Помоги проекту - поделись книгой:
Чужие степи — часть вторая
Глава 1
— Ну и чего ты расселся? — запустив струю морозного воздуха, в сторожку ввалился дядя Саша. В широком тулупе, мохнатой шапке и в валенках, он выглядел как потрепанная жизнью матрёшка, разве что не такая цветастая.
— Вот ведь не терпится кому... — отодвигая от себя чайник, я показал ему на стоящий напротив стул, — сядь лучше, чайку выпей, куда спешить?
Лететь хотели ещё вчера, но деду плохо стало, давление скакануло. Ну я и подумал что он неделю как минимум отлёживаться будет. Поэтому собственно и не рассчитывал сегодня особенно напрягаться, вот чайник подогрел, потом думал загнать Зяму в ангар, на морозе заводиться плохо стал, надо глянуть что к чему. Тогда, после того как мы отбились, я всё же пригнал его домой, трофейный крузак не пережил ту ночь, а безлошадным оставаться я не хотел.
Дядя Саша неопределенно хмыкнул, но от чая отказываться не стал, снял шапку, пригладил реденькую шевелюру, и расстегнув тулуп, уселся на деревянный табурет.
— Наливай коль такое дело... — шумно втянув носом воздух, он принюхался, — травой Лёнька угостил чтоль?
Я кивнул.
— Ну а кто ещё? — Мы все собирали травки разные, но только у Леонида получался такой чай. Не знаю в чём секрет, вроде ингредиенты все известные, но у него он как-то по особенному раскрывался. Всего горсть кинешь на целый чайник, а аромат на всю деревню.
Вытащив дедову кружку из ящика стола, я плеснул в неё чуть кипятка, сполоснул, и наполнив почти до краев, протянул ему.
— Машина готова? — отхлебнув, он по стариковски причмокнул, и вытер усы рукавом тулупа.
— Отложили вылет, завтра полетим, расслабься... — успокоил я его.
Целью полета был обнаруженный ещё в начале сентября большой поселок в трехстах километрах к северо-востоку, нашли его случайно, искали солёное озеро, а наткнулись на него: посёлок городского типа «Орловский», — так он назывался. Причем на наших картах в этих местах ничего не было. По сравнению со станицей, посёлок был огромен, я так думаю тысяч на двадцать, если не больше. Правда жителей там уже не было, появившись здесь достаточно недавно — возраст «приземления» мы определили от трех до пяти лет, в настоящий момент он был практически разграблен, причём грабили скорее всего аборигены: попадавшиеся трупы, точнее уже скелеты, не имели следов пулевых ранений, у кого-то топор в черепе застрял, кому-то конечности посрубали.
Скорее всего именно поэтому нам повезло, одно из подземных хранилищ топлива на территории разрушенной автобазы оказалось нетронутым. Тонн тридцать солярки в зарытой на глубину нескольких метров бочки, причём солярки нормальной, не обремененной евро нормами. Если по простому, с целью уменьшения выбросов в данном топливе уменьшают содержание серы, и оно становится лакомой пищей для различных микроорганизмов. Бактерии, микробы всякие, заставляют дизельное топливо портиться, и заражаясь этой гадостью оно распадается на составляющие. Здесь тоже не первый класс, но если отстоять, то вполне нормальная соляра.
За раз грузили по восемь бочек, и сделав уже шесть рейсов, перетащили оттуда почти десять тонн. Соляра нам была необходима. Не считая легковушек с дизелями; трактора, камазы, вся тяжелая техника, включая трофейный мт-лб, работала на дизтопливе, поэтому даже с наступлением зимы полёты не прекращали. Арифметика простая, тратим триста литров бензина, получаем полторы тонны солярки.
Пытались проехать на машинах, но напрямую — никак; леса, горы, куча речек и ручьёв, если бы летом, то ещё какие-то варианты, а осенью уже всё, только на тракторе. Самолёт в который раз выручал, что сейчас, что тогда — в ту июльскую ночь, вообще неизвестно чем бы всё закончилось. Итак потери огромные; только убитыми мы потеряли почти сто человек, плюс куча раненых — причем многие тяжело, некоторые на всю жизнь инвалидами остались. Страшно представить что было бы не заглуши мы им связь, и не отработай минометами... Так что, — как кукурузник выручал наших дедов и отцов когда-то, так и нам служит — верой и правдой.
Бандиты потом ещё долго вокруг кружились, третья группа, — та которую мы искали за речкой, ушла почти в полном составе, и естественно находились желающие попробовать «новеньких» на зуб, да ещё и шанс заполучить в качестве трофея самолёт как магнитом притягивал охотников за головами. Поэтому приходилось действовать кардинально, благо оружия и боеприпасов у нас теперь было в достатке. По возможности мы отлавливали таких «охотников», и оставляя одного в живых, на примере остальных показывали что ждёт того кто придёт к нам с мечом. Жалости к ним не было, более того, на роль «исполнить палача» — так это называлось, занимали очередь.
— Ну и ладно... — опрокинув остатки чая, дядя Саша натянул шапку, и поднялся на ноги, — пойду машину проверю....
После вынужденной посадки с поврежденным двигателем он особенно тщательно следил за состоянием кукурузника, штатной замены поврежденным деталям мотора у нас не было, поэтому чинили «по-колхозному», переделывая и подгоняя запчасти от другой техники. Естественно он переживал за переделки, тем более сейчас, после наступления морозов. Ведь несмотря на календарную осень — конец октября, столбики термометров показывали минус двадцать днем и под тридцать ночью, на высоте, естественно, было ещё холоднее.
— Чего ты там проверять собрался? — я попытался остановить его; масло из двигателя слито, аккумуляторы сняты, что он может проверить? само наличие?
Проигнорировав мой вопрос, дед снова запустил облако холода, и скрылся за дверью.
— Ну и хрен с тобой... старый маразматик. — недовольно выругался я, и тоже поднявшись, потянулся за валенками.
Нет чтобы сидеть в теплой сторожке и косточки греть, он попёрся на мороз, — тут собаку не выгонишь, а ему проверить надо...
Но делать нечего, отпустить больного старика одного я не мог, поэтому натянув поглубже ушанку, — сейчас самый популярный головной убор, застегнул молнию на куртке, одел рукавицы, и решительно шагнул в зиму.
Изо рта пар, под ногами скрип снега и быстро замерзающий нос. — Так я в детстве описывал в школьных сочинениях холодное время года, и сейчас, спустя тридцать лет, лично для меня ничего не изменилось. Это из окна хорошо смотреть на белые крыши и блестящие инеем деревья, но когда приходится выходить на улицу и что-то делать, вся красота куда-то девается, и остается только тот же скрип, пар, и мороз.
Это ладно когда живешь в городе и вся твоя зима заключается в пробежках от машины до офиса или магазина, а если в деревне? — Снег убери, печь растопи, дров наколи, скотину накорми, навоз убери, прорубь проруби, воды принеси... Приятного как-то не особенно много. Пушкин хорошо сказал, всё стихотворение можно даже не читать, строчка вначале:
Хорошо хоть с неба ничего не падает, налитые свинцом тучи по утру уже разрядились, а нового пока не завезли. Вообще это как-то неправильно, зима у нас обычно начинается в конце ноября, а тут как на севере, и морозы жахнули, и сугробов намело. Но с другой стороны, ничего лучше сейчас не придумать — снега навалило столько, что в здравом уме никто к нам не сунется, попросту не доедут. Так что везде нужно видеть хорошее.
Обогнув ангар я подошел к самолету, дверь приоткрыта, а дед уже уселся в пилотское кресло.
— Ну вот чего ты собрался проверять? — усаживаясь на своё место, я не смог удержаться от занудного замечания. Ну а что, зажигание даже не включить, кабина промерзла, стекла припорошены, ни черта не видать...
Но у дяди Саши на этот счёт были свои тараканы, не взирая ни на что, он каждый день приходил сюда и глубокомысленно щёлкал тумблерами и рычажками.
— Не гунди. — отмахнулся он, — чего вообще приперся? Думаешь без тебя не справлюсь? — говоря так каждый раз когда я приходил следом, дед давно заучил эту фразу.
— Да кто ж тебя знает, вдруг помереть надумаешь, а я ещё толком и взлетать не умею... — так же привычно ответил я, хотя и взлёт и посадку исполнял уже довольно сносно. Точнее только взлетал нормально, а вот с посадкой получалось пока не очень. Не то чтобы совсем не мог посадить самолет, нет, — сажал как-то; но и дед морщился, и самому мне не нравилось. Возможно от того что взлетать приходилось чаще; возвращались мы обычно уже затемно, да еще и с грузом, поэтому садился почти всегда он сам.
— Надо ещё с печкой что-то придумать... — меняя тему, произнес дядя Саша, обдува хватало только на кабину, а вот салон совсем не отапливался, внешне вся система в порядке, а воздух не идет. Оно бы и ладно когда бочки возим, но бывает что и людей приходится. Полтора часа при температуре минус тридцать уже не особо хорошо, а если холоднее станет?
— Сейчас только разворотим, и не факт что причину найдём, а завтра лететь. Надо сказать чтобы оделись потеплее...
— Согласен, но потом надо обязательно сделать. — поёжился дед.
В Орловском постоянно находится группа из шести человек, они охраняют найденное топливо, и по возможности обследуют посёлок, раз в неделю меняются. Солярка это очень хорошо, но кроме неё там могло найтись ещё много чего интересного, аборигены конечно основательно порезвились: что смогли, — унесли, не смогли, — сломали. Магазины, аптеки, жилые помещения — искать там не было никакого смысла, но кое-что до сих пор оставались нетронутым.
Как с теми же заправками, их разграбили и сожгли, а зарытое в на автобазе хранилище не заметили. Они может и видели торчащие из земли трубы, но просто не поняли что это такое.
Правда пока что особых находок не было, но мы не расстраивались, на сегодняшний день даже треть поселка не обследовали, так что надежда найти что-то путное ещё сохранялась. Поначалу очень рассчитывали на какие-нибудь котельные, или что-то промышленное, но кроме сгоревших руин ничего не нашли. Так, по мелочи только, где баллон с кислородом снежком присыпанный, где канистра с бензином, или мешок с зерном где-нибудь в сарае разваленном.
— Чего у тебя с уазом? — мимо припаркованного Зямы дед пройти не мог, а зная что просто так я его не гонял — бензин экономил, сделал соответствующие выводы.
— Да заводится плохо, — поглубже втянув шею в плечи, ответил я, — точнее заводится нормально, даже в мороз, но потом, как поработает немного, глохнет. Вот, хотел покопаться...
Дед задумался на секунду, потом поднялся, и буркнув что-то непонятное себе под нос, вышел из кабины. Я проследовал за ним.
— Загоняй машину в ангар и печь там растопи, чую надолго застрянем... — дождавшись меня, распорядился дед.
Будь у Зямы его старый мотор я бы даже не дергался, возможно и не заводил бы без нужды в морозы, но под его капотом теперь прописался двигатель с одной из разбитых тачек, тойоты сурф, прямо как есть с коробкой и всей электронной начинкой. Причём сначала я хотел снять всё это с тойоты; она серьезно подгорела, салон выгорел полностью, жесть тоже пришла в негодность, но потом решил что слишком много мороки будет, и не факт что получится, поэтому просто переставил кузов от уаза на сурфофскую раму. Повозиться пришлось конечно, но результат получился очень даже приятный. Единственное нарекание — расход. Движок бензиновый два и семь литра, кушает от шестнадцати и выше. Но зато теперь никакое бездорожье не страшно, машина настолько резвая, что просто не успевает застрять. Ну а если это всё же случилось, врубаю понижайку и уаз превращается в тепловоз — едет медленно, но верно.
А вообще машин у нас прибавилось не на много. Полностью целых всего несколько штук, ещё сколько-то восстановили, но в основном всё оказалось горелое, бутылко-зажигалки сработали на ура. Так что вместо богатых трофеев мы получили кучу подгорелых конструктов. Мотолыгу правда восстановили, повреждения оказались не настолько критичными, и буквально через пару дней тягач уже во всю бегал по степи. А вот оружия взяли много, можно сказать что практически каждый станичник мужского пола имел при себе хоть какой-то огнестрел, с боеприпасами тоже было более-менее приемлемо. Несколько пулемётов, больше ста автоматов, карабины, пистолеты, винтовки — банда была очень хорошо вооружена. Но конечно самым значимым приобретением был миномёт: установленный в кузове Урала автоматический восьмидесяти двух миллиметровый «Василёк» с почти сотней мин стал первой и пока единственной нашей артиллерией.
Когда отряд Олег захватил его, — а сработали они чисто, не потеряв ни одного человека, то почти сразу отстрелялись по машинам у кладбища. Вот только у бандитов уже заработала связь, и скрывавшаяся в лесу группа попыталась отбить оба грузовика обратно. Завязался бой, одну машину пришлось бросить, в ней бандиты перевозили топливо, а Урал с миномётом всё же удалось спасти. Правда из восьми человек в живых тогда осталось всего двое; сам Олег, его к тому моменту серьёзно ранило, и один из его бойцов, Андрюха Скрыпнин, именно он и привёл Урал в село.
Олег до сих пор ходил с палочкой, и по словам Ани если и восстановится, то очень не скоро.
Пройдясь до стоянки я без труда завёл Зяму, и не дожидаясь пока он прогреется, перегнал к ангару. Это старое бетонное строение ангаром было не всегда, так его назвали уже сейчас. Бывшее зернохранилище, оно давно стояло без крыши и верхних плит, то есть один ряд остался, — он был намертво влит в фундаментное основание, второй же, вместе с плитами крыши, растащили сами колхозники. Но когда возникла нужда в ремонтной базе и складе для кукурузника, крышу быстренько перекрыли — высоты стен хватало с избытком, и разделив на две части, в одной из них поставили большие ворота, а в другой соорудили кирпичную печь.
Загнав машину внутрь, я вышел на улицу, и захватив хорошую охапку дров, скинул их возле печки.
Огонь давно погас, но растапливалась она быстро, вот и сейчас, стоило лишь закинуть кусок бересты, как пламя весело охватило чуть влажные от снега дрова. Дождавшись когда огонь хорошенько разгорится, и приоткрыв поддувало, я закрыл дверку.
— Ну чего? — заглянул, пришедший на дым дед. — Перегнал?
Я кивнул. Отходить от печи не хотелось, ласковое потрескивание дров и легкий запах дыма создавали ощущение тепла и уюта.
— Ключи где? — видя что я торможу, спросил он, и снимая рукавицу, протянул руку.
— Так в зажигании они, я не забирал. — это если на улице оставляю, тогда да, ключи уношу, а тут то зачем?
— Пойду гляну. — дядя Саша развернулся, и вышел обратно.
Дождавшись когда заведется мотор я вздохнул — отходить от нагревающейся печи не хотелось, — и засунув рукавицы в карман, последовал за ним.
— Подержи-ка... — заглядывая под капот, он придерживал его одной рукой, подставки не было, а чтобы откинуть его на стекло надо быть повыше ростом. Можно конечно сделать это с силой, с размаха, но тогда либо фароискатель сломается, либо стекло лопнет, а и то и другое нежелательно.
Я плавно откинул крышку капота.
— Свечи давно смотрел? — строго спросил он, выдернув колпачок свечи первого цилиндра.
— Обижаешь, — хмыкнул я, — и почистил, и зазор проверил.
Дед одел колпачок на место.
— Ещё что делал?
— Да пока особо не занимался, так, за провода подёргал, компрессию померил.
— И? — достав из кармана фонарик он посветил куда-то вниз.
— Нормально всё...
Забегая вперед скажу, копались в моторе мы ещё долго, причину нашли и устранили, дело было в загрязненном приводе дроссельной заслонки, и когда закончили, к воротам ангара кто-то подъехал.
Глава 2
Оказалось привезли груз на завтра. Несколько деревянных ящиков, пара картонных коробок и шесть пар охотничьих лыж. Широкие, из светлого дерева, с невысоко загнутыми носами, эти лыжи делали сами охотники, кто-то из стариков знал технологию, и вот, производство поставлено на поток, можно даже торговать.
Выгрузив всё это в ангаре, водитель; Илья, — паренек лет двадцати с третьей улицы, сказал что меня ждут в штабе, и вроде что-то срочное. Предложил доехать с ним, но я отказался, лень потом пешком топать, да и проверить машину не помешает, тем более повод есть.
Добросив деда до сторожки, я наказал ему греть чайник, а сам поехал в штаб.
Уаз шел ровно, внедорожная резина со снегом справлялась отлично, — на льду конечно так себе, шипов нет, но по сути и льда у нас не особо много, так что терпимо.
Притормозив прямо напротив крыльца — других машин не было, поэтому можно поближе, заглушил двигатель и вышел наружу.
— Алексеич у себя? — уточнил я на вахте.
Охранник, — донельзя противный мужик, вредный, пакостный и вообще какой-то неправильный, молча кивнул и отвернулся. Не знаю почему, но со мной он не здоровался, может чувствовал моё к себе отношение, а может я его чем-то обидел. Анатолий, так вроде его звали, хотя могу ошибаться.
Поднявшись на второй этаж, я легонько постучал в полуприкрытую дверь.
— Открыто! — донеслось изнутри.
Снимая шапку, я зашел в кабинет главы.
— Вызывал? Здравствуй.
— Ну да. Было дело. — прищурился он, и крутнув колеса коляски, ловко объехал стол, — Здорово Вась. Чаю будешь?
Ещё одно «эхо» той страшной ночи, близкий разрыв гранаты, и здоровый мужик в одночасье превратился в инвалида. Руки двигаются, позвоночник цел, но ходить не может. Осколками спину посекло, и как итог обезножил. Естественно в наших условиях сказать что-то большее нельзя, поэтому пока только так, хорошо хоть коляска нашлась.
Пожав ему руку, я отказался от чая, и уселся на оббитый заячьей шкурой стул.
— Ну тогда надолго не задержу, — судя по всему он и сам был занят, и чай предложил так, чисто из вежливости, — на дальнем восточном вроде тварей видели, вы когда полетите, пройдитесь там, сверху гляньте. Если что, радируй, ну и по ситуации.
— Вроде, или видели? — сообщения подобного рода проверялись сразу, но пост располагался довольно далеко, километров десять от села, и искать с земли сейчас было достаточно проблемно; снега в степи прилично навалило; перемёты, плюс поземка, даже если проедешь, толком ничего не увидишь.
— Говорят видели, но прямого контакта не было, в любом случае лучше проверить. — ответил глава.
— Не думаю что они ждать нас станут, скорее всего или ушли, или где-нибудь возле села бродят.
Вообще тварей мы не видели уже давненько, бывало что кому-нибудь померещится тень в кустах, но как правило либо вхолостую, либо зверьё какое, — тех же волков охотники постоянно гоняли; более крупные чем их собратья из будущего, они частенько подходили к станице, и пытались пробиться через периметр.
— Думаешь, не думаешь, — проворчал глава, — а проверить никогда не помешает, тем более что и особо напрягаться не стоит, дадите пару кругов лишних, не убудет от вас.
— Ну хорошо, сделаем. Только на счёт пулемета распорядись, кто на складе сегодня?
Пулемет нужен на тот случай если вдруг это действительно твари, но просто так взять я его не мог, оружие всё было на контроле, и выдавалось только по личному указанию главы. У нас вообще в последнее время серьезно усилился учёт общинного имущества, что топливо — за каждый литр приходилось отчитываться, что патроны, не говоря уже об пулемётах.
— Михалыч с утра был, сейчас я ему наберу, сразу возьми чтобы потом не бегать. — потянувшись к одному из стоящих в рядок телефонов, глава снял трубку, и «потренькав» клавишей сброса, приказал выдать мне пулемет из наличия, и патронов к нему.
Телефонная связь работала только напрямую, каждый из аппаратов на столе был соединен с таким же на другом конце провода; склад, вахта, больница, столовая, гараж, и еще четыре адресата могли быть вызваны в любое время прямо из кабинета главы. Устройство самое простое, провода напрямую и девятивольтовое питание. Звонок при поднятии трубки с любой из сторон. В самолетный ангар связь пока не провели, но вскорости тоже обещали.
Распрощавшись с главой, я вышел в коридор и пошел к лестнице. Оружейный склад располагался там же где и был: первый этаж, правое крыло здания, небольшая комната с железной дверью и решётчатым окошком. Михалыч, — серьёзный дядька примерно моих лет, с густой шевелюрой и мохнатой бородой — (за неимением бритвенных станков пол станицы отпускали бороды), сидел на своём месте перед окошком.
— Фашист остался и дектярь — поздоровавшись, сообщил он. Фашистом называли немецкий МГ-34, ну а дектярь это ДТ-27 — Дегтярева пехотный, двадцать седьмого года создания.
— И всё? — на всякий случая уточнил я, хотя знал что кроме этих мастодонтов на складе ничего не было.
— Есть крупнокалиберный, но патронов к нему не дам.
Боеприпасов для крупного калибра было немного, на каждый из семи стволов приходилось что-то около двухсот патронов, но позволить использовать их не по назначению — то есть не против собратьев по разуму, мы не могли, поэтому на этот калибр ввели табу, и если и выдавали, спрашивали потом за каждый выстрел.
— Да не нужен мне крупнокалиберный, — отмахнулся я от бестолкового предложения, — что мне им, без патрон, как палкой махать прикажешь?
— Ну тут уж ты сам решай... — Михалыч весело ухмылялся. Видать скучно ему. Приходили на склад сейчас редко; войны нет, оружие передают от смены к смене без его участия, — вон, на столе газетка старая лежит, со сканвордами, и у печки целая стопка подобной макулатуры, прочтёт, разгадает, и всё, дальше скучать.
— Хорош прикалываться, — не поддержал я его веселости, — давай дегтяря, да пойду уже, это ты тут штаны просиживаешь, а у меня дел ещё по горло...
— Эх Василий... Скучный ты человек получаешься... Погоди чуток, сейчас... — он поднялся, отряхнул усыпанные крошками брюки, и тяжело шаркая, скрылся за перегородкой.
Поделиться книгой: