В меру своего понимания

Элтэнно. Хранимая Звездой

В меру своего понимания

Глава 1. Ах, как всё хорошо начиналось!

Родовой замок милорда Людвига Верфайера, графа Даглицкого. Полночь. Библиотека. Тишина.

Почти тишина, часики то тик-так, тик-так на каминной полке. Отмеряют время, значится. Не дают ни единому мигу замереть, задержаться. События идти должны. Нет им на то судьбы, чтобы стоять на месте.

– Ты как, готов, брат? – шёпотом спрашивает мальчонка лет одиннадцати, Виктор Верфайер.

– Готов, Витька. Готов, – сглатывая слюну, подтверждает другой парнишка, года на два‑три постарше – его брат, Виталий Верфайер.

Затем они оба встают на колени и кладут ладони на очерченный мелом круг призыва. Оба закрывают глаза в сосредоточении, и тут громкое…

– Ш-ш-ш!

– А-а-а! – испуганно заголосил старший мальчик. При этом он тут же назад себя отпрыгнул и на карачках попятился.

– Виталь, ты очумел никак, что ли? – поразился младший и, поднеся палец к голове, по лбу им постучал. – Я же так сейчас напортачу чего. А мы чай не шухры‑мухры, а самого повелителя демонов вызывать собираемся.

Витальке уже никаких демонов не надобно. У него сердце как сумасшедшее в груди заколотилось, у него по спине холодный пот ручьём потёк. Глаз вон, глаз вон и тот дёргаться стал! А младший брат, словно ничуть не увидел того, свои поучения продолжил.

– Разве ж можно так? Чего испугался?

– А ты это, – Виталик, умолкая ненадолго, испуганно огляделся по сторонам. – Ты это, шипение не слыхал разве?

– Глупый ты, пф-ф! Лютика, что ли, не приметил? Вон он, с самого начала на кресле дрых, обалдуй рыжий, – Витёк перевёл взгляд на домашнего любимца, нынче прячущегося возле стеллажа, и, недовольно цокнув языком, посетовал: – Надо было сразу выгнать, зря пожалел.

– Давай, выгоню.

С этими словами Виталик бодро на ноги поднялся. Стыдно ему стало, что такой ерунды перепугался. Кому сказать – засмеют. Повёл себя словно трус всамделишный, а не кадет и будущий королевский паладин. И не очистить совесть тем, что с магией он, как брат, совсем не дружен. Ему это чудейство всякое поперёк горла стоит.

– Иди-иди, Лютик, нечего тебе здесь подсматривать. Потом к нам в комнату придёшь и в ногах спать устроишься, – предварительно открыв дверь, начал Виталик с лаской гнать кота прочь. Зверь недовольно мякнул, лапой когтистой цапнуть хозяина вознамерился, но, поняв, что никого ему здесь не переупрямить, всё же удрал, высоко и гордо хвост задрав. Виталик тут же дверь плотно закрыл и даже вздохнул спокойнее.

– Ты всё там? – раздражённо осведомился со своего места Витёк. – Сюда уже топай тогда. Времени в обрез. Ещё несколько минут и волну упустим.

«Да какую волну? Пошли уже отседова», – мысленно простонал будущий паладин, но вслух ничего не сказал. Раз обещался сдуру братцу помочь, значит помогать надобно.

– Да что ты как в воду опущенный? – ещё пуще начал злиться Витька. – А ну давай уже за дело приниматься!

Братья снова на колени встали. Снова ладони поверх символа положили, по новой сосредоточились.

Тик-так, тик-так – смеются часики. Ничего в библиотеке не происходит. Никакие демоны не появляются. Тишина, да и только!

«Фу», – порадовался про себя Виталик, но брату другое сказал.

– Наверное, ты в своих расчётах ошибся где-то. Пошли спать, а? Такова божья воля, чтобы у нас ничего не получилось.

Ох, и зря это Виталька произнёс! Глаза юного мага тут же недобро сощурились, губы в узкую черту сжались. Упрямство в нём взыграло.

– Как это божья воля? – возмутился он. – Тут на всё моя воля должна быть!

– Тьфу на тебя, всё-то тебе неймётся. Лучше небо поблагодари, что не вышло ничего. Вот что, если бы что‑либо непоправимое случилось?

– Всё непоправимое один раз случается. И его, знаешь ли, не миновать, – упрямо заворчал братец, но, подумав, от круга отошёл. Он к столику, где книги и записи оставлены были, вернулся и там полистал-полистал страницы, побубнил чего‑то себе под нос, да, вроде как, поуспокоился. И правда ошибку какую-либо заприметил, что ли?

– Ну так чего, Вить? Пошли уже отсюда? А то батька опять ругаться станет. Глядишь, по новой в Грызня превратится.

– Ладно, пошли, – усмехнулся от слов брата экспериментатор. – Только надо всё на место вернуть и за собой всё убрать надобно.

– Отлично!

– Рано радуешься, завтра ещё раз попробуем. Пока ты в свой корпус не вернулся надо нам повелителя демонов вызвать и меч у него для тебя выторговать.

«Да не нужен он мне!» – хотелось прокричать Витальке, но сам виноват, сам ранее слёзно жаловался Витьке, что через два года его обучение закончено будет, можно на подвиги отправляться, а какие такие подвиги без меча волшебного? Младший брат тоже из‑за этого расстроился. Даже тайком у отчима потихоньку выспрашивать стал, если ли где‑нибудь что‑то подходящее. Однако граф Даглицкий, известный пиромант и ректор Академии магических наук, лишь потрепал пасынка по густым тёмным волосам да после рассказал, что утрачен секрет создания магического оружия. Из таких клинков мало чего на свете осталось и то, что есть, хранится так, что легче с драконом в рукопашной сразиться, нежели пути-подходы к сокровищу искать. Подобное разъяснение Витеньку не устроило. Упрямец он был хоть куда. Поэтому, покуда граф с полугодовалым наследником нянчился, взял да облазил всю библиотеку в замке, даже до запретных родовых книг добрался и потому выход нашёл – повелителя демонов вызвать решился. «Вот уж чай на изнанке реальности умеют ещё клинки зачарованные ковать!» – подумал.

Собственно, зря Виталик себя корил. Для младшего брата его меч давно уже только поводом был, ему бы все свои изыскания подтвердить. Старался же. Столько пыльных фолиантов перерыл… И, если говорить о пыли и уборке, то долго приводить в порядок помещение мальчикам не пришлось. Книги старший брат по полкам пробежался расставил. Младший узором занялся. Весь магический песочек до последней крупинки смёл обратно в банку, всю атрибутику по тряпочкам завернул и в корзину добро сложил, не забывая поверх листы черновиков своих кинуть. Недолго оба трудились. А там в коридор они вышли да в комнату свою направились. Перед сном поругались немного, правда. Но это ничего, сразу и помирились. А после сладко заснули.

Тик-так, тик-так – хохочут часики в библиотеке. А сверху, сидя на огромной люстре, грустно смотрят на бессовестный механизм две человеческие фигурки, ростом не более двух дюймов каждая. Эдакие двухдюймовочки.

***

Люстра в огромной библиотеке милорда Людвига Верфайера, как ни странно, была всего одна. Она висела недалеко от входной двери, как раз над пространством, оставленным свободным ради большего уюта, и находилась между начинающимися стеллажами и креслами для чтения. При этом люстра располагалась высоко, не менее чем шесть метров от пола до неё было, так как библиотека была двухъярусной. Второй этаж комнаты представлял собой неширокий коридор, расположенный по периметру помещения. Туда вели две ажурные лесенки – чудо плотницкого мастерства. Вообще всё вокруг являлось изысканным и богатым. Всё, кроме люстры. Вот уж она выглядела весьма неказисто – обычный кованный круг с грубыми креплениями для свечей. И хотя все свечи присутствовали на своих местах, ни одна из них давно не зажигалась. Во избежание возгорания освещалась библиотека только магическими светильниками. Даже камин и тот был здесь больше для красоты.

Чем дорога была эта люстра роду Верфайеров челядь не понимала. Гости замка тоже о том понятия не имели. Не всякому человеку расскажешь, что некогда круг являлся колесом, на котором был четвертован один из инквизиторов, попытавшийся докопаться до благородного семейства некромантов. Всё-таки служители чистоты магии ещё не утратили своей власти, а потому нынешний граф вовсю изображал из себя исключительно честного пироманта… хм, но не в этом суть. Речь шла о люстре.

Так вот, люстра эта висела как раз над местом, где пасынки лорда узор для призыва повелителя разместили. Ровнёхонько так вышло. Круг на круг наложить если, так ни одна черта за другую не выйдет. И нынче на этой самой люстре восседали две крошечные человеческие фигурки. Он и она.

Он был высок (для своего миниатюрного роста), строен, черноволос, короткострижен, смугл и ясноглаз. Очень красивые глаза у него были. Яркие, голубые, спокойные и сосредоточенные. Черты лица тоже не подвели. Однако мимика и взгляд производили отталкивающее впечатление. А вкупе с тем, что и одет мужчина был во всё чёрное, он казался мрачным, прямо-таки до крайности неприятным человеком. Даже серебряная вышивка на плаще его облик не оживляла.

Она являла собой полную его противоположность. Начать с того, что вовсе женщина, а не мужчина, да закончить тем, что никаким спокойствием от неё не веяло. Руки этой миловидной барышни беспрерывно теребили подол длинного платья пастельно‑голубого цвета. Оттенок ужасно не шёл её чрезвычайно бледной коже. Помимо этого, она была боса, длинные русые волосы являли собой нечто несуразное (так растрёпаны были), а зелёно‑карие глаза смотрели вниз с явным беспокойством. Если бы одетый в чёрное мужчина не держал эту особу крепко-накрепко, зажимая рот, то она бы закричала во весь голос.

– Успокоилась? – сурово осведомился он и, дождавшись вразумительного кивка, опустил свою руку.

– А-а-а! – тут же заголосила женщина, но, поняв, что на её крик никто не реагирует сама по себе визжать прекратила.

Мужчина же, оставив в покое спутницу, придерживаясь руками за крепления для свечей, уже направился вперёд по узкому ободку люстры в намерении лучше разглядеть обстановку библиотеки. Не имея ни малейшего желания оставаться в одиночестве, женщина последовала следом. Однако нога её едва не соскользнула с края, и из-за этого она остановилась, а после даже жалобно воскликнула.

– Постой! Ну постой же!

Мужчина обернулся, на лице его читались удивление и недовольство.

– Чего тебе? – буркнул он.

– Что это за место? Где мы?

– Вот это я как раз-таки и пытаюсь выяснить. В голове пока одни предположения.

Сказав так, он печально вздохнул и, подумав немного, подошёл ближе к компаньонке по несчастью. Это вдохновило её на следующие эмоциональные слова.

– И чего мне так не везёт? Вечно во что-нибудь вляпаюсь на ровном месте.

– На ровном месте? А что ты делала до того, как оказалась здесь?

– Я попросила Дайну кое-куда нас телепортировать. Сил не было через полгорода тащиться.

– Какая такая Дайна? – нахмурился мужчина, а потом махнул рукой, так как быстро понял, что ничего важного в этом имени для него нет. – Так. Значит, ты телепортировалась, а я врата в междумирье открывал. Занятненькое дельце выходит.

– Чего ж в нём занятного?

– Ну как, видела же узор на полу? Это такая магическая ловушка. Коварная. Очень. Она уменьшила нас в размерах и доступа к силе напрочь лишила. Только капкан, как я понимаю, не на того сработал. Не могла на меня так охота идти, а, значит, вся ошибка в схеме кроется.

– Какая ещё ошибка?

– Построенный рисунок исказил течение энергий таким образом, что это нас с тобой сюда выбросило. Вместо кого‑то.

– Слушай, а можно человеческим языком? Общедоступно в смысле.

– Ну да, ты же не маг, – поморщился черноволосый и словно сам себе удивился: – А раз не маг, то чего это я с тобой обсуждать всё начал?

После этого он замолчал и сел, свесив ноги с ободка люстры. Видно было, что он глубоко задумался. Однако его обеспокоенную соседку подобное не устроило. Успокоить её сейчас тишина никак не могла, а потому она, продолжая цепко держаться за край подставки свечи, предложила.

– Может познакомимся? Я Пелагея, можно просто Лея.

Угрюмый взгляд, которым мужчина окинул её, был непередаваем.

– А я обладатель наследия Джух-Аджна, отступник Тьмы, Разрушитель миров и Странник Междумирья.

Женщина, назвавшая себя Леей, замялась и осведомилась:

– А как-то покороче к тебе обращаться можно?

– Либо Странник, либо Морьяр. Морьяр не моё имя, но некогда я привык к нему.

– А настоящее имя не назовёшь?

– Нет. У меня его никогда не было.

– Ладно, плевать на имена. Пусть будет Странник, остальное звучит так, что я эти прозвища точно забуду. И вообще, лучше расскажи другое – есть у тебя толковые мысли как нам с тобой расстаться так, чтобы более никогда не свидеться?

Она доброжелательно улыбнулась, но Странник её шутливого тона не принял.

– Даже несколько вариантов. Вот что тебе больше нравится: самой вниз с люстры спрыгнуть или чтобы я тебя сам отсюда столкнул?

Лея обиженно надула губы и от греха подальше отошла от столь неприятного компаньона. Однако вскоре он остановил её криком.

– Эй, постой!

– А вот не хочу и не буду!

– Да погоди, кажется до меня дошло. Мне понятно, почему мы здесь и как всё исправить. Я знаю, как нам вернуться к самим себе!

Сказанное вмиг заинтересовало раздосадованную Лею. Караб-караб, и она вновь оказалась возле черноволосого Разрушителя миров.

– И как? – спросила она его.

– Эти два болвана с ловушкой конкретно напортачили. Они призывали кого-либо из демонов повлиятельнее, чтобы он отдал им свой волшебный меч. Шантажировать хотели и не ерундой. Полностью доступ к магии отсекли, а вернули бы только в обмен на нужную им вещицу… Хм. Надо зарисовать узор, пока помню. Может, самому когда-нибудь пригодится.

С этими словами Странник, вытащил из закреплённой на его ремне поясной сумке толстую чёрную тетрадь. Её пожелтевшие от времени страницы были исписаны ровным красивым почерком, чистых листов в ней осталось всего три штуки. И на последнем из них он принялся выводить что-то идеально похожее на то, что некогда было нарисовано магическим песком на полу. Лея решила не прерывать его занятие. Она вдруг насторожилась и даже приблизилась в намерении подсмотреть.

– Чего так вглядываешься? Всё равно ведь схему не понимаешь, – тут же с недовольством заметил Странник.

– Ну, я вообще-то из-за другого. Скажи, ты человек?

Он недоверчиво уставился сперва на неё, потом на свою тетрадь. Взгляд его был очень выразителен, а в голосе звучало неподдельное удивление.

– Я человек, да. Но вот как моя тетрадь могла навести тебя на мысль, что я кто-то другой?

– Хм, – замялась Лея. – Просто пока ты так тетрадь держишь, мне немного то, что на других её страницах написано, видно. И там, как бы тебе сказать, есть символы, которые я часто вижу, но до сих пор в них ничего не понимаю. Из-за этого мне не верится, что обычный человек мог такое выучить.

– Просто голову на плечах иметь надо, – свысока хмыкнул Странник и даже заливисто рассмеялся. – Не, ну как можно письменность не освоить, раз говорить умеешь? Тебя что, учить некому было?

– Да есть кому, – совсем стушевалась Лея, прежде чем разозлилась. – Не нравится, что я тут стою, так мне отойти не сложно. В конце концов, не так уж мне твои записи интересны, чтобы насмешки терпеть.

– Эй, а они что, могут быть тебе интересны?