Антифарм

– Вот мы разработали общенациональную программу под названием «Health and Hospital», сокращённо, He&Ho или ХиХо, как кому понравится. Скоро этот логотип появится на всех товарах отечественного производства, от кастрюль до грузовых автомобилей. Всё для того, чтобы люди не забывали о своём здоровье! А знаете, сколько мы в ХиХо вложили сил, какие финансовые средства на неё затрачены?

Не знаю, и знать этого не хочу! Потому что ни о чём таком я не просил. А папаша продолжает:

– Думаете, нам всё это нужно? Нет, мы пытаемся внушить, что только медицина сможет сделать вашу жизнь долгой и счастливой!

Ничего себе перспектива – дожить до ста лет, лёжа под капельницей или сидя в инвалидной коляске. Если уж пришла пора, тогда уж сразу, без всех этих припарок, клистиров и резекций! Я бы так и сказал этому «спасителю нации», но его уже не остановить:

– А сколько мы сил тратим на разработку новых препаратов! Тысячи специалистов денно и нощно трудятся над их созданием… И для чего? Для того, чтобы вы сказали, мол, и так пройдёт. Выходит, работаем напрасно?

– Ну, не совсем так. Есть немало людей, которые ведутся на рекламу…

– И правильно делают! Мы выделяем на рекламу огромные средства, чтобы лекарства не лежали на аптечной полке до тех пор, пока срок годности истечёт. А вы… Вот чем вы лечитесь, к примеру, от простуды?

– Малина, мёд, грейпфрут. Ну и злым луком регулярно дышу…

Папаша словно бы дар речи потерял – размахивает руками, тычет в меня пальцем, словно бы обращаясь к нации: «Вы посмотрите на этого диссидента, отщепенца и отступника!» Тут и соседка встряла в разговор:

– Папа вам ещё не всё сказал. Ведь я пожертвовала артистической карьерой ради того, чтобы реализовать его идеи…

– Так вы учёный, а не журналист?

Смутилась.

– Вы меня неправильно поняли. Моя обязанность заключается в том, чтобы следить за выполнением контрактных обязательств всех наших партнёров по программе «Health and Hospital». Это касается и телевидения, и печатных СМИ, и интернета… По нашему заказу даже киностудии дорабатывают сценарии, вставляя в каждый фильм несколько сцен в больничной палате или в морге. И всё это для того… Впрочем, папа уже сказал, а вот вы почему-то не хотите нас понять.

Она и впрямь огорчена. А у меня такое впечатление, что где-то я всё это уже слышал… Но где, когда?

Видя, что у дочки ничего не получается, папаша, немного отдышавшись, снова обрёл дар речи и способность к агрессивному внушению:

– Вы кончите жизнь в страшных мучениях где-нибудь под забором, и уже никто не сможет вам помочь.

Да меня уже достали все эти их речи, внушающие страх! «Минздрав предупреждает»… Шли бы вы куда подальше со своими наставлениями!

Не помню, как выпроводил «дорогих гостей»… Папаша упирался, настаивал на госпитализации, но я его уже слушал. Когда ушли, лёг на диван, закрыл глаза и сразу погрузился в сон… Это было что-то странное – то ли я спал, то ли вспоминал то, что было запрятано где-то в подсознании.

И вот ассистентша с киностудии предстала в образе старшей медсестры. Румяный из «Общества спасения» и Длинный с хвостиком – это санитары. Ну а папаша здесь царь и бог – в белоснежном халате, со стетоскопом, свисающим с груди. Все при деле, словно бы стоят на страже чьих-то интересов, как горная гряда, которую мне не преодолеть при всём желании. Да просто руки опускаются, когда гляжу на них! Впрочем, рук не разглядеть, когда лежишь на белой простыне в смирительной рубашке. Господи, за что мне это?!

Помнится, профессор Преображенский пытался собаку превратить в человека, а тут, похоже, некто хочет сделать всё наоборот – кого-то превратят, условно говоря, в пекинеса или в бультерьера, других – в овчарку, дога и т.п. Ну а меня во что – в тот самый овощ или во что-то совершенно непотребное? Я так и сказал тогда врачу, а он не на шутку рассердился:

– Так мы, по-вашему, здесь этим занимается?

– Другого объяснения я не нахожу.

Тут вдруг он взвизгнул, как будто ужалила змея или ему самому вкололи лошадиную дозу какой-то гадости, отшатнулся от меня, а потом, не сказав больше ни слова, повернулся и ушёл. Если бы на прощанье вильнул хвостом, я бы ничуть не удивился.

Сталин вроде бы когда-то говорил, что люди – это только винтики в сложном механизме. Но здесь что-то другое, поскольку винтики из нас уж точно не получатся, разве что какие-нибудь четвероногие… И тут в мозгу возникла мысль: а что если человек произошёл не от орангутанга или шимпанзе, а от собаки? Пород собачьих множество, потому и характеры у людей такие разные. А мы всё удивляемся, почему лаемся друг с другом, не в состоянии принять разумное решение, как обустроить этот мир…

Да нет, скорее всего, псы тут ни при чём. Просто человечество – это тупиковая ветвь развития животного мира, в отличие от тараканов, псовых, земноводных, грызунов… Ну вот, к примеру, достигли альпинисты вершины Эвереста, а дальше пропасть, словно бы тупик. И что им делать? Да вариантов просто нет – надо возвращаться назад, туда, откуда и пришли. А в нашем случае – это превратиться в обезьяну…Час от часу не легче. Я в ужасе! Кричу, обращаясь к самому себе:

– Снова лезть на дерево?!

И сам себе тут же отвечаю:

– Не надо так утрировать! Тем более что это лишь гипотеза. Ближайшее столетие покажет, как оно на самом деле…

Ну вот за что меня упрятали в психушку? Слишком борзый, имею собственное мнение? Или кому-то на мозоль случайно наступил? Раньше всё было просто: нет человека – нет проблемы. А теперь? Шаг влево, шаг вправо, и ты никто – без имени и без судьбы, затерянный где-то в дебрях подсознания. Ты жертва! И пора тебе смириться с тем, что в любом, даже вроде бы полезном деле жертвы неизбежны.

И вот я словно бы опускаюсь в лифте на немыслимую глубину, хочу этот лифт остановить, нажав на кнопку «Стоп», но этой кнопки почему-то нет! Как такое возможно, чтобы остановка не была здесь предусмотрена?..

Вдруг лифт затормозил. Смотрю на горящее табло, а там то ли номер этажа, то ли что ещё – 2016… Да это же тот самый год, когда всё началось.

Глава 5. В лабиринте

Как-то после митинга, на котором я снова произнёс зажигательную речь, шёл домой. Шёл через парк мимо Воронцовского пруда, и вдруг в кромешной тьме наткнулся на какой-то монумент – бронзовый мужик стоит на постаменте, вроде бы всё, как полагается… Вот только личность мне совершенно не знакома. Подсветил фонариком – вижу надпись: «Друг собаки». Ну вот зачем собаководам памятники ставить? Будто нет более достойных представителей человеческого рода. Впрочем, если бы на краю пруда увидел бронзовое чучело в мундире, сидящее на боевом коне, тогда и впрямь пришлось бы возопить: «Куда же катится российское монументальное искусство?!»

Вот так, от митинга до полного разочарования и проходит каждый день. С утра – готовить сбор подписей в поддержку наших кандидатов на выборы в Госдуму, днём – скитание по кабинетам, где некая въедливая дама снова в оформлении документов обнаружит какие-то неточности. То запятой в них не хватает, то печать нечёткая, то протокол учредительного съезда неправильно оформлен – якобы не учтены новые требования, введённые не далее, как полчаса назад. Да чтобы вынести эти девять кругов бюрократического ада, надо быть здоровее африканского слона и увертливее зайца!

Ольга на митинг не пошла – весь день сидела у компьютера. Её поле деятельности – интернет, все популярные ресурсы, от фейсбука до «Тик-Ток». Что поделаешь, надо использовать все доступные возможности для агитации за «Счастливую Россию». Да уж, создать новую партию – это не то, что учредить фирму по продаже китайского ширпотреба или открыть курсы по обучению пенсионеров работе на компьютере. Тут прежде всего надо обеспечить просветление в умах, иначе все старания напрасны. А потому что головы набиты слухами и ещё бог знает чем.

Днём в автобусе подслушал разговор:

– Говорят, будто власть в стране переменилась. А от нас скрывают…

– Такого в принципе не может быть!

– Я вас уверяю! Всех министров и депутатов посадили под арест, а военных комиссаров вместо них назначили.

– Брехня! Никогда в это не поверю.

– Так ведь министры госдепу продались, это факт!

– Да нет, они работают на китайцев.

– Китай-то здесь причём?

– Так ведь новый гегемон…

– Только гегемона нам и не хватало! Я вот в Турцию собрался, а что теперь? Делать пластическую операцию и красить кожу в жёлтый цвет?

– Это уже слишком! Достаточно выучить их язык.

– Да там восемьдесят тысяч иероглифов! Мне и ста лет не хватит…

– Тогда примите китайское гражданство.

– А это мысль! Только как без языка-то?

– Можно прикинуться глухонемым…

Я сошёл на следующей остановке, поэтому конца этого разговора так и не услышал. И ведь не два сатирика соревновались в остроумии – там всё было на полном серьёзе!

Ну вот как тут поступить? Таким ничего невозможно объяснить, и в нашу партию их никакими пряниками не заманишь. Да, судя по всему, деменция заразна, а в результате люди увядают, как цветы. Грустная история, и ничего тут не поделаешь. Помнится, на съезде народных депутатов кто-то прокричал: «Страна, ты одурела!» С тех пор только ещё хуже стало. Всё потому что дурят людей, втюхивают в голову примитивные идеи. Либерализм, плюрализм, демократия, патриотизм… Ну вот и я, хочу сделать людей счастливыми, а что такое счастье? Каждый понимает это по-своему: одному достаточно, чтобы ему просто не мешали жить по своим нравственным и иным понятиям, а другой только и мечтает о том, чтобы всех построить по ранжиру и двинуться в путь к светлому будущему под руководством мудрого вождя. Вот я и говорю – всем невозможно угодить.

Должен признаться, что решение создать свою партию возникло в моей голове не сразу. Конечно, если тебе делает предложение один из представителей власти, это впечатляет, но вслед за тем возникает мысль: смогу ли после всего того, что со мной случилось, стать политиком? Сначала чуть не оказался на скамье подсудимых за преступления, которые не совершал, скрывался в эмиграции, ну а затем… Страшно вспомнить! Всё потому что попал, как кур в ощип – пришлось даже поработать «стукачом, иначе бы точно посадили. Мало мне издевательств от «государевых людей», так теперь лезть в самое нутро, и для чего – чтобы на навозной куче зацвели тюльпаны?

Это было первым впечатлением, а потом… Потом решил: почему бы не попробовать? А после того митинга, где получил поддержку многотысячной толпы, последние сомнения отпали. Да и какие могут быть сомнения? Оля теперь со мной, и есть уверенность, что вместе мы сможем сделать то, на что другие оказались не способны.

Если бы не проблема с финансированием, всё могло быть по-другому. Никогда бы не подумал, что придётся идти на поклон к «денежным мешкам». А поначалу совсем худо было. Моих сбережений и того, что выделили из Фонда поддержки молодёжных организаций, хватило только на аренду помещения в подвале нашего дома. К счастью, председатель ЖСК сжалился – цену запросил ниже рыночной. Что называется, поступил по-божески, хотя и убеждённый атеист – из тех, кто ходит на митинги под красным флагом, символом единения всех угнетённых пролетариев. Впрочем, уступил в цене он неспроста.

Как-то поздним вечером Кондрат Антипович явился в наш подвал и, посмотрев по сторонам, скорчил презрительную рожу:

– Так, ребятушки, и до второго пришествия будете перебиваться с хлеба на воду. Я это к тому, что, не имея солидной материальной базы и опыта революционной борьбы, не освоив методику воздействия на массы, вы ничего не сумеете добиться.

Я уже догадался, к чему он клонит, но сделал вид, будто его слова меня заинтересовали. Негоже ссориться с нашим благодетелем.

– И что вы посоветуете? С чего начать?

Кондрат Антипович почесал в затылке, почмокал губами и, наконец, изрёк:

– Если штудировать классику марксизма-ленинизма, на это у вас слишком много времени уйдёт. А вот устроить встречу с руководством нашей партии, это я могу. Там у меня дружок служит на подхвате у вождя. Вы не сомневайтесь, в лице Герасим Агафоныча найдёте не только опытного пропагандиста-агитатора, но и мудрого наставника… Так на какой день назначать аудиенцию?

Что ж, с профессионалами я прежде не общался, почему бы не попробовать? Пусть меня научат! Смутило лишь то, что предложили самому выбрать день для личной встречи. Видимо, меня там ждут, причём с явным намерением приобщить к делу построения коммунизма, или как там у них теперь это называется. Договорились на следующий день…

И вот уже вхожу в тот самый кабинет, где восседает «вождь». Пушкин, герб СССР, знамя Победы и Родина-мать во всей красе. Судя по всему, Ильич уже не в моде. Это первые впечатления, ну а дальше видно будет. Герасим Агафонович крепко пожал мне руку и сразу же, без предисловий, взял быка за рога:

– Ну что, Станислав Евгеньич, будем омолаживать состав?

– Вы это о чём?

– Да вот, скажу вам по секрету, партия стареет, желающих воплотить наши идеалы в жизнь становится всё меньше. Так что ваше заявление рассмотрим в ускоренном порядке, а кандидатский стаж сократим до минимума. Как вам такой расклад?

Я в шоке. Всё потому что подобного напора никак не ожидал.

– Герасим Агафоныч! Боюсь, я не готов…

А он и бровью не повёл, словно бы меня не слышит, и продолжает о своём:

– Поставим вас на довольствие. Помещение, оргтехника, персональный автомобиль с водителем… Вам какая марка подойдёт? BMW или лучше «ситроен»?

Он шутит, что ли? Только и смог произнести:

– С чего бы это?

Но вот, наконец-то, предложил присесть, секретарю дал указание чаю принести, и только тогда решил снять дымовую завесу со всего того, что здесь наговорил:

– Ходят слухи, что там, наверху, намерены сделать из вас преемника.

– Это невозможно!

– А почему бы нет? Коррупция опутывает всю страну, полиция и прокуратура с этим не справляются, и только вам, практически в одиночку удалось разоблачить гнездо врагов в правоохранительной системе. Так что хочешь не хочешь, а придётся соответствовать.

Я молчу, потому что по-прежнему ничего не понимаю. А «вождь», словно нарочно, не переставая говорит, даже не даёт опомниться. Твердит о том, что только коммунисты способны победить коррупцию, что только пролетариат, вооружённый идеями равенства и справедливости, поставит на место всё это жульё. Видимо, речь идёт о расстрельной стенке. Ну а в итоге – вишенка на торте:

– Вот я и предлагаю объединить усилия.

Теперь понятно, что Герасим всё наврал, хочет заманить меня в ловушку. Думает, размякну, соглашусь вступить в их партию, а там из меня будут верёвки вить и с моей помощью экспроприировать экспроприаторов. Нет уж, не дождётесь!

Не помню, как закончил разговор – вроде бы сказал: «подумаю». И только на улице, хлебнув свежего воздуха, окончательно пришёл в себя… Надо же так растеряться, чуть не влип. Ведь ещё чуть-чуть и он мог меня уговорить, а там… Страшно представить! Впредь наука – с политиками быть настороже.

Глава 6. Болевая точка

Тут вот что странно – неужели и впрямь без меня невозможно обойтись? Раньше на демонстрации ходили с портретами Ленина и Сталина, а теперь я буду у них чем-то вроде иконы, рядом с ликом Андрея Первозванного. Трудно поверить, что никого посимпатичнее так и не нашлось.

Сегодня позвонили из другой партии – тоже агитируют, обещают второе место в списке кандидатов, и ещё какие-то там блага. Всё честь по чести – кое-что перепадёт от спонсоров, да ещё подачки от тех фирм, интересы которых партия лоббирует. Ну а когда тамошний вождь уйдёт на заслуженный покой, мне его место гарантируют. Вот, прям, водрузят на трон и будут на меня молиться… Замечательная перспектива!

Чем же наша партия отличается о них? Что мы можем людям предложить, кроме лозунгов? Да, есть программное заявление, но этот текст не более конкретен, чем слова известной песни. Хотим перемен! И дальше всё примерно в том же роде…

Если бы не Андрей, мы так бы и топтались на месте. Появился он в нашем подвальчике как-то вечером, когда мы вместе со всем активом ломали голову – чем бы таким публику удивить, как бы себя пропиарить?

И вот я меряю шагами комнату, словно бы только так может возникнуть нужная нам мысль, и отвергаю одно за другим все предложения, которые слышу от своих соратников:

– Нет, так нельзя. Мы пытаемся идти тем же путём, на котором многие уже потерпели неудачу. Нужны свежие идеи. А для начала надо найти ту болевую точку, нажав на которую, мы сможем вызвать ответную реакцию и от властей, и от потенциальных избирателей.

Тут-то Андрей и предложил свою идею – такое мог учудить только левый радикал, который когда-то строил баррикады, участвовал в стычках с ментами и устраивал протестные акции по любому поводу. То, что он сказал, поначалу не укладывалось в голове – разве можно поднять руку на святое, на то, без чего многие уже не представляют своей жизни. Но Андрей уже завёлся, его никак не остановить:

– Это же мафия! Они дурачат доверчивых людей, продают им пустышки за тысячу рублей.

– На каждое лекарство есть сертификат качества…

– Да у них всё схвачено. И в Минздраве, и в Роспотребнадзоре… Бесполезно жаловаться!

– Так что ты предлагаешь? Обходиться без лекарств?

– А знаешь ли ты, как рождается идея создания нового препарата? Сначала выясняют, какие болезни имеют наибольшую распространённость в мире, против какой из этих болезней нет эффективных лекарств и какая из них вызывает наибольшие страдания. Затем следует изучить научные публикации, выполненные в этой области – это поможет теоретически обосновать положительный эффект от нового лекарственного средства. Теперь дело за малым – организовать выпуск препарата, который, по возможности, не вызывает побочных явлений.

– И что это будет?

– Всего-навсего плацебо… Таких фиктивных лекарств десятки тысяч во всём мире.

– Этого не может быть! Откуда ты всё знаешь?

– Так я же на медика учился, пока не вытурили с третьего курса за участие в протестных акциях. Говорят: как же собираешься лечить людей, если то и дело лезешь в драку? Да от тебя пациенты будут шарахаться, как от ненормального…

– Наверно, обиду затаил, вот и катишь бочку на людей, которые рискуют своё здоровье потерять, чтобы помочь несчастным людям.

– Такие тоже есть, хотя для многих медицина стала промыслом, а не священным долгом, основанным на клятве Гиппократа. Но речь ведь не о них. Они же сами не способны выяснить, насколько полезен или хотя бы безвреден препарат. Это можно проверить только опытным путём. Я вот недавно лоханулся. Ухо заложило, пошёл в аптеку, посоветовали импортное средство – какой-то гель, который нужно залить в ушную раковину. Всего пять доз по десять миллилитров, а стоят тысячу рублей!

– И как, помогло?