Помоги проекту - поделись книгой:
- Не может быть, в такую рань и уже столько жаждущих, - Ивашка ускорил шаг.
Гномы у входа в царство Дубка громко переговаривались, слышались призывы наказать каких-то виновных. Ивашка крепко держа тёплую Дюшкину ладошку, протиснулся к двери.
- Что там? – обратился к стоящему у порога здоровенному гному в форме стражника Ивашка.
Стражник молча уставился на боцмана, как бы желая взглядом вывернуть его на изнанку и узнать – «А с какой целью ты интересуешься»?
- Дубка убили, - пробурчал кто-то сзади.
Ивашка заглянул в полуоткрытую дверь ресторана. Дубок был привязан к стойке в центре помещения и был весь чёрный от свернувшейся крови.
- А что убийц поймали? – моряк поискал глазами знакомых в толпе.
- Да нет, мы пришли, а он уже остыл давно, – откликнулся один из завсегдатаев «Трёх дубов». - Все перевёрнуто, видно искали, что-то, а денег не взяли, по полу разбросаны.
И тут Ивашка понял – искали пластинку, а Дубка убили – «лучшие гномы».
- Пойдём-ка, Дюшка, отсюда - это не место для гномиков, - боцман вытащил своего маленького друга из толпы и двинулся к порту, поминутно оглядываясь.
И не напрасно. Вскоре он заметил, что за ним следит кто-то, стараясь держаться подальше, и не попадаться на глаза.
Ивашка не на шутку испугался, не за себя, конечно, за Дюшку, за Натали, за Леночку. Эти «лучшие гномы» видимо ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть пластину, а когда узнают про две другие, их не остановит и то, что это дети и женщина. Нужно было что-то делать. Как-то обезопасить всю свою команду, да и расквитаться за Дубка.
- Слушай, Ивашка, а куда мы идём? - напомнил о себе гномик.
- В порт, посмотреть яхту учительницы, - И тут Ивашка нашёл выход. Лучший способ избавиться от преследователей - это уплыть за кладом. И как можно быстрее. Вот только нужно постараться не навести бандитов на яхту и учительницу.
- Знаешь, пацан, что-тоу меня в горле пересохло, да и подкрепиться надо. Пойдём, зайдём в ресторанчик, тут недалеко - «Жёлтая Луна».
Народу было немного. Ивашка с радостью это отметил, здесь незаметно следить за ним было невозможно. Усевшись за стол так, чтобы за спиной была стена, а перед глазами дверь, боцман подозвал хозяина.
- Мы с приятелем, – он указал на смирно сидевшего Дюшку, – проголодались и с удовольствием съели бы по три-четыре жаренных яичка и по паре салатиков. А мне кружечку пивка похолоднее.
- А мне сидр, – крикнул вслед удаляющемуся хозяину гномик. Тот улыбнулся и понимающе покивал головой. «Ох уж эти взрослые, себе пива не забывают заказать, а про сидр для гномиков постоянно».
- Яблочный?
- Яблочный, яблочный, - утвердительно замотал головой юный кладоискатель.
- Всё будет в лучшем виде, - заверил хозяин и отправился выполнять заказ.
Ивашка меж тем не спускал глаз с двери. «Хвост» показался в дверях, увидел Ивашку с Дюшкой и, сделав вид что, интересуется меню, отвернулся. Моряк сразу узнал своего вчерашнего соперника. Итак, сомнений не осталось, Дубка убили из-за пластины, а теперь его, Ивашки, очередь.
Надо что-то делать. И тут кто-то больно хлопнул боцмана по плечу, затем ухватил за бороду и обдал таким перегаром, что сразу захотелось закусить.
- Попался, гоблин косопузый!
Ивашка с облегчением узнал Толстуна.
- Садись, бродяга, здорово мы вчера этому красному врезали, - Ивашка высвободил свою бороду из толстых культяпок заменявших Толстуну пальцы.
- А знаешь, во что мне обошёлся этот триумф, - толстяк почесал затылок, - хозяин слупил с меня за разбитую мебель и посуду пять дублонов.
В это время хозяин ресторана принёс яичницу и пиво, пообещал Дюшке, что сейчас будет сидр, и улетучился, было, но Толстун ухватил его за фартук, дохнув на беднягу перегаром, пропыхтел:
- Две кружечки пива, и колбаски там пожарь.
Белоснежный, белый фартук хозяина «Жёлтой Луны», когда его выпустили культяпки Толстуна, стал, каким-то сморщенным и каким-то жёлтым то ли от грязи, то ли от испуга. Его обладатель скоро вернулся, поставил на стол сидр, пиво и сковородку со скворчащими в сале кружочками колбасы. Толстун плотоядно облизнулся и, пробурчав что-то типа «приступим, господа», набросился на колбасу, запивая огромными (по полкружки) глотками пива.
Дюшка некоторое время заворожено смотрел за исчезающими в пасти Толстяка кружками колбасы, затем перевёл взгляд на Ивашку, тот с не меньшим аппетитом поглощал яичницу. Гномик решил поддержать своих взрослых друзей и принялся за салаты и сидр.
Ивашка при всем этом не выпускал из виду «лучшего гнома». Тот повертелся возле меню и уселся за столик недалеко от наших друзей, вполоборота к ним, время, от времени бросая нетерпеливые взгляды на Ивашку. «Спешишь укокошить меня, «дракончик» - подумал боцман. - Ну что ж, а вот мы не спешим на тот свет», - и Ивашка продолжал невозмутимо уписывать свою яичницу и отхлёбывать пивко. Однако это спокойствие было чисто внешним. Мысль же напряжённо работала. Нужно вывести из-под удара Дюшку и учительницу с Леночкой. Второй «дракончик» скорее всего, находится за дверью, а, может, наблюдает за черным ходом.
И тут Ивашке повезло. Хозяин ресторана подошёл к «лучшему гному» и поинтересовался, что тот желает, заслонив собой наших героев. Ивашка сразу передал Дюшке обе пластины и шепнул на ухо, чтобы он их убрал в карман и не доставал. Когда Ивашка снова оказался в поле зрения сыщика любителя, пластины надёжно лежали у гномика в кармашке. Теперь настала очередь выводить на арену Толстуна. Толстяк уже расправился с последним кружком колбасы и допивал вторую кружку пива.
- Слушай, Толстун, ты уже знаешь, что Дубка убили?
- Дубка? – челюсти перемалывающие колбасу захлопнулись.
- Да, вчера вечером я ещё ужинал у него, а утром мы вот с Дюшкой пришли перекусить, а там толпа народа, а Дубок привязан к столбу и весь изрезан ножом, - Ивашка и сам ужаснулся, снова представив себе виденное утром.
- Да ну! – только и вымолвил Толстун. Затем одним глотком выпил оставшееся в кружке пиво, вытер голубым платочком губы и, нагнувшись над столом, прорычал, обдавая боцмана перегаром.
- Эх, попадись мне эта сволочь, я бы её на колбаски изрезал, - и Толстун продемонстрировал своими культяпками, как он рубил воображаемого преступника на колбаски.
- Уймись-ка на секунду, - Ивашка остановил нарубающего колбаски толстяка. – Я знаю, кто убил Дубка, и знаю, что он сейчас находится в двух - трёх шагах отсюда. Более того, он здесь для того, чтобы и меня укокошить, так что давай, приступай, а я пока Дюшку через чёрный ход выпущу.
- Где? – Толстун привстал, засучивая рукава.
- Вон, – и Ивашка очутился прямо перед «лучшим гномом», схватил его за шиворот, и пока тот соображал, что к чему, выдернул «дракончика» из-за стола и запустил в сторону Толстуна. Сам Ивашка, не дожидаясь продолжения, и будучи уверен в толстяке, подхватил Дюшку и потащил его на кухню ресторана. Растолкал сгрудившихся там поваров и мойщиков посуды он добежал до двери и вытолкал гномика наружу.
- Беги к учительнице, и сидите там тихо, меня ждите, - прокричал боцман, уже закрывая за гномиком дверь.
Глава 4
Событие четвёртое
Когда Ивашка протискался назад в ресторан, драка была в самом разгаре. Однако преимущество было не на стороне Толстуна. Он отбивался от обоих «лучших гномов». Отметив это, Ивашка обрадовался – значит за Дюшкой, никто не проследит. И тут в руке одного из бандитов блеснул тесак. Ивашка вспомнив вчерашний бой, схватил стул и запустил в вооружённого «дракончика». Однако на этот раз тот был трезв и легко уклонился от летящего стула. Оставив приятеля одного, разбираться с Толстуном, он, угрожающе помахивая полоской сверкающей стали, направился к моряку. Ивашке неоднократно приходилось вступать в поединок с оружием в руках, поэтому он ничуть не испугался блеска клинка в руках соперника. Отступая, боцман старался подойти к камину, и когда это ему удалось, он ногой поддел кочергу и ловко поймал её правой рукой.
- Ну, что, дракончик, сейчас ты мне ответишь за Дубка! - и Ивашка рубанул кочергой как мечом. Тесак звякнул и вывалился из рук бандита. Воодушевлённый первым успехом боцман ещё раз рубанул кочергой, но промахнулся, его противник успел отскочить. А так как он остался без оружия, то решил проделать то же, что и Ивашка. Бандит подбежал к камину и схватил вторую кочергу. Однако ему повезло меньше, чем Ивашке – кочергой видно только что пользовались, и она оказалась горячей. Взвыв, «лучший гном» выпустил далеко не «холодное» оружие и в это время Ивашка огрел его кочергой по плечу. Взвыв ещё раз, бандит бросился к двери. Опрокидывая на ходу столы и стулья, Ивашка преследовал своего противника до самого выхода и всё же настиг его на пороге, кочерга смачно брякнула по черепу, и, гном обливаясь кровью, вывалился наружу. Весь ещё разгорячённый схваткой боцман вернулся в ресторан, чтобы посмотреть, как Толстяк управился со вторым бандитом. Увиденное сильно огорчило нашего моряка. Толстун без сознания лежал на полу, а «лучшего гнома» нигде не было видно.
Пока Ивашка возился с Толстуном, приводя его в чувство, помещение заполнилось стражниками. Толстун, наконец, пришёл в себя и Ивашка пошёлк их командиру объяснить, что тот гном, которого они сейчас подобрали в дверях и есть убийца Дубка.
Однако стражники не стали никого слушать, и, скрутив Ивашку и Толстуна, вывели их на улицу. «Дракончик» был уложен на носилки, и вся компания двинулась к мэрии.
Ивашке впервые в жизни связали руки, он брёл по знакомой улице и удивлялся, за что вдруг такая несправедливость. Он защищался от вооружённого бандита, который перед этим убил Дубка. И его честного гнома ведут по родному городу со связанными руками под стражей. «Ничего», - думал Ивашка, - «будет суд, и суд разберётся кто прав, кто виноват – его, Ивашку, оправдают и извинятся перед ним».
А пока наши герои добрались до мэрии. На ступеньки, ведущие внутрь пещеры, взошёл судебный чиновник и, мельком взглянув на лежащего, на носилках «лучшего гнома» спросил о чём-то командира отряда стражников. Тот ткнул копьём в сторону Ивашки и Толстуна и, сказав пару слов, ещё раз указал копьём на Ивашку.
Судья подошёл к боцману. Был он не стар, примерно такого же возраста как Ивашка и только колючий взгляд чёрных бусинок выдавал в нём представителя богини правосудия.
- Значит, это ты убил того гнома, - судья, не оборачиваясь, указал пальцем на носилки.
- Как убил? – Ивашка аж присел.
- Да так, что он мёртв. Так ты? – бусинки прямо впились в моряка.
- Выходит я, вы разберитесь сначала. Он на меня напал с тесаком в руках, и я заявляю, что это он убил Дубка и хотел и меня тоже, а мы с Толстуном только хотели за него отомстить.
- С Толстуном, значит! – судья вперил свои бусинки в не совсем ещё пришедшего в себя толстяка. - Стража, в камеру их обоих, на подземный уровень.
Толстун пришёл в это время в себя окончательно, оглядел стражников сверху вниз и … пнул ближайшего в пах. Стражник не ожидал такого поворота событий, выпустив копьё, он, скрючившись, свалился на мостовую. И пока остальные наблюдали за ним, Толстун, разбежавшись, заехал головой в живот второму стражнику. Ещё один поверженный. Но тут, наконец, вмешались остальные стражники. Командир ловко развернул в руках копьё и его древком ударил разбушевавшегося толстяка в лоб. Затем подбежало сразу два стражника, и стали пинать ногами и бить руками сваленного Толстуна. Толстун же со связанными за спиной руками оказать им сопротивление не мог. Судья, надо отдать ему должное, быстро прекратил избиение арестованного и наших героев повели в камеру.
Так Ивашка впервые оказался в тюрьме. Камера куда их вдвоём с Толстуном впихнули, развязав руки, была совсем крохотной и под самым потолком маленькое зарешечённое отверстие, через которое проникало немного света. В этом тусклом освящении была видна двухэтажная деревянная кровать, и в углу стояло небольшое ведёрко, от которого гнусно пахло. Воздух в камере был спёртым и каким-то кислым.
Толстун, не говоря ни слова, покряхтывая, залез на кровать и, отвернувшись к стене замер. Ивашка же успокоиться не мог, он нервно ходил из угла в угол маленькой камеры, три шага туда, три назад и с каждым поворотом горестно вздыхал.
В двери вдруг открылось окошко, и чья-то рука сунула в него две миски с кислой капустой и два куска хлеба.
- Эй, друг! - Позвал боцман в окошко, принимая еду. – Эй, друг, позови судью, это несправедливо, за что нас посадили, мы ни в чём не виноваты.
- Все так говорят, - фыркнули в ответ, и окно закрылось.
- Толстун, а Толстун есть будешь? – затормошил Ивашка своего товарища по несчастью.
- Не, они мне все зубы выбили, - и толстяк опять запыхтел в стенку.
Ивашка взял ложку со стола, сейчас же из-под неё побежали во все стороны жирные противные мокрицы. Есть бедняге, сразу расхотелось. Но, всё же подумав и вспомнив, что он не ел с самого утра, боцман стал отламывать от куска хлеба крошки и бросать их в рот. Хлеб быстро кончился, а пузо у Ивашки как урчало, так и продолжало урчать.
За окном совсем стемнело, и в камере повисла липкая тишина, прерываемая только вздохами Толстуна и попискиванием мышей. Наш гном устал ходить из угла в угол. Он залез на верхние нары и вплотную придвинулся к окошку. Там было чуть прохладнее и было видно три звёздочки. Так глядя на них, Ивашка и заснул. Приснился ему сон, что он дерётся на мечах с дюжиной гоблинов. Дерётся совсем один, весь израненный и никто не приходит ему на помощь. Ивашка кричит: «Помогите». Но только эхо отвечает ему. А гоблины всё наступают на него. Вот один бросил меч и, упав Ивашке пол ноги, схватил своими ручищами (или лапами) правую ногу Ивашки и дёрнул изо всех сил.
И тут Ивашка проснулся.
Толстун дёргал его за ногу.
- Что это ты раскричался?
Боцман приподнялся, стряхивая сонную одурь. В пещере был полумрак, но на улице уже расцвело, был виден клочок синего неба и быстро бегущие облака.
- Слушай, Ивашка, - Толстун снова подёргал его за ногу. – Я знаешь, что думаю – бежать надо!
- Да, сбежишь здесь – вон какие замки и решётки кругом, - Ивашка подёргал решётку на окошке – та сидела намертво.
- А я все равно убегу, – прорычал Толстун и снова завалился на свои нары лицом к стене и захрапел.
Время тянулось ужасно медленно. В обед опять принесли по миске кислой капусты и по куску хлеба. А когда Ивашка спросил у подававшего еду в камеру гнома, насчёт чаю или кофе, тот аж на пол покатился со смеху.
Дни были похожи один на другой, еда - сон, хождение по камере. Иногда, правда, почти все время молчащий Толстун подбегал к двери и принимался барабанить в неё, требуя свободы. Тогда в камеру заваливалось несколько стражников, и принимались методично деревянными дубинками избивать обоих бедняг.
Ивашка, чтобы не потерять счёт времени стал рисовать на стене палочки. Количество полочек все росло, а наших друзей ни куда не вызывали, ни кто к ним не приходил и ни о чем не спрашивал, и вот когда на стене появилась двадцать седьмая палочка, дверь неожиданно распахнулась и хриплый голос потребовал:
- Выходи по одному.
В коридоре, куда вышел Ивашка, ему два здоровенных стражника связали руки за спиной, и повели вверх по лестнице.
- Куда идём то? – спросил Ивашка у шагавшего рядом стражника
- Известно куда, на суд, – нехотя процедил тот. – Вот и пришли, - он распахнул дверь и пропустил наших бедолаг вперёд.
После почти месяца проведённого в сумраке камеры Ивашка в первое время почти ослеп. В окна ярко било солнце. Понукаемые стражниками Толстун с Ивашкой прошли к углу, где для них были поставлены два стула, и сели там, протирая глаза и часто моргая.
Наконец, Ивашка утёр слезы, набежавшие на глаза и осмотрелся. Зал, куда их ввели, был не очень большой, прямо перед ними было кресло для судьи. А вдоль стен стояло несколько стульев для зрителей. С радостью Ивашка различил среди них Дюшку и учительницу, были там и капитан его корабля, и почти вся команда. В сумме, гномов тридцать. Они о чем-то оживлённо переговаривались, и в зале стоял гул от множества голосов.
Но вот из задней двери, находившейся за судейским креслом, показался невысокий гномик в ярко-синей мантии и такого же цвета колпаке. «Судья» - понял Ивашка. Тот прошёл к своему креслу и, расправив мантию, основательно на него уселся.
- Начинается судебное разбирательство по обвинению жителей нашего города именуемых Толстун и Ивашка в убийстве неизвестного, - судья осмотрел зал и продолжил:
- Как показывают свидетели, подсудимый устроил драку с двумя неизвестными гномами, очевидно не из нашего города, так как убитого никто не опознал. Второй гном пойман не был, но как показывают свидетели, он и не пострадал. Зато у нас есть труп и есть признание подсудимого Ивашки, что это он ударил потерпевшего, – Судья ещё раз обвёл взглядом зал. Все внимательно слушали. Тогда он повернулся и осуждающе покачал головой и продолжил:
- Вам слово подсудимый.
Ивашка целый месяц думал над своей речью, а здесь растерялся и стал переступать с ноги на ногу.
- Суд слушает вас, подсудимый.
- В общем, а начну я с вечера накануне. Зашёл, значит, я вечером перекусить к Дубку, а там эти двое уже пьяные были, когда Дубок принёс мне поесть, они полезли на нас с ножами, но были слишком пьяны и мы их оглушили и выволокли на улицу. Потом я пошёл домой, а утром ко мне пришёл гномик Дюшка, и мы решили с ним перекусить у Дубка. Когда мы подошли, то увидели толпу у ресторана и обнаружили, что Дубок убит. Я повёл мальчика подальше оттуда и вдруг обнаружил слежку, тогда я решил зайти в первый попавшийся ресторан, что бы проверить, кто за мной следит. Это оказался один из вчерашних бандитов. На счастье - или на несчастье в ресторане оказался мой друг – Толстун. Я попросил его помочь мне, а сам, спасая гномика, выпроводил его через заднюю дверь ресторана, а когда зашёл назад, то увидел, что два вчерашних бандита с ножами нападают на Толстуна. Ну, я схватил кочергу у камина и поспешил на помощь другу. Вот и всё.
- Свидетель, Дюшка, что вы можете добавить к сказанному, - обратился судья к гномику. И Ивашке вдруг показалось, что вот сейчас Дюшка подтвердит его слова, перед ним извинятся и отравят на свободу и поедут они вместе с пацанёнком и Натали за кладом. Боцман даже заулыбался своим мыслям.
- Так все и было, - пролепетал гномик, он явно был взволнован, тем, что был «свидетелем Дюшкой», что вокруг столько взрослых гномов, что от его слов зависит судьба его друга Ивашки.
- Что все? - повысил голос судья. - Вы рассказывайте, что видели сами.
Дюшка совсем смешался.
- Ну, пришёл я к Ивашке, пошли мы к Дубку, а он убит, и Ивашка вытолкал меня и мы пошли в другой ресторан, а в том выгнал меня через чёрный вход и говорит, беги к учительнице и всё.
- Садитесь свидетель. Подсудимый, Толстун, что вы можете добавить?
- Да, это они на меня напали с ножами и стулом мне по голове заехали, а потом стражники начали бить, все зубы выбили, а затем в тюрьму посадили. За что? За что, я вас спрашиваю? – уже гневно выкрикнул толстяк. – Свободу заключённым.
Поделиться книгой: