– Сука, – выдавил Сатрий, отходя от удара Альберта.
– Нашли что у остальных? – не обращая внимания на своего пленника, обратился Хагнер к старшему лейтенанту Мальдаре Прислез, текущему начальнику патруля.
– Эйфорические вещества, огнестрельное оружие, ещё парочку сигнальных пиратских знаков, в дополнение к этой красной футболке, электронику, дионитовые боеприпасы и контейнеры с жидким дионитом, – Мальдара положила на землю перед майором сумку, содержимое которой частично только что перечислила.
– Контрабанда для или от иеропаговских пиратов, – сделал вслух вывод Хагнер, – Чего же вы сюда побежали с таким добром, сучьи дети? В Пербелюсе наркоту некому толкнуть? Или решили здесь электронику скинуть, чтоб подороже вышло? – мужчина присел на корточки, чтобы лицом встретить серые глаза Сатрия, – Или та шайка пиратов, к чьей заднице вы принюхались, как собаки, нашла себе поставщика получше?
– Я же уже говорил, мы от Крестов бежали, – небрежно кинул Сигма.
– Твой бред про Красных Крестов меня не убедил.
–
– Послушай, ушлёпок, – Альберт накрутил воротник куртки Сатрия на кулаки, – Я пять лет служил в МВСВ и я готов давить, как тараканов, пиратское отродье и тех, кто им прислуживает, – хриплый голос мужчины разошёлся громом, – Если ты не начнёшь говорить, я подвешу тебя на дереве таким образом, что твоя жизнь будет балансировать на носках твоих ног, пытающихся устоять на ржавом ведре, – холодный гнев разлился по ушам Сигмы, – Что вы здесь делали? На кой хер пиратам жидкий дионит? Говори, сука! – огромные лапищи тряхнули тело контрабандиста, как тряпку во время шторма.
– Этот идиот просто безумен, – мысленно ужаснулся Сатрий, пытаясь освободить руки, активно разбалтывая путы.
Каменным молотом кулак майора показался лицу Сатрия Сигмы. Голова загудела, уши залило воском, заглушив все звуки. Картина перед глазами расплылась и потускнела. Разум, не способный соединить пазлы одной мысли, отказался соображать.
– Привяжите этого к дереву, от него пока что толку мало, – приказал Альберт, двигаясь к следующему пленнику.
Тёмное полотно, обтянувшее небо, уходить в скором времени точно не собиралось. Похолодевший, от длительного отсутствия тепла Центавры, воздух щекотал кожу ледяным касанием. Руки уже высохли от дневной жары и начали скукоживаться. Пришла пора надеть перчатки. Приятным удивлением стало обнаружить в кармане куртки, в придачу к тёплой одёжке для кистей, полупустую пачку сигарет. Томмас Вуго уже вставил «Огни Патеры» в губы, зажёг, закрывая, ещё голыми руками, спичку от холодного ветра, раскурил. Густой туманный дым наполнил грудь лёгкостью, растёкшуюся по всему телу при второй затяжке. Мышцы расслабились, разум очистился, на душе стало спокойнее. Сгорбленная лесная стена шуршала листьями в ночном холоде. Как тут красиво…
– Как тут у тебя? – нежный женский голос вмешался в мысли.
Томмас медленно кинул взгляд через плечо, разглядел в темноте Лару, бывшую беспризорницу из трущоб Альдерстоуна. Рука ещё раз нырнула в пачку «Огней Патеры», молча протянула подруге сигарету. С трудом зажжённая спичка потухла перед застывшим лицом девушки.
– Это же… – с ужасом на лице прошептала Лара из Альдерстоуна.
Тёмная стена на стороне Пербелюса расцвела множеством огней меж стволов деревьев. С каждым мгновением ярких красок посреди темени становилось всё больше.
– Лара, давай к начальнице, доложи ей, – Томмас тряхнул девушку за плечо, – Быстрее!
Содержимое рюкзаков сильно отличалось от той явной контрабанды, что была в баулах. Сменное нательное бельё, еда, различные напитки, личные вещи. Нашёлся даже амулет на серебряной цепочке в виде ромба, заключённого в круг.
– Да ты смельчак, раз пришёл с Пербелюса с этой висюлькой, – Тайлер Паркви раскачал в руке серебряную цепочку с символом Альтерианства на ней.
– Положи это на место, засранец! – раздражительно выкрикнул Валький Проглакс, которого уже успели также привязать к дереву, по соседству с Сатрием.
– Или это тоже товар? Скажи, много ли среди пиратов набожных людей? – усмехнулся Тайлер, – Альтерианцев?
– Животное, – тихо прогудел Сатрий себе под нос, глядя на траву между ног.
– Что ты там пёрнул, я не расслышал, – Паркви небрежно кинул амулет обратно в рюкзак, приблизился к Сатрию, – Может, хочешь с моим ботинком пообщаться? – парень упёрся подошвой берца в засохший пот на лбу Сигмы, – Ку-ку, есть кто дома? – толстая грязная подошва несколько раз пошлёпала по голове пленника.
Оставшиеся в запасе силы ушли на внутренний гнев. Даже жажда и голод куда-то исчезли. – Каким будет наслаждение, когда я проткну насквозь эту бесхребетную шею, – подумал Сатрий Сигма.
– Тайлер, хватит издеваться над пленными! – крикнула сзади Мальдара, – Что у них там было?
– Бесполезное барахло и только, ничего такого, – отозвался Тайлер, уходя прочь от привязанных к деревьям, пленников.
– Альберт, у остальных тоже ничего, видимо, контрабанда только в тех баулах, – старший лейтенант указала на сумки, что осматривали в самом начале.
– Понятно, осталось теперь языки этому отребью развязать.
– Старший лейтенант Прислез! – закричала издалека подбегающая Лара из Альдерстоуна, – Там… огни везде, очень много! – девушка задыхалась от волнения.
– Тише, успокойся, – Мальдара аккуратно положила руку на плечо Лары, – Отдышись. Где сержант?
– Том там остался.
– Альберт?
– Да, Мальдара, идём туда, оставим здесь нарядных.
По тёмной картине леса разлился оранжевый свет тысячи огней. Издалека вырисовывались неясные, в свете факела, фигуры огромного множества людей, медленно подступающих к границе из чащи. На лбах участников шествия виднелись давно остывшие ожоги в виде креста, горизонтальная черта которого была смещена ближе к верхнему краю вертикальной.
– Вот ведь сучьи дети, – проскочила нервная мысль в голове Альберта, – Что они здесь забыли?
– Командир? – донёсся голос Мадары из-за спины.
– Отходим к посту, пусть сержант прямо сейчас свяжется с Эдвардом, доложит ему ситуацию и мой приказ.
Свежая форма приятно обняла кожу чистотой и гладкостью. Тёплая вода, недавно льющаяся по телу, даже немного подняла настроение, выветрив совсем уж ужасные мысли. Многое, конечно, осталось в голове, и от этого никуда не денешься, однако, сознание сейчас стало работать совершенно по-другому, постепенно переосмысливая некоторые вещи.
– Кикки, вот ты где! – подбежавшая подруга аккуратно положила руку на затылок Кикки, – Ты что-то совсем расклеилась, сестричка, – с сожалением и сопереживанием проговорила Мария, – Иди-ка сюда.
Брюнетчатая голова тихо упала на мягкую грудь Марии. Тело Кикки, нежно объятое руками подруги, растеклось в теплоте. Карие глаза пробило на эмоции, редкие солёные капли размочили шероховатую поверхность кителя. В носу стоял запах, знакомый с детства, совсем как у матери…
Сад Валиссы, как обычно, игрался с голубыми лучами Центавры, согревая лепестки различных растений. Любимые пиамы матери не остались без обильного внимания и сегодня. Женщина, не щадя чистоту подола платья, стояла на коленях перед этими фиолетовыми цветами, гладя острые лепестки. Рядом с ней сидел отец, опёршись руками о землю.
– Пап, тот дяденька говорит, что тебе пора на… процедуры, – Кикки аккуратно вошла в сад.
– И правда, – ответил Ибрад, кинув взгляд в небо, – Поможешь, дочка?
Кикки легонько кивнула, прошла в левую часть сада, за инвалидной коляской, подкатила её к родителям. Мать бережно помогла Ибраду погрузиться в сиденье, поставила его ноги так, чтобы не свалились.
– Мам, можно я? – Кикки неуверенно взялась за ручки коляски.
Валисса молча прошлась нежным касанием по щеке дочери, загуляла в мягкие волосы, ушла на затылок. Лёгкое движение приблизило Кикки к матери. Женщину начало немного потрясывать от едва сдерживаемых слёз, стекающих на грудь мокрым пятном. Тепло распустилось по всему телу, как лепестки пиамов под светом Центавры. Родные руки ходили по спине, легко прижимая к себе, чтобы не навредить. И этот запах…
Звук сирены раздавил уши своей резкостью. Воспоминания, оставленные на кителе Марии солёной лужицей, будто смыло волной.
– Давай Кикки, быстрее в оружейку, – Мария аккуратно похлопала подругу по спине.
Встреченные по пути Железяка и Каули Барклай повернули обратно к посту «Альс», вместе с патрулём, нарядом и пленными. Звук сирены тихим гудением пробивался сквозь окна и стены здания наружу. Услышав про приближение майора Хагнера, Эдвард Кросби вышел на улицу доложить о радиопереговоре с военной базой Рабиллен.
– Майор Хагнер, говорят, им нужно ваше личное подтверждение о происходящей ситуации,– медленно проговорил лейтенант.
– Понятно, – прохрипел Альберт, оставляю пока что пост на тебя, огонь открывайте только в крайнем случае, и пленных попытайтесь разболтать пока столкновение с Крестами не произошло, – мужчина тяжело выдохнул, потёр лоб, – До рассвета ещё несколько часов, не думаю, что наши друзья будут его дожидаться. Пришлю тебе ещё бойцов сюда, решите этот вопрос. И ещё раз… пленные. Это важно.
Войдя внутрь, Альберт тут же наткнулся на дюжину вооружённых солдат, среди которых была и Кикки. Лейтенант Гифос Сапцлеций что-то увлечённо объяснял своим подчинённым.
– Дальше я сам, Гифос, – майор дал жест Гифосу, чтобы тот освободил ему место оратора, – Вступительную часть, я думаю, лейтенант Сапцлеций уже произвёл, так что сразу к делу. Ситуация действительно совсем не в нашу пользу, подкрепление с военной базы Рабиллен прибудет минимум через полдня, не учитывая того, что они всё ещё ждут подтверждения об отправке войск. Авиация, может, и прибудет гораздо раньше, однако это нам всё равно не сильно поможет. Так что мы должны рассчитывать только на свои силы. Каждый из вас должен довериться своему сослуживцу, своему другу или подруге. Мы должны действовать слаженно, не паниковать и не в падать в отчаяние. Дожить до рассвета, возможно, удастся не каждому, однако, не нужно отдаваться в руки хаоса. Все мы солдаты, все мы поклялись защищать покой Вердлосии и её граждан. Не забывайте про нашего Железяку. Его боевой потенциал многими из вас, думаю, сильно недооценён. Повторюсь ещё раз, да, мы в меньшинстве, да, смерть ходит где-то рядом с нами, но мы не сдадимся. Мы сдержим их, не дадим пройти через «Альс», не дадим разорять наши деревни и города, сохраним покой и мир для наших граждан. Для наших родных и близких, что сейчас мирно живут и радуются жизни за нашими спинами, – Альберт сделал отмашку под конец обращения, скомандовав солдатам выйти наружу, а сам направился в комнату связи.
Холодный воздух моментально заморозил нос, освежая лёгкие и разум. Ночь, легко развеиваемая наружными фонарями, раскинулась везде, куда только падал глаз. Пар закружил круглыми завитками возле рта. В столице такую погоду можно было встретить, разве что, в начале зимы, до которой оставалось где-то с месяц.
Кросби, уже во всю командовавший снаружи, мало-помалу устанавливал свет вокруг здания руками солдат. Новейшая военная разработка, на данный момент не имеющая аналогов на Альеторне, досталась посту «Альс» в единственном экземпляре. Досталась эта вещица, названная «Прибор ночного видения», текущему старшему дозорному патруля, сержанту Томмасу Вуго, уже обосновавшемуся на обзорной точке поста.
– Свеженькие солдатики, – задумчиво проговорил Эдвард, глядя на, только что вышедших из здания, солдат, – Давайте все на свет, – глядя куда-то в сторону, проговорил лейтенант, – Хотя подождите, всем не надо, – янтарные глаза мужчины заходили по лицам солдат, будто выискивая кого-то, – Так, Автера, Пагиатти – идите к пленным, – мужчина указал на связанных людей, охраняемых Тайлером Паркви и Ларой из Альдерстоуна, – Остальные, значит, вы, – Кросби разрезал рукой воздух перед собой, будто разделив оставшихся людей на две группы, – на левую сторону за светом, другие – на правую.
Пятеро связанных людей, устало сидящих на земле возле деревьев, согревались теплом недавно разведённого костра. Вид у них был довольно потрёпанный, одного даже, кажется, кто-то избил. – Что же такого должен совершить человек, чтобы с ним так обходились? – невольно пронеслось в голове Кикки с нотами обиды. Подойдя ближе, лицо обдало согревающей волной, разум слегка расслабился, успокоился. Вечно неумолкающий Тайлер Паркви трещал голосом в такт углей костра.
– Слушай, дружище, против тебя я ничего не имею, но за языком-то следить надо, – с лёгким весельем в голосе проговорил Тайлер в сторону Сатрия.
– Ты мне руки развяжи, я покажу, каким вежливым бываю, – отозвался ухмылкой Сатрий.
– Думаю, мы неплохо поладим, – просмеялся Паркви.
– Непременно, сучий ты выродок, – подумал контрабандист, нарисовав на лице кривую улыбку.
– О, Таб! – радостно кинул Тайлер, увидев приближающуюся пару солдат, – Присоединяйся, мы тут с грустной мордашкой знакомимся, – синие глаза парня на мгновение остановились на Кикки, – Автера, – Паркви сделал лёгкий кивок в знак приветствия.
Табирус приземлился рядом с Тайлером, Сатрий оказался по правую руку от него. Кикки расположилась на прогретой огнём траве, напротив костра и избитого пленника за ним, Лара из Альдерстоуна сидела по левую руку от девушки. Остальные пленники были привязаны к дереву за спиной Сатрия. С каждым мгновением искусственного света вокруг поста становилось всё больше. Подключались даже те источники света, которые Кикки никогда раньше не видела. Спрятанные в кронах деревьев и зарытые в густой опавшей листве, яркие лампы дождались своего момента.
– Я закурю, ты не против? – Тайлер достал из-за пазухи куртки пачку сигарет, ранее изъятую из рюкзака Сатрия.
Пленник ответил лишь молчанием, дав ушам насладиться немым треском костра, без посторонних звуков.
– «Редгил Уоллис – 105», – прочитал Тайлер название сигарет, – Ну и дерьмовое же у тебя курево, – усмехнулся парень, извлекая сигарету из пачки, – А наркоты в ней случайно нет? – задумчиво кинул солдат.
– Попробуй – узнаешь, – скривил рот в ухмылке Сатрий.
– Ладно, на торчка ты не похож, сиги всё-таки личные были, – горящая спичка приблизилась к сигарете, – надеюсь, – проговорил Тайлер, делая затяжку, – Сука, и правда ведь, дерьмовое курево, – откашливая горечь изо рта, уронил парень, – Вот ведь сука, ещё хуже, чем пять лет назад, – недокуренная сигарета ярким огоньком полетела в костёр, разбавляя воздух запахом табака.
– У тебя просто вкуса нет, я бы их сейчас с удовольствием покурил, – отозвался Сатрий справа.
– С удовольствием, говоришь? Ну, будет возможность – покуришь, – Тайлер закинул пачку сигарет «Редгил Уоллис – 105» в рюкзак Сигмы.
– Что это за пленные ещё, Тайлер? Нам про них ничего не говорили, – перевёл тему Табирус, игнорируя уши Сатрия.
– Да поймали вот этих чудиков на границе, за ними, собственно и выходили всей оравой, – ехидный голос Тайлера стал более спокойным, – Это контрабандисты, пиратские снабженцы, этот точно, – парень указал на Сатрия, – У остальных метки не было. Ну так вот, поймали мы их, стали спрашивать, мол, чьи будете, а они ничего толкового ответить не могут, только мозги парят Красными Крестами. Командир, естественно, не поверил им нихрена, мы их связали, успокоили так сказать, теперь вот с того момента пытаемся выяснить, чё им тут надо вообще и на кой хер пиратам жидкий дионит с электроникой сдались.
– Так про Красных Крестов… это правда? – настороженно спросил Табирус.
– Правда, брат, сам этих сукиных детей видел, издалека, – вечно весёлые глаза Тайлера помрачнели, – Там их целая туча был, хер его знает, сколько точно. Две, может три тысячи, может ещё больше.
– Охренеть… – голос Табируса налился оттенками страха.
– А кто такие эти Красные Кресты? – внезапно вклинилась в беседу Кикки.
– Кресты? Ну… – растерялся Тайлер, – Если вкратце, то паршивые, отбитые на голову, суки. Они…
– Просто безумные фанатики, – Лара прервала рассказ Тайлера мрачным голосом.
– Лара… прости, наверное, не надо было при тебе об этом говорить, – виновато проговорил Паркви.
– Ничего, я и сама не прочь рассказать о Крестах тому, кто вырос в столице, – голос Лары, пропитанный грязными воспоминаниями, был ровным и спокойным, – В Патере к моменту твоего рождения уже и забыли, ЧТО произошло в Альдерстоуне в сорок девятом, – обратилась девушка к Кикки.
Автера внимательно слушала, съёживая душу при каждом слове Лары.
– Красные Кресты – религиозные фанатики, даже после того, как их изгнали, заклеймив лоб раскалённым железом, они не перестали отдавать почести своему любимому Диону. По ту сторону границы их сотни тысяч, они раскиданы по разным поселениям таких же отбитых изгоев, у них есть свой верховный Ламмариум, который кидает им кости, чтобы они бежали в нужном направлении. Если кто-то нарушает законы их книженции, Лесторы, то они отправляются в направлении этого «неверного» и сметают и его, и тех, кто был поблизости. Если они начинают своё шествие, то остановить их будет практически невозможно. В сорок девятом эти бешеные скоты пришли со стороны Гректо, в Альдерстоуне про них никто не слышал, видимо, на границе не смогли по какой-то причине передать новость о нашествии Красных Крестов. И город превратился в мясорубку. Людей резали прямо на улицах. У Красных Крестов не было огнестрельного оружия, поэтому это буквально была резня. Спрятаться было негде, бежать было некуда. Один из этих ублюдков завалился в наш дом с уже побагровевшими, от крови, руками. Уродливый, будто обрубленный наискось, меч проткнул папу насквозь, – голос Лары задрожал, – Эта погань, как сейчас вижу, идёт на меня с мамой. Я в тот момент поняла, как гадко жить в нашем мире. Наверное, этот урод недомолился своему божку, потому как внезапный взрыв отколол кусок стены моего дома и раздавил эту тварь, внутренности размазало по полу. Это была наша авиация, прибывшая на выручку. Властям пришлось сравнять Альдерстоун с землёй, чтобы выбить этих ублюдков с территории Вердлосии, – тяжёлый вздох сделал небольшую паузу в рассказе Лары, – Тот кусок стены, что спас мою с маминой жизни, по иронии судьбы, перекрыл все выходы из дома, включая окна. Остался лишь тот клочок комнаты, где стоял холодильник. В тот день, в тот момент, когда на город обрушилась волна фанатиков, мы хотели пойти прогуляться всей семьёй и на обратном пути заскочить в магазин, выходной был. Мы просидели под завалом четыре дня, растягивая те крошки, что оставались в холодильнике. Двести сорок часов в страхе, голоде и вони, то и дело, вздрагивая от очередной пальбы. Потом стрельба прекратилась и пошла вторая волна Красных Крестов. Бомбить руины, наверняка было не так жаль, как город, в котором оставались мирные жители. Авиацию долго ждать не пришлось, – Лара сделала очередной тяжёлый выдох, некоторое время изучала траву под ногами, – Бомба, упавшая рядом с останками моего дома выбила проход в стене, одновременно прибив мою мать холодильником к другим обломкам, – закончив предложение, Лара пустила скупые слёзы по щекам, сдерживая рвущиеся наружу, эмоции, – Город активно восстанавливали два года, как раз до момента твоего рождения, Автера, а потом темпы начали потихоньку спадать. Район, в котором я родилась и выросла, не восстановили до сих пор. Его отстраивали сами жители из досок и металлических листов. Люди буквально жили и живут в сколоченном, собственноручно, хламе, – ещё один выдох, уже более спокойный, – В сорок девятом году Красные Кресты своим нашествием на Альдерстоун хотели предотвратить дальнейшее изучение потенциала атомной технологии, потому что этого не допускает какая-то книжка.
На душе стало мерзко и тяжело. Дыхание сбилось, выходя наружу неровными струйками пара. Язык пытался что-то сказать, но губы не пускали наружу голос, расходясь в кривом танце.
– Всё нормально, Автера, мне надо было выговориться, слишком долго я держала это в себе, – всё ещё слегка подрагивающий, но уже успокоившийся, голос Лары расслабил сознание, – Я здесь костьми лягу, но не дам повториться тому ужасу, – твёрдо прогудела девушка, – У меня друзья в Сабархаде, они не могут умереть.
– Никто не умрёт, Лара, – успокаивающе проговорил Табирус, – Теперь у нас есть андроиды, по крайней мере, один, так что…
– Если выживем, приглашаю всех в Сабархад на увольнительные выходные, познакомлю вас с Арбико и Магомедом, это близнецы, они вам точно понравятся, – неожиданно весело предложила Лара, – даже тебе, Автера.
Приятные эмоции распустились в горле, подошли к губам, нарисовав лёгкую улыбку. Как же хотелось всегда так общаться. Больше никаких грязных слов.
– Ребят, я, может, полный нудила и придурок, но нам же нужно ещё этих дружочков разговорить, – Табирус кивнул головой в сторону пленных.
– Забей, Таб, – отмахнулся Тайлер, – Мы что тут, профессиональные дознаватели что ли? Лично я – нет. Я бы болтал бы с этим грустняшкой, пока Кресты бы не привалили, чтобы хоть как-то снять напряжение. Пытать я никого не собираюсь, я вам не цепной пёс, которому можно сказать «фас» и он накинется. Если Хагнеру нужно, чтобы они начали говорить то, что ему нужно, пускай сам им язык развязывает, а я пас. Я в армию шёл не для того, чтобы людей пытать, а чтобы защищать их.
– Сильно сказано, брат, – усмехнулся Сатрий.
– Нечего было пасть разевать, я себя всё-таки уважаю и животным не считаю, – хмуро кинул Тайлер в сторону пленника.
– Конечно, ведь связанного человека любой может унизить, – ещё кривее ухмыльнулся Сигма.
– Вот именно, – твёрдо отрезал Тайлер, вставая на ноги, – Пойду, проведаю, как там Том, – уходя, кинул Паркви.
Огонь вился в хаотичном танце, потихоньку снижая даруемое, собравшимся вокруг него людям, тепло. Холодный ветерок шевельнул волосы на голове, выдавив на шее мурашки.
– Я тоже пойду пройдусь, – глядя на костёр, проговорил Табирус, – Надо для огня деревяшки понабирать.
На воздух всё сильнее напирал землистый запах. Холод начинал кусать за уши и подбородок. Скользящее движение пододвинуло тепло ближе. Неаккуратные ноги смяли молодой цветок, недавно познавший жизнь. Фиолетово-жёлтые лепестки порвались и стёрлись в дырки под жёсткой подошвой берец. Любимые цветы матери…
Центавра стояла высоко в небе, озаряя своей голубизной поляну зелёной травы с единственным деревом на ней. Свежая земля ровным горбом накрыла яму под собой. Поверх хрупких комков почвы лежали прекрасные цветы с фиолетовыми лепестками. Одинокая женщина с настрадавшимся лицом и брюнетчатыми потрёпанными волосами полулёжа разместилась на траве возле могилы. Каменная плита надгробия сверкала свежей надписью:
«
Маленькая Кикки устало бродила за спиной, всматриваясь в небо. Сегодня должно быть затмение. Приятный ветер гулял по лицу, щекоча загривок. Произошло. Небо в несколько мгновений потемнело, родная звезда спряталась за чёрным пятном. Голубой свет растёкся самым тёмным оттенком фиолетового спектра.
Поделиться книгой: