Клятва всадника ветра

- Да! - крикнул кто-то еще. - Мы сыты по горло вашими насилующими, крадущими коней, убивающими лошадей ублюдками! Ты действительно настолько глуп, чтобы думать, что сможешь одурачить нас, притворяясь, что ты не трусливый предатель, каким всегда был твой вид, градани?

На этот раз в толпе послышалось не одно бормотание согласия, но глаза Базела сузились от чего-то большего, чем просто гнев, когда они увидели двух бандитов, которые кричали все это время. Пара крикунов, очевидно, работала в команде, и оба они были экипированы лучше, чем типичный уличный хулиган. Они надели традиционные стальные кирасы сотойи, но они носили их поверх кольчуг, а не обычной вареной кожи кавалериста сотойи, и их мечи были превосходной гномьей работы. Ремни, которые должны были быть застегнуты на рукоятях этих мечей, чтобы держать их в ножнах, также были расстегнуты, и хотя они пытались скрыть это от случайных наблюдателей, их собственные выражения и язык тела были выражениями людей, балансирующих на грани насилия.

- Я говорю, что единственный хороший градани - это тот, кто лежит в канаве с перерезанным горлом и яйцами в холодной, мертвой руке! Что ты об этом думаешь, градани? - усмехнулся первый крикун, и Базел сделал один шаг к широким ступеням, ведущим к храму с проезжей части внизу. Затем он остановился, когда сильная, тонкая рука схватила его за локоть.

- Если ты ввяжешься в это, - сказала ему Керита, слишком тихо, чтобы кто-либо другой мог услышать из-за новой порции насмешливых ругательств, брошенных в адрес Талгара, - ты дашь им именно то, что они хотят. И то же самое касается Хартанга и Брандарка.

- И если я не собираюсь "вмешиваться", - прорычал он в ответ, - Талгар придет в ярость и разделает этих двух идиотов на ребрышки и жаркое примерно через минуту.

- Они пытаются превратить это в противостояние человека и градани, - сказала она ему, цепляясь за его локоть стальными пальцами. - Ты не можешь позволить себе играть в их игру за них. Позволь мне разобраться с ними.

Базел начал немедленный, инстинктивный протест. Не потому, что он сомневался в ее способностях, а потому, что Талгар был одним из воинов князя Бахнака, а не членом Ордена Томанака, и он хотел уберечь Кериту от неприятностей, которые ее не касались. Он открыл рот, но блеск в ее сапфировых глазах заставил его закрыть рот со щелчком.

- Уже лучше, брат по мечу, - сказала она ему, ослабив хватку на его локте и превратив ее в одобрительное похлопывание. - Как мудро с твоей стороны не оскорблять меня, предполагая, что проблемы моего брата - это не мои проблемы.

Он сердито посмотрел на нее, и она со смешком прошла мимо него, держа свой посох в левой руке.

Талгар совсем не замечал ее присутствия, пока она не прошла мимо него, но двое крикунов были другим делом. Один из них подтолкнул другого, указывая на нее подбородком, и их внезапно настороженные выражения сказали, что они точно знали, кто она такая.

- Извините меня, джентльмены, - мягко сказала она во внезапно наступившей тишине. - Я уверена, вы бы не хотели, чтобы кто-то усомнился в вашем уважении к Томанаку, но, возможно, вы не понимали, что поднимать такой шум на ступеньках его дома не совсем вежливо.

- Я свободный подданный Сотойи, - парировал один из крикунов. - Я имею право высказывать свое мнение где угодно!

- Конечно, имеешь, - успокаивающе сказала она и взялась за свой посох обеими руками, чтобы опустить плечи и опереться на него всем телом. Ее поза была красноречиво безобидной, и она улыбнулась. - Я просто предполагаю, что это не самое лучшее место для этого, гм, разговора.

- И кто ты такая, чтобы что-то нам предлагать? - Представитель этой пары сплюнул на тротуар. - Что-то вроде любовника градани? Что - ты не могла найти человека, который согрел бы тебя ночью?

Один или два зрителя беспокойно заерзали при последнем замечании. Керита привлекла к себе в Балтаре почти столько же внимания, сколько и сам Базел. Умы сотойи, казалось, испытывали большие трудности с представлением о любой женщине-рыцаре, не говоря уже о той, которая сама по себе была признана защитницей Томанака. Но какой бы возмутительной или даже позорной ни казалась им эта идея, сплетни, которые породил ее приезд, по крайней мере, гарантировали, что все в этой толпе точно знали, кто она такая. И, похоже, даже некоторые из тех, кто одобрял травлю градани, были менее готовы публично оскорбить женщину... и защитницу.

- Похоже, у тебя вошло в привычку делать поспешные выводы, друг, - мягко сказала Керита во внезапно наступившей тишине. - Сначала ты предполагаешь, что люди в чем-то лучше градани, а затем усугубляешь свою первоначальную ошибку, делая всевозможные необоснованные предположения обо мне. - Она покачала головой. - Лично я думаю, что тебе следует хотя бы немного подумать обо всех неприятностях, в которые может в конечном итоге ввергнуть тебя такая легкомысленность.

- Неприятности? - мужчина презрительно рассмеялся. - О, теперь я знаю, кто ты. Ты та, как-там-ее-зовут-Керита, не так ли? Женщина, которая называет себя рыцарем? Избранница Томанака? Хах! Это почти так же смешно, как утверждать, что он такой!

Презрительный тычок большим пальцем в сторону Базела, и глаза градани сузились еще больше. Теперь они добрались до сути, понял он, и внезапно задался вопросом, не было ли его собственное первоначальное предположение ошибочным. Возможно ли, что эти двое действительно действовали сами по себе? Гнев в голосе и на лице крикуна казался совершенно искренним, с той степенью страсти, которую Базел не ожидал увидеть у среднестатистического оплачиваемого провокатора. И боги знали, что было более чем достаточно людей, и не только среди сотойи, которые считали себя истинными последователями Томанака и все равно сочли бы отвратительным богохульством само предположение о том, что Бог войны может приветствовать последователей градани. Добавление этого взгляда к традиционной антипатии сотойи к женщинам-воинам может легко вызвать слепой, непреодолимый гнев.

Нет, напомнил он себе, тот факт, что они действительно были злы, не означал, что они не работали с кем-то - или для - кого-то совершенно другого. Как сказал Брандарк, ненависть фанатиков только облегчала манипулирование ими.

- Друг, - тон Кериты был по-прежнему мягким, но ее глаза были жесткими, - я не думаю, что Томанаку были бы особенно приятны все эти крики и выходки за его входной дверью. Если у вас есть какая-то проблема со мной, и вы хотели бы обсудить ее спокойно и наедине, как разумный человек, я в вашем распоряжении. Но я была бы очень признательна, если бы ты перестал так раздражать публику перед Его храмом. На самом деле, я собираюсь настоять, чтобы ты это сделал прямо сейчас.

- Это "нарушение общественного порядка", не так ли? - Крикун придвинулся к ней поближе, стоя не более чем в четырех-пяти футах от нее, оглядывая ее с ног до головы с искусной усмешкой. - Я говорю, это лучше, чем стоять здесь в его цветах, как публичная шлюха, пытающаяся притвориться, что она какая-то дворянка,!

Тишина позади него внезапно стала глубокой. Даже его партнер, казалось, был ошеломлен его последней фразой. Каким бы несчастным ни был среднестатистический сотойи при мысли о женщине-защитнице, ему бы и в голову не пришло публично обращаться с такими выражениями к высокопоставленной женщине. Второй крикун выглядел так, словно с радостью придушил бы своего друга, но теперь было слишком поздно отмежевываться от него.

- Ну вот, ты делаешь еще больше таких предположений, - сказала Керита в тишине тоном, в котором в равной степени сочетались усталость и смирение. Она покачала головой. - Я, какая-то дворянка? - Она фыркнула и слегка постучала окованным железом концом своего вертикально стоящего посоха по брусчатке. - Какая "аристократка" носит такое?

Она усмехнулась, и выражение лица крикуна внезапно приобрело оттенок недоумения. Очевидно, ее реакция была не похожа ни на что, чего он ожидал.

- Нет, - продолжила она, задумчиво проводя рукой по отполированному древку посоха. - Я родилась крестьянкой, друг. - Она пожала плечами. - Нет смысла пытаться притворяться, что это не так, и, по правде говоря, не вижу никаких причин, по которым я должна это делать. Одна вещь о Томанаке, похоже, его не волнует, откуда берутся его последователи. Орден сделал меня рыцарем, а Он сделал меня защитником, но никто никогда не делал меня дворянкой. Боюсь, к несчастью для тебя.

Она слабо улыбнулась ему, и он неуверенно нахмурился в ответ, явно не понимая, к чему она клонит.

- Видишь ли, - спокойно объяснила она ему, - если бы я была дворянкой, я бы, наверное, была очень расстроена и взволнована всеми теми гадостями, которые ты говорил обо мне. Дворянки не одобряют публичных драк или криков, поэтому не имеют ни малейшего представления, что с этим делать или как реагировать на такую грубость. Но если ты говоришь такие вещи крестьянке, она не расстраивается. Нет, - Керита снова покачала головой, - она просто хочет поквитаться.

Он все еще хмуро смотрел на нее в замешательстве, когда она сделала один точный шаг вперед, посох взметнулся вверх, и его железный наконечник обрушился на свод его правой ноги жестоким вертикальным ударом, которому мог бы позавидовать любой копер.

Дама Керита Селдан, возможно, и была невысокой по сравнению с градани, но она была довольно высокой - и очень, очень сильной - для человеческой женщины, и крикун издал неземной визг, когда она обеими руками с хрустом опустила посох. Мягкий кожаный верх его ботинка не защищал от такого удара, и звук, который он издал, был удивительно похож на тот, который слышится при ударе молотком по плетеной корзине.

Вопреки своему желанию Базел сочувственно поморщился, но выражение лица Кериты даже не дрогнуло, когда ее жертва рывком подняла раненую ногу так, чтобы ее можно было обхватить обеими руками. Он запрыгал на другой ноге, взвыв от боли, и она взмахнула нижним концом посоха, точно рассчитав время и нанеся удар по его левому колену. Нанесенный даже с малейшей ошибкой, этот удар мог искалечить ее жертву на всю жизнь, но Базел слишком часто наблюдал, как Керита тренируется с его персоналом, чтобы беспокоиться об этом. Он не сомневался, что коленная чашечка крикуна, в отличие от его ступни, была цела, как бы это ни ощущалось, но несчастный рухнул, как будто он был молодым деревом, а посох Кериты был топором, который она только что приложила к его корням.

Он ударился о мостовую с новым воплем агонии, и еще до того, как он приземлился, посох снова встал перед Керитой вертикально, и она снова оперлась на него. Он корчился и извивался на земле, руки метались взад-вперед между ступней и коленом, явно не в силах решить, какой источник страданий больше всего нуждается в утешении, и Керита покачала головой. Базел заметил, что ее глаза не отрывались от спутника крикуна. Объект ее внимания, казалось, знал об этом так же хорошо, как и градани, и он был очень осторожен, чтобы держать руки подальше от любого оружия.

- Ну вот, так! - укоризненно сказала Керита корчащемуся мужчине у ее ног. - Ты пришел и заставил меня забыть, как важно для такой жалкой самозванки, как я, подражать манерам настоящей аристократки, если я хочу кого-нибудь одурачить! - Она вздохнула и скорбно покачала головой, в то время как ошеломленные зрители начали смеяться. - Я полагаю, это просто показывает, что вы можете забрать девушку из крестьянской деревни, но вы не можете забрать крестьянку из девушки, не так ли?

- И я полагаю, ты думаешь о том, что это был тактичный, дипломатичный способ решить нашу маленькую проблему? - спросил Базел тихим голосом, приподняв одну бровь и навострив уши, когда она повернулась спиной к корчащемуся крикуну и небрежно направилась обратно к нему по ступеням храма. Он покачал головой. - Думаю, что, возможно, именно тебе следует быть немного осторожнее с "местными чувствами", стать дипломатичной и все такое.

- Почему? - невинно спросила она, в то время как толпа позади нее смеялась сильнее, чем когда-либо. - Он ведь выжил, не так ли?

Глава пятая

Снова шел дождь, и на этот раз не просто морось.

Похоже, на Равнине Ветров сотойи это делало ужасно много, - подумала Керита.

Она угрюмо прислонилась плечом к раме с глубоким вырезом окна башни, скрестила руки на груди и уставилась поверх зубчатых стен замка Хиллгард на падающие серебряные копья дождевых капель. Небо было цвета мокрого древесного угля, завихренное порывистым ветром и бугристое от тяжести еще не выпавшего дождя, а температура явно была невысокой. И все равно это было намного предпочтительнее пронизывающей до костей зимы, которую она только что пережила.

Где-то над облачным потолком прогрохотал гром, и она поморщилась, когда более сильный порыв ветра забросил дождевые брызги в открытое окно. Однако она не отступила ни на шаг. Вместо этого она глубоко вдохнула, втягивая влажный, живой запах дождя глубоко в свои легкие. Это было прекрасное, возбуждающее ощущение, несмотря на холод - тот, который, казалось, покалывал ее кровь, - и ее гримаса превратилась во что-то подозрительно похожее на усмешку, когда она призналась в правде самой себе.

Ее так раздражал не дождь. Не совсем. На самом деле, Керита скорее любила дождь. Возможно, она предпочла бы, чтобы его было немного меньше, чем в Уэст-Райдинге за последние несколько недель, но правда заключалась в том, что этот дождь был просто неотъемлемой частью настоящей причины ее разочарования. Она должна была отправиться в путь по крайней мере две недели назад, а вместо этого позволила дождю отложить ее планы на поездку.

Не то чтобы не было достаточно других причин для такой же задержки. Она могла бы составить из них длинный список, и все они были бы абсолютно обоснованными, даже без преувеличений. Например, помощь Базелу и Хартангу в безопасном проведении ордена Харграма через скалы и отмели общественного мнения Сотойи... или убеждение местных фанатиков в ошибочности их действий. Это, безусловно, были стоящие усилия. Так же как и ее собственное присутствие в качестве другого, бесспорно человеческого, защитника Томанака в дипломатической миссии Базела. К сожалению, она вынуждена была признать, что какими бы полезными ни были ее усилия, вряд ли они были необходимыми. Нет, ее "причины" для постоянного откладывания отъезда начинали превращаться во что-то слишком похожее на "оправдания", на ее вкус. А это означало, что, дождь или не дождь, ей пора было отправляться в путь. Кроме того...

Ее размышления прервались, когда высокая рыжеволосая молодая женщина завернула за угол коридора торопливым шагом, который был чуть ли не рысью. Новоприбывшая, резко остановившаяся при виде Кериты, была одновременно молода и довольно высока, даже для сотойской аристократки. В четырнадцать лет она была уже по меньшей мере шести футов ростом - выше самой Кериты, которая считалась высокой женщиной по стандартам империи Топора, - и у нее также начинали проявляться изгибы того, что обещало стать необычайно привлекательной женственностью.

Выражение ее лица представляло собой любопытную смесь удовольствия, вины и в равной мере бунта... И ее наряд в данный момент больше подходил второму помощнику конюха, чем аристократической молодой леди, иронично подумала Керита. На ней была пара поношенных кожаных брюк (которые, как заметила Керита, становились более чем тесноваты в некоторых неподходящих местах) под выцветшим халатом, который был заштопан в полудюжине мест. На нем были видны несколько влажных пятен, а также брызги грязи на ботинках девушки для верховой езды и насквозь промокшем пончо, свисающем с ее левой руки.

- Извините меня, дама Керита, - быстро сказала она. - Я не хотела вам мешать. Я просто решила срезать путь.

- Это не помеха, - заверила ее Керита. - И даже если бы это было так, если я не ошибаюсь, это дом вашей семьи, леди Лиана. Полагаю, вам будет уместно время от времени бродить в нем, если это вам нравится.

Она улыбнулась, и Лиана улыбнулась ей в ответ.

- Ну, да, я думаю, - сказала девушка. - С другой стороны, если быть честной, настоящая причина, по которой я на этот раз срезаю путь, заключается в том, чтобы не попадаться отцу на глаза.

- О? - сказала Керита. - И как же тебе удалось так сильно разозлить своего отца, что ты считаешь необходимым избегать его гнева?

- Я совсем не разозлила его... пока. Но я бы хотела вернуться в свою комнату и переодеться в подходящую одежду, пока это все еще так. - Керита склонила голову набок с вопросительным выражением на лице, и девушка пожала плечами. - Я люблю отца, дама Керита, но он становится, ну, суетливым, если я выхожу покататься верхом без полудюжины вооруженных людей, топчущихся позади меня. - Она скорчила гримасу. - И он, и мама оба начинают настаивать на том, что я должна одеваться "как подобает моему положению". - На этот раз она закатила нефритово-зеленые глаза с мученическим вздохом, и Керита с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

- Как бы это ни раздражало, - сказала она вместо этого с похвальной серьезностью, - знаешь, они, вероятно, говорят по делу. - Лиана скептически посмотрела на нее, и Керита пожала плечами. - Ты единственный ребенок одного из четырех самых могущественных дворян всего королевства, - мягко заметила она, - а у таких людей, как твой отец, всегда есть враги. В чужих руках ты стала бы мощным оружием против него, Лиана.

- Полагаю, вы правы, - признала Лиана через мгновение. - Однако здесь, в Балтаре, я в достаточной безопасности. Даже отец готов признать это, когда он не ведет себя надменно, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения! И, - добавила она более мрачным тоном, - в любом случае, это не значит, что я не являюсь оружием против него.

- Не думаю, что это совсем справедливо, - сказала Керита, быстро нахмурившись. - И уверена, что он думает об этом по-другому.

- Нет? - Лиана смотрела на нее несколько секунд, затем слегка тряхнула головой, отчего ее длинная толстая коса с влажными золотисто-рыжими волосами дернулась. - Может быть, он и не знает, но на самом деле это ничего не меняет, дама Керита. Вы хоть представляете, сколько людей хотят, чтобы он произвел на свет настоящего наследника? - Она поморщилась. - Весь королевский совет, конечно, постоянно твердит ему об этом, когда бы он ни присутствовал!

- Не весь совет, я уверена, - возразила Керита, ее глаза слегка расширились, когда она почувствовала истинную глубину горечи, скрытой обычно веселым поведением Лианы.

- О, нет, - согласилась Лиана. - Но те, у кого нет сыновей, считают, что они как раз подходящего возраста, чтобы взять замуж наследницу Балтара и Уэст-Райдинга. И если не думают, что они сами еще достаточно молоды для этой работы - им не терпится заполучить меня в свои маленькие жирные лапки. - Она скривилась от отвращения. - Однако все остальные используют это как предлог, чтобы наброситься на него, вгрызаясь в его базу власти, как стая дворняг, рычащих на волкодава на поводке.

- Это действительно так плохо? - спросила Керита, и Лиана выглядела удивленной вопросом. - Может, я и избранница Томанака, Лиана, - криво усмехнулась Керита, - но я также женщина из империи Топора, а не сотойи. Томанак! - Она рассмеялась. - Если уж на то пошло, я даже женщина империи Топора только по усыновлению. Я родилась крестьянкой в Мореце! Так что, возможно, я интеллектуально знакома с разного рода махинациями, которые происходят среди знати, но у меня нет такого большого опыта общения с ними из первых рук.

Лиане, похоже, было немного трудно смириться с мыслью, что рыцарь с поясом - и избранница Томанака в придачу - может быть настолько невежественной в вещах, которые были такой важной частью ее собственной жизни. И она также казалась удивленной тем, что Керита, казалось, искренне интересовалась ее мнением.

- Ну, - медленно произнесла она голосом человека, явно пытающегося быть как можно более беспристрастным, - возможно, мне это кажется еще хуже, чем есть на самом деле, но это достаточно плохо. Вы ведь знаете, как работают законы о наследовании Сотойи, не так ли?

- Это мне известно, по крайней мере, в общих чертах, - заверила ее Керита.

- Тогда вы знаете, что, хотя я сама не могу законно унаследовать титулы и земли отца, они перейдут через меня как наследницы моим собственным детям? При условии, конечно, что у него все-таки не родится сын.

Керита кивнула, а Лиана пожала плечами.

- Поскольку наши просвещенные обычаи и традиции не позволяют женщине самой наследовать по своему праву, любой удачливый мужчина, который добьется моей руки в браке, станет моим "регентом". Он будет править Балтаром и удерживать управление Уэст-Райдингом "от моего имени", пока наш первенец не унаследует титулы моего отца и земли. И, конечно, в самом неудачном случае, когда я могла бы произвести на свет только дочерей, он - или муж моей старшей дочери - продолжал бы исполнять обязанности опекуна до тех пор, пока один из них не произвел бы на свет сына. - Ирония в ее сопрано была иссушающей, особенно в устах такой юной девушки, подумала Керита.

- Из-за этого, - продолжила Лиана, - две трети совета хотят, чтобы отец пошел дальше и отодвинул мать в сторону, чтобы произвести на свет хорошего, сильного наследника мужского пола. Некоторые из них говорят, что это его долг перед родословной, а другие утверждают, что супружеское регентство всегда создает возможность кризиса престолонаследия. Некоторые из них могут даже быть искренними, но большинство из них прекрасно знают, что он этого не сделает. Они рассматривают все это как меч, который можно использовать против него, на борьбу с которым ему приходится тратить политический капитал. Последнее, что ему нужно, особенно сейчас, - это дать своим врагам еще какое-нибудь оружие, которое они могли бы использовать против него! Но те, кто искренен, могут быть еще хуже, потому что настоящая причина, по которой они хотят, чтобы он произвел на свет наследника мужского пола, заключается в том, что никому из них не нравится думать о возможности того, что такая слива может упасть в руки одного из их соперников. И третьи члены совета, которые не хотят, чтобы он отстранял маму, вероятно, надеются, что они те, кто поймает сливу.

Керита медленно кивнула, пристально глядя в темно-зеленые глаза молодой женщины. Брак Теллиана Боумастера восемнадцать лет назад с Хэйнатой Уайтсэддл не просто объединил Боумастеров Балтара с Уайтсэддлами Уиндпика. Это также был брак по любви, а не просто политический союз между двумя могущественными семьями. Это было очевидно для любого, кто когда-либо видел их.

И если бы это было не так, то факт, что Теллиан яростно отверг любое предположение о том, чтобы он отставил Хэйнату в сторону после несчастного случая на верховой езде, который искалечил одну ногу баронессы и стоил ей способности к деторождению, сделал бы это очевидным. Но это решение с его стороны действительно дорого обошлось их единственному ребенку.

- И как слива относится к тому, чтобы ее поймали? - тихо спросила Керита.

- Слива? - Лиана несколько секунд молча смотрела в темно-синие глаза Кериты, и ее голос был еще мягче, чем у Кериты, когда она наконец ответила. - Слива продала бы свою душу, чтобы оказаться где-нибудь еще в мире, - сказала она.

Они посмотрели друг на друга, затем Лиана встряхнулась, отвесила быстрый полупоклон и резко отвернулась. Она шла по коридору быстрыми, твердыми шагами, ее спина была прямой, как посох, и Керита смотрела ей вслед. Она задавалась вопросом, действительно ли Лиана намеревалась раскрыть истинную глубину своих чувств. И если бы девушка когда-нибудь открыла их так откровенно кому-нибудь еще...

Она нахмурилась в тревожных раздумьях, затем встряхнулась и снова отвернулась к окну, когда над головой прогрохотал новый раскат грома. Ее сердце тянулось к девочке - и к ее родителям, если уж на то пошло, - но не это привело ее на Равнину Ветров, и ей давно пора было заняться тем, что привело ее сюда. Она еще несколько мгновений смотрела в окно, еще раз глубоко вдохнула дождь со своего относительно сухого насеста, а затем отвернулась и быстрым шагом направилась к винтовой лестнице башни.

* * *

В библиотеке было тихо, тишину нарушало только тиканье напольных часов в углу и мягкое, бурлящее потрескивание огня в камине. Больше не было слышно ни звука, но Базел поднял глаза за мгновение до того, как открылась дверь библиотеки. Барон Теллиан, сидевший напротив него за игровым столом, в свою очередь поднял глаза, а затем покачал головой, когда дверь широко распахнулась и в нее вошла Керита.

- Я бы хотел, чтобы вы двое прекратили это делать, - пожаловался он.

- И что же именно мы двое собираемся делать? - добродушно осведомился Базел.

- Ты прекрасно знаешь, что, - ответил Теллиан, используя черную пешку, которую он только что взял с шахматной доски, чтобы помахать Керите, все еще стоящей в дверях и улыбающейся ему. - Это. - Он покачал головой и фыркнул. - Ты мог бы, по крайней мере, притвориться, что тебе нужно подождать, пока другая постучит, как нормальные люди!

- При всем моем уважении, милорд, - Брандарк сел в кресло у окна, чтобы воспользоваться преимуществами серого, дождливого послеполуденного света, проникающего через него, и заговорил, даже не отрываясь от книги на коленях, - я не верю, что кто-либо когда-либо был настолько глуп, чтобы предположить, что в любом из них было что-то "нормальное".

- Но они могли бы, по крайней мере, попытаться, - возразил Теллиан. - Черт возьми, это сверхъестественно... и это беспокоит моих людей. Фробус! Иногда это меня беспокоит!

- Я прошу прощения, милорд, - сказала Керита с легкой улыбкой. - На самом деле это не то, чем мы занимаемся, вы же знаете. Это просто... случается.

- Да, - согласился Базел, и улыбка, которую он подарил барону, была намного шире, чем у нее. - И если уж на то пошло, я еще не слышал, чтобы избранники Томанака не должны были стать ими после того, как они оказались "сверхъестественными".

- Это потому, что так оно и есть, - сказал Брандарк чуть более серьезным тоном, наконец оторвавшись от своей книги и навострив свои лисьи уши. - Сверхъестественный, вот что. И правда в том, милорд, - продолжил он, когда Теллиан повернул голову, чтобы посмотреть на него, - что так необычно иметь двух защитников в качестве гостей в одно и то же время, что очень немногие люди когда-либо имели возможность наблюдать, как они вместе ведут себя сверхъестественно.

Теллиан обдумывал это несколько секунд, затем кивнул.

- В чем-то ты прав, - признал он. - Но тогда все в нынешней ситуации имеет необычную сторону, не так ли?

- Это так. - Искреннее согласие прозвучало в глубоком голосе Базела, когда он откинулся на спинку стула - специально сконструированного мастером-столяром Теллиана под размер и вес Базела - и посмотрел поверх аккуратных рядов шахматных фигур на человека-хозяина, который технически был его пленником. - И надеюсь, вы не воспримете это превратно, барон, но мне кажется, что те из вашего народа, кто скорее увидит мою голову на пике, хотят немного больше... высказаться по этому поводу.

- Ты говоришь о тех идиотах, которых на днях Керита разнесла перед храмом? - спросил Теллиан, и Базел кивнул.

- Те и им подобные, кто стремится быть немного более сдержанными, как вы могли бы сказать, - согласился он немного мрачно. - И я тоже не так легко отношусь к тем проблемам, которые кусают за задницу лорда Фестиана. - Теллиан поднял бровь, и Базел пожал плечами. - Я не сомневаюсь, что среди вас, сотойи, всегда достаточно политических распрей - как уж точно среди любой другой знати, о которой я когда-либо слышал! Но я думаю, что есть немало тех, кто настаивает на том, чтобы беспокоиться о вашем вкусе в отношении гостей.

- Конечно, есть, - согласился Теллиан. - Естественно, вы не ожидали, что произойдет что-то еще?

- Совсем не ожидали, - сказал Базел. - Не то чтобы это было после того, как я сделал это более приятным - или уберег мои лопатки от зуда всякий раз, когда рядом находятся кинжалы - теперь, когда это здесь.

- С другой стороны, - мягко заметила Керита, - никто никогда не говорил, что быть избранником Томанака тоже будет бесконечной прогулкой с удовольствием. Или, по крайней мере, мне никто никогда так не говорил, во всяком случае.

- И мне тоже, - признался Базел, и его уши дернулись в кривой усмешке, когда он вспомнил разговор, в котором бог войны завербовал некоего Базела Бахнаксона в качестве первого защитника-градани любого бога Света за последние двенадцать сотен лет. - "Увеселительная прогулка" - вот фраза, которую никто не слышал из уст Томанака.

- Вполне могу в это поверить. - Теллиан покачал головой. - Достаточно плохо быть простым бароном без того, чтобы бог все время заглядывал мне через плечо!

- Возможно, так оно и есть, - сказал Базел, - но думаю, что для вас тоже было не все так "просто", когда мы столкнулись друг с другом в Глотке.

- О, об этом я не знаю. - Теллиан откинулся на спинку стула и улыбнулся. - Если ничего другого, то, по крайней мере, я уверен, что войду в историю. В конце концов, скольким мужчинам когда-либо удавалось сдаться силам, численность которых уступала его собственным в двадцать или тридцать раз?

- У меня такое чувство, что вы войдете в историю не только за это, милорд, - сказала Керита. - Но Базел действительно прав, вы знаете. Эти хамы, пытавшиеся вывести Талгара из себя, точно знали, что делали. И не думаю, что им пришла в голову эта идея спонтанно, самостоятельно. Для этого они были недостаточно умны! Что наводит на мысль, что на этот раз кто-то организует события немного тщательнее. Возможно ли, что у вас действительно где-то есть враг, милорд? - спросила она нарочито невинным тоном.

- О, полагаю, что все возможно, - криво усмехнулся Теллиан. - Как вы думаете, мне следует разобраться в этом вопросе?

- Если вам больше нечем заняться, - согласилась она. - Тем временем, однако, боюсь, что мне давно пора отправиться на одну из тех "увеселительных прогулок", которые нам с Базелом никогда не обещали.

- А? - Базел склонил голову набок. - А сам Он снова разговаривал с тобой, Керри?

- Не напрямую. - Она покачала головой. - С другой стороны, он не так часто обращается непосредственно ко мне, как, кажется, к тебе.

- Возможно, - пробормотал Брандарк тоном человека, во рту которого масло категорически отказывалось таять, - это потому, что для того, чтобы достучаться до вас, не требуется чего-то такого, гм... прямого.

- Я бы не знала об этом, - чопорно сказала Керита, и ее голубые глаза сверкнули, когда Базел сделал грубый жест в сторону своего друга. - Но, - продолжила она, - у него действительно есть свои способы донести до меня сообщения. И сейчас я понимаю, что слишком долго просидела у вас дома, милорд.