Гарем-академия 5. Императрица

Это было странно, но... На поверхности, похоже, жили люди!

Те конструкции правильной формы, которые она сначала приняла либо за причудливые скальные образования, либо за крупные талисманы, работающие от солнечной энергии, которые поставили заряжаться в глуши подальше от жилья, чтобы они не оскорбляли ничей взор (на эту мысль ее навели блестящие крыши), оказались жилищами. Странными, неизящными, но явно жилищами! Их соединяли широкие тропы, покрытые некими материалами, что предотвращали размывания почв, даже с высоты было видно.

«Расплодились, зараза, — подумала Есуа гадливо. — Повылезли из нор! Никто вас не вычищает, что ли?»

И тут Есуа с ужасом поняла: похоже, действительно не вычищает!

Она летела уже больше часа, и не то чтобы не видела ни одной башни, даже не ощущала ее присутствия по каналам связи! А уж башню Шер-Шергена-то она почувствовала бы всегда: словно теплый маяк в ночи. Но ее не было. А ведь должна бы уже появиться... Даже если отец успел состариться настолько, что его победил молодой самец, и башня была разрушена в процессе (такое случается не так уж часто, но все же иногда происходит), новую поставили бы не так уж далеко, место было удобным.

А вдруг драконы сгинули все?

Эта мысль так испугала Есуа, что она чуть было не рухнула, уйдя в пике. К счастью, почти сразу овладела собой.

Нет! Не может такого быть. Во-первых, самка с мерзким плодом: кто-то же его в нее поместил. Во-вторых, эта сеть, какой бы странной ни была, говорила о высоком уровне владения чарами; то же самое — материалы строений внизу, не все, но многие. А значит, кто-то развивал людей, тренировал их, давал более совершенные инструменты и учил ими пользоваться. Вопрос, зачем? Или драконы так сильно измельчали — и в переносном смысле и, не дай Единый, в прямом?

(Тут же, откуда-то из глубин разума, метнулась несвоевременная и довольно стыдная мысль: «Ну все, довыбиралась, голубушка! Этот глуп, тот в магии слаб... Будешь теперь рада, если хоть удастся найти самца, больше тебя размером!»)

Сколько же лет Есуа спала?! Десять тысяч?! Двадцать?!!

Узнать, узнать это немедленно! Понять, что происходит! Будь сейчас ночь, она прикинула бы по звездам — есть чары, с помощью которых можно измерить точные углы отклонения, не видные простым глазом. Но стоял светлый день, хотя солнце уже клонилось к закату. Подгоняемая нетерпением, страхом, гневом, болью и тоской по сородичам, Есуа не могла ждать.

Заложив круг, она разыскала внизу на равнине между горами нитку дороги — необычной, с фрагментарным метало-деревянным покрытием — и полетела вдоль нее. Надо думать, рано или поздно та приведет ее к большому селению людей. А там, уж конечно, обнаружатся и их повелители. Всегда удобнее жить там, где еда сама бродит под боком.

Глава 4. Интерлюдия с драконом — 2

Вечером шестого дня госпожа Раири Лайет засиделась за рецензированием исследовательской работы девочки с шестого курса. Работа была интересная, сложная, по ее профилю, но писала ее адептка под руководством давней противницы госпожи Лайет — Виаллины, чтоб ее в дышло, Снежной Акации. А значит, подойти к проверке требовалось особенно тщательно. Муж уже отчаялся ее дозваться и пошел один смотреть канал оповещения в спальню, где и задремал над каким-то комедийным сериалом (приглушенные взрывы хохота доносились из-за полуоткрытой двери кабинета, прерываемые храпом). В доме напротив погасло три четверти окон. А госпожа Лайет все никак не могла оторваться, формулируя рецензию так, чтобы многообещающая девочка задумалась и, может быть, решила сменить куратора. Ну или испытала сомнения в своих силах и стала бы дуть на воду — хоть так ей навредить, если останется в лагере противника лагерь.

В какой-то момент госпожа Лайет чуть ли не против своей воли как-то незаметно отложила стилус, отодвинула в сторону распечатку и вышла в кухню-гостиную. Ее вел лучший аромат, который только можно услышать в ночи: запах кофе.

Кофе готовила ее младшая дочь Ааанара, и явно не просто так.

Они сейчас жили втроем, и большая квартира казалась пустой: старшая дочь, Сиара, училась в Точчиконе, средняя, Халлара, уехала подрабатывать (и зарабатывать очки для поступления) инструктором в летний лагерь. В связи с чем Айни включилась в психологическую обработку матери со всем энтузиазмом юности.

— Вот мамочка, — прощебетала Аанара, мастерски вращая чашкой, — смотри, у меня уже получается красивый кофе, по саралезской моде! С узором!

— И это в саралезскую моду записали, что ли? — госпожа Лайет зевнула и заглянула в чашку, где на светло-коричневом фоне белела изящная веточка. Когда уже кончится-то, надоело отказываться от вилок во всех приличных ресторанах... — Вообще-то, разбавлять кофе молоком — это древняя церемония, чуть ли еще не в Королевстве Саария практиковалась. Просто потом подзабыли.

— Вот видишь, я нуждаюсь в углубленном изучении истории! — лучезарно улыбнулась Айни.

Госпожа Лайет залюбовалась ею. Из всех ее дочерей она единственная удалась не только умом, но и внешностью. Нет, разумеется, материнское сердце искренне считало неотразимыми и двух старших — но то материнское сердце. Старшая судья Академии и завкафедрой высокоточной магии с зубовным скрипом признавала, что Сайки и Халли, возможно, немного чересчур крепковаты и крупноваты, чтобы независимый эксперт признал их красавицами. А вот четырнадцатилетняя Айни хороша по любым меркам. Стройная, гибкая, невысокая, с живым озорным личиком, которое еще года через два-три обещало сделаться незабываемым. Пошла в отцовскую родню, а не материнскую. Но магический дар ей достался от госпожи Лайет.

Казалось бы, убойное сочетание — магический дар и эффектная внешность. Живи да радуйся. Но нет, Айни с упорством, достойным лучшего применения, хотела этим всем распорядиться максимально глупым образом!

— Зря стараешься, — почти благодушно проговорила госпожа Лайет, потому что привыкла к заходам дочери и уже не злилась. — Пока ты несовершеннолетняя, я не дам согласия поступать в Академию. Как сдашь на аттестат — так пожалуйста.

— Но еще ведь три года ждать! — надула губки девица. — Столько времени зря тратить!

— А ты не трать, — бесчувственно проговорила госпожа Лайет, отхлебывая приготовленный дочерью кофе. — М-м-м, и в самом деле, лучше, чем в кафе! Ты бы так же к экзаменам готовилась, как тренируешься в искусстве бариста, глядишь, уже бы экстерном сдала.

— Я могла бы сдать экстерном! Но разве ты не сказала, что если я сдам и уйду из дома, то ты не будешь обязана меня содержать?

— Сказала. Вот такая я хитрая.

— Мама! — Айни вскинула руки. — Ну что такого плохого в этой Академии! Ты же сама там работаешь! Даже супругой Владыки была, пока не отказалась! Раз ты смогла этого добиться, почему ты думаешь, что я не смогу?!

— Милая, я не думаю, что ты не сможешь, — госпожа Лайет отставила чашку. — Я как раз и боюсь, что ты сможешь. Почему нет? Ты способная, упрямая. Правда, я все-таки сомневаюсь, что ты могла бы окончить школу прямо сейчас, ты слишком распыляешься на всякие танцы и уроки фехтования. Но что в этом хорошего, если ты и пробьешься на самый верх?

— Ну... — Айни замялась. Ей явно хотелось высказаться, но инстинкт самосохранения удерживал от того, чтобы прямо в лицо говорить матери, что та слабачка. — Я понимаю, что с тобой случились ужасные вещи, и ты поэтому... Ну и да, пример Дорогой Сердцу супруги... Я помню, ты ведь учила сиятельную госпожу Сат, так? Но если вам двоим не повезло, это еще не значит, что я не сумею избежать опасности!

— Сказала курочка, расхаживая возле фермера, что точил тесак, — фыркнула госпожа Лайет. Упоминание госпожи Сат слегка кольнуло: совесть на этом месте саднила. Причем госпожа Лайет чувствовала вину не столько по отношению к самой госпоже Сат — та, в конце концов, скорее просто формально числилась ее ученицей, чем в самом деле таковой была — сколько по отношению к себе: такой шанс профукала! Надо было сблизиться с девочкой, предостеречь ее... Не осторожничать, когда та попросила об уроках магии, не тянуть время, а прямо сразу с энтузиазмом включиться. Заодно, глядишь, получила бы больше власти в Академии: официальную наставницу Старшей супруги попробуй опрокинь!

(Госпожа Лайет не стремилась в политику, но мечтать о посте директрисы и главы ученого совета — это была ее слабость. К сожалению, у нынешней директрисы очень сильные покровители.)

— Милая моя, — продолжала она говорить дочери, — как видишь, я-то опасности избежала. Я сижу здесь, пью кофе. За мои ошибки расплатились другие. Твой неродившийся брат, например. Впрочем, родись он, ни тебя, ни твоих сестер на свете никогда бы не было. А что касается госпожи Сат, так это как раз пример, насколько вредно влетать в высшие круги на одной безумной удаче и упрямстве, без должного опыта и подготовки. Я не знаю, кто ее прикончил и почему, мне, знаешь ли, уже не докладывают.

— Так-таки и не знаешь? — подковырнула Айни.

— Представь себе, не знаю. Так вот, а должный опыт и подготовка приходят только через годы и годы разгребания дерьма. Десятилетия разгребания дерьма. И дерьма этого — с Фалезунские горы навалом. Взять хоть ту же Академию, куда ты так стремишься. О ней, знаешь ли, ходят слухи, что там клубок юных паучих. Но на самом деле большая часть — вполне нормальные девочки. Целеустремленные, амбициозные, где-то балованные — но по-обывательски добрые и психически здоровые.

— По-обывательски добрые — это как?

— Это считают себя хорошими, но действительно хорошие поступки совершают редко и на самопожертвование почти не способны. Но при случае могут помочь, если им не очень сложно, и гадостей делать не будут, если их не напугать. В общем, обычные, среднестатистические. Но это на входе. А на выходе кто? Поломанные карьеристки с весьма специфическим мироощущением — и еще хороший такой процент приобщается там к однополым связям.

— А в этом что такого уж плохого? — с вызовом спросила Айни. — Ну развлекаются девушки между собой, подумаешь! В Кланах вот...

— В Кланах свои традиции, у них там это уравновешивается строгой дисциплиной и крайне своеобразным воспитанием с раннего возраста. Но и там многим половая распущенность на пользу не идет. А обычным людям, не привыкшим к такому, это вообще крышу сносит. По крайней мере, большинству, — строго сказала госпожа Лайет.

— Да ладно, все равно почти все замуж потом выходят...

— Вот далеко не все, к сожалению, и это тоже мешает: вымывание генов сильных магичек. В Кланах-то рождение детей — вопрос престижа, а простолюдинки вроде нас с тобой после Академии часто имеют большие проблемы с противоположным полом. Я уже сколько лет пытаюсь этот вопрос поставить на уровне учительского совета! Когда единственный мужчина на твоем небосклоне — это недостижимый Владыка, а доступные ласки ты привыкла получать у своих же приятельниц, причем ни на секунду не забывая, что вы вообще-то конкурентки, это... Ну, если не ставит крест на отношениях с мужиками, то сильно им мешает.

— Тебе же не помешало!

— С чего ты взяла? — госпожа Лайет посмотрела на дочь с иронией. — Просто твой отец — самый терпеливый человек, которого я знаю. А я... — она махнула рукой. — В общем, я что хотела сказать? Женщина, которая смотрит на мужской пол как на дерьмо, а на свой — как на соперниц и при этом единственный актуальный источник одобрения... А такое мировоззрение в Академии вырабатывается почти неизбежно... В первую очередь такая дама — невротичка, а то и что похуже. У нас голова так устроена, что даже самой независимой тетке нравиться мужчинам все равно нужно. Если не попой или сиськами, так талантами, но лучше и тем и другим. Между прочим, природа тут предусмотрела симметрично, им тоже нужно перед нами красоваться, не то так же тухнут... — госпожа Лайет нахмурилась. — Впрочем, я с тобой вообще не должна на эту тему говорить. Рановато.

— А то я раньше ничего такого не слышала... — Айни насупилась. — Если все так плохо, то зачем Дракон вообще эту систему поддерживает?

Госпожа Лайет не выдала первую едкую фразу — «потому что ничего получше придумать не смог». Вместо этого сказала:

— Потому что он готовит кадровый резерв для властных структур. Более того, лично преданных себе исполнительниц. А от власти крыша вообще протекает, это тебе любой лекарь-разумник скажет. Если же она кукуха уже куда-то слегка отъехала за время обучения, процесс ее дальнейшего смещения становится более предсказуем. И Дракон за теми, кого он выбирает, достаточно плотно следит. Набил руку за восемьсот лет... — или больше, почти наверняка больше, но этого дочери говорить не стоит. — Кроме того, если значительная часть элиты страны проходит через некое закрытое учебное учреждение, это оную элиту лучше спаивает. Слеживает, как говорил один мой знакомый, — госпожа Лайет хмыкнула. — Во всех смыслах.

— Если это дает большую стабильность государству — разве это так уже плохо? — спросила Айни.

— Стабильность тоже бывает разная. Я в свое время с зо... С Владыкой немало копий сломала на эту тему, — госпожа Лайет вздохнула снова. — Но, может, и дает. Однако то, что хорошо для страны, плохо для личного счастья отдельного человека. Или ты считаешь, что так уж здорово быть Старшей супругой? Мужа своего не видишь неделями, если не месяцами, ни слова в простоте, никакого доверия ни с кем...

Айни независимо передернула плечами, но личико было задумчивым.

— Нстоящий брак — это другое, — госпожа Лайет старалась говорить мягко, без назидательности. — Это семья. Муж, жена, дети, дяди, тети, дедушки, бабушки. Хозяйственные хлопоты, совместный труд. Общие походы на могилы, праздники, поездки... Даже споры, какой сервиз купить или какой фильм смотреть вечером! То есть некоторые люди не видят проблемы в том, чтобы жить по-другому, но я-то не из них... И поздновато это поняла. Хорошо, повезло твоего отца встретить. И тебя пытаюсь уберечь от той же ошибки. Потому что и в моей родне, и в отцовской, все люди широкой души, хлебосольные, с большими семьями. Маловероятно, что ты другая. А даже если и не захочешь жить, как мы — все равно, что хорошего настоящей близости ни с кем не испытать? Потому что с Владыкой она невозможна, а любовника на стороне заведешь — все равно не то. Нет совместного хозяйства, нет общей судьбы.

— Ну у тебя же была тетя Сайки! Вы даже жили вместе.

— Сравнила, — госпожа Лайет покачала головой. — Это вообще другое. Друзья, конечно, важны, но перед хорошим, настоящим супружеством любая дружба меркнет.

— А вы разве не?..

— А вот очень хорошо, что ты вопрос не закончила, — перебила госпожа Лайет. — Задать его было бы крайне нескромно с твоей стороны. Хотя бы потому, что я-то твоя мать и откровенничать с тобой — почти что моя обязанность. Но тетя Сайки тебе о своей личной жизни никогда не распространялась — по какому праву ты о ней выспрашиваешь? Тем более, напомню, что она младшая супруга Владыки, так что это была бы вопиющая непочтительность с твоей стороны.

— Ну извини.

— Не закатывай глаза. Деликатность — это отличный дипломатический инструмент, запомни на будущее. Скажу только одно: любые дружеские отношения выигрывают, если в них нет сексуального напряжения.

А вот это чистая правда, хотя и не вся. Но, зная увлекающуюся натуру своей дочери, госпожа Лайет не стала констатировать вторую сторону этой правды: что любая дружба — это еще и любовь, хотя бы в некоторой степени. А где любовь, там частенько могут быть и чувственные позывы, особенно в юности или на адреналине. Важно не перепутать их с большим и настоящим чувством.

— Ну вот видишь! Раз тебя Академия не развратила, то и я как-нибудь справлюсь. Замуж мне все равно пока рано, а так — заведу себе мальчика на стороне, буду с ним гулять. Зато там магические секреты, которые больше нигде не добыть, — стояла Айни на своем.

— Ну-ну... А твоя мама, маг первого ранга, тебя в качестве источника секретов не устраивает?

— Так ты же отказываешься меня учить!

— Не отказываюсь, а заставляю как следует усвоить основы... — госпожа Лайет почувствовала, как ее благодушие начинает давать трещину: упрямство дочери изрядно раздражало. — Так, Аанара, уже поздно! Я хочу отдохнуть. За кофе спасибо, но беседа с тобой начинает оказывать действие противоположное эффекту, который ты хочешь получить.

Про себя госпожа Лайет подумала, что выбрала неправильную тактику с самого начала, когда дочь впервые, еще наполовину в шутку, заговорила об Академии два года назад. Нужно было пожать плечами сказать равнодушно: «Хочешь — поступай, но я думала, что ты умнее», — и изобразить презрение к такому выбору. Однако Айни задела мать за живое, госпожа Лайет начала многословно возражать... И кончилось все тем, что идея накрепко засела в упрямой головушке.

— Ничего, — оптимистично пообещала Айни, — у меня еще три года, я еще тебя уговорю.

— Или поступи честно, откажись от нашей с отцом помощи и живи в общаге, — коварно предложила госпожа Лайет.

— Ага, и сладостей девять лет не есть? Б-р-р! — Айни передернуло. — Ладно, мам, раз подлизывание не работает, то я не буду готовить тебе ужин, ладно? Просто бутеброды сделаю.

— А разве госпожа Улат ничего не оставила?

Госпожой Улат звали приходящую служанку, которая убирала, готовила и чинила ту одежду, которую госпоже Лайет жалко было выкидывать. Сама она шитье ненавидела, но не любила и разнашивать новые вещи: с ее габаритами и покупка, и примерки у портного были мучением.

— Оставила, но папа задумался и съел нечаянно.

Госпожа Лайет беззлобно ругнулась: с мужем такое случалось. И, главное, в отличие от нее, он упорно не толстел! Как был жердью двадцать лет назад, так и остался.

— А ты сама ужинала?

— Я йогурт выпила, — махнула рукой Айни.

— Йогурт... Ну-ка, набери нашу лапшичную, закажи ужин там. Надеюсь, это не чрезмерный труд?

— Спасибо, мамочка! — радостно закивала Айни: жареная лапша всяко лучше бутербродов (которые она, конечно же, ела бы вместе с матерью, несмотря на слова про йогурт). «Балую я ее...» —— подумала госпожа Лайет, но ей не хотелось кончать непростой разговор репрессиями, заставляя непочтительную юницу варить рис и строгать овощи. А то в самом деле упрямица сбежит, и мать потеряет на нее всякое влияние. Тут дипломатично надо, раз с самого начала не смогла придушить этот проект в зародыше.

Госпожа Лайет же отправилась в ванную: принять душ перед сном.

Она вышла из душа минут через пятнадцать, в халате и тапочках — как раз вовремя, чтобы услышать звонок в дверь.

«Неужто курьер из лапшичная так быстро?» — удивилась госпожа Лайет, самолично направляясь в прихожую, благо, было близко. Обычно доставку ждали по полчаса, хоть любимая лапшичная семьи Лайет и находилась в соседнем доме.

И правда — курьер в фирменной бежевой куртке! Ну надо же. Паренек протянул госпоже Лайет узел с деревянными коробами, издающими неземной запах.

— Спасибо, — сказала госпожа Лайет. — Очень быстро сегодня.

— Увы, на самом деле я опоздал, Райни, — сказал знакомый голос.

Госпожа Лайет аж замерла: удар адреналина был так силен, что время замедлилось в разы. Не веря себе, она взгляделась в лицо курьера: даже в голову не пришло бы посмотреть раньше!

— Ты! — выдохнула она.

Золотой мальчик собственной персоной!

Тут же она всем телом ощутила развертывание вокруг мощной магии: антиподслушивающая сфера. Только он мог ставить ее так быстро.

— Он самый, — понизив голос, сказал Дракон — в своем излюбленном юном теле, не меньше! При ближайшем рассмотрении был одет не в форму лапшичной, а просто во что-то похожее. — Отличная шутка, правда? Давно хотел тебя так подколоть, вот наконец и повод вышел. Только невеселый, к сожалению.

— Что случилось? — адреналиновая буря и не думала стихать. Госпожа Лайет торопливо перебирала варианты. Мятеж? Масштабный заговор, который Сайки умудрилась проворонить? Но почему Дракон пришел к ней? Ее кто-то оговорил? Ведь она в самом деле, на полном серьезе не участвует более ни в каких придворных интригах! Ну так, мелкое подсидельчество в Академии — но это не считается, там без этого не выжить.

— Нужна твоя помощь, — сказал Дракон. — Скажи домашним, что срочно вызвали на работу. Тем более, это так и есть.

— Ты что, ко мне в качестве Ректора явился?

— Почти. Руководителя по научной работе. Появился уникальный объект для исследования, без моего самого объективного аналитика не справиться. Давай быстрее, а то не успеем перехватить.

— Большой прорыв? Демон сверхкласса? — госпожа Лайет ощутила одновременно и облегчение, и тревогу.

— Не совсем, но близко. Тебя я не планирую к нему подпускать близко, но на всякий непредвиденный случай — попрощайся. Это очень опасно.

— Насколько опасно?

— Настолько, что я подписал тайный указ о трансформации Цивилизации в олигархическую представительскую республику с выборной властью в случае моей смерти, вот насколько, — он дернул углом рта. — Не лучший вариант, задавят они не-магов, ох задавят... Но уж что есть.

— Да уж, — госпожа Лайет подавила естественное желание задать массу вопросов, но все же уточнила: — То есть, именно это им сказать? Прорыв сверхкласса, нужен мой опыт в высокоэнергетической магии? Или другую версию.

— Умница, — Владыка тепло ей улыбнулся. — Ты совсем не изменилась, Райни.

— Тем же, туда же, — буркнула госпожа Лайет. — Я бы тебя запустила в дом, но если ты курьер, то много чести, а если Владыка, то я уже и так злостно нарушила церемониал. Так что оставайся-ка ты на лестнице.

С этими словами она раздосадованно захлопнула дверь прямо ему в лицо.

Хоть такая форма бунта!

Попрощаться было просто и сложно одновременно. Мужа госпожа Лайет будить не стала: просто поцеловала спящего и оставила записку (знаками на бумаге, а не в магфоне — все-таки душевнее). Он будет на нее злиться, но ничего не поделаешь. Иначе начнет расспрашивать, затянет выход. Когда она назвала его перед дочерью «самым терпеливым», стоило, конечно, сказать «самым упрямым»: с него бы сталось и Владыке возражать! Дочери выдала легенду и велела оповестить сестер.

— Мамочка, но как же так! — глаза Айни сделались как плошки. — Это же... Это же очень опасно!

— Поэтому я и иду, милая, — она поцеловала дочь в щеку и крепко обняла. — Чтобы вам на головы эта опасность не свалилась.