Помоги проекту - поделись книгой:
Больше того, лошади пытались добиться понимания от своих хозяев: как только им удавалось установить зрительный контакт, они быстро переводили взгляд на ведро с кормом, которое стояло вне их досягаемости.[149]
До недавнего времени все было просто, но я не буду скрывать от вас, что за последние годы разгорелась яростная дискуссия об указательных жестах и наличии человеческого языка у человекообразных обезьян. Из всех кандидатов среди животных, которые могут иметь язык, человекообразные обезьяны изучены лучше всего. Они подвергались бесчисленным экспериментам в неволе и наблюдались в естественной среде обитания. Исследования человекообразных обезьян относительно просты технически, а их генетическая близость к людям особенно привлекает, если вы интересуетесь происхождением нашего языка. При этом не удивительно, что появляются и противоречивые результаты, ибо чем больше ты знаешь, тем больше возникает новых вопросов. Поэтому давайте окунемся в эти дебаты чуть глубже.
Сама суть этих споров сложно уловима для меня — человека, далекого от философии. Но давайте вспомним пример с кафе-мороженым. Вы привлекли внимание группы и направили его на желаемый объект.
Но что именно произошло между вами и членами вашей группы? Есть два варианта. Вы привлекли внимание своей группы, указали на кафе-мороженое и остались в своем собственном мире. Вы почувствовали необходимость оставаться со своей группой, привлекли их внимание и наконец отправились в кафе-мороженое. Но осознали ли остальные вашу потребность съесть мороженое? Ведь они могли не знать, что вы хотите есть. В данном случае речь идет о намерении.[150] Это преднамеренное или запланированное, а может быть, и умышленное действие. Но это происходит без понимания того, осознают ли другие люди ваши желания и разделяют ли их. В противовес к этому есть остенсивно-инференциальное поведение. Оно основано на принципе сотрудничества, и его часто называют коммуникацией Грайса в честь лингвиста Пола Грайса. Он предполагает, что общение людей эквивалентно сотрудничеству всех заинтересованных сторон для того, чтобы разобраться в определенной проблеме. Другими словами, ваши спутники понимают, что вы хотите мороженое, — это ваша общая реальность. В ином случае они могут просто понять, что вы что-то хотите, но кафе-мороженое в вашу общую реальность не войдет. К тому же есть разница между императивным (повелительным) жестом и декларативным (указательным). Последний сообщает определенное отношение к объекту. Например, когда мы указываем на красивый закат, мы не выражаем своего аппетита по отношению к солнцу, то есть речь идет об указательном, а не повелительном жесте. Флинт же очень хотел морковку, поэтому указывал на нее именно императивно.
Далее мнения разделились. Одни считают жесты преднамеренными, другие — остенсивно-инференциальными. Одни говорят: мы не знаем точно, могут ли животные общаться в границах общей реальности.[151] Другие задаются вопросом, насколько развита у животных способность к метапознанию, то есть способность думать о собственных мыслях (см. «Тест липкого медведя»). Или же они рассматривают общение животных с точки зрения теории разума, то есть изучают их способности распознавать других как существ и испытывать к ним эмпатию и сочувствие. В конце концов, некоторые думают, что отношения сотрудничества у животных устанавливаются через зрительный контакт и последующая ситуация следует принципам сотрудничества.[152]
Важно также знать, был ли конкретный жест выучен или передался по наследству. Раньше я уже говорил, что абстрактное шуршание листьями по-разному применяется в разных популяциях и что это выученное поведение сопоставимо с традициями или культурным наследием. Теорию разума и метасознание мы подробнее рассмотрим в разделах «От мышления» и «Сентиментальность». Они помогут вам составить свое собственное мнение.
Все эти дебаты не мешают животным прекрасно общаться друг с другом. У многих животных, как у наших сусликов, сигналы имеют разное значение Форму общения, то есть культурное наследие, некоторых животных нам удалось изучить — мы видели это на примере синиц, которые строят предложения по определенным правилам. Среди всей этой неопределенности есть островки ясности: если смотреть внимательно, то мы увидим больше примеров культуры у животных, чем могли себе представить.
Как быть культуре с охраной окружающей среды?
Как мы уже знаем, в культурном обществе передача информации и знаний очень важна и даже может иметь решающее значение для выживания. Давайте возьмем в качестве примера слонов. Доказано, что если группу африканских слонов возглавляет пожилая самка, то у них больше способность к адаптации, ведь их групповое поведение основано на длительном опыте.[153] Очевидно, что браконьеры предпочитают большие бивни, потому что изделия из них получатся более внушительными. У африканских слонов, в отличие от азиатских, как раз большие бивни. Самое печальное то, что убивают как раз самых старых, крупных и опытных слонов. Ученые предполагают, что в мире нет ни одного слона, который в детстве бы не был свидетелем убийства члена своей семьи. Кроме того, исследователи считают, что разные культуры у слонов были просто уничтожены, а у большинства живых особей есть ментальные травмы и поведенческие расстройства. Вам может показаться, что это голословные утверждения. Но эти выводы были опубликованы в Nature ведущими мировыми экспертами.[154]
Сегодня количество слонов все еще достаточно, чтобы поддерживать генетически стабильную популяцию, которая, однако, лишена культуры и социального поведения. С точки зрения традиционного сохранения и управления популяцией это не является проблемой, потому что при принятии определенных мер численность может быть снова увеличена. Мы, как человечество, сейчас находимся на стадии осознания, что меры по охране окружающей среды на популяционном уровне являются недостаточными для многих видов. Нужно учитывать, что отдельные животные как носители важной информации могут отвечать за выживание целой популяции. Поэтому я считаю вышеупомянутую резолюцию первым шагом по смене парадигмы — нужно учитывать отдельные особи и их роль в системе до нашего вмешательства в природу. И тут неважно, убиваем мы животных, чтобы съесть, ловим, чтобы показывать в зоопарках, или, как в следующем примере, убиваем их случайно в ходе военных учений.
Основываясь на знаниях в области общения, социального поведения и пространственного распределения, канадское правительство присвоило группе из ста животных «южных резидентных косаток» статус отдельной охраняяемой группы и поместило их под особую защиту. Теперь у «южных резидентных косаток» есть своя охраняемая область распространения, но косатки понятия не имеют о границе между Канадой и Соединенными Штатами, поэтому спокойно себе плавают туда-сюда. National Marine Fisheries Service (Национальная служба морского рыболовства Америки), подразделение Министерства экономики, в отличие от канадских коллег, не знала о разделении на группы.[155] И для американцев это было удобно: таким образом все косатки, в том числе и канадские резидентные косатки, рассматривались в качестве одной популяции. Американцы продолжали использовать свои устоявшиеся компьютерные модели управления популяцией и в какой-то момент решили, что гибель некоторого числа косаток во время военно-морских учений не повлечет за собой юридическую ответственность. Все было просто. К счастью, в 2005 году из-за массовых протестов эта схема была отменена, а «южные резидентные косатки» так же были объявлены официально защищаемой популяцией в Соединенных Штатах. Получается, что американские власти не учли сразу два культурных аспекта. Они не признали канадских косаток отдельной группой и не приняли во внимание, что даже небольшой процент животных, гибнущих во время учений, может быть важным для всей популяции в целом.
Сейчас в охране окружающей среды различают эволюционно (
Но есть и другие последствия наших действий. Как вы знаете, многие зоопарки пытаются заниматься разведением и реинтродукцией вымирающих видов животных. К сожалению, в прошлом это приводило к проблемам охраны окружающей среды, потому что реинтродукция возможна только для животных, которые не живут в социальном обществе и не имеют культуры.[157] Животные, выпущенные в дикую природу, не имеют культурного наследия, и интеграция их в уже устоявшуюся социальную сеть часто невозможна.
Глава IV
Чувство солидарности
Обычно социальная жизнь у нас ассоциируется с людьми или животными. Но это не всегда так, и об этом написал в своей книге «Тайная жизнь деревьев» Петер Вольлебен.
А вы знали, что бактерии выбирают массовое самоубийство по заветам демократии? Нет? Похоже, вы принадлежите к 99,9999 процента людей в мире, которые и не подозревают о секретной деятельности бактерий, просто потому, что не являются микробиологами.
Миксобактерии обитают в почве и питаются мертвым органическим материалом. В отличие от животных, бактерии не могут есть и переваривать пищу. У них нет ртов, и они даже не могут наполнять свое тело частицами пищи, как делают многие одноклеточные. Вместо этого у них есть слизь, которая окружает их и в которую они выделяют свои пищеварительные ферменты. Пища, разложенная на молекулы, затем всасывается всей поверхностью, подобно тому как это происходит в нашем кишечнике. Эта слизь не только внешний «пищеварительный орган», она защищает бактерию от обезвоживания и является средой общения. Когда еды становится мало, бактерии посылают молекулярный сигнал «голод», и именно так начинается один из самых замечательных процессов на нашей планете.
Жизнь у бактерий нелегкая, они всегда существуют на грани прожиточного минимума, и их общий девиз гласит: разделиться или умереть.
Но для выживания бактерий важное значение имеет необузданное мощное размножение. И хотя некоторые бактерии благодаря своему природному «мотору» и «пропеллеру»[158] считаются самыми быстрыми организмами (относительно размера их тела, разумеется), без подходящей пищи скорость эта для них абсолютно бесполезна.
Но если им удастся создать своего рода лужайку из бактерий и вместе произвести слой слизи, то они смогут расщепить самые сложные химические соединения и превратить в пищу практически все. Но даже самый богатый источник пищи истощается, и тогда наступает Великая Смерть. Природа должна поддерживать баланс, иначе жизни на планете придет конец.
Миксобактерии изобрели уникальную стратегию. У них «демократически организованная социальная жизнь».[159] Они тоже следуют девизу: едим — делимся, едим — делимся и едим — делимся. Но если еды недостаточно, они объединяются и предупреждают друг друга об этом с помощью сигналов. Обогатив слой слизи до определенного уровня, они запускают особый цикл развития, невообразимый для других бактерий. Они начинают спариваться и примерно за сутки образуют плодовое тело, состоящее примерно из 100 000 бактериальных клеток. Это в 100 раз больше, чем у круглого червя Caenorhabditis elegans, у него, между прочим, есть рот, кишечник, анальное отверстие, половые органы и простая нервная система, состоящая примерно из 300 клеток. Плодовые тела в высоту около 0,1 миллиметра — вы сможете увидеть их даже невооруженным взглядом. Теперь большинство клеток отмирает, снабжая клетки внутри плодового тела питательными веществами. Те, в свою очередь, образуют споры, которые ветер или животные несут навстречу более благоприятным условиям жизни.
Я так подробно об этом рассказываю, потому что хочу заострить внимание на том, что изобретение общественной жизни было абсолютно необходимо для развития жизни на Земле. Социальная жизнь одноклеточных сделала возможным появление многоклеточных, а социальная жизнь многоклеточных с большой вероятностью отвечала за развитие нашего сложного мозга (см. главу «Мыслительный аппарат»).
И этому сложному мозгу как воздух нужны повторения и тренировки. Подобно поднятию тяжестей в тренажерном зале, наши нервы должны повторять одно и то же снова и снова, чтобы сформировать прочную память, способности или знания. Вопрос в том, что может заставить кого-то делать что-то снова и снова? Правильно, удовольствие — возможно, самая главная потребность человека и любого другого животного.
Общество удовольствия
Если мы сыты, сексуально удовлетворены, не обязаны тяжело трудиться, мы спокойно наслаждаемся жизнью, радуемся своим потомкам, своему положению в иерархии, да и просто любуемся видами, как мой дрозд. Все это дает место приятным эмоциям и веселью. Наше общество — общество удовольствия. Мы даже можем найти братьев по духу среди многих видов животных. Но сперва заглянем на секунду в обычный общественный туалет.
Мужчина сидит в сортире. Неожиданно из соседней кабинки он слышит голос: «Как дела?»
Мужчина отвечает: «Нормально».
Голос: «Чем сейчас занят?»
Мужчина (слегка раздражен): «Как и Вы, сижу в туалете».
Голос: «Чем еще сегодня займешься?»
Мужчина (раздраженно): «Схожу в туалет и продолжу ходить по магазинам».
Голос: «Я могу подойти?»
Мужчина (сердито): «Да боже мой! Прекратите, иначе я вызову полицию».
Голос: «Давай я тебе перезвоню. Тут в соседней кабинке какой-то идиот все время со мной разговаривает, а теперь еще и полицию хочет вызвать».[160]
Конечно, о юморе можно дискутировать, но во всех шутках есть общий знаменатель. Вы слушаете короткий или длинный анекдот и происходит следующее: вы узнаете что-то, что якобы является частью истории, но через долю секунды обнаруживаете несоответствие и смеетесь. Удивление из-за изменения сюжета или переворачивания основной мысли и создает шутку.
В прошлом я часто спрашивал друзей и знакомых, в чем, по их мнению, основное отличие людей от животных. С большинством ответов я легко справлялся, потому что у меня были контраргументы. Однако иногда моему собеседнику удавалось победить мою биологическую логику ответом, что у животных нет юмора.
Получается, что должны быть механизмы, которые заставляют нас тратить много времени и энергии на это поведение. Идее веселья животных посвящен специальный выпуск престижного научного журнала Current Biology в 2015 году.[161] Так что я рад, что кроме играющих обезьян и собак вы можете узнать еще и о веселых пауках, забавных птицах и игривых рыбах.
Ответить на этот вопрос просто, если речь идет о детенышах. Животные, по крайней мере, обладающие сложным мозгом и интенсивно ухаживающие за потомством, играют, чтобы приспособиться к будущей жизни. Они усердно тренируются, чтобы преуспеть в охоте или занять наиболее выгодную позицию в социальной иерархии. Но откуда берется эта внутренняя мотивация? Ни один волчонок не подумает, что сейчас он возится со своими братишками и сестренками, чтобы лучше сражаться и получить возможность стать вожаком стаи. И вся эта история с обучением не кажется правдоподобной — зачем многие взрослые особи с энтузиазмом играют, если они уже освоили все необходимые виды поведения? Похожей загадкой считается пение птиц. Зачем они поют целый сезон, если для спаривания достаточно пары весенних дней?
Вы еще помните главу «Гормоны у руля»? В ней я пытался объяснить, как на наше поведение влияют гормоны. У нашего мозга много неврологических механизмов, с помощью которых он управляет нашим поведением, используя различные сигнальные вещества и их рецепторы. Наша встроенная система вознаграждения — хороший пример. Я расскажу об этом в разделе «Сентиментальность». Тут нейромедиатор дофамин вместе с опиатами делает наше настроение хорошим. Наш центр вознаграждений прыгает от счастья, когда мы справляемся с биологически значимой задачей. Возбуждение, которое может испытывать хищник, когда он охотится, не имеет ничего общего с удовлетворением чувства голода, для чего придется сначала поесть. Ощущение, что вы добились чего-то, что было трудно, а может, даже было связано с риском, просто потрясает.
Как работает мотивация? В неврологии и исследованиях обучения принято говорить о «нравится», «хочу», «учусь». Гормоны, которые отвечают за наше хорошее самочувствие, счастье и чувство удовлетворенности, создают симпатию («нравится»). Мы хотим испытывать это чувство («хочу») снова и снова, поэтому мы раз за разом повторяем действия, пока не изучим их («учусь»).
Во время сравнительных нейрофизиологических исследований выяснили, что эта система вознаграждения работает не только у людей, но и у животных.[162] Согласно Эмери и Клейтону, для игрового поведения и пения птиц имеет большое значение система вознаграждений. Самое замечательное в этой теории то, что благодаря ей можно довольно правдоподобно ответить на многие вопросы. Пожалуй, это можно отнести и к абсолютно абсурдному поведению полевых мышей, которым нравится бегать в беличьем колесе. Эти спортзалы в дикой природе казались бредом, пока не было доказано, что, если установить беличье колесо в дикой природе, дикие мыши проводят в нем такое же количество времени, что и мыши в лабораториях.[163]
Что до пения птиц, то и тут нас ждет очевидное объяснение. Они поют, чтобы впечатлить самок и пометить свою территорию.
Как вы уже знаете, большинство птиц моногамны, поэтому им нужно найти себе территорию и партнера в какой-то момент в начале сезона. Через пару шумных весенних дней все веселье бы закончилось и мир погрузился бы в тишину. Следуя этой логике, и животные бы перестали играть по достижении взрослого возраста и полного овладения поведенческим репертуаром. Но многие животные продолжают играть, даже будучи взрослыми, а птицы поют весь сезон.
Механизмы работы дофамина и других нейромедиаторов были хорошо изучены на людях и других млекопитающих, в основном на крысах и мышах. Но к птицам нельзя применять то, что работает у млекопитающих. Поэтому ученые придумали, как медикаментозно ингибировать дофамин у певчих птиц. Если теория о системе вознаграждения верна, то после короткой песни птицы не должны получать внутреннее вознаграждение и будут петь меньше, чем те птицы, которые не подверглись медикаментозному воздействию. И наоборот, дофамин должен был заставить их петь больше. И это было доказано.[164] Другими словами, если вы с удовольствием поете в душе, в хоре или в группе, то вы чувствуете то же самое, что и дрозд в моем саду, потому что неврологические механизмы одинаковы. Зачем матери-природе придумывать что-то новое, если передовые разработки и так работают?
Какие виды игр существуют?
• Подвижные игры: тренировка движений, как в примерах про лебедей и слоненка.[165]
• Игры с предметами: манипулирование объектами, как это делает Кеа, прокусывая автомобильные покрышки.[166]
• Групповые игры: обучение социальному поведению, например, когда собаки резвятся для снятия напряжения и постижения гармоничной социальной жизни.
Что такое игра и какие условия при этом должны выполняться?
Характеристики игры:
• не несет функциональной нагрузки (нет борьбы за какой бы то ни было социальный статус);
• выполняется добровольно, спонтанно и приносит удовольствие;
• четко отличается от реального поведения и наблюдается в той фазе жизни, в которой не имеет функционального значения;
• повторяется, но не является стереотипным поведением;
• не вызывает видимого напряжения или стресса.
Если вас не возмущают эти биологические определения, которые, кстати, также применимы к игровому поведению человека, то мы вместе повеселимся в следующих абзацах.
Животные по-разному ведут себя перед зеркалом. О так называемом зеркальном эксперименте мы еще поговорим в главе «Кто я, а кто, собственно, ты?». Большинство животных игнорируют отражение, но другие даже осознают в отражении себя. Однако многие животные считают отражение социальным партнером. Может быть, когда-то ваш учитель биологии проводил такой эксперимент. Вы ставите зеркало в аквариум к цихлиде. Рыбка тут же начинает защищать свою территорию и бросается на предполагаемого противника. Она будет делать это до изнеможения, поэтому этот эксперимент не рекомендуется проводить продолжительное время. Некоторые биологи заметили, что рыбы ведут себя агрессивно не только по отношению к зеркалу, но и к термометру. Как вы знаете, декоративным рыбкам для комфортной жизни нужна определенная температура воды, поэтому многие аквариумисты помещают в аквариум термометр.
У него снизу небольшой грузик, а сверху воздушный пузырь, поэтому термометр занимает в воде вертикальное положение.
Потом стало известно, что некоторые звездчатые трофеусы с удовольствием нападают на эти термометры. Находчивые исследователи даже назвали это поведение АНТ (атака на термометр). Но эти нападения были не всерьез, если сравнивать с атаками на зеркальное отражение. Исследователи ранее уже пытались вызывать агрессивную реакцию с помощью рыбы-манекена, поэтому точно знают, в какой момент предмет расценивается как настоящий противник. Согласно вышеобозначенной терминологии, псевдоатаки — это игра с предметами.[167] Если обратиться к критериям игрового поведения, то, несомненно, это поведение нефункциональное, добровольное и ненапрягающее, не имеет ничего общего с реальным нападением и часто повторяется, не будучи стереотипным. Получается, рыбки играют. И хотя у нас нет неврологического подтверждения этому, уверен, оно скоро появится.
Пресноводная черепаха Trionyx triunguis тоже с удовольствием играет с яркими кольцами[168], а вараны комодо (их еще называют драконами) играют с разными штуками вроде лошадиных шкур.[169]
Гордон Бургхарт, профессор Университета Теннесси, рекомендует смотреть видео с варанами на ускоренной перемотке, потому что так, по его мнению, их поведение очень похоже на игривое поведение собак. Я нашел на YouTube видео, где кубинская циклура явно приветствует своего хозяина, и я бы не удивился, если бы она лаяла и виляла хвостом.[170] Но мне все равно интересно, почему почему вымирающее животное содержится в качестве домашнего питомца.
На исследовательской станции Чарльза Дарвина на Галапагосах своего опекуна также приветствовала галапагосская гигантская черепаха подвида Chelonoidis nigra abingdonii. Одинокий Джордж, названный Би-би-си самым одиноким животным на планете, был последним в своем роде и умер в возрасте менее 100 лет и весом в 90 килограмм в 2012 году. Галапагосские гигантские черепахи растут на протяжении всей жизни и могут достигать веса в 400 килограмм. Жаль, что нам пришлось распрощаться с этим видом — они оказались слишком популярными у любителей вкусно покушать.
Но отринем грусть, ведь речь идет о веселье. Наверное, теперь не прозвучит удивительным то, что даже некоторые моллюски, в том числе некоторые виды осьминогов, склонны к игровому поведению. Они сначала с интересом изучают новые объекты, а потом долго с ними играют.[171] Это все та же игра с предметами, что не удивительно, ведь они не живут в социальных сообществах и не занимаются уходом за потомством.
А вот совершенно невероятными мне кажутся два следующих примера: европейские бумажные осы Polistes dominulus за пару месяцев до настоящих ранговых боев тренируются сражаться[172], а американский вид пауков Anelosimus studiosus практикуются в спаривании со своим партнером, но не допускают оплодотворения, так как они еще недостаточно развиты для обзаведения потомством.[173]
Но список невероятного еще не окончен. Вы, конечно, помните эксперимент с беличьим колесом.
Такие колеса просто установили на природе, и ими могли пользоваться кто угодно. К огромному изумлению исследователей, крутили колеса даже лягушки и улитки (если получалось хорошо зацепиться).[174]
Если предположить, что игровое обучение повышает общую приспособленность особи, то нет ничего удивительного, что подобные поведенческие стратегии развивались независимо друг от друга у разных видов и систематических групп. Согласно «теории избыточных ресурсов», для случайного возникновения игрового поведения должно быть достаточно пищи, времени и защиты. Конечно, до сих пор совершенно неясно, подкрепляется ли это поведение самоподдерживающимися механизмами вроде системы вознаграждения млекопитающих и птиц.
Несложно понять собачий язык тела, если вы внимательно наблюдаете.
Есть такой Марк Бекофф — почтенный профессор из Университета Колорадо. Он, возможно, самый значимый исследователь поведения собак. Он оценивал и «переводил» бесчисленные взамодействия между собаками и койотами. Он переводит их язык тела и позы вроде «Я сейчас тебя укушу, но это просто шутки ради» или «Извините, я вышел из себя, я вовсе не это имел в виду». Он считает, что выявил четыре четких правила во время игры с собакми:[175]
• Спрашивайте о готовности поиграть.
• Будьте честны.
• Соблюдайте правила.
• Извиняйтесь за проступки.
Дальнейшие исследования показали, что эти правила почти всегда соблюдаются. Нарушения отмечены всего в 2–5 % взаимодействий. Из своего личного опыта я могу лишь подтвердить это, но относится это лишь к социализированным собакам. Даже собакам нужно учиться социальному взаимодействию друг с другом. И пусть это не культура, а предопределенное, генетически заложенное поведение, ему можно научиться в соответствующих ситуациях. Если этот навык не приобретен, то животные ведут себя не нормально или не соблюдают правила. В случае койотов, близких родственников собак и волков, было обнаружено, например, что животные, не соблюдающие правила, с большей вероятностью покинут стаю и что такое социальное отклонение приводит к ухудшению физической формы и преждевременной смерти.[176]
Наши домашние собаки, конечно, не рискуют, потому что обеспечены пищей и укрытием. Если они не будут вести себя хорошо, их посадят на поводок, чтобы избежать проблем и травм. Конечно, можно придерживаться разных мнений относительно поводка, и я уважаю страхи других людей. Тем не менее мы должны понимать, что за последние 10 лет принуждение к хождению на поводке сильно изменило поведение наших четвероногих друзей.
Собаки, которых всегда держат на поводке, не могут развить адекватное социальное поведение по отношению к другим собакам. У них никогда не было возможности изучать правила мирного общения, и они асоциальны в прямом смысле этого слова. Несмотря на то что большинство хозяев берут собаку на поводок, чтобы защитить ее, и ожидают такого же поведения от других владельцев собак, это в корне неправильно с точки зрения поведенческой биологии. Тут поменялись местами причина и следствие: собаки ведут себя асоциально, потому что мы держим их на поводке. Вдобавок печальным последствием этого является обедненная социальная жизнь хозяев собак. Раньше все останавливались и болтали, а теперь как можно быстрее стараются растащить сцепившихся друг с другом, задыхающихся в ошейниках собак.
Если не сажать своих мохнатых друзей на поводок, можно наблюдать социальный шедевр. Одичавшие домашние собаки и волки обычно живут в относительно стабильных социумах — стаях.
Отношение к чужим стаям обычно недружественное. Стая домашней собаки состоит из семьи ее хозяина. И когда собака сталкивается с другой собакой на улице — это проблема с эволюционной точки зрения. Это почти чудо, что подобные встречи чаще всего проходят в формате игры и, следовательно, дружелюбно. Этим мы обязаны описанному выше языку тела, а если серьезно, то общинному образу жизни[177], который насчитывает уже больше 20 000 лет. У наших собак очень развито чутье на контекст встречи. Если люди ведут себя мирно при встрече, и наши собаки тоже будут вести себя спокойно. Можно даже сказать, что речь идет о реальном межвидовом договоре, основывающемся на взаимности. Конечно, мирно встречи проходят только у социализированных собак, и следующий пример поможет понять, насколько важна социализация в раннем возрасте.
Наиболее изученная группа социальных животных — это желтобрюхие сурки (Marmota flaviventris) в Колорадо, которые живут очень близко к биологической лаборатории Rocky Mountain Калифорнийского университета. Эту группу изучают с 1962 года. За этими забавными зверьками приятно наблюдать, поэтому неудивительно, что ученые изучили почти 30 000 социальных взаимодействий этих животных за последние 10 лет. Это одно из самых важных доказательств важности игровых боев у млекопитающих.[178]
Удалось доказать, что те детеныши, которые побеждали в играх, позже занимали доминирующее положение в группе.
Мы, люди, тоже тренируем свое социальное поведение в игровой форме и таким образом разрабатываем стратегии поведения, чтобы дело никогда не доходило до потасовок. Например, мы отправляем своих альфа-мужчин, политиков, менеджеров и руководителей в лагеря на свежем воздухе, где они должны научиться разумному социальному поведению. Развитие доверия тут — важный элемент. Начальники должны узнать, что могут доверять своим сотрудникам и им не нужно взваливать на себя всю работу. Например, в одном из упражнений испытуемому завязывают глаза, а лодыжки обвязывают веревкой, которая намотана на лебедку. Нашего альфа-самца подвешивают в воздухе вниз головой, и он болтается на веревке туда-сюда. Все это время его коллеги держат веревку, и он должен верить, что на них не нападет коллективный чих и они не отпустят веревку, а он не воткнется головой в землю.
Так же как наши представители элиты, тренируются и детеныши бонобо. В так называемой игре «вниз головой» одно сильное животное держит другое за лодыжки и заставляет его болтаться вниз головой. Эта мера укрепления доверия, несомненно, является невероятно мощной социальной силой и, предположительно, срабатывает так хорошо, потому что превращается в отличное развлечение.
Наблюдений подобного толка много, и я благодарен исследователю Изабель Бенке, которая активно занимается изучением социального поведения и, в частности, игрового поведения бонобо[179], за публикацию видео на YouTube.[180]
Игры бонобо отличаются особой креативностью. Известный исследователь Франц де Вааль назвал одну из таких игр «слепая корова».[181] Одно животное прикрывает себе глаза банановым листом и бегает, намеренно врезаясь в других животных, которые начинают смеяться.
Если кто-то еще считает, что юмор — это прерогатива человека, то рекомендую посмотреть видео американского новостного канала CBS News.
В этом видео рассказывается о маленьком орангутане из Барселонского зоопарка. Молодой человек показывает перед стеклом клетки простой фокус со шляпой, а удивление малыша просто ошеломляет.[182] Хоть я и против содержания человекообразных обезьян в зоопарках, это видео меня тронуло, потому что маленькая обезьянка явно доказала существование у животных юмора. И спорить тут больше не о чем. Генетические исследования показали, что человеческий смех изобрели от 10 до 16 миллионов лет назад.[183] Но если послушать смех русской сороки[184], то можно подумать, что нашим общим предкам, динозаврам, уже было над чем смеяться.
Эдипов комплекс
Примечательно, что женщины 22 лет в среднем более самостоятельны, чем 26-летние мужчины. Такое поведение может иметь глубокие корни в нашей культуре, так как оно очень похоже на поведение наших ближайших родственников — человекообразных обезьян. Молодые самки покидают группу и ищут себе новую социальную сеть. Для них это непросто, потому что, конечно, ресурсы ограничены и никто не хочет делиться ими с чужаками. Единственный аргумент этих самок — сексуальная привлекательность и способность заморочить самцу голову. Если это удастся провернуть, то самец сам будет настаивать на том, чтобы объект его желания остался.
В таком историческом контексте неудивительно, что главы человеческих племен оставались на своей территории, а жене, будь то принцесса или крестьянская девушка, приходлось переезжать в новый дом.
Если самке удалось попасть в группу, то в зависимости от ее структуры самка может пользоваться вниманием одного или нескольких доминирующих самцов. У бонобо встречаются менее доминантные самцы. И поддержку они получают от своих матерей. Не «каждый мужчина» будет заниматься любовью при матери, но если это поможет, то пусть.
У самок бонобо высокий социальный ранг в группе, и они могут отсекать агрессивных самцов, не подвергая себя опасности. Подобное уважение проявляют и доминантные самцы, когда юный хулиган развлекается с симпатичной самочкой в присутствии матери.[185] А вот если матери рядом нет, то его ждет взбучка. Так что в жизни под крылом матери есть свои плюсы.
Есть и другие преимущества жизни под опекой родителей. Большая часть знаний приобретается в детстве. Неудивительно, что более высокоразвитые социальные животные отдают много сил длительному уходу за своим потомством. Есть несколько видов животных, которые долго живут после наступления менопаузы. Большинство же умирает после окончания срока размножения. Мы, люди, и особенно женщины — большое исключение, потому что после менопаузы можем жить еще десятки лет. И для этого есть очевидная причина: они играют важную роль в передаче знаний следующим поколениям.
Нам известно только одно позвоночное со сравнительно долгой менопаузой. Это самки косаток. В среднем они прекращают размножение примерно в 40 лет, а дожить могут даже до 90.
Недавние исследования, в ходе которых были проанализированы данные за 36 лет наблюдений, приводят к совершенно удивительным результатам.
Оказалось, что самцы косаток — настоящие «маменькины сынки». Даже тридцатилетний самец-косатка все еще зависит от своей матери.
Поделиться книгой: