Кот Тихон и новые знакомые

– Решил искать свою невесту во что бы то ни стало – облетел все рощи в округе, потом перебрался на другие острова, облетев все. Но нигде она ему не откликнулась. Потом его поймали люди и привезли сюда. То есть не сюда, а в дом. Посадили в клетку. Я думаю, это были браконьеры. Ну, а потом как у всех у нас. Владимир Семёнович сбежал из клетки при первой возможности, долго летел, пока не оказался в этой рощице. Он всё ещё зовёт свою невесту. Обычно рано утром и по вечерам. Говорит, что она ему снится каждую ночь. Он очень хороший. Когда мы только сюда приехали, была поздняя осень, холодно, Владимир Семёнович грел Марысю под своими крыльями. Они очень сдружились. Марыся считает, что он обязательно найдёт свою невесту, просто надо в это очень верить. А я не верю. Не могу.

– Я тоже потерял друга. И учителя. Получается, что мы все кого-то потеряли, – на Тихона накатила грусть.

– Давайте я покажу вам трюк! – воскликнула вдруг Марыся, наевшись земляники.

– Нет! – дружно закричали все.

– Ну почему вы не хотите? – обиделась Марыся.

– Потому что мы тебя очень любим и не хотим, чтобы ты опять себе что-то повредила, – ласково сказала Нора. – Владимир Семёнович, спойте нам песню, которую так любит Марыся.

Тихон с удивлением заметил, что сова начала петь, красиво, протяжно, хрипло. Песня была очень грустной, но все улыбались.

– Можно спросить, а что вы всё червтите? – тихо спросил Тихона Веня, когда Владимир Семёнович допел песню.

– Можно уже перейти на «ты», – предложил Тихон псу.

– Да, да, а что ты чертишь? Я тоже заметила! – подхватила Нора.

Тихон даже не замечал, что, задумавшись, когтем пытается воспроизвести карту, которую ему оставил Котовский. Точнее, обрывок карты, бессмысленный, с непонятными полустёртыми символами, по которым его найти невозможно. Но этот кусок отпечатался в голове Тихона, и он невольно рисовал его когтем – то на песке, то на земле.

– Это карта, точнее кусок. Остальное было стёрто. Я не могу понять, бессмыслица. Мой друг… я должен был его найти по этой карте, – признался Тихон.

Нора, Марыся и Веня стали рассматривать рисунок.

– Ничего не понимаю, – признался Тихон.

– Юнга, тебе не место на корабле, – вдруг подал голос Владимир Семёнович.

– У него бывают морские воспоминания. Он много плавал на кораблях, – тихо пояснила Нора.

– Это попугаи плавают, а я служил. И я всё слышу, между прочим! – сообщил Владимир Семёнович.

– Вы знаете, что обозначают эти рисунки? – Тихон аж подскочил.

– Конечно, юнга, странно, что ты не знаешь, – хмыкнул Владимир Семёнович. – Чему тебя в мореходке учили?

Тихон собирался ответить, что ничего не слышал про мореходку, но Нора положила ему лапу на лапу, призывая замолчать и не прерывать сову.

Тихон смотрел на белоснежную лапку, лежавшую на его лапе, и чувствовал, что никогда не испытывал подобного ощущения – нежности, счастья и спокойствия одновременно. Он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Но он должен был послушать сову. То ли от избытка еды спустя несколько дней голода, то ли из-за мягкой лапы Норы, то ли по причине соседства с незнакомыми ему существами, Тихон почувствовал, что ему срочно нужно прилечь. Иначе он упадёт, как котёнок, который хочет спать и засыпает в самом невероятном месте и в невероятной позе. Но в то же время он понимал, что, если сейчас отойдёт, Нора уберёт свою лапу.

Тихона обуревали чувства. Такое с ним случилось впервые. Эти чувства были сильнее тех, что он испытал при встрече с крысой! Сильнее всех эмоций, которые когда-либо испытывал. О таких чувствах ему читала мама. Каждый вечер на ночь. Мама любила и ценила человеческую литературу, книги. Только сейчас Тихон понял, что всё описанное – правда. Переживания, из-за которых останавливается не только человеческое, но и кошачье сердце.

Тихон понимал, что находится под одной крышей с самой прекрасной кошкой в мире, при виде которой он становился дурным и неловким, как котёнок. Он – кот. Боевой кот, прошедший специальную подготовку. Он с детства знал, к чему его готовят, знал, что будет завтра и послезавтра, через год, через пять. А теперь сидит в заброшенной деревне, собака кормит его рыбой, а морская свинка пристроилась у него на лапе, как на подушке! Его мир рухнул и уже не будет прежним. У Тихона закружилась голова, будто он прыгает с высокого подоконника и не знает, приземлится ли на все лапы или погибнет.

– Юг, север, запад, восток, – Владимир Семёнович подлетел к рисунку, который оставил когтем Тихон. – эти чёрточки и цифры – широта и долгота. Кружочки – градусы.

– И где это? – спросил Тихон, стараясь даже не дышать от волнения.

– Не знаю. Нужен компас, – Владимир Семёнович ухнул и вернулся в свой угол.

– Что такое компас? – не понял Тихон.

– Такой прибор. Молодёжь, чему вас только учат в мореходке? – буркнул Владимир Семёнович. – В наше время это проходили на первом курсе… Как сейчас помню экзамен… думал, от нервов без перьев останусь.

– А где его достать? Компас? – прервал воспоминания совы Тихон.

– На корабле, у людей, естественно, – ухнул Владимир Семёнович.

– А если нет ни корабля, ни людей? – уточнил Тихон.

– Тогда звёзды. Небо. Смотри вверх. Правда, мне это не помогло. Ты никогда не найдёшь своего друга. Проще забыть и не вспоминать.

Владимир Семёнович ещё раз глухо ухнул и закрыл глаза.

– Подождите, не засыпайте! – закричал Тихон. – Вы умеете читать звёзды? Помогите мне!

– Не хочу. Зачем? А если твой друг не захочет тебя видеть спустя столько времени? Вдруг у него другая жизнь? – Владимир Семёнович будто очнулся, огляделся и поковылял к двери. – Нора, спасибо за мышь, – поблагодарил он и улетел.

– Как? Куда? Нет! Котовский меня ждёт! Он оставил мне эту карту! Подождите! – закричал Тихон.

– Карту, которую ты не никогда не сможешь прочесть? Хороший у тебя друг, – донёсся до него голос Владимира Семёновича.

– Не переживай, – сказала Нора и положила свою лапу на лапу Тихона, отчего он опять замер на месте. – Владимир Семёнович просто быстро устаёт. Мы обязательно его ещё раз расспросим про компас.

– Когда?! – крикнул Тихон. Он выдернул лапу. Прекрасно понимал, что Нора обиделась, но ничего не мог с собой поделать.

Гости ушли, а Тихон всё лежал без Вена. Неужели эта сова не понимает, как ему важно прочесть карту? Как он мог так сказать? Утром же пойдёт к Владимиру Семёновичу и заставит его расшифровать эту карту. Даже без этого… как его… компаса. Он не собирается торчать в этой деревне всю свою жизнь. Найдёт Котовского, вернётся в музей, а там – будь что будет. Если они все сдались, то он – нет! Никогда! Может, Норе и нравится проводить время с морской свинкой, собакой и птицей, а ему – нет!

Тихон уснул расстроенный. Но спал так глубоко, что не слышал, как в дом вошёл Вениамин. Тихон проснулся от лая и подскочил, как ошпаренный.

– Я стучался, но ты не слышал. Пришлось лаять. Уж извини, если напугал.

– Что-то случилось? Который час? – Тихон пытался стряхнуть сонливость.

– Не случилось, – ответил Вениамин, – уже пять утра, пора на рыбалку.

– Куда? – всё ещё не понимал Тихон.

– На рыбалку. Мы же вчера договаривались. В любом случае, мне лишние лапы и зубы не помешают – поможешь хотя бы тащить, если не поймаешь.

– Это обязательно? В смысле, может, завтра? – Тихон никогда не любил рано вставать и терпеть не мог ранние утренние тренировки. На первых уроках по искусству всегда спал.

– Нам всем надо что-то есть. Рыба сама в тарелке не появится. Нора охотится на воробьёв. Марыся ягоды собирает. Я рыбачу. Так и выживаем, – серьёзно заметил Вениамин.

– Ладно. Сейчас, только умоюсь.

– На речке и умоешься, – рассмеялся Вениамин.

Они шли по дороге к речке. Тихон всё время дёргал лапами – ему было непривычно ходить по тропинкам. В лапу впивались то иголки от сосен, то камни, то ещё что-то. Подвал Котовского по сравнению с этой тропой показался ему испытанием для котят.

– Привыкнешь, – сказал Вениамин, – Нора тоже поначалу еле ходила, а сейчас бегает быстрее меня.

Наконец, они вышли на берег, и Вениамин указал Тихону на заводь.

– Стоишь здесь. Смотришь внимательно. Не отвлекаешься, – начал инструктировать он. – Как только видишь рыбу, не дёргаешься, а замираешь на месте. Она подплывает, и в этот момент ты бьёшь её лапой по голове. Сильно. Чтобы оглушить. И тут же хватаешь зубами. Понял?

Тихон кивнул, хотя ничего не понял.

– А теперь давай, рой. Нам нужна подкормка, – велел Вениамин.

– Что? – опять не понял Тихон.

– Червяки. Рыбы любят червяков. Мы кормим их, а они кормят нас. Давай, рой.

– Я… никогда не видел червяков. Как они хоть выглядят?

– Ладно. Показываю один раз. Потом сам.

Вениамин быстро разрыл ямку и вытащил оттуда длинного червяка. Бросил его в заводь. Зашёл в воду по колено и замер. Тихон смотрел на воду, но ничего не видел. И вдруг Вениамин изо всей силы ударил по воде, и через секунду в его зубах уже была рыбина. Он бросил её подальше от воды, на траву.

– Ну, давай! – крикнул Тихону пёс.

Тихон начал копать яму и вдруг увидел червяка. Пока он думал, как лучше ухватить, тот успел уползти. Пришлось снова рыть яму. Но червяк выскользнул из лап Тихона и уполз.

– Научишься, – подбодрил его Вениамин, – иди в воду. Стой и жди.

Он сам ловко подцепил червяка и бросил в заводь. Тихон зашёл в воду и замер. Вдруг он увидел, как в воде что-то блеснуло, и ударил лапой так, как делал это Вениамин. Но не удержался, наступив на что-то липкое, противное, засасывающее лапы, и плюхнулся в воду с головой. Он ничего не видел, задыхался. Вдруг стало так страшно, как никогда. Со всех сторон окружала чернота. Тихон попытался вдохнуть, и почувствовал, что захлебывается. Во рту была вода. Вода была везде.

«Ну и пусть. Лучше умереть», – успел подумать Тихон и перестал бороться и барахтаться.

В этот самый момент кто-то ухватил его зубами за загривок. Он даже решил, что это рыба. Ведь у рыб тоже есть зубы. Потом почувствовал, что летит и падает на землю. Тихон открыл глаза – перед ним лежала рыба, которую поймал Вениамин.

– Я рыбу должен ловить, а не тебя, – Вениамин, откашливаясь, говорил строго, – ты что, решил утонуть? Даже не думай. Это самый простой и очень глупый выход. А ты попробуй побороться. Хватит уже вести себя как неразумный котёнок. Всякие неприятности в жизни случаются. Не только у тебя. Мы все тут не по доброй воле собрались. И что теперь? Работать надо, понял? Не о себе думать, а о других. Нести ответственность. Нужна еда – иди добывай. Нужна помощь – иди и помогай. Это поступки взрослого кота. Всё, лежи тут, приходи в себя. И чтобы больше никаких… А то я сам тебя придушу. Я всё-таки собака, если ты забыл.

– Только Норе не говори, что я это… – попросил Тихон.

– Хорошо. Завтра утром попробуешь снова, – кивнул пёс.

– Может, я птиц буду ловить? Или ещё что-нибудь делать? – тихо попросил Тихон.

– Нет. Надо снова войти в воду и поймать эту рыбу. Понял? Или ты всю жизнь будешь бояться воды. А страх – не самый лучший помощник для выживания. Я вот оводов боялся. Меня один укусил так, что глаз заплыл. Ничего не видел почти неделю. Теперь я с ними вот так – Вениамин ударил лапой по пролетавшему мимо оводу. Тот упал на траву рядом с рыбой.

Вениамин быстро накопал червяков и поймал ещё две рыбины.

– Пошли, пора домой, – скомандовал пес.

Тихон послушно взял в зубы рыбу и потащился за Вениамином.

– О, поздравляю с уловом! – Нора стояла на дороге и держала в зубах сразу двух крупных воробьёв.

Они дошли до дома Вениамина, но остановились около двери, которая находилась на полу. Тихон впервые видел такую дверь.

Вениамин положил рыбину, отбросил лапой дверь и начал спускаться.

– Куда он? – удивился Тихон, заглядывая в тёмную яму. Вниз вела лестница.

– Это погреб. Мы складываем сюда запасы на зиму, – объяснила Нора.

– Запасы? Вы собираетесь остаться здесь на зиму? – удивился Тихон.

– Кто знает? Но лучше иметь еду, чем голодать, – весело ответила Нора и сбросила в погреб воробьёв. – Там ягоды, орехи, чистая вода. А за домом – сарай с дровами и ветками. Веня научился разжигать печку, представляешь? Мучился несколько недель. Но он упрямый. Теперь он умеет зажигать спичку. Так что мы не замёрзнем – печи тут во всех домах большие. Только нужно побольше сухих веток натаскать. Нам Владимир Семёнович помогает с ветками. Он их из леса приносит.