Дроби. Непридуманная история

Если бы кто-то спросил, как называются их отношения, то не задумываясь можно было ответить репликой из того самого фильма:  «Я такой салат делаю лучше, чем твоя жена. Туда надо добавлять тертое яблочко».

Если Ольга узнавала, что жена Данила не любит рано вставать и ему это не нравится, то на следующий день, на утренней пробежке хвасталась, что проснулась ни свет не заря, даже успела немного поработать. Когда он с сожалением заметил, что Катя почти не готовит, Ольга тут же достала мамины поваренные книги.

– Пробую новый рецепт торта, – как бы между делом сообщила Данилу, когда тот забежал в гости.

Катя почему-то не носит шорты. Оля тут же начала надевать их даже на колготки в сентябре. Катя, к сожалению, не хочет детей. Оля, наоборот, мечтает о тройне. Катя смотрит отвратительные сериалы. Оля обожает читать книги. Катя брюнетка. Какое счастье, что Оля блондинка.

Спустя полгода Данила начала раздражать собственная жена. И чем больше походила на его представление об идеальной женщине Оля, тем больше он ненавидел Катю. Она превратилась в подаренный мамой на свадьбу сервиз: стоит, пылится, а выкинуть рука не поднимается. Да и мама обидится. Некогда взяв ответственность за жену, Данил не мог так просто ее с себя сбросить. Вынести на помойку сервиз было бы куда проще.

Данил жил недалеко от дома Оли в самом центре Сипайлово. Почти каждое утро они совершали коротенькую пробежку по панельным лабиринтам микрорайона. Молодая любовница недоумевала, почему Данил, имея приличный доход, не переедет из этой дыры куда-нибудь за город или хотя бы в приличный район.

– Здесь довольно спокойно. Почти все дома были построены на заре советской власти, в 80-х годах сюда съезжалась молодежь. Сейчас им уже под шестьдесят лет, как и моим родителям. Здесь прошло мое детство и меня вполне все устраивает. Тем более у нас есть коттедж за городом, но Катя не любит там бывать.

– Обожаю загородную жизнь. Так бы и жила где-нибудь подальше от людей, – мечтательно закатила глаза Ляля.

Ляля – так ее называл Данил и так она разрешала себя называть, хоть и ненавидимая эту форму своего имени.

Вот уже несколько месяцев пару раз в неделю тридцатипятилетний спортсмен проводил обеденный перерыв в комнате с видом на Сипайловскую гору, пока родителей девушки не было дома. Офис его строительной фирмы располагался в семи минутах езды от ее дома.

– У меня в Геленджике живет бабушка, – через несколько месяцев после знакомства майским днем заявила Оля. – Ее, кстати, тоже зовут Ольга. Ну, то есть ее зовут Олена, а меня назвали Ольга.

– Ммм …, – щурясь от яркого солнца, вымолвил мужчина.

– Скоро отпуск, – застегивая бюстгальтер, куда-то в пространство произнесла девушка. Мы можем поехать вместе.

– Чёрное море  …, – сонно зевнул Данил, который голый очень забавно смотрелся на ее миниатюрном диване.

«Похож на меховой плед с глазами», – подумала Оля, но вслух произнесла совсем другое.

– Самое Черное на свете. Я могу жить у своей бабушки Олены. Мы будем встречаться, пока твоя жена дрыхнет, – хохотнула она.

– Ммм  …, – подложив руки под голову, мужчина не моргая своими голубыми глазами уставился на новенькую люстру.

– К тому же в Геленджике огромное количество нехоженых троп.

– Ммм  …, – в очередной раз промычал Данил.

– А твоя Катя такая неловкая …, совсем неподготовленная, – девушка хлопнула створкой евроокна и повернула ручку.

– К чему ты клонишь, Ляля? – он непонимающе приподнялся на локтях. Диван страдальчески заскрипел и накренился под массивным телом.

– Я? Я ни к чему не клоню. Но вот склоны в Геленджике очень крутые и небезопасные. Да шучу я! – оголила белоснежные пираньи зубки Ольга.

Через несколько таких романтических вылазок к подруге, в русоволосой голове Данила прочно укоренилась мысль, что в Геленджике очень крутые тропы, а жена его очень неловкая.

Глава 5. Чужестранец

Оля выбралась из полупустого автобуса, который остановился прямо у посёлка, где Данил жил с обездвиженной супругой. Катя уже ждала свою сиделку и та спешила, чтобы помочь ей с утренними процедурами. Она любила прогуляться по асфальтированной дорожке и каждый раз с любопытством разглядывала разношёрстные коттеджи, которые, как разодетые на утренник малыши, громоздились по обе стороны улицы. Каблучки осенних туфель задорно отстукивали ритм шагов, пока из-за поворота не показался знакомый Фольксваген.

– Подвезти, красавица? – Данил опустил стекло.

Оля отрицательно мотнула головой. Мужчина съехал на обочину и вышел из машины.

– Может, сегодня не пойдешь? Я страшно соскучился.

Он обхватил ее двумя руками и начал кружить. Группа местных собак с опаской ринулась прочь, подозрительно озираясь и поскуливая.

Девушка, хохоча, еле вырвалась из каменных объятий.

– Отпусти, сумасшедший, вдруг нас кто-то увидит.

Она достала из кармана пальто конфетку и сунула в карман его осенней черной куртки.

– Вот, будешь вспоминать, какая я сладенькая.

Мужчина, как завороженный смотрел в ее ясные пыльно-серые глаза, и, казалось, даже не слышал, что она ему говорит.

– Все, езжай на работу, я прогуляюсь.

Развернувшись на каблуках, она задорно засеменила дальше. Свернув на нужную улицу, замедлила шаг, посмотрела на экран телефона: «Прекрасно! В запасе целых пятнадцать минут. Хотя Катя не заметит, если я задержусь даже на час». Она решительно прошла мимо знакомых ворот и, преодолев дополнительные сто двадцать метров, остановилась у дома на конце улицы.

– Ну, привет, чужестранец, – улыбнулась Ольга и дернула ручку.

Дом впустил ее как старую знакомую, ухмыльнулся, приподняв шляпу, кокетливо пригладил свои бакенбарды. Этой белокурой красавице он был рад всегда.

– Эй! – заорала девушка. – Эй!

Ей никто не ответил

– Ты где?

Не дождавшись ответа, поднялась по лестнице на второй этаж. Подойдя к двум огромным застекленным проемам, она отчетливо увидела окно Катиного дома на первом этаже.

– Опять не задернул шторы. Чертов идиот. Ведь просила же!

И тут что-то стремительно схватило ее сзади, прижало к стеклу. Выступ подоконника больно уперся в лобок, кровь прилила к щекам, сделав их пунцовыми. Голова запрокинулась назад, будто невидимая сила тянула ее за тонкие волосы. Через несколько минут хватка ослабла, и ее миниатюрное податливое тело обмякло, ловя горящими щеками и губами прохладу оконного стекла.

– Соскучился, – прошептала ей в ухо темноглазая сила.

– Я сегодня пользуюсь спросом. Привет, милый. Как ты здесь? Не замерз?

– Уже согрелся, – проговорил паренек, застегивая джинсы. – Уже совсем не холодно.

Как ребенок поколения Z, родившийся в нулевых, Оля воспринимала любое явление клипово. Картинки убедительнее текстов, сложное отсекалось. Ей трудно было фокусироваться на чем-то одном. Она предпочитала быстро принимать решения, совершать необдуманные поступки и увлекаться чем-то мало-мальски подходящим, вместо того чтобы немного подождать и подумать. Череда ее ухажеров сменялась множеством горьких разочарований. Недельное унынием приходило на смену истерическому предвкушению встреч. Пока в ее жизни не появился Макс, принимающий любую ее добродетель, каждый ее порок. Но произошло это, как водится, слишком поздно.

Глава 6. Геленджик

Несколькими месяцами раньше Ольга чмокнула Данила в щеку на железнодорожном перроне, самостоятельно затащила в поезд три своих чемодана и укатила прямиком в Геленджик. Данил поехал домой. На Кавказское побережье он с женой планировал ехать на машине, поэтому необходимо было провести обслуживание внедорожника.

На лице Кати отражались все муки ада. Она сидела на полу перед открытым окном и меланхолично складывала приготовленные вещи в огромный чемодан.

– Я, конечно, тоже не любитель трястись в поезде, но, Даня, почему нельзя полететь хотя бы на самолете? Могли бы пару дней провести в Москве или Питере. Это, кстати, не намного дороже, чем обслуживать машину, заправляться, останавливаться в мотеле.

– Потому что я хочу быть мобильным. Ты спишь до обеда, а я, по-твоему, что должен делать? На машине можно разведать какой-нибудь маршрут или съездить на рынок, в конце концов.

– Можно взять машину в аренду.

– Хорошо, полетим на самолете. Но по прилету ты сама возьмешь машину и будешь нас возить. Идет?

– Я не умею водить, ты же знаешь.

– Тогда нам нечего обсуждать, Катерина! Собирай лучше вещи и не забудь положить витамины.

Путь до курорта прошел на удивление мирно. Катя почти не вредничала, Данил практически не злился. Мама девушки напекла в дорогу два вида пирожков: с луком и яйцом и с ливером.

– Ой, мама, опять ты со своей стряпней. Куда нам столько? – заскулила Катя.

– Все возьмем, спасибо! – зыркнул на жену Данил. – Пирожки в дорогу самое то.

Преодолев расстояние за тридцать часов со всеми остановками, они добрались до села Архипо-Осиповка и поселились в гостиничном комплексе Альбатрос. Это было одно и единственное условие жены, на которое Данил согласился – хороший отель и десять метров до центрального пляжа. В Архипке жила бабушка Ольги. Да и до Геленджика всего пятьдесят три киллометра, что вполне укладывалось в его систему координат. Данил в который раз порадовался, что они поехали на машине.

Еле отбившись от жены с ее романтическими поползновениями, мужчина поехал к Ольге. Она встретила его теплым взглядом серых пыльных глаз, и мир снова стал солнечным, ярким, солоноватым на вкус, как ее почти прозрачная тонкая кожа. Целых полчаса в гостевом домике на простынях в желтых подсолнухах он не думал, что опять сделал или сказал что-то не так или, что за 10 лет брака стало привычным, узурпировал чье-то пространство. Спустя полчаса любовники разъехались: мужчина к жене, Оля во взятой напрокат машине к морю.

На достаточном удалении от поселков открывалась череда диких пляжей. Туристы любили их, прежде всего, за простор и чистую воду, но главное развлечение здесь было – подводное плавание. Правда, оборудование необходимо было взять свое. Пункта выдачи не было. Оля любила эти места, потому что здесь всегда отдыхало мало народа, и не было суеты. Оставив машину неподалеку, она растянулась на мелкой гальке. Вечернее солнце приятно пекло разогретые после Данила мышцы. Ей не всегда нравилась его излишняя подвижность, суета и резкость, но он был ее целью, а ради этого можно было и потерпеть. Какой-то худощавый парень в татуировках, выходя из воды, загородил вечерний блин солнца.

– Эй, отойди! Другого места не нашел стоять?

Парень подошел ближе и с любопытством уставился на белокурую девушку.

– Я тебе разве мешаю?

– Вообще-то, да.

– Тогда я посижу рядом. Вдруг ты станешь настолько же доброй, насколько красива.

– Фу, – задрала курносый носик Ольга. – Плохая попытка, давай еще.

– Ты не ушиблась, когда падала на меня с небес?

– О Боже! Это кошмарно.

– Я завидую твоим босоножкам …

– Все, все, все, достаточно! Прекрати! – расхохоталась Оля. – Как тебя зовут?

– Макс. А тебя?

– Оля, – завороженная его взглядом, произнесла она. И неожиданно для себя добавила, – но ты можешь называть меня Ляля.

Из Архипо-Осиповки ребята поехали в Геленджик. Там на теплоходе «Корсар» состоялся их первый совместный ночной круиз в море. Оля любовалась видами нового Геленджика, с каким-то странным, тревожным чувством смотрела на Маркотхский хребет, где сверкали две канатные дороги, колесо обозрения и надпись Геленджик. Надпись, к которой через пару часов отправится Данил с Катей. Но девушка не знала, что любовник выбрал именно этот маршрут, поэтому в нежных объятиях Макса до утра даже не вспоминала про семейную пару.

Уже ближе к утру тревожное чувство разлилось по телу склизким тремором. Ноги вдруг стали ватными. Она с ужасом подумала, что сама поселила в податливую голову любовника идею о крутых склонах и опасных тропах. В том году, когда гостила у бабушки, какая-то семейная пара решила прогуляться по горам, и несчастная девушка разбилась, слетев со склона. Данил очень оживленно среагировал, когда она рассказала эту трагическую историю.

Уже сидя с Максом в машине, Оля схватила телефон.

– Мне нужно позвонить. Это важно!

Но телефон Данила был недоступен.

– Макс, я, кажется, совершила что-то ужасное!

– Не верю, что ты способна на что-то по-настоящему плохое, – улыбнулся карими глазами новый друг и погладил девушку по плечу.

– Я расскажу тебе, только постарайся не перебивать. Садись за руль.

Они поменялись местами и всю дорогу до отеля, в котором поселились супруги, Ляля рассказывала свою историю: про имя, про выдуманное сходство с героиней «Служебного романа», про любовника, свою цель и их коварный план.

– Ну, ты и дура, Ляля, – только и смог вымолвить парень, когда они остановились у отеля. Они же оба социопаты. А Данил этот мудак.

– Дура, – кто же спорит. – Даже и не думала обижаться Оля.

Уже рассвело и Фольксвагена на стоянке отеля не оказалось.

– Не переживай, – ничего он со своей Катей не сделает. – Погуляют и вернутся. Поехали, где-нибудь позавтракаем.

А спустя несколько часов Данил сам позвонил ей и спотыкающимся голосом сказал, что Кате заново собирают позвоночник. В больнице Оля нашла его сидящим около кофейного аппарата. Не говоря ни слова, они просто уставились друг на друга. Больные голубые глаза Данила влюбленно смотрели в пыльно-серые. Пыльно-серые делали это скорее со страхом и отвращением. Также молча они разошлись. Он в отделение, она в гостевой домик.

Глава 7. Одно целое

Макс называл себя свободным художником. Несколько лет он колесил по стране и оставлял свои «авторские метки» на конечностях и телах гендеров всех возрастов. Макс был татуировщиком. Его клиентская база насчитывала несколько тысяч клиентов, которые волшебным образом тянули за собой следующие десятки, те очень быстро складывались в сотни. Казалось, это беззаботная, полная веселья и творчества жизнь никогда не закончится.

– А сейчас ты тоже бьешь? – спросила Оля

– У меня эссенциальный тремор. Странно, что ты не заметила. Все началось с дрожи в пальцах, а позже распространилось и на руки. Это усиливается, когда я начинаю ими двигать или напрягать. Поэтому больше не беру клиентов.

– Это опасно?

– Это не опасно, но трудно вылечить. Со временем состояние, скорее всего, ухудшится.

– Почему это с тобой произошло?

– Карма … за сытую и беззаботную жизнь, – на полном серьезе ответил парень.

– Как ты зарабатываешь на жизнь?

– Никак. Пока никак.

А через несколько минут философски добавил: «Может, я потерял любимое дело, чтобы найти тебя? Кстати, а чем зарабатывает столько юная особа в век искусственного интеллекта?»