Ваши не пляшут

На сегодня по праздничной программе легкий опохмел с плотной закусью. Благо в России этой реальности такое понятие как ГАИ, ну или ГИБДД пока не существует, а значит под легким хмельком водить транспортное средство не возбраняется. Так что все гости сегодня гарантированно отправятся по своим домам.

На опохмел подвалило несколько местных мужиков из числа вчерашних гуляк.

Молодежь по-быстрому поела, и мы всей гурьбой рванули на реку. К нам так же присоединились и Анька с мужем. По бледному Тимохиному виду несложно понять, что вчера товарищ угодил под пристальное внимание тестя: — «Ты меня уважаешь? А коли уважаешь, жахнем еще по одной, зятек».

После обеда гости дорогие наконец-то разъехались. Батя отправился отдыхать, братья быстренько слиняли на гулянку в Большое. Я до темна помогал маменьке с уборкой и мытьем посуды. Блин, утомительное это дело кучу тарелок, плошек да стаканов перемыть. Изобрести что ли посудомоечную, а заодно и стиральную машину?

Так или иначе, но праздники закончились. Ближайшие намечаются только к началу ноября, когда старшенькому Василию повестка придет из уездного военного комиссариата, а вместе с ним еще дюжине бобровских парней. Вот тогда-то народ и погудит во всю Ивановскую, ибо здесь на военную службу принято отправлять весело под водочку, гармонь и теплые наставления односельчан, отслуживших срочную службу в разные годы. Да, еще в октябре принято отмечать свадьбы, Анька Дудина за своего Виктора выскочит, оставив меня без теплой женской ласки. Родаков пренепременно позовут, насчет меня — вряд ли, да и сам по понятным причинам не пойду, если даже и пригласят.

Вступив в официальное совершеннолетие первым делом потащил батю к старосте Трофимову, где тот оформил дарственную на «CeZ-500» на мое имя, ведь официально МОЙ мотоцикл числился за отцом. Да, я страдаю неисправимым формализмом. При этом на чужое не претендую, а вот все, что касаемо моей личной собственности должно быть правильно задокументировано, иначе потом сложно будет что-то кому-то доказать. Батя, разумеется, поворчал, «бюрохратом» обозвал, а мне плевать, прогуляться до управы и поставить закорючку на документе много сил не требуется. И правильно сделал, когда сестра с мужем подарили мопед, отец намекнул исподволь, мол, два транспортных средства в одно рыло, как-то не по-семейному. Однако поздно, мотоцикл по закону мой, а «кузнечик», так бери да пользуйся, я не жадный.

Также за днюху мне пришлось проставляться пацанам из родной банды. Для этого выклянчил у матери торбочку всякой закуси, сладкое красное вино, напоминающее кагор, приобрел за свои, честно заработанные, в местной продуктовой лавке. Душевно посидели на бережку Сонной, даже нос никто никому не расквасил. Для вящего веселья прихватил приемник и гитару. Однако после моего задорного исполнения «В Кейптаунском порту» и «В нашу гавань заходили корабли» парни забили на хрипящий аппарат и потребовали исполнить еще «чо-нить эдакое». Пришлось спеть еще кучу всяких песен, многие из которых слышал всего раз, да и то мельком и даже не помышлял их запоминать. Однако здесь вдруг вспомнил, будто специально заучивал — вот такие выверты сознания.

Праздники пролетели, начались трудовые будни. Слух о чудо-мастере, способном отремонтировать любую самобеглую тачку подобно кругам на воде от брошенного камня все дальше и дальше распространялся от Бобровки. Как результат, клиентуры у меня значительно прибавилось. Впрочем, моя чародейская одаренность в плане диагностики техники с каждым отремонтированным аппаратом также незаметно развивалась. Постепенно вышло так, что помимо способности просто тестировать неисправности я каким-то неведомым образом получил возможность устранять некоторые неисправности силой собственной магии. Теперь я не трачу времени на разборку транспортного средства для того, чтобы прочистить бензопровод, удалить грязь из топливного бака, очистить от накипи систему водяного охлаждения. Просто концентрирую внимание на нужном узле и мысленно выражаю желание, чтобы конкременты перешли в растворимое состояние, затем промываю водой или керосином, или банально продуваю сжатым воздухом. После моего ремонта даже полностью забитые грязью фильтры становятся как новенькие. Короче, чудеса в решете.

Таким образом, несмотря на значительный прирост клиентуры, желающей отремонтировать то или иное транспортное средство, времени на восстановление единицы техники я теперь затрачиваю значительно меньше. Клиент доволен, мне также перепадает значительно больше тугриков от батиных щедрот.

Для чего молодому человеку денежки, если тот находится на полном семейном обеспечении? Глупый вопрос. Имея в месяц пару сотен личных рубликов, я получаю возможность приобретать нужные мне книжки, одеваться не как маменьке заблагорассудится, а в ту одежку, к которой душа лежит. Бензин и масло для мотоцикла, запчасти и прочее также денег стоят.

Однако с некоторых пор у меня появилась навязчивая идея посетить Прорву. Да, да, я не шучу и не уподобляюсь тупым героям некоторых голливудских фильмов, коим непременно нужно переться туда, где темно и страшно. Нет, я никакой не индивид, склонный к суициду. Просто, подержав в руках ружьишко, принадлежащее нашему сельскому магу, мне удалось «срисовать» набор рун, что были нанесены на волшебное оружие и боеприпасы. И теперь я в состоянии сам создать что-то подобное. А коль в моих руках будет средство защиты от любой опасности, почему бы не прогуляться по загадочной Прорве, может быть, присмотрю там для себя кое-что интересное, не все же вывозить возами магам из столичной Коллегии. Кстати, их визит в Бобровку намечается на следующее лето, поэтому, у меня есть определенный шанс найти там что-то полезное. Тут мне в помощь «Справочник по артефактам и ценным ингредиентам, добытым в аномальных зонах». Приобретенная у букиниста книжица, разумеется, устарела лет на сто двадцать, однако общий принцип определения полезности найденных в Прорвах вещиц в ней изложен.

Чаще всего это все-таки растения, минералы и определенные органы животных. Однако время от времени поисковые команды натыкаются на загадочные предметы, созданные гением неведомых мастеров. Например двести лет назад в одной из, так называемых, аномальных зон был найден налобный обруч не только защищающий своего владельца от любых атак ментального свойства, но позволяющий читать мысли того или иного разумного. Из другой Прорвы примерно в то же самое время был добыт браслет, позволяющий магу за счет собственного запаса Силы создавать меч, способный разрубить абсолютно любой физический объект. И еще много чудесных вещиц было добыто и вывезено в нашу реальность магами Коллегии и обычными охочими людишками. Чаще всего, все эти находки оказываются в имперской сокровищнице, разумеется, после обстоятельного их изучения магическим сообществом. Однако, ходят слухи, что многие Великие рода Российской Империи также обладают разного рода магическими вещицами. На территории некоторых поместий также имеются проходы за Грань, так что не мудрено, если их владелец отправит на поиски нанятую группу «сталкеров» из одаренных, после чего станет законным обладателем какой-нибудь диковинки, позволяющей тем или иным образом усилить его род.

Так вот, если какой-нибудь граф, князь или барон могут позволить себе завладеть чудесным магическим устройством, почему бы и мне не попытаться этого сделать? А коль не найду чего-нибудь интересного, травки чудной ускоряющей развитие растений принесу, ибо организованный по матушкиной инициативе наш поход с братьями в Криволесье так и не увенчался успехом. Откровенно говоря, мы даже не искали чудо-траву. Позагорали, лежа на травке у речки Сонной, искупнулись, выпили винца, перекусили прихваченными из дома харчами, после чего «усталые» но довольные вернулись домой и отчитались маман о полном поисковом фиаско.

Так или иначе, но информация, полученная из книги, серьезно взбудоражила мое воображение и подвигла на подвиги. Прорва звала и манила немыслимыми сокровищами, тем более, с получением статуса «совершеннолетний» я также получил право на покупку некоторых видов стрелкового оружия и его свободного ношения, разумеется, вне пределов мест общественного пребывания граждан. Вообще-то я не какой-нибудь отморозок, чтобы, купив револьвер, тащиться с ним на Поле Невест и хвастать перед тамошними удальцами и красотками.

Короче, решено, в самый ближайший выходной отправляюсь в Климовск, именно там находится ближайшая оружейная лавка. А дальше… а дальше время покажет. Не забыть выправить у старосты документ, подтверждающий мое совершеннолетие, иначе оружие мне никто не продаст.

Глава 15

Как всегда закатил транспортное средство во двор Матвеевых. На сей раз это был не велосипед, а мой «CeZ-500». Троюродных братьев и сестрицы дома не оказалось, разбежались каждый по своим делам. Поручкались с Михаилом Поликарповичем. От предложенного Лукерьей Максимовной перекуса отказался, поскольку недавно из-за родительского стола с блинами, пирогами и прочими воскресными вкусностями. Передал родственникам мешок груш, корзину со сливами, другую с белыми грибами, собранными вчера после обеда моими собственными руками в мшистом ельнике, что неподалеку от нашего дома. Полчаса ходьбы всего-то, и двухведерный туес под завязку. Хозяева подаркам обрадовались, велели передать родителям низкий поклон. Ну что же, передам, авось спина не переломится.

Затем закатил мотоцикл в зону ответственности Шеболка, не забыв одарить ласковую псину куском домашнего пирога с начинкой из кураги. Смолол вмиг, хвостиком повилял, меня лизнул в руку, гавкнул, давая понять, что ни один супостат за время моего отсутствия к вверенной под охрану технике не подойдет.

Ну все, я пошел по своим делам.

Оружейный магазин располагался на окруженной кирпичными домами местной знати и богатого купечества главной площади города. Часть её была занята под обширное торжище. Ежедневно окрестные селяне привозили сюда телеги, набитые под завязку свежими и солеными овощами, корнеплодами, фруктами, зеленью, грибами и, разумеется, всякой мясо-молочной продукцией. Благодарные горожане несли предприимчивым пейзанам деньги и забирали нужный товар. Крестьяне, в свою очередь, отоваривались в магазинах и лавочках всем необходимым для собственных нужд. Вот такие товарно-финансовые отношения.

«Оружие для охоты и самообороны от Казимижа Яновича Калиновского» — гласила вывеска над входом в одноэтажное строение оштукатуренное и выкрашенное в радостный ярко-желтый цвет. В общем-то все понятно и лаконично. Чем торгует, заявлено, также хозяина не нужно донимать насчет выяснения имени и отчества.

Взбираюсь на довольно высокое крыльцо с навесом от дождя. Дверь, оборудованная возвратной пружиной, открывается с усилием, однако закрывается вполне мягко без ожидаемого резкого удара. Одновременно ненавязчиво прозвонил колокольчик, оповещая продавца об очередном визитере. Внутри, несмотря на узость зарешеченных оконцев, препятствующих проникновению дневного света с улицы, яркое электрическое освещение. Хорошо знакомый легкий запах машинного масла, обработанной кожи и еще чего-то непонятного, но приятного. По стенам дополнительно подсвеченные стенды и стойки с огнестрельным оружием от армейской винтовки системы Абрикосова до миниатюрного женского пистолета «Жало», десятки образцов охотничьих ружей, а также, не меньшее количество револьверов и пистолетов самых разных калибров. Даже станковый пулемет Бельского на самом видном месте, но это не для продажи, антуража ради, и вообще, скорее муляж, ибо категорически не положено гражданским лицам иметь крупнокалиберный скорострел в личном пользовании.

Владелец (насколько я понимаю, он же и продавец) отсутствовал за прилавком, но вскоре Казимиж Янович появился из-за двери, ведущей в соседнее помещение. При первом взгляде на господина Калиновского, у меня возникла ассоциация с героем польской исторической кинотрилогии паном Володыевским. Фильм посмотрел в первом своем юношеском возрасте с превеликим интересом. Отличное кино, и главный герой там сабелькой орудует на загляденье, и актрисы одна другой краше. Так вот, именно сейчас передо мной стоял сам пан полковник, росточком невысокий, но фигурой складный и усики те же самые завитые кверху по краям, и гонору шляхетского во взгляде серо-голубых глаз хоть отбавляй. Не хватает доломана и сабли на поясе, а так вылитый тот самый киношный шляхтич.

— Что угодно, юному господину? — поинтересовался хозяин заведения.

— Самозарядный карабин системы Егорова-Семенова, используемый до пятнадцатого года преимущественно в конных частях Российской Армии, — я вывалил напрямую свои хотелки, ибо именно это оружие подходит для моих целей практически идеально своей относительной компактностью, мощным винтовочным патроном 7,62х55мм, емкостью магазина в десять патронов и, наконец, надежной системой перезарядки за счет возвратно-поступательного движения газового поршня. Карабин, в связи с переходом на промежуточный патрон 7,62х39 семь лет назад, был снят с вооружения регулярной армии и рекомендован к продаже населению в качестве оружия для охоты на крупную дичь.

— ЭС-Ка-эС-Е-эС? — Калиновский задумчиво почесал идеально выбритый подбородок, после чего лихо крутанул свой щегольской ус и, посмотрев на меня с явной иронией во взгляде, сказал: — И на кого же вы юноша собираетесь охотиться? Насколько мне известно, слонов и носорогов в наших краях не водится, а на волка и даже медведя имеется оружие калибром поменьше и значительно удобнее. Оно хоть и не возбраняется, но категорически не рекомендую брать упомянутую вами модель — при неумелом использовании может отдачей ключицу сломать.

На что я выдал заранее подготовленную версию, объясняющую необходимость покупки именно этого оружия:

— Видите ли, уважаемый Казамиж Янович, я родом из Бобровки и наш дом стоит на самой окраине села. Возможно, вам известно, что в четырех верстах от нас расположен незакрытый портал в Прорву. Оттуда время от времени в наш мир выползают всякие хищные бестии монструозного облика. Пару недель назад я стал невольным свидетелем появления в нашей реальности одной из таких тварей. Аккурат, как вы изволили метко заметить, носорог, только намного крупнее и, соответственно, опаснее. Наш маг Кузьма Митрофанович Зосимов своевременно изничтожил незваного гостя. Вот тогда-то мне в голову и пришла мысль, а вдруг наш магик по какой-либо причине не сможет исполнить свои мажеские обязанности, в этом случае зверюга может направиться в Бобровку, и первый дом на её пути именно наш.

— Не надо больше слов, молодой человек. Я понял вашу мысль и вполне одобряю ваш выбор. Насколько мне известно, трех-четырех тяжелых пуль кавалерийского карабина Егорова-Семенова вполне достаточно чтобы упокоить любую известную науке тварь из Прорвы, даже без рунного усиления. Я бы рад был предложить вам что-нибудь более интересное и надежное, но в данном случае не берусь оспаривать ваш выбор. У меня как раз имеется несколько экземпляров именно этого оружия, так что я готов вам его продать за сорок три рубля, вместе с комплектом по техническому уходу за оружием, тремя дополнительными обоймами для заряжания и парой коробок патронов по пятьдесят штук в каждой. Тип боеприпасов на ваш выбор: со скругленной пулей или заостренной, бронебойной или бронебойно-зажигательной.

Тут уж и я решил, наглеть, так наглеть:

— У меня еще один вопрос к вам, господин Калиновский.

— Слушаю вас внимательно.

— А нет ли у вас в продаже рунических боеприпасов к этому оружию?

На что торговец задорно расхохотался. Успокоившись, пояснил причину своего веселья:

— Прошу прощения, но каждый, кто впервые приобретает карабин ли, винтовку ли, или хотя бы дамский пистолет непременно интересуется наличием зачарованных боеприпасов к нему. Так вот, объясняю… кстати, как мне к вам обращаться?

— Владимир.

— Так вот, Владимир, чтобы иметь возможность стрелять руническими пулями, необходимо иметь соответствующее магическое оружие, которое вам в нашей глубинке никто не продаст. Ну если только в столице или Воронеже, но только по предъявлению диплома об окончании высшего мажеского учебного заведения или в связи с принадлежностью к дворянскому сословию. И обойдется это удовольствие вам где-то тысячи в полторы полновесных целковых. Хотя, артефакторам-рунологам нет надобности тратиться на приобретение столь дорогостоящего оружия, они сами вполне способны создать его из не зачарованного. Насколько я понимаю, вы не маг и не из высокородного паньства, и вряд ли в вашем кармане сыщется столь солидная сумма, посему забудьте про руническое оружие, в умелых руках даже обычное охотничье ружье может стать не менее веским аргументом, нежели зачарованный огнестрел. А для того, чтобы развивать данное умение, необходимо первое время ежедневно сжигать по мишеням как минимум сотню патронов. Даже после того, как вы всякий раз станете попадать точно в «десятку» с сотни метров, прекращать тренировки категорически не рекомендую, поскольку без практики наработанные навыки быстро теряются.

Ага, эти бы его речи да моим армейским командирам в уши. За пару лет срочной службы стрелял из табельного АК-74 всего пять раз, зато чистил едва ли не каждую неделю. Ладно я технарем был, парни из мотопехотных подразделений потом рассказывали, что тоже стреляли не сильно часто.

Карабин я приобрел, разумеется после предъявления заверенного старостой Бобровки документа о своем совершеннолетии. К оружию пять сотен патронов дополнительно прикупил бронебойных, чтобы любую кость наверняка пробивало. Других типов боеприпасов брать не стал, несмотря на уговоры продавца обзавестись патронами еще и с бронебойно-зажигательными пулями. Оружие выбирал из четырех предложенных образцов. В принципе, все карабины были преотличного качества, но, будь моя воля, я бы все-таки их полностью разобрал и собрал бы по новой, отобрав для себя самые качественные детали. Ох-ох, кто же мне такое позволит? Для виду поклацал затворами, понажимал на спусковые крючки, заглянул в стволы всех предложенных образцов. Наконец остановился на том, что уже положил свой магический взгляд. Что касаемо пана Калиновского, тот смотрел на мои манипуляции с нескрываемым весельем в глазах, дескать, что может понимать какой-то деревенский мальчишка в огнестрельном оружии, однако от ядовитых комментариев воздержался, ибо клиент всегда прав, хоть и чудит изрядно.

Чтобы не светить оружием тут же приобрел специальный заплечный чехол для его ношения в населенных пунктах. Патроны и средства ухода за карабином поместил в рюкзачок. Главное, не разбить стеклянную бутыль с оружейным маслом, вот дел-то будет. Перед самым выходом вспомнил еще об одном непременном атрибуте ухода за огнестрелом — специальной оружейной бумаге. Приобрел рулон, не клянчить же у маменьки всякий раз ненужное тряпье. К тому же лишнего текстиля на селе практически не бывает, все так или иначе уходит на изготовление полезных вещиц, хотя бы, тех же лоскутных покрывал и половичков, также платьиц для девчачьих кукол, ну и на ремонт одежды, разумеется.

Вышел из оружейного магазина с облегченным больше чем на сотню имперских тугриков кошельком и обремененный довольно чувствительным грузом. Настроение на взлете, словами не передать. Особо радовала цифра полторы тысячи рублей, которую я сэкономлю, изготовив собственные рунические оружие и боеприпасы. В том, что сумею это сделать, я был абсолютно уверен, однако перед тем, как приступать к работе «Практикум по курсу создания элементарных и комплексных конструктов» непременно перечитаю хотя бы в той его части, где речь идет о магии рун.

Задерживаться у Матвеевых не собирался. Потихоньку, чтобы не побеспокоить хозяев прошел во двор. Наградил Шеболка за службу купленным по дороге пирожком с мясом. Только схватился руками за руль, собираясь стянуть мотоцикл с подножки, тут на крылечке нарисовалась троюродная сеструха Маша.

— А, Володенька, наконец-то! Заждалась тебя. Хотела в центр бежать, тебя искать. — Голосок у нее что-то уж больно подозрительно радостный. Интересно девки пляшут, раньше она подобной заинтересованности по отношению к, скажем, не самому близкому родственничку не проявляла.

— А чего меня ждать? — недоуменно вылупился на Машку.

— Ты свой мотик покамест оставь, братец. Пойдем со мной, я тебя одному интересному человеку представлю. — И, подойдя ко мне, в бесцеремонной манере схватила за рукав куртки.

— Так, Маш, не торопись. Толком объясни, куда и за чем, ты собралась меня тащить. Может мне оно и не надо вовсе?

— Глупый, мальчишка! — возмутилась девушка. — Пойдем, по дороге все обскажу.

— Подожди, хоть покупки оставлю. — Признаться, я был крайне удивлен столь неожиданным натиском сетрицы.

Минут десять скорым шагом и мы вновь на центральной площади Климовска, на этот раз не в торговой её части а у двухэтажного кирпичного здания. Вывеска рядом с входом оповещала, что это «Редакция газеты „Климовский вестник“».

По дороге Машка кратко, но вполне доходчиво довела до моего сведения весьма занятную историю. Сеструха фактически моя ровесница, совершеннолетие её отпраздновали в марте месяце еще до моего внедрения в тело Володьки Зубова. Иная на её месте о семейном очаге начала бы грезить, о будущих детках, ну и так далее. Эта же оказалась дамочкой весьма амбициозной. Ей, видите ли, совершенно не в масть ублажать какого-нибудь купчишку, чиновника или, упаси Господь, пролетария, готовить пищу и стирать описанные и обкаканные детские подгузники. У неё мечта успешно закончить школу и поступить в Воронежский Педагогический институт на факультет словесности. По окончании которого она автоматом получает не только право преподавания в школе русского, латыни, древнегреческого, а к ним еще пару-тройку европейских языков, ей тут же присваивается девятый ранг титулярного советника, а к нему в довесок еще и личное дворянство. То есть из мещанского сословия девушка одномоментно трансформируется «в ваше благородие». А там и о дальнейшей семейной жизни можно подумать. Машка, если объективно, девка складная. И на фигурку оченно даже ничего, и на мордаху приятная, только с характером несносным — обо всем собственное мнение имеет и нет для нее авторитетов. Впрочем, о прошлых конфликтах моего реципиента с троюродной сестрицей умолчим.

Итак, Мария планирует в следующем году закончить школу и поступить в институт. Но вот беда, кандидатов и кандидаток на место будущего учителя школы выше крыши. То есть для того, чтобы поступить в Воронежский пед, её нужно обскакать, как минимум, человек десять. Учится Маша на отлично, но и другие абитуриенты не с двойками в школьном формуляре на вступительные экзамены явятся. Так что, было бы неплохо, чтобы в означенном документе появилась запись, характеризующая кандидата в студенты с самой позитивной стороны. Для этой благородной цели она вот уже второе лето трудится корректором и внештатным корреспондентом в уездной газетенке «Климовский вестник».

Короче, мечтает девка о карьере училки и личном дворянстве, флаг ей в руки и барабан на пузо. Авось и станет, когда-нибудь под-полковницей, ну или, в зависимости от сексуальных пристрастий супругов, над-полковницей.

Что же касаемо моего участия во всей этой истории, получилось так. Прошлым днем Маша сидела в корректорской, редактировала письмо какого-то крестьянина, жаловавшегося на некачественную работу паромной переправы через Дон, мол, «халтурють, рейсы задерживають необоснованно и деньги лишние деруть нечистоплотные на руку паромщики».

Как-то неожиданно она запела услышанную на дне рождения троюродного братца «На сопках Манчжурии». Её чистый звонкий голосок, а главное незнакомый мотив и глубокий патриотический текст привлекли внимание главреда Федора Саввича Гаевого, проходившего по случаю мимо распахнутой настежь по причине невыносимой летней жары двери кабинета.

Федор Саввич и сам в начале века принимал участие в тех событиях в чине штабс-капитана от артиллерии, был неоднократно ранен, потерял много боевых товарищей, поэтому немудрено, что грустная песня в исполнении временной сотрудницы буквально взяла за душу пожилого мужчину. Гаевой дотошно расспросил растерянную девчонку, где и при каких обстоятельствах она впервые услышала эту песню. В результате выяснилось, что неподалеку от Климовска в каком-то селе Бобровка проживает юный уникум, сочиняющий не только тексты, но прекрасные мелодии. Как результат главный редактор на неделе собирался съездить в Бобровку, чтобы лично посетить Владимира Зубова, а тут, что называется, поэт и композитор собственной персоной нагрянул в уездный город. Амбициозная сестрица, воспользовавшись данным обстоятельством, что называется, решила подзаработать пару-тройку рейтинговых баллов в глазах человека, от мнения которого во многом зависит оценка её трудовой деятельности. Вот такая хваткая оказалась Мария Михайловна Матвеева, прям горжусь ею.

На её, (как впоследствии оказалось) и на моё счастье главный редактор оказался на месте. Невысокий седой как лунь мужчина лет под шестьдесят с изборожденным ранними морщинами лицом и шикарными пышными усищами, переходящими на щеках в не менее пышные бакенбарды. Подбородок тщательно выбрит. Умный взгляд глубоко посаженных синих глаз из-под кустистых бровей. Гаевой хоть и был облачен в цивильный костюм, военная косточка в нем чувствовалась. К тому же, обязательный к ношению полный бант ордена «Святого Андрея Первозванного» лишнее подтверждение тому, что человек не отсиживался в тылу на теплой интендантской должности.

После представления сестрицей доставленного «на блюдечке с голубой каемочкой» братца, чем-то озабоченное лицо гравреда буквально расплылось в лучезарной улыбке. Прям Дедушка Мороз, бороды из ваты не хватает, впрочем, и усов с бакенбардами вполне достаточно за эту роль.

— Так это вы, молодой человек, являетесь автором столь чудесных строф и не менее чудесной музыки? — Федор Саввич задал вопрос буквально в лоб.

М-да, неловкая ситуация получается. Назваться автором, как-то не очень честно по отношению к настоящим сочинителям. Признаться в своем иномирном происхождении — однозначно оказаться в цепких лапах сотрудников какого-нибудь «Центра по изучению демонических проявлений», ну или чего-то подобного. Сказать, что услышал неведомо где и незнамо от кого, можно, конечно, но жаба душит, ибо непременно найдется какой-нибудь ухарь, что присвоит слова и музыку, на этом еще и зарабатывать начнет. Неожиданно мне на помощь пришла Мария:

— Да ты не стесняйся, братец. — Ага, вот меня уже и братцем величают, а не Вовкой или вовсе несносным мальчишкой. Явное достижение. — Прасковья Григорьевна про твои таланты много чего поведала. А еще я собственными ушами слышала, как ты играл на своем дне рождения… и пел песенки, о существовании коих я раньше и не подозревала.

Спасибо, сестрица, сдала, так сдала, по полной. Теперь мне и деваться-то некуда. А чего скромничать, коль подфартило оказаться в иной реальности. Оно кто-то и скажет, что плохо воровать чужие песни и стихи, но кто меня осудит, если сам не признаюсь. А с совестью я в ладах, то есть угрызений не испытываю. Согласный, буду автором.

— Ну да, пришло как-то на ум, типа Муза осенила. Это после того, как дядька Макар Шепитько много чего порассказал о той давней войне в Корее и Манчжурии. Крепко мы тогда врезали япошкам, но и наших тоже много полегло…

Горький вздох из груди пожилого вояки и прозрачная слеза ненароком скатившаяся по его щеке неожиданно прервали мою вдохновенную речь. Макар Шепитько на самом деле проживает в Бобровке, он действительно в конце прошлого века принимал участие в боевых действиях на территории Северного Китая и Корейском полуострове. Под хмельком любит поведать не всегда правдоподобные байки о той войне всякому желающему, особенно нам, доверчивым и охочим до героических подвигов мальчишкам. Так что с источником информации все четко и конкретно. А насчет поэтического и музыкального талантов, неожиданно проснувшихся в юном отроке, так это к Господу нашему Отцу Небесному. Это они еще не знают, какие я умею шашлыки готовить, и в картишки мастак, и еще множество всяких иных достоинств имею.

Придя в себя Федор Саввич вдруг огорошил меня неожиданным вопросом:

— А сами, Владимир, исполнить можете?

— Дык, можно, конечно. Неплохо было бы, если б инструмент какой нашелся баян, там, гармошка, аккордеон, на худой конец, гитара. Без аккомпанемента может не очень получиться, ибо голос у меня еще не очень уж окреп опосля ломки.

— Ну да, ну да, — пробормотал Гаевой и куда-то умчался. Отсутствовал он недолго, вскоре вновь появился с гитарой в руках, которую протянул мне со словами: — К сожалению, только это.

Гитара оказалась семиструнной, но это не беда. Испросив спичку у хозяина кабинета вывел с её помощью седьмую струну за пределы грифа. Затем перестроил полученную «шестиструнку» на испанский лад. Немного побренчал, чтобы привыкнуть: изобразил соло, взял несколько аккордов, поюзал баррэ. Акустика меня порадовала, звук чистый, громкий, то что надо. Оценив качество инструмента, вдарил по струнам и запел негромко задушевно:

Ночь подошла, Сумрак на землю лег, Тонут во мгле пустынные сопки, Тучей закрыт восток…

К концу исполнения закаленный в кровавых битвах мужчина буквально рыдал навзрыд, не стесняясь собственных слез. Ну что же, я его понимаю. Передо мной реальный свидетель и участник тех событий, о которых повествуют замечательные стихи в сочетании с не менее замечательной мелодией. У самого аж горло перехватило, еле допел до конца.

Тут стоит отметить, что не один Федор Саввич оказался таким чувствительным. У сестрицы Машеньки лазоревые, как весеннее небо, глазенки потемнели и также на мокром месте оказались, и красивый слегка вздернутый носик время от времени хлюпал. А еще, как оказалось, в комнату привалило изрядное количество народа из соседних кабинетов и расположенной на первом этаже типографии.

Бурные аплодисменты, переходящие в овации, меня вовсе не порадовали, поскольку предвещали продолжение концерта, солировать на котором, несложно догадаться, предстояло мне. Так что пришлось Вовке Зубову исполнять песни российских и советских композиторов.

Стоит отдать должное главреду Гаевому. Надолго концерту затянуться он не позволил. Начальственным рыком разогнал народ по рабочим местам. После чего обратился ко мне с весьма заманчивым предложением:

— Владимир… как вас по батюшке величать?

— Прохорович, но это лишнее, Федор Саввич…

— А вот и не лишнее, сейчас, если вы не возражаете, мы заключим с вами Владимир Прохорович договор согласно которому вы передаете нашему издательству эксклюзивные авторские права на песню «На сопках Манчжурии», скажем, за пятьсот рублей. Текст и ноты будут опубликованы в самом ближайшем номере газеты. Помимо означенной суммы гонорара вам будет начисляться двадцать пять процентов от отчислений других изданий, коли те пожелают приобрести текст и ноты столь замечательного произведения. А они, я вас уверяю, пренепременно проявят заинтересованность.

Пять сотен рубликов, как с куста, да еще с перспективой получить дополнительный платеж от других изданий! Ёп-та! Да это же… словами не передать, как здорово!

Повел себя как простой деревенский мальчишка, которому неожиданно подфартило обнаружить в дорожной пыли золотой червонец, только что не запрыгал от радости. Оно, конечно, можно было бы изобразить покерфейс, но присутствующие не поймут.

Не стану подробно останавливаться на подписании договоров и прочих сопутствующих бумаженций. Через час, я вышел на свежий воздух, изрядно взопревши, но отягощенный пачкой пятирублевых купюр в банковской упаковке. Нехилые «бабульки» за три десятка поэтических строф и листок с нарисованным моей рукой с помощью линейки нотным станом и собственно нотами. Редакторы и корректоры приведут все это в божеский вид, и песня, что называется, рванет в народ. Кстати, насчет авторского права, в Российской Империи, как и в прочей Европе с этим очень строго, так что без позволения владельца ни одно издательство не станет безвозмездно заимствовать чужую интеллектуальную собственность.

Маша осталась при своем начальнике. Велела её не дожидаться. Вот я и поскакал к Матвеевым за своим мотоциклом.

Дома за ужином поведал родственникам о случившемся. Утаивать смысла не вижу, Машка непременно растрезвонит родакам, а те уж точно донесут моим. Так что прослыть мутным делягой перед самыми близкими людьми даже мысли не возникло.

— Короче, вот, — закончив свой рассказ, я выложил на стол не распакованную пачку денег, — пятьсот рублей. Мой гонорар за песню и музыку. Вроде как, еще пообещали, но это пока в перспективе и случится ли нет, неизвестно.

У присутствующих за столом глаза на лоб полезли — одно дело услышать рассказ, другое увидеть лежащую на столе сумму квартального дохода нашего семейства со всеми приработками от продажи сельхозпродукции и маминых рукоделий. И ладно б эти деньжищи были заработаны тяжелым физическим трудом. Нет же, за стишок с нотами отвалили. Песня, конечно, замечательная, но чтобы пять сотен… А-ахренеть! В зашоренных определенными условностями крестьянских головах никак не могло наступить понимание того, что деньги иначе как тяжелым физическим трудом заработать очень даже возможно. Нет, кто-то там далеко и может себе подобное позволить, но чтобы обычный сельский мальчишка, непонятно каким образом обучившийся игре на различных инструментах… В специальных медицинских кругах это, вроде как, когнитивным диссонансом называется, то есть, глазами вижу, а в толк никак не возьму.

Матушка опомнилась первой и уже потянулась к пачке, но тут батя вернулся в реальность.

— Прасковьюшка, это не наше, — неожиданно резким тоном заявил кузнец. Отец хоть тот еще подкаблучник, но в определенные моменты жизни вполне способен отстоять собственную правоту даже перед несгибаемым норовом супружницы. — Так что грабки-то не тяни. Вовке через год на учебу подаваться, нехай эти деньги себе оставит, а лучше в банк положит, он у нас таперича взрослый, сам должон собственной башкой соображать. А харчи и прочее он с лихвой отрабатывает ремонтом техники. — Затем, обратив свой бородатый лик ко мне, заулыбался по-доброму. — А ты у нас на самом деле талан, Володь. Даже не ожидал. Дохляк дохляком… был… вечно за мамкиной юбкой прятался. А вдруг, эвон как оно обернулось… Талан! Короче, деньги твои, делай с ими, что хошь, но лучше бы все-таки поберечь на будущее. Жисть в городе нонече дорогая, а голодное брюхо, как известно, к ученью глухо.

Вот же батя, не ожидал от него подобной эрудированности. Вообще-то в оригинале фраза звучит так: «Plenus venter non studet libenter», то есть, сытое брюхо к учению глухо. Но поправлять родителя не стану — не поймет, ибо по его глубокому разумению, ни к какому делу не стоит приступать, как следует не перекусив. Пришлось мне брать финансовую инициативу в собственные руки, поскольку, судя по горящим взглядам маман, кидаемым на пачку денег, они мысленно уже потрачены на нужные в хозяйстве вещички. Поднявшись из-за стола, я взял в руки «яблоко раздора» и протянул маме со словами:

— До моего отъезда на учебу еще целый год, негоже деньгам просто так валяться у меня под матрасом или даже в банке. Всем нам одежку обновить не помешает, посуды всякой прикупить, из мебели чего-нибудь, курятник отремонтировать, а лучше вообще снести к чертям собачьим, кур в лапшу, надоели вечно кудахчут и серут где ни попадя, а яйца у соседей станем брать, молочку ведь покупаем у Дудиных, мясо тож. Короче, маменька, забирай, мне не жалко, к тому же у меня нынче связи в Климовске появились, так что, надеюсь, не последние.

Словами не передать отразившуюся на мамином лице радость. На лицах братьев недовольное выражение «чо это младшему целых полтыщи да в одно рыло?», сменилось на «ах какой молодец наш Вовка!». Батя, хоть состроил недовольную мину, но это так для виду, чтобы под это дело опрокинуть в себя незадекларированную маменькой стопку «амброзии». Счастливая маман даже не заметила супружеского самоуправства, а если и заметила, таки праздник.

Я же поблагодарил родительницу за вкусный ужин и удалился в свою комнату воплощать в жизнь наполеоновские планы.

Глава 16

Сижу в состоянии медитативного транса под яблонькой, где растет один из наших псевдоанакампсеросов. Как оказалось, растение помогает моему внутреннему источнику быстрее генерировать ману. Сама травка по истечении времени выглядит совершенно непохожей на тот жалкий росток, что прибыл в моем рюкзаке из Прорвы. Теперь это миниатюрное деревце высотой сантиметров сорок с мясистыми листьями и довольно толстым стволиком. Все эти чудесные растения маменька планирует на зиму пересадить в горшки и определить на подоконники. Трясется над ними, как наседка над цыплятами. Постоянно подкармливает, поливает дождевой водой из бочки, почву рыхлит, хоть, на мой взгляд, «анакампсеросы» в особом уходе и не нуждаются. Да ну и Бог с ней, нехай себе тешится, коль занятие удовольствие доставляет.

Тут возникает закономерный вопрос: «Для чего молодому парню теплым августовским вечером торчать в саду и пялиться на какое-то там растение?». Нет, не так, вопрос лучше сформировать следующим образом: «Для каких целей мне понадобилась бездна магической энергии?». Отвечаю без утайки. Занятия артефакторикой отнимают прорву маны, коей в моем внутреннем хранилище, на поверку оказалось не так уж и много. Ха, юный артефактор, чувствую себя пионером из авиамодельного кружка. Вы будете ржать-хохотать, но, благодаря упёртости директрисы Коршуновой, пионерская организация в детском доме имени Ф.С. Чумбарова-Лучинского существовала вплоть до моего ухода на вольные хлеба из этого воспитательного заведения. Вполне допускаю, что до сих пор существует, если Наталья Сергеевна еще пребывает у кормила власти. Судьбой приюта в своей самостоятельной жизни я не особо интересовался, но лямов пять на его банковский счет как-то закинул в знак благодарности за то, что не позволили помереть с голодухи в суровые девяностые и не менее суровое начало нулевых. А еще приятно вспомнить, как на уроке литературы в тысяча девятьсот девяносто восьмом писал сочинение на тему «Образ коммуниста в романе Шолохова „Поднятая целина“». И это в то время, когда по всей матушке-Рассее бушевал перестроечный шухер, и строящий капитализм народ усердно гасил друг друга в попытках урвать кусок побольше и повкуснее. Слава Богу, Чернореченск сия горькая чаша миновала, ибо в таежном захолустье не нашлось объектов, за которые стоило бы проливать кровушку. Если только градообразующий лесоперерабатывающий комбинат, но там как-то все обошлось тихо-мирно с финскими инвесторами и нехилой группой вооруженной поддержки.

Ну все, прочь из башки всякие сторонние мысли, перейдем к конкретике. Как оказалось, переделать обычную винтовку в магическую задача совсем не тривиальная.

Для начала пришлось изрядно пострелять из карабина, чтобы почувствовать и понять с чем в принципе имею дело. Поляк не обманул, СКСЕС и без магии оказался весьма мощным оружием. Бронебойная пуля хоть и не пробивала насквозь древесину криволесского древа полуметрового диаметра, но гарантированно проникала внутрь сантиметров на двадцать, при этом пуля, выпущенная из обычного охотничьего ружья, просто плющилась, столкнувшись с твердокаменным стволом. Не радовала только отдача, поскольку всякий раз при выстреле карабин лягал в плечо, угрожая сломать ключицу. Пришлось для компенсации энергии выстрела сшить подушку из конского волоса. Получилось, сами понимаете, не очень, кривовато, но в данном случае не в красоте дело. Впрочем, тут я особо не переживал, поскольку, избыточная энергия отдачи будет нейтрализована в процессе переделки оружия в рунное. Калибр магического огнестрела нашего сельмага, из которого он позволил мне разок пальнуть, примерно тот же самый, что и у моего, однако во время того памятного выстрела никакого уж очень мощного удара в плечо я не почувствовал.

Чтобы осуществить задуманное, пришлось разобрать карабин Егорова-Семенова вплоть до самого последнего винтика, ибо на каждую деталь необходимо наложить собственный комплекс рунных знаков. Тут в очередной раз я поблагодарил свою исключительную память, благодаря которой мне и удалось абсолютно точно запомнить место и порядок нанесения каждого из них. Для удобства вооружился лупой на подставке и принялся скрупулезно наносить крокозябры на все детали, включая шайбы крепежных винтов, предварительно зажав в тисочки, чтоб не вошкались по столу. Штихель с удобной деревянной ручкой изготовил из сломанного резца для токарных работ. Отпустил металл, придал нужную форму, закалил, ручку выточил на токарном станке из чурбака вишневого дерева, предназначенного на дрова. Дел всего-то на пару часов. В результате режущий инструмент получился на диво, стружку снимает тонко аккуратно. Впрочем, в вопросы технического плана уж очень углубляться не стану. Потихоньку, без спешки принялся наносить необходимые знаки, в соответствии с функциональной предопределенностью той или иной детали.

За пару суток справился даже без отрыва от ремонта колесной и гусеничной техники также ночных кувырканий с Анной Дудиной. Несмотря на сексуальную энергию, бушующую в юном организме и широкую возможность выбора дополнительных партнерш, решил пока ограничиться одной лишь Анюткой.

Ну да, руны-то я нанес, а вот с их наполнением Силой получилась заминка, ибо каждый из более чем трех сотен магических знаков требовал едва ли не полного опустошения моего внутреннего ресурса. Вот тут-то до меня и дошло, что быть артефактором в этом мире не так уж и выгодно, как я предполагал до этого, даже при стоимости зачарованного оружия в тысячу и более рублей. Вполне возможно, я ошибаюсь, и у каждого рунолога внутренний источник выдает столько энергии, что её хватает для одномоментного наполнения всех магических знаков. Короче, помимо получения необходимого для похода в Прорву оружия, для меня жизненно важно прокачивать источник маны, чем я, собственно, и занимаюсь в настоящий момент. Час на подзарядку, минуту на вливание Силы в один из рунических знаков, затем еще час на наполнение источника и так по кругу. Нудно до одурения, но деваться некуда. Впрочем, и от такой рутины имеется польза, после каждого опустошения моего резерва его объем и плотность неуклонно повышаются, не столь быстро, как хотелось бы, но все-таки какой-никакой, а прогресс налицо. К концу недели планирую одним объемом своего резерва закачать аж четыре руны. Вот так оно мучительно медленно происходит. А кто обещал, что будет легко? Наоборот, каждый автор статей в чародейских сборниках и монографий первым делом спешит предупредить читателя обо всяких терниях на пути овладения Силой, вплоть до несовместимых с жизнью.

Стараюсь свои магические манипуляции осуществлять как можно более незаметно для окружающих. Это братьям и бате по барабану, чем я занимаюсь в свободное от работы время. Впрочем, и для матери нашел отговорку, дескать, анакампсерос помогает мне сосредоточить мысли на сочинении новых песен, не менее замечательных, нежели «На сопках Манчжурии». Для обычной селянки, коей является родительница моего реципиента, заработанные мной в одночасье пять сотен рублей являются отличным аргументом, чтобы начать всеми силами соучаствовать в огранке моего музыкально-поэтического дара. Поэтому маман в мои дела особо не лезет, хоть время от времени интересуется, не нужно ли её дорогому Вовочке чего-нибудь особенно вкусненького, для этого подбирает самый неподходящий момент. Терпел-терпел, теперь запираюсь на время магических манипуляций.

Труднее с пацанами из нашей банды. Чтобы не подумали что «Зуб зазнался» мне приходится тратить драгоценное время на бестолковые посиделки и пустые разговоры. Впрочем, с некоторых пор, всяк, кому позволяло финансовое состояние семьи приобрел гитару и едва ли не каждый вечер берега речки Сонной оглашает звон гитар и голоса поющих парней. Учились практически все, вне зависимости от наличия голоса и слуха. От пения некоторых товарищей у меня уши вяли. Однако критика всерьез не воспринимается, ибо каждый мнил себя, как минимум Георгием Иванопуло, Максимом Жемчужным-Мирским, Николо Бартини или еще кем-нибудь из когорты нынешних популярных эстрадных исполнителей. Тут и мой финансовый успех в деле сочинительства патриотической песни, о котором маман не удержалась и растрезвонила соседкам, не давал ребятам покоя — пять сотен рублей, сумма просто не помещавшаяся в их неокрепших детских головенках.

Тут уж мне было не отвертеться от роли главного музыкального наставника. С гитарой все довольно просто, в этом деле мне в помощь «наши славные три аккорда», на самом деле, примерно десяток таковых. С толикой импровизации на одной струне или на нескольких, и этого вполне достаточно, чтобы худо-бедно подыграть себе или какому еще певуну. Кое-кто поначалу притаскивал гармонь, аккордеон или баян и настырно требовал обучить его игре на этом инструменте. Таких я посылал, ну понятно куда — коль ты одарен то и на слух мелодию подберешь, а если медведь на ухо наступил, лучше попроси кого-нибудь дать побренчать на гитаре. Постепенно из самых способных как-то само собой у нас получился слаженный музыкальный коллектив. Сначала играли на гитарах, затем я притащил баян. Первыми нашими музыкальными потугами стали произведения группы «Ноль»: «Человек и кошка», «Иду, курю» и «Песня о настоящем индейце» — да простит меня Федор Чистяков. Не хватало ударной установки, но в этом нам помог случай, во время одного из исполнений «Настоящего индейца» Лёха Сизых так азартно и вполне достойно отстукивал ритм палкой на бревне, что мне в голову пришла мысль приобрести давно пылившийся на полке сельского магазина армейский маршевый барабан. Точнее переносную ударную установку, состоящую из трех отдельных барабанчиков разного размера. На ценнике стояло пять рублей, но мне удалось сторговаться с потерявшим надежду когда-нибудь продать никому не нужный инструмент хозяином лавки за трешку. Причем без особых трудностей.