Лонг-Айленд

Крис оставил пижамные штаны на стуле и подошел к стене. Здоровяк, встретивший его у ворот, почесал лысую голову. Его крупные челюсти перемещались из стороны в сторону. Выплюнув, наконец, жвачку в урну, он скрестил руки на груди и вальяжно оперся на стену. Доктор снял очки и осмотрел рот и голову Криса. Затем он встал за его спиной.

— Наклонись и покашляй, я проверю нет ли у тебя там «нычек». Иначе ты рискуешь вляпаться в историю, парень. Ты ведь не из этих ребят? — послышался равнодушный голос доктора. Майка к этому моменту уже увели в коридор.

Крис уловил крепкие нотки спирта и дешевых сигарет. Он согнулся и с трудом выдавил сухой воздух из горла в попытке откашляться. На его лице застыл все то же обескураженное выражение, преследовавшее его с утра. Перед глазами замер образ девочки. Фиолетовые топорщившиеся губы замерли в подобии крика. Глаза, словно плохо приклеенные мячи для гольфа вываливались из орбит.

— Можешь одеваться, — доктор кивнула в сторону пакета с оранжевой формой заключенного Райкерс. Охранник встрепенулся и кулаком ткнул по кнопке на стене. Раздался короткий гул сирены и дверь открылась.

— Стен, проведи его в люкс, — неразборчиво сказал голос из рации.

Крис второпях натянул на себя штаны, белую футболку и тапочки.

— Не забудь полотенце! Оно пригодится, когда придут гости из второго блока, — противно расхохотался охранник.

Он сжимал в руке полотенце, внутри был кусок мыла, зубная щетка и моток туалетной бумаги. Его вели по пустой лестнице на второй этаж. Минуя каждую дверь, ему попадались все, как один крупные силуэты заключенных в форме. Пятно пота на спине отвоёвывало все больше пространства суши на синей рубашке конвоира. Он остановился у двойной решетки:

— Маркус, мне долго еще тебя ждать?

— Ты куда-то торопишься? Или у тебя сегодня особенный день? — спросил Маркус.

— Разве, что для этого сладкого мальчика, — подмигнул Стен.

— Просто, от тебя сегодня меньше несет потом, жирдяй. Видимо, все-таки ты открыл коробку с олд спайсом. Ту что я подарил тебе, в прошлом году, — уточнил Маркус.

Стен довольно улыбнулся:

— Он твой.

Послышался механический скрежет. В следующую секунду над головой загорелась зеленая лампочка на стене.

— Приготовься сынок, смотри прямо и старайся не крутить своей шикарной шевелюрой, — сказал вышедший из комнаты Маркус. На вид ему было лет пятьдесят или даже больше. Тем не менее, он лихо распахнул дверь в общий коридор и уперся в спину заключенного дубинкой.

— Маркус, куда ты ведешь его? У меня ведь уже готово место на койке для этого зайчика, — крикнул парень, свесивший ноги на нарах.

— Просто постарайся идти быстрее, — тихо сказал Маркус.

Коридор заполнился неразборчивыми воплями заключенных. Ряд одинаковых камер располагался вдоль коридора. Проходя около одной из них, Крис, невольно, повернул голову. Голый мускулистый торс, стоявший спиной, придерживал обеими руками качающуюся перед ним голову. Майк, стоя на коленях, вцепился тонкими пальцами в бедра мужчины. Повсюду пахло потом и человеческими испражнениями. На шею приземлился плевок. Крис тут же брезгливо вытер его полотенцем. Маркус с силой ударил дубинкой по решетке.

— Следующий плевок будет красным, — пригрозил он кому то, в глубине соседней камеры.

Миновав коридор, они оказались в длинном прямоугольном помещении с небольшим окном в конце. По обе стороны были установлены камеры. В отличие от предыдущего корпуса, двери были цельными, с пространством снизу, для передачи еды.

— Сделай шаг вперед и остановись, — Маркус достал дюжину тяжелых ключей, выбрав нужный, он прокрутил его не меньше трех раз в засове. Резко распахнувшаяся дверь слегка задела длинные волосы. Крис вздрогнул от пробежавшей по спине капле пота.

— Проходи, — скомандовал охранник.

— Спасибо, — едва успел он ответить, как дверь захлопнулась.

Слева стоял прибитый к стене металлический туалет и умывальник. Почти все пространство камеры занимала железная койка. Источником света в камере было вырезанное в стене окошко. Заключенный сел на край койки. На губах он почувствовал соленый привкус.

Сони

Джозеф проснулся от жажды. Повернув голову, он уперся лицом в мокрую от пота подушку. В воздухе еще летал, знакомый ему привкус духов. Этот сладкий аромат вперемешку с остатками текилы на столике бережно приоткрывал перед ним завесу тайны. Джозеф поднялся и нехотя подошел к краю окна.

Облаченная в фермерский комбинезон, Мэри плавно ступала по укутанному осколками стекла асфальту. Под вывеской мотеля был неряшливо припаркован ее старенький Шевроле. С трудом отыскав ключи в сумке, она резко подтянула тяжелую дверцу багажника. Свернув пополам, она бросила туда свою байкерскую куртку. Не прошло и минуты, как в ее руке возник черный футляр от очков. Джозеф знал, что футляр был разделен на два отсека. С одной стороны там хранились прозрачные пакетики с таблетками, а с другой колоски канабиса. Мэри выбрала одну из таблеток и положила ее в рот. По дороге проезжала полицейская машина и она, на всякий случай, поспешила убрать футляр на прежнее место.

Два года назад, когда за прогулы и пьянство Джозефа вновь уволили с работы, он в течение нескольких дней, скитался по многочисленным злачным местам Нью-Йорка. В один из таких дней его временным пристанищем стал ирландский бар на севере Бруклина. Закрывшись в кабинке туалета, он услышал странный разговор двух приятелей.

— Обожаю эту девку! — смачно причмокнул мужчина в кабинке.

— Да, чувак, Мэри свое дело знает, — стоя возле писсуара, ответил ему другой.

— Дай угадаю, ты сейчас смотришь на сморщившийся желудь в руке? Странная реакция на кокаин не находишь, дружище?

— Рад, что я вообще смог его найти, — тихо усмехнувшись ответил мужчина.

Сворачивая в руке сигарету, из кабины отозвался голос:

— Дай мне еще пару минут, хорошо?

— Главное не урони весь пакет в толчок, идиот. Пойду закажу нам еще немного пива, — сказал мужчина перед тем как дверь в туалет захлопнулась.

Натянув на себя спортивные штаны, Джозеф досчитал до десяти. Удостоверившись, что в уборной больше никого нет, он из-за всех сил пнул по двери соседней кабинки.

— Полиция, парень! — прокричал он врываясь внутрь.

От неожиданности мужчина выронил из-за рта сигарету. В следующее мгновенье ему в нос последовал увесистый удар. Послышался хруст. Джозеф, почувствовал в воздухе запах крови. Он с силой прижал голову парня к стене. Обыскав джинсы, он достал пачку скрепленных купюр и пакет с остатками порошка. Он искренне обрадовался находке. Примерно тоже чувство испытывал десятилетний Джозеф, когда, сидя на переднем сиденье отцовской машины, заметил на полу мятую купюру в двадцать баксов.

Не давая опомниться, Джозеф, бросил еще один удар. Человек медленно опустился на залитой мочой пол. В баре в тот вечер выступала местная рок-группа, поэтому никто не слышал, как клерк из соседнего банка, сидя в луже собственной крови, просит о помощи.

Прихватив с барной стойки недопитую пинту пива, Джозеф растворился на шумной улице. В соответствии со старым правилом, он намеревался потратить большую часть награбленного в этот же вечер.

Через неделю он случайно забрел в этот бар вновь. Увидев перед собой кричащий вырез и бейдж с именем «Шелли», он тут же опомнился:

— Франкенштейн, так меня звала мама лет до тринадцати!

Перед ним стояла девушка с детскими чертами лица. Ее крупные губы скривились в непонимающей улыбке:

— Это пиво закончилось, парень. Или эта была попытка пошутить? — уверенно ответила официантка.

— Если честно, мне просто стало любопытно, безделье и любопытство, вечная формула неприятностей, — развел он в стороны большие руки. Так и началось их знакомство. Официантка, промышлявшая торговлей наркотиков в баре и склонный к выпивке громила.

Взяв со стола банку пива, Джозеф уселся в кресло. Ему в спину врезался пульт. Едва сдерживая нахлынувшую злость, он с силой прижал указательный палец на кнопку. Из установленного на стене кондиционера выпал кусок пыли. Выругавшись, он сделал несколько шагов до телевизора Сони. Старый экран сверкнул.

Мотель с мигающей вывеской «Мо» на автомагистрали Ай-80 стал за последнее пару месяцев временным пристанищем Джозефа Макбрайта. Единственной ценностью этого затхлого места являлась парковка, на которой в любой момент дня и ночи можно было найти местечко для его грузовика. Макбрайд сделал глоток и поморщился, густые капли пены свисали с ковбойских усов. Вдруг его внимание привлекла знакомая улица и пальцы со следами мазута, начали барабанить по панели телевизора. Набирающий громкость женский голос произнес:

— Сегодня утром, благодаря слаженным действиям полиции Нью-Йорка, удалось поймать человека, подозреваемого в совершении жестокого убийства Оливии Рикардо. Напомним, что нескольким часами ранее ее обезглавленный труп был найден в одном из парков Бронкса. Мистер Смит, не могли бы вы поделиться деталями этого дела, — камера сфокусировалась на стоявшем рядом с журналисткой крупном мужчине в шерстяном костюме. Его властная осанка и скрещенные за спиной руки оставались неподвижны несмотря на сильный ветер.

— Вы забыли упомянуть более значительный факт. А именно то, что у полиции в распоряжении ряд улик, свидетельствующих о том, что Оливия Рикардо не единственная жертва этого человека, — улыбнулся полицейский и оценивающе посмотрел сверху вниз на журналистку, — я говорю об Аманде Хиллс, — добавил он.

Пытаясь изобразить на камеру страх в вперемешку с обескураженностью, девушка спросила:

— А кем является подозреваемый?

— На текущий момент я, к сожалению, скован обязательствами о неразглашении, поэтому скажу лишь, что это молодой человек по имени Кристофер Макбрайд. Он жил вот в этом доме, — полицейский кивнул в сторону.

Оператор сделал шаг назад. Прихватив сначала синий седан БМВ, камера сфокусировалась на красной двери, решетчатых окнах, а затем и на желтой ленте на калитке.

— С вами была Вероника Руа, служба городских новостей, — успела выговорить девушка за секунду, до того, как началась реклама сети быстрого питания.

Джозеф не заметил, как банка пива выскользнула из его рук на пол.

Головорезы

Крис сидел на углу кушетки. Сквозь мутное стекло в двери, он заметил силуэт. Створки внизу раскрылись.

— Просунь руки, я надену на тебя наручники, — сказал Маркус.

Крис нервно вскочил, его лоб вновь в миг покрылся нервной испариной.

— В 12 часов тебя будут на часок выводить на улицу, тебе разве не сказали об этом? — удивился охранник.

Крис лишь молча покачал головой. Запястья потянулись вниз под тяжестью наручников. Дверь ушла на рельсах в сторону и позволила вновь увидеть корпус с высоты третьего этажа. Словно оказавшись в центре огромного роя, он с непривычки отвлекался на шумы из разных частях корпуса. Крики вперемешку с громкой музыкой создавали подобие повторяющегося раз за разом эхо. Двое охранников забежали в камеру напротив. Послышались глухие шлепки и удары.

— Если твоя мать не переведет нам сегодня оставшиеся 500 зеленых, мы устроим тебе сеанс тайского массажа, нигер.

— Мы договаривались на 300, Нил. Я не смогу продать траву так дорого, — задыхаясь, оправдывался заключенный.

— Цены изменились ублюдок, если не умеешь толкать траву, мы уже подобрали для тебя новую профессию, — сказал охранник, прислонив дубинку к бедру лежавшего на полу парня.

Маркус схватил руки Криса сзади и повел вперед по узкому коридору. Проходя вдоль камеры 57, он повернул голову. В камере парень, ростом не ниже 6 футов, играл в видеоигру. Рядом с ним на полу лежали пустые бутылки пива, окурки и коробки Домино пиццы. Из следующей камеры злобно таращился бритый, покрытый несколькими слоями татуировок, череп. Крис опустил взгляд и поспешил ускорить шаг. Пройдя несколько пролетов и одинаковых стальных дверей, небрежно выкрашенных в серый цвет, он оказался за пределами здания.

Холодный ветер бил ему в лицо и путал непослушные длинные волосы. Маркус отпустил его из рук, едва он пересек линию проходной. Впереди несколько афроамериканцев играли в баскетбол. Две команды отличались лишь тем, что игроки одной опустили оранжевую форму до пояса и обмотали рукава вокруг талии. Чуть дальше начиналась очередь к тренажерам. Латиноамериканские банды кучковались в другой части площадки. Они сидели на скамейках и что-то живо обсуждали на испанском.

Сделав несколько коротких шага, Крис остановился у забора и сел облокотившись на грубые решетки. На крыше комплекса блеснуло зеркало — охранник с биноклем внимательно следил за происходящим.

— Эй, чел, как ты тут? — послышался голос Майка, прибежавшего из ниоткуда.

Крис с жалостью посмотрел на его худое лицо. На щеке начал набухать синяк.

— Я знаю, что ты видел меня в камере, это Льюис. Помнишь, я говорил тебе о своем кореше. Он выручает меня взамен на некоторые услуги. Льюис спрашивал о тебе, оказывается ты настоящая знаменитость. Копы пока будут держать тебя подальше от остальных заключенных. Это хорошие новости чел, ведь то, что ты сделал с той черной девочкой, мало кому тут понравилось.

— Это был не я, — начал оправдываться Крис, но его перебил Майк.

— Лично мне все равно. Просто хотел предложить тебе помощь. В новостях говорили, что твоя семья владеет сетью отелей на побережье. Это тоже очень хорошие новости. Я смогу быть посредником между тобой и Льюисом. Он готов тебя защитить, на какое-то время, от всех этих головорезов.

— Так же как он защищает тебя? — недоверчиво ухмыльнулся Крис.

— Видишь вон тех вытатуированных качков, окруживших два ржавых тренажера? Это группировка Рашада. Он вырос в Бронксе неподалеку от того места, где нашли труп той девки. Ты, наверное, сейчас прокручиваешь у себя в голове «я белый и мне не место, среди этого уличного сброда». По правде говоря, так оно и есть. Тебе тут, точно, не место. Просто задай себе вопрос, а что будет завтра? Все может поменяться. Копы пока не знают, что делать с таким подарком как ты, пользуйся моментом, Крис. Сейчас твоя жизнь, что-то стоит, но завтра все может измениться.

— Спасибо за совет, — твердо ответил Крис.

— Если захочешь поговорить со мной, подойди к стене слева и постучи трижды. В соседней с тобой камере живет Феликс. Он раньше играл за Нетс, а теперь ждет решения суда вместе со всеми нами. Судья отказала парню в залоге и нам пришлось устроить для него, что-то отдаленно похожее на Шангри Ла. Береги себя, чел, мне пора.

Майк поднялся и сплюнул на асфальт. Крис с отвращением взглянул на красное пузырящееся пятно на земле. Ветер начал усиливаться. Обхватив руками колени, Крис остался отречено наблюдать за игрой двух команд.

Рыжая борода

Сара сидела напротив полной кружки пива. Она уже успела опустошить две пинты и нехотя озиралась на третью. Слева от нее Томми наклонился над сочным бургером:

— Хочешь, я отопью твое пиво, — вытирая рот салфеткой, сказал напарник.

— Пожалуй, ничего заманчивее я в жизни не слышала, — Сара отодвинула кружку.

В углу бара компания ирландцев шумно обсуждала проходивший по телевизору боксерский поединок. Один из них изредка косился на стол детективов.

— Я думаю, нет никакой необходимости сидеть тут до полуночи. Не думаю, что он появится тут сегодня, — взглянув на часы, сказала Сара.

Официантка принесла на подносе еще две пинты Гиннеса. Томи тут же взял обе кружки и поставил их в центр столика.

— Поешь старик, но сначала выпей, — обратился он к Максиму.

Он посмотрел на часы и еще раз оглядел присутствующих:

— Второй из Макбрайтов обязательно должен приехать. Ему фактически больше некуда податься: дом опечатан, а у родителей сейчас дежурит отряд полиции.

— А почему ему вообще есть до этого дело? Когда можно сесть за руль грузовичка и отправиться в сторону западного побережья, — предположил Томми.

Максим собирался ответить, но его отвлекла тяжелая рука, опустившаяся на плечо.

— Мне сказали вы ищите Джозефа Макбрайта? — произнес бородач. Он слегка наклонился к столу. Через глубокий вырез футболки Сара заметила татуировку — очертания головы волка с сердцем в пасти.

— А вы можете нам помочь? — развернувшись в пол оборота, Максим смерил взглядом крупного мужчину с рыжей бородкой. Ирландец провел рукой по непослушным волосам:

— Я Рикки, этот бар принадлежит нам. Мы тоже его ищем, — он кинул взгляд в сторону компании в черных кожаных куртках.

— В составе собственников этого бара нет людей с именем Рикки, — подмигнула Сара.

— Увидев тебя, я подумал, что ты тоже ирландка, — оскалился он в ответ.

— Мы все немного ирландцы, — Сара отпила из кружки и с безразличным видом отвернулась в сторону телевизора. На экране показывали хоккейный матч между Рейнджерс и Айлендерс.

— Так зачем вам Джозеф? — не унимался ирландец.

— Затем же, зачем и вам, — сухо ответил Максим.

— Зря стараетесь, у этого бездельника нет ни цента, а его грузовику уже давно приготовлено место в музее.

— Ну, тогда вам не о чем переживать, верно? — в разговор резко вмешался Томми.