Антон вслух переживал, что Катю побили слишком сильно, но она заверила, что куртка смягчила удары. И хотя поясница все еще ныла, делала вид, что все в порядке. Гораздо больше Катя беспокоилась, что не удастся отстирать светлый пуховик, купленный в начале зимы.
Ловец теней заверил, что уже проверяет ее одноклассников:
– Сегодня я отправил отчеты комиссии. Мы работаем в поте лица, так что очень скоро все образумится, – он потер глаза. Катя подумала, что Антон уже несколько дней не высыпается.
– А что за комиссия?
– Как тебе объяснить, – он задумался. – Они главные теневеды. Принимают сложные решения. Могут уничтожать вирусы. Я вот, например, не могу.
Катя помолчала, размешивая сахар, который – только сейчас поняла – забыла добавить. Она вздохнула, отодвинула чашку.
– Антон, а расскажите еще про поглощенных тенью. Что они чувствуют? Где они… находятся?
– Что? – он оторвался от окна, в котором разглядывал тьму. – А почему ты спрашиваешь?
Она пожала плечами и смущенно улыбнулась. Она и сама не знала.
– Хочу написать книгу об этом, – выдала она самое разумное, что пришло на ум. – В стихах. Поэму.
– Ну знаешь, – усмехнулся он. За окном прогуливались люди, вели собак, везли малышей в колясках. – Я могу только предполагать, все-таки я
– А вокруг самые большие страхи, которые ты когда-либо испытывал или боялся испытать? – прошептала Катя, глядя в кружку.
– Возможно, – задумался Антон. – И все же странно, что ты заговорила об этом сейчас…
– Почему странно? – по его голосу Катя почувствовала, что услышанное ей не понравится.
– Не думаю, что стоит говорить это, но… – он отвел взгляд. Подозрения усилились, – мы выяснили, что в городе орудует тот самый редкий штамм вируса, который может поглощать зараженных…
Катю бросило в жар. Самое время рассказать про сон, но язык словно прирос к небу.
– Но не пугайся, – он ободряюще улыбнулся. – Главное, что мы теперь знаем, что искать. За остальным дело не встанет. Я вот даже без выходных работаю, чтобы поскорее найти его!
– Вы большой молодец, – поддержала Катя.
– Иду на повышение, – гордо завершил он. – Так что, не переживай. Уже скоро все станет, как прежде.
А как было прежде? Сколько Катя себя помнила, едкие комментарии ей доставались всегда, физрук постоянно издевался над школьниками, а Машка над Катей…, впрочем, не только над ней. Слабое, но все-таки утешение.
– Антон, а я бы смогла… – она затихла, тяжело вздохнула и подняла взгляд. – Смогла бы тоже стать Ловцом теней, как вы?
Он посмотрел на нее оценивающе. Только сейчас Катя заметила, что глаза у него серо-зеленые.
– Это очень непростая работа, Катя, – медленно начал он. – Знаешь ли, очень рискованная. Нужно быть хладнокровным и жестким. А порой и жестоким, – он облизнул губы и посмотрел в окно. – А еще она сильно выматывает. Я, например, за полдня собрал сведения про всех учителей и работников вашей школы. Я был уверен, что найду источник заражения среди них, но обнаружил лишь горстку больных теней.... А уставать нельзя, Катя. Ни в коем случае нельзя давать слабину.
– Почему? – спросила она, почувствовав, что он ждет от нее вопроса. Ее пальцы сжали остывшую кружку.
– Потому что, Катя, – он снова взглянул на нее. – Тогда я устану удерживать свою тень на расстоянии, там, где я ее скрыл, чтобы уберечь. И она вернется. А это чревато последствиями, понимаешь?
Катя не понимала. Хотя и чувствовала, что поймет позже, дома за тетрадкой со стихами, когда снова будет думать, почему не рассказала ему о своем сне.
***
Антон не появлялся уже две недели, а тени приходили каждую ночь. Катя просыпалась в поту, а один раз даже мать забежала спросить – все ли в порядке. Беспокойство нарастало. Катя не высыпалась и на уроках зевала. Успеваемость резко снизилась и даже по литературе один раз поставили тройку.
– Катюша, что с тобой происходит? – переживала Надежда Петровна. – У тебя что-то случилось в семье или ты поругалась с подругой?
Была последняя пятница марта. На улице грело солнце и пели птицы. Катя не ответила учителю, глядя в пол. За нее высказалась Машка:
– Ой, не ждите. Только к вечеру до нее дойдет вопрос и может быть завтра…
Класс рассмеялся, а Катя к своему удивлению ничего не почувствовала. Разве что толику раздражения на учителя, который решил осведомиться о ней при всех. Она не хотела ни плакать, ни бежать, и это состояние оказалось настолько непривычным, что сделалось страшно. Она вспомнила слова Антона и вдруг поняла, что тень может поглотить ее уже этой ночью, и тогда все, что происходит вокруг, не будет иметь никакого значения. Она погрязнет в болоте, утонет во тьме, а Машка останется. Такие всегда остаются.
– Знаете, я готовлюсь поступать на филологический, – услышала она свой голос сквозь затухающий смех. – А Маша, наверное, в цирк…
Впервые в классе наступила такая тишина, что стало слышно, как географ за стеной объясняет девятому «Б» новую тему.
С остальных уроков она сбежала, но не из-за страха возмездия, а в надежде найти Антона. Сейчас она хотела только одного – во что бы то ни стало рассказать ему о снах, о тенях, о крике. Пусть забудет его, пусть он исчезнет, но зато она не погибнет во тьме! Ведь именно теперь ей так сильно хотелось жить, несмотря на ненависть одноклассников и замечания в дневнике. Ничто не вечно. Она закончит школу, поступит в ВУЗ на филологический и напишет поэму. А быть может, даже роман! «Роман-дурман» – рифмы протестовали.
Катя бежала по знакомой аллее, по лужам. От весеннего солнца слезились глаза. Мимо катили коляски счастливые мамы, шагали домой школьники с рюкзаками. Вдруг у Кати перехватило дыхание и она резко затормозила, словно ей огнем перегородили дорогу. Она увидела березу, которую помогала лечить. Здоровое, почти румяное, оно раскинуло ветви, готовые покрыться почками, а затем и листьями. Новая жизнь…
Катя посмотрела на дом, открытый подвал которого манил внутрь. Всплыли в памяти слова Антона: «…а если я уведу тебя…». И как она раньше не догадалась! Не думая, она спустилась в сырую тьму и побрела по тесному коридору мимо запертых дверей. Запах плесени почему-то успокаивал. Поворот направо, еще один, и она увидела свет из распахнутой двери.
Антон сидел за столом в тесной коморке. Он поздоровался сухо и Катя заметила темные круги у него под глазами. При тусклом свете он разбирал документы.
– Ну как? Вы проверили тени? – спросила она твердо. Нужно покончить с этим раз и навсегда.
Он молча протянул бумаги. Вид у него был измученный, словно его тоже донимали кошмары. Выходит, не нашел он источник. Катя приняла записи, чувствуя гулкие удары в груди. Она водила глазами по знакомым буквам и цифрам, но ни слова не понимала. Сплошные таблицы, как в методичках по алгебре! От написанного хотелось зевать. Скучная же у него работа, только звучит интересно. И тогда Катя сосредоточилась на поисках знакомого «Мария Кулыгина». Как найдет, оставит Антона в покое. Только Маши в списках не оказалось. А вот…
– Светка?.. – удивилась она шепотом. Пальцы ослабели и бумажки выпали из рук, разлетевшись по кабинету. – Но как?
– Не ожидала кого-то увидеть? – усмехнулся Антон, не поднимая глаз. – Положи назад. Я сам еще не смотрел. Работы много…
– Но Света мне никогда ничего плохого не делала!
У нее дрожали ноги. Сырость каморки начинала давить. Она вспомнила отстраненное лицо одноклассницы, как будто ей самой было не в радость, что творили друзья.
– Зараженные не всегда ведут себя, как психи, – прокомментировал Антон. – Это состояние души. Твоя Машка могла попасть под влияние подруги, – он задумался, прикусив ручку, – а могла не попасть, все же она сильнее. Ты вот знала, что ее отчим избивает?
О ком это он? Катя поежилась.
– Машку?.. – прошептала она.
– Да, – кивнул Антон, возвращаясь к документам.
Какое-то время он молчал, и только ручка шуршала по бумаге. У Кати пересохло во рту. Она так уверилась, что Машкина тень болеет, что ее вылечат, и тогда нападки прекратятся или хотя бы станут реже. А во что же верить теперь?
Антон оторвался от бумаг и протер глаза.
– Одного не пойму, – продолжил он. – Источник вируса так и не найден. Кто же их заразил?..
Катя не слушала. Она собирала листы и вспоминала взгляд Светы. Та ведь всегда ходила за компанию, никогда не лезла первая, кто бы мог подумать. Тряхнув головой, она пробежалась глазами по строчкам поднятого листка. Еще пара знакомых фамилий. А где же ее? Руки задрожали.
– Антон, а вы проверяли весь класс? И меня тоже?
Он смотрел, будто сквозь нее.
– Конечно. Но тебя там нет, верно?
Катя отрицательно мотнула головой, поднялась и медленно положила бумаги, стараясь не выдать беспокойства. Ей захотелось убежать. Если то, что с ней происходит, не болезнь, тогда что? Сумасшествие? И тут она представила, что Антона нет, что все происходящее вокруг – ее выдумки, иллюзия. Она забежала в подвал и разговаривает со стенами. Ударил озноб. Пока Антон изучал документ, Катя тихо покинула каморку.
Темнота коридора облачила ее покрывалом. Отовсюду мерещились звуки. «Друг-круг-испуг». И это тягучее чувство в груди, словно душа тонула в болоте. Нет, в подвале она была не одна. Чернота уже наползала, приближаясь к ней. Мимолетная мысль пришла не вовремя – комиссия ошиблась, просмотрела, упустила из виду! Катя вскрикнула. Еще немного и не быть ей человеком, еще секунда и она больше никогда не увидит свет. «Свет-билет-нет».
– Нет! – закричала Катя и упала без чувств.
***
Очнулась она на влажном и холодном полу. Голова гудела, а мышцы сводило судорогой. В нос ударил запах сырого бетона. Комнату освещали свечи. В тусклом свете она разглядела Антона, который стоял у входа и смотрел на нее. И в этом взгляде читался укор.
– Простите, – тихо начала она, всхлипывая. Как же хорошо, что он оказался рядом и спас ее, вырвал из лап кровожадной тьмы. – Нужно было сразу рассказать… Эта тень… Я думала, что я… но потом… вы проверили… меня же там не было… но почему она преследует меня… так долго…
Он помолчал, не двигаясь с места. Катя поднялась, цепляясь за стену. Пальцы немели от холода.
– Все началось в день нашей первой встречи, – подтвердил он. – Я знаю. Теперь я все понял.
Свечи бросали оранжевые блики на его лицо, – холодный и твердый взгляд, как и эти стены. Катя отступила назад.
– Что поняли? – голос дрогнул. Дрогнули и огоньки. Вдали за стенами надвигалось нечто. Опасность. Сердце забилось сильнее. Она огляделась – единственный выход перегородил Ловец. Его взгляд стал печальным, а стук невыносимым. – Что это?!
– Я же рассказывал, ты забыла? – беспокойно заговорил он. – Когда зараженная тень поглощает носителя, он сам становится…
– Но меня не успели! – страх накатывал тошнотворной волной.
– Нет… – вздохнул он. – Тебя не успели. Зато ты… успел многое.
Катя взглянула с непониманием. Она боялась распрямиться, сжимая плечи руками.
– Это ты поглотил девочку два месяца назад, – продолжал он. – Вобрал в себя ее мысли и чувства. Ну что, так удобнее заражать других? Отвечай мне, вирус!
Катя осмотрелась, но кроме нее в комнате никого не было. Неужели он говорил с ней?
– Только ты не ожидал, что человеческое сознание будет сопротивляться… – вздохнул он. – И рваться наружу, цепляясь за жизнь. Скажи, что ты чувствуешь теперь?
– Я, – Катя снова огляделась. Во рту пересохло. – Я… вирус?
Вирус… вирус… срочно придумать рифму. Тогда оно исчезнет… Но рифма уснула, утонула во тьме.
Катя беззвучно заплакала, ноги подкосились. А стук нарастал.
– Невозможно, – она замотала головой. – Что ты говоришь такое?! Это все бред!..
– Мне очень жаль, – продолжал Ловец. – Я и сам не знал, пока не увидел отчет. Четвертая страница. Ты не дочитала, верно?
– Перестань! – Катя заломила руки. Шаги приближались, пророчили смерть. Ведь вирусы уничтожают, верно? Он сам так сказал! – Пожалуйста, прекрати. Это ошибка. Простое недоразумение!
По щекам бежали слезы. Сердце отбивало дробь. Вот же она из плоти и крови, многое помнит – фрагменты из жизни, как из фотоальбома. Вот первые шаги по морскому песку, вот пятерка по сочинению, опубликованный стих. Ведь не может все это оказаться украденным у обычной школьницы Зотовой Кати?
– Ошибки быть не может, – его голос дрогнул. Что это? Сомнение? – Они ведь не могут…
– Проверь еще раз! – она бросилась вперед и схватила его за руку. – Умоляю, проверь! Это ошибка! Они… они убьют человека, не вирус! Они
И он содрогнулся.
– О-о-о, нас же учили не поддаваться влиянию вирусов. Ну что ты за тварь такая?!
– Пожалуйста, спаси меня! – Катя закрыла глаза, примыкая к нему, как к единственному деревцу посреди урагана. Звуки вокруг, словно тысячи барабанов, и слов уже не расслышать. Казалось, ее изнутри раздирают демоны. Выскакивало сердце, по щекам лились слезы. Она отшатнулась и упала на колени посреди комнаты.
– Мне страшно!
Антон сжимал и разжимал кулаки, озираясь. Она видела это сквозь слезы. Вдруг погасли свечи и всхлипывания обернулись криком. Сердце остановило бой.
***
Солнце ярко светило. Отбрасывали тени кровать и шкаф, стол и стакан с ручками. Катя проснулась с улыбкой и потянулась. Давно она не ощущала такой дивной легкости, хоть сейчас садись за блокнот и твори. За окном весна. За стеклом жизнь. А первым уроком любимая литература.
На выходе из подъезда у стены она увидела мужчину.
– Здравствуй, Катя, – улыбнулся он.
Катя поздоровалась, хоть и видела его впервые. Впрочем, она никогда не отличалась внимательностью, могла и забыть. Тем более, что-то в его серо-зеленых глазах ей показалось отдаленно знакомым.
А мужчина махнул ей рукой, и темная тень на стене повторила движение. Катя кивнула и побежала в школу.
В оформлении обложки использована фотография автора
Pixabay
«
Grayscale Photography of Woman's Face
» с
https://www.pexels.com