Туок. Путь к людям

— Да. Только с человеческой женщиной я могу завести семью и детей.

— Это верно. И когда ты думаешь осесть в наших землях?

— Я еще пока не решил.

— Понятно. Как надумаешь, приходи в Киров. Я подыщу там для тебя местечко. Только приходи летом. А то, боюсь не дойдешь по сугробам в такой одежде и обмотках на ногах. Обувь, я так понимаю, ты не носишь?

Туок покосился на обмотанные кожей ступни. Еще перед тем, как отправиться в путь на варане, Сахса посоветовала Туоку сделать это, дабы защитить подошву от солнечных ожогов и для того, чтоб можно было ходить по раскаленному песку. Сами драги ожогов не боялись. Их покрытая чешуей кожа не сгорала на солнце и выдерживала достаточно высокие температуры.

— Ничего, привыкнешь. Человек ко всему привыкает. Ну, и не только человек, — ученый улыбнулся, обводя сидевших за столом взглядом. — Что-то меня разморило. Я, пожалуй, передохну немного.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тсхак, обращаясь к Туоку, когда Марк вышел из-за стола.

— Голова немного болит, слабость и мышцы ноют. Может я подхватил здесь какую-то заразу? — Туок забеспокоился от пришедшей в голову мысли. Он и так был обузой для всех, а тут еще такое. С утра он почувствовал головную боль, которая постепенно усиливалась, вызывая дискомфорт. Позже появились и остальные признаки недомогания.

— Не волнуйся. Это проходит действие ракушек. К вечеру будет еще хуже. Так что запасись терпением. Это просто надо пережить.

— Он еще очень неплохо себя чувствует. И достаточно долго продержался. Обычно действие проходит в течении полусуток и после вызывает достаточно сильные боли, — заметила Сахса.

— Точно. Помню одного парня, который после ракушек сутки встать не мог, только катался с бока на бок.

— Я сутки буду в таком состоянии?

— Не сутки и не в таком. Учитывая твое состояние и время, потраченное на действие ракушек, думаю к вечеру у тебя будет пик ломки. Но к утру должно все пройти. Не могу сказать этого наверняка, так как не знаю как действуют ракушки на человеческий организм, но у драгов так.

— Значит эту ночь мы еще переночуем здесь, а завтра, как только Туок придет в норму, выдвигаемся, — подал голос Стусх, наблюдавший за разговором.

Вечером Туоку действительно стало хуже. Его сильно знобило, покрывая холодным липким потом. Мышцы налились расплавленным свинцом. Головная боль разрывала череп, пульсируя в висках. Сахса постоянно обтирала его лоб, мазала под носом и виски какой-то сильно пахнущей мазью. Всю ночь он метался по отведенному ему углу в бреду, часто просыпаясь. Под утро Туок наконец погрузился в глубокий сон и проспал почти до обеда.

— Отошел? — Сахса нависла над Туоком, заметив что тот открыл глаза.

— Вроде да.

— На вот, выпей. На вкус не очень, зато сразу взбодрит, — Туок отхлебнул зеленоватую жижу из протянутой чашки и сморщился. — А теперь вставай и иди поешь.

За столом сидела Найна с красными от недавних слез глазами. Она вскользь прошлась по присаживающемуся напротив Туоку и снова уставилась в свою тарелку.

— Мне очень жаль о твоей потере, — обратился Туок к девушке.

— Мы знали, на что шли.

— Он был тебе очень дорог?

— Мы были хорошими друзьями. А еще он любил меня, — у Найны навернулись слезы.

— Ты красивая девушка. Уверен, ты легко найдешь себе другого мужа.

Найна удивленно посмотрела на Туока.

— Ты не с человеческих территорий?

— Я родился в обезьяньем народе.

— Тогда понятно.

— Я что-то сказал не так? — Туок почувствовал неловкость. Он общался со всеми так, как общаются на его родине, не задумываясь о том, что в другом народе стиль общения может быть другим, и он ненароком может обидеть человека.

— Просто то, что ты сказал странно. Похоже, в вашем обществе мужчина решает все, в том числе и с кем заводить семью, вне зависимости от того, любит ли его избранница или нет. В нашем обществе браки создаются по обоюдному согласию. Каин любил меня, но для меня он был только другом, хоть и очень близким. Я не собиралась за него замуж.

— Просто ты так сильно горюешь о его потере, вот я и решил.

— Да, потому что он был мне как брат. У вас не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?

— Только между родственниками или мужем и женой.

— Понятно, — Найна закончила со своей порцией, залпом допила настой и встала. — Пойду, пройдусь немного.

Туок проводил ее взглядом, отметив про себя, что вымытая и в чистой одежде она выглядит гораздо привлекательнее, чем во время и после боя. Рядом присел Стусх.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного слаб, но уже ничего не болит.

— Нам надо выдвигаться. Нужно успеть до ночи удалиться от города на достаточное расстояние. Что ты решил по поводу нашего вчерашнего разговора?

Туок замялся.

— Я не готов еще отправиться в земли людей. Если можно, мне бы хотелось пока остаться в твоем караване.

— Понимаю. Тогда тебе надо поскорей прийти в норму. Времени у нас не осталось.

С улицы послышался странный шум и крики. Оба как по команде вскочили и выбежали из дома. За ними выбежали Тсих и Ксухс, отдыхавшие в это время на своих лежаках. Чуть дальше родника, не далеко от леса на коленях сидела Найна. Рядом с ней лежало тело Марка. У кромки леса суетились остальные из команды ученых и каравана Стусха. Когда Туок подбежал ближе к ученым, его взору предстало страшное зрелище. Тело Марко местами было покрыто слизью и разлагалось под ее действием на глазах. Больше всего слизи было на голове, от чего череп частично оголился. Разъеденная кожа кроваво-розовой жижей стекала на землю. Левый глаз так же попал под действие слизи, и теперь на его месте зияла дыра с красными ошметками по краям. Найна склонилась над бездыханным телом мужчины беззвучно содрогаясь в рыдании.

— Что случилось? — Стусх наклонился над мертвым телом.

— Я не знаю! Мы шли, разговаривали и он вдруг закричал и упал, а на нем эта слизь. Он почти сразу умер, а я даже не смогла ему помочь — Найна захлебывалась слезами, не в силах успокоиться.

К ним подбежал один из охранников ученых.

— Похоже недалеко вылупилось несколько куранов. Все гнезда были расположены по краю леса. Трех мы уже убили, сейчас остальные прочесывают местность. Найна, у тебя на руке слизь.

Драг склонился над девушкой, рывком обрывая ей рукав. Благодаря тому, что рукав был достаточно широким и не обтягивал руку, на кожу слизь не попала. Только в одном месте на запястье виднелась крохотная язва. Заметив ее драг дернул с пояса бурдюк и обильно полил руку водой.

— Отведи ее в дом и обработай рану, — обратился он к Туоку. — Надо похоронить профессора по человеческому обычаю, пока на запах шакалы не сбежались.

Туок поднял Найну на ноги и повел в дом. Усадив девушку на лавку, он обработал ей рану и туго замотал запястье куском кожи.

В дом вошла Сахса. Увидев рыдающую Найну, она без слов заварила какую-то смесь трав и протянула девушке.

— Выпей, это немного притупит твою боль.

Найна безропотно взяла протянутую кружку и залпом осушила содержимое. Спустя какое-то время она начала успокаиваться.

— А теперь давай положим ее на лежак, — Сахса положила руку девушки на свое плечо. Они подняли ее с лавки и потащили к лежаку. Ноги Найны заплетались. Глаза блуждали по полу без проблеска сознания. Всхлипы раздавались все реже, и в итоге девушка уснула, прежде чем они опустили ее на лежак.

— Пусть поспит. Ей пришлось много пережить. Не думаю, что она была готова к таким испытаниям, — сказала Сахса направляясь к двери. — Не хочешь принять участие в похоронах Марка?

— Я его почти не знал. Могу ли я присутствовать при таком личном событии?

— Это в вашем народе родных хоронят только самые близкие, будь то муж, жена, брат, сестра или ребенок. На сколько я знаю, вы отправляете своих погибших по реке в лодке с дырой на дне. Вода постепенно заполняет ее и лодка тонет.

— Да. Мы называем это отправить по реке забвения.

— У людей на похоронах может присутствовать достаточно много народа, как связанных родством с погибшим, так и просто близкие друзья или коллеги по работе. Тело погибшего закапывают в землю, оставив на нем всю одежду.

— Как расточительно.

— Может быть. Но не нам осуждать чужие обычаи.

Сахса с Туоком подошли к уже вырытой яме, в которой покоилось тело профессора. Вокруг столпились все, кто не был занят делом.

— Он был хорошим человеком и бесстрашным в бою, — говорил драг, отправивший Туока отводить Найну в дом. — Хоть я и не знал его долго, но для меня было честью сопровождать его в таком важном деле.

Он взял горсть земли и высыпал в яму.

— Для меня Марк был хорошим другом, которого я знал уже несколько лет. Он был умным, настойчивым, упорно собирал информацию невзирая на опасность. Отправлялся в походы снова и снова. Зная, что собранная информация будет полезна всем народам, он не останавливался перед трудностями. Я горжусь, что мог быть полезным ему и что он был моим другом, — другой драг из числа охраны ученых высыпал горсть земли в яму и отошел.

— Мы были знакомы совсем не много времени, но и этого мне хватило, чтобы понять, на сколько силен духом этот человек, — заговорил Стусх, сделав шаг в сторону ямы. — В свои года он смело глядел в лицо опасности, был ответственным и заботливым к членам своей группы. Я запомню его таким и буду с гордостью рассказывать другим, о том, что я знал его.

Еще одна горсть упала на тело ученого. Третий драг без слов бросил горсть земли и отошел. За ним и остальные, включая Туока, отдали дань традиции, после чего тело стали закапывать.

— Что же будет с Найной? Сможет ли она добраться одна до своего города? — друг Марка обратился к первому охраннику.

— В данном случае мы не в силах ей помочь.

— Почему одна? Разве вы не будете сопровождать ее на обратном пути? — вмешался Туок в услышанный разговор.

— Мы можем сопровождать ее только до Волгограда, как и было договорено. В тех краях скоро наступит осень, а с ней и ночные холода. Мы не сможем должным образом охранять ее при низких температурах и себя подвергнем опасности.

— Надеюсь она найдет сопровождение в Волгограде.

— Тогда может я буду ее сопровождать? — Туок сам удивился вырвавшимся словам.

Стусх удивленно посмотрел на него, но, увидев решимость Туока, только кивнул.

— Это было бы очень кстати. Но я не могу принимать такие решения. Найна должна сама дать на это согласие, — первый драг видимо был главным охранником из сопровождения ученых.

— Она спит, — вступила в разговор Сахса.

— Придется остаться еще на сутки. Сегодня уже потеряно слишком много времени, чтоб выдвигаться из города, — Стусх с сожалением глянул на солнце.

Найна проспала до самого утра.

— Что ты на это скажешь? — спросил Стих, командир охраны ученых, обрисовав сложившуюся ситуацию и предложение Туока. Это был тот самый драг, который первым говорил на похоронах Марка.

— Я не против, — глаза Найны были опухшими, но голос спокойный и отстраненный.

— Тогда мы немедленно выдвигаемся, — Стусх кивнул Тсхаку начинать сборы. Они и так здесь слишком задержались.

Выдав причитающиеся Туоку монеты и кое-какие личные вещи, караван Стусха покинул город. Варана Туока Стусх забрал с собой. Туоку же отдали варана Марка. Кроме того Туоку отдали многие принадлежавшие Марку вещи, такие как одежда, лезвие для бритья и маленькое зеркальце, шляпа из плотной ткани и пара ботинок. Последние были великоваты, но Туока это мало волновало. Он привык ходить босиком, а к обуви еще надо будет привыкнуть. А как привыкнет, так и подумает над проблемой с размером. Помимо этого в сумке Марка оказалось не мало провизии в число которой входили так понравившиеся Туоку консервы и зернистое крошево в коробочке из странной светлой коры.

Переночевав еще одну ночь, тем самым дав Найне хоть немного прийти в себя, утром караван ученых двинулся в путь. Они вышли той же дорогой, что и караван Стусха. Во второй половине дня, обогнув город на достаточном расстоянии, решили сделать привал. На обед к вяленому мясу добавилась небольшая жесткая лепешка из злаков, что сильно удивило Туока. Для него это было небывалой роскошью.

— Люди выращивают злаковые культуры в больших количествах, поэтому для них хлеб является обычной пищей, — Стих сел рядом с человеком. Они сидели под натянутым шатром, который спасал от палящего солнца. — У каждого народа своя еда и одежда, свой способ выживания и своя культура. Побывав в разных землях, узнаешь много интересного. Но все равно сердце тянется в свои края, — драг зачерпнул горсть песка и тихо запел, -

Золотые волны вокруг меня

Надо мной не облака, солнце в зените.

Ты всегда со мной — пустыня моя.

В любом месте, пески, вы меня маните.

Стих пел задумавшись, перебирая в руках песок. Остальные драги, услышав его, стали подхватывать песню и уже хор голосов сливались в один тянущийся мотив.

Где бы ни был я, она в сердце моем!

Во мне кровь горяча, как золотой песок.

Я один или вместе с тобой споем

О пустыне, что жизни дает глоток.

Закончив петь, все какое-то время сидели молча, каждый думая о своем. Наконец Стих поднялся и начал собирать свои вещи. Расценив это как знак окончания привала, остальные члены каравана тоже занялись приготовлением к пути. Туок мельком глянул на Найну. Она выглядела спокойной, но глаза были наполнены грустью.

— Тебе чем-нибудь помочь?

Найна оторвалась от сборов своей поклажи и удивленно посмотрела на Туока.

— Если ты не будешь задерживать караван, это будет лучшей помощью.