Помоги проекту - поделись книгой:
— Моей будет! — заявил Глеб, едва только захлопнулась дверь.
— Когда будет, тогда и скажешь.
— Эй, я на нее первый глаз положил! — возмутился он.
— Да, я видел, — усмехнулся я. — Твой глаз везде отметился.
В этот миг дверь со скрипом отворилась, и в коридор кокетливо вышла девица, оказавшаяся и спереди так же хороша, как сзади. Грудь упруго подпрыгивала от каждого шага. Белый фартук, который на некоторых висел, здесь аж топорщился. Каблучки, надетые вместо более удобной обуви, подчеркивали стройность ножек. Густые, явно нарощенные реснички активно взмахивали туда-сюда, а длинные ноготки сжимали поднос. Как она ими вообще дом убирает? Тут явно была заявочка на нечто большее, чем просто уборка.
Она прошла между нами, стреляя глазками то в одну сторону, то в другую, и кокетливо улыбнулась.
“И вообще ты мне должен, — заявил Глеб, провожая шлепающую по пышным бедрам косу. — Я тебе сегодня бабу уступил!”
“Во-первых, не уступил, а она сама меня предпочла.”
“Даже не хочу слышать твое во-вторых!”
А во-вторых, я ее так и не получил. Так что мне нужна компенсация. Моральная в первую очередь.
— Все, я пошел знакомиться, — выдал друг вслух, как только девчонка скрылась за углом. — Точнее, осваивать территорию!
Ускорившись, словно пытаясь меня обогнать, он торопливо свернул за угол следом за красоткой. Давай-давай, беги, гонщик. Знакомиться, осваиваться… Зачем вообще так усложнять, когда можно все сделать гораздо проще? Главное, чтобы козырь был. И у меня он был.
Я вытянул из кармана смартфон и набрал сообщение.
Ответ пришел мгновенно — мне она всегда отвечала мгновенно.
Из-за угла неподалеку раздались женские хихиканья и бодрая болтовня Глеба. Похоже, этот донжуан уже пустил в ход все свое обаяние, надеясь меня опередить.
Следом она прислала парочку саркастически смайликов. Ладно, смейся. Тебе можно.
Огромный дом, казалось, совсем уснул — во всяком случае из-за двери моей спальни не раздавалось ни звука. Сбросив рубашку, я стоял у окна с баночкой скверны в руке. Темное стекло работало как зеркало, позволяя полюбоваться на себя. Хотя едва ли это можно назвать любованием. Кожа казалась болезненно бледной, лицо заметно осунулось, остро проступали скулы. Определено, три месяца назад я выглядел лучше. Сколько еще понадобится времени, чтобы прийти в себя? В прошлый раз почти год, но тогда я был совсем ребенком и в таких количествах наносить скверну не мог.
Баночка в руке аж качалась из стороны в сторону. Черные нити нетерпеливо плясали за стеклянными стенками, словно требуя выпустить их наружу, пока они не вырвались сами. Скверна коварна и быстро учится — иногда умудряется отвинтить плохо закрученную крышку, иногда просочиться сквозь нее, а порой и вовсе разбить склянку, столкнув, например, на пол. С ней надо постоянно быть на чеку. Долго в одном месте ей не сидится, и с завидной целеустремленностью она пытается выбраться и овладеть тем, до чего доберется. Живое, неживое — ей без разницы, на что накинуться.
Отложив крышку на подоконник, я опустил палец в баночку — и тут же по нему, как жидкая ртуть, побежали черные нити, нетерпеливые, густые — оплетая, опутывая, противно пощипывая, словно царапая кожу. Перекинулись на ладонь, потом на запястье, а потом, сильнее кусаясь, стали подниматься все выше к локтю, забираясь на ходу под кожу, растекаясь по крови, просачиваясь во все внутренности, как голодные змейки. Все дальше и глубже. Какая же ты жадная, милая. Всего пыталась захватить.
Скверна стремительно проникала в кожу, оставляя на поверхности лишь темные узоры — как будто вены набухли чернотой. Но постепенно и они бледнели и растворялись. Растирая, я провел рукой по этим еще видным линиям, помогая им скорее исчезнуть и слегка морщась от неприятных ощущений. Казалось, царапало теперь и изнутри, словно что-то покусывало мои органы сотнями невидимых острых зубок. Но зато стоило немного перетерпеть, и становилось легче — ничего не помогало лучше.
Слышал, самые отбитые колдуны принимают целую ванную скверны. Не знаю, как это может быть — потому что она же сожрет на хрен. Мне вот, например, хватало десятка кубиков.
Я погрузил пальцы за новой порцией, и черные нити снова жадно накинулись. Теперь я стал растирать их по груди, вбивая поглубже в кожу. Обычно все это я делал не сам, но сейчас в усадьбе не было никого с подходящими способностями. Оно и понятно: все-таки ведьмы не идут в сенные девки. А обычные люди такого количества скверны, которое с легкостью намазывал на себя я, просто бы не выдержали. Обычного человека к ней вообще подпускать нельзя — сожжет всю плоть и обглодает до косточек. И это еще в лучшем случае, а в худшем… Даже думать не хотелось. В общем, скверна не для обычных людей.
Я подхватил еще порцию и, повернувшись к темному зеркалу окна, стал размазывать дергающиеся черные волокна по спине. Как же сейчас не хватало пальчиков поумелее да понежнее, которые делали это обычно. Словно отвечая моим мыслям, смартфон на тумбочке рядом с кроватью завибрировал, сообщая, что меня хочет “Ведьмочка”. А вот и она — легка на помине.
Я принял вызов.
— Не спишь? — непривычно осторожно начала Агата.
— И часто тебе отвечают спящие?
На пару мгновений повисла тишина, словно настраивая разговор на другой лад — очевидно, менее приятный.
— Слышала про… — подруга сбилась. — В общем, мои соболезнования…
— Спасибо, — сухо ответил я.
— Очень расстроился?..
И чего же новости распространяются так быстро? Закончив с процедурами, я плотно завинтил крышку и поставил баночку на подоконник. Черные нити возмущенно запрыгали за стенками, просясь на волю. Но на сегодня уже достаточно.
— А что? — отозвался я. — Хочешь прийти и утешить?
— А вот приду и утешу! — с легким вызовом бросила ведьмочка. — Думаешь, не смогу?
О нет, я не думаю — я знаю. Ты у нас известная динамщица.
— Ну так приходи, — усмехнулся я. — Где моя комната, ты знаешь. Заодно и со скверной поможешь.
— Сегодня? — она поспешила сменить тему. — Тебе же еще полнедели до следующего приема… И что вы с Глебом опять натворили?
— А за кого из нас ты больше волнуешься?
— Да за себя я волнуюсь! — буркнула она. — Я после прошлого раза неделю ходить нормально не могла!..
К сожалению, речь шла вовсе не о том, что первым приходило на ум. Да, цена в прошлый раз была высока: я чуть не сдох, Агата от меня всю ночь не отходила, к утру и сама похожая на труп. И чтобы что? Чтобы этот полудурок сейчас как ни в чем валялся в своей комнате и занимался всякой хренью — целый и невредимый, хоть и с немного пробитой черепушкой.
Да, это того стоило.
— Это все, потому что у тебя мало опыта, — наставительно заметил я. — А знаешь, как ведьмы его приобретают? Спроси у бабушки. Только имей в виду, эта информация не для твоих невинных ушек.
— Не шути с огнем! — фыркнула подруга. — Опыта у меня предостаточно. Я такое могу, что у тебя глаза на лоб полезут! А если залезу на тебя, то вообще свихнешься! Так что будь благодарен — я тебя берегу!
О как завернула. Опытная моя. А вообще, я точно знал, что она еще девственница — смелая на словах и сдувавшаяся сразу, как только доходило до дела. Уже не раз проверял.
— Так что утешься уж как-нибудь сам, — озорно добавила Агатка.
Ну зачем же сам? К счастью, в этом доме были и другие источники утешения.
Только отправил разбушевавшуюся ведьмочку спать и отложил смартфон, как в дверь, не заставляя меня ждать, постучали. Вот и пришло мое развлечение. Хотя нет, это для Глеба женщины — развлечение, а для меня они еще и терапия. Поэтому мне нужней. Накинув рубашку, я отправился открывать.
Ep. 04. Дом колдуна (IV)
— Добрый вечер, барин… — проворковали, едва я открыл дверь.
С той стороны порога переступала с ножки на ножку блондинка из дядиного кабинета, только сейчас без кофе и подноса. Да и в целом вид у нее был несколько другой — более расслабленный, даже фривольный. Толстая коса распущена, светлые волосы свободно рассыпаны по плечам, губы накрашены так густо, что аж алели. Ситцевое платье было то же, что и в кабинете — хотя мне показалось, что оно стало заметно короче и заметно потеснее в декольте. Похоже, все-таки другое: приоделась
— Проходи располагайся, — сказал я гостье, — скоро вернусь.
Она тут же прошмыгнула в мою комнату, довольно, я бы даже сказал, деловито осматриваясь. Уля же осталась в коридоре, явно горя желанием мне что-то сказать. Я вышел к ней и, прикрыв дверь, остановился напротив, наслаждаясь контрастом. На фоне сочных деревенских девок, прикормленных Павловским молочным комбинатом, Ульяна казалась гостей из другого мира. Высокая, стройная, на вид совсем хрупкая, как модель с обложки — в общем, не стандарт местной красоты. И все сердобольные тетушки пытались всунуть ей пирожок в руки, причитая, что такую тощую никто в жены не возьмет. Они просто это тело без одежды не видели — все там было как надо.
Умные серые глаза, темные волосы длиной до лопаток, светлая футболка и голубые джинсы — такой сейчас стояла передо мной Ульяна. Старше меня на два года и ниже меня на голову. Хотя раньше мы были одного роста — и если тогда наши глаза были на одном уровне, то теперь она смотрела на меня снизу вверх. И я бы не сказал, что ей это не нравится.
— Имей в виду, — заговорила Уля, пробежавшись взглядом по расстегнутым пуговицам на моей груди, — она тупая. Но хитрая.
— Да других тут и не водится.
Ее изящная бровь с иронией изогнулась.
— С каких это пор ты приравниваешь себя к сенным? — полюбопытствовал я.
— Хочешь сказать, — улыбнулась она, — я настолько выше?
— А разве нет?
Улин статус в этом доме был уникальным: не хозяйка, но и не прислуга, а ко всему еще и дядина крестница, хоть и простолюдинка — дочь его друга детства, по совместительству управляющего поместьем. А потому ее положение здесь было особенным, достаточно высоким, чтобы распоряжаться другими и не прислуживать никому самой. Если уж совсем честно, то она с полным правом могла к моей спальне даже не приближаться — вообще ни к чьей. Но что поделать, если ее сюда тянуло, как магнитом?
— Приятно слышать, — отозвалась она, перехватывая мой взгляд.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а затем и ее улыбка медленно затухла, как бы подводя к самой сложной теме вечера.
— Я знаю, — тихо произнесла Ульяна. — Мне жаль…
Я коротко кивнул.
— Расстроен? — еще тише спросила она.
Да черт… Как же вы достали все.
— Нет, — отрезал я, — нормально все.
После секундной паузы девушка вскинула руку, пытаясь коснуться моей щеки, погладить — однако я перехватил ее в полете. Только не сейчас. Не хотелось смешивать приятное с неприятным — ласку с сожалением. Сама все поняв, Уля медленно вытянула ладонь из моей руки.
— Уезжаешь, значит? — спросила она.
— Да, — кивнул я. — Завтра.
Коридор на пару секунд окутала тишина. Только из моей комнаты доносились шаги, как бы намекая, что сегодняшняя гостья осваивается вовсю.
— Как будешь развлекаться, — Ульяна кивнула на дверь за моей спиной, — помни, кто всегда готов быть тебе полезной и готов поехать следом за тобой.
О как. А ведь могла бы сказать и попроще. Любишь же ты прибедняться.
— В столицу? — улыбнулся я.
— Куда тебе будет нужно, — серьезно выдала она. — Если не вернешься назад…
И ведь как будто не знаешь, что надолго тебя без себя не оставлю. От меня, вообще-то, так легко не отделаться.
— Поверь, ты даже соскучиться не успеешь.
— Просто не забывай, — добавила она.
Развернувшись, Ульяна направилась вглубь коридора. Несколько мгновений я смотрел ей в спину, пока не почувствовал холод на щеке от того, что не дал ей прикоснуться, и она теперь уходила вот так.
— Уля, подожди!
Миг — и она остановилась. Замерла, не оборачиваясь. Уже давно она никому не разрешала называть себя Улей — только мне.
Быстрым шагом я подошел к ней и обнял со спины. Руки обхватили стройную девичью талию, темная макушка прощекотала мой подбородок. В отличие от деревенских девок, которые могли пахнуть чем угодно — от дешевых духов до навоза, Ульяна всегда пахла приятно — домом, и возвращаться в нее было как возвращаться домой.
В тишине коридора раздался скрип половицы — так резко девушка повернулась ко мне и, как прыгают в омут, прижалась к моим губам. Я еще крепче обнял ее, чувствуя такой знакомый жар, поплыть от которого не составляло особого труда. Еще ничьи поцелуи не были приятнее, чем ее. Но все равно всякий раз хотелось проверить, а вдруг все-таки чьи-то будут.
Гибкое нежное тело податливо изгибалось под моими пальцами, как мягкая глина, из которой я мог лепить все что угодно: любую форму, любую позу. Недоступная больше никому, мне она не откажет ни в чем, позволит все — и в моей спальне была самой частой и самой желанной гостьей. С ней всегда удавалось расслабиться, но ее я отлично знал, а сегодня хотелось новизны. Даже больше — сегодня мне нужна новизна. Нужно новое, чтобы не думать о старом. О котором сегодня все без устали напоминали.
Неподалеку послышался скрип, намекая, что кто-то поднимается по лестнице — и Уля нехотя оторвалась от моих губ. Как и в любом большом доме, здесь у всех полно маленьких секретов. Так вот, она была моим.
— Я буду скучать без тебя, — прошептала она. — Хорошего пути! — и ласково провела ладонью по моей щеке.
— Не волнуйся, долго скучать не придется, — я наконец отпустил ее.
Она пошла вперед по коридору, соблазнительно покачивая бедрами — зная, что я смотрю вслед, и зная, как мне это приятно. Чтобы жить с Темнотой, надо много приятного, а Ульяна обожала делать мне приятно. Хорошая девушка позволит тебе другую, а идеальная — сама ее приведет для тебя. Ульяна была идеальной. И в большой игре за место рядом со мной она была отличным игроком, который понимал, что терпение, внимание и забота окупаются гораздо больше, чем нахрап, наглость и желание получить все и сразу. Проблема лишь в том, что для моей невесты ее статус был слишком низок, а просто для любовницы — все-таки высок. Да и вообще, любовница звучало как-то слишком дешево. По крайней мере, когда речь шла о ней.
Послав мне поцелуй напоследок, Уля скрылась за углом, и я повернулся к двери. Что ж, пора вернуться к моей сегодняшней гостье — там все гораздо проще.
Как и думал, блондиночка деловито осматривалась, словно прикидывая, что ценного есть в моей спальне и сколько это может стоить. Любимое развлечение сенных девок — считать богатства господ. Однако когда я зашел, она скромно опустила глаза и невинно заморгала ресничками, изображая, что стесняется. Будь они не так густо нарощены — я бы, может, еще и поверил.
— Зачем я здесь, барин? — смиренно спросила она, при этом отнюдь не робко выпятив грудь вперед.
А то ты не знаешь. Сама же прекрасно понимаешь, зачем ты здесь. Губы сочно накрашены, глаза подведены, волосы распущены — заявилась в самом боевом виде, и силой, на минуточку, тебя никто сюда идти не заставлял. Да и зачем? В этот дом не заманивают силой — тут и так очередь из желающих.
Сенные девки по простоте своей хорошо умеют делать только две вещи: убирать дом и совокупляться. Большего от них никто и не требует, даже сама природа. Все живое (чтобы хорошо устроиться) пытается добиться профессионализма, чтобы быть востребованным. И если с равными себе парнями они до поры еще могут воротить нос и быть разборчивыми, то с господами все гораздо проще. Стоит только намекнуть, что желанное место вакантно, как природа возьмет свое. Уж слишком велика между ними конкуренция.
— А зачем тебя Ульяна привела? — спросил я, подходя к кровати.
— Сказала, вам надо для рисунка попозировать, — реснички продолжали невинно махать, при этом глазки весьма лукаво следили за мной.
Поделиться книгой: