Кальдур Живой Доспех III

— Не помешает, — согласился Дукан. — Там, где ты взял эти фляги, может и найдётся чего. Или можем залезть на скалу и спустить оттуда что-нибудь от монодона. Слышал их тела хорошо горят.

— Только частично, — Кальдур поморщился, пытаясь понять, шутит старик или действительно настолько соскучился по огню. — Да и сдулся и он… и промёрз…

— Что думаешь? — резко спросил старик.

— Что-то я не горю желанием лезть куда-то ещё…

— Я не про тушу, а про девку твою. Что скажешь?

— Что скажу?

— Ты и правда клубень. Ты слышал, чтобы хоть кто-то возвращался оттуда? Даже силой Госпожи…

— Возвращалась? — Кальдур остановился как вкопанный. — Оу, нет-нет-нет. Она же ещё дышала. И не умирала вовсе. Всё с ней в порядке.

Ответ Кальдура немного успокоил старика. Они дошли до тел, и Кальдур понял, что в прошлый свой визит был таким уставшим, что даже не чувствовал запах. Во льдах разложение бы долго щадило эти тела, но в низине процесс пошёл полным ходом. Он зажал нос и обшаривал тела одной рукой, стараясь не вляпаться в засохшую кровь и внутренности.

— Да уж, — проворчал Кальдур. — Нужно убираться отсюда, пока всё это не завоняло по-настоящему.

— Не скучал по этому аромату, парень?

— Ой не скучал.

— Ты прав. Нужно скорее убираться отсюда, — Дукан перевернул одно из тел, чтобы добраться до поясной сумки. — Каким-то чудом мы всё ещё живы. Всё до одного. А раз мы живы, то можем сражаться. Ещё ничего для нас не кончено. Может, таков и был план?

Кальдур пожал плечами, не уловив направление мыслей старика. Вытряс ещё один мешок, стараясь не смотреть на мёртвое лицо несчастного, лежавшего рядом. Его добычей стали огниво, небольшой нож, и странно пахнущая сушёная трава, которая могла быть всем чем угодно — от чая или приправы, до средства от поноса или комаров.

— Алазам не убил Её, — снова нарушил тишину Дукан.

— Не убил, — подтвердил Кальдур. — Просто похитил.

В его нос от ответа пробился запах разложения, и его желудок боязливо дёрнулся. Кальдур был благодарен, что внутри его старого друга уже давно ничего не было.

— Она богиня. Наверное, не так-то и просто убить бога. Учитывая, сколько раз она сама пыталась справиться с Морокай, даже для самих богов это может быть непросто.

— Нам это не по зубам, старик. Вот что я тебе могу сказать, — следующей добычей Кальдура стала вяленая рыба и головка сыра величиной с большой палец.

Кальдур с трудом поборол в себе желание спрятать драгоценную пищу поглубже в одежду и утаить такую ценную находку. Дукан, Розари и Анижа стали для него куда большим, чем просто боевые товарищи, которых он мог потерять в любой момент. И он готов был делиться с ними всем, даже в столь сложный момент.

— Небесный Дворец, — прошептал Дукан.

— Что Небесный Дворец? — Кальдур остановился.

— Абсолютно неприступный для Морокай поначалу, а теперь абсолютно неприступный для нас... Это же идеальная клетка. Хранилище для опасного оружия. И опасных людей. И нелюдей. Без зеркан мы никак не сможем забраться на эту штуку, какая бы у нас не была армия. Вот зачем они снова подняли её в воздух и притащили к горе. Это тюрьма. Для Госпожи.

— Сомнительно, — Кальдур распрямился и задумался на минутку.

— На кой чёрт им эта хрень, если у них есть монодоны? Не думаю, что её было просто поднять в воздух и снова заставить работать. И как я вижу, она не летает по всему Эррезиру и не выжигает последние города. Даже в сторону Опалённой Тверди не пальнула. Либо они не смогли восстановить Зраксирус, либо даже не планировали. Хотя у них возможно хватит на это сил и средств. Вот это была бы картина. Я бы именно так поступил. И они бы поступили. Просто не смогли реализовать, по крайней мере пока... Хм. Или могли обрушить этот кусок камня на Солас, как хотели изначально. Не зря же Дворец летел от горы до столицы с тушей левиафана на борту? Чудом не долетел. Но они оставили этот план, даже когда подняли осколок этой штуки в воздух, полетели назад, тащили через всё королевство. Не-е-ет, это однозначно тюрьма. Больше нет никаких логических объяснений.

— Ну допустим. И что? Они будут теперь держать Госпожу в заложниках?

— Или искать способ уничтожить Её раз и навсегда. Тут уже нет разницы. Нужно понять, как освободить Её оттуда.

— Чародеи могут летать. И жрецы тоже, — съязвил Кальдур.

— Но очень плохо, Кальдур. Сдаётся мне, у нас их осталось так мало, что они уже и не учитываются как хоть какая-то военная мощь. Им никто не даст подлететь туда. Или открыть туда портал. А если и дадут, то кто будет охранять Госпожу? Правильно, наиры.

— Даже если так, — Кальдур скривился, припомнив Скорбь. — Если Она там. То как, разорви меня Мрак, ты собираешься спасти Её? Мы вдвоём ничего не смогли сделать одному наиру. А там их ещё сколько? Шестеро? И Алазам, который взмахнул ладонью и скрутил нас, словно детишек. И вирмы. И чёрт ещё пойми, что они нам заготовили.

— Госпожа всегда находила управу на эту мразь. Всегда, — уверенно заявил Дукан.

— Нет теперь Госпожи.

— Нет, — согласился Дукан. — Мы теперь за Неё. Что-нибудь придумаем.

***

Они сложили небольшой, но вонючий костёр из трута, бумаг и книг, которые удалось найти у темников, накидали сверху их плащей и частей одежды, которую добыть было проще всего. Утолили жажду и слегка подняли себе настроение кислым и терпким вином. Отужинали валенным мясом, рыбой, сыром и сухарями. Будь хоть один из темников, лежащих за купалом, жив, Кальдур бы заобнимал его, расцеловал и отпустил на все четыре стороны. В качестве благодарности за дары, тепло костра, ужин и то, что он снова чувствует, что всё ещё жив.

Он наблюдал за Анижей, она немного поела, прошлась туда-сюда, вернула ему рубашку и большую часть времени смотрела в потолок или даль, забавно побалтывая ножками. Слова Дукана и его подозрения закрались и ему в душу, но быстро сменились на чувство сжимающей жалости — будь он девушкой, как бы он справилась со всеми этими испытаниями, как бы вел себя и как бы держался? Не факт, что лучше.

Дукан тоже понаблюдал за ней какое-то время, однако быстро пришёл к мысли, что она не является каким-то чудовищем, которое при первой же возможности выхватит нож и ударит его в спину. Анижа вроде перестала быть проблемой, и он переключился на Розари. Тихонько и обстоятельно пошушукался с ней о чём-то и напоил вином. Она немного повеселела, и приобрела здоровый цвет лица. Её ещё лихорадило и изводил кашель, угревшись от вина и костра, и закутавшись в тряпки, она скоро отошла ко сну. Куда более безмятежному и спокойному, чем в руинах.

— Надо бы и нам поспать, — пробормотал Кальдур, вновь почувствовав всю тяжесть своей усталости.

— Да. Но я пойду первым.

Кальдур хотел было возмутиться, но осёкся. Старик подрагивал мелкой дрожью и смотрел на него не моргая. Он был в шаге от того, чтобы завалиться в обморок от усталости и нервов. Он был уже немолод и доспех не поддерживал его, как Кальдура.

— Я просто не смогу следить, — попытался оправдаться Дукан. — Мне нужно хотя бы часа четыре. Прикрой парень. Кто-то должен тут остаться и смотреть во все глаза.

— На что смотреть?

— На подходы к лагерю. Темники одеты плохо, совсем не для того, что мы пережили в горах. Кому-то из них может показаться хорошей идеей вернуться сюда, в тепло и где есть вода.

— Но тут же долго всё равно не протянуть, — возразил Кальдур.

— Да... Но умирающий от холода и голода человек захочет протянуть чуть-чуть подольше... хоть как-нибудь.

— Чёрт, — Кальдур помрачнел. — А ты прав. Иди спи. Разбужу тебя как будут на грани.

— С-спасибо, — Дукан хлопнул ему по плечу, развернулся и пошёл к тому месту, где лежала Розари. — И за девкой своей присмотри. На всякий. Не нравиться мне то, что с ней случилось.

Кальдур кивнул ему, проводил взглядом, огляделся и понял, что Анижи поблизости нет. Старик был прав. Тут может быть всё ещё опасно, и ей нельзя гулять поодиночке. Нужно было найти её.

***

— Анижа!

Она остановилась у самого края обрыва с другой стороны руин Храма, где её нашёл Кальдур, и застыла в задумчивости. Она всё ещё выглядела потерянной и отстранённой, но не грустной, а скорее весёлой и в приподнятом настроении.

— Ты в порядке, Анижа? — спросил он. — Что ты делаешь?

— Смотрю, что тут, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Жаль, что это место так пострадало... Видишь эти символы на камнях?

Кальдур кивнул, пытаясь прикинуть, что у неё в голове.

— Я думаю это первый язык, самый первый, на котором мы говорили и которому нас научила Госпожа. Правда мы его испортили порядочно со временем, упростили, исковеркали, потеряли суть... Но мы можем найти её снова. Можно было бы основать тут монастырь. Как бы я хотела прожить здесь всю свою жизнь, вместе с другими послушниками, изучить каждый камень, зарисовать его со всех ракурсов и до хрипоты спорить об их смысле… Всё это истории времён Первой Битвы и после неё. Какие-то я знаю, а о каких-то память была утеряна в пыли веков, и здесь остались единственные упоминания. Единственные, Кальдур. Если эти камни превратятся в прах, то эти истории больше никто и никогда не услышит.

Она уже говорила что-то подобное. Если из её памяти вырвали кусок, не мудрено, что она чувствует себя не в своей тарелке.

— Что там было? После, — вырвалось у Кальдура.

— После? — она нахмурилась.

— После того как тебя ранили. Ты видела Врата? Дорогу к ним?

— Нет, — она смотрела сквозь него и отвечала медленно. — Я вроде как ничего не видела. Только темноту.

— В смысле?

— Да наверное я и не умирала вовсе. Просто потеряла сознание.

— Я так и подумал, — соврал он.

— Я тебя расстроила? — она поёжилась и обхватила свои плечи.

— Я бы расстроился, если бы ты умерла, — он подошёл, мягко обнял её. — Я поэтому говорил тебе не ходить за мной.

— А я не послушалась.

— Да... Не послушалась.

Они помолчали. Анижа отстранилась, под его опасливым взглядом подошла к самому краю и спокойно взглянула вниз. Отошла на шаг назад и полюбовалась открывающимся видом. Он дал ей немножко времени и повёл в лагерю.

***

Костёр затух и больше не вонял палёной тканью и бумагой. Розари и Дукан мирно спали спинами друг к другу. Дукан пытался накрыться тряпками, но все их по итогу заграбастала Розари, зажала между ног, завернулась восьмёрками, а лишние раскидала. Её вид вызвал у Анижи светлую улыбку.

— Хочешь спать? — спросил Кальдур. — Я постерегу вас.

— Пока нет. Странно себя чувствую, но спать не хочу.

Она прошли дальше, чтоб не мешать спать товарищам, и уселись у противоположного края бассейна. Воды Оточ больше не манили его ощущением бодрости и расслабленности, он отсел от края подальше и отвернулся, видел там тревогу и кошмар, пережитый недавно. Принёс Аниже воды и чуть не завыл на луну — так ему хотелось горячего и терпкого чая.

— А помнишь Дюсенбай у нас в деревне жил, муж Кины? — попытался отвлечь её Кальдур.

— Смутно, — под его взглядом она насторожилась и поправилась: — Но помню. А что с ним?

— Слыхала историю про козла? — Анижа пожала плечами, а Кальдур не смог сдержать улыбки, и начал рассказывать: — Должна была слышать! Нет? Ну вообщем, Дюсенбай был не очень мужичок и доводил Кину постоянно, а она козлом его прозвала и чаще чем мужем так называла. Даже на людях. Характер у Дюсенбая был скверный, любил он руки распускать, так что никто за это прозвище не зацепился, пропускали мимо ушей, ходили мимо, старались с ним на одной переулочке не попадаться и глаза отводили. А брат его коз разводил и вернулся как-то из деревни с новой кровью для стада. Десять коз и один козёл, только вот отдали последнего... ну... в довесок, бесплатно. Брат Дюсенбая обрадовался удаче, но хозяин, который продал ему животных, признался совестливо, что козёл этот сущий диавол и он его не то, что бесплатно отдаёт, а готов доплатить. Только бы избавиться от рогатого порождения Мрака. Было в этой твари килограмм сто двадцать весу, чернющая кожа, да ветвистые рога, и любила она лишь три вещи: пожрать травы, сколько найдёт, ухлестнуть за козой, даже старой и хромой и надавать тумаков любому другому козлу, которого только увидит в поле зрения. Но брата Дюсенбая всё это не остановило — забрал тварюгу с чистой совестью и с лёгкостью привёл в деревню, подгоняя впереди него молодых козочек. Но настало время как-то поместить животное в загон. А оно отказывалось категорически. У четверых мужчин, которых позвал Дюсенбай на помощь не хватило удали связать уволочь животное в загон — каждый получил в неравной схватке копытом или рогами. Не помогли козочки — проклятый козёл и так понимал, что они никуда не денутся. Не сработало и угощение. Позвал тогда он брата на помощь. И долго они вдвоём кумекали и примерялись, как победить зверюгу. И победили. Знаешь как?

— Эм, нет.

— Брат Дюсенбая попросил довериться ему, зайти Дюсенбая в загон и сказать "бе".

— Не поняла... — прошептала Анижа.

Кальдур заржал как конь и тут же закрыл себе рот руками.

— Козёл увидел в нём другого козла, — прошептал Кальдур, утирая слёзы и сдерживая новый приступ смеха. — Вбежал в загон и как дал ему рогами. Два месяца они потом не разговаривали.

— Понятно, — прошептала Анижа и попыталась улыбнуться.

Она всё ещё оставалась потерянной и он не знал, как помочь ей, не мог дать ни одного ориентира, чтобы она вернулась к самой себе. Он даже ощутил прилив отчаянья, и вместе с ним к нему пришла странная мысль.

Он придвинулся ближе и поцеловал её.

***

Он проснулся ближе к обеду.

Проспал часа четыре после того, как сдал вахту Дукану. Никто больше не спал. Снова горел хлипкий костёр, и Дукан с Розари на нём пытались приготовить скудный завтрак

— Старик дело говорит, — Розари сидела на корточках и сосредоточенно махала куском битой чиплашки, пытаясь не дать огню погаснуть.

— Мы успели пообщаться, парень, — Дукан поприветствовал его кивком и серьёзной миной. — Розари согласна.

— С чем согласна? — Кальдур едва разлепил глаза и не сразу понял о чём идёт речь. — А-а-а. Речь о твоём "плане". Ха. Продраться сквозь армии темников к Небесному Замку, каким-то хреном взорбраться на него, перебить весь горнизон из бледных колдунов, всёх Чёрных Наиров, и всех чудищ и... тада-а-ам... освободить Госпожу. Осталось найти хотя бы одного зеркан...

Кальдур мрачно усмехнулся и сплюнул на мерзкую землю ночную слюну. Ему ответили ещё более серьёзными взглядами и похоронными минами.

— Что? Разве не все они погибли? — не выдержал Кальдур.

— А вот этого мы не знаем, — протянул Дукан. — Однажды мы нашли одного для Розари, правда тот долго не протянул.

— Нашли? Как нашли? Эта байка про "первый и последний полёт" не байка? — голову Кальдура ломило, он не успел отдохнуть и в нём проснулся яд, и эта привычка досталась ему от Розари. Он повернулся к ней. — Мастер Лотрак катал тебя на стальном змее?

— Розари не была зерафиткой, если ты про это. И Мастер Лотрак не учил её этому, — мрачно ответил за Розари Дукан.

— Подробнее, — буркнул Кальдур.

— Как ты знаешь армия темников давно тут. Доставлять припасы с острова Зиль слишком долго и дорого, поэтому они брали всё тут. Формировали цепочки снабжения и перевозили обозом куда нужно. Это позволяло им жрать до сыта и в ус не дуть. За счёт нас. Это встало нам поперёк горла в первую очередь.

— Так, — кивнул Кальдур, стараясь побороть раздражение. Старик начал сильно издалека.

— Ещё до Розари я и несколько десятков приятных парней и женщин выслеживали грабителей и отбирали у них добычу. Возвращали её тому, кому нужно, часть брали для своего обеспечения, ну тут никто и не был против — темники всех раздражали и создание для них тут невыносимых условий все одобряли. А когда пришла Розари... ну всё стало куда веселее. Не сразу они начали усиливать свои тылы бледными колдунами. Розари попортила им крови... В общем, мы стали нападать жестче, чаще и на куда большей территории. И тут начались странности. Мы перехватили несколько караванов от их лагеря у места падения Небесного Дворца. Они везли всё на запад, всякую бесполезную на первый взгляд хрень: какие-то разбитые мозаики, куски мрамора, драгоценности, книги, скульптуры. Мы даже расстроились и заскучали, но потом в одной из засад нам попались предметы странные и магические, которые возможно принадлежали Госпоже или её окружению. Тогда чародея или жреца с нами не было, но Розари почувствовала, что эти предметы ну никак не должны попасть в руки темников.

— Так.