Глазами предков

Остаток дня просидел на полянке с порталом, затем ужин и сладкий сон. Ночью вышел в парк и, обнаружив один из слитков, решил распилить на части, но неожиданно подумал, что проще его расплавить и влить в формы. Когда-то в детстве мы с друзьями делали свинцовые кастеты — выкапывали в земле фигурные ямки и сливали в неё расплавленный металл. Температура плавления золота тысяча градусов, но вот вопрос, а сколько выдаёт моё пламя? Хватит ли мне сил, чтобы растопить пудовый слиток? И если да, куда его заливать?

Разглядывая жёлтый брусок, начинал понимать, что слишком поторопился, откапывая клад из-под дерева. Для начала стоило распилить его ножовкой по металлу, затем сделать ровную форму и лишь только потом плавить. Выругавшись, как сапожник, потащил ношу обратно к тайнику. А это не пудовая гиря, которую я, худо-бедно, но поднимаю, у слитка нет ручек, поэтому тащить его достаточно неудобно.

Уложив клад под дерево, отряхнулся и неожиданно услышал:

— Кхе-кхе, барин, что ж вы сразу ножовку не прихватили?

— Михей, и давно ты за мной наблюдаешь?

— Как вы ночью из дома вышли, так сразу пошёл. Сколько там? Пуд?

— Вроде бы, точно не знаю.

— Уверены, что хотите его распилить?

— Желательно. Не потащишь же такую бандуру целиком.

— Переноска не проблема. А клеймо есть?

— Вроде нет, а что?

— Можно взглянуть? — Михей подошёл к дереву и осветил фонариком ровную поверхность. — Странно, у графа слитки поменьше и там всегда стоял герб, а здесь чисто. Откуда он?

— Аванс за пушку.

— Значит, криминал. В опасные дела вы влезли, барин. У нас в подвале есть пыльные формы. Как раз под килограммовые слитки. Но вот газовых горелок Егор Захарович не прикупил, плавя золото собственным огнём. Сможете расплавить слиток? — поинтересовался Михей.

— Не знаю. Надо попробовать.

— Пойдёмте в дом. Там проверим.

Честно сказать, появилось подозрение, что он тюкнет меня по темечку и заберёт золото себе, но Михей просто подхватил пудовый брусок, словно это какая-то пушинка и быстро пошёл к усадьбе.

В подвале действительно имелись специальные опоки и керамическая толстостенная воронка. Михей зажал слиток в тисках и распилил его на шестнадцать частей. Вложив один отрез в тигель, подставил под него форму.

— А если мне не удастся его расплавить?

— Продадим порезанные ломти, но тогда возникнут вопросы, почему размеры нестандартные и где остальные части. Вы попробуйте. У нас здесь три опоки. Егор Захарович за раз больше не плавил, а он считался средним «богатырём». Вам бы хотя бы один растопить, и то будет чудо.

Мысленно сконцентрировался и пустил пламя из обеих ладоней. Ну что сказать, получилось весьма неплохо и главное быстро. Никогда бы не подумал, что золото может пузыриться и булькать, как суп на печи. Михей открыл пробковый краник, и расплавленный металл потёк в горловину, полностью заполняя форму. Завершив процедуру, он с удивлением посмотрел на меня. затем молча положил в воронку второй ломоть и подставил следующую опоку. После третьего бруска Михей положил в тигель четвёртый кусок, но я уточнил:

— А куда ты собираешься вливать золото?

— Простите, барин, задумался, — ответил он. — А смогли бы его расплавить?

— Ну да, только зачем?

— Это точно не артефакт?

— Да говорю же тебе, нет, это не артефакт!

— Ну не может быть такого! У вас сила «богатыря», а знаний с гулькин нос. А руки не обжигает?

— Нет.

— А можете поставить стихийный доспех?

— Без защитного покрова? Я ж одежду сожгу!

— А если полностью раздеться? — предложил Михей.

— Стесняюсь.

— Полно вам, барин, я не девка, у меня жинка имеется.

— Да ну, не знал. Познакомишь?

— Так это ж Марфа.

— Вон оно как. Тогда понятно, почему ты за них заступился.

— Фрося хоть и сорока-трещотка, но тоже вроде нормальная баба.

— Ладно, но ты не смейся. Я слегка не в форме.

Снял с себя одежду и долго сомневался оставить ли трусы, но потом плюнул на приличия и полностью оголился. Михей мрачно поглядывал на выпирающие рёбрышки и изрёк:

— Ох, барин, надобно купить мяса и сальца побольше, а то по вам анатомию можно изучать. Строение скелета, — затем перевёл взгляд чуть ниже пупка и добавил: — И девку бы подыскать. Молодую да сочную. Я гляжу, вам есть чем её порадовать. Но попозже, а то Дуся смешливая, вдруг засмеёт ваши стати, а вы её поджарите.

— Какая Дуся?

— Дочка Фроси. Девка — огонь! Восемнадцати нет, а уже на мужиков поглядывает. Пороть её надобно, да некому. Ефросиния у нас вдовушка.

— Эй, ты вообще о чём? Женить меня вздумал?

— Да разве ж аристократ возьмёт замуж безродную. Но у Егора Захаровича должность имелась — постельничий. Глафира по ночам его грела, а как граф преставился, Борислав, будучи в гневе убил её огненным шаром.

— За что?

— Так она понесла от Егора Захаровича, и по дурости всем растрепала.

— И он убил беременную?

— Там мутная история. Его даже не судили, — мрачно ответил Михей.

— Она же носила в чреве его брата!

— Бастарда. По завету предков кровь Уварова нельзя мешать с безродными.

— Что за дикость!

— Когда князья хотят усилить род, они делают детей жёнам гридней.

— Что-то вроде права первой ночи?

— Да, только бабы спят с господами, пока не понесут. Дуся тоже, как отяжелеет, должна замуж выйти. К тому времени вы получите титул и наймёте охрану. Думаю, красивую девку возьмут даже с пузом.

— До этого надо дожить. Мне бы сначала аттестацию пройти.

— Кушать вам надо, барин, и тренироваться. Ну так что, сможете поставить стихийный доспех или напрасно раздевались?

— Давай попробую.

Когда Михей только заикнулся о полном воспламенении, заглянул в интернет и приблизительно понял, как выглядит подобная защита. Сконцентрировался и тело начало покрываться огнём. Ох, я реально горю!

Глава 8

Пламя гудело, кожа чесалась, а темечку стало слишком жарко. Втянул энергию в себя и с самодовольной ухмылкой взирал на удивлённое лицо Михея. Тот почему-то смотрел на голову и, громко сглотнув, сказал:

— Э-э, барин, вам бы глянуть в зеркало.

— Не понял, а почему палёным воняет?

— Так это. Ну. Волос-то нет.

— В смысле? Что значит, нет?

— Так это, они того.

— Кого, того? Ты о чём?

— Нет волос. Сгорели. Вот и воняет палёным. Эх, поторопились вы, барин. Сначала стоило осилить покров, а потом замахиваться на стихийный доспех. Первая защита исполняет роль поддоспешника, а вы считай, напялили латы на голое тело. Вот огонь и пожёг причёску, — пояснил Михей и, подойдя ближе, всмотрелся мне в лицо. — О, и бровей у вас не осталось.

— Михей, ты знал, что так будет?

— Ну что вы, барин, Егор Захарович всегда сначала ставил покров, и только потом стихийный доспех. Но могу вас заверить, ваш доспех красивый, детализированный, чувствуется, что сможет сдержать много атак, а у Егора Захаровича некоторые детали смазанные. И шлем у вас эффектный, а можете и меч со щитом сделать?

— Михей, ты что, подлизываешься?

— Ну что вы, барин, я ж от чистого сердца. Можно сказать, радуюсь!

— Радуется он, — проворчал и ощупал лысую голову. — Зеркало есть?

— В доме. А что, вам к лицу. И череп правильной формы. А коже не больно? Вроде ожогов нет, но вдруг. Чего не бывает.

— Мне не больно! Но я крайне недоволен! У меня не осталось волос! Блин, пропала модельная стрижка! И на кого я теперь похож? На щуплого гопника?

— Не, больше на породу голошеих индюков.

— Слушай, а давай тебе тоже причёску подправим?

— Не, ну что вы барин, меня Марфа в постель не пустит.

Михей бочком начал отходить к двери, но не успел.

— Стоять! Куда собрался?

— Так мне по нужде.

— Это ведь ты подбил меня на эксперимент. Значит, тебе и решать мою проблему. Слушаю твои предложения.

— Барин, ну что вы, в самом деле. Чай не девка. Умные люди говорят, мужик должен быть чуть симпатичней обезьяны.

— Они волосатые, а я — лысый!

— Поговаривают, есть и такая порода, — сумничал Михей.

— Ох, договоришься ты у меня! Что теперь делать?

— Осваивать покров.

— Без тебя знаю. Что делать с причёской?

— А что, как говорят молодые девки — брутальный мачо. Осталось только мясо на кости нарастить и дворянки станут вешаться вам на шею.

— Девки, конечно хорошо, но у меня и бровей не осталось.

— Это дело наживное. Через месяц будут как новенькие, — пообещал он.

— Эх, твоими устами мёд пить, но волосы растут по миллиметру в неделю.

— Да ну, по-моему, быстрее. Вон мне приходится бриться каждый день.

— А мне лень. Блин, что ж делать? Не выйду же я в таком виде!

— Поговаривают, что англичане носят кепки с козырьком. Наденете тёмные очки и можно гулять, — предложил Михей.

— Ладно. Хрен с ними, с волосами, как там золото? Не остыло?

— Завтра утром разберу опоки и гляну, но думаю, ракушек не будет. Давайте спать, завтра вам на тренировку, а мне везти Анну Григорьевну.

Поднялся к себе в комнату и посмотрел на «Фантомаса». М-да, печальное зрелище. Впрочем, дурная голова не только ногам покоя не даёт. Вспомнился мультфильм «Геркулес» и главный антипод — бог Аид. У него имелась пламенеющая причёска, но в один момент чары пропали и он оказался лысым. Из любопытства призвал пламя на голову и чуть не заржал. Вот умора!

На рассвете помчался на пробежку, а после того, как окунулся в пруду, уселся на полянку и начал медитировать, но неожиданно задумался, почему кожа осталась целой, а волосы сгорели. Они же тоже часть моего организма. Хотя сейчас это неважно. Как говорится, поезд ушёл. Впредь буду думать, что делаю. Хотя, кто ж знал, что так получится. Вот интересно, как вышло, что у меня есть стихийный доспех, а защитный кокон не формируется. Теоретически они части одной и той же силы, но доспех лежит на расстоянии сантиметра от тела, а покров накладывается в миллиметре от кожи, обволакивая одежду и различные кольца. Впрочем, у меня нет драгоценностей, но аристократы обязаны носить перстень с гербом рода. И другой вопрос, почему мне совсем не больно. Ведь тело горело и, судя по всему, температура пламени довольно высокая, а на коже ни единого ожога. И что самое любопытное, у меня остались ресницы, в то время как брови полностью исчезли. Хотя это можно понять — в огненном шлеме есть смотровая прорезь, так называемый визор.

Получив ответ на один вопрос, попытался решить и другие задачки, но без углублённого изучения проблемы мне не удалось разобраться в странностях. Основная трудность возникла после того, как создал в руке огненный меч. Сначала он только выглядел, как пламенеющий клинок, но стоило ударить им по деревяшке, как в месте соприкосновения с преградой структура заклинания развеялась, а оторванная часть меча полностью погасла.

Как ни старался, мне не удавалось сделать его плотным — когда пальцемнадавливал на пламенный клинок, в нём появлялась дырка, которая быстро зарастала, стоило убрать руку. Таким же образом выявил, что стихийный доспех ни черта не держит и пропускает предметы к телу. Получалось, что на мне не броня, а всего лишь фикция — понты для устрашения противника. Сначала подумал, что это обычная иллюзия, но к счастью пламя действительно обладало жаром и если ко мне поднести деревяшку, она начинала тлеть.