Сказки Кольского полуострова

Два желания боролись в это время в душе Александра Васильевича. Растратить деньги и вложить их в экспедицию.

За первое отвечала его жизненная хватка, Варравченко никогда не терялся, если можно было что-то взять. В богов и колдунов он не верил и знал, что никто не подаст, если сам о себе не позаботишься. Магия, телепатия и гадания – это просто его профессия, и он прекрасно понимал, как строится дело. А что до самОй экспедиции – достаточно будет недалеко зайти в тайгу, добраться до ближайшей стоянки лопарей, сфотографироваться на их фоне, а остальное – дело воображения. Уж описать тайны древних и их величие, похвастаться найденными останками гипербореев, – дело парочки вечером за бумагами.

Но что-то подсказывало Александру Васильевичу, было еще одно какое-то странное чувство, что в этот раз стоит подождать. Все-таки и власть новая, и она не дворяне старой закалки, возможно, и потребует подробных отчетов.

К утру августа, когда все уже выступили в поход, Александр Васильевич, радостно думал об отложенной половине суммы, спрятанной дома в коробочке. Если что – скажет, что сэкономил и хотел вернуть в ОГПУ. Такой вот бережливый.

Конечным пунктом выбрали – остров Роговой, вблизи Ловозера, протянувшегося с севера на юг в самом центре Кольского полуострова.

Поход предстоял не простой – через тундру, по местному – тайболу, непроходимыми тропами, по болотам, с красивейшими видами на сопки. Зимой здесь – глухая полярная ночь, а летом солнце не покидает неба.

Людей можно встретить только в маленьких поселениях или на стойбищах, где жители пасут оленей.

Именно на Ловозере начинается страна чудес, о которой неоднократно слышал, много раз записывал Александр Васильевич с рассказов местных жителей. Если и был где на Кольском полуострове очаг древней цивилизации, колыбель человечества, так именно там – посреди тайги. Но в этих местах без проводника не пройти. Обратились за помощью к лопарю, знающему места.

Итак, нагруженные большими свертками поперек рюкзаков (и даже женщины), с ручной кладью, кто с чайником, кто с котелком, в высоких сапогах, в теплых куртках, а кто и в пальто выдвинулись в путь.

Уже в самом начале похода их поразила находка. Огромный валун четкой прямоугольной формы лежал посреди тайги. Как он сюда попал? Если бы древний ледник или поток воды волочил его до этих мест, то он был бы обтесан наподобие морских камушков, углы его были бы скруглены. Но этот был правильной формы. Никто, кроме человека, не мог так ровно обтесать. Поблизости не было скал или гор, чтобы думать о том, будто бы валун упал на поляну, отколовшись от какого-либо каменного возвышения. Значит, его сюда принесли. Зачем? Обтесали и принесли?

«Ну, камень и камень! – раздраженно рассуждал сам с собой Александр Васильевич. – Ну что ж тут придумать-то, чтоб поверили, что интереснее в жизни ничего нет. В Англии и побольше видали, и поинтереснее».

Однако, необходимо было убедить гостей из Петрограда, астрофизика и репортера, что находка чрезвычайно ценна, иначе не видать больше денег на экспедиции. Обязательно нужно, чтобы они вернулись в столицу с рассказами о небывалых чудесах, которые открыл им Варравченко.

Память подкинула словечко: «сейды».

– Обратите внимание, – оживился Александр Васильевич. – Массивный камень прямоугольной формы, правильный, что-то мне подсказывает, что если мы сделаем надлежащие измерения, мы выясним, что он обращен четко по сторонам света!

Глаза у столичных гостей загорелись. Астрофизик достал приборы. Компас подтвердил слова Варравченко.

«Еще бы!» – подумал Александр Васильевич.

Дальше дело привычное – упоительное вранье, основанное на непроверенных фактах.

– Это сейд. Такие камни лопари называли сейдами и поклонялись им, как богам, смазывая жиром и кровью животных, оставляя оленьги рога. Никогда не проехали бы они мимо сейда, обязательно остановлись бы перекусить, причем часть еды отдали бы камню. Сейд – даже не камень, это слово означает – дух, что-то священное. Насчет происхождения сейдов доподлинно неизвестно, откуда они взялись. Но легенды говорят о том, что сейды – это умершие нойды. В самом начале они, как правило, напоминали застывших горбунов, будто бы согнутых людей, что-то наподобие окаменевших троллей в европейской традиции. Считается, если нойд или дух не выполнял или не успевал выполнить колдовской ритуал, его постигала такая вот кара – он становился камнем. По другой версии, эти камни принадлежат не лопарям, они – свидетели сгинувшей здесь однажды цивилизации, бывшей здесь задолго до лопарей. Народ, ушедший под землю, – чудь – предположительно и есть те самые представители высокоразвитой расы, следы учения которой сейчас, по всей вероятности, хранятся в Тибете. С тех пор, как ушли в подземные лабиринты, живут тайно, а перед бедой или несчастьем выходят на землю и появляются в пещерах. Как говорят предания, ушла чудь под землю и завалила проходы каменьями. Только не навсегда ушла чудь. Когда вернётся счастливое время и придут люди из Беловодья, и дадут всему народу великую науку, тогда придёт опять чудь, со всеми добытыми сокровищами».

Задумавшиеся над чудесным рассказом, путники скоро дошли до нового места. Перед ними расстилалась твердая, с виду, крепкая поляна. Виднелись прогалины между деревьями, высоко играло солнце. Но проводник-лопарь наотрез отказался вести их напрямкИ.

«Что такое, – заинтересовался Александр Васильевич. – Что-то здесь, стало быть, есть, чего он так боится».

Решено было так – Александр Васильевич по компасу пойдет прямой дорогой, а остальная часть группы – в обход с проводником, в конце концов и те, и другие выйдут на одно и то же месте, где будут ждать друг друга.

Немного продвинувшись вглубь поляны, Александр Васильевич услышал журчание, словно бы родник пробивался из-под земли. Он пошел на звук, немного отклонившись от своего направления, и вскоре набрел на удивительное место. Издалека сначала показалось, что невдалеке сидят люди. Правда, очень большие и грузные. Александр Васильевич несколько оторопел. Застыл, осмотрелся.

Когда страх откатился, он понял, что перед ним несколько высоких валунов. Подойдя ближе, он смог рассмотреть их: это, действительно, были каменные глыбы, и они, действительно, были очень похожи на людей.

Перед ним открылось странное и неприятное зрелище. Каменные люди таращились на него пустыми каменными глазницами, словно следили за ним. Казалось, отвернешься – и извания схватят рукой за шиворот. Легкое журчание ручья, невесть откуда взявшегося на полянке, в центре круга каменных глыб, придавало всему мистическое ощущение, будто мертвые валуны перешептывались за спиной Александра Васильевича.

Александру Васильевичу казалось, будто он попал на древнее кладбище. Истуканы сидели неподвижно. Но лица их, казалось, измучены тоской и печалью. Какая-то страшная сила или судьба застигла их на этом месте, оставив навсегда замереть.

Здесь были самые разные фигуры: женские и мужские, толстые и тонкие. Некоторые сидели на корточках, словно бы греясь у огня, там же стояла женщина, будто бы мешая в котле похлебку, а к ноге женщины прислонился ребенок. В каменном котле была вода. Александру Васильевичу на миг показалось, будто от котла идет пар…

Он тряхнул головой и поспешил от этого странного места на свою тропу. Однако всю дорогу он чувствовал отчетливо чей-то взгляд на спине. Кто-то смотрел в упор, провожая его. Александр Васильевич втянул плечи, он явно ощутил, как захолодели уши, по телу побежала дрожь, неизъяснимый ужас вдруг накатил. Зажимая рот, чтобы не кричать вслух, Варравченко пустился бегом через поляну.

Вскоре показалась остальная часть экспедиции. Лопарь-проводник сильно обрадовался, найдя Александра Васильевича живым и здоровым.

Вечерело. Неподалеку и первая остановка. Небольшое поселение лопарей. Александр Васильевич чувствовал себя немного странно. Уши закладывало, словно глубоко под водой, сердце билось сильно, казалось, вот-вот не выдержит и разорвется.

Здесь они расположились на ночлег и надеялись разузнать подробнее. Но вдруг Александр Васильевич как был с высоты своего немалого роста упал. Все-таки сердце не выдержало чудовищной нагрузки. Он лежал на земле. К нему из чума вышла, как впоследствии они узнали, местная шаманка, лопарка Анна Васильевна. Она-то и взялась его вылечить. Анна Васильевна быстро поняла в чем дело, учитывая, что проводник успел нашептать ей, какую дорогу выбрал для себя Александр Васильевич.

Шаманка встала у него в ногах, «покрылась с ним длинным полотенцем, что-то шептала, делала какие-то манипуляции кинжалом. Затем резким движением направила кинжал на сердце A.B. Варравченко. Тот почувствовал страшную боль в сердце. У него было ощущение, что он умирает, но он не умер, а заснул. Проспал всю ночь, а наутро встал бодрый, взвалил свой двухпудовый рюкзак и продолжил путь.» И больше сердечные приступы у него не повторялись.

Тем временем волшебное исцеление повергло остальных участников в чрезвычайное изумление. Если до этого они все еще сомневались в могуществе кольских нойдов, то теперь, кажется, все старинные истории об их искусстве стали настоящими, они были подлинные.

Анна Васильевна на расспросы только усмехнулась. Отговорилась тем, будто Варравченко пошел к мертвым. Нельзя тревожить мертвых. Под землей стоит их город.

Оправившись с утра, Александр Васильевич обратился к Анне Васильевне с просьбой, дать им лодку, чтобы переправиться на Роговой остров, о котором он много слышал, как о значимом месте.

Но шаманка не стала помогать.

– Никто, – пояснила она. – никто, кроме шаманов не может быть на Роговом острове. Иначе разразится буря. Плохо будет и вам, и нам. На Роговом острове – оленьи рога, их оставляют там шаманы, нельзя трогать рога.

Астрофизик в этот день сделал свою запись в дневнике:

«С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров – Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейд-озера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе «падмаасана». На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить».

– Что же за фигура? – дрожащим голосом, словно от нетерпения, в крайнем волнении спросил Александр Васильевич.

Не тО ли это, что он искал? Высеченный на огромной скале индуистский бог в позе лотоса. Не тО ли это, во что он и сам до конца не верил, но чего так жаждал. Не это ли подтверждение смелой теории о том, что вся культура Тибета началась здесь, на сопках Кольского полуострова, задолго до того, как сошли ледники и замерзла земля, за тысячи лет до появления современного человечества?

Объяснение немного разочаровало. Анна Васильевна рассказала очередную легенду, про вечную ушедшую под землю чудь, живущую в каменных лабиринтах, ходу к которым нет никому из смертных.

– Давным-давно саамы воевали с чудью. Саамы победили и обратили чудь в бегство. Чудь ушла под землю, а два ее предводителя или полководца, доскакав до Сейдозера, на своих конях перепрыгнули через озеро и ударились о скалу противоположного берега, да так на веки и остались на скале. Это – Куйва. Нельзя будить Куйва, старики, плохо будет вам и нам.

Александр Васильевич горел от нетерпения. Он умолял шаманку дать ему лодку, чтобы поближе подплыть и рассмотреть фигуру. Анна Васильевна снова отказала.

Вскоре Варравченко удалось подговорить молодого паренька из местных, который дал согласие на своей лодчонке довезти до скалы.

Однако и здесь случилась неудача. Словно и вправду древняя магия не пускала чужаков. Стоило оттолкнуться от берега в сторону скалы с Куйвой, тут же разразилась гроза, и чем ближе подходили они к скале, тем сильнее бушевала стихия. Не выдержал молодой лопарь, повернул лодку обратно.

Но Александру Васильевичу удалось уговорить еще на одну попытку. Но и тут ничего не вышло. Ветер отогнал парусник, сломав мачту. Большое везение – группа высадилась на южном берегу. И тут еще одна находка: посреди тундры, хлюпающей мхом и болотами, вдруг явилась мощеная рукотворная дорогая. Давным-давно кто-то заботливо положил большие плоские камни. Дорога вела на соседнее Сейд-озеро и направляла взгляд человека, идущего по ней, на еще одно огромное изображение Куйвы, второго старика, полководца чуди.

Конечно, всё это было не случайно! Фотоаппарат хорошенько вымок во время бури на озере. Сфотографировать новое изваяние и дорогу не получилось. Позже Александр Васильевич зарисует по памяти этот чудесный уголок доисторической цивилизации. Он хорошо запомнил его на всю жизнь, ясно и отчетливо увидел в хаосе заросшей поверхности – дуги лабиринтов, разделенных на сектора.

На мгновение реальность, его привычная реальность, исчезла, и Александр Васильевич увидел яркое солнце, мягкий свет, пестрые цветы и ухоженные аллеи на том месте, где только что были неприветливые мхи и папоротники.

Своим представлением он поделился с астрофизиком. А тот предположил, что некогда здесь была священная роща, а оставшаяся дорога – вела не иначе как к алтарю, каменной глыбе, которая все еще торчала тут.

Астрофизик записал в своем дневнике в этот день по возвращении на стоянку:

«Старики». На белом, как бы расчищенном фоне, напоминающем расчищенное место на скале, в Мотовской губе выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно грандиозно-красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2–3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами, до 1 версты высотой. Перешеек между этими горами, которым оканчивается губа, порос чудесным лесом, елью – роскошной, стройной, высокой до 5 – б саженей, густой, типа таежной ели. Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемежку с лиственницами пятнами серо-зеленого цвета, яркими кущами берез, осин, ольхи; вдали сказочным амфитеатром раскинулись ущелья, среди которых находится Сейд-озеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь – рядом со скитами, там и сям пятнами, лежащими на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы виднеется гигантская пещера, сажень 200, а рядом нечто вроде замурованного склепа.

… Вечером после краткого отдыха пошел на Сейд-озеро. К сожалению, мы пришли туда уже после захода солнца. Гигантские ущелья были закрыты синей мглой. Очертания Старика выделяются на белом плафоне горы. К озеру через тайболу ведет роскошная тропа. Везде широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Все говорит за то, что в глубокую древность роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед Стариком.

Погода менялась, ветер усилился, облака собирались. Надо было ожидать бури. Часов в 11 я вернулся на берег. Шум ветра и порогов реки сливались в общем шуме среди надвигающейся темной ночи. Луна поднималась над озером. Горы оделись чарующей дикой ночью. Подходя к веже, я испугал нашу хозяйку. Она приняла меня за Старика и испустила ужасный вопль и остановилась как вкопанная. Насилу ее успокоил. Поужинав, мы обычным порядком залегли спать. Роскошное северное сияние освещало горы, соперничая с луной».

Чудеса, кажется, только начинались. А уже нужно было торопиться обратно, на пороге стояла полярная зима.

За ужином разговорились с остальными мужчинами в поселении. Они показали входы в подземные лазы, те самые, которые ведут в лабиринты пропавшего народа. Глаза Александра Васильевича вновь сверкнули надеждой. Возможно удастся попасть внутрь и обнаружить что-то небывалое, во всяком случае, быть первым, кто туда зайдет.

Однако, попасть внутрь не получилось. У входа под землю группу обуял невыносимый страх.

– Словно кожу живьем сдирают! – сказал один из подошедших членов экспедиции.

Сам Александр Васильевич ощутил острый приступ ужаса. По свидетельству его коллег, он испытал на себе как раз то, зачем приехал. А именно: он подвергся мерячению. Некоторое время он говорил на удивительном странном языке и не различал стоящих перед ним. Хотя сам Александр Васильевич ничего такого о себе не помнил, и не мог сказать, почему так себя вел. Казалось ему, он просто со всеми вместе подошел к ходу под землю и более ничего.

Еще один мужчина с криком убежал от странных ворот.

Когда первое оцепенение прошло, стало понятно, что какая-то неведомая сила действительно не пускает внутрь. Догадались хотя бы сфотографироваться перед входом в подземную пещеру. Позже в Петрограде, когда репортер проявил пленку, на ней заметили странную тень, словно бы от человека в шляпе, хотя никого постороннего не было рядом на тот момент, кроме самих исследователей.

После ужина, вся вымотавшаяся за день команда улеглась. Александру Васильевичу не спалось. Он взялся по памяти зарисовать видЕние. И снова он увидел себя не в саамском чуме, а в дивной геометрически правильно расчерченной роще между озер. Рука словно сама водила по бумаге, будто фиксируя то, что он уже давным-давно знал, что сам своими глазами когда-то видел.

Эту ночь Александр Васильевич провел в тихом тайном разговоре с Анной Васильевной. Он ей, первой и единственной, рассказал, что почувствовал, как стал другим, будто изменила его тундра.

Шаманка слушала внимательно и качала головой. Потом начала свою тихую речь про нойдов, про шаманов, про то, что и как можно делать.

И теперь слушал и кивал Александр Васильевич. Странно, но он понимал все, что она говорила.

– На эту смесь – катаешь в шарик и даешь врагу, он заболеет.

И Александр Васильевич четко знал и понимал, какую именно смесь она имеет ввиду, и точно знал, что рецепт смеси, всех ее трав и ингридиентов тайный, и его никому нельзя поверять, но что он точно знает, что и в каких пропорциях составляет ее.

Они вышли за порог. Было светло и тихо. Анна Васильевна отвела его немного поодаль.

– Найдем схорОнное место.

Немного побродив, они улеглись в низинке, и Анна Васильевна что-то зашептала горячо ему в ухо на странном незнакомом языке. Александр Васильевич слушал необычное дивное наречие и вдруг стал его узнавать, словно бы видел перед глазами все слова, и знал прекрасно, что говорит ему шаманка.

Он понял, чтО нужно делать. Закрыл глаза и остановил дыхание. Через несколько мгновений снова открыл и издал громкий свободный крик. Кто не спал в поселении, услышал, как филин ухает в ночи. А Александр Васильевич смотрел вниз, с высоты на землю, на прекрасную удивительную землю, измученную ямами и домами человека, обоженную костровищами, истыканную палками и трубами. Он увидел хозяина озера под толщей воды, увидел что там, на дне Ловозера остались еще каменные дома древних… Увидел свое бездыханное тело в низинке между деревьями и вернулся. Он знал, как умереть и как вернуться.

Много еще говорили шаманка и Александр Васильевич. Но никто не знает, о чем.

«Колдун»

Экспедиция подошла к концу. Возвращались в приподнятом настроении. Петроградские гости были довольны.

Но Александр Васильевич был совсем другим человеком, хотя и прежних своих надежд и стремлений не оставил. Оставшаяся в коробочке сумма манила и звала, возбуждая в сознании удивительные картинки грядущих возможностей.

Вскоре он вернулся в Петроград, где выступил в бехтеревском институте с докладом, посвященном теме мерячения.

Той же осенью со своим докладом выступил и астрофизик из экспедиции, причем лекция его имела грандиозный успех, так что пришлось выступать дважды. Астрофизик делал основной упор не на явления психики, а на то, что Русский Север – колыбель цивилизации, подтверждая это фотографиями удивительных находок, сделанными за период похода.

Об экспедиции заговорили. Вскоре в петроградской газете появилась статья о том, что современными учеными сделано удивительное открытие, обнаружив древнюю цивилизацию, более древнюю, чем египетские пирамиды.

Однако статья не понравилась Варравченко своей дерзостью и безосновательными выводами, в связи с чем он просил опровержения, которое так же скоро вышло в печть.

Признаться, вторая статья мало чем отличалась от первой, но во втором случае, напрямую ссылались на Александра Васильевича, конкретно упоминали его, и это было крайне важно для его карьеры и сильно приближало к нему Тибет.

Однако, кажется, Александр Васильевич сболтнул лишнего. Что-то секретное оказалось в статье, разглашение чего показалось товарищам сверху опасным. Тут же, как черт из табакерки выпрыгнули противники из ученой среды, неверящие в фотодоказательства. Разразилась научная буря. Так громко в Петрограде кричали, что Варравченко и его экспедиция всё выдумали, что невольно закрадывалась мысль: раз так отрицают, значит, поверили и боятся, что об этом узнают враги.

Сам Александр Васильевич тоже испугался, раз дело приняло такой серьезный оборот, значит может последовать наказание.

Однако, судьба берегла своего любимца. Сверху последовал звонок, но это не было наказанием, это было приглашением. Сам Дзержинский, влюбленный во всё тайное и мистическое, взял его под свое крыло.

Случилось то, о чем бывшему студенту-рукогадателю и не мечталось: он возглавил целый отдел при ОГПУ по наблюдениям за магами, колдунами и прочими подобными вещами.

Кроме всего прочего, из этой экспедции Варравченко привез с собой в Петроград ясновидящего, по происхождению лопаря, которого и представил непосредственно в верхах. Тот проявлял необычайные способности благодаря ловкости своего протеже.

А самое главное – Александр Васильевич снова был в столице и снова сыт и хорошо одет. И снова пошли опыты, опыты, опыты, телепатия, телекинез.

К примеру, лопарь, вывезенный им, по фотографиям мог найти человека, с вероятностью до девяноста девяти процентов. Рассказывали в длинных коридорах страшный анекдот. Будто однажды показали ясновидящему кольскому нойду фото самого Ягоды. А лопарь и говорит: «Этот человек сейчас с двумя молодыми женщинами, а что они делают – я такое не понимаю».

Вряд ли для кого-то была секретом взаимная страсть молодых комсомолок и партийного мастодонта.

Александра Васильевича стали бояться. Прозвище «все-ведагощий колдун» стало уже официальным, иначе Варравченко и не называли. Ему боялись отказать, в него верили, да и сам он себя иной раз побаивался.

Однако, мечта, которую он лелеял всю свою жизнь пока так еще и не сбылась. А он мечтал о Тибете.

И вот уже пошли разговоры о том, что неплохо бы и через Монголию, и далее… И вот на квартире Варравченко появился новый гость – с холодными как лед глазами, недоверчивый и наглый. Именно он, старый разведчик, частый гость царских тюрем и безнаказанный убийца, будет опекать и курировать ученого. И вот они уже вполголоса говорят о будущих событиях…

И вдруг Александр Васильевич поднял вверх указательный палец, давая сигнал к тишине, и прислушался. Его хитрые глазки скользнули по углам комнаты. Словно он что-то услышал.

Кажется, он заметил меня, вашего рассказчика, который подслушивает этот важный разговор, чтобы передать вам. Колдуны на такое способны, могут почувствовать любое, даже незримое присутствие.

В общем, пойду-ка я подальше от греха, с этими колдунами надо держать ухо востро, оставлю их одних, потому что моя история уже рассказана, а дальше начинается совсем другая, печальная.

А пока, выходя из его роскошной петроградской квартиры на свежий воздух, проходя мимо стоящего рядом с подъездом чекистского паккарда, присланного специально за Александром Васильевичем, расскажу вам о том, что скоро будет и еще одна экспедиция, и еще одна лаборатория по связи с Шамбалой напрямую из Москвы, и будут ОГПУ, а затем – НКВД и расстрел, совсем скоро.

Сейчас 23-й год, осталось Александру Васильевичу какие-то 15 лет. Великого Мага и колдуна, распространявшего удивительное синтетическое учение, проводившего сеансы связи с тайной страной древних, уничтожат как простого смертного, а одна детская писательница расскажет, что он был не ученым, а доносчиком и по его вине погибли многие, в том числе и тот самый с холодными глазами, который сейчас шепчется с ним в комнате.

Никто не побоится проклятия или гнева «все-ведагощего колдуна».

В чем же дело? Что ж? Не верили в его силу? Показалось ему, что он обладает тайным знанием, способным влиять на умы и волю человеческие?

Чем же так настроил он против себя судьбу, обожавшую и хранившую его столько времени, поднявшую его из провинциальных трущоб до просторных кремлевских коридоров. Ведь так боялись, так верили в сверхспособности.

Сам он, может, и нашел разгадку. Он, никогда не доверявший никаким гаданиям, обманывавший и богатых, и образованных, и ученых, и властных, поддался на сказки Кольского полуострова.

Всю жизнь был начеку, знал цену любому колдовству. Как славился он в верхах умением вывести на чистую воду самого настоящего мага. Для таких разоблачений ему выделили целую лабораторию. Дзержинский со всех уголков страны направлял к Варравченко экстрасенсов, магов, волшебников, лекарей и нострадамусов. И всех их исследовал Александр Васильевич, и каждого уличал в мошенничестве.