Царство безверия

− Да, мы это уже поняли, − кивнула Кудряшка, окидывая взглядом мою короткую юбочку.

Я вспомнила еще кое-что.

− Я не совсем поняла, кто такие вандерьеры…

− Так мы называем гостей из другого мира, − пояснила Фрая. – «вандерьер» − то есть «странник». Когда-то, много лет назад мы находились на пике технологического прогресса. К нам, благодаря сильной концентрации магии, стягивались разумные существа со всех уголков Вселенной. Но потом… на наши земли пришла засуха, а вслед за ней – голод. Так произошло из-за чрезмерного увлечением креодами магией. Она забирала энергию воды, иссушая реки, озера, океана. Когда мы это поняли, то сократили потребление магии, но было слишком поздно. Чтобы выжить, пришлось перенести свою жизнь под землю… Материеходы же появлялись у нас все реже… Говорят, из-за уменьшения концентрации магии, им стало гораздо сложнее найти нас.

− Креоды – это местные жители?

− Да, − кивнула Фрая. – К примеру, Лейфана. Я же, как и ты, материеход – переместилась сюда с моей родной планеты Ро`од во время магического кризиса да так тут и осталась.

− Почему?

− Не смогла вернуться. Магии оказалось так мало, что ее не хватило на обратную дорогу.

Я почувствовала, как обруч снова сжимается.

− То есть я могу не попасть домой?

Женщины переглянулись и ничего не сказали.

− Мы не знаем, − пояснила Кудряшка. – Таких как ты, у нас не было уже очень-очень много времени. Но если у тебя получилось переместиться сюда, значит, есть шанс и вернуться!

Обруч немного ослабил давление.

− Еще вы упомянули какую-то Чашу…

− Наше величайшее изобретение, результат многолетней магической воздержанности, − гордо вскинула подбородок Фрая. – По задумке, она должна решить проблему с пропитанием, так как способна безгранично восполнять запасы пищи и питья. Очень скоро наши маги испытают ее, и кризис, длящийся уже 500 лет, наконец-то подойдет к концу!

Так, теперь все более-менее понятно. Хотя, такой объем необычной и антинаучной информации еще нужно переварить. Осталось невыясненным только одно.

− Что, ядрит твою налево, эта была за тварь?!

− Один из гоббортов, − Фрая закрыла книгу и убрала ее обратно в сундук. – Наши давние враги и братья по несчастью. Им приходится находить пропитание в пустыне, нападая на обозы торговцев, случайных прохожих. Последнее время они все чаще проникают в наш город, поскольку прослышали про неисчерпаемый источник пищи – Чашу – и хотят заполучить его. Полулюди, полузвери, им суждено до конца дней менять свой облик в соответствии с определенной фазой Ониады, нашего спутника.

− Вы бросили в того, что проник сюда, какой-то порошок…

− Атар-траву, − пояснила Фрая. – Оружие против них, единственное магическое воздействие, что причиняет им боль .

− Но когда я перекрестила его, он испугался гораздо больше, чем от вашей травы…

− Что ты сделала? – недоуменно переспросили меня женщины.

− Ну, перекрестила, вот так, − я продемонстрировала им привычный для каждого верующего человека жест.

− Так вот почему он не смог напасть на тебя, − медленно проговорила Фрая. – А я-то все удивлялась твоей просто-таки баснословной удаче: гобборт был в шаге от тебя, но почему-то не успел ничего сделать!

− Нужно сообщить об этом Экспириенсу, − заметила кудрявая Лейфана. – Если это магическое действо так влияет на гоббортов, то это значит…

− …найдено достаточно эффективное оружие против них! – закончила за нее Фрая, а затем пояснила. – Видишь ли, огнестрел и клинки мечей не всегда пробивают их довольно плотную кожу. Они помогает в том случае, если зверь слаб или ранен. Атар-травы же не так много осталось, да и ты видела, что она спасает не во всех ситуациях.

С этими словами она подошла к окну и внезапно перегнулась через подоконник, схватив что-то, пролетающее мимо! Когда она повернулась, я заметила в ее руках какое-то чудно́е маленькое существо, напоминающее жука-переростка. Она моргало выпученными стрекозиными глазами, трепетало крылышками и шевелило люминесцентным брюшком.

− Времени на письмо нет, так что запоминай на слух, − торопливо начала Фрая, обращаясь, по-видимому, к насекомому-мутанту, которое, совершенно не по-стрекозиному понятливо кивнуло.

− Предложение нового способа борьбы с гоббортами. Запрос на разрешение доступа в темницы к заключенным гоббортам. Передай эти слова Экспириенсу и поскорее.

3.

За окном послышался шелест мощных крыльев. Фрая распахнула дверь, ведущую на «улицу».

− Пойдем, юная вандерьер, попробуем применить твой метод к пойманным гоббортам! Лейфана, пригляди за домом.

Кудряшка кивнула и исчезла в спальне.

У порога так называемого дома, парящего в воздухе и нарушающего основополагающие силы гравитации, помахивая длиннющими серыми крыльями, нас поджидала птица. Она была метра два длиной, а одним ее пером можно было обмахиваться как полноценным веером.

Фрая ловко перемахнула зияющую пропасть и оказалась у птицы на спине.

− Не бойся, ты не упадешь, даже если промахнешься! Антигравитин действует исправно уже много лет…

Я, стараясь не смотреть вниз и мысленно прощаясь со всеми близкими, оттолкнулась от порога и взлетела в воздух. Секундный прыжок длился вечность; пропасть, казалось, вот-вот поглотит меня, еще чуть-чуть и я начну падать, падать…

− Ты хоть бы глаза не закрывала, когда прыгаешь, − чуть насмешливо сказала Фрая.

Оказалось, я промахнулась, что, к моей радости, не повлекло за собой неминуемую смерть. Напротив, я совершенно устойчиво стояла над пропастью в шаге от скучающей птицы. Подо мной как будто находилось невидимое, прозрачнейшее стекло, которое, впрочем, не избавляло от головокружения и тошноты. Так вот как держатся в воздухе их дома…

Я сделала осторожный шаг и медленно взобралась на спину ожидающей птицы. Стоило мне устроиться рядом с Фраей, как птица плавно взмахнула крыльями и неторопливо взяла вверх.

− Куда мы? – чуть хрипловато спросила я у женщины. Та указала на парящую под самым сводом площадку, на которой, по-видимому, находилось какое-то гигантское сооружение.

Птица летела спокойно и размеренно, стараясь не задевать дома и перемещающихся по лестницам и мосткам креодов. Она несла своих пассажиров очень мягко и аккуратно, но, несмотря на это, мое сердце то и дело ухало вниз, когда мы пролетали слишком близко мимо какого-нибудь здания. Наконец, мы приземлились на площадке. На ней расположился настоящий замок – со сторожевыми башнями, донжоном и крепостными стенами. В отличие от остальных строений, он не висел в воздухе под действием неведомого антигравитина, а стоял на насыпи, окруженной рвом. Уж очень мне эта конструкция напоминала наши земные замки… Надо не забыть поинтересоваться у Фраи – не заметил ли маг Бергер во время путешествия в мой мир какие-нибудь похожие строения.

Мы слезли со спины птицы. Та прощально взмахнула крыльями и спикировала с площадки вниз. Мои ноги еще подрагивали после такого необычного способа передвижения.

Пройдя по перекидному мосту через ров, на дне которого опасно поблескивали металлические колья, мы начали подниматься по крутой лестнице, ведущей к воротам замка.

− Здесь содержатся преступники, − пояснила Фрая. – А также хранятся наши ценнейшие реликвии. Чаша, к примеру, тоже здесь.

Я подумала, что держать в одном месте нарушителей закона и драгоценности крайне глупо.

− А вы не боитесь, что заключенные устроят бунт и украдут что-нибудь?

− О, это вряд ли, − усмехнулась Фрая. – Сама потом все увидишь.

Привратник, облаченный в скромную, но со вкусом подобранную одежду, открыл нам двери. Честно говоря, я ожидала, что на нем будут доспехи и шлем – настолько царящая здесь атмосфера навевала на мысли о рыцарях, поединках, лэндлордах и Прекрасных дамах…Мельком взглянув на него, я поняла, что он не так уж и беззащитен, как показалось на первый взгляд: на поясе в ножнах виднелся длинный, узкий, богато украшенный самоцветами, меч.

− Экспириенс дал вам добро на посещение двух недавно пойманных гоббортов, − уткнувшись в какую-то бумагу, сообщил он. – Следуйте за мной.

За воротами располагался небольшой прямоугольный дворик с бойницами в стенах и с многочисленными пристройками, где жили слуги.

Мы поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж, прошлись по арочному коридору и уперлись в мощную, обитую железом, двустворчатую дверь. Над ней виднелась решетка, зубья которой могли в любой момент раздробить голову незваному гостю. Я поежилась: помещение действительно очень напоминало хорошо укрепленную тюрьму, а в тюрьме бывать мне еще не доводилось.

Встретивший нас привратник подошел к стене, на которой я заметила выступающие большие цифры. Мужчина дотронулся сначала до пятерки, затем до тройки и девятки. При прикосновении к ним, цифры с легким скрипом уходили в стену.

− Я деактивировал решетку, − пояснил мужчина, доставая из кармана громко звякнувшие ключи.

Как только мы вошли внутрь, в нос ударил застоявшийся запах сырости и плесени. В темном помещении было так тяжело дышать, словно его не проветривали лет десять. Источником света служили узкие зарешеченные окна, сквозь которые свет пробивался с такой неохотой, словно бы ему самому не хотелось сюда заглядывать. Впереди нас показались первые камеры.

− Здесь содержатся самые злостные преступники, − пояснил наш сопровождающий. Его голос неожиданно громким гулом прокатился по безмолвному помещению.

Мы прошли мимо зарешеченных комнат, утопающих во тьме. Мрак был настолько беспросветный, что внутри не было видно ни зги. Если бы не шорохи и сдавленные всхлипы, исходящие из глубин камер, я бы подумала, что они пустуют.

− Наша система безупречна, − продолжил стражник. – За всю историю существования тюрьмы отсюда никто не сбегал. Мы не разрешаем узникам покидать свои камеры. Еда поступает к ним через окно в потолке. Они не должны разговаривать: у нас установлены так называемые «часы тишины», и всякому, кто нарушает порядок без веской причины, грозит тяжкое наказание.

Стражник указал на решетку одной из камер. Приглядевшись, я заметила тоненькие провода, присоединенные к прутьям клетки. Похоже, прикасаться к ним чем-либо, кроме деревянной палки, смертельно опасно.

− У всех заключенных также есть электрические ошейники, и при малейшем их неповиновении стражники включают ток, − продолжил наш провожатый. – Что касается искомых вами существ, то они находятся в самом конце коридора.

Мы остановились у двух последних камер. Из глубины крайней послышался сдержанный рык, и из полосы тьмы к нам выступил гобборт. Ростом он был примерно 1-1,5 м.; передвигался же на задних мощных лапах, иногда опираясь на передние. Существо не сводило с нас горящих неимоверной злобой глаз.

− Давай, попробуй, − ободряюще кивнула мне Фрая.

Чувствуя себя по-дурацки, я перекрестилась. Наверняка, произошедшее на кухне Фраи было совпадением: я просто не могла обладать какими-то… силами. Но тут гобборт дернулся; его шерсть стала дыбом, и он с жалобным воем начал кататься по полу камеры.

Охранник пораженно разинул рот.

− Честно говоря, я не верил, что какая-то магичка может причинить вред этим существам, − медленно проговорил он, не сводя глаз с катающегося и воющего гобборта. – Без обид. Многие пытались накладывать чары, сплетали сильнейшие боевые заклинания… Но все это действовало гораздо хуже электричества, того единственного, что держало их здесь в узде.

− Поздравляю, юная вандерьер, − улыбнулась мне Фрая. – Я очень рада, что неведомый рок занес тебя именно в наши края. Расскажешь поподробнее о своем даре?

***

Когда мы вернулись в дом Фраи, та созвала местный совет. Возглавляли его она, Лейфана, а также таинственный Экспириенс. Ровно в семь часов по местному времени заявились 12 креодов: семь женщин и пять мужчин. Каждый, заходя в главную комнату, с любопытством оглядывал меня с головы до ног. Они очень отличались от людей: все крайне худые, но крепкие и жилистые. К тому же, креоды были значительно ниже, даже мужчины в лучшем случае были с меня ростом.

Когда мне удалось перекинуться с ними парой фраз, то выяснилось, что местные многое знают о физических законах, о космосе и еще о каких-то неизвестных мне технологиях. Они поведали мне о магии, которую они когда-то использовали каждый день в своем быту. Сейчас же, по их словам, из-за введенных ограничений, им приходилось справляться почти со всеми проблемами своими силами.

Одно только смущало меня: выяснилось, что у них никогда не было ни богов, ни религий, ни простейших обрядов. Если они знали магию, то почему не могли поделиться историями о героях, низвергающих в пучину небытия ужасающих чудовищ? Почему они удивленно вскидывали брови, когда я рассказывала им про Христа, Моисея, Коран и Тору?

Чуть позже на совет заявился сам Экспириенс, глава Инограда. Это был энергичный старик с пронзительными ярко-зелеными глазами, которые словно бы проникали в разум, обнаруживая там твои самые сокровенные мысли. Он выслушал меня, а потом попросил поподробнее описать православные и католические кресты.

− Что-то в этом роде? – спросил он, совершая в воздухе непонятное движение рукой. Затем он раскрыл ладонь, и в ней я увидела маленький цветок из металла, напоминающего серебро, чьи четыре лепестка пересекались в виде креста.

− Ну, да, примерно, − кивнула я.

Старик создал 13 таких же крестов-лепестков и роздал остальным. Креоды удивленно вертели их в руках, Лейфана уже переговаривалась вполголоса со своими подругами, как их можно использовать в качестве украшения.

Экспириенс сообщил, что отдаст распоряжение разместить такие же кресты, но в несколько раз больше, по всему по городу; по его мнению, они смогут оказать вредоносное воздействие на гоббортов, что отпугнет их и уж-точно сохранит Чашу в целости и сохранности.

Через какое-то время, выглянув в окно, я заметила, что свод пещеры начал потихоньку гаснуть; город погружался в сумрак. Однако то тут, то там пролетали люминесцентные жуки размером с небольшую собачку – они зависали в воздухе, освещая большое пространство вокруг себя ярким светом; подлетали к дверям домов и замирали возле них в виде своеобразных светильников.

Собравшиеся в доме Фраи начали постепенно расходиться. Выходя, они подхватывали пролетающих мимо жуков за длинные свисающие усы и, желая хозяйке мирной ночи, в легком и элегантном прыжке хватались за серебристые веревочные лестницы и начинали карабкаться по ним. Они сами очень напоминали жуков в своих касках, ловко, словно по веткам, перепрыгивающие с моста на мост, с лестницы на лестницу. Антигравитин был не везде, и в так называемых местах «свободного полета» висели предостерегающие знаки с нарисованным падающим человечком.

Я твердо решила не высовывать и носу из безопасного дома Фраи, хотя та и уверяла меня, что в случае «аварии» падающего креода должны были спасти дежурившие на нижних уровнях птицы. Одна из них, кстати, и довезла нас до тюремной крепости. Фрая называла их «аоцу», но мне они уж очень напоминали орланов. Именно этих «морских ястребов» я не раз видела в волгоградском зоопарке и, порой, зависала возле их клеток на долгое время.

Я устало бухнулась на крохотный, лимонного цвета диванчик и закрыла глаза. События сегодняшнего дня крайне утомили меня в эмоциональном смысле. Весь этот мир все еще казался мне в глубине души чудным сном, ночным видением. Но мне почему-то совсем не хотелось просыпаться.

Рядом осторожно присела Фрая.

− Ты выглядишь вымотанной. Хочешь настойки из корня фейхо? Она прибавляет сил и жизненной энергии…

Я заинтересованно распахнула глаза. А что, было бы очень интересно попробовать инопланетянской алкашки…

− Да, спасибо, с удовольствием. Это именно то, что мне сейчас нужно.

Фрая усмехнулась и, шурша все еще белым, как снег, передником, (и как она только сохраняет его в таком безупречном виде??) скрылась на кухне.

Я расслабилась и, кажется, задремала, свернувшись калачиком на диване. Проснулась от надоедливого писка комара. Я сонно отмахнулась от него и, зевая, потерла глаза. С усилием встала (Фрая наверняка старалась, готовя мне незнакомый отвар, а я тут беззастенчиво сплю!) и с трудом разлепила глаза.

Вокруг стояла обычная земная ночь. Луна огромным всевидящим глазом взирала на меня, окруженная россыпью звезд-соглядатаев. Я сидела на прохладной, остывшей за нежаркий июньский день, земле. Ноги неистово чесались от укусов мерзких насекомых.

− О, ты проснулась, − ко мне подбежала сестра Катя. – Никак не могли тебя разбудить, ты все брыкалась и бормотала про каких-то… людей-жуков и говорящих насекомых…

Вдали зазвучал мамин голос, зовущий Катю в дом. Послушная (просто еще очень маленькая) сестренка тут же убежала.

Я ощутила смесь разочарования и радости. Все-таки это был сон, проекция моего сознания. Жаль, что он закончился. Вряд ли мне когда-нибудь еще приснится что-то подобное. Но все-таки как же хорошо, как прекрасно вновь вздохнуть чистый, родной воздух!

В «Легендах и мифах древних славян» что-то лежало. Я раскрыла книгу почти посередине, и тут все мое лирическое настроение улетучилось как утренний туман: внутри, поблескивая в лунном свете, лежал крестик-цветок из неведомого мне металла, созданный далеким и загадочным Экспириенсом.

4.

Огромный отвратительный монстр медленно подбирался к плачущему младенцу. В его глазах играло торжествующее пламя, мускулы, обтянутые зеленоватой кожей, победоносно играли. Он знал, что победил, и что никто не помешает ему совершить злодеяние.

И кто мог оставить ребенка на съедение гобборту? Может, его беспощадно принесли в жертву? Я попыталась дотянуться до ребенка, но меня словно сковала некая сила. В последний миг, буквально в сантиметре от младенца, морда гобборта скривилась, зверь выгнулся и обернулся женщиной.

Она раскрыла ладони. В них парил перевернутый месяц. Темные обсидиановые глаза женщины вспыхнули.

«Помоги нам»

Ее губы даже не дрогнули, но тихий голос (я была уверена, что говорила именно она) звучал в моей голове.

«Как?» − подумала я.

Женщина склонилась над ребенком и осторожно взяла его на руки. Он тут же притих и большими удивленными глазами посмотрел на нее.

«Я позабочусь о нем. А ты следуй »

Колдунья нежно прижала к себе младенца, а затем медленно растворилась вместе с ним.