Убийство на шабаше

Она продемонстрировала его на себе и открыла глаза.

— Жуть, — прокомментировала Валери, — тебе вообще не идет. Глаза цвета мшистого пня. Я такие не хочу. Погоди, я другую вещь найду!

Вторым было искусственное растение на окне. Третьим — кухонные прихватки. Наконец Валери нашла зеленый лак для ногтей среди кучи купленной ей косметики и остановилась на нем.

— Все равно не тот цвет, но мне нравится, — заметила она, вглядываясь в глаза Беаты, — давай попробуем.

Тихий шепот, дуновение воздуха, и Валери распахнула зеленые глаза.

— Отлично, — похвалила ее Беата, — при желании ты можешь менять их хоть каждый день. Запиши чары в книгу.

Но та бросилась к зеркалу.

— Обалдеть. У меня получилось, — охрипшим голосом произнесла она, — я снова могу колдовать сама, без чужих амулетов и фамильяра Голди! Я снова ведьма!

Она счастливо рассмеялась.

Беата вздрогнула.

Колдовской дар Валери украла Голди, с помощью демона, убившего их всех. Но рассказывать об этом Беата не собиралась. Все они были детьми, которым адская тварь запудрила мозги. Пусть уносит свои секреты в небытие, здесь они никому не нужны.

— Давай еще что-нибудь наколдуем, — Валери торопливо записала чары в книгу заклинаний, — а волосы так поменять можно? А кожу?

— Можно. Это косметические чары, с ними можно «поправить» все. Хочешь стать блондинкой?

— Рыжей! Как ты!

Беата рассмеялась.

— Ладно. Заодно изучим, как их снять. Любые подобные заклинания длятся четыре часа, потом исчезают.

Они колдовали до позднего вечера, прервавшись лишь чтобы перекусить. Валери упивалась возможностью колдовать и схватывала на лету все, что Беата в нее вкладывала. Одновременно они болтали и наслаждались обществом друг друга. В груди Беаты поселилось тепло. Валери была все тем же задорным и дерзким подростком, но ее злоба исчезла, растаяв, как снег весной. Раньше ее губила пустота на месте украденного дара, сейчас же Валери вновь стала цельной натурой. Две ведьмы всегда могли найти общий язык, и неважно, что одной было сорок, а другой — пятнадцать.

— Хочу фамильяра! Черную-черную кошку! — с горящими глазами заявила Валери. — Мы с ней обе будем черные и дикие, как пантеры!

Беата покачала головой.

— Не торопись. Призыв фамильяра — дело, требующее подготовки и серьезного обдумывания. Со временем у тебя будут все три, но первого нужно подобрать под будущую ворожбу и твой характер. Зачем тебе черная кошка?

— Затем, что они обалденно красивые, — мечтательно улыбнулась Валери, — даже ты призвала черную. И с ее помощью я смогу околдовать и подчинить себе всех.

Беата приподняла брови.

— Вэл, напомни, что ты обещала мне не делать?

— Ой, да ладно тебе. Я же потом всех расколдую. Погоди, ты сказала у меня будут три фамильяра? У тебя их уже три?

— Калунна научила меня использовать всех трех. Это делает ведьму куда более могущественной, позволяя лучше творить любые чары.

Валери подпрыгнула.

— Тогда мне тоже нужно три! Покажи мне своих!

— Завтра. Заодно побываешь у меня в гостях.

— Давай сегодня призовем черную!

— Не выйдет, для призыва нужны магические ингредиенты и определенное настроение самой ведьмы. И четкое понимание, зачем тебе нужна именно черная кошка. Займемся этим позже, когда твой колдовской дар окрепнет. Сейчас же…

Входная дверь негромко хлопнула. Секунду спустя в комнату ворвались белая, черная, рыжая кошки и облепили Беату, возмущенно мяукая. Пуховка орала громче всех, вцепившись в хозяйку когтями.

— Джеральд, ты их, что не покормил? — возмутилась Беата.

— Поели по три раза. Они тебя потеряли, вот и нервничают, — ответил тот, входя следом.

— Обалдеть, — благоговейно прошептала Валери, — можно я черную потискаю? Кис-кис-кис.

— Мгла, посиди у Валери на руках пару минут, — велела Беата.

Та недовольно куснула ее за палец, но подчинилась. На ласки Валери она едва отвечала, глядя исключительно на хозяйку. А когда Пуховка и Пламя получили по поцелую от Беаты, оскорблено завопила.

— Ну, все-все, не ори так, — Беата чмокнула и ее, после чего принялась наглаживать любимых кошек, успокаивая, — пару часов меня не было, а вы устроили такую истерику.

— Четырнадцать часов, если быть точнее, — поправил ее Джеральд, — вы закончили? Пойдем домой.

— Погоди-ка, — Валери ссадила Мглу с колен, и та тут же рванула к Беате, — я твою рожу помню. Ты — тот гад, который меня обратно в зеркало загнал и разбил его!

Она вскочила на ноги. Гневно стиснула кулаки.

— Верно, — холодно подтвердил Джеральд, — а ты — дрянь и воровка, которая пыталась отнять тело подруги, чтобы спасти свою жалкую шкуру. А теперь сидишь напротив нее и делаешь вид, что этого не было, верно?

Валери пошла красными пятнами.

— Да я тебя сейчас… сейчас…

Она бросила взгляд на книгу заклинаний и выругалась. Подходящих чар там не было.

Беата вздохнула.

— Валери, оставь его в покое. Ты не должна ему вредить. Джеральд — мой муж.

— Что? Ты спятила? Зачем ведьме муж? Тем более, такой козел!

— Он мне нужен. Навредив ему, ты откроешь вражду со мной.

Валери яростно засопела, но ничего не сказала.

— Спасибо, дорогая, — голос Джеральда на мгновение потеплел, но тут же словно покрылся коркой льда, — а еще я тот, кто отправит тебя обратно в ад, если ты посмеешь нарушить хоть одно из принятых тобой условий. Я — охотник, посвященный Калунне. И я буду следить за тобой, маленькая воровка. Не подчинишься или будешь бесполезна — умрешь.

— Что? Беата, он совсем поехавший? — Валери обернулась к ней.

Та промолчала.

Она собиралась воскресить бывших подруг безвозмездно и дать им прожить отнятые жизни по их желанию, но в порыве чувств пообещала, что заставит их быть жрицами Калунны. Та на это и рассчитывала. Скорее всего, без подобного обещания воскрешения не случилось бы вовсе. Калунна не была злодейкой, но, как любое разумное существо, блюла баланс доброты и личной выгоды. Валери должна была служить ей и быть полезна, раз уж в ее воскрешение вложили столько ресурсов. И все бы ничего, но Джеральд ненавидел мертвых подруг Беаты и считал их злыми ведьмами. Он сумел убедить Калунну, что кроме пряников, новым жрицам потребуется кнут, иначе, они просто сбегут с украденными дарами, не проявив ни капли благодарности. Все планы вересковой богини вновь пойдут прахом. Джеральд служил ей тридцать лет и знал, какие аргументы подобрать, чтобы они сработали. Калунна «привязала» новые тела жриц к своим землям и разрешила Джеральду покарать их в случае предательства. Жрицы, не исполняющие свои обязанности, были ей не нужны.

Беата не разговаривала с Джеральдом две недели.

Но даже такая жизнь была куда лучше ада.

— Вэл, я же просила тебя внимательно выслушать условия, — вздохнула она, — видишь ли, Калунна дала тебе один шанс. Не упусти его. Второго воскрешения не будет. И если что-то пойдет не так, Джеральд станет тем, кто уничтожит твое новое тело.

Валери побледнела.

— Что, прямо сразу? Я один раз накосячу, и он меня убьет?

— А ты думала, тебе опять все сойдет с рук? — хмыкнул Джеральд. — Продолжишь воровать, вселяться в чужие тела, заколдовывать неугодных и вредить Беате? И не надейся.

— Разумеется, за ерунду тебя убивать не станут, — строго возразила Беата, — ключевые моменты: не нападать на жителей Хисшира, не связываться с темной магией, не пытаться сбежать или навредить культу вересковой богини. Будь благоразумна и все сложится хорошо.

— Ясно. Буду, — Валери нервно облизала губы.

Беата обняла ее.

— Успокойся. Во всем остальном твоя жизнь будет спокойной и благополучной. Мы с тобой продолжим колдовать, и ты вырастешь могущественной и сильной ведьмой, полезной для Калунны.

— И разберусь с любым засранцем, что посмеет мне угрожать, — тихо и яростно ответила Валери, — я все поняла, подруга. Не парься за меня. Но держи этого типа подальше. Он жутко противный.

— Нам пора. Оставить тебе Мглу на ночь?

— Не надо. Я не боюсь ночевать одна.

***

В деревне Валери приняли спокойно. Она вела себя дружелюбно и почти вежливо, хотя местные кумушки наперебой советовали Беате заняться чистотой речи «племянницы». Но никто не заметил, что Валери использует устаревший сленг. И саму ее тоже не узнали: прошло тридцать лет, и четырех юных ведьм, когда-то живших здесь, давно позабыли. Беата и Валери занимались колдовством каждый день, правда, теперь в компании всех трех фамильяров. Джеральд в дом больше не заходил, а Беата не задерживалась в нем допоздна.

Валери глотала знания как голодная и постоянно колдовала, будто боясь, что ее дар вновь исчезнет. Она меняла себе цвет глаз каждый день, в основном на разные оттенки зеленого. Потом взялась накладывать иллюзии, опираясь на изображения знаменитостей в журналах и разыгрывая местных. Весь Хисшир в шоке обсуждал приезд то популярной актрисы, то первой леди страны, правда, на появлении давно почивших звезд люди начали что-то подозревать. Беата тихо посмеивалась и запретила Джеральду вмешиваться. Вряд ли Калунна осудила бы безобидные шалости. Жители Хисшира, узнав, в чем дело, тоже не рассердились, а потешались над выдумками юной ведьмочки и доверчивостью друг друга. Трэвис Джонсон и вовсе стал просить Валери превращаться в некогда популярных красавиц и потанцевать с ним в таком облике. Та фыркала, но не отказывала, в обмен на мелкие деньги.

Тем временем Беата открыла лавку зелий и отправила Валери работать туда, заодно обучая ее варке простеньких эликсиров.

Валери эта затея не понравилась.

— На кой оно мне надо? Давай лучше заговоры новые выучим и на метлах полетаем.

— Сейчас зима. Примерзнешь к метле и простудишься. А зелья нужны всем. Это хлеб с маслом любой ведьмы. Или ты хочешь зарабатывать спиритическими сеансами?

Валери вздрогнула.

— Не хочу. Лучше уж зелья, чем эти мертвяки! Хватит с меня покойников!

— Ты хорошо помнишь свое посмертие? — тихо спросила ее Беата.

— С каждым днем все хуже. Оно стирается из моей памяти, как будто я не должна этого знать, — Валери поежилась, — скорее бы все исчезло. Ни за что не вернусь обратно в ад.

Она помолчала и встряхнула черной гривой волос.

— Ладно, я обещала отслужить, значит, отслужу. Буду торчать в этой дурацкой лавке и помогать тебе варить зелья. И это… ты ведь не сердишься на меня?

— Нет, — спокойно ответила Беата, понимая, что речь идет не о нынешних капризах Валери.

— Вот и я так подумала. Если бы ты меня ненавидела или не простила, то из ада не вытаскивала бы, — угрюмо заметила Валери, — мы обе это понимаем. А этот противный говнюк — нет. Зачем ты вышла за него замуж?

Беата усмехнулась.

— Подрастешь, расскажу.

— Ой, да брось ты! Трахать его можно было и так.

— Вэл, я хочу несколько дней отдохнуть, — сменила тему Беата, — приходи в лавку каждый день и открывай ее с двенадцати до четырех. В этой тетрадке список сваренных нами зелий и цена на них. Сюда записывай проданное, а в этот ящик клади выручку. Вот мелочь для сдачи.

— Эй, я тут одна буду торчать?!

— Могу оставить фамильяра.

— Не хочу, твои меня не любят. Интересно, а почему фамильяр Голди любил? — внезапно спросила Валери. — Так-то не должен был. Может написать ей? Она же знает, что я жива? Ты говорила, что она приедет. Когда?

— Летом. Писать никому не надо. Если тебе скучно, я принесу еще журналов и книг. Читай хоть целый день, — ровным голосом ответила Беата.

Валери сощурилась.

— А чего это не надо? Голди бы заинтересовало мое воскрешение. И она все равно приедет к нам. Почему мне нельзя вести переписку с ней?

Беата коротко вздохнула.

— Некому писать. Голди мертва. Воскрешать будем летом. Каждую из вас можно вернуть только раз в три месяца.

Валери оторопела.

— Умерла? Как? Когда?

— Через пять лет после тебя. Что-то не то наколдовала и взорвалась вместе со своей лабораторией.

— Погоди, я — зимой, Голди — летом, а весной кто? Ада?

Беата кивнула.

Валери смотрела на нее так, словно у Беаты на лбу выросли рога.

— А твой говнюк тоже бывший покойник? — медленно спросила она. — А остальные? В этой деревне вообще есть кто-то нормальный? Или они все — ходячие мертвецы? Ты, типа, подняла всех знакомых трупов из могил и пойдешь захватывать мир?