Уалий

– О чем я только думал, соглашаясь на это?!

– Перестань … нам не в чем винить себя. Откуда нам было знать, что они станут закрывать школы даже в городах …

– Как мы будет жить?! – сокрушался отец. – Там меня все знали. Все знали, что я хороший мастер и шли ко мне. А здесь за целую неделю ни одного человека! Ведь не может быть, чтобы в городах у людей не ломались часы!?

– Незачем так волноваться. Наших сбережений хватит на первое время, а после все образуется. Почему бы тебе не дать объявление в газету? Может быть, тогда люди станут приходить.

– А Уалий … что с ним!?

– Поработает вместе с тобой в мастерской этот год. А дальше будет видно. Говорят, что скоро школы снова откроют.

После обеда отец велел мне идти в редакцию местной газеты, чтобы узнать, сколько станет дать объявление. Сам же принялся прилаживать вывеску над крыльцом нашего дома, на которой крупными буквами было написано «Часовых дел мастер».

Я рад был возможности прогуляться по городу. Здесь все было по-другому, чем в деревне, откуда мы приехали. Дома были выше, людей больше. На улицах то и дело попадались вооруженные всадники верхом на лошадях. По ночам здесь зажигали фонари. Один такой стоял как раз напротив нашего дома. Так странно было засыпать при его свете. В деревне ночи темные.

В редакции сказали, что поместить объявление в газету стоит две бронзовые монеты.

На обратном пути я остановился перед витриной кондитерской. На улице уже стемнело. Было холодно и безлюдно. Я разглядывал карамельный торт, когда внезапно услышал позади себя приглушенное рычание. Я обернулся. У меня кровь застыла в жилах. В нескольких метрах от меня стоял огромный черный пес. Скалясь, он медленно на меня надвигался. Я вжался в витрину. Боком я стал подвигаться к двери, пока одной рукой не нащупал ручку. Я потянул за нее, но дверь оказалась заперта. Вне себя от ужаса я принялся барабанить в дверь. Пес угрожающе зарычал и бросился на меня. Чудом я успел отскочить. Пес врезался в дверь, а я со всех ног понесся по улице. Через мгновение я услышал за спиной страшное звериное дыхание. Пес гнался за мной. И с каждым новым прыжком он меня настигал. В надежде на спасение я изо всех сил рванулся в сторону и резко свернул между домами. Не успев остановиться, пес пронесся мимо, в бешенстве лязгнув зубами. Я же бросился к реке. На другой ее стороне виднелась ограда из стальных прутьев. В одном месте прутья были сильно изогнуты, оставляя между собой пространство, в которое я мог втиснуться. А вот пес нет. Но до ограды было далеко … В этот самый миг пес вновь показался в просвете между домами. Разгоряченный погоней, с бешеным блеском глаз, с черной короткой шерстью, отливающей серебром при свете звезд, он стоял на снегу и от его лоснящихся боков, от спины в темное небо поднимался на морозном воздухе горячий пар. Он бросился на меня, собираясь одним большим прыжком преодолеть канаву, которая нас разделяла. Но внезапно лед хрустнул и провалился под его весом, и пес застрял в канаве задними лапами. Это был шанс! Не медля ни секунды, я бросился к мосту. Я бежал так быстро, как никогда в жизни. Позади я снова слышал пса. Его тяжелые прыжки сотрясали доски под ногами. Ограда была уже близка, но пес еще ближе! И вдруг … Вместо очередного вздрагивания досок я услышал только странный хрип. Повинуясь инстинкту, я бросился на землю, вжав голову в плечи. И в следующий миг, разинув пасть, пес пронесся надо мной в страшном прыжке. Я вовремя успел пригнуться – пес промахнулся, и его челюсти вместо моего плеча сомкнулись на стальном пруте ограды.

Пес лежал на земле. Пытаясь оправиться от столкновения с оградой, он тряс головой. Я не стал медлить. Вскочив на ноги, я шмыгнул межу прутьев. В глазах все замелькало. Кубарем я скатился по снегу под откос, врезался в засохший куст и остановился. Но тут же снова вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал прочь по направлению к темному зданию, видневшемуся в глубине парка. Позади себе я услышал полный бешенства вой пса.

Не помню, как очутился внутри. Место напоминало кладовую. Повсюду стояли большие бочки. Из щелей деревянных ящиков торчала солома. Пахло травами и еще чем-то таким, от чего приятно щипало в носу. Под самым потолком в одной из стен было окно с настежь растворенными ставнями. Наверное, через окно я и попал внутрь. В голове все было как в тумане. Сердце бешено билось. Мне все еще чудилось, что я слышу пса и он преследует меня …

Напротив окна была деревянная дверь. Внезапно она отворилась, и на пороге появился человек. Был он толстый, в белом фартуке и в высоком белом колпаке. С черной как смоль бородой.

– Вот ты где, негодный мальчишка! – громко сказал он – Долго мне ждать листьев тимьяна!?

Не успел я опомниться, как бородач схватил меня за руку и потащил к двери. Попутно он снял с полки жестяную банку, сунул туда свой нос, оглушительно чихнул и, громко выругавшись, выволок меня за дверь.

– Думаешь мне заняться больше нечем? – рявкнул он. – А? На этот раз тебе нечего сказать?

Он потащил меня вверх по крутой каменной лестнице.

– У меня на жаровне индейка, а я должен повсюду тебя разыскивать. Вот подожди, разделаюсь с ужином и доберусь до тебя.

При этих словах бородач втолкнул меня в дверь, и я понял, что мы оказались в кухне. Пахло жареным луком и томатной пастой. Из огромной кастрюли на каменной плите валил густой сытный пар.

– Что стоишь! – бородач ткнул меня в бок – Ну-ка, живо добавь в похлебку перца и принимайся за овощи. Ты забыл, где перец?

– Я …

– В красном мешочке, – буркнул бородач.

И ткнув пальцем в направлении шкафа, бородач направился к жаровне.

Я ничего не мог понять и пребывал полном замешательстве. Где я? Кто был этот бородатый человек в белом фартуке? И почему он разговаривал со мной так, будто знал меня. Может быть, это сон? Сначала за мной гнался огромный злобный пес. Затем я очутился в незнакомом месте. В довершение толстяк в колпаке хотел, чтобы я варил похлебку. Все это очень напоминало дурной сон. На всякий случай, я сделал то, что велел этот человек – взял с полки мешочек с перцем и направился к кастрюле. Мне вовсе не хотелось злить его.

– Поживее там, – не оборачиваясь, проворчал бородач.

Я поднял крышку кастрюли … и тут же бросил ее! Она оказалась такой горячей, что я едва не вскрикнул от боли. Крышка с грохотом и звоном упала на пол.

– Этого и следовало ожидать, – недовольно пробормотал себе под нос бородач, поливая соусом индейку.

Я осторожно поднял крышку с пола. Затем развязал мешочек с перцем. Бородач не сказал, сколько перца нужно было насыпать в похлебку. Похоже, он думал, что я знаю. Но я не знал. Все больше и больше убеждался я в мысли, что он меня с кем-то перепутал. В кастрюле все бурлило и кипело, и плавали вареные овощи. Я решил, что уж лучше не доперчить, чем наоборот. Осторожно стал я насыпать молотый перец из мешочка в кастрюлю. Как вдруг тесемка, которой был обвязан мешочек, предательски соскользнула на пол. И не успел я глазом моргнуть, как пол мешочка перца разом высыпалось в кастрюлю. В этот самый миг бородач, управившись с индейкой, повернулся и зашагал в мою сторону. Я поспешно сунул мешочек с перцем в карман.

– Попробуем на вкус, – сказал бородач и взял большую ложку.

Я в ужасе замер. А бородач зачерпнул похлебку, подул и проглотил. И тут же побледнел. Затем позеленел. Затем побагровел. Глаза его вот-вот готовы были выскочить наружу. Бросив ложку на пол, он бросился к ведру с водой и стал пить так жадно, будто в горле у него был пожар.

– Сейчас ты пожалеешь, что появился на этот свет, негодный мальчишка! – проревел бородач.

Он собирался уже накинуться на меня, когда в кухню вошли двое. Я сразу их узнал. То были мальчишки, которые недавно повстречались мне на мосту. Они громко спорили.

– Пойдем со мной! Не будь трусом! – говорил тот, с которым я подрался из-за тыквы.

– Отстань от меня! Я не-не-не хочу никуда идти, – отбивался другой, державший в руках пучок трав. – Пап, скажи ему, что у меня много дел, – жалобно протянул он, обращаясь к бородачу.

Бородач был явно озадачен. Вытянув шею, он стал щурить глаза, глядя на этих двоих. Наконец, полез в карман своих широченных штанов и достал оттуда очки. Нацепив их на нос, бородач ахнул от изумления.

– Сын!? – вырвалось у него.

Затем бородач повернулся и поглядел на меня.

– Разрази меня гром! А ты кто такой?! – воскликнул он.

Я не знал, что ответить.

– Кто такой, тебя спрашиваю! И как здесь оказался!? – угрожающе прогремел бородач, вытаращив на меня глаза.

Двое мальчишек тоже на меня с любопытством уставились.

– Видите ли, – начал я, подбирая слова. – За мной гнался пес …

– Пес?! – воскликнул один из мальчишек. – Огромный?! Черный?!

Я кивнул.

Глаза мальчишки как-то странно блеснули. Он отпустил своего приятеля – того, что заикался – и вышел из кухни, сделав мне знак следовать за ним.

– Как же быть с этим разбойником? – крикнул ему вслед бородач, указывая на меня.

– Оставь его. Он со мной, – ответил мальчишка.

Я вслед за ним вышел из кухни. Некоторое время мальчишка разглядывал меня. Да, ошибки быть не могло. Это был тот самый наглец, с которым мы на днях подрались у реки из-за тыквы.

– Говоришь, пес …, – произнес он.

Я снова кивнул.

– Не врешь?

– Нет, – ответил я.

– И как же ты от него убежал?

– Повезло, – ответил я.

Он усмехнулся.

– Меня зовут Тирр, – сказал он.

– Уалий.

– Пойдем, я кое с кем тебя познакомлю, – сказал Тирр.

Он повел меня по полутемному коридору. На стенах висели подсвечники и большие картины в тяжелых рамах. Мы проходили через каминный зал, когда навстречу нам попалась женщина в белом чепце и переднике, с ведром и шваброй в руках. Она слегка поклонилась Тирру, почтительно уступив нам дорогу. Я успел разглядеть фарфоровую посуду и столовое серебро за стеклом высоких шкафов. Мебель обита была узорчатой тканью. Причудливый орнамент украшал стены и потолок. До того дня мне не приходилось бывать в таких домах. По всему было видно, что хозяева дома – люди знатные и богатые.

Мы поднялись по лестнице. Ступени ее были устланы мягким ковром. Резные перила гладко скользили под рукой. Снова спустились вниз. Тирр завернул за угол и остановился перед дверью.

– Пришли, – шепотом сказал он – Это комната Йошека, нашего дворецкого.

Тирр два раза постучал в дверь. А затем, подождав, еще три раза.

– Таков условный сигнал, – объяснил он. – Иначе Йошек не откроет. Он боится.

– Кого боится? – спросил я.

– Моего дядю, – тихо ответил Тирр. – Скоро все поймешь.

Тем временем из-за двери донесся чей-то слабый голос.

– Это вы, господин?

– Я, открывай, – ответил Тирр нетерпеливо.

Дверь осторожно отворилась, и Тирр вошел в комнату. Я шагнул вслед за ним.

В комнате было так темно, что я с трудом мог различить даже собственные руки.

– Кто это? – тихо спросил незнакомец.

Он был совсем рядом, но я видел только темный силуэт.

– Его зовут Уалий. Он нам поможет.

– Ему можно доверять? – спросил незнакомец недоверчиво.

– Можно, – ответил Тирр – И зажги свечу. Нас все равно никто не увидит.

Щелкнул затвор замка. Затем послышались шаги, шорох и копошение. Наконец, вспыхнула и зажглась спичка. В ее слабом свете я увидел дворецкого. Он был закутан в шерстяное одеяло. Его сильно трясло, хотя в комнате было не холодно. Даже в тусклом свете я заметил, что дворецкий бледен, как мел. Волосы его были растрепаны. Взгляд перебегал с меня на Тирра.

– Неважно выглядишь, – заметил Тирр.

Усевшись в кресло, Тирр откинулся на спинку и принялся негромко насвистывать веселую мелодию. Дворецкий и я молчали. Язычок пламени тем временем опустился до самого основания спички и обжег пальцы дворецкого. Вскрикнув, тот обронил спичку на пол. В комнате снова стало темно.

– Почему бы тебе не зажечь свечу? – раздался в темноте голос Тирра.

– Опасно, – ответил дворецкий и зажег новую спичку. – Нас могут заметить.

Тирр ухмыльнулся. Затем обратился ко мне:

– Расскажи, как ты повстречал пса.

Я подробно пересказал всю историю – начиная с того момента, как пес подкараулил меня на улице. Тирр и дворецкий со вниманием меня слушали, не перебивая и не задавая вопросов.

– Теперь моя очередь, – сказал Тирр, когда я закончил.

Подойдя к окну, Тирр долго глядел через стекло на двор. Наконец, он заговорил.

– У моего дяди есть огромный сторожевой пес. Такой злой, каких больше нигде не сыщешь. Готов наброситься и сожрать любого, кто ему попадется. Ужасное создание. Дядя единственный человек, кто имеет власть над ним. Пес живет в старом саду, что недалеко от поместья. Со всех сторон сад окружен каменной стеной. Железные ворота всегда на замке. Некоторые думают, что где-то в саду дядя прячет сокровища, скопленные им за целую жизнь. А пес их стережет. Но лично я в это не верю. Мне кажется, что старый сад просто служит клеткой для пса. Там высокие стены и крепкие ворота, и псу оттуда не выбраться …, – Тирр осекся. – По крайней мере, дядя так думает. И вот тут начинается самое интересное. Пса ведь нужно кормить. И кто его кормит, как ты думаешь?

– Ты? – предположил я.

– Не я … он, – Тирр кивнул в сторону дворецкого. – Он кормит пса.

– Если вы мне не поможете, я пропал, – вдруг быстро и жалобно заговорил дворецкий, и горящая спичка задрожала в его руке.

Тирр продолжал:

– От ворот старого сада есть только два ключа. Один хранится у дяди, другой – у Йошека. Раз в день Йошек отворяет ворота сада, чтобы оставить на земле ведро с кормом и воду для пса. После снова запирает их. Но в последний раз забыл, и пес выбрался наружу …

– О, что же вы такое говорите! – воскликнул дворецкий. – Разве мог я забыть?! Да я скорее забуду собственное имя, чем запереть проклятые ворота! Да я же боюсь этого пса больше всего на свете! Раз я видел, как он следил за мной из кустов неподалеку, пока я наполнял его миску. Я жив до сих пор лишь потому, что пес этот очень умен. Он знает, что я приношу еду, и потому не трогает меня. Но сколько раз … о сколько раз я пробуждался посреди ночи в холодном поту от одного и того же кошмара! Будто прихожу я в старый сад, а в ведре моем нет мяса. И рассвирепевший пес бросается на меня … Нет, не мог … слышите меня, не мог я забыть запереть ворота. Ясно помню, как провернул ключ несколько раз. Как щелкнул замок …, – голос дворецкого дрожал. – Я не виновен. Ума не приложу, как удалось этому чудовищу сбежать из старого сада. Ворота точно были закрыты.

– Тогда как же он выбрался? – спросил Тирр, усмехнувшись.

– Не знаю … не знаю, – в отчаянии простонал дворецкий, хватаясь за голову.

– Несдобровать нашему дворецкому, – сказал Тирр. – Если дядя узнает про пса, он решит, что Йошек забыл запереть ворота. А если пес вдобавок сожрет кого-нибудь за это время … Уфф … Тогда точно несдобровать нашему дворецкому.

От этих слов дворецкий тихо застонал. А Тирр лишь усмехнулся. Казалось, ему нравилось пугать Йошека. Мне стало жалко несчастного дворецкого.

– Может быть, пес подрыл лаз под забором? – предположил я. – Или где-нибудь в стене есть брешь.

Тирр задумался, а дворецкий поднял голову, и в глазах его впервые блеснул огонек надежды.

– Ну конечно же! Конечно! – воскликнул дворецкий.