Помоги проекту - поделись книгой:
А вот на побережье Западной Австралии есть дельфины, которые носят «перчатки». Конечно, не в буквальном смысле этого слова — у дельфинов же нет рук. Но они надевают на носы морские губки, чтобы не поранить морды о камни и острые ракушки моллюсков.[82]
Это особенно интересно, потому что, в отличие от широко распространенного свободного обмена информацией в сообществе с открытым исходным кодом, эти животные, похоже, хотят сохранить все в секрете.
Тут нужно пояснить два момента. Во-первых, с губками охотятся в основном одинокие особи, лишь в 6 % случаев рядом с ними находились не-«губочники». И хотя хватило бы пары секунд, чтобы подсмотреть технику, вся эта стратегия охоты кажется довольно сложной. Детеныши учатся ей очень поздно, после того как уже стали довольно успешными маленькими хищникам. Очень похоже на то, что животные хранят тайну и передают секрет только своим родственникам. Теперь вы понимаете всю ценность этой техники? Это могло бы быть правдоподобным объяснением, почему эта стратегия не получила более широкого распространения в популяции.
Судя по всему, эта манера использования инструмента не приносит никакой пользы. «Губочники» они или нет — это никак не влияет на их физическую форму, продолжительность жизни или успех при размножении. Похоже, это действительно просто образ жизни.
Такое поведение остается загадкой для исследователей. В любом случае это пример материальной культуры,[83] так как детеныши учатся у старших особей, а количество «губочников» растет. К тому же другого возможного объяснения нет.
Однако «губочники» не единственные дельфины, которые используют инструменты. Среди них есть еще и «ракушечники». «Ракушечники» используют раковины, другими словами, домики улиток, чтобы выковыривать из них мелкую рыбешку.[84] Пока не ясно, действительно ли раковины используются как инструмент или в них просто прячется рыба. Чтобы раковина считалась настоящим инструментом, ее должны использовать для ловли рыбы. Вот лежит на дне морском ракушка: может, дельфин ее положил туда как ловушку, а может, она просто так там лежит — вопрос использования ее в качестве инструмента пока открыт.
Теперь представьте, что размер камней изменился. Дорога ведет туда же, куда и раньше, но теперь вблизи более мелкие камни, а вдали — большие.
Переводя взгляд с одного объекта на другой, оптическая иллюзия будет меняться, а отдаленные объекты вроде дерева будут казаться немного больше. Этот эффект помогает беседковым птицам, или шалашникам, казаться больше.[85] Но этим изобретательность маленьких птичек не ограничивается.
В конце дороги нас встречает не просто одинокая птичка. Нет, наш шалашник стоит перед величественным зданием.
Беседочники являются близкими родственниками райских птиц, но, увы, в противоположность им лишь небольшое число видов столь роскошно окрашены. Большинство из них неказисты, по скромному оперению и телосложению они больше похожи на дроздов и напоминают этаких аскетичных интеллектуалов. Но, как это уже понятно по названию, беседочники строят беседки, ну, или шалаши. Хотя, если сравнивать с другими архитектурными творениями животных, уместнее называть эти строения дворцами. Эти птицы — настоящие мастера архитектуры. Эта конструкция имеет так же мало общего с обычными гнездами, как зефир с салатом из огурцов. Это любовные гнездышки, которые подобно пестрому оперению или красному кабриолету демонстрируют прекрасную физическую форму и привлекательность самца. И дело тут не в самой беседке, большое значение играет и декор. Поэтому самцы подвержены почти маниакальной страсти к коллекционированию. Тысячи мелочей, аккуратно распределенных по цветам, раскладываются перед домиком, а некоторые виды даже выкрашивают стены соком ягод.[86] Якобы есть наблюдения, что они используют кусочки коры в качестве кистей.[87] Готовые апартаменты великолепны, но совершенно бесполезны. Они призваны выполнить только одну роль — убедить самок в креативности архитектора.
Тут возникает соблазн наделить шалашик только эстетической ценностью, но некоторые исследователи, внимательно изучавшие процесс спаривания, предполагают, что есть и другая функция.
По их мнению, беседки препятствуют потенциальному изнасилованию. На первый взгляд это удивительно, ведь ожидаешь, что беседка — своего рода ловушка, из которой самка уже не вырвется. Но все наоборот.
Жених, пытаясь как-то впихнуть свою заднюю часть между крыльев, вынужден отказаться от своей позиции у входа, а наша непохотливая самка получает свободный проход наружу. Это явно противоречит наблюдениям, что изнасилование — успешная репродуктивная стратегия. Исследователи объясняют появление механизма антиизнасилований эволюцией, потому что в конечном итоге самки предпочитали самцов, менее склонных к насилию. Получается, что гены строителей безопасных беседок с защитой от изнасилования будут преобладать. Некоторые домики еще более безопасны — на тропинке к ним помещается только самка. Если самец захочет приблизиться — он будет вынужден оставаться снаружи своего строения. За это время самка успеет сбежать.
Эти невзрачные птички преподнесли еще много сюрпризов. Хотя трудолюбивые шалашники любят поворовать и побуянить на территории соседа, они берут молодых самцов в ученики. Конечно, обучение резко прекращается, стоит появиться потенциальной невесте, но до этого момента они являются прилежными учителями. Они учат принципам статики, приемам оптической иллюзии и несут учение о цвете и дизайне. С точки зрения человека, кстати, все это не походило бы на организованный урок, а скорее напоминало бы хаос. Вот несколько молодых шалашников организуют налет на беседку и частично ее разламывают, а взволнованный учитель быстро все ремонтирует. Вы никогда не задумывались, почему детям так нравится все ломать? Правильно, они получают возможность наблюдать за ремонтом. Точно так же и у беседковых птиц. А когда молодежь усвоила основы, они мастерят пробные домики, пусть даже они не привлекут ни одну посетительницу даже ночью и в туман, — все ради практики и углубления полученных знаний.
У птицеловов есть интересная история про Билли. Билли был пятнистым беседочником, и он, как и все в его роду, больше всего любил украшать свои сооружения элементами белого, зеленого и красного цветов. Однажды он попал в долину, где обитали только атласные шалашники. Тут украшали домики только синими иголками. И совсем скоро Билли начал копировать синий декор.[88] Это удивительно, потому что обычно животные не отклоняются от однажды освоенного поведения, и это доказывает, что процесс социального обучения длится у животных всю жизнь.
Еще одним примером передачи культурной информации являются крики шалашников. Наверное, это весьма сексуально — включать в своей репертуар призывных криков новые штучки, поэтому птички вдруг могут начать звучать как табун ржущих лошадей. Это весьма забавно, но вызывает вопросы, если в ареале этих птиц лошадей вообще нет. Исследования показали, что лошади обитали в тех местах в приличных количествах лет пятьдесят назад. Получается, звук лошадиного ржания передавался из поколения в поколение. Как нам уже понятно после знакомства с материальной культурой, различное поведение в разных популяциях в условиях одинаковой среды обитания является сильным свидетельством культурной передачи информации. В отсутствие какого-либо другого возможного объяснения наличие культуры у шалашников считается весьма вероятным.[89]
Кстати, постройки порой оказываются настолько привлекательными, что при определенных обстоятельствах появляется самка другого вида шалашников и позволяет увести себя на место свидания. Репродуктивные гибриды, конечно, перехитрили эволюцию, потому что на самом деле благодаря этому механизму виды должны были слиться, но этого не происходит. Думаю, эти птицы еще преподнесут нам не один сюрприз.
В конце стоит упомянуть, что романтическая история любви заканчивается так же, как в реальной жизни.
После успешного совокупления наш шалашник тут же выгоняет барышню на улицу. У этого господина есть дела поважнее. Его творение слишком прекрасно, чтобы растрачивать его потенциал на одну-единственную самку, если можно соблазнить десятки. Однако, чтобы спасти честь птиц, необходимо отметить, что большинство птиц-отцов, в отличие от большинства отцов-млекопитающих, являются верными и заботливыми.
Принципиально другой способ использования камней придумали роющие осы из рода
Все знают Гензеля и Гретель из сказок братьев Гримм. В этой страшной сказке двое детей оказываются в лесу. Они мудро отмечают свой путь крошками последнего кусочка хлеба.
Точно так же отмечают дорогу различные виды муравьев, например,
Помните косаток, которые охотятся с помощью приманок? Одно животное придумало трюк, а остальные особи за ним повторяют.
А тут основная идея придумана не муравьями, но, может быть, динозаврами 200 миллионов лет назад. Динозавры — общие предки птиц и рептилий. И в обеих группах наблюдалась рыбалка на приманку. Например, некоторые чайки[92], цапли[93] и даже, возможно, вороны[94] приманивают рыбу ягодами, перышками или хлебными крошками, а обычный для Америки кроличий сыч приманивает жуков коровьим навозом.[95] Некоторые виды крокодилов[96] кладут себе на морду палочки для приманивания птиц. Для легкомысленной пташки, которая сочтет эти палочки пригодными для строительства гнезда, это будут последние мгновения.
Являются ли все эти примеры культурой — большой вопрос. Изобретены ли эти способы и передавались ли они другим через обучение или это эволюционные способы, возникшие в результате отбора? В разделе «От мышления» мы еще познакомимся поближе со стратегическим мышлением и тем, как здорово некоторые птицы умеют решать сложные задачи. Возможно, Орен Хассон, ученый и кинолюбитель из Израиля, случайно стал свидетелем момента, когда ранее упомянутая ворона ловила рыбу на приманку.
Кто знает, может, через несколько лет все вороны Рамат-Гана около Тель-Авива будут ловить рыбу с помощью приманки. Тогда мы бы получили убедительное доказательство существования культуры, как в случае с японскими воронами и их автомобильным решением проблем с орехами.
И хотя мы уверены, что уже хорошо понимаем окружающий нас мир, относительно поведения животных мы все еще блуждаем в глубокой тьме. Кто знает, быть может, вы обнаружите еще один интересный образец поведения в собственном саду, за углом или во время следующего отпуска. Нужно просто держать глаза открытыми.
Тайный язык животных
Вы уже, конечно, обратили внимание, что я люблю подкреплять свои слова видео животных на YouTube. В большинстве случаев смотреть видео не обязательно. Но тут я хочу попросить вас сначала посмотреть видео, а потом продолжать чтение.[97] Посмотрите, как орангутан в заповеднике разговаривает по скайпу с глухонемой девушкой на языке жестов.
Вы видели это видео? Это фальшивка, но хорошая, потому что подобные разговоры с человекоподобными обезьянами на самом деле уже вели. Это было вдвойне здорово, потому что это была образовательная и гениальная реклама организации по охране окружающей среды Rainforest Action Network.
Для людей общение и язык едины, но когда речь идет об обмене информацией в животном мире, нужно быть более точными в определениях. Даже одноклеточные общаются друг с другом, ведь благодаря их общению и существуют многоклеточные организмы вроде нас.
Человеческий язык — величайшее культурное достояние нашего вида, и мы по праву можем гордиться тем, что умеем говорить. Но что нужно для развития языка? Чтобы ответить на этот вопрос, сперва нужно прояснить два важных аспекта. После этого вы поймете, почему очень умная собака Бетси породы бордер-колли из ток-шоу с ее запасом в 340 слов никогда не сможет освоить речь. И почему летучие мыши могут быть на это способны.
Но большинство животных и этого не может. Получается, что большинству животных не хватает способности понимать дифференцированные языковые элементы и производить их самостоятельно. Несмотря на этот недостаток, большая часть животных прекрасно общаются.
Вы наверняка видели сусликов в документальных фильмах о животных. Они могут различать друг друга по голосу. Вопрос только, зачем им это. У них существует разделение труда. Одна из самых ответственных и важных задач, которой только может заниматься суслик, — это быть часовым. Они вытягиваются в струнку и зорко осматривают местность. Когда в воздухе появляется хищная птица, раздается крик «Всем в укрытие!”, а при приближении змеи раздается возглас «Всем на деревья!»[98] У часового высокий социальный статус, и он освобожден от необходимости добывать еду, ведь его работа — следить за местностью. За это его обслуживают остальные. А что будет, если кто-нибудь решит притвориться часовым и кормиться за чужой счет? Он был бы в плюсе — получил бы много пищи, приложив минимум усилий. Однако у животных с преимуществом над другими больше шансов на успешное размножение, а это поведение будет генетически консолидировано и станет частью эволюционного развития вида. Глупо то, что тогда вся группа останется без охраны, а выгода одного станет угрозой для всех. Получается, что социальное общество не должно верить, что одна особь поступает правильно.
Но какие механизмы помешали такому развитию событий? Наш маленький лгунишка вполне убедителен, потому что тоже время от времени сообщает об опасности и имитирует прилежного часового. Получается, членам общества действительно сложно распознать обманщика. И единственный способ обеспечить себе выживание — это вывести лжеца на чистую воду.
Получается, что важно не только понять звуковой сигнал, но и определить, кто именно кричал. Эта способность в сочетании с хорошей памяти гарантирует, что наши суслики не кормят, а игнорируют часовых, которые часто поднимают ложную тревогу.
Но собаки, как и суслики, не особо способны включать новые элементы в свой акустический репертуар. Животные, которым не нужно учиться «говорить», воспроизводят сигналы своего вида, даже если никогда их не слышали, потому что это предопределено генетически. Мы, люди, например, уже с рождения умеем кричать. И даже глухие дети в какой-то момент могут издавать смеющиеся звуки. Животные, которым нужно учиться издавать правильные звуки, которые они никогда раньше не слышали, потому что они либо глухие, либо живут в изоляции, никогда не будут «говорить». Им не хватает как слышания, так и обратной связи. Люди, как и некоторые птицы, при воспроизведении звуков полагаются на аудирование. Только так мы сможем произносить звуки, как слышали. Но это же логично, правда? Исключением тут будут глухонемые люди, которые с большим трудом и поддержкой пытаются правильно произносить человеческую речь.
И некоторые птицы настоящие гуру в обучении, а я даже не упоминаю тут попугаев. Существуют доказательства культурной передачи определенных сигналов у воронов.[99] Интересно, что большинство звуков передается ими по-разному в зависимости от пола, благодаря чему определенная часть этих звуков используется только самцами или только самками.
Мы знаем, что у соек 14 разных видов сигналов, а их предупреждающие сигналы о приближении соколов и сов, например, разные.[100] Оба хищника по-своему опасны, поэтому и реагировать нужно по ситуации. На Шри-Ланке выяснилось, что сороки имитируют звуки своих естественных врагов и так предупреждают об опасности не только своих сородичей, но и других животных.[101]
В принципе если я не могу выучить новые звуки, то не смогу выучить язык. Так называемое голосовое обучение — необходимое условие развития языка, поэтому мы можем на 100 % предположить, что животные, которые не могут разнообразить свой репертуар новыми сигналами, точно не смогут говорить. Язык определенно является культурным достоянием, потому что его изучает другая особь. А есть ли вообще животные, которые теоретически смогли бы говорить, потому что обладают способностью к вокальному обучению?
На самом деле они существуют. И кроме попугаев есть целых три животных, которые могут звучать, как мы. Одно животное для этого засовывает свой нос в рот, второе даже рот не открывает, а третье говорит так же, как и люди. Под номером один у нас азиатский слон по имени Кошик, который может сказать целых четыре корейских слова.[102] Под вторым номером скрывается кит-белуха Нок, который стал известным после того, как попросил водолаза всплыть.[103] Его голос[104] хоть и похож на детский лепет, но ему удалось снизить частоту своей речи. А третье животное — это тюлень Гувер, который приветствовал посетителей зоопарка словами «Hey, you! Get outta there!” («Эй ты, пошел вон отсюда!”).[105]
Всех троих объединяет общая судьба — они рано лишились матерей и были воспитаны людьми. Гувера нашли брошенным, Нока и Кошика забрали из дикой природы будущие хозяева. В принципе неважно, может ли животное подражать человеческой речи, важно лишь умение расширять свой репертуар всю жизнь. Большинство птиц может научиться петь только в юном возрасте.
И это катастрофа для развития языка, потому что взрослые особи не могут передавать свой опыт. Еще один важный момент — у разных полов могут быть разные способности. У многих птиц только самцы акустически активны. Можно предположить, что среди людей много особей обоих полов, которые были бы рады, если бы их партнер не мог говорить. Однако у некоторых видов птиц, слонов, китов и дельфинов оба пола способны к пожизненному вокальному обучению.[106]
Совершенными мастерами в этом являются, конечно же, попугаи. В первую очередь серый попугай Алекс (
Есть еще один известный попугай Снежок (Snowball) — танцующая рок-звезда. У его видео в интернете[110] почти 2 миллиона просмотров. Нам это кажется весьма забавным, и мы не задумываемся, почему так мало животных, которые могут танцевать. Вокальное обучение и танцы возможны лишь благодаря взаимодействию двух разных областей мозга.
Так же как и со звуками, воспроизведение движений тоже должно синхронизироваться с тем, что вы слышите. Поэтому нет ничего удивительного в том, что танцевать могут только те виды животных, которые способны к вокальному обучению.[111] Танцующий медведь не относится к этой категории, так как его танцевальные движения — заслуга горячих пластин, которыми жгли его чувствительные стопы.
Человекообразные обезьяны, наши ближайшие родственники, не могут воспроизводить речь, как мы, из-за строения гортани.[112] Наша гортань опустилась вниз в горло, оставив больше места для языка. Наш язык, в отличие от языков собак и обезьян, может двигаться по всем осям (трехмерно). Образовавшаяся полость и наши голосовые связки анатомически поспособствовали нашей способности говорить. Человекообразным обезьянам такого счастья не привалило, поэтому они, как и большинство животных, полагаются на те звуки, которые достались им генетически.
Большие афалины, то есть вид дельфинов, которых мы знаем по дельфинариям и из фильма «Флиппер», — настоящие мастера в пожизненном вокальном обучении. Тем не менее некоторые исследователи, например, Джон Лилли[113], годами пытаются выудить из дельфинов хоть одно человеческое слово. С другой стороны, так же безуспешно предпринимаются попытки научить людей свистеть по-дельфиньи. Ни один человек не может свистеть так же быстро, как дельфин. Поэтому исследовательница Дениз Герцинг использует специальную подводную клавиатуру, на которой можно сыграть свист дельфинов.[114] Это устройство оснащено небольшим компьютером, который работает с программным обеспечением для распознавания музыки, похожим на приложение Shazam.[115] Это ПО обучено распознавать свист дельфинов и, если таковые данные имеются, сопоставлять его с предметами. В своем блоге Дениз Герцинг пишет, что не могла поверить, когда устройство шепнуло ей: «Саргассум».[116]
Саргассовая, трава или Гольфтанг, — это вид бурых водорослей, широко распространенных у Багамских островов. В честь этих водорослей даже названа часть Северной Атлантики — Саргассово море. Водоросли там плавают кусками такой плотности, что образуют целые леса. Якобы даже лодки могут увязнуть в этой массе, а многие считают их единственным объяснением мифа о Бермудском треугольнике.
Допустим, некто прыгает с лодки и пытается пообщаться со свободными дельфинами. А теперь этот же человек идет в лес и пытается войти в контакт с животными с помощью некоего технического устройства. Полный абсурд, об этом человеке сразу бы доложили в сумасшедший дом. Если бы, конечно, это не была Дениз Герцинг, автор бесчисленных научных статей и признанный эксперт среди исследователей дельфинов.[117] На самом деле для существования ее проекта есть веские причины, потому что удалось доказать, что дельфины могут понимать язык. Это был адаптированный язык жестов, разработанный на Гавайях. Исследователь Луис Герман смог экспериментально доказать, что дельфины могут не только без проблем применять и обобщать новые термины, но и способны понимать короткие предложения с заранее определенной грамматикой и даже вести себя соответствующим образом.[118] Разработанный им специальный язык жестов в ходе экспериментов становился все более абстрактным. Сначала дельфины видели людей у бассейна, которые показывали жесты. Потом дельфины увидели только монитор за подводным окном, и, наконец, жесты превратились в две белые перчатки на мониторе. Дрессировщики к тому же носили черную одежду и на черном фоне были видны только движущиеся белые перчатки.[119] Вне всяких сомнений, это высокая степень абстракции.
А вдруг это просто результат дрессировки, как проверить? Для этого нужно доказать, что изученные термины на самом деле попали в их систему понятий.
Чтобы выяснить это, Луис Герман использовал метод, который применяют для проверки внимания или понимания других. Вот вам простой пример: дельфины могли положить определенный предмет в определенное место. Допустим, положить красный мяч в квадратную корзину. Затем дельфины выбирали именно красный, а не синий, например, мяч и клали его именно в квадратную, а не круглую корзину. Получается, что они знали и названия других предметов из своего окружения. Можно было давать другие команды: принеси круглую корзину к синему мячику. Или: принеси синий мяч к подводному динамику. Но что произойдет, если попросить поднести подводный динамик к квадратной корзине? Животные, выдрессированные только выполнять команды, попытаются физически воздействовать на динамик. Но дельфины в этом эксперименте реагировали по-другому. Они понимали, что демонтировать динамик не получится, поэтому даже пытаться не стали, а только вопросительно смотрели на своих тренеров в надежде, что им дадут более разумную команду.
Но эксперименты по пониманию концепции языка шагнули еще дальше.[120]
Особо одаренной самке дельфина Акеакамаи задавали вопросы, на которые она могла ответить «да» или «нет» с помощью двух кнопок. Осознание концепции «да или нет», помогло ей отвечать на вопрос типа: «В бассейне есть синий мяч?» Если мяча не было, она отвечала: «Нет».
Исследователь Дениз Герцинг, о которой мы говорили выше, пытается доказать, что лингвистические способности, которые мы наблюдаем в неволе, есть и в дикой природе. Вы наверняка спросите, почему тогда мы не видим этого при взаимодействии дельфинов друг с другом. Это было бы воплощением мечты всех ученых, но тут есть маленькая проблема. Как и нашей белухе, подражающей человеческой речи, дельфинам не нужно открывать рот, чтобы говорить. То есть, если я записываю подводное видео и наблюдаю там группу дельфинов, я никак не смогу понять, какой из дельфинов что говорит.[121] Тут еще нужно добавить, что дельфины могут издавать разные звуки. Лучше всего изучен свист, о котором мы говорим в главе «Кто я, а кто, собственно, ты?». Кроме того, дельфины общаются с помощью скрипов и щелчков, основная энергия которых находится в неслышном для нас ультразвуковом диапазоне. Прибавьте к этому еще общую проблему биоакустики. При анализе данных сложно понять, где фактический сигнал, а где сопутствующие звуки. Записи анализировали и люди, и компьютеры. То, что кажется на первый взгляд очень простым, часто оказывается невероятно сложным.
Интересно, что эту проблему пытаются решать совместно с астрономами, которые занимаются поисками внеземной жизни. Исследователи в этой области тоже сталкиваются с этой проблемой: нельзя точно различить сигналы и шумы.[122]
И нужно помнить, что группа дельфинов находится в постоянном движении в трехмерном пространстве. Это в равной мере относится и к исследованиям попугаев[123]. Обе группы, в которых наиболее вероятно развитие подобия языка, сложно хорошо изучить в естественной среде обитания. Гораздо проще исследовать группу человекообразных обезьян, сравнительно спокойно сидящих на одном месте, чем группу дельфинов или птиц.
Вероятно, пройдет еще некоторое время, прежде чем мы сможем с ними пообщаться.
Но есть и птицы, которых гораздо проще исследовать на воле. Каждый вечер перед сном я пою своим детям песенку: «Маленькая синичка, маленькая синичка, скажи, откуда ты прилетела». Эта песня про голодную синицу зимой, и я пою ее скрепя сердце, потому являюсь ярым противником подкармливания диких животных. Очень часто кормление негативно влияет на окружающую среду или поведение животных. Самый простой пример — любой городской пруд. Подкармливание уток усиливает их агрессивное поведение друг по отношению к другу до совершенно неестественной степени, а летом многие водоемы начинают вонять, потому что несъеденные кусочки хлеба гниют на дне. Но местных певчих птиц, остающихся зимовать, можно и нужно подкармливать, если погодные условия особенно суровы, поэтому я немножко смирился с этой песней. Но с сегодняшнего дня я буду петь ее с другими мыслями, потому что в своих исследованиях наткнулся на статью, которая, несмотря на свою чудовищность, не получила освещения ни в прессе, ни в соцсетях.
В Японии, в смешанном лесу около города Каруидзава, удалось экспериментально доказать в условиях дикой природы, что животные способны использовать синтаксис, то есть могут строить предложение по грамматическим правилам.
Эта фраза просто бессмысленна для маленьких 15-граммовых птичек.
Невероятно простой эксперимент с невероятно далеко идущими последствиями. Мы сейчас говорим о первом доказательстве перехода животных к реальному языку, которое мы получили в дикой природе, и говорим мы тут «только» о синицах. Хотя почему я вообще удивляюсь? Мы же с вами недавно выяснили, что животные существуют в определенной культуре.
В такие моменты понимаешь, насколько ограничены наши представления о жизни, мышлении и действиях животных. Однако мы начинаем понемногу понимать, как вообще может развиваться язык, почему животные начали расширять свой сигнальный репертуар и как началось вокальное обучение. Вы удивитесь, но даже наши маленькие домовые мышки идут по пути языкового развития, потому что все начинается с диалекта.
Под диалектом мы подразумеваем небольшие нюансы нашего языка, которые идентифицируют нас как членов определенной группы. Например, мы живем в определенной области, и в этой области говорят именно по-платтски или по-баварски. Тоже самое со сленгом, на котором общаются в конкретном социальном сообществе. Эта языковая окраска и объединяет, и разъединяет нас. Как часть сообщества, вы чувствуете себя сильным и защищенным. С большой вероятностью именно потребность в силе и защите привела к изменению врожденных звуков.
Так вы легко можете узнать «своего», и ключевая технология вокального обучения открыла дверь для приобретения языка.
Косатки. Когда я начал учиться, публикация о диалекте косаток произвела эффект взорвавшейся бомбы. До того момента подобное считали ерундой, и я до сих пор помню, как критиковали первые публикации. Чтобы лучше понять это открытие, давайте взглянем на социальную жизнь косаток. Наиболее хорошо изучены обитатели Британской Колумбии на западном побережье Канады, потому что они живут небольшими матрилинейными семейными группами до 8 особей. Во главе каждой семейной группы стоит матриарх — опытная самка. Две-три таких семейных группы образуют так называемый стручок. Несколько стручков образуют клан, и в каждом клане свой диалект.[124] Это сопоставимо с небольшой деревенской общиной, которая отличается от соседней деревни небольшими языковыми нюансами. При этом многие сигналы остаются неизменными на протяжении поколений, тогда как другие подвергаются изменениям.[125] После обнаружения диалектов на канадском побережье были изучены и сигналы на русском тихоокеанском побережье. При этом выяснилось, что у животных не только есть диалекты, но еще у них есть принципиально отличающиеся особенности.[126] Исследователи сравнили это с нашими фонемами. Например, в английском нет звука «kn», а у японцев нет «st». Не только люди замечают эти различия, но и местные тюлени. Косатки, питающиеся рыбой, для них абсолютно не опасны, и их можно игнорировать, а вот транзитные косатки — повод для паники.[127]
Мы пока не можем сказать, для чего нужны диалекты. Если бы животные спаривались только с особями с другим диалектом, можно было бы предположить, что так они избегают инбридинга. С другой стороны, я не сомневаюсь, что и без всякого диалекта они могут распознать семейную принадлежность.
Удивительны и наблюдения того, как животные имитируют диалекты других групп. Они также могут имитировать звуки других животных. Было замечено, что пойманные и изолированные от своих сородичей косатки имитируют звуки морских львов[128] и дельфинов[129].
Если подытожить, то мы столкнулись с загадкой. Мы не знаем причину возникновения их культуры и диалектов. Все, что мы знаем, это то, что мы не можем это объяснить. И наоборот, можно даже сказать, что их социальная жизнь слишком сложна для нашего ума.
Птицы: Многие виды птиц, как известно, прекрасно умеют подражать и являются истинными природными талантами в вокальном обучении. Поэтому неудивительно, что мы также находим диалекты в этой богатой видами группе. В случае перелетных птиц есть убедительное объяснение образования диалектов. Например, возможно, что при перемещении на свои зимние или летние территории птицы узнают друг друга по диалекту, а затем совместно используют ресурсы и защищаются. Было замечено, что скворцы делят свой ночлег со скворцами с тем же диалектом.[130] Кроме того, крики воспринимают и во́роны. Для наблюдения за этим использовалась пара воронов в неволе. Затем с этой парой столкнулись дикие сородичи, и элементы сигналов пойманной пары включились в репертуар диких животных.[131]
Летучие мыши. Давайте сразу проясним. Летучие мыши — не грызуны и никак не связаны с обычными мышами. На самом деле у них больше общего с китами и хищниками.
Но их филогенетическое развитие здесь не имеет значения. Тут важна их социальная жизнь, при которой разные виды летучих мышей часто живут вместе. Это редкость, и мне приходит на ум только один похожий пример. Дельфины и киты тоже часто плавают группами с другими видами. Если постараться представить подобное у людей, это как если бы мы жили и путешествовали вместе с другими человекообразными обезьянами, то есть гориллами, орангутанами и шимпанзе. Группы, в которых животные живут вместе, часто многочисленны и насчитывают больше 1000 особей. Например, в пещере Калькберхоле в Бад-Зегеберге или в Цитадели Шпандау в Берлине. В пещере Брэкен у Остина, штат Техас, вместе живут даже около 20 миллионов особей. Там летучих мышей столько же, сколько людей в Нью-Йорке. Для такой толпы крайне важно наличие небольших и управляемых социальных сетей. Может быть, поэтому у животных и появились разные диалекты. Совершенно новым является тот факт, что они даже способны понимать диалект другой группы.[132] Если кто-нибудь до этого момента сомневался, что животные способны к вокальному обучению, то теперь сомнений быть не должно.
Чрезвычайно захватывающим является и тот факт, что животные, как ранее упомянутые суслики, тоже могут распознавать друг друга по голосам.[133] Но я искренне надеюсь, что никто и никогда не докажет, что все эти 20 миллионов особей в Техасе знают и способны узнавать друг друга. В таком случае мы, люди, были бы смещены со своего трона.
Человекообразные обезьяны. Как мы с вами уже знаем, остальные три вида человекообразных обезьян не так хороши в вокальном обучении, потому что их речевой аппарат просто не столь совершенен.
Поэтому представьте, как удивились ученые, когда при анализе различных групп шимпанзе удалось обнаружить групповые сигналы.[134] Так как разница в сигналах не была обусловлена генетически, оставалось только одно объяснение: животные выучили новые звуки и поэтому способны к голосовому обучению, хотя и в ограниченной степени.
Слоны. Пример с говорящим слоном подтвердил, что слоны способны к вокальному обучению. К тому же эти животные обладают хорошим чувством ритма. В Лампанге на северо-востоке Таиланда даже есть свой оркестр слонов.[135] В отличие от рисующих слонов, что является лишь шоу, потому что слоны дальтоники, в таком оркестре есть смысл. Хотя я ничего не могу сказать об условиях в Лапманге, музыка у слонов — хороший пример сложных когнитивных достижений у животных.
Домовые мыши. Без сомнений, группа вокально обучающихся — это маленький, почти закрытый круг когнитивно развитых животных. Но могли ли мы подумать, что к ним относится и привычная нам домовая мышь?[136] Более того, их механизмы нейронной обратной связи гарантируют, что они могут слышать шорохи, которые сами производят. Благодаря этому они могут воспроизводить новые сигналы так, как их услышали и освоили. Эту способность они используют в групповых диалектах, а самцы так работают над своими певческими навыками, чтобы впечатлить самок.
Но сигналами увлекаются не только самцы. В 2016 году небольшая группа исследователей из Института эволюционной биологии Макса Планка в Плене опубликовала статью под названием «Беседа у садовой ограды».[137] Конечно, имеется в виду не бессмысленная беседа на дачном участке, а обусловленная контекстом беседа самок мышей, в которой используется разнообразная лексика. Так самки развлекаются и наслаждаются ведением социальной жизни.
Но почему мы так поздно узнали об этом? Часто мы просто не смотрим и не слушаем должным образом. Коммуникация мышей чаще всего проходит мимо наших глаз. Слоны и гренландские киты могут общаться в инфразвуковом диапазоне, который ниже нашего слухового диапазона, а дельфины и летучие мыши могут общаться в ультразвуковом диапазоне, которых выше нашего слухового диапазона. Мыши относятся к последней группе, их сигналы передаются в слишком высоком диапазоне. Ученые из Плена, которые содержат две большие группы мышей на территории примерно в 20 квадратных метров, что симулирует относительно естественную среду обитания, завершают свою статью утверждением, что коммуникации мышей недооценивают. В конечном итоге это значит, что от мышей стоит ожидать еще больше сюрпризов.
В настоящее время исследователи пытаются получить более глубокое представление о социальной сети, в которой живут животные.[138] (Подробнее об этом в главе «Другой Фейсбук».)
Люди. Не может быть никаких сомнений в том, что люди — мастера вокального обучения. Но до недавнего времени считалось, что способность к подражанию у нас врожденная, то есть заложена в нас с колыбели. Но, скорее всего, это не так — похоже, что мы учимся этому навыку именно в первые недели или месяцы жизни.[139]
Представьте себе, что находитесь в чужой стране и не знаете местного языка. Вы сейчас на экзотическом рынке и хотите попробовать один из желтоватых фруктов размером со сливу, которые подвешены к полке у одного из продавцов. Вы, конечно, человек любопытный и открытый, поэтому не стесняетесь показать голой рукой на объект своего желания. И следующим жестом подносите пальцы к раскрытому рту. Продавец, конечно, все понимает и подает вам лонган. Вы убираете кожуру и «м-м-м-м», на вкус как личи, только сердцевина предательски горчит. В этой ситуации вы задали вопрос, были поняты и достигли своей цели. Не зная того, вы применили тысячелетнюю проверенную модель поведения и, чисто теоретически, смогли бы таким образом пообщаться с нашими ближайшими человекообразными родственниками.
Все гориллы, шимпанзе и орангутаны совместно используют около трети всех возможных ужимок и жестов[140], которые они наследуют генетически. Мы, люди, точно так же наследуем и понимаем эти жесты, даже если перестали ими активно пользоваться.[141] С большой вероятностью именно жесты в сочетании с небольшими пантомимами стояли у истоков нашего языкового развития.
Некоторые исследователи предполагают, что общение на языке тела для завязывания интимных отношений является источником нашего языка. Было замечено, что самки бонобо, человекообразных обезьян, делают предложения друг другу именно таким образом. Определенный жест, исключающее двойное толкование движение бедер, которое предвосхищает действие, и понеслось.
Если учесть рассмотренное ранее шуршание листьями, вполне возможно рассматривать грязные разговоры как источник нашего языка. И повторю: секс стоит во главе нашей внутренней мотивации, поэтому у нас есть веская причина подробнее остановиться на языке тела.
По другому пути пошла Сью Сэведж-Рамбо, которая изобрела язык йеркиш, основанный на символах-лексиграммах.[142] Символы при этом не знаковые, а совершенно абстрактные, поэтому их смысл нельзя угадать из их образа.
Самое известное существо, которое говорит на этом языке, а вернее сказать, использует его, — это самец бонобо Канзи. Он может использовать почти 400 символов.[143] Его поведение описывается почти в 5000 научных публикациях.
В итоге можно сказать, что и дельфины, и человекоподобные обезьяны способны понимать и применять простые предложениях из трех слов. А вот используют ли они эти способности в дикой природе, до сих пор неясно. Однако в естественной среде синтаксис (построение предложений) обнаружили у гиббонов[144], так называемых «маленьких человекообразных обезьян». Помимо людей, они единственные приматы с большим запасом звуковых сигналов. Их общение даже называют пением.[145]
После учебы я вместе с женой на несколько недель отправился за границу. Мы не хотели утруждать свою собаку Капитана Флинта несколькими изнурительными перелетами, поэтому решили оставить его в Киле у наших хороших друзей. После нашего счастливого возвращения друзья, разумеется, рассказали в мельчайших подробностях о жизни с Флинтом и обо всем, что он пережил.
Мы стояли на кухне, а Флинт смотрел в угол с подвесной корзинкой, в которой лежали овощи. Я, конечно, сразу понял глубокую потребность своего пса и спросил хозяйку дома, могу ли я дать ему морковь. Она уставилась на меня, широко открыв глаза, а потом засмеялась. На мой вопросительный взгляд она ответила, задыхаясь от смеха: «Не могу поверить. Флинт каждый день стоял в углу кухни и смотрел вверх, но я никогда в жизни бы не догадалась, что он хочет морковку». А мне вот стало не до смеха, потому что я перед отъездом забыл сказать, что наш 75-килограммовый друг каждый день грызет морковь в нашей кровати, прежде чем отправиться к себе в корзину.
Тогда нам еще было невдомек, какую невероятную способность проявил Флинт. Указывание взглядом или рукой на какой-либо объект — это первый шаг к абстракции. Представьте, что гуляете по городу с друзьями. К сожалению, все проходят мимо вашего любимого кафе-мороженого, потому что только что поужинали. Но вам еда не понравилась, поэтому из ресторана вы ушли голодным. В жаркую пору кафе-мороженое обещает поистине вожделенное спасение и прохладу, и вы буквально чувствуете, какое блаженство вкуса вас ждет. Самый простой способ добраться до цели — поднять руку и указать на кафе. До недавнего времени эта способность была животным недоступна.[146] Тот факт, что собаки понимают жесты людей, приписывают приспособленности к жизни с людьми[147], так как подобной способности не наблюдалось у волков.
Не так давно меня попросили написать главу про общение с дельфинами. В соответствующей книжной публикации университета Фрайбург была глава про общение людей с лошадьми под авторством исследователя Марион Мангельсдорф.[148]
Мои познания о лошадях носят исключительно теоретический характер, поэтому я был глубоко впечатлен детальным описанием взаимодействия с ними. Тем не менее мне никогда бы не пришло в голову приписать лошадям способность указывать. Меня удивила недавняя публикация, в которой лошади вели себя так же, как наш Флинт.
Поделиться книгой: