды заметили под деревьями неприметные лавочки, очевидно, для таких же ожидающих, где и сели в итоге отдыхать. Через полтора часа улыбающийся человек появился вновь и велел приходить сюда завтра утром. "Не опаздывайте, Великий Хранитель будет ждать вас!" — сказал он с придыханием.
Члены Команды Станции были не сильно расстроены. Они вполне ожидали, что их могут и не принять в первый же день. Когда визитеры вернулись к Станции, вокруг нее было немало зевак, а также стояло несколько вояк, явно привилегированного ранга. Охранники Станции уже объяснили им, что это имущество Конфедерации, а они — ее граждане. И они обязаны его охранять — именно такие инструкции дал им Командир перед уходом. Сейчас же Командир сам подошел к патрульным и сообщил, что они намерены ждать тут приема у Великого Хранителя, но готовы переместить Станцию в другое место, если в этом есть необходимость. Узнав, к кому пойдут завтра гости, надменные патрульные стали относиться с Команде заметно теплее и, даже, в чем-то заискивающе. Они разогнали всех зевак, после чего долго совещались между собою и решили, что лучше оставить Станцию там, где стоит, тем более Солнце уже давно клонилось к закату.
Ночь Команда Станции провела по-походному, как будто вокруг был дикий, кишащий монстрами ландшафт, а не самый центр густонаселенной столицы самой богатой колонии, защищенной двумя линиями обороны. Ее члены чувствовали тут себя еще менее уютно, чем среди монстров в глуши, а потому даже не рискнули спать на грунте под Платформой у Грунтопробника, как это любили делать в безопасных местах.
— Может, включить радар, взять пробы грунта да и айда спать вниз, если ничего опасного не увидим? — пошутил Аспирант, готовясь ко сну.
— Местные монстры тебя самого разберут на пробы, если испортишь грунтопробником им брусчатку — ответил Инженер.
Но тяжелее всего пришлось охранникам Станции — нести дежурство, отбиваясь от ненужного внимания, приходилось теперь не только ночью, но и днем.
Рано утром Команда в прежнем составе спустилась с Платформы и снова отправилась по аллее в резиденцию на прием. У дверей ситуация вечера прошлого дня полностью повторилась. Командир с той же интонацией повторил охранникам тот же текст, но добавил при этом, что им назначен прием на утро. Улыбающегося человека в этот раз, однако, ждали дольше — возможно, охранникам пришлось его разбудить, отчего улыбался он теперь еще искусственнее и неохотнее. "Мы позовем вас, когда Великий Хранитель сочтет это необходимым", — сказал он, уходя вглубь пирамиды. Ждать в этот раз пришлось 2 часа. Появившийся улыбающийся уже улыбался не так явно. Скорее, он выглядел озабоченным и, как и многие тут, надменным. Улыбающийся обвел взглядом всех присутствующих, поморщившись при виде желтого Водителя. "Ты, ты и ты идете со мной, — сказал уже не улыбающийся, ткнув пальцем в Командира, Инженера и Аспиранта. — Остальные свободны".
Командир, Инженер и Аспирант шли по широкому коридору, также богато украшенному, и думали, почему внутрь пригласили именно их. Вряд ли улыбающийся, видимо, адъютант, слуга или секретарь Хранителя, знал, кто есть кто в их команде. Скорее всего, ему или его хозяину просто не нравились желтокожие выходцы из Западных колоний, отчего Водителя и Механика и оставили на улице. Коридор кончился небольшим расширением, в центре которого была большая клетка. Они вошли в нее вместе с секретарем, после чего тот закрыл дверь за собою и нажал кнопку пульта. Пол клетки, оказавшийся лифтом, двинулся вверх.
"Не подходите к стенам шахты, — сказал секретарь, — вам еще рано туда идти!" Улыбающийся человек улыбался теперь искренне и довольно. "Видите заостренные крючки, торчащие из стен? Их тут несколько рядов, а между ними двигаются ряды ножей под потолком кабины", — продолжал он, указывая наверх. И действительно, вместе с полом вверх двигался и потолок, от которого к полу вели лишь 2 вертикальные балки, и к краям которого были прикреплены огромные ножи. "На эти крючки нанизывают тех, беседой с которыми Великий Хранитель остался недоволен. Потом платформа лифта с ножами приходит в движение, превращая их в мясной фарш. В подвальном этаже живет несколько Его питомцев, и они с удовольствием съедают все, что остается. Потому старайтесь, чтобы Великий Хранитель остался доволен беседой с вами!" — хихикая, закончил свою лекцию секретарь. Опешив от услышанного, члены Команды сгруппировались в центре платформы, пока мимо них рядами плыли заостренные крючки. Багрово-черная грязь на них и гнилой запах говорили, что секретарь, по-видимому, не обманывал. "Наверное, бедолаг молча и неожиданно толкали на крючки прямо на ходу лифта. Вряд ли этот щуплик делает это сам — для убийства в лифт сажают, очевидно, еще кого-то покрупнее. Надо учесть и быть готовым. Если попытаются так сделать с нами, этого гаденыша я унесу с собою, чего бы мне это не стоило!" — размышлял Командир, пока лифт медленно двигался к вершине здания.
Неожиданно лифт вышел в центр большой и ярко освещенной комнаты. Через ее стеклянные стены-окна было хорошо видно уже давно вставшее Солнце, а также панораму города вокруг. Лифт остановился, секретарь открыл дверь-решетку и жестом пригласил всех выйти. Выходя, Аспирант уже вовсю с любопытством разглядывал местность вокруг. Аллея Первонефтяников была прямо под ними, и у ее дальнего конца он сразу заметил Тягач и Станцию. Слева и справа аккуратными рядами шли улицы с с крышами еще из прежнего мира, вдали виднелась кольцом окружавшая его стена, а на горизонте — лишь пустыня, голубое небо и яркое Солнце на нем. Хаотичные грязные крыши убогих лачуг за Второй Линией немного виднелись лишь в паре мест. "С такой высоты не видишь убогость и разруху окраин, а потому вид получается потрясающе красив!" — промелькнуло у Аспиранта в мыслях.
— Приветствую вас в нашей великой стране! — хриплый голос сзади вернул Аспиранта в реальность.
За большим столом сидел старый, заплывший отеками человек. Очевидно, ему было уже тяжело ходить, и именно потому была построена эта обзорная комната с лифтом.
— Говорят, ваша машина творит чудеса? — продолжал хриплый голос, разглядывая через окно Станцию, припаркованную на площади. — И вправду, все выглядит сделанным вполне грамотно и добротно… Наш народ считается самым радушным и гостеприимным в этих краях. А по-другому в наших суровых пустынях и нельзя! Не сомневаюсь, что вы спали прекрасно в эту ночь! — сказал Хранитель с довольной улыбкой.
Никто не стал возражать ему — острые окровавленные крючки в шахте лифта все еще плыли перед глазами членов Команды.
Поделиться книгой: