Шагая в глубину

Айрин Мореска

Шагая в глубину

I

Из-под моста выглянула Маринка. Надо же, почти не изменилась — только рыжие волосы стали прямыми и с прозеленью да от платья остались какие-то скользкие лоскуты, чудом держащиеся на теле.

— Привет, дорогая, — она как-то устало улыбнулась. — Я, по-правде, не ожидала, что ты вернешься.

Я смотрела на нее, чувствуя, как волнами возвращается ко мне ощущение молодости. И как заливает сознание нежность. Уже ведь совсем забыла, как дорога мне была подруга.

— Я, если честно, тоже.

Спокойно повернувшись к своей проводнице спиной, я спустилась к ручью и, разувшись, осторожно пошла к Марине. От прохлады воды по коже побежали мурашки. Вокруг моих ног кружили мальки рыб, сверкавшие чешуей в солнечных лучах.

— Хотя есть у меня подозрение, что на самом деле другого выбора у меня уже не было. И я всегда это знала, — я подошла к ней вплотную и широко улыбнулась.

Русалка хмыкнула и первая потянулась обняться. Ее кожа была мокрой, холодной и упругой. А у меня внутри бухало тяжелыми ударами обжигающе горячее сердце.

— Как обживешься, приходи, — Марина подмигнула, опустилась в воду, легла и перестала шевелиться.

Я вышла на берег, сполоснула ноги и обулась. Оглянулась еще раз посмотреть на подругу.

— Жуткое все-таки зрелище. Она ведь действительно выглядит как труп. Хоть бы глаза закрыла.

— А как ей тогда жертв высматривать? — Таня смотрела на меня, как на дурочку. — Красота красотой, а кушать-то надо. У нас это не так часто получается.

Я подняла руки в жесте «сдаюсь» и мы молча пошли дальше по тропинке.

II

Решение попытаться вернуться в этот мир зрело постепенно. Я сказала Марине правду — возможно, где-то в подсознании оно и возникло сразу после моего возвращения домой в тот далекий летний день. Но вот осознать это получилось только к своему сотому дню рождения. Я прожила хорошую жизнь. На твердую «3+». В ней были мужья, дети, внуки, правнуки. Квартиры, дом, огород. Путешествия, новые впечатления, новые навыки. Скандалы и тихие вечера. Много-много раз виденные рассветы. Но в последние десятилетия с каждым новым закатом мое сознание тускнело и рассеивалось.

Когда в период просветления я поняла, что родные люди стали для меня не больше, чем тенями на фоне протекающих дней, я задумала побег. Иначе и не назвать. Решила тайно от всех родных и знакомых уйти из дома, чтобы больше никогда не вернуться.

Одним ясным утром, как только все разбежались на работу и в школу, собрала еще памятные для себя мелочи. Оставила записку. Крепко сжала трость. Вызвала такси. Не оглядываясь, вышла из дома. Нельзя оглядываться. На такси доехала до нужного перекрестка. Убедила заботливого таксиста, что прямо вот тут, на углу, меня через десять минут заберут внуки. И когда он уехал, медленно и тяжело пошла вглубь квартала.

В таком возрасте каждый шаг становится героическим достижением. А до конца пути можно и не дожить. Мне казалось, что я иду сквозь бесконечность, в такт ударам уставшего сердца мысленно повторяя содержание своей записки: «Ушла к счастью».

III

Дорога на удивление быстро привела меня к знакомому магазинчику. Он как раз закрывался. Я хотела было посмотреть на часы, но как-то отстраненно поняла, что время мне не интересно. Продавщица повернула ключ в замке последний раз и обернулась. Прищурилась. Медленно спустилась ко мне.

— Мы знакомы?

— Здравствуйте, Татьяна. Да. Мы познакомились здесь… Лет семьдесят назад.

Я мысленно поморщилась, услышав свой скрипучий голос. И как, интересно, она сможет меня узнать?

В серых глазах женщины, тем не менее, мелькнуло узнавание.

— Да-да, припоминаю. Вы же тут с подругой были? Веселая такая, с кудряшками девушка.

Я кивнула. Напоминание о Маришке должно было бы меня напугать, но возраст уже не тот для страха.

Татьяна молчала и смотрела на меня выжидающе. В этот момент скользило в ее пышной фигуре что-то языческое, напоминающее о древних идолах.

— Вы не могли бы меня проводить к ней? За столько лет я безумно соскучилась по подруге.

Лицо женщины ожило и прояснилось. Она радостно защебетала:

— Конечно-конечно. Я всегда с большим удовольствием провожаю наших гостей. Марина заждалась уже, если по правде. А что это ты все «вы» да «вы»? Ты бы еще по имени-отчеству ко мне обращалась. «Татьяна Михайловна, не соблаговолите ли сопроводить меня к ненаглядной?» — она расхохоталась. — Прекращай. Можно Таня, Танечка, Танюшка…

Мы незаметно проходили поворот за поворотом. Под нескончаемую радостную болтовню я заметила, что трость куда-то пропала (наверное, у магазина оставила) и дышится легче. Сумочка с мелочами пропала тоже. Заметила золотые монетки по краям дороги. Сняла пальто, в котором стало жарко, и отметила, что кожа на руках снова гладкая.

— А я еще тогда заметила, что ты красавица. Хотела комплимент сделать, да потом подумала — к чему покойнице?

Я удивленно вскинула голову, но моя проводница уже смеялась где-то впереди, выходя в золотое пшеничное поле.

IV

— Я вот все думаю: поселить тебя в свободную хату или поначалу у нас поживешь?

— А вас в доме много?

— Да хватает. Смотри, я, мужик мой нынешний, детки, пятеро. Недавно только младшенькие появились. Всего семь выходит. Красивое число, магическое.

Таня довольно вздохнула, и я невольно улыбнулась.

— Зачем же нарушать магическое число? Я лучше отдельно жить буду. Раньше начну, быстрее привыкну.

Мы шли по сонной деревенской улочке. Из дома я вышла в февраль, а здесь, как всегда, видимо, царил безмятежный август. Вспоминая прошлое посещение, я пыталась сосредоточиться и увидеть оборотную сторону селения, но никак не выходило. Похоже местным обитателям она недоступна. Ну, или я еще не научилась ее находить.

— Давай, заходи, пообедаем, потом дом покажу, — женщина открыла передо мной калитку.

Расположение ее дома я помнила, а вот как он выглядит, оставалось для меня загадкой. Оказалось, приятный крепкий деревенский дом. Забор и калитка выкрашены в светлый голубой цвет. Дорожка к дверям из камней, между которыми тут и там пробивается мох. По правую руку начинается огород, уходящий куда-то вглубь участка. Тут же будка для собаки. Почему-то пустая. И цепь лежит рядом. Слева через кусты сирени уходила вокруг дома плотно утоптанная тропинка.

Я поторопилась вслед за хозяйкой в дом.

— Слушай, еще с прошлого раза хотела спросить. Я видела как-то издалека вашу деревню, и в тот момент мне показалось, что здесь пролетел золотой дракон. Они правда тут бывают?

— Не то чтобы бывают, — женщина запнулась. — Скорее, изредка напоминают о своем существовании.

V

Выделенный мне дом стоял на окраине деревни, почти на границе с лесом. Вот огород — и сразу за ним уже ограда.

Кухня, две комнаты, ванна с туалетом, подвал, чердак… Я, было, задумалась о том, как здесь прокладывали канализацию, но отвлеклась на вид из кухонного окна. Прямо перед ним росла старая раскидистая яблоня. Я всегда мечтала о яблоне перед кухонным окном, но сейчас смотрела на поспевающие налитые яблоки с грустью — здесь не бывает весны, а значит, цветение дерева я не увижу.

VI

После недавнего дождя из леса тянуло прохладой. Я по старой, не до конца изжившей себя привычке оглянулась, чтобы посмотреть на часы. Вспомнила, что часов у меня нет. Начала собираться на улицу.

Удивительно, как приятно не следить за временем. Всю жизнь мы проводим в его рамках. Детский сад, учеба, работа, расписание работы общественного транспорта, магазинов, учреждений, запланированные встречи… Бесконечные попытки выспаться. Всегда надо успеть. Сейчас же у меня было только «хочу». Встать, погулять, приготовить поесть, прополоть грядки, искупаться в озере, пообщаться с соседями. Хочу — делаю. Без оглядки на время или день недели. Если откровенно, то даже и вспомнить не могу, сколько времени уже здесь нахожусь. Раньше я думала, что такое безвременье должно пугать человека, но оказалось, что оно убаюкивает.

Я натянула старые кроссовки, взяла сумку и вышла из дома. Услышала скрип старых колес где-то за углом и поспешила туда.

— Дмитрий Егорович! Подождите!

Старенький сосед остановился и улыбнулся мне:

— Доброго дня, лапонька. Что-то хотела?

Я заглянула в его тачку. Там было пусто.

— Здравствуйте. В город собираетесь?

— Да вот, все разошлось уже, так что пойду за добычей, — он тихо посмеялся.

— Возьмете мне средство влагоотталкивающее для обуви? А то дожди зачастили, все время с мокрыми ногами бегаю.

— Поищу обязательно. А ты мне… — он задумался. — Маков принеси с холма. Самому мне туда несподручно, а там самые крупные.

— Договорились!

Моя прогулка обрела цель. Я деловито направилась к восточному выходу из деревни.

Пришлось облазить весь холм вдоль и поперек, пока не удалось обнаружить маки. Они росли в небольшом углублении, поэтому сразу не было видно. Зато целая полянка. Набрала полную сумку цветов и присела отдохнуть на склоне.

Легкий ветерок доносил из леса отголоски пения птиц. А больше ничего слышно не было. Странная тишина для поля. Я внимательно оглядела тускло-зеленую траву вокруг — ни одной бабочки или кузнечика. Мелкие цветы все сухие.

День двигался к закату, тени стали гуще и длиннее. За ближайшей кочкой из-под земли начало пробиваться нежное голубое свечение.

— Да как так-то! Никакой совести у людей!

Я подскочила и вприпрыжку понеслась к тропинке, ведущей в деревню. Бежала так быстро, как только могла, периферийным зрением отмечая все новые вспыхивающие голубые огоньки.

VII

— Попросил маков, представляешь? И ладно бы, нормальная просьба. Но так уточнил же, что хочет именно с холма.

Таня хохотала, я запивала стресс вишневой наливкой.

— А я думала, он ко мне нормально относится. Предупреждать же о таких вещах надо.

— Да он не со зла. Кладбище там совсем старое, давно никто оттуда не захаживал. Мы привыкли там вечером не бывать, дед и не подумал, что у тебя привычки-то нет еще, — она хмыкнула. — Не повезло тамошним. Впервые за столько лет полакомиться могли, ан не сложилось.

Я вздохнула. Посмотрела в окно и передернула плечами. В ночи, когда на кладбищах светится земля, мертвяки выбирают себе кого-нибудь, чтобы съесть. Это не так страшно в больших городах: мало ли кого они выберут. Но вот когда из живых рядом ты одна…

Впрочем, дед действительно, наверное, не со зла.

Дмитрий Егорович мог достать что угодно. В ночь он уходил, скрипя своей тележкой, по дороге в город. А утром уже возвращался и вез с собой гораздо больше вещей, чем, по идее, тачка могла вместить. Интереса ради я как-то попросила голубого омара. Привез. Но мне не отдал, потому что цветок папоротника я ему не нашла, неподходящая ночь была. Так демонстративно потом этого омара и съел, сидя на лавочке перед домом.

Плату всегда просил по силам. Я, в основном, собирала для него что-то: грибы, ягоды, орехи. Иногда готовила пироги. Таня расплачивалась бутылочками домашнего алкоголя, лечеными снадобьями и ядами (всегда было интересно, зачем ему). Костик платил сырым мясом, шкурами и редкими травами. Федор — скелетами давно почившего зверья. Хохотушка Марья за свои непростые заказы отдавала что-то, по моим наблюдениям, совсем уж непотребное. Я не нашла в себе смелости уточнить, что именно.

Цветы я завернула в тряпочку и оставила у калитки снаружи. Кладбищенские травы просто так себе домой таскать не лучшая идея. Утром на месте свертка стоял запечатанный баллончик с водоотталкивающим спреем для обуви.

VIII

— Скоро будет осенний праздник, ты пойдешь?

Мы с Маринкой болтали ногами в ручье.

— А что там обычно происходит?

— Сначала все идут на большую ярмарку. Там больше интересных вещей, чем обычно. Потом с песнями и танцами спускаются к озеру. А уже от него ближе к ночи уходят в лес, на ритуальную поляну. Сложно объяснить, что там происходит. Это лучше видеть.

— А ты пойдешь?

— Ненадолго. Я в озере буду. Не могу ведь далеко от воды отойти, — она грустно улыбнулась.

Я подумала, как ее отвлечь.

— А ты не знаешь, нет здесь какой-нибудь башни или терема? Золотого цвета.

Марина с любопытством посмотрела на меня, но промолчала.

— Мне снился просто недавно такой дом. Красивый, высокий. Дерево и золото. А в нем переходы-переходы-переходы. И все время вверх идти надо. И кто-то ждет тебя в конце.

— А детей там не было?

— Были. То есть, я их не видела, но слышала несколько раз, как они смеются где-то рядом.

— Все иногда бывают в этом месте. Кто-то во сне, кто-то наяву. Говорят, хозяйка этого терема может исполнить любое желание, но она сама решает, нужно ли тебе то, о чем ты просишь.

— И ты ее видела?

— Да, тоже во сне.

— И как, она исполнила твое желание?

— Нет, — Маринка отвела взгляд. — То ли не того желала, то ли недостаточно сильно. Но некоторым, я знаю, повезло. Ты вот успела загадать, что хочешь?

— Нет, — настало мое время смотреть в сторону. — Не сообразила.

Ну вот, хотела отвлечь подругу от грустных мыслей, а в итоге замолчали мы обе. Трудно признаться даже себе, что не придумала, чего желать.

IX

Прошла веселая летняя гроза. Над кладбищенским холмом появилась красивейшая радуга, и каждая травинка золотилась в свете заходящего солнца.