Помоги проекту - поделись книгой:
Как только Теодор обрёл дар речи, первым делом обратился к повару:
– Густав, можешь быть уверен, Дороти больше не будет допущена на кухню. А чтобы тебе легче было пережить сегодняшнее потрясение, получишь в этом месяце солидную прибавку к жалованию.
– Я ещё долго страдать, мой сеньора, – трагично, но хотя бы уже без возмущения ответил Густав. – Этот страшный барышня убить моё чувство гармония.
Он вернул себе на голову колпак и, бросив взгляд, полный ужаса, в сторону Дороти и её пирогов, вышел из обеденной залы.
В воцарившейся тишине неожиданно прозвучал невозмутимый церемонный голос дворецкого:
– Пироги по-дегустайски а-ля-си-бердопасье. С ранней земляникой. Доводятся до усиленно подчёркнутой степени прожарки, чтобы лёгкой горчинкой оттенить сладость начинки. Кто из господ желает наполнить тарелки?
– Филимон, ты считаешь, что это можно есть? – скептически глянул на дворецкого Теодор.
– Всенепременно, милорд.
Теодор сделал жест, который можно было расценить как: «тогда угощайся». Дворецкий и ухом не повёл. Взял с блюда пирожок и откусил. Теодор и Матис замерли в ожидании реакции. По расширившимся от ужаса глазам, на которых выступили слёзы, стало понятно, что либо горчинка оказалась не такой уж лёгкой, либо в пирогах присутствуют и другие особые оттенки вкуса. Однако Филимон мужественно прожевал десерт и даже откусил ещё, не скривив ни одну мимическую мышцу.
– Ну как? – поинтересовался Теодор.
– Неповторимый вкус, – заверил дворецкий и получил в этот момент от Дороти такой полный восторга и всепоглощающей любви взгляд, что сделалось понятно: с этой минуты и на веки вечные этот мужчина стал в её глазах её благородным рыцарем в сияющих доспехах.
Матис впечатлённый заверениями Филимона потянулся было к пирогам, но дворецкий ловко подхватил блюдо со стола, и тому пришлось схватить пустоту.
– Я был бы премного благодарен, если бы господа позволили мне одному насладиться непередаваемым вкусом пирожков бердопасье. Взамен буду счастлив подать вам через четверть часа яичницу с беконом.
– Да, Филимон, будь добр, – кивнул Теодор.
Дворецкий вышел из обеденной залы своей неспешной величественной походкой с блюдом бердопасьешных пирожков, сопровождаемый всё тем же полным восхищения взглядом Дороти.
– Породистый… – расслышала Николетт её восторженный выдох.
Вот только жаль, Дороти с её доблестным рыцарем, похоже, ждёт долгая разлука. Терпение Теодора явно исчерпалось. Он принялся метать громы и молнии, заверяя, что уже в тридцатый раз за сегодня пожалел, что оставил в замке двух таких чрезмерно энергичных барышень.
Дороти лепетала, что хотела, как лучше, и просила проявить милость – оставить её в замке.
– Я согласна на любую работу и самое скромное жалование, – заверяла она.
Матис наблюдал за сценой с какой-то странной улыбкой и в первую же образовавшуюся паузу вставил неожиданный вопрос:
– Дороти, сколько вам лет?
– Милорд, разве это благородно, интересоваться возрастом барышни? – возмутилась она. Но тут же вспомнив, что находится в подвешенном состоянии и лучше пока господам не перечить, ответила: – Двадцать пять.
Это она, конечно, немного покривила душой. На самом деле ей уже исполнилось тридцать.
Теодор как-то странно покосился на брата:
– Это то, о чём я подумал?
– А почему бы и нет? Мне нужна была смелая и отчаянная барышня. Пожалуй, более отчаянной я за оставшийся день не найду.
Теодор рассмеялся:
– Если решишься на такое, я тебе не завидую.
Николетт начала догадываться, о чём говорят братья – Матис хочет нанять Дороти в качестве своей «возлюбленной». Это ещё более авантюрная затея, чем та, в которую оказалась втянута сама Николетт.
– А что мне терять? – усмехнулся Матис.
– Ты думаешь, у Дороти получится изобразить леди? Думаешь, родители поверят?
– Скажу, что моя Адель из далёкой-далёкой провинции и совсем недавно начала выходить в свет, поэтому незнакома со всеми тонкостями этикета и бывает неловкой.
– Я согласна! – выпалила Дороти, которая не страдала отсутствием сообразительности и тоже поняла, о чём речь. – Только если мне позволят остаться здесь с моей госпожой, – тут же поставила она условие.
Опережая гневную тираду Теодора о том, что ему-то за что такая головная боль, Матис произнёс:
– Тео, выручай. Буду твоим должником.
Скорее всего, Теодор нашёл бы повод отказать, ведь голодные мужчины, как известно, редко бывают сговорчивыми, но тут вовремя подоспела яичница с беконом. Филимону даже не пришлось озвучивать название блюда, Теодор сразу велел наполнять тарелки. Заполучив приличную порцию, он махнул рукой:
– Знаю, что сто раз пожалею о своём решении, но так и быть, пусть Дороти остаётся.
Матис послал брату благодарный взгляд, а затем пристальный на новоиспечённую «возлюбленную».
– Хм… – потёр он затылок, – пожалуй, придётся завтра проехаться по магазинам. К пятнице у «леди Адель» должен быть подходящий наряд.
– И у леди Николетт тоже, – кивнул Теодор. – Подъезжай к десяти. Барышни, надеюсь, вы к этому времени тоже будете готовы отправиться за покупками.
Вообще-то, Николетт собиралась отправить завтра Дороти в имение к папеньке, чтобы она собрала кое-какие вещи для себя и для самой Николетт. Невозможно постоянно ходить в одном и том же платье, хоть это и лучшее её платье. Но если Теодор и Матис решили помочь с обновлением гардероба, Николетт возражать не будет, потому что, сказать по правде, кроме того платья, которое сейчас на ней, ничего подходящего случаю у Николетт не было. И даже если бы Дороти съездила в имение, Николетт всё равно пришлось бы идти на пятничный приём к родителям Теодора и Матиса в этом же платье.
Глава 15. Сюрприз
Глава 15. Сюрприз
С самого раннего утра Николетт ждал сюрприз – папенька.
– Получил твоё письмо, и тут же отправился в дорогу, – колобком вкатился он в комнату. – Должен был убедиться, что с моей малышкой всё в порядке.
За его спиной маячил Теодор. Не сказать, чтобы у лорда на лице светился особый восторг. Неожиданный гость его явно озадачил.
Папенька заключил Николетт в объятия. Она была ему рада, уже успела соскучиться. Вот только зачем было называть её «моя малышка» в присутствии лорда? Ей решительно не хотелось, чтобы у Теодора сложилось несёрьёзное отношение к ней. Николетт уже достаточно взрослая и самостоятельная. У неё как-никак солидная должность – писарь.
Но папеньке будто мало было «малышки», он принялся журить и отчитывать, что юной леди не пристало без позволения родителя совершать такие дальние поездки и принимать такие поспешные решения. Он всё говорил и говорил, не давая вставить слово, но неожиданно на помощь пришёл Теодор.
– Господин Огюстье, мой дворецкий варит изумительный кофе. Уверяю, вы такой ещё не пробовали. Не изволите выпить со мной по чашечке в моём кабинете?
Папенька остановил свою нравоучительную тираду.
– Отчего бы и нет?
Он пообещал Николетт, что после кофе, продолжит начатый разговор, и направился вслед за Теодором. И только, когда они вышли она разглядела, что в коридоре возле двери находится ещё одна гостья – Мариэлла.
Наверно, папенька настоял, чтобы она ехала с ним. Сама бы она вряд ли проявила желание потратить целый день на неблизкое путешествие только ради того, чтобы повидаться с сестрой. Ей ведь нужно готовиться к свадьбе. Мариэлла очень нервничала по поводу предстоящего бракосочетания. Это было заметно. Она начала переживать ещё до того, как папенька обо всём договорился с отцом её будущего жениха. Мариэлла очень боялась, согласится ли красавчик Андре взять в жёны небогатую и не слишком привлекательную, как она о себе думала, леди. Но он согласился, а она всё равно постоянно находиться на взводе.
Николетт потянула сестру в комнату и усадила на софу.
– Прости, что из-за меня пришлось на время отложить приготовления к свадьбе, – Николетт виновато улыбнулась.
– Пустяки. Папенька не настаивал, чтобы я ехала с ним. Просто я соскучилась и хотела повидаться.
Николетт принялась расспрашивать, что нового в имении, сильно ли папенька серчал, когда прочёл письмо от Николетт, и, конечно же, о предсвадебных хлопотах. Мариэлла рассказала в двух словах о том, что произошло за последние два дня. А потом сменила тему.
– Ники, у меня к тебе просьба. Обещай, что поможешь!
– Всё, что в моих силах, Мари.
– Мне так хочется чем-то порадовать Андре, подготовить ему особенный свадебный подарок. Но что я могу, когда у папеньки нет ни единого лишнего полтинного?
– Я могу помочь, – оживилась Николетт. – У меня хорошее жалование. Сколько тебе нужно?
– Нет, Ники, нет, я имела в виду другое. Понимаешь, у Андре есть мечта отыскать очень дорогую его сердцу семейную реликвию. Когда-то его дядюшка, находясь в бедственном положении, продал её одному коллекционеру. Тот перепродал другому, другой третьему. И её след потерялся. Андре долго искал и вот нащупал ниточку. Возможно, реликвия находится здесь, в замке Рош-ди-Вуар. Не могла бы ты это проверить? Представляешь, каким счастливым сделается мой Андре, как начнёт ценить меня, если именно я принесу ему эту радостную новость, что реликвия нашлась и она действительно в замке Рош-ди-Вуар.
Не хотелось расстраивать Мариэллу, но просьба показалась Николетт странной.
– Разве Андре не может спросить об этой реликвии у лорда Теодора напрямую?
– Понимаешь, Андре и Теодор находятся сейчас не в самых приятельских отношениях. Они рассорились из-за какой-то мелочи, но теперь не общаются. Андре не решится беседовать с лордом, пока не будет уверен. что реликвия здесь. Да даже если и будет уверен, то всё равно, переговоры о покупке картины будет вести не сам, а через поверенного.
– Так речь про картину?
– Да. Ты видела здесь картины?
– Видела, – неохотно кивнула Николетт. Она понимала желание сестры угодить жениху, но просьба всё рано ей не нравилась.
– Ники, помоги, прошу. Я так волнуюсь перед свадьбой. Но мысль, что смогу сделать Андре что-то очень приятное, хоть немного успокоит меня. На картине, которая является семейной реликвией Андре, изображён замок Рош-ди-Вуар.
– Таких картин у Теодора множество.
– На той, о которой идёт речь, есть магическая тайнопись. Ты ведь умеешь их читать? Если скажешь мне, что там написано, я смогу понять, та ли это картина.
Николетт не видела, чтобы на полотнах, которые висели в хранилище, были тайнописи. Возможно, с обратной стороны – туда она не заглядывала.
– Но почему реликвией семейства Андре является картина, где изображен замок Рош-ди-Вуар? Какое отношение к замку имеет это семейство?
– Разве ты не знала? Андре и Теодор троюродные братья. Замком владел их общий предок. Так ты поможешь? – Мариэлла взглянула умоляюще.
Николетт колебалась. Просьба сестры выглядела слишком необычно. Но с другой стороны, в ней не было ничего предосудительного, ведь Теодор не делает тайны из своей коллекции – собрался выставлять картины на всеобщее обозрение.
– Ники, прошу, – Мариэлла взяла за руку. Её пальцы подрагивали. Как волнуется! – Природа не наградила меня соблазнительными формами. Я не могу подобно Ирэн или Мишель покорить мужчину, сделав поглубже вырез декольте. Что мне остаётся кроме как показать свою преданность? – в глазах сестры блеснули слёзы.
Бедолага всё ещё переживает, что Андре может передумать?
– Хорошо. При случае посмотрю, есть ли в коллекции Теодора картина с магической тайнописью, – пообещала Николетт.
Папенька вернулся через четверть часа жизнерадостным и воодушевлённым.
– Я дал согласие лорду Теодору, чтобы ты некоторое время поработала у него писарем.
Николетт вздохнула с облегчением. Она, конечно, надеялась, что Теодор убедит отца, но риск, что папенька потребует дочь назад, оставался. Интересно чем лорд взял?
– Теодор дал мне слово джентльмена, что здесь, в замке, ты в полной безопасности. Кроме того, – продолжил папенька с особой гордостью, от которой даже румянец выступил на щеках, – лорд сказал, что восхищён твоей каллиграфией и крайне доволен тем, как ты выполняешь его задание, поэтому решил выписать тебе прямо сегодня надбавку к жалованию, которая полностью покроет не только ремонт крыши, но и новые рамы для окон первого этажа.
Теодор, конечно, ещё и видеть не видел, как Николетт справляется с его заданием. Но каков стратег! Что может быть приятнее для родителя, чем похвала в адрес его чада? И что может быть приятнее для человека, считающего каждый полтинный, чем обещание помочь с ремонтом протекающих от любого самого мелкого дождичка рам?
Глава 16. Впервые вижу
Глава 16. Впервые вижу
Из-за неожиданно нагрянувших гостей поездку по магазинам пришлось немного отложить. Но как только папенька и Мариэлла отбыли назад в имение, Теодор распорядился подготовить четырёхместный экипаж.
Братья решили закупаться не в столице, а в небольшом городке Лу-Деко. И не потому, что добираться до столицы пришлось бы около часа, а до Лу-Деко в два раза быстрее. Основная причина заключалась в том, что столичные салоны и ателье наводнены столичными модницами, которые хорошо знали обоих братьев и, заметив, как один из них покупает служанке бальные платья, моментально распространили бы самые нелепые слухи.
Магазины городка Лу-Деко, напротив, отличались немноголюдностью. А местные продавцы так дорожили своими клиентами, что будут помалкивать, какую бы странность за своими клиентами не заметили.
Начать братья решили почему-то с шляпного салона. Это было их ошибкой. Они что, не знают, что если у барышни в распоряжении имеется зеркало и некоторое количество шляпок, то уже не важно, сколько в запасе времени и сколько этих самых шляпок – барышня не остановит свой выбор на какой-то конкретной, пока не перемеряет их все.
Как выяснилось, это правило распространяется и на Николетт. При всей своей неизбалованности, она никак не могла побороть соблазн примерить вот эту нежно бежевую, и вот ту сиреневую с изящным цветком и ещё вот те три – разных оттенков синего.
Зато Дороти оказалась более конкретной. Она ни минуты не сомневалась в своём выборе, который пал на объёмный головной убор насыщенного зелёно-бурого цвета. Шляпник, создавший это творение, не поскупился на растительный декор – шляпка была щедро украшена листьями и даже рябиновой гроздью.
Братья поглядывали на выбор служанки с улыбкой.
– Дороти, может, примеряешь, вот эту? – предложил Матис, показав на лёгкую шляпку приятного оттенка кофе с молоком.
– Нет, милорд, – прилипнув к зеркалу, замотала головой Дороти. – Позвольте всё-таки эту.
Поделиться книгой: