Животные на кубке Аркесилая

Судя по расцветке и плоскому краю развёрнутого хвоста (рис. 14), на кубок попали чёрные коршуны (Milvus migrans) или же их африканские аналоги – коршуны египетские (Milvus aegyptius). Впрочем, последних часто рассматривают, как подвид чёрных.

Рис.14. Чёрные коршуны на фотографиях из живой природы и на кубке Аркесилая[16].

Однако не все исследователи согласны с подобным определением. По мнению де Люина, птицы на кубке – голуби:

У птиц, летящих или сидящих на балке, нет ни голов, ни когтей, как у орлов и ястребов; их позы знакомы, и та, что быстро снижается, очень похожа на голубя, отчеканенного на монетах Сикиона (de Luynes, 1833).

Чтобы не заметить на изображении с кубка Аркесилая кривые клювы, по которым можно опознать хищных птиц, нужно было сильно постараться. Кроме того, у голубей на монетах Сикиона длинная и тонкая шея, короткие лапки и небольшой хвост (рис. 15).

Рис. 15. Голубь на монетах Сикиона. Статер, приблизительно 431-400 года, и драхма 340-330 годов.

Но самая фантастическая "реконструкция" предложена Сильвией Бентон[17], опознавшей в этих птицах – дятлов(!), чтобы определение "охотник на насекомых", прилагающееся к "дятлам", стало "хорошим переводом" для слифомахоса.

Здесь надо сделать пояснение и обратиться к надписям на кубке, большинство из которых малопонятны.

Почти все прочтения надписи ΣΛΙΦΟΜΑΨΟΣ (рис. 16) основаны на наблюдаемом сходстве между ΣΛΙΦΟ [слифо] и σίλφιον [сильфион], с утверждением, что надпись является составной с корнем σίλφιον (Skuse, 2018). Всего-то вроде и нужно, что поменять местами пару букв в начале слова и добавить одну в середину.

Рис. 16. Слову ΣΛΙΦΟΜΑΨΟΣ[18] пытаются придать хоть какой-то смысл предлагая перестановку и добавление букв.

Но есть ещё один вариант, тоже связанный с перестановкой букв. Если принять транслитерацию σιλφόμαχος [сильфомахос], то такая, хотя и очень сомнительная, интерпретация сохранит греческое название и будет означать, что человек, названный так, является "борцом с тараканами" (Lane, 1938). От σίλφη [сильфе] = таракан у Аристотеля, Элиана и Лукиана.

Собственно говоря, вся статья Бентон написана для обоснования этой очень сомнительной (по словам Лейна) интерпретации.

Проблема несоответствия изображения не только внешнему виду, но и пестроте оперения дятлов решается просто. По мнению Бентон – "птицы были сильно стилизованы в шестом веке" и "этого художника, вероятно, не волнуют естественные цвета".

Заодно даётся толкование столь же малопонятной надписи ΟΡΥΧΟ. Это старший рабочий, он же боцман, приказывает стае дятлов очистить корабль от древоточцев. Возможные критические замечания заранее отвергаются: "Бесполезно говорить о том, что дятлы обычно не долбят рангоут". Так что смирись читатель – это не сложности автора в отношениях с биологией – "это то, что нарисовал художник" (Benton, 1959). Полностью статья в переводе на русский язык приводится в приложении.

* * *

Завершает список животных с кубка Аркесилая ящерица. Размещение ящерицы на стене позволяет определить её как геккона (Chamoux, 1953). Детали изображения свидетельствуют о том, что это обычный для всего Средиземноморья вид, часто встречающийся рядом с людьми[19] – Tarentola mauritanica, то есть мавританский или стенной геккон.

Цвет ящерицы на изображении характерен для этих гекконов. Как было сказано выше, красный цвет в данной изобразительной технике служит заменой для чёрного. Окраска туловища у стенных гекконов заметно колеблется, но матово-чёрный цвет вполне обычен (рис. 17). Процарапанные светлые полоски очевидно должны изображать выразительную чешую ящерицы, с выступающими коническими бугорками.

Рис. 17. Слева – ящерица на кубке Аркесилая, справа – для сравнения фотографии стенного геккона[20].

Имеется и другое мнение. Тивериос[21], в поисках новых идей для старых находок, предложил считать ящерицу серым вараном, отметив её размер и упоминание Геродота о живущих в Ливии сухопутных крокодилах. Об этом упоминании Геродота, кстати, рассказывалось выше.

Ящерица на изображении действительно выглядит очень большой. Она почти такого же размера, как гепард, лежащий под троном Аркесилая. Да и хвост у неё несколько длинноват и больше подходит для варана, чем для геккона.

Однако, окраска верхней половины тела у серого варана не чёрная, а песочно-жёлтая или светло-бурая, с поперечными тёмными полосами (рис. 18). У него небольшая, узкая голова на длинной и мощной шее, не имеющая сходства с силуэтом изображения. Поэтому, учитывая неоднократно отмеченное здесь внимание художника к отдельным деталям, вараном ящерица с кубка быть не может.

Рис. 18. Серый варан[22].

Опять же, присутствие геккона рядом с людьми очень даже возможно, в отличие от варана. В очередной раз стоит вспомнить и про изобразительные возможности. Длина тела ящерицы без хвоста, непосредственно на кубке, примерно два сантиметра. Попытка выдержать масштаб с прочими фигурами означала бы невозможность прорисовки деталей. Да и стоит ли вообще говорить о сравнительных размерах, если даже фигуры людей изображены по размеру настолько разными?

Внезапный Германубис и прочий символизм сюжета

Что же касается возможных смыслов изображения животных на кубке Аркесилая, то тут, как и в прочих случаях, сколько учёных – столько и мнений. От предположения о животных-наполнителях, вставленных только в качестве декоративного узора, полностью лишенного религиозного смысла, для заполнения пустых мест в композиции росписи (Bresson, 2000), до предположения о выборке, призванной обеспечить африканский колорит сюжета (Walters, 1905; Lane, 1934). Именно из гипотезы об африканском колорите прилетел "гордый марабу" (Buschor, 1921), на деле оказавшийся обычным белым аистом.

Существенный смысл придаётся только изображению, которое принимается за павиана, поскольку именно павиан обеспечивает наибольшее сходство сцены на кубке, со сценой психостаза или взвешивания сердца из древнеегипетских погребальных росписей.

Однако изображение именно этого персонажа вызывает больше всего вопросов. Собакоголовую обезьяну он, конечно же, слегка напоминает, но в то же время, как было сказано выше, обладает чертами не свойственными павиану. Здесь и отсутствие хвоста, и совершенно другие уши. А самое главное, пропорции тела у него очевидно человеческие. Это прекрасно видно при сравнении данного рисунка с каким-нибудь египетским изображением, на котором фигуры человека и павиана находятся рядом, как на рельефе из погребального храма Рамзеса III (рис. 19).

Рис. 19. Справа – так называемый "павиан" с кубка Аркесилая, слева для сравнения – Рамзес III и павиан (Фиванский некрополь, настенный рельеф погребального храма Рамзеса III).

Попытка выяснить символическое значение прочих животных тоже принесла весьма интересный результат. Ящерица с аистом внезапно оказались связаны с древнегреческим богом торговли Гермесом и названы его его атрибутами в интернет-энциклопедии символов[23]. Что в общем-то не удивительно, учитывая их символические характеристики.

Всё же Гермес в мифологии рассматривался не только как бог торговли, но и как бог счастливого случая, мудрости, хитрости и покровитель путников. Аист соответственно символизировал путешествия, странствия, мудрость, сметливость и хитрость (в частности, проявленные им в басне Эзопа "Лис и аист"), а ящерица в Египте и Греции означала божественную мудрость и удачу.

Можно добавить, что орлы или коршуны подобно Гермесу служили вестниками богов.

Единственное животное на кубке, которое не удалось соотнести с Гермесом – это гепард. В древнегреческой мифологии гепард причислен к атрибутам Диониса и мог быть задействован как его любимое ездовое животное, к примеру, на прекрасной античной мозаике из Пеллы (рис. 20). Подобной связи невозможно найти место в сюжете кубка.

Рис. 20. Дионис верхом на гепарде. Мозаика, конец IV века до нашей эры, Пелла, Греция.

Однако, исходя из аналогии с египетской погребальной тематикой, отмеченной большинством авторов изучавших кубок, интересная кандидатура на символическую роль нашлась в египетском пантеоне. Гепард – один из образов воплощения Мафдет – богини-кошки, олицетворявшей правосудие и наказание (Lurker, 1980). Особенно примечательным является то, что изображения символизирующие Мафдет и Анубиса в древнеегипетском искусстве рассматриваются как связанные (Petrie, 1901).

Так что подходящий кандидат для идентификации странного собакоголового участника сцены на кубке Аркесилая условно определился. Окружение указывает на Гермеса, которого одновременно отождествляли и с павианом Тотом (общая причастность к мудрости), и с Анубисом (общая связь с преисподним миром) (коммент. к Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 11).

С Анубисом, Гермес, главная роль которого – вести умерших в подземный мир, был сближен в рамках эллинистического переосмысления египетского божественного факта. Слияние этих двух божеств даже породило теоним "Германубис". Внешнее сближение не ограничивалось ономастикой, но было столь же ощутимым в иконографии (Grenier, 1977). У Гермеса, смешанное божество Германубис, позаимствовал свои характерные атрибуты: кадуцей (керикион) и кошелёк (мешочек с деньгами) (рис. 21).

Расцвет популярности Германубиса состоялся значительно позже времени создания кубка Аркесилая (середина VI века до нашей эры) и пришёлся на период римского владычества в Египте. Настолько большой временной разрыв не предполагает прямой связи, но существование Германубиса уже само по себе позволяет провести очевидные параллели между ним и подобным ему персонажем с кубка Аркесилая.

Собачью голову Гермес мог получить, чтобы подчеркнуть его проницательность (Grenier, 1977). Например, Германубис вместе с собачьей головой приобрёл дополнительную специализацию, связанную с выяснением истины (Smith, 1846).

Рис. 21. Слева – древнеегипетская статуэтка Анубиса (1 тысячелетие до н.э.) из Лувра, справа – статуя Германубиса (I-II вв.) из Григорианского музея в Ватикане.

Кадуцей в руке Гермеса указывал на его статус посланника, а кошелёк на то, что он – бог торговли. Жезл посланника собакоголовому персонажу с кубка Аркесилая не достался (надо полагать, такого статуса в данной миссии у него нет), а вот нечто похожее на кошелёк в правой руке зажато (ср. рис. 21 и 19). В целом получился весьма своеобразный покровитель торговли и ситуативный представитель божественного арбитража, прибывший инкогнито на помощь заезжим купцам.

Конфликты с участием богов или элит являлись одной из типичных тем лаконской керамики шестого века. Однако, учёные сходятся во мнении, что кубок Аркесилая тем и выделяется среди прочей лаконской вазописи, что на нём изображена обычная рабочая сцена, не предполагающая какого-либо противостояния (Wachter, 2001; Skuze, 2018). В течении 190 лет изучения предмета, абсолютно все профессионалы не замечали или старательно обходили вниманием острейший конфликт с руганью и оскорблениями. На такой конфликт намекает классический оскорбительный жест "фак", демонстрируемый одним из участников сцены своему оппоненту – царю Кирены Аркесилаю (рис. 22).

Рис. 22. В Древней Греции указывать на кого-то средним пальцем считалось тяжким оскорблением.

Демонстрация среднего пальца, символизирующая демонстрацию полового органа, является одним из самых древних из известных нам жестов. В Древней Греции указывать на кого-то средним пальцем считалось тяжким оскорблением (Wright, 1865).

Почему-то кажется, что без божественного покровительства настолько эмоциональное общение с высшим руководством Кирены не могло быть слишком успешным. Особенно учитывая личные качества Аркесилая II по прозвищу Халепос (χαλεπός = злобный или жестокий), упомянутые Плутархом: "был от природы злобным, что и стало его прозванием" (Плутарх, Эриксо). Но это уже совсем другая история, требующая отдельного рассказа.

Надо полагать, что если животным в сюжете придавался некий смысл, то подобные намёки должны были быть понятны современникам автора росписи. Очень уж всё логично и системно выглядит. Однако, несмотря на то, что в настоящее время можно точно определить видовую принадлежность животных на кубке Аркесилая, их символическое значение всё же придётся отнести к области домыслов и догадок.

Источники

Аристотель. История животных. – М.: Издательский центр РГГУ, 1996, с. 318-319.

Андреев Ю. В. Архаическая Спарта. Искусство и политика. СПб.: Нестор-История, 2008, с. 117–122.

Геродот. История (Перевод и примечания Г. А. Стратановского, под общей редакцией С. Л. Утченко). – Л.: "Наука", 1972.[24]

Древнегреческо-русский словарь. Составитель И. Х. Дворецкий. – М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1958. Том 1, 2.

Жизнь животных. – М.: Просвещение, 1969, т. 4.2, с. 452-453; т. 6, с. 370.

Кашенцева Т. Дом для стерхов. Наука и жизнь, 2012, № 2, с. 75-80.

Краткая энциклопедия символов [электронный ресурс, доступный в веб-архиве[25]].

Мюррей М. Величие Древнего Египта (пер. Л. А. Игоревский). – М.: Центрполиграф, 2009.

Плутарх. Исида и Осирис. Киев: "УЦММ-ПРЕСС", 1996, с. 13.

Плутарх. Эриксо. Застольные беседы (Перевод и комментарии Я. М. Боровского). Л.: "Наука", 1990, с. 283-284.

Сладков Н. И. Земля солнечного огня. – Л.: Детская литература, 1970, с. 91.

Чегодаев А. Е. Пустынный крокодил, или Серый варан. Химия и жизнь, 2004, №6, с. 52-53.

Τιβέριος Μ. Ἀ. Νέες ιδέες γιὰ παλιὰ εὑρήματα: ἡ κύλικα τοῦ Ἀρκεσιλάου στὸ Παρίσι. Αρχαιολογική Εφημερίς, 2000, 139, σ. 19–26.

Benton S. N. Birds on the cup of Arkesilas. Archaeology, 1959, 12, 3, pp. 178–182.

Bresson A. La coupe d’Arcésilas. La cité marchande. – Bordeaux, 2000, p. 85-94.

Buschor E. Greek Vase Painting. – London, 1921.

Buschor E. Lakonische Schale in Paris. Arkesilas. Griechische Vasenmalerei. – München, 1932, III. ss. 211-214.

Grenier J.-C. Anubis alexandrin et romain. – Leiden, 1977, pp. 170-175.

Chamoux F. Cyrène sous la monarchie des Battiades. – Paris, 1953, pp. 256, 261.

Herodotos. Für den Schulgebrauch erklärt von Dr. K. Abicht. – Leipzig, 1884, I, s. 154.

Herodotos, erklärt von H. Stein. – Berlin, 1870, I, s. 328.

How W. W. and Wells J. A commentary on Herodotus, with an introduction and appendixes. Oxford, 1928.

Keller O. Die Antike Tierwelt. – Leipzig, 1909, I, s. 86; II, ss. 184-197.

Lane E. A. Lakonian vase-painting. The Annual of the British School at Athens, 1933-1934, 34, pp. 161–162.

Lurker M. The Gods and Symbols of Ancient Egypt. An Illustrated Dictionary – London, 1980, p. 79.

de Luynes H. T. d’A. Arcesilas, roi de Cyrénaïque. Annales de l’Institut de correspondance archéologique. – Paris, 1833, t. 5, pp. 56–64.

Milchhoefer A. Die Anfänge der Kunst in Griechenland. – Leipzig, 1883, s. 175.

Petrie Flinders W. M. The royal tombs of the earliest dynasty. – London, 1901, part II, p. 50.

Puchstein O. Zur Arcesilasschale. Archäologischer Zeitung, 1880, 38, ss. 185-186.

Skuse M. L. The Arcesilas cup in context: Greek interactions with late period funerary art. The Annual of the British School at Athens, 2018, pp. 1-29.

Smith W. (ed.). A Dictionary of Greek and Roman biography and mythology. – London, 1846, vol. II, p. 408.

Studniczka F. Kyrene. Eine Altgriechische Göttin. – Leipzig, 1890.

Vink, F. Boundaries of protection: function and significance of the framing (Lines) on Middle Kingdom Apotropaia, in particular magic wands. The World of Middle Kingdom Egypt (2000–1550 BC). – London, 2016, v. II, pp. 257–284.

Walters H. B. History of ancient pottery. – New York, 1905, pp. 342-344

Wright T. The worship of the Generative Powers. – London, 1865, pp. 66-70.