Кость со стола

И вот по этому-то поводу, капрал, я вас и вызвал.

– Я вас внимательно слушаю, доктор. – лицо Джона ничего не выражало, но в душе кипели страсти! Столь откровенно доктор Хилл с ним прежде никогда…

– Старайтесь, разумеется, выжить. Там, внизу. Однако помните: самое слабое место дрона – всё-таки не тело. А модифицированный мозг. Думаю, не ошибусь, если скажу, что пока оружие направлено против тела, оно опасно, конечно, но – не смертельно, как даже в вашем случае: травма, полученная вами, остаётся не на теле, а в, так сказать, душе.

Поэтому. Если почувствуете, что вдруг, ни с того ни с сего, на, так сказать, «ровном месте», теряете контакт с телом… Или начинаются галлюцинации… Или – не дай Бог, конечно! – умираете – не тяните! Не ждите «зеркального влияния», «синдрома Модоло», «эффекта Салема», и прочих побочных эффектов!

Отключайте связь с дроном и возвращайтесь – сразу!

Потому что основной объект атаки, как мы, бодиформаторы, предполагаем, всё-таки – не дрон.

А оператор.

А ещё точнее – психика этого самого оператора!

Не позволяйте же её нарушить!

Идя по коридору в тренажёрный зал, Джон обдумывал сказанное доком.

В свете таких подозрений становится куда ясней ситуация с капралом Шипперсом.

Похоже, его просто свели с ума! И адской болью. И ещё наверняка каким-то хитрым и подлым способом усилив его подсознательное чувство вины и стыда – за то, что не справился с Миссией. И что он – не доблестный солдат, а просто – облажавшийся лох! Старый и бесперспективный. Ну, или типа такого.

Про опосредованные способы гипноза и вторичного гипноза доктор Джону рассказал. Да он и сам прекрасно знал о них: не обязательно размахивать у подопытного золотыми часами на цепочке под носом, чтоб ввести его в транс! И внушить что угодно.

Да и про «побочные эффекты», которыми сопровождался ранний этап попыток стыковки сознания операторов с мозгом дрона – до того, как удалось найти адекватные способы такой стыковки, проблем и этих самых «эффектов» выявилось море, он много чего слышал. (Слава Богу, лично «столкнуться» пока не…)

Но выводы отсюда… Неутешительные.

В тренажёрном зале работали ребята из другой смены: свою Джон пропустил из-за работы и «больничного». Джон с улыбкой скромника, завалившего, пусть и не по своей вине, Миссию, и проходящего реабилитацию, получил все положенные похлопывания по спине, и выслушал дежурные хохмочки и приколы по поводу «укуса вшивого москита», и «восстановления нормальной потенции!».

– Не тушуйся, Джонни-бой, – вот уж – свято место пусто не бывает: это вместо капрала Шипперса влез с «комментами» ефрейтор Ван дер Гольф, из второй роты, – если честно, на моей совести – пять дронов. И три местных тёлки! Так что в следующий раз уж не забудь презик: вдруг встретишь подходящую б…!

Все заржали, Джон, всё так же скромно и как бы смущённо улыбаясь, покивал, забираясь на освободившийся лежак. Типовая ситуация. С типовыми сальными хохмами и шуточками.

Никаких «тёлок», ни на одной из осваиваемых планет, разумеется, не имелось. На планеты с туземным населением (А таких земные разведчики, как он уже вспоминал лишь недавно, тоже обнаружили: в количестве аж трёх штук. Правда, вот до техногенной цивилизации дело нигде не дошло. Социумы на уровне палеолита: все одеты в лучшем случае в шкуры, и живут – собирательством. То есть – жрут, что Бог послал…) высадка, и уж тем более – с контактами Первого рода, категорически запрещалась! А уж изучение «обрядов и обычаев», как и «брачных ритуалов» – только дистанционно.

Дронами.

И – только специализированными малыми – в виде тараканов и стрекоз!..

Качаться оказалось утомительно. Отвык что ли, за время «отлёживания боков» в лазарете, как это обозначил это сержант Рёллер? Джон приналёг, ощущая, как снова пробуждаются к жизни как бы спавшие до этого мышцы. Когда почувствовал, что пропотел от души, и какая-никакая, а спортивная форма появилась, позволил себе остановиться.

Подставлять разгорячённое тело под тугие струи душа было приятно. Он намыливался и смывал пену даже дольше обычного. И долго стоял неподвижно, просто закрыв глаза, и ощущая, как капли обжигающей воды барабанят в кожу головы и плечи.

Ну, вот он и стал прежним Джоном Риглоном.

Не совсем, правда, прежним. Теперь он – капрал. И первое отделение его взвода – в его полном подчинении. Правда, пораспоряжаться подчинёнными предстоит нескоро. А только когда он выявит, и учёные крейсера найдут способы нейтрализации всех угроз Франчески. Чтоб, если это разрешит начальство, и остальные дроны вступили в дело.

В столовой было немноголюдно: время обеда давно прошло. Так что за своим столом Джон находился в гордом одиночестве. Правда, недолго.

– Разрешите, капрал, сэр? – это рядовой Чед Байер, из второго взвода второй роты, вставший со своим подносом напротив него. Странно. Чего этому-то надо? Сейчас узнаем.

– Прошу. – Джон ладонью указал на место напротив себя.

Некоторое время они поглощали безвкусную, но «крайне полезную и калорийную» пищу из стандартного армейского рациона: фасолевый суп, огромный лангет с картофельным пюре, салат из свежих томатов… Чед разобрался со своей порцией раньше, но ждал, пока Джон не допьёт «витаминизированный» компот. Но вот стакан отставлен.

– Капрал, сэр… разрешите спросить?

– Спрашивайте, рядовой.

– Это было… Очень больно?

Ну, здравствуйте.

Похоже, Чед метит в будущие операторы. А что: хоть салага и закончил Учебку на полгода позже, чем сам Риглон, данные у него, вроде, есть. И неплохие. Помочь?..

– Коротко говоря: да.

– А… Не коротко?

– Если не коротко, рядовой, вам лучше самому пройти всё это. Лента наверняка уже в Архиве.

– Так вот то-то и оно, капрал. Нету её там! А когда я спросил почему, сержант Келли Зигманн сказала, что она сейчас изучается экспертной бригадой и Комиссией по должностному соответствию.

Джон насупившись, уставился в столешницу. Побарабанил пальцами по столу.

Сержанта Зигманн он знал: та ещё желчная особа, так и не вышедшая замуж, и сейчас дослуживающая положенные до пенсии два года явно под девизом: «Осложним жизнь подчинённым, желающим посмотреть документы, и просто – всем тем, кто окажется поблизости!»

Но вот насчёт записи Миссии…

Раз нет обычного дубликата, вероятней всего лента просто засекречена.

И явно – неспроста.

Но что же начальство увидало там такого, что посчитало нужным запретить ознакомление даже возможных будущих операторов? И, если так, не выдаст ли он каких стратегических секретов, если расскажет, как всё было?

С другой стороны, никто ему, вроде, этого не запрещал…

Джон взглянул в глаза рядовому.

Имелось там и любопытство, конечно, и живость, присущая ретивым наивным юнцам, и…

Страх.

Вот.

То, о чём говорил док.

То есть, похоже, что и правда: основная цель врагов – запугать операторов. Причём – даже до того, как они заберутся в свои коконы и шлемы. И будут с содроганием ждать. Боли и страданий. Или – сумасшествия.

А умно.

Запуганный противник – мёртвый противник.

Потому что начинает думать о боли и смерти, и, как говорится, «куста бояться», и дёргаться, вместо того, чтоб заниматься… Работой.

– Да, рядовой, было больно. Но больно было только потому, что начальник смены, майор Гонсалвиш, приказал усилить порог чувствительности дрона на двадцать процентов. Ему, как он позже объяснил, показалось, что я, то есть – оператор, чересчур уж спокоен, и могу некоторые слабо выраженные предвестники опасности и симптомы повреждения организма дрона пропустить. Или проигнорировать, как несущественные.

А вообще-то…

Я бы слетал туда ещё. С удовольствием. Это – похлеще любого Полигона. Или – игры. Ну, компьютерной, с псевдовживлением. Непредсказуемо? Да. Опасно? Да. – Джон постарался не выглядеть слишком уж фанатично увлечённым, и тон поумерил, – Тем более, что мы-то остаёмся живы… И за наши промахи расплачиваются налогоплательщики, на деньги которых и построены дроны. И крейсер.

Ещё вопросы, рядовой?

Чед выглядел так, словно его тоже треснули пыльным мешком по голове. Похоже, с такой стороны он проблему управления бедолагой-дроном ещё не рассматривал. И Джон был доволен, что, похоже, удалось втюхать эту нехитрую мысль в голову салаги: всё – лишь игра! Увлекательная, рискованная, но – неопасная! Ну, теоретически.

Хотя капрал Шипперс вряд ли разделяет эту точку зрения.

– Никак нет, сэр. Вопросов нет.

– Отлично. Можете идти.

Даже спина удалявшегося Чеда словно излучала новое ощущение: не страха, а разгоравшегося азарта. И любопытства. Уж что-что, а играть на симуляторах любят не только штатские, но и все кадровые служаки: от последнего рядового до генерала! Недаром в зале компьютерных симуляторов почти никогда нет свободных автоматов.

А ещё похоже, что этот амбициозный паршивец скоро сможет составить Джону приличную конкуренцию.

Нужно бы успеть пробиться в сержанты до того, как он…

Чёрт возьми!!!

О чём это он думает?! О карьере?!

Странно. Раньше с ним такого…

Хотя кого он обманывает – он считал, конечно, что получать зарплату повыше, и иметь кое-какие льготы было бы неплохо. Но вот предпринимать что-то конкретное в направлении «копания», под Шипперса, или тем более – сержанта Трибунстона…

Нет.

Карьерный рост?

Это тоже – игра?

Да, но эта игра куда менее интересна ему.

Значит – в отсек «Вселения»!

Доктор Гарибэй сегодня для разнообразия не потирал руки.

– Ну что, больной? Вам дали свидетельство о том, что вы – здоровы?

– Так точно, доктор, сэр. Вот формуляр. – Джон протянул флэшку с данными, которые посчитала нужным записать туда доктор Джоди.

– Ага. Прекрасно, прекрасно. – флэшку доктор взял, но просто сунул в карман халата, не потрудившись даже бегло ознакомиться с тем, как прошло восстановление «кондиций». Похоже, доку не терпелось продолжить. «Любопытнейшие исследования». – Проходите, вставайте. Сегодня обойдёмся без дурацких осмотров, инструктажей и прочей тягомотины. Как столкнувшийся непосредственно, вы в них не нуждаетесь.

– Да, сэр. Разрешите вопрос, сэр.

– Да, капрал?.. – казалось, доктор удивлён. Он даже приостановился, повернувшись к капралу.

Джон, шедший за ним, тоже приостановился. Сказал, подойдя почти вплотную, так, что высокая фигура доктора оказалась как бы нависающей над ним, более низким, но куда более широким:

– Сэр, вы в курсе, в какое именно место меня (Ну, вернее, дрона!) попытаются забросить сегодня?

– Да. Разумеется. Собственно, место не менялось все эти три Миссии. Центральная часть так называемой Новой Евразии. То есть – экваториальная зона большого материка.

– А нельзя ли сделать так, чтобы меня вначале забросили на южный материк – ну, туда, где обычно водятся пингвины?

– Пингвины, говорите… – док хмыкнул, – Пингвинами этих монстров я, конечно, назвал бы с большой натяжкой, но… А почему вы спрашиваете об этом меня? Ведь выбором мест десантирования занимается Штаб Подразделения Освоения, и непосредственный руководитель Миссии? В нашем случае – майор Гонсалвиш.

– Да, сэр… Но я знаю и то, что если это предложите ему вы, и приведёте вескую причину, майор скорее всего согласятся и изменить точку высадки.

– Уже интересно. – в тоне прозвучало любопытство пополам с удивлением. Теперь док развернулся к Джону полностью, и даже сделал шаг навстречу. – И что же это за «веская причина» которую я им должен указать?

– Проверка одной гипотезы, сэр. Гипотеза, – Джон поспешил продолжить, видя, что док собирается его перебить, – такая. Если нас хотят прогнать с этой планеты инопланетяне, (И про такую версию вы не можете не знать!) и прогнать – полностью, то на всех континентах, и в любых климатических условиях должны быть одинаково опасно. И различаться должны лишь носители бацилл и токсинов.

А вот если инопланетяне тут ни при чём, и все наши подозрения навеяны, так сказать, нашей мнительностью и ксенопаранойей – то дело другое!

– Ну-ка, капрал, поясните вашу мысль. Я что-то не уловил смысла.

– Да, сэр. Я тут заморочился: просмотрел в архиве все физические характеристики Франчески. И вот что мне пришло в голову: центральная часть центрального континента, ну, то есть – новой Евразии! – подходит нам для колонизации и освоения классически. Мягкий климат, отличная плодородная почва, кое-какие полезные ископаемые. И стандартная процедура, опирающаяся на горячо любимые Инструкции и Регламенты, чётко указывает, куда высаживать первичный, и последующие десанты разведчиков-дронов.

Если допустить на мгновение, что кто-то – и не обязательно это – злобный и коварный инопланетянин! – захочет противодействовать нашим аватарам, то предсказать, где именно нужно подсуетиться, и выставить средства нападения поплотней – нетрудно.

Джон видел, что доктор уловил его мысль ещё до того, как он закончил говорить. Но не перебивал, поглаживая себя по гладко выбритому подбородку. Затем вздохнул:

– Стандартная, говорите, методика? Верно. И то, что если бы кто-то, уже не из инопланетян, что-то этакое надумал, то знал бы про неё – тоже верно.

Интересная мысль. И, самое главное – легко проверяемая.

Хорошо. Я попробую переговорить с дежурной сменой КП и операторской.

Слушать, как доктор, куда более аргументировано и педантично обрисовавший ситуацию, пытается убедить похоже, неспроста каждый раз оказывавшегося начальником дежурной смены (Джон готов был поспорить на свою повышенную зарплату!) майора Гонсалвиша, было интересно.