Розы в декабре. Сборник рассказов

– Да, я хочу стать прежней. Я поеду с тобой. Мы начнем новую интересную жизнь. Мне нечего терять.

                      Мы сидели, взявшись за руки и говорили, мечтали, планировали. А колеса стучали. Поезд с каждой минутой приближал меня к моему решению. К точке, от которой начнётся другое исчисление моей жизни. Я должна принять окончательное решение и изменить свою жизнь.

            А за окном лил дождь, и была ночь. Дождевая вода струилась по стеклу, быстрым потоком, а колеса отстукивали свой ритм, заставляя моё сердце стучать

по-другому.

                   Мы легли каждый на свою полку и еще долго разговаривали. Потом говорила я, пока не услышала ровное дыхание Матвея.

– Заснул. Как здорово, что мы встретились. Так не бывает. Мы такие одинаковые. Здорово! Мы с ним поедем в его Матвееву пустошь, будем рыбачить, коптить рыбу. А сейчас, мы приедем… к нему в квартиру. В его холостяцкую квартиру. Это получается, из моих вещей одна сумка, а в сумке… Ну, и что, вещи потом заберем. А потом что? Развод. А сын из армии вернется? Но сначала он узнает, что я ушла к другому. Сын не поймёт. А дочь поймёт? А работа? Устроюсь, – я села и посмотрела на спящего Матвея, – неужели, я могу решиться вот так, взять и изменить свою жизнь? А если я не смогу с ним? А если не сможет он со мной?

                    Мне до слез стало жаль себя. Я вспомнила дочь, маленькую внучку. Думала, что надо будет переезжать в другой город, где всё чужое, где все чужие. Я должна буду лечь в чужую кровать, есть из чужой посуды. Мне стало тяжело дышать. Весь остаток пути я плакала и думала, как поступить? Потом, стараясь не шуметь, встала, оделась и вышла из купе. Матвей тихо посапывал. Я смотрела в окно.

                    Рассвет. Какой красивый рассвет за окном! Скоро появятся очертания моего города. Города, в котором меня ждут. Где столько было прожито счастливых минут. А почему я должна ходить на рыбалку, пусть с очень хорошим, но с чужим человеком? Разве можно вернуть то, чего не было. А у нас с Матвеем нет главного, нет памяти прожитых лет. Неужели легче начать всё с начала с чужим, пусть и прекрасным человеком, чем возобновить старые чувства, скреплённые прожитыми годами? Нет, я стану прежней, уж я покажу мужу, я его так расшевелю! Всё, начинаю новую жизнь. Один юморист сказал, что у женщины новая жизнь начинается с парикмахерской. Хорошо сказал. Я завтра тебе устрою «рассвет в яблоках».

                             Немного успокоившись, я открыла дверь купе, взяла свою сумку и курточку, посмотрела на спящего Матвея и пошла к выходу из вагона. Проводница открыла двери остановившегося вагона.

                               На перроне стоял муж и с безразличным видом курил сигарету. Увидев меня, он так же безразлично подал мне руку, взял сумку с вещами и, сказав: – привет, –также продолжая курить, безразлично пошёл вперёд к вокзалу. Я смотрела на его чуть сутулую спину, опущенные плечи. На то, как он идёт, не оглядываясь. Мне стало так противно за себя, за него.

Состав дёрнулся, я подняла глаза и в окне вагона увидела Матвея.

– Нет, надо решиться на поступок. Я смогу изменить свою жизнь.

                            Я прыгнула на подножку вагона и чуть не столкнула проводницу с флажком в руках.

– Женщина, – куда вы?! – вскрикнула она. Муж обернулся. Не видя меня за собой, он перевёл взгляд на вагон отходящего состава. По его выражению лица мне стало ясно, он всё понял. Я смотрела на него в ещё открытую дверь вагона. Состав медленно двигался по перрону. Когда мы поравнялись с мужем, он подал мне сумку и, выбросив сигарету, крикнул: – обязательно позвони!

                         Он понял всё. Поняла и я. Он тоже хотел что-то изменить в нашей жизни, но не решался этого сделать первым.

                       Я вошла в вагон. Матвей шёл мне навстречу. Он обнял меня за плечи, – ты должна была решить всё сама. Ты решила, значит, у нас всё будет хорошо.

– И мы с тобой поедем в Матвееву пустошь? –  спросила я его.

– С тобой – хоть на край света! – ответил он мне.

2014 г.

Розы в декабре

Земной час складывается из быстро мелькающих секунд и щёлкающих отсчитывающих невозможность вернуться в прошлое минут. Время как колобок скатывается в сутки. Год, как точный учётчик складывает по порядку прожитые нами месяцы, а жизнь года. А наше счастье, как сверкающие бусинки нанизывает на нити судьбы маленькие радости, которые порой мы не замечаем.

Несколько дней перед Новым годом шёл густой снег. Но не в том понятии, как мы привыкли, это действо понимать с неба падают, кружатся милые снежинки. Он падал с неба густыми тяжёлыми хлопьями и вскоре все улицы города оказались в тяжёлых от влаги сугробах. Как водится в России, снегопад перед Новым годом обрушился неожиданно. Так было у нас всегда. До тринадцатого года и после. До перестройки и в тяжёлые девяностые, так это происходит и сейчас.

Наташа к празднику всегда готовилась заранее. Так было заведено в её семье, как и во всех российских семьях, наверное. В эпоху дефицита заранее не запасёшься вкусненьким, Новый год будешь встречать «чем богаты, тем и рады». Нет, Наташка, несмотря на сегодняшнее обилие продуктов, заранее припасла всё, что положено. Баночку икры, рыбу двух сортов. В общем, всё сварила, нарезала замайонезила. Успела даже после работы забежать к маме, чтобы забрать у неё приготовленные для них с Женькой пироги и холодец. Эти подарки от мамы пока для неопытной хозяйки, встречавший первый Новый год в составе «нового семейного образования» ещё не освоены. Но всё остальное порядок в квартире, в вещах, было к встрече Нового года готово. После работы она даже успела забежать ещё раз в магазин за горячим хлебом и докупить кое, что по мелочи.

Наташа ещё раз осмотрела красиво накрытый стол, открыла большую коробку с ёлочными игрушками, которые передали ей родители, и с тревогой посмотрела на настенные часы. Осталось два часа до боя курантов, а Женьки с ёлкой нет. Свой первый новый год они решили встретить обязательно наедине и обязательно с настоящей живой пахнущей лесом ёлкой. За ней Женька должен был заехать после работы на ближайший ёлочный развал. Благо проблем в последние годы с этим не наблюдалось. Но время стремительно неслось к двенадцати, а Женьки не было. Мобильник отключён. Его родители, к которым она звонила, узнать был ли он у них, тоже в волнении и не перестают ей названивать.  А Женьки всё нет и нет.

Наташа подошла к окну. Снег валил с необычайной скоростью. По новостям сообщили о коллапсе на дорогах. Но муж, предугадывая это, оставил машину на стоянке.

– Женька, где же ты? – вслух сказала Наташа и села в кресло напротив читального столика, на котором стояла коробка с ёлочными украшениями.

Чтобы унять волнение, она стала медленно и осторожно доставать старые, знакомые с детства игрушки и складывать их на столе.

– Вот мой дед Мороз, красивый в красном кафтане, розовощёкий с фосфорными звёздами на шапке и мешком с подарками, такого сейчас не найти, – подумала Наташа, – хорошо было в детстве. Мы с братом всегда очень ждали этого праздника. Тайно, чтобы не видели родители, мастерили им подарки, репетировали новогодний концерт. Потом вместе с родителями встречали Новый год, смотрели праздничный «Голубой огонёк» до слипания глаз. И налопавшись до отвала «Оливье», маминых самодельных конфет «Трюфелей» и «Наполеона» также маминого  приготовления, с кучей подарков счастливыми уходили смотреть радужные сны.

Странно. Ничего необычного. Ничего сверхъестественного не было. Сейчас тот же салат, тот же торт и разнообразие конфет. Но тогда было какое-то ощущение неповторимости, радости, счастья. Сейчас все есть, всего много правда мужа с ёлкой нет поэтому, наверное, и настроение не то. Интересно. В детстве в нашей семье тоже произошёл похожий случай. Даже снег шёл такой же густой, липкий, тяжёлый. Всё было так же. Папа после работы должен был купить ёлку. Дома мама, уставшая после трудового дня, наготовила вкусностей, накрыла стол, а папы нет и нет. И узнать о нём ничего было нельзя. Тогда и слова такого мобильный телефон никто не знал. Был один телефон-автомат на соседней улице. Если не работающий, то замёрзший так, что две копейки не проваливались внутрь автомата. Да и у кого тогда стационарные телефоны были? Редкость.

Мама сильно нервничала. Пила валериану, чтобы успокоится и нам доставалось от неё. Тогда мы с братом перестали носиться по комнатам сидели как я сейчас и молча рассматривали ёлочные игрушки, лежавшие в этой же коробке.

Но вот, буквально минут за сорок до боя курантов, раздался звонок в дверь. На пороге стоял папа, весь в снегу, как дед Мороз, а в руках у него был большой свёрток из множества газет.

– Машенька, я объехал все рынки, даже до областного питомника нанял машину, но и там я не смог достать ни ёлки, ни сосенки. Я вот…– отец стал разворачивать газеты, и мы увидели необычайной красоты любимые мамой чайные розы. В букете было роз пятнадцать, не меньше. Красоты необыкновенной. Жёлтые с розовой каёмочкой и зеленовато красной серединкой. На толстых ножках с крупными желтоватыми шипами. По коридору сразу разнёсся запах лета. Несравнимый ни с чем аромат роз в декабре.

– Водитель отказался к нам ехать, я шёл пешком, – папа ещё что-то хотел сказать, объяснить, но мама резко взяла из его рук цветы и отхлестала ими отца по лицу.

Бросив букет на пол, она плача ушла в кухню. На лице папы появились мелкие царапинки, из которых сочилась кровь. Он молча снял пальто, стряхнул мокрую шапку и пошёл успокаивать мать.

– Маша, успокойся, что ты, в самом деле, – тихо стал уговаривать он её.

– Я не поверю, что в питомнике тебе не продали сосну или ёлку. Ты понимаешь, что оставил детей без праздника?

– Понимаю, но представь, что не дали. Но у них там свой закрытый розарий и я попросил для тебя розы. Не мог же я приехать в Новый год с пустыми руками.

Родители ещё некоторое время ругались, потом мирились, а мы, с братом молча, не сговариваясь, собрали то, что осталось от шикарного букета, поставили в вазу с тёплой водой и водрузили её посередине праздничного стола. Пока шло примирение сторон, мы украсили розы серебристой мишурой, и надели на них небольшие разноцветные шарики.

Первый раз в нашем доме куранты прозвучали без наших ежегодных бенгальских огней и криков «Ура». Видя, что родителям сейчас не до нашего праздничного концерта, мы с братом, получив подарки, вскоре удалились по своим кроваткам и заснули, под доносившиеся из соседней комнаты песни  «Голубого огонька».

Наташа достала из коробки небольшой уже поблекший зелёный шарик.

– А вот и шарик, который украшал наш новогодний букет роз. Сейчас прозвенит звонок и войдёт Женька с букетом роз. Вот будет сюрприз! Ну и что, пусть розы, пусть ромашки, лишь бы ничего не случилось, и успел вернуться к курантам. На часах без четверти двенадцать!

Звонок не прозвенел. Женька открыл дверь своим ключом. Наташа выбежала ему навстречу. Женьку не было видно из-за густых лап высокой, пушистой ёлки.

– Наташка! Успел? Не поверишь. На нашем развале были одни скелеты, а не ёлки. Я рванул на метро по другим развалам, а там, то вообще ничего нет, то закрыты уже. Не представляешь, я еле успел взять этого великана. Продавец сказал, что её никто не брал. Всем нужны небольшие, – рассказывал Женька, умываясь в ванной.

– Молодец, успел, только я очень переживала, телефон твой где?

– Сдох, давай, бокалы!

Наташа поставила бокал мужу, а сама, взяв маленький зелёный шарик, подошла к прислонённой к стене ёлке и одела его на колючую ветвь.

– Всё, ура! С Новым годом, Наташка! Не обиделась, что я опоздал и что такую здоровенную ёлку притащил?

– Ну, что ты, я не обиделась бы, если бы ты домой вместо ёлки принёс мне просто букет цветов. Роз, например.

– Ну, знаешь, вам женщинам не угодишь. С Новым годом!

– Угодишь. С Новым годом, Женька!

Дежа-вю

Я гнал свой автомобиль по Кольцевой автодороге. А в голове постоянно крутился вопрос очередной моей пассии.

– Когда ты уйдёшь от жены?

Когда я уйду от жены? А, правда, когда я уйду от жены? Этот вопрос не даёт мне покоя уже несколько месяцев. Пока я не знаю на него ответ. Пока мне совсем не хочется заморачиваться с этим вопросом, хотя бы потому, что я ещё совсем не уверен, хочу ли я навсегда уйти от жены. Конечно, наступит время, и жена раскусит мои любовные похождения и надо будет что-то решать. Но пока, дальше вопроса: почему от тебя пахнет женскими духами, она не заходит, у меня есть ещё время украсить свою жизнь разнообразием чувств. Ещё один поворот и я дома. Я достаю из кармана трезвонящий телефон. На экране высветилось имя, Антон Иванович, «оперативный псевдоним» моей очереднушки.

– Масик ты уже доехал?

– Почти, – отвечаю я ей.

Господи, какая пошлость! Надо же Масик. Но на борьбу с непроглядной тупостью у меня совершенно нет ни времени, ни желания. Со вступлением в половую зрелость кем я только не был. И котиком и слоником теперь вот масик.

– Масик мне без тебя так грустно. У нас идёт сильный дождь, – лепетала моя очередная пассия.

– У нас тоже закапал. Ну, всё! Я тебя целую.

– Масик я хочу тебе присниться.

– Раз хочешь, значит, приснишься всё у меня вторая линия, – я поспешно переключаю телефон на вторую линию, потому что это звонит жена.

– Да, дорогая я уже почти подъехал.

– У тебя всё почти. У меня к тебе серьёзный разговор, а ты, как всегда в состоянии почти.

– Всё, я у дома, сейчас поднимусь.

В лифте от неприятного предположения у меня защемило в груди. Неужели она всё знает? Сегодня совсем не то настроение, чтобы выяснять отношения. Надо было купить ей цветы или конфеты. Её любимых трюфелей. Как-то не рассчитал. Я захожу в квартиру и первым делом скрываюсь в ванной комнате. Вымыв руки, я тщательно осматриваю себя на предмет пятен от губной помады. С некоторых пор я возненавидел этот атрибут женской косметики.

– Что ты там так долго? Стираешь следы бурно проведённого вечера? – сказала жена с иронией в голосе.

– Тебе доставляет удовольствие самоуничтожать себя незаслуженными подозрениями? О чём ты хотела поговорить со мной?

Я принялся за бифштекс приготовленный женой на ужин.

– У нас будет ребёнок, – жена с настороженностью ждала моей реакции на известие.

Я ожидал совсем другого вопроса, поэтому с удивлением посмотрел на неё. До этого момента я думал, что это только в пустых сериалах женщины сообщают мужьям о продлении рода за обедом, ужином или завтраком. А на самом деле женщины придумывают романтическое место для такого сообщения. Ошибался. Но всё же это лучше, чем оправдываться перед женой за очередной адюльтер.

Я отложил бифштекс, подошёл к жене и приложил её голову к своей груди.

– Моя дорогая я очень рад. Мы с тобой так долго ждали этого события, –совсем как в кино, подумал я.

            Я попытался крепче обнять жену, но резким движением она отстранила меня от себя.

– Ты рад? Чему ты радуешься? Что у ребёнка будет приходящий отец?

– Смею спросить, с чего бы это?

– С того, что я больше не намерена терпеть твои измены. Твоя рубашка пропахла чужими духами!

– Ну, что ты говоришь, дорогая. Чушь. Прекрати. Тебе теперь нельзя нервничать.