Помоги проекту - поделись книгой:
Мы вздрогнули и подняли глаза. Напротив стоял высокий худой мужчина в хамелеоновой мантии, а за его плечом переминался… скелет с горящими нездоровой зеленью глазами!
В глазах потемнело, потолок качнулся, а пол вдруг ударил по затылку.
– Ох уж эти нервные девицы! – вздохнул незнакомый магистр и сунул мне под нос что-то пахнущее так резко, что в голове сразу прояснилось.
– Очнулись, адептка? Жду вас в аудитории через три минуты! – сказал он и ушел по коридору. За ним, дергая ногами, ковылял скелет.
– Мейта, ты чего? – присела рядом Айлира.
– Я мертвых боюсь! – прошептала едва слышно.
– Чего их бояться? – вздохнула соседка. – Живые порой страшнее. Вставай, на лекцию пора!
Я кое-как поднялась и медленно двинулась по коридору, держась за стеночку.
– Если так боишься, значит, нужно амулет от мертвяков сделать, – рассуждала между тем болотная ведьма, – еще обережная вышивка помогает и зелья кое-какие. Я слышала, что в Академии иногда мертвяки из лаборатории некромантов сбегают, да и кладбище здесь неспокойное…
Вот это я тоже слышала! Как жаль, что бабушка не пыталась развивать мою магию в родном мире! Я бы не чувствовала себя такой глупой и беспомощной в Академии! Сюда редко попадают совсем уж необразованные ведьмы, так что мне теперь придется активно нагонять! И побыстрее!
Некромант представился как магистр Клиффорд, скелета назвал Патриком и сразу же начал лекцию. Из нее мы узнали, что некроманты – это… темные лекари! Ну почти. Они умеют идеально собирать и сращивать кости, соединять мышцы и кожу, но не могут делиться силой жизни, как светлые лекари. А еще они могут поднимать мертвых. Жизни в них нет, но есть темная сила, удерживающая душу на этой стороне.
В качестве примера и учебного пособия магистр использовал Патрика. Скелет носил за ним папку с бумагами, следил за временем и раздавал в аудитории листочки с анкетами. А еще постоянно поправлял шляпу на голове и пышный шарф.
– Вот, обратите внимание, – вещал некромант, – этот скелетон сохранил свою любовь к ярким аксессуарам, а также довольно ехидную манеру речи. Что доказывает, что душа несет четкий отпечаток личности даже после смерти. Что ж, а теперь переходим к общим положениям некромантии, которые должен знать каждый маг. Итак. Некромант не имеет права вредить живым! Записывайте! Использование тел недавно умерших дозволено законом только с личного согласия покойного…
По аудитории пронесся смешок.
– Что такое? – нахмурился магистр Клиффорд. – Вы никогда не слышали о людях, завещающих свои тела науке? Поверьте, их немало. Еще есть бедняки, которые продают свои тела заранее – с условием, что их семьям будет выплачена компенсация, а им самим организованы приличные похороны. Еще имеются преступники, тела которых передаются некромантам именем короля. И жертвы преступлений, с которыми некромантам приходится работать, чтобы раскрыть преступление. Это весь список исключений.
Многие адепты подавленно молчали. Я же вообще уткнулась в тетрадь с лекцией, стараясь не поднимать на Патрика взгляд.
– Итак, записали? Следующее правило! Ожившие мертвецы, умертвия и прочие результаты трудов некроманта не должны пугать людей или наносить вред их имуществу. Если это произошло, некромант обязан выплатить штраф и компенсацию пострадавшим!
Вот тут уже у многих появился интерес.
– Не надо так плотоядно смотреть на Патрика, – неожиданно хмыкнул магистр Клиффорд, – это умертвие служит мне уже двенадцатый год и научился избегать ловушек адептов. К тому же он является официально зарегистрированным сотрудником ВАИ и под закон об умертвиях не попадает. А теперь переходим к определению некромантии, как дара…
К середине лекции я вся дрожала. Уточнял наличие дара магистр довольно просто – вынул из коробочки мертвую мышку, полюбовался ножками адепток, заскочивших на парты, а потом предложил всем по очереди воздействовать на грызуна своей магией. Те, у кого мышка дергалась, светилась или даже махала хвостом, получали приглашение на Темный факультет или на упрощенный факультатив для имеющих слабую силу и другую специализацию.
Я к коробке с мышкой подошла со смешанными чувствами. Мне было жаль животное и не нравилось то, что с ним пытались проделать другие адепты. Проводя рукой над коробкой, я подумала, что хватит уже издеваться над бедным животным.
Ожидаемо никакого свечения или шевеления не было. Магистр уже кивнул, отпуская меня, а сунувшийся следом паренек в черной мантии протянул ладонь к коробке и тут же отдернул, словно обжегся:
– Ой! Магистр! Больно!
Некромант поднял брови и сам провел рукой над коробкой.
– Надо же, какая сильная защита, – сказал он задумчиво, – адептка, как вас зовут?
– Мейта Лайбен, магистр Клиффорд.
– Я впишу для вас обязательные занятия по обережным и защитным чарам. Нам давно нужен постоянный обережник для морга и лаборатории. Студентам не хватает навыков, и зомби иногда разбегаются…
Он сказал это так, что я сразу побледнела и… накрылась куполом! Вполне себе материальным, прозрачным куполом! Только вот под ним было маловато воздуха, а я совершенно не представляла, как его снять!
Теперь настало время побледнеть магистру. Он велел всем адептам вернуться на места, а скелету – бежать за менталистами. Я все бледнела, в глазах темнело, ноги подкашивались, но снять этот прозрачный купол не получалось! Я просто не знала, как это сделать!
Магистр Ларта появилась в аудитории через несколько минут, показавшихся мне вечностью.
– Карл! Ты опять! – возмутилась она.
Некромант покаянно развел руками:
– Хотел потенциал у девочки проверить. Ну ты посмотри, какая способная!
– Чем напугал? – устало спросила менталистка, поглаживая кулон с крупным фиолетовым камнем на груди.
– Да как всегда – зомби…
Вздохнув, магистр Ларта приблизилась к куполу, положила ладони на его поверхность, и… ее голос зазвучал у меня в голове!
– Адептка, спокойно. Дыши медленнее. Купол получился отличным, красивым, многослойным, а теперь будем его снимать. Закрой глаза. Не бойся, здесь нет умертвий и зомби. Закрой глаза и посмотри на свой купол через закрытые веки. Что ты видишь?
Сначала все перед глазами было просто красным, словно я смотрела на солнце, а потом…
– Вязание! – удивилась я. – Плотное полотно из красных ниток!
– Отлично! Ищи в полотне узелки! Глаза не открывай!
Я пробежалась взглядом по ровненьким рядочками, даже на месте покрутилась и наконец углядела узелок у самого пола.
– Нашла!
– Великолепно! Распускай!
Я потянулась к узелку, дернула и… задышала полной грудью.
– Молодец, адептка…
– Мейта Лайбен!
– Молодец, Мейта! Курс щитов и оберегов для тебя обязателен!
Магистр еще раз сурово выговорила магистру Клиффорду, пообещала не спасать больше адептов от его глупостей и вышла, а я села на свое место – лекция еще не закончилась, и мышь в коробке ждала еще несколько дюжин адептов.
Глава 7
Так день за днем мы узнавали о себе что-то новое и постепенно погружались в учебу. Предметов было много, но все такие интересные, что мы рвались к знаниям, забывая порой есть и спать. Впрочем, после первой суматошной недели, когда нас коротко знакомили со всеми предметами, которые преподавались в Академии Изумруд, расписание разделилось по факультетам и специализациям. В чем-то стало проще.
Общие предметы по-прежнему читались в больших аудиториях, а вот специализации велись в небольших уютных кабинетах на пять-десять человек. В этих группах преподаватели не просто делились знаниями – они шлифовали наши способности, словно грани того самого изумруда.
Утро начиналось с медитации. Меня научили видеть крохотную искру собственной магии и еще раз объяснили разницу между магом и ведьмой.
Маги оперировали внутренней силой. Их источники порой горели, как огромные костры, и в магическом зрении факультет боевиков на утреннем построении выглядел как шеренга костров разной величины.
Ведьмы собственных сил имели мало – искру, иногда две или три. Но с помощью этих искр мы управляли силами природы. Поэтому на медитации ведьмы не только очищали свой разум, расслаблялись и концентрировались, но и привыкали к новому звучанию мира вокруг.
После завтрака шли лекции, а после обеда – практические занятия. Причем декан умудрялась так виртуозно составлять расписание, что утром мы записывали значение рун, а после обеда выцарапывали их на дереве или камне. Утром слушали лекцию по анатомии, а после обеда шли в лазарет изучать лежащих там больных и воздействие на них исцеляющей магии. В общем, свободное время у нас появлялось только после ужина, да и то уходило на подготовку к семинарам и практическим работам.
Тем не менее в Академии мне нравилось почти все.
Вернее, нравилось бы все, если бы не… зельеварение!
Айлира с первого занятия стала любимицей преподавательницы зельеварения. Она буквально влюбилась в этот предмет, днями и ночами готова была сидеть в лаборатории, готовя очередное заковыристое зелье. Даже в выходные моя соседка по комнате практически не вылезала из учебной лаборатории. Договорившись с магистром Агенорой, Айлира наладила производство своих кремов, шампуней, специального мыла, лосьонов и прочих косметических штучек.
Обычно первокурсников без присмотра в лабораторию не пускали, но болотная ведьма доказала свою компетентность и получила разрешение. А потом сумела договориться с мистрис Рогнедой о поставке ингредиентов в обмен на свои зелья. Поэтому результаты ее трудов шли в лавку, но кое-что Айлира продавала нашим же однокурсницам. На одном только зелье от веснушек она заработала себе на зимний плащ! А распродав большую партию зелья для блеска волос, купила себе зимние сапоги!
Мои успехи были не столь впечатляющими. С легкой руки магистра Клиффорда меня записали на все курсы и факультативы для обережников, мастеров щитов и защитных амулетов. Это мне нравилось, и я делала успехи в этих дисциплинах. Смежными считались вышивка, плетение, каллиграфия, руны, симвотипия, рисование, резьба по дереву и камню, а также ювелирное дело. Они, как ни странно, тоже шли у меня хорошо. Но вот зельеварение! Обязательный предмет для лекарей, ведьм и травников!
Я перебила кучу пробирок. Рассыпала гору редких ингредиентов. Сожгла два котелка. Опрокинула горелку. Сломала полдюжины лопаток, ложек и веселок. Но так и не научилась варить простейшее зелье от простуды, которое необходимо было для зачета.
Айлира вздыхала и по двадцать раз объясняла мне каждое действие. Я рыдала и просто не понимала – как? Ну как я столько лет проработала в таверне, выполняя раз за разом последовательность действий, и ни разу не нарушила рецепт! А здесь не могу лечебный чаек заварить! Ну ерунда же! Как так?
А между тем время зачетов приближалось. Первокурсники не сдавали экзамены, но в обязательном порядке сдавали зачеты или контрольные по всем изучаемым дисциплинам. Я довольно легко сдавала теорию – память у меня была хорошая, конспекты я старательно писала, да и магистры умели преподнести материал так, что и захочешь – не забудешь. А вот практика…
На бытовой магии нужно было просто согреть воду. «Бытовуху» у нас вела мистрис Ройс, молодая симпатичная ведьма-аспирантка, еще не забывшая курс, который изучала сама. А вот принимать зачет неожиданно прибыл сам магистр Санелиус! Декан, ненавидящий ведьм!
Мы ежились, стоя в коридоре, и готовы были бросать жребий – кому идти первым, но всех неожиданно отодвинула Айлира. Она явилась на зачет с корзинкой из таверны и невозмутимо объявила, что идет первая. Ее провожали в аудиторию, как героиню.
– Адептка, прошу, продемонстрируйте свои умения! – услышали мы из-за двери, а потом магистр Санелиус поставил полог тишины, и мы остались трястись за дверью.
Айлиры не было долго. Мы уже все извелись. А когда дверь наконец распахнулась, я не поверила своему обонянию! В аудитории пахло чаем! Вкусным и редким травяным чаем! А еще печеньем! Магистр Санелиус, строго нахмурив брови, смотрел на меня, и я решительно шагнула внутрь. Меня разбирало любопытство. Корзинка из «Маг и башмак»? Чай? Сдержанное лицо Айлиры и запись «зачет» в ведомости перед магистром!
– Итак, ваша очередь, адептка, подогрейте воду! – бытовик мрачно кивнул на большую керамическую чашку.
Я сосредоточилась и аккуратно нагрела чашку – ровно так, как мы с Айлирой делали в комнате, когда хотели перекусить и выпить чая. Постепенно от воды поднялся парок, а потом она закипела.
– Зачет! – ровным тоном сказал бытовик, и я быстро попрощалась и вышла.
Все вместе не заняло и пяти минут! Так что же Айлира делала в аудитории почти полчаса?
С этим вопросом я и пристала к подруге, как только нашла ее в комнате. Но болотная ведьма просто пожала плечами и заявила, что она грела воду. И только.
Глава 8
После бытовой магии зачеты посыпались один за другим. Немного напрягало нежитьведение. Магистр Говард отлично знал свой предмет и преподавал его просто великолепно. Мы изучали образцы нежити в закрытой секции монстрятника, разбирали на составные части макеты, рисовали следы и перья в специальных альбомах, в общем, делали все, чтобы изучить нечисть, против которой ведьмы боролись не хуже боевиков.
Все портили внешность и харизма магистра. Адептки поголовно по нему вздыхали, строили глазки, подбрасывали записки, игнорируя сдержанность преподавателя. Поэтому на зачет он пришел с самым зверским выражением лица и принялся планомерно доводить самых назойливых ведьм до слез.
Я на магистра Говарда не заглядывалась – учеба съедала все силы, но идти на зачет побаивалась, очень уж грозный у него был вид, да и рыдающие однокурсницы впечатляли. Впрочем, Айлира и тут не стала тянуть – подтолкнула меня к двери, и мы вошли со следующей пятеркой.
Задания выдавались на листах. Нужно было ответить на вопросы, а потом подойти с листом к магистру, который задавал еще пару уточняющих вопросов или молча ставил зачет.
Меня он спросил только:
– Мелкая домашняя нечисть, живущая в сараях с зерном?
– Овинник! – сразу вспомнила я и получила подпись в зачетке. Выдохнула, обняла метлу, покружилась с ней в коридоре и помчалась на артефакторику.
Обычно ведьмы-предметницы сдавали зачеты тем преподавателям, у которых учились рукоделию, помогающему делать амулеты. Однако мой уровень дара позволял делать не только простенькие амулеты, но и более сложные артефакты. Разница заключалась в том, что амулет обычно выполнял одну функцию и требовал регулярной подзарядки. А артефакт мог включать в себя несколько магических потоков с разными функциями и заряжался сам от общего магического фона.
Вот и приходилось мне, такой талантливой, два раза в неделю ходить на факультет артефакторики, на факультатив по простейшим артефактам из природных материалов. Кристаллография и металловедение ждали меня не раньше третьего курса.
Впрочем, пока я сдавала общую теорию артефактов, а впереди были еще защитные (подраздел боевых) и целительские, поскольку небольшая магия исцеления у меня тоже присутствовала.
Я быстренько оттарабанила магистру Итарису материал из лекций и замерла, ожидая – зачет или незачет? Он дернул своей обгоревшей бородой, хмыкнул и спросил:
– А что будет, если к деревянному амулету добавить металлическую нить?
Я покраснела. Вообще, работа с натуральными материалами в учебной лаборатории предполагала точное соблюдение инструкций. Написано – деревянный кружок и конопляная нить – значит, так и надо. Но… мне было интересно, и я принесла в лабораторию металлическую нить для вышивки, с которой упражнялась в классе обережниц, и намотала ее вместо конопляной! На защитный амулет. А потом ткнула его кинжалом… Рвануло знатно! Зато старшекурсник с артефакторного объяснил мне, что наматывать надо было по спирали и еще приглушить действие металла крупинкой соли или известковой бусиной. В общем, амулет (пока амулет) получился интересным.
– Если металлическую нить разместить равномерно, соблюдая баланс, и стабилизировать нить каменной бусиной, можно получить амулет расширенного спектра действия!
– Молодец! – ободрил меня преподаватель и поставил зачет!
Всякое женское рукодельное я тоже сдала. Там нужно было предъявить пусть маленький, но результат обучения. Вышитая пуговка с защитой от сглаза, плетеный из трехцветной нити поясок – с той же функцией, и моток нити с наговором на здоровье – я все предъявила ведьмам-преподавательницам и ушла, довольная похвалой.
Остальные общие дисциплины сдавались еще проще – достаточно было предъявить аккуратные конспекты, плюс короткая проверка журнала посещений. Убедившись, что пропусков у меня нет, магистры доброжелательно ставили зачеты заранее.
Оставалось только самое страшное – зельеварение! И его назначили на самый конец зачетной недели, за три дня до новогоднего бала! А самое страшное было в том, что, сдав все зачеты досрочно, я должна была мучиться в ожидании последнего целых четыре дня.
Узнав об этом, я так нервничала, так металась по комнате, что Айлира просто вытолкала меня прочь, велев прогуляться. Я уныло поплелась на улицу, разглядывая засыпанную снегом землю. На душе было тоскливо.
Поделиться книгой: