Иосиф Трумпельдор. Гехолуц. Новый путь: Биография. Воспоминания. Статьи.

В декабре 1913 года Трумпельдор вернулся в Страну Израиля. Он остановился в приморском городе Яффо, где планировал продолжить свою учебу. Однако вести о гибели в схватке с арабами его друга Моше Барского, молодого сиониста из Дгании, и убийствах евреев в соседних поселениях Кинерет и Седжера вновь заставили его взяться за оружие. Трумпельдор возвращается в Дганию, где берет на себя охрану еврейского поселения.

Турецкая жандармерия, в ведении которой находилась охрана правопорядка на территории Палестины, не препятствовала нападениям арабских банд на евреев, однако стремилась жестоко подавить еврейские охранные формирования. В таких условиях еврейским бойцам приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы не только защитить свои поселения от нападений арабов, но и не вступить в прямой конфликт с турецкими властями. Всадник на коне, с маузером в руке, объезжающий еврейские поселения, поля и фермы, всегда готовый отразить вместе со своими товарищами нападение арабов - таким запомнили Трумпельдора его современники.

Глава 5. На полях Галлиполи

Начавшаяся в августе 1914 года Первая Мировая война разрушила все планы еврейского освоения Святой Земли. Османская империя, под чьим управлением находилась тогда Земля Израиля, объявила о своем присоединении к блоку Центральных держав в составе Германии и Австро-Венгрии, противостоявшему союзу Великобритании, Франции и России. Официально Османская империя вступила в войну 30 октября 1914 года, начав ее обстрелом черноморских портов России.

Для еврейского населения Страны Израиля, большинство которого были российскими гражданами, наступили трудные времена — с началом войны они неожиданно превратились в граждан враждебного Османской империи государства, с которым турки находились в состоянии войны. Ситуация обострилась после назначения наместником Палестины турецкого генерала Джамаль-паши, известного своей крайней жестокостью по отношению к национальным меньшинствам, населявшим Турцию. В декабре 1914 года в Яффе турецкие власти арестовали 700 евреев - иностранных подданных и депортировали их в Египет. Этот акт турецких властей спровоцировал массовый исход евреев — граждан враждебных Турции стран, продолжавшийся весь 1915 год. Страну тогда покинуло более 11 тысяч евреев, оказавшихся в лагерях беженцев в Египте, находившемся под властью союзной России Великобритании. В самой Палестине турки запретили всякую сионистскую деятельность и прибегли к жестоким репрессиям против еврейского населения.

Впрочем, как альтернативу турецкие власти стали предлагать еврейским поселенцам отказаться от российского гражданства и вступить в турецкую армию. Часть их приняла предложение турок и была мобилизована в армию. Среди них был и Моше Черток, в будущем — первый министр иностранных дел Израиля, ставший офицером турецкой армии.

Для Иосифа Трумпельдора, как русского офицера и гражданина, так же как и для многих еврейских поселенцев, такое предложение было абсолютно неприемлемым. Он отказался от сотрудничества с турецкими властями и оказался среди тысяч еврейских поселенцев, осевших в лагерях беженцев в египетском городе Александрия. Трумпельдор и его единомышленники полагали, что в итоге Мировой войны Османская империя может уйти в прошлое, что сразу откроет перспективы для создания Еврейского государства в Стране Израиля. Евреи должны были прийти к ожидаемой победе не как пассивные наблюдатели сражений Мировой войны, а как активные ее участники, чтобы впоследствии на равных с державами-победительницами решать вопросы будущего мироустройства.

"Народы обретают свободу на поле боя. Без "Еврейских батальонов" сионизм невозможен", — говорил Владимир-Зеев Жаботинский, сионистский лидер и друг Иосифа Трумпельдора. Этим двум людям предстояло сыграть решающую роль в создании еврейских национальных воинских формирований — первой еврейской армии после повстанческой армии Бар Кохбы, сражавшейся за два тысячелетия до этого с легионами Римской империи.

Оказавшись в декабре 1914 года в Александрии, Трумпельдор сразу наладил контакты с высланными еврейскими поселенцами, среди которых было много его друзей по охранным формированиям "а-Шомер" (Страж). Им было ясно, что бессмысленное сидение в лагере беженцев не отвечает интересам сионизма.

Положение Иосифа выгодно отличалось от других беженцев, запертых в бараки лагеря "Мафруз". Сразу по приезду в Александрию его нашел тамошний русский консул Петров, сообщивший ему, что как русский офицер Трумпельдор может получать положенную ему пенсию ежемесячно в консульстве.

Через русского консула на Трумпельдора вышел Владимир-Зеев Жаботинский, оказавшийся в Александрии в качестве корреспондента газеты "Русские Ведомости". Жаботинский первым предложил руководству Всемирной Сионистской организации подумать об организации еврейского воинского формирования в составе британских войск, действовавших на Ближнем Востоке.

Вскоре состоялась встреча Жаботинского и Трумпельдора. Иосиф немедленно поддержал инициативу своего нового единомышленника. Эта встреча положила начало сотрудничеству этих двух замечательных людей и лидеров. Так зародилась идея Еврейского Легиона.

На собрании высланных еврейских поселенцев в бараке лагеря "Мафруз" было принято историческое решение о создании еврейского полка, которому предстояло сражаться за освобождение Земли Израиля от турецкого владычества.

Теперь предстояло заручиться поддержкой британского командования, под начало которого должен был встать еврейский полк.

С этой целью еврейская делегация, в составе которой были Трумпельдор и Жаботинский, 5 марта 1915 года встретилась с командующим британскими войсками в Египте генералом Максвеллом. Здесь их ждало полное разочарование — британский генерал, уважительно глянув на Георгиевские кресты Трумпельдора, тем не менее отказался принять еврейскую воинскую часть в вверенные ему войска. Генерал объяснил это тем, что на службу Его Величеству могут быть приняты только британские подданные.

Как альтернативу Максвелл предложил сформировать из еврейских добровольцев военно-транспортную часть, которую предполагалось использовать на фронте против Турции. Такое предложение британцев было неожиданным и вызвало сомнения у членов еврейской делегации. Только Трумпельдор решительно поддержал идею еврейского военно-транспортного отряда: "Окопы или транспорт — большого различия тут нет. И те, и те — солдаты, и без тех и без других нельзя обойтись; да и опасность часто одна и та же".

На возражение, что тем самым откладывается освобождение Страны Израиля, Иосиф ответил: "И это не так существенно, рассуждая по-солдатски. Чтобы освободить Палестину, надо разбить турок. А где их бить, с юга или с севера, это уж технический вопрос. Каждый фронт ведет к Сиону".

Не откладывая дела в долгий ящик, Трумпельдор вместе с британским полковником Джоном Генри Паттерсоном приступил к формированию еврейского военно-транспортного отряда, получившего название Сионского транспортного корпуса. Уже в конце марта главный раввин Александрии Рафаэль Делла Пергола принял присягу у 650 еврейских добровольцев, записавшихся в Сионский корпус. Над солдатским строем реяло знамя Сионского корпуса с шестиконечной Звездой Давида, такие же эмблемы украшали солдатские мундиры.

Полковник Джон Генри Паттерсон, ирландец, профессиональный военный, глубоко понимавший цели еврейского национально-освободительного движении, был назначен командиром Сионского корпуса. Впоследствии полковник Паттерсон опубликовал книгу "С сионистами в Галлиполи", где дал высокую оценку мужеству еврейских солдат. Трумпельдор, получивший к тому времени звание капитана британской армии, стал его заместителем.

После пятнадцати дней интенсивной боевой подготовки в британском военном лагере Сионский корпус в составе 650 еврейских бойцов отплыл на кораблях из Александрии. На набережной при огромном стечении народа состоялись торжественные проводы. Корабли с военнослужащими Сионского корпуса взяли курс на греческий остров Лемнос. Там корпус был включен в состав ударной войсковой группы, которая готовилась к вторжению на полуостров Галлиполи.

Целью Дарданелльской операции было овладеть проливами Дарданеллы и Босфор, взять Константинополь и принудить Турцию выйти из войны на стороне Германии. Сражение за Галлиполи — одно из самых трагических событий Первой мировой войны. Оно продолжалось девять месяцев и обернулось катастрофой для британской армии. Число потерь превысило 200 тысяч убитыми и ранеными.

Инициатором операции выступил морской министр Великобритании Уинстон Черчилль. Планировалось силами десанта захватить Галлипольский полуостров и укрепиться в Дарданеллах в целях обеспечения прорыва флота в Мраморное море, а затем ударом с суши и моря овладеть Константинополем.

25 апреля 1915 года началась высадка британского десанта под командованием генерала Я.Гамильтона на южной оконечности полуострова Галлиполи у мысов Кабатепе и Кумкале и в заливе Сарос. Турки оказывали упорное сопротивление, в результате силам десанта удалось овладеть лишь небольшими плацдармами, потеряв за первые два дня до 18 тысяч человек. Чтобы расширить плацдарм, английское командование решило произвести высадку второго десанта. Доведя в начале августа состав войск до 12 дивизий и высадив в ночь на 7 августа новый десант в бухте Сувла, союзные войска перешли в наступление. Однако турецкие войска отразили и это наступление. Потерпев поражение, британское командование в январе 1916 года эвакуировало остатки своих войск с захваченных ранее плацдармов.

Еврейский Сионский корпус был в составе десантных сил, высаженных первыми 25 апреля. Трумпельдор как профессиональный военный во всём подавал пример подчиненным, демонстрируя образцы храбрости и исполнения офицерского долга. Полковник Паттерсон позднее писал, что тот "преображался под огнем противника, и чем жарче становилось, тем больше это ему нравилось".

Трумпельдор и в этом оказался прав: для транспорта и для траншей опасность была одной и той же. Вся занятая англичанами площадь равнялась всего нескольким квадратным верстам: с вершины Ачи-Баба турецкие пушки засыпали картечью всё это пространство — от передних окопов до лагеря еврейского транспорта. Воинам Еврейского корпуса под огнем приходилось каждую ночь вести своих лошадей, нагруженных амуницией, хлебом и консервами, к передовым траншеям и обратно. Они потеряли убитыми и ранеными пропорционально не меньше, чем остальные полки Галлиполийского корпуса. Полковник Паттерсон вследствие ранения вернулся в Англию. Сионский корпус возглавил капитан Трумпельдор. Он считал обязательным для себя и того же требовал от бойцов: "Чтобы мы при любых обстоятельствах не осрамили доброго имени нашего народа и вели себя так, чтобы никто ни в чем не мог упрекнуть евреев".

Мужество не оставляет Иосифа ни под турецким обстрелом, ни под огнем башенных орудий германского линкора "Гебен", обрушившего шквальный огонь своих артиллерийских батарей на узкую полоску земли, на которой закрепились еврейские бойцы. Офицер на коне, с заколотым рукавом кителя, появлялся на самых трудных участках, вдохновляя своих бойцов. Британские солдаты на форпостах хорошо знали однорукого воина и джентльмена, умело управлявшего лошадью, снайперски стрелявшего из маузера, не слезавшего с коня под огнем и картечью. Железная воля выручала Трумпельдора в разных обстоятельствах: будучи раненным, он отказался от помощи и сам добрался до лазарета. Врачи удалили застрявшую пулю без наркоза, мужественный еврей не издал ни одного стона.

Находясь под постоянным обстрелом неприятеля, солдаты Сионского корпуса во главе со своим командиром не забывали о своем еврействе. В лагере была установлена палатка-синагога, в корпусе неукоснительно соблюдался шаббат, было налажено кошерное питание, что, впрочем, было не существенным для Трумпельдора — убежденного вегетарианца.

Особо торжественно была отмечена годовщина смерти основателя сионизма Теодора Герцля 2 июля 1915 года. В этот день весь личный состав Корпуса был выстроен поротно. Трумпельдор обратился к солдатам с речью, в которой рассказал о деятельности отца политического сионизма. Особо подчеркнул, что создание еврейского корпуса является воплощением в жизнь идей Герцля. Затем была зачитана молитва памяти Герцля и погибших солдат.

В заключение торжественного построения весь личный состав спел еврейский национальный гимн "а-Тиква" (Надежда). Завершением торжеств стал спортивный праздник: солдаты соревновались во французской борьбе, в беге в мешках, были устроены гонки на лошадях.

Трумпельдор завел "Книгу Почета", куда записывались подвиги солдат Сионского корпуса, и "Книгу наказаний", где регистрировались нарушения дисциплины и воинских обязанностей. Каждый день на утреннем построении личного состава корпуса Трумпельдор зачитывал свежие записи из этих книг.

Боевые действия Сионского Корпуса получили широкую известность, о еврейских солдатах писали в мировой прессе, многие обращались с просьбой принять их в качестве добровольцев. Трумпельдор отправился в опасный путь в Александрию (в море британские корабли постоянно подвергались атакам германских подводных лодок). Из Александрии он вернулся с пополнением из двухсот добровольцев.

Генерал сэр Ян Гамильтон, командующий британскими войсками в Галлиполи, воздал должное солдатам Сионского корпуса. По его словам, "они работали со своими навьюченными конями спокойно под сильным огнем, проявляя при этом еще высшую форму храбрости, чем та, которая нужна солдатам в передовых окопах".

В конце 1915 года, когда стало ясно, что британцы потерпели поражение в Галлиполи и началась эвакуация войск, Сионский корпус был одним из последних подразделений, покинувших поле сражения. Бойцы корпуса на кораблях прибыли в Александрию. Капитан Трумпельдор, обращаясь к своим бойцам, произнес прощальные слова: "Мы закончили свою работу и можем сказать, что сделали ее хорошо. Нам нет причин стыдиться".

Сионский Корпус под командованием Трумпельдора еще несколько месяцев оставался в Александрии, пока 26 мая 1916 года британское командование не расформировало его. 150 бойцов Сионского корпуса были зачислены в Британскую армию.

В Галлиполи, а затем в Александрии Трумпельдор находился в постоянной переписке со своим другом Жаботинским, который в то время упорно пробивал в Лондоне в британском правительстве и верховном командовании идею создания Еврейского Легиона — воинского соединения под сионистским флагом и со своими знаками различия, которое должно было участвовать в освобождении Земли Израиля. Несмотря на различные сложности, эта идея уже была близка к воплощению.

Глава 6. Еврейский Легион

После расформирования Сионского корпуса в мае 1916 года Трумпельдор еще несколько месяцев оставался в Александрии. Он не терял надежду сформировать из своих обстрелянных бойцов еврейскую регулярную воинскую часть, которая бы в составе британских войск участвовала в войне на Ближневосточном театре военных действий и в освобождении Земли Израиля от турецкого владычества.

Бои на Ближневосточном театре военных действий, непосредственно охватывавшем Палестину, вел Египетский экспедиционный корпус британской армии. Во главе британских сил стоял генерал Арчибальд Маррей, оказавший за год до этого поддержку Трумпельдору в формировании Сионского корпуса. В 1916 году Британия вела тяжелые и кровопролитные бои в Европе, и на ближневосточном участке фронта царило затишье. Британские войска на Синайском полуострове вели позиционные бои с турками, не предпринимая активных действий. Фронт стабилизировался в районе Рафиаха, буквально в преддверии Палестины.

Британское командование сочло инициативу Трумпельдора несвоевременной, предложив ему только мобилизовать в британскую армию часть бойцов Сионского корпуса. Для Трумпельдора такое предложение было неприемлемым, ведь его целью как сиониста было формирование отдельного еврейского воинского соединения, готового к вторжению в Землю Израиля.

Теперь оставалась надежда на Жаботинского, уже более года пробивавшего идею Еврейского Легиона в британских коридорах власти. К тому времени Жаботинскому удалось заручиться поддержкой своих планов у влиятельных британских чиновников в правительстве Великобритании и в Военном министерстве, и он настоятельно добивался приезда Трумпельдора в Лондон: предполагалось, что боевой опыт офицера окажет самое благоприятное впечатление на британскую общественность и британских военных, заинтересованных в формирование еврейского воинского соединения.

В сентябре 1916 года Иосиф оставил Александрию и на корабле отправился в Лондон. Морской путь был долог и опасен из-за "волчьих стай" германских подводных лодок, атаковавших караваны судов союзных держав в Средиземном море и Атлантике. Вслед за ним в Англию прибыли и 150 бывших бойцов Сионского Корпуса, мобилизованных теперь в британскую армию. Трумпельдор и Жаботинский надеялись, что эти обстрелянные воины станут костяком будущего Еврейского Легиона, сержантами и наставниками новобранцев. Была задача сохранить их в составе одного подразделения и не дать разбросать по различным воинским частям.

Найти решение проблемы помог старый друг Трумпельдора и Жаботинского полковник Паттерсон, в свое время командовавший Сионским корпусом. С его помощью удалось связаться с капитаном Эмери, служившим в секретариате премьер-министра Великобритании Дэвида Ллойд Джорджа, и решение было найдено: из прибывших солдат была сформирована отдельная рота в 20-м Лондонском полку, расквартированном неподалеку от Лондона в Винчестере.

Почти несколько месяцев шла канцелярская переписка о Еврейском Легионе между военным министерством, министерством иностранных дел, секретариатом Ллойд Джорджа, русским посольством, которое возглавлял граф Бенкендорф. Граф искренне поддерживал сионистов в деле создания воинской части. Лидеры сионистского движения получили серьезную поддержку от русского посольства в Великобритании, ведь Еврейский Легион предполагалось пополнить в первую очередь новобранцами из числа евреев-эмигрантов из России, имевших российское гражданство. Большое их число, бежавших от погромов в России, в то время компактно проживало в рабочем лондонском районе Уайтчепель.

Связи с русским посольством заметно окрепли, когда после Февральской революции в России на пост русского посла был назначен Владимир Дмитриевич Набоков, чья искренняя поддержка сионизма была хорошо известна.5 Русские власти положительно отнеслись к тому, что воинская часть, сформированная из российских граждан, будет сражаться в рядах британской армии против общего врага.

Одной из задач Трумпельдора и Жаботинского было заручиться поддержкой уайтчепельских евреев в формировании Еврейского Легиона. Среди них было сильно влияние социалистов и анархистов, ведших антивоенную пропаганду. На многочисленных собраниях и встречах Жаботинскому и Трумпельдору удалось переломить пацифистские настроения, и уайтчепельские евреи дали Еврейскому Легиону тысячи прекрасных солдат.

В январе 1917 года Трумпельдора настигло тяжелое известие из России от брата Самуила: оказалось, что полгода назад умер их отец, Вульф-Зеев Трумпельдор. Сообщение это долго искало Иосифа и стало тяжелым испытанием для него — он не мог себе простить, что в час кончины отца его не было рядом. Между тем дело создания Еврейского Легиона, несмотря на все проблемы, успешно продвигалось. Уже и авторитетнейшая британская газета "Таймс" в своей передовице поддержала формирование еврейского полка, после чего даже самые убежденные скептики примирились с мыслью — сионистская идея близка к воплощению. Чтобы подать пример, Владимир-Зеев Жаботинский, известнейший журналист и сионистский лидер, добровольно вступил в качестве рядового в британскую армию.

Наконец, в июне 1917 года состоялась принципиально важная встреча Жаботинского и Трумпельдора с военным министром Великобритании лордом Дарби, на котором было принято решение о создании Еврейского Легиона. Владимир-Зеев так описал эту историческую встречу с военным министром лордом Дерби:

"Я находился в отпуску в Лондоне, жил там на старой своей квартире в Челси, и туда мне раз доставили от руки написанное письмо генерала Вудворда, бывшего тогда директором организационного отдела при военном министерстве. Генерал просил меня пожаловать в министерство сегодня же в 2 часа на свидание с министром лордом Дарби. По первому слову письма — сэр — и по всему его содержанию я понял одно: ни генералу, ни министру неведомо, что "сэр " этот состоит теперь рядовым одного из пехотных батальонов британской армии.

Мы устроили с Трумпельдором военный совет. Как тут быть? Увидев на мне солдатскую фуражку, не испугаются ли министр и генерал такой беспримерной неслыханности, как политическое совещание между главой военного министерства и рядовым пехотинцем? Я готов был просить Трумпельдора заменить меня, но он не доверял своему английскому красноречию.

В конце концов мы решили ехать вдвоем. Ровно в два часа, у дверей кабинета директора организации в военном министерстве, я передал ординарцу генерала Вудворда наши визитные карточки. Нас сейчас же пригласили войти. Я собрался с духом, выпятил грудь, маршем вступил в кабинет, как полагается, с фуражкой на голове, вытянулся, отдал честь и представил Трумпельдора и себя.

Должен сделать генералу комплимент: хотя лицо его выразило совершенно гомерическую степень изумления, на словах этого он не показал. Он сказал: "Oh, yes... я доложу министру", — и вышел, не глядя на нас. Зато у министра он просидел больше пяти минут. Трумпельдор подмигнул и пробормотал:

— У них тоже военный совет.

Наконец вышел из того кабинета секретарь и пригласил нас в кабинет. Тут уже я, слава Богу, мог снять фуражку: лорд Дарби — штатский, стоять навытяжку необязательно.

Министр оказался высоким, широким барином, в теле, классического, хотя в жизни теперь очень редкого, джонбулевского типа, с полнокровным лицом; говорил он с акцентом, который в Англии называют помещичьим, т. е. произносил окончание "ng" просто как "п" — speakin', antin'. У простонародия это считается недостатком, но для лорда это, говорят, шик. Впрочем, очень милый, веселый и приветливый господин.

Мы уселись; генерал сидел в углу и молчал.

— Премьер-министр поручил мне, — сказал лорд Дарби, — расспросить вас о подробностях вашего плана еврейской боевой единицы.

Я рассказал: слава Богу, знал эту премудрость уже наизусть и со сна мог бы ее изложить без запинки.

— I see, — ответил министр. — Теперь другой вопрос. Считаете ли вы, что создание такого контингента послужит серьезным толчком к большому притоку волонтеров?

Ответил ему Трумпельдор с настоящей солдатской точностью:

— Если это просто будет полк из евреев — пожалуй. Если это будет полк для Палестины — тогда очень. А если вместе с этим появится правительственная декларация в пользу сионизма — тогда чрезвычайно.

Лорд Дарби мило улыбнулся и сказал:

— Я — только военный министр.

Трумпельдор мило улыбнулся и сказал:

— Я только отвечаю на ваш вопрос.

— I see. Теперь третий вопрос: я слышал, что в 20-м Лондонском батальоне есть группа солдат-сионистов, из бывших чинов Zion Mule Corps.

— Так точно, 16-й взвод, — сказал я, — там я и служу; а капитан Трумпельдор командовал ими в Галлиполи.

Министр и генерал переглянулись и тут только присмотрелись к солдатскому обличаю Трумпельдора и к его неподвижной левой руке; потом Дарби слегка наклонил голову в знак молчаливого признания, а генерал еще больше выпрямился на своем стуле в углу.

— Что же, по-вашему, полезнее, — продолжал министр, — сделать из этого взвода группу инструкторов для будущего еврейского полка или послать их в распоряжение сэра Арчибальда Маррэя в качестве проводников для предстоящих операций на юге Палестины?

(В то время английские войска уже перешли Синайскую пустыню; генерал Маррэй (Murrey), тогдашний главнокомандующий египетской армией, стоял недалеко от Газы.) Трумпельдор сказал:

— Насколько я знаю своих бывших солдат, в проводники они вряд ли годятся. Генерал Маррэй легко найдет гораздо лучших знатоков страны. А для роли инструкторов они вполне подходят.

— Но ведь в Галлиполи они служили в транспорте, — вмешался генерал, — а полк предполагается пехотный.

— Полковник Паунол, — сказал я, — очень доволен их успехами в строю, в службе и в штыковом бою; а кроме того, все вместе они говорят на четырнадцати языках, и это понадобится.

— В жизни не предполагал, — рассмеялся министр, — что есть на свете целых четырнадцать языков.

Рассмеялся и Трумпельдор. Мне при генерале смеяться не полагалось, и я доложил очень серьезно:

— Так точно, милорд, есть — а чтобы сговориться с евреями, и этого недостаточно.

— Ладно, — сказал министр. — Очень вам благодарен, господа. Относительно имени нового полка, полковой кокарды и всего прочего сговорится с вами генерал Геддес, директор отдела вербовки. Он вас вызовет.

Мы откланялись и ушли".

По предложению Трумпельдора и Жаботинского командиром Еврейского Легиона был назначен старый и испытанный сторонник сионизма и еврейских военных формирований британский полковник Джон Генри Паттерсон, первый командир Сионского корпуса. На совещании у начальника отдела вербовки Военного министерства генерала Геддеса был решен вопрос о форме будущих еврейских солдат. Сошлись на том, что воинская форма будет стандартная британская, только вместо фуражки — колониальная шляпа, вроде как у бойскаутов. Кокарда — семисвечник ("менора") с еврейской надписью "Кадима", что в переводе с иврита значит и "вперед", и "на восток".

В качестве базы для формирования Еврейского Легиона британское командование определило 38-й, 39-й и 40-й полки Королевских Фузилеров, которые немедленно стали пополняться сотнями еврейских добровольцев, прибывавшими со всех концов света.

Командиром 39-го полка был назначен австралийский полковник Элиезер Марголин, ранее бывший еврейским поселенцем в Палестине. Бойцы Еврейского Легиона с гордостью носили знамена и знаки различия, подчеркивавшие еврейский характер этого воинского соединения.

Второго февраля 1918 года первый еврейский батальон с привинченными штыками промаршировал по главным улицам Лондона. На крыльце городской мэрии среди пышной свиты стоял в своих средневековых одеждах лорд-мэр и принимал салют еврейского батальона. Из Сити батальон направился в еврейский район Уайтчепел, откуда были призваны многие солдаты Еврейского Легиона. Там батальонные колонны приветствовал генерал-адъютант сэр Невилл Мак-Риди со своим штабом и десятки тысяч народу на улицах, в окнах, на крышах. Бело-голубые сионистские флаги висели над каждым домом, женщины плакали на улицах от радости, старые бородачи кивали сивыми бородами и бормотали молитву "Благословен Давший нам дожить до сего дня..."

В составе британского корпуса под командованием генерала Алленби Еврейский Легион участвовал в сражениях на Ближнем Востоке и в 1918 году был в числе освободителей Земли Израиля от турецкого владычества. Еврейские воины сражались в битве при Мегиддо, считающейся одной из последних и решительных побед над Османской империей. Генерал-майор Чейтор, командир конной дивизии, в рядах которой Еврейский Легион продолжил свой боевой путь, впоследствии сказал о действиях еврейских войск: "Форсируя реку Иордан, вы в немалой степени помогли достижению большой победы, одержанной в Дамаске".

Впрочем, к тому времени Трумпельдор был далеко от Земли Израиля. Окрыленный успехом создания Еврейского Легиона в Великобритании, он загорелся идеей создать значительно более многочисленный Еврейский Корпус в России, куда он и отправился летом 1917 года.

Глава 7. Снова в России

В феврале 1917 года император Николай II отрекся от престола, и власть в России перешла к Временному правительству. Одним из первых актов новой демократической власти стала отмена всех антисемитских законов и ограничений, веками лишавших шестимиллионное российское еврейство элементарных человеческих прав.

Равноправие распространилось и на армию — в годы войны в русскую армию были призваны 600 тысяч евреев: они должны были умирать за Россию, однако им было запрещено присваивать офицерские звания. Отныне двери юнкерских военных училищ открылись и для евреев. Уже в начале июня 1917 года в Константиновском военном училище в Киеве был произведен в офицеры 131 еврей. В Одесском юнкерском училище летом 1917 года офицерские звания получили 160 евреев-юнкеров.

Трумпельдор, успешно создавший Еврейский Легион в Великобритании, загорелся идеей сформировать из еврейских солдат и офицеров русской армии 100-тысячный Еврейский экспедиционный корпус, который, действуя в составе Кавказского фронта и наступая через Турцию, освободит Землю Израиля от османского владычества. Еврейские вооруженные силы в составе британской и русской армии, освободившие Землю Израиля, заложат основы будущего еврейского государства.

Ситуация благоприятствовала такому развитию событий. К началу 1917 года Русский Кавказский фронт под командованием генерала Юденича нанес серьезные поражения туркам и вышел на линию Трапезунд-Эрзинджан в Восточной Турции, достигнув северных районов Месопотамии.

Впрочем, к концу 1916 года война на Кавказском фронте уже носила в основном позиционный характер в силу измотанности противоборствующих сторон и отсутствия необходимых резервов. Ввод в бой на стороне русских стотысячного Еврейского экспедиционного корпуса, вооруженного и экипированного не на деньги подорванного войной русского бюджета, а на средства западных союзников, мог переломить сложившуюся ситуацию и ускорить победу над Турцией. С такими планами Иосиф Трумпельдор рассчитывал получить поддержку русского правительства и военных.

В июне 1917 года Трумпельдор вернулся в Россию, где его восторженно встретили российские сионисты. Для них Трумпельдор был легендарной личностью — его жизнь и военная карьера, участие в войнах, успехи в создании еврейских воинских формирований стали примером беззаветного служения сионизму и еврейскому народу. Современник писал, что Иосиф Трумпельдор похож на скалу с Галилейских гор, материализовавшуюся в образе человека.

В Петрограде прошли митинги и собрания, превратившиеся в чествования однорукого героя. На встрече с еврейскими скаутами из организации "Агудат Маккаби" (Союз Маккавеев) тронутый приемом Трумпельдор заявил: "Друзья! Вам предстоит учиться, чтобы сражаться и проливать кровь за Землю Израиля".

Вскоре после приезда друг Иосифа инженер Петр Рутенберг, также недавно вернувшийся из эмиграции и назначенный заместителем губернского комиссара Петрограда, помог ему встретиться с министрами Временного правительства.

Рутенберг, находясь в эмиграции в США, немало содействовал организации Еврейского Легиона. Будучи вместе со своим другом Борисом Савинковым одним из лидеров Боевой организации эсеров, в 1905 году он участвовал в убийстве полицейского провокатора — попа Гапона. В октябре 1917 года Рутенберг стал помощником уполномоченного правительства по "водворению порядка в Петрограде". В дни октябрьской революции он предлагал арестовать и казнить В.Ленина и Л.Троцкого.

Летом 1917 года старый друг Рутенберга по боевой организации эсеров, Борис Савинков был назначен управляющим военным министерством и товарищем военного министра. Военным министром был сам премьер А.Керенский. Скорее всего, именно знакомства Петра Рутенберга позволили Трумпельдору быстро завязать связи в русском правительстве.

Вскоре состоялись встречи Трумпельдора с военным министром А.Керенским и его заместителем Б.Савинковым. Планы георгиевского кавалера встретили самую благожелательную реакцию новых русских властей. После этих встреч Иосиф утвердился в мысли, что на создание Еврейского экспедиционного корпуса потребуется не более двух-трех месяцев.

28 июня 1917 года он пишет своим друзьям: "Очень может быть, через месяц получим разрешение, а там через два или три — уже на фронте, и знамена русской революции, красные, и знамена еврейского возрождения, бело-голубые, — будут развеваться над нашими головами".

Вместе со своими многочисленными единомышленниками Трумпельдор приступает к созданию Всероссийского союза евреев-воинов, которому предстоит стать своего рода штабом по формированию Еврейского корпуса.

Вместе с тем, события в России развиваются стремительно: в августе-сентябре 1917 года вспыхивает контрреволюционный мятеж генерала Корнилова, казаки идут на Петроград с целью свержения Временного правительства. Для отражения мятежа русские власти ищут верных офицеров. По рекомендации Виктора

Чернова, вождя эсеров и в то время одного из министров Временного правительства, кандидатура Трумпельдора рассматривается оборонной комиссией: герой произвел на всех ее членов сильное впечатление, и ему немедленно дали большую роту добровольцев. С нею Трумпельдор почти первым, в шесть утра, выступил против Корнилова. Оперативность Иосифа и успех этого его шага вызвали общее восхищение.

Развал русской армии и бегство с фронта миллионов солдат стали причиной новой волны еврейских погромов. Бегущие с фронта дезертиры убивали евреев, грабили еврейское имущество. По предложению Трумпельдора евреи-фронтовики приступили к созданию отрядов еврейской самообороны, способных дать отпор погромщикам.