Помоги проекту - поделись книгой:
Николай Асанов и Клара Ларионова
Щука с золотыми серёжками
Глава 1
Подарок брата
— Саш, а Саш, пойдем потренируемся!
Саша Голубков уже проснулся, но лежал с закрытыми глазами, надеясь еще досмотреть приснившийся под утро сон, Шопот друга прогнал последние обрывки сновидения. В памяти сохранилось от сна только воспоминание о синей реке и белом пароходе, на котором он плыл куда-то с братишкой Леней. Повернувшись на другой бок, Саша зажмурил глаза, но сон не возвращался. А Петя снова зашептал:
— Пойдем, Саша! Утро-то какое замечательное! Все еще спят, никто нас не увидит…
Против этого умоляющего шопота устоять было невозможно. Саша открыл глаза и сел на койке.
Его лучший друг Петя Забавин тоже сидел на койке, приглаживая рукой растрепавшиеся огненно-рыжие волосы. Остальные ребята еще спали. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы и разрезали комнату на части. Когда узкий и острый, как нож, луч солнца падал на лица, ребята морщились и пытались уползти от него под одеяло.
Петя Забавин, обрадовавшись, что Саша не сердится, начал быстро одеваться, стараясь не шуметь. Потом он снял висевший на стене длинный черный футляр и на цыпочках, босиком вышел из комнаты. Вслед за ним, также босиком, побежал и Саша.
Вчера Петю Забавина навестил старший брат — офицер. Брат проездом был в Москве. Он побеседовал с преподавателями ремесленного училища, побывал в комсомольском комитете, просмотрел Петины отметки за весь учебный год и остался доволен братом.
Иначе и быть не могло! Петя Забавин с первого класса был избран комсоргом. Уж кто-кто, а он плохо учиться не имел права.
После занятий они втроем, вместе с Сашей Голубковым, пошли гулять по городу.
Ученики ремесленного училища гордо вышагивали рядом с офицером. Когда солдаты приветствовали старшего Забавина, ребятам казалось, что это относится и к ним… Они торжественно прикладывали пальцы к козырьку своих форменных фуражек.
— Что же ты любишь, Петя? — спросил брат-офицер, когда они погуляли, посидели в кино и съели по две порции мороженого.
— Больше всего я люблю рыбную ловлю и Петра Первого! — не задумываясь, ответил Петя.
— Странное сочетание! — рассмеялся старший Забавин.
— Что же тут странного? — обиделся Петя. — У нас в училище есть даже охотники. Например, Вася Колышкин. Он из-Вологды. Так он не только на зайцев и белок, но и на волков охотился. Ну, а я всего лишь рыбак…
— И много рыбы ты наловил? — спросил, улыбаясь, брат.
— Не так чтобы много… — смутился Петя, но тотчас же вздернул свой веснушчатый нос и гордо сказал: — Зато я узнал о рыбе почти все!
— Что же это «все»?
— Все! — упрямо стоял на своем Петя и, отступив на шаг от Саши, который толкнул его в бок, буркнул ему: — Я не хвастаюсь!
Старший брат, видимо, ждал пояснений, и Петя начал перечислять свои познания:
— Знаю, где какая рыба водится, когда нерестится, на какую приманку идет. Даже знаю, сколько лет рыба живет. Вот как!
Саша хотел было незаметно одернуть хвастуна, но Петя отошел еще на шаг в сторону и продолжал:
— Щуки, например, по двести лет живут!
— Сам такую выловил? — поинтересовался брат.
— Нет еще, только читал о таких. Но надеюсь выловить.
Старшего Забавина, видно, не интересовало долголетие щук. Он хотел лишь узнать, чем живет и к чему-стремится брат, выросший без него. Он спросил:
— А при чем же тут Петр Первый?
— Рыбная ловля — отдых, — ответил Петя. — А историю Петра Первого я изучаю для пользы. Может быть, я о Петре когда-нибудь книгу напишу.
— Ну-ну-ну! — усмехнулся старший Забавин и внимательно поглядел на Петю.
Огненно-красная шевелюра младшего брата по случаю выхода в город была тщательно приглажена, пряжка на ремне и значок на фуражке до блеска начищены. Шел Петя гордо и независимо.
— Ну что ж, Петруша, может быть и в самом деле ты напишешь книгу. Я буду этому очень рад… А вы что любите, — молодой человек? — обратился офицер к Саше.
С военным надо говорить по-военному, и Саша, стараясь быть кратким и точным, ответил:
— Изобретать и конструировать.
Старший Забавин улыбнулся, а младший поторопился взять Сашу под защиту:
— Ты не смейся! Он в училище лучший электрик. В этом году на заводской практике мы хотим применить его метод монтажа электролиний. Сашин метод позволит на целый месяц ускорить подводку энергии в цехи…
— У вас уже есть свои методы? — удивился офицер.
— Есть, есть! — опять вмешался его брат, так как Саша молчал. — У каждого хорошего рабочего должны быть свои методы. А мы будем хорошими рабочими. И напрасно ты думаешь, что мы все еще маленькие!
— Да нет же, я совсем так и не думаю! Из таких училищ, как ваше, выходят первоклассные рабочие. А если вы захотите учиться дальше, то можете стать учеными, изобретателями и… — он подумал и добавил: — и даже историками…
Перед отходом поезда, вечером старший Забавин еще раз зашел в училище и принес брату и Саше удивительные подарки: Пете — необыкновенную рыболовную снасть — спиннинг, книжку о том, как этим спиннингом пользоваться, и несколько книг о Петре Первом, а Саше — превосходную готовальню с надписью, выгравированной на серебряной пластинке: «Будущему изобретателю С. Голубкову от друга».
В тот же вечер друзья внимательно прочитали руководство по рыбной ловле со спиннингом и решили, не откладывая, с завтрашнего же утра начать тренировку.
В руководстве они прочитали, что начинающий спиннингист прежде всего должен научиться забрасывать лесу. Учиться этому надо было на суше. На воде учиться поздно, там надо ловить рыбу. Если судить по тем примерам, которые приводились в книге, то получалось, что на воде спиннингист только и делает, что вытаскивает щук, судаков и другую крупную рыбу. Но не очень удобно тренироваться в рыбной ловле на сухом месте, да еще под взглядами двух сотен ребят из ремесленного училища… И Саша Голубков согласился с приятелем: лучшего времени, чем раннее утро, для тренировки не выбрать.
Ребята выбежали на волейбольную площадку. Земля была прохладная и влажная. Трава на обочинах площадки сверкала капельками росы. Солнце стояло еще низко, трамваи и троллейбусы на соседних улицах звенели громко и мелодично — так их бывает слышно только утром. Сегодня воскресенье, самые шустрые их товарищи — и те поспят подольше.
Пе-тя расстегнул футляр и вытащил спиннинг. Саша, поминутно заглядывая в книгу, стал помогать ему собирать снасть.
Спиннинг был складной, из трех колен. К его пробковой рукоятке прикреплена металлическая катушка, на которой намотано метров сто тонкой, необыкновенно крепкой лесы. Друзья попытались разорвать ее, но это им не удалось. И они поглядели друг на друга, без слов выражая восхищение. Такую лесу никакая щука не оборвет!
Когда Петя соединил три колена спиннинга, получилось такое длинное удилище, что и без лесы можно было достать противоположный край волейбольной площадки. Петя пропустил лесу через прикрепленные к удилищу кольца — от катушки до верхнего кольца, которое называлось «тюльпаном», — привязал грузик и испытующе посмотрел на Сашу: «Кто начнет?» Так как Саша ничего не сказал, Петя отошел на три шага и размахнулся… С таким спиннингом ничего не стоило забросить грузик с лесой даже на сто метров, и Саша предусмотрительно отступил в сторону. Но когда брошенный Петей грузик уже начал распускать с катушки лесу, послышался громкий голос:
— Тише, ребята, тут рыбу ловят!
На крыльце общежития стоял с мячом подмышкой капитан волейбольной команды Юра Королев. Он еще вчера с завистью разглядывал спиннинг и даже просил у Пети эту чудную снасть хоть на один денек. Он хвалился, будто не раз ходил на рыбалку со своим дядей-спиннингистом. Но Петя не доверил ему подарок, и вот Юрка отомстил! За спиной Юры толпилась вся волейбольная команда, а рядом с ним стояла Лена Орлова, единственная девочка, насмешек которой боялся Саша.
Конечно, Саша мог бы притвориться, что вышел на площадку сам по себе и не имеет никакого отношения к чудаку-рыбаку Забавину, который вздумал ловить щук на волейбольной площадке, но он никогда не покидал друзей в беде — ни в большой, ни в маленькой. И потому Саша спокойно взял из рук Забавина спиннинг. Петя, недовольно ворча, начал распутывать лесу. Испуганный окриком, он не успел затормозить катушку, и леса, сбежав с нее, запуталась большим комком, похожим на бороду. В книжке о ловле со спиннингом было подробно описано, что получается с лесой, если не затормозить катушку во-время. Там запутавшаяся леса так и называлась «бородой».
— Вы решили, что на нашей площадке Московское море? — насмешливо продолжал Юра Королев. — Лена, посмотри, куда они улов девали. Может быть, в умывальник? Впрочем, там воды много, а наши рыболовы боятся утонуть, потому и ловят на сухом месте…
— Подержи спиннинг, — сказал Саша, — я сейчас с Юркой расправлюсь.
— Не горячись! — остановил его Петя. — Ты комсомолец, а хочешь драться. Посмеются — и перестанут.
И в самом деле, Лена пожалела неудачливых спиннингистов. Она выхватила у Юры и выбила на площадку мяч.
— Команда, по местам! — закричал Королев.
Ребята гурьбой пробежали мимо рыболовов.
Разобрав спиннинг и кое-как затолкав его в футляр, друзья поплелись в комнату. А на площадке гудел, как бубен, мяч, длинноногая Лена гасила его уже в третий раз, а Королев, падая рыбкой на сырую от росы площадку, отражал' его Завтра электрики должны были выступать на соревновании против металлургов.
Глава 2
Необыкновенная лекция
Начало воскресного дня было испорчено.
Вполне понятно, что Петя огорчился больше, чем Саша. Он рассчитывал, что в несколько воскресных дней овладеет техникой спиннинга, а перед отпуском проверит свое уменье на подмосковном озере. И вот, пожалуйста, тренировку сорвали.
Завтракали рыболовы без аппетита. Конечно, Королев рассказал всем, как они ловили щук на волейбольной площадке. Лена, сдерживая усмешку, допытывалась, почему рыболовы для тренировки выбрали волейбольную площадку, а не поехали на Московское море.
— Там воздух чистый, красивая природа, — говорила она, — а тебе, Саша, необходимо заниматься спортом на открытом воздухе. Ты за зиму побледнел и даже похудел.
— Его теперь в пионеры примут! — подхватил Юра, намекая на маленький рост Саши.
Саша было поднялся из-за стола, чтобы наказать обидчика, но того словно ветром из столовой выдуло. С Юрой справиться было легко, но как быть с Леной? Она ни за что не хотела отстать. Подсунула Саше свой стакан компота, глядела на него печальными глазами, будто он был на волосок от смерти из-за своего маленького роста. Заговорила о путевке в дом отдыха…
Вот же, выработает в себе человек такой несносный характер! Обо всех ей надо заботиться! Пора бы ей понять, что если человек загорится какой-нибудь технической или другой важной идеей, то ему некогда думать, бледный он или румяный, худой или толстый. Возьмите Героя Социалистического Труда Дегтярева, — видели вы его портрет в комнате отдыха? Он ведь тоже был худощав. А Ломоносов? Если бы художник изобразил его без парика, так, наверно, оказалось бы, что и у него лицо тоже худое.
И не Лене бы давать советы! Она как придет с завода, сразу начинает отмываться да вазелином мазаться. Ей, видите ли, надо сохранить мягкость кожи, она в актрисы готовится! А по характеру, честное слово, ей только в классные надзирательницы идти…
А вот Саша и после работы любит заниматься делом. Он не обращает внимания на то, что у него руки исцарапаны и в машинном масле. Он и друзей выбирает таких, у которых есть какое-нибудь пристрастие. Потому-то он и стал другом Забавина. Они уже решили: Петя будет учиться без отрыва от производства на историческом факультете, а Саша — на энергетическом, дайте им только ремесленное окончить!
Петя встал из-за стола. Ему тоже надоели насмешки, и он предложил:
— Пошли в город, Сашок!
Прежде всего они направились в Политехнический музей — нет ли там какой-нибудь интересной лекции по энергетике или по истории Петра Первого. Разница в интересах не мешала им сообща ходить на лекции. Это было даже полезно. Петя лучше разбирался в электричестве, занимаясь вместе с Сашей, а Саша узнавал, что, кроме электротехники, есть на свете и другие интересные науки.
Они обошли вокруг Политехнического музея. Афиш о лекциях на интересующие их темы не было. Ребята собрались — уже уходить, как вдруг Петя подтащил Сашу к маленькому объявлению, которого они сначала и не приметили:
— Пошли! — воскликнул Петя.
— Ты же хотел на книжный базар заглянуть… — нерешительно возразил Саша.
После провала со спиннингом у него не было охоты слушать лекцию о рыбе. А на книжном базаре можно было найти что-либо нужное. Но тот, кто защищается слабо, заранее обречен на поражение, и Петя решительно потащил друга в зал.
Саша не раз видел профессоров, но только в кино или на сцене. Артисты всегда изображали их чудаковатыми старичками, которые путают имена, забывают надеть пальто и калоши. Саша относился к этим старичкам без особого уважения и только удивлялся, как они могут учить студентов. Но так как он сам студентом не был, то и ответить на такой вопрос не мог. Поэтому он с особым вниманием разглядывал появившегося на трибуне настоящего профессора.
Он совсем не был стариком. Перед слушателями стоял высокий мужчина лет тридцати пяти с веселым лицом, почти коричневым от загара. Даже непонятно было, где и когда он успел загореть — май только что начался.
Профессор был в костюме военного покроя. На груди поблескивали два ряда орденских планок. Читая лекцию, он часто улыбался, как будто ему особенно нравилось передавать свои знания. Нравились ему, видно, и внимательные слушатели, и солнечное пятно на полу у его ног, и карта рек и озер, по которой он водил длинной указкой. Говорил он очень громким голосом, и слова его звучали подобно лозунгам — так отрывисто он произносил их.
— Наши рыбные богатства неисчислимы. Только в нашей стране сохранились такие реликтовые рыбы, как осетровые… — Он оглядел слушателей и пояснил: — Реликтовые рыбы — это те, которые сохранились почти в неизменном виде от древнейших времен. Например, костяной пан- цырь осетровых можно обнаружить в меловых отложениях юрского периода, которые сложились несколько миллионов лет назад.
Объяснив это и убедившись, что все, вплоть до двух учеников ремесленного училища, которые сели в первом ряду, прониклись уважением к осетровым, профессор продолжал:
— Но будущность нашего рыбного хозяйства — в искусственном разведении рыбы. Представьте себе время, когда все наши реки, озера, пруды и прочие водоемы будут заселены ценными сортами рыбы. Тогда наступит эпоха рыбного изобилия, какой не видывал мир!
Столетие назад у берегов Северной Америки бродили огромные косяки лососевых рыб. Предприимчивые янки охотились на них всеми способами. На океанском побережье возникли специальные города, в которых жили рыбопромышленники, моряки, владельцы береговых промыслов и рыбаки. И что же случилось? — Профессор сделал паузу и обвел взглядом аудиторию. — А случилось то, что теперь лососевые встречаются в тех местах единицами. Янки истребили эту ценнейшую рыбу.
А у наших берегов, в устьях наших рек лососевые породы развиваются нормально, так как мы оберегаем рыбу от истребления. Мы изучаем ее рост, расселение по водоемам, наилучшие условия кормления и размножения. Для этой цели Академия наук построила десятки научных станций, и там работают опытные ученые, восстанавливая и создавая заново рыбные богатства страны.
Ценных рыб в наши дни просто переселяют из одних водных бассейнов в другие. Вот, например, в Амуре водится очень ценная рыба, которую так и называют по имени реки — амур. Теперь эта рыба превосходно размножается во многих реках Европейской части России — на Волге, Каме, Оке…
Вы, наверно, слыхали о том, как заселяют рыбой новые водоемы. Сейчас построены специальные самолеты для переброски живой рыбы по воздуху. На самолете установлена цистерна с водой. Мальки в ней во время перелета чувствуют себя превосходно. Поездом их не повезешь, особенно на большие расстояния, — они не выносят длительных путешествий. И вот наши ученые разработали такую методику переселения рыбьей молоди, что любое рыбоводческое хозяйство может просто дать заказ Министерству рыбной промышленности: «Просим прислать десять тысяч мальков сазана, леща, зеркального карпа…» — одним словом, любой рыбы, и заказ будет немедленно выполнен.
Существуют специальные рыборазводные станции, где выращиваются всевозможные породы рыб. В Саратове, например, на такой станции разводятся особенно ценные рыбы: осетр, белуга, севрюга. На станцию поступает икра от выловленных во время нереста рыб. Там она искусственно оплодотворяется. Молодь выращивается в специальных бассейнах, и когда она окрепнет, ее спускают в реку. В это время ей не так опасны враги, которые могли бы уничтожить ее в более раннем возрасте.
Профессор сделал паузу и поставил на кафедру небольшую шкатулку, в которой что-то зазвенело. Покопавшись в шкатулке, профессор вытащил оттуда металлические сережки, похожие на те клипсы, которые франтихи цепляют на уши.
— Сейчас я перехожу к следующему разделу моей беседы, — сказал профессор, — к вопросу о научном мечении рыбы. — Он потряс в воздухе металлическими сережками, и слушатели невольно потянулись вперед. — Не волнуйтесь, товарищи, — успокоил их профессор, — я передам вам эти метки, чтобы вы могли рассмотреть их, а потом скажу несколько слов об истории мечения.
Спустившись с кафедры, он вынул из шкатулки пригоршню меток и передал в первый ряд. Саша немедленно завладел металлической пластинкой с проволочками. На пластинке, которая досталась Саше, была надпись: «СССР, Байкальская лимнологическая станция Академии наук». Пластинка открывалась, как медальон, и внутри лежало письмо, напечатанное на особой, неразмокающей бумаге. Письмо это было похоже на анкету и состояло всего из нескольких строк: наименование рыбы; вес; возраст; дата мечения; адрес станции, куда прислать найденную на рыбе метку. И ниже следовали вопросы, на которые должен был ответить человек, выловивший рыбу: время вылова; вес; место, где поймана рыба.
У Пети оказалась метка с другой надписью: «СССР, Владивосток, рыбоводная станция». Письмо в метке было напечатано по-русски и по-английски — значит, оно предназначалось и для иностранных рыбаков. А вот для чего все это делалось, пока было неясно. Саша понял, что рыболовство — не простое дело, как он думал раньше.
Между тем профессор продолжал свою лекцию:
— Мечение рыб, зверей и птиц известно нам со времен глубокой древности. Но тогда оно было только забавой. Иногда рыб, зверей и птиц метили и выпускали на свободу в честь какого-нибудь события в семье правителя государства — царя, короля. Например, в ознаменование рождения наследника престола. Иногда — просто по поводу удачной царской охоты… Во многих дошедших до нас старинных хрониках и древних летописях указывается на такие случаи. Чаще всего это рассказы о мечении щук. В литературе по этому вопросу говорится, что щуки с метками жили по сто и двести лет.
Саша взглянул на Петю, но тот не спускал глаз с профессора.
— Имеются сведения о щуках, меченных царем Борисом Годуновым. Царь Алексей Михайлович Романов тоже метил щук. Есть даже указание, что последняя щука с его метками была поймана при Екатерине Второй. В Германии много писали о щуке Фридриха Барбароссы, якобы пойманной через двести лет. Но все эти царские забавы ничего не давали для науки…
Петя не выдержал и громко спросил:
— Но ведь они помогали определить долговечность рыбы?
Поделиться книгой: