Сталин и Дальний Восток

Необходимо отметить, что Япония заблаговременно была информирована о намерении Германии напасть на СССР. Более того, японское военно-политическое руководство ждало этого нападения, связывая его с собственными планами по захвату советских территорий на Дальнем Востоке и в Сибири. Еще 10 июня 1941 г. оно разработало документ под названием «Курс мероприятий по разрешению нынешних проблем», где было зафиксировано, что в ходе предстоящей германо-советской войны, когда складывающаяся обстановка станет выгодной для Японии, против Советского Союза будут применены вооруженные силы. То есть подразумевалось, что политика Японии в отношении советско-германской войны будет носить выжидательный характер. Японские вооруженные силы будут готовы выступить против советского Дальнего Востока в зависимости от успеха действий немецко-фашистских войск на Восточном фронте.

С 25 июня 1941 г. в Японии стали регулярно проводиться заседания координационного комитета и императорской ставки. На них именно Мацуока настаивал на принятии политического решения в пользу немедленного выступления Японии против СССР вслед за Германией. Он считал, что Японии необходимо успеть выступить еще до победы Германии, чтобы не оказаться обделенной. «Если Германия победит и завладеет Советским Союзом, Япония не сможет воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для этого». Мацуока полагал также, что не следует опасаться возможного выступления США на стороне СССР в противоборстве с Германией. Он считал, что Соединенные Штаты не захотят помочь России, т. к. они ее ненавидят. Доказывал, что успешные боевые действия японской армии против СССР ускорят окончание японо-китайской войны. Эти действия смогут повлиять на Чан Кайши, подтолкнуть его на заключение мира с Японией77.

К 25 июня японский Генеральный штаб, осуществляя подготовку нападения на Советский Союз, разработал график практической реализации этого плана, который был утвержден ставкой японского военного командования. Он включал в себя следующие позиции: принятие решения по мобилизации – 28 июня; издание директивы о мобилизации – 5 июля; начало переброски и концентрации войск – 20 июля; начало военных действий – 29 августа; переброску четырех дивизий из Японии – 5 сентября; завершение операции – середина октября. Анализ этого графика свидетельствует о том, что командование японских вооруженных сил, планируя нападение на Советский Союз, рассчитывало, как и германский вермахт, осуществить против СССР «молниеносную» войну, аналогичную немецкому плану «Барбаросса»78.

Однако недавнее поражение на Халхин-Голе несколько скорректировало планы японского правительства, что сыграло свою роль в отказе Японии от нападения на Советскую Россию в декабре 1941 г., когда войска Германии стояли под Москвой. Это позволило в самые трудные дни обороны столицы перебросить с Дальнего Востока до 20 стрелковых дивизий и несколько танковых соединений, сыгравших важную роль в отпоре врагу. А в дальнейшем Красной армии перейти в контрнаступление.

Из телеграмм итальянского посла в Японии М. Инделли, направленных им 2 июля 1941 г. в МИД Италии, следовало, что министр иностранных дел Японии Мацуока уже вызывал к себе послов Италии и Германии. Им были сделано устное и строго конфиденциальное сообщение в отношении политики японского правительства перед лицом войны, проходящей между Италией и Германией с одной стороны и Советской Россией – с другой. Министр заявил, что Япония готовится соединить свои силы с силами двух союзниц, чтобы активно бороться с коммунистической угрозой, и намерена, наблюдая за развитием ситуации, со всей своей решительностью уничтожить коммунистический режим, который там установлен.

В то же время, сообщал итальянский посол, японское правительство хотело обеспечить себе во французском Индокитае опорные пункты, дающие возможность Японии усилить свой нажим на Великобританию и США. С этой целью «Япония осуществляла постоянную бдительность на Тихом океане, включая юго-западную часть океана, с целью сдерживания этих держав и будет продолжать эти свои усилия, интенсифицируя их там, где это необходимо. Инделли полагал, что японское правительство не замедлит действовать сообразно с целями и духом трехстороннего пакта»79.

В ходе Второй мировой войны военно-политические верхи милитаристской Японии лелеяли планы создания в пределах советского Дальнего Востока марионеточного образования со столицей в г. Чите. Из сообщения Харбинской резидентуры НКГБ СССР от 15 июля 1941 г. следовало, что штабом КГВ был разработан план создания на советском Дальнем Востоке буферного государства в рамках территории бывшей Дальневосточной республики. С занятием немцами Москвы планировалось сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части ввести на территорию СССР, поднять восстание и независимо от размера захваченной территории провозгласить антисоветскую власть. Временным наместником на Дальнем Востоке планировался атаман Г. М. Семенов80, который должен был обратиться за помощью к Японии и КГВ. Предполагалось, что японцы должны были ввести войска на Дальний Восток, начав действия против Красной армии. Тем самым японцы избегали объявления войны.

В связи с этими планами русский отдел японской военной миссии (ЯВМ) имел задание выяснить дислокацию советских войск на Дальнем Востоке и подготовить воззвание к русскому населению с призывом к восстанию. В это время 24 июля 1941 г. секретарь Хабаровского крайкома ВКП(б) Г. А. Борков направил И. В. Сталину шифртелеграмму, в которой сообщал о том, что Военному совету Дальневосточного фронта правительством предписано провести большие учебные сборы приписного состава. По его мнению, командование в основном правильно решает эту задачу. Его во всем этом деле смущало то, что военные руководители спешат с вопросами эвакуации семей начальствующего состава. Он указал, что в шифровке Генштаба РККА от 21 июля в пункте 10 сказано: «Семьи начсостава из угрожаемых районов эвакуировать в восточные области СибВО, и в первую очередь семьи начсостава частей, убывших в другие округа».

22 июля на имя начальника УНКВД СССР по Хабаровскому краю поступила шифровка за подписью заместителя наркома внутренних дел СССР комиссара ГБ 3-го ранга В. В. Чернышова, адресованная органам НКВД Хабаровского, Приморского краев, Бурят-Монгольской, Якутской АССР, Читинской и Иркутской областей, в которой приказано вывезти из угрожаемой прифронтовой полосы в тыловые районы семьи работников НКВД и уже 30 июля доложить об исполнении указания.

Борков понимал, что готовиться к эвакуации из прифронтовой зоны некоторых семей, и тем более детей и престарелых, необходимо. Но не ожидал, что так быстро надо от планов перейти к действию. В связи с этим просил Сталина дать указания по этому вопросу. Сталин написал ответ: «Хабаровск. Секретарю крайкома Боркову. Семьи пограничников и комсостава нужно эвакуировать из прифронтовой полосы. Отсутствие такого мероприятия привело к уничтожению членов семей комсостава при внезапном нападении немцев. То же самое может случиться при внезапном нападении японцев»81.

Ожидая оккупации японскими войсками советского Дальнего Востока, свою выгоду в будущем военном конфликте искали и третьи силы. Из письма резидента НКВД СССР в Чунцине об отношении гоминьдановцев к нападению Германии на Советский Союз и подготовке Японии к войне против СССР от 30 июля 1941 г. следовало, что эту войну с нетерпением ожидал Чан Кайши. По его расчетам, за германским выступлением против СССР последует японское. Это должно было повлечь за собой общее ослабление СССР и Японии. Отсюда – неизбежный вывод японских войск из Китая и в перспективе почетный для Китая мир.

Выступление Японии против СССР способствовало разрешению и внутреннего вопроса в Китае – т. н. коммунистической проблемы. Ибо, как заявляли гоминьдановцы, войска КПК обязаны были защищать свое пролетарское государство, т. е. СССР. С этой целью, развивая боевые действия в северном направлении, КПК вынуждена будет покинуть занимаемый ею пограничный район Шеньси – Ганьсу – Нинся и уйти в Маньчжурию.

Борьба СССР против фашистских захватчиков расценивалась этой же реакционной частью правительства как положительный фактор для Китая еще и потому, что она позволяла разрешить в свою пользу т. н. синьцзянский вопрос и проблему Внешней Монголии. Чан Кайши на заседании узкого круга военных руководителей 23 июля заявил, что Япония выступит против СССР в течение ближайшего месяца. Однако его прогноз не оправдался. Поэтому ожидаемого и желаемого для правительства Гоминьдана ослабления позиций Советского Союза в этом регионе на тот период не произошло.

Информация советской внешней разведки содержала важные сведения и о серьезных внутриполитических противоречиях, касающихся проблем территориального устройства Китая, а также об экспансионистских устремлениях гоминьдановцев в отношении территории Монгольской Народной Республики. По мнению руководства Гоминьдана, «прибрать к рукам МНР можно будет только лишь после серьезного ослабления конкурента в лице Японии и гаранта территориальной целостности Монголии – Советского Союза»82.

За разворачивающимся конфликтом между СССР и Японией внимательно следили ее партнеры по оси – Германия и Италия. Видимо, эта тройка, полагая победу на Востоке делом решенным, заранее подготавливала позиции для будущего раздела Советского Союза.

После краха попыток компромисса и нажима на Англию и Америку Япония развязала войну на Тихом океане83, решив во избежание одновременной войны на две стороны сохранить в силе советско-японский пакт о нейтралитете от 13 апреля 1941 г.

29 января 1943 г. посол Японии в Берлине X. Осима просил МИД Японии усилить работу по сбору разведывательной информации по Великобритании, США и Советскому Союзу и командировать соответствующих работников в эти страны. Сообщал, что представительство Японии в Турции вело такую же работу и добилось значительных успехов в отношении Ближнего и Среднего Востока, а также Индии. Считал целесообразным активизировать эту работу по Англии, Северной Африке и СССР. С этой целью предлагал дешифровывать шифртелеграммы противника.

Осима, скорее всего, не мог и предположить, что сама японская шифрованная переписка почти полностью контролировалась советской дешифровальной службой, в т. ч. непосредственно и его собственная. Это позволяло советским спецслужбам получать важные сведения политического, военного и экономического характера. Наиболее ценными они были на линиях связи Токио-Берлин, Токио-Рим и Токио-Москва. Эти материалы позволяли органам госбезопасности отслеживать угрозы японского нападения на СССР, успешно вести борьбу с японской агентурой, своевременно предупреждать диверсионно-террористические акции, которые предпринимались японской стороной на ж.-д. и оборонных сооружениях в Приморье, Забайкалье и Сибири. Эта информация позволяла своевременно принимать решения, связанные с переброской частей Красной армии с Дальнего Востока на советско-германский фронт.

Согласно дешифрованной телеграмме от 12 февраля 1943 г. того же Осимы в МИД Японии, стало известно о его предстоящей встрече с министром иностранных дел Германии И. Риббентропом для обсуждения позиции Японии в отношении СССР. По мнению Осимы, было очевидно, что Германия желает, чтобы Япония вступила в войну против СССР. Положение на Восточном фронте для Германии продолжало ухудшаться, поэтому естественно, что этот вопрос станет предметом обсуждения и во время предстоящей встречи. Осима полагал, что он должен быть решен Японией самостоятельно в зависимости от обстановки в Восточной Азии и от государственной мощи империи. Посол считал необходимым дать германской стороне объяснение, которое бы сделало для Германии достаточно ясной позицию Японии. В связи с этим он просил телеграфировать МИД Японии ответ по этому вопросу.

Уточнение темы дальнейшего взаимодействия Германии и Японии было связано с победами Красной армии на Восточном фронте в зимней кампании 1942/1943 г., которые нарушили планы правящих кругов Страны восходящего солнца в отношении Советского Союза, вынудили их вновь отложить реализацию военных действий против него. Однако это не было еще окончательным отказом от перспективы войны. Идея нападения на Россию по-прежнему оставалась неотъемлемой частью государственной политики Японии.

Разработанный японским Генеральным штабом в 1942 г. план агрессии против СССР продолжал сохраняться и в 1943 г. В нем ставились задачи захвата огромной части территории. Впоследствии бывший командующий КГВ генерал О. Ямада признавал, что первой и основной задачей этой группировки в 1943 г. оставалась быстрая оккупация Приморского края СССР. В соответствии с этими планами японские правящие круги продолжали держать это объединение наготове, чтобы при благоприятной обстановке вторгнуться в пределы советской территории. Для осуществления этой цели были сконцентрированы 30 пехотных дивизий, 2 танковые и 4 авиационные.

Тем временем просьба посла Х. Осимы была услышана. Согласно дешифрованной телеграмме Генерального штаба японской армии от 19 февраля 1943 г., направленной японским военным атташе в Стокгольм, Хельсинки и Стамбул, предлагалось активизировать сбор информации относительно дислокации стратегических сил советских войск на советско-германском фронте, Дальнем Востоке и на турецко-иранской границе.

Высказывалась просьба сообщить не позднее марта сведения относительно расположения Советской армии по нижеследующим пунктам: число стратегических единиц на советско-германском фронте; номера этих соединений, дислокация и номера частей, входящих в их состав; фамилии командующих; в отношении авиации сообщить тип самолетов в авиадивизии; какие соединения советских войск находятся на турецко-иранской границе, их расположение и номера. Те же сведения предлагалось доложить и в отношении Дальнего Востока.

Министр иностранных дел Японии М. Тани84 24 февраля 1943 г. сообщил своему послу в Берлине о политике Японии в отношении СССР. «Понимая, что Германия желает, чтобы Япония начала войну против Советского Союза, императорское правительство твердо придерживается другой линии в своей политике в отношении советского правительства, той, которая была изложена послу ранее». Тани просил принять это к сведению при встрече с рейхсканцлером А. Гитлером и министром иностранных дел И. Риббентропом и дать им детальные объяснения.

6 марта 1943 г. посол Японии X. Осима, следуя указанию правительства, заявил МИД Германии, что его государство не имеет возможности вступить в войну против СССР, хотя «никогда не может игнорировать русского вопроса». Отказ от немедленного вступления в войну против Советского Союза объяснялся опасностью расчленения японских сил. На замечание И. Риббентропа, что «отказ Японии принять участие в войне усилил тяжесть, которую несет Германия», посол ответил, что «Япония в течение продолжительного времени имела намерение бросить свои силы против России, однако пока она еще недостаточно сильна, чтобы пойти на такой шаг…»85.

9 марта 1943 г. НКВД СССР направил в ГКО и НКВД СССР телеграмму японского посла в Турции от 16 февраля 1943 г., посланную в МИД Японии, а в копиях – японским послам в Берлине, Риме, Виши и Мадриде. Ее содержание было расшифровано англичанами 21 февраля 1943 г. и получено органами госбезопасности из Лондона агентурным путем. В документе было изложено мнение относительно того, как англичане расценивали существующую обстановку и какими конкретно могли быть их планы дальнейшего ведения войны. Оно основывалось на данных, полученных из разговора с турецким министром иностранных дел86 по поводу конференции в Адане, во время которого тот особо подчеркивал теорию У. Черчилля о неизбежности краха Германии и необходимости в связи с этим принятия соответствующих мер для воспрепятствования большевизации Европы.

Все это посол дополнил своими собственными соображениями. Он считал, что английские цели основаны прежде всего на надежде, что Германия и Россия в процессе войны сильно ослабнут и погибнут. Исходя из этих соображений Англия и строила свою основную политику.

Признавая, что германское весеннее наступление будет серьезным, англичане были уверены, что оно не решит судьбу русских армий, во всяком случае в течение 1943 г. Таким образом, «они будут наблюдать за ним, предпринимая одновременно меры предосторожности, для предотвращения заключения сепаратного мира между Германией и Россией». Если советские армии окажутся в критическом положении, «англичане сделают все возможное, чтобы помешать Германии одержать победу. В частности, они усилят свои наступательные операции в Северной Африке и на других фронтах и сделают вид, что собираются вторгнуться в Европу». Если дело плохо обернется для германских армий, то «нельзя отрицать тот факт, что Англия поторопится заключить мир с Германией, чтобы таким образом предупредить опасность большевизации Европы».

Во время переговоров в Адане Черчилль сказал Н. Менеменжиоглу, что собирается создать центральный европейский блок в составе Польши, Чехословакии и Венгрии, который при поддержке Англии и Америки будет препятствовать распространению советского влияния на Запад. Особое внимание уделялось роли Турции, которая должна была стать связующим звеном в послевоенном устройстве Европы. Англия намеревалась ее вооружить и превратить в английский аванпост, чтобы помешать распространению советского влияния на Балканы и Ближний Восток.

Вышеизложенное, подчеркивал японский посол, может служить указанием на один аспект подлинных намерений англичан. Английская позиция в отношении России становится все более холодной по мере улучшения перспектив для России, и в этих обстоятельствах Англия начинает сокращать поставки в Россию. Англо-советские отношения становятся более деликатными, особенно после конференции в Адане. Повседневной задачей макиавеллевской политики87 Черчилля являлось натравливание стран на борьбу до полного истощения друг друга.

Японский посол высказывал предположение, что «Америка станет координировать свою политику с Англией. Основное ее внимание будет сконцентрировано на войне в Азии. Можно было предполагать, что между ними будет достигнуто взаимное понимание и после восстановления мира в Европе Англия бросит все свои силы против Японии. Отсюда доминирующее положение в Азии и Австралии после войны будет признано за Америкой».

В отношении Турции заслуживающим внимания обстоятельством являлось то, что путем оказания ей помощи Черчилль сумел добиться ее подчинения своему влиянию. В этом плане он воспользовался географическим положением и антирусскими настроениями для того, чтобы использовать ее после войны как мощный фактор против большевизма, резюмировал японский посол в Турции.

10 марта 1943 г. резидентура НКВД СССР информировала, что, по сведениям источника из Госдепартамента США, Германия настаивает, чтобы Япония напала на СССР. Она пытается доказать японцам, что ее поражение будет неизбежным поражением и для Японии. В ответ на это Япония предложила Германии искать возможности для заключения мира с СССР. Руководящий состав Госдепа не сомневался в том, что Германия потерпит поражение, и выражал беспокойство, что настоящим победителем станет СССР, в результате чего в некоторых странах – в Польше, на Балканах, в Чехословакии и Германии – может быть установлен советский режим.

Давление Германии на Японию было безрезультатным. Нападение на СССР японское правительство ставило в зависимость от обстановки на советско-германском фронте. Крупные поражения Германии и ее союзников пошатнули веру в силу вермахта. Японский посол Х. Осима в беседе с И. Риббентропом заявил: «Если Германия когда-нибудь ослабнет, Япония в самый короткий срок окажется перед всемирной коалицией». В марте 1943 г. была послана в Берлин специальная миссия «для изучения способности Германии к сопротивлению»88.

Стратегическое положение Японии становилось неустойчивым. Ее армия и флот были рассредоточены на огромных пространствах Азии и Тихого океана. Коммуникации растянулись и подвергались ударам авиации и кораблей противника. Оборона захваченных территорий и коммуникаций требовала все больших сил. Япония утрачивала возможности для наступательных действий и переходила к оборонительной стратегии. Последующие победы Красной армии вынудили японское правительство и военное командование признать, что их замыслам, вероятно, не суждено осуществиться.

28 апреля 1943 г. на заседании высшего совета по руководству войной, проходившем с участием членов японского правительства, после острых дебатов по докладу министра иностранных дел М. Сигэмицу было решено разъяснить германскому руководству, что «немедленное вступление в войну против СССР невозможно». Более того, согласно дешифрованной телеграмме министра иностранных дел Японии М. Сигэмицу японскому послу в Москве от 28 июня 1943 г., японское правительство в это время стремилось поддержать нормальные отношения между Японией и СССР, побудить Советский Союз строго придерживаться пакта о нейтралитете. В этих целях японское правительство хотело разрешить ряд спорных вопросов между странами. В частности, на определенных условиях компенсации передать советской стороне нефтяные и каменноугольные концессии на Северном Сахалине. Министр просил принять меры к тому, чтобы эти переговоры не вызвали охлаждения между Японией и Германией.

Неудачи Германии на международной арене, а также поражения японских вооруженных сил на Тихом океане самым непосредственным образом сказались на внешнеполитическом курсе Японии. Деятельность японского правительства в области международных отношений была направлена на реализацию решений императорской конференции от 30 сентября 1943 г., которые предусматривали: вести решительную вооруженную борьбу с Соединенными Штатами и Великобританией, продолжать всесторонние союзнические отношения с Германией, но вместе с тем обеспечить поворот к лучшему в японо-советских отношениях и, улучив удобный момент, оказать содействие в заключении мира между Германией и СССР89.

7 ноября 1943 г. закордонный агент НКГБ СССР сообщил о позиции различных японских милитаристских кругов по вопросу нападения Японии на СССР. По его информации, между армией и флотом Японии по-прежнему существуют разногласия в этом вопросе. Представители флота против немедленной войны с СССР, считая, что Япония должна сосредоточить все свои силы на борьбе с морскими державами – Америкой и Англией и защищать захваченные ею южные районы. Война против СССР создаст для Японии нового мощного врага и потребует огромных средств и жертв, непосильных для нее.

Армия настаивала на войне против СССР, считая, что позже это мероприятие может стать провальным. Япония должна начать превентивную войну, захватив в первую очередь Владивосток и районы Приморья. Нанося удар первой, Япония имеет шансы легко и быстро овладеть этими районами, т. к. Советский Союз занят тяжелой борьбой с Германией. Между тем отмечалось, что после поражения немцев под Сталинградом такие взгляды начали быстро терять свое значение и сейчас группа в армии, которая возглавлялась генералом Т. Ямаситой и которая являлась их носителем, стала более спокойной и менее опасной.

За спиной флота стоял мощный концерн «Мицубиси», располагавший судостроительной промышленностью и заинтересованный в океанских вопросах. Армию поддерживал концерн «Мицуи». Занимаясь промышленной, финансовой и коммерческой деятельностью, «Мицуи» стремился захватить источники сырья и рынки сбыта в Маньчжурии, Сибири, Китае и Таи. «Мицубиси» имел приоритет перед «Мицуи» и значительно сильнее последнего, т. к. пользовался доверием императорского двора и являлся влиятельным фактором в политике Японии.

Премьер-министр Х. Тодзио и командующий КГВ генерал Ё. Умэдзу представляли ту группу армии, которая вследствие поражения немцев на Восточном фронте изменила свою позицию в отношении СССР и предпочитала воевать против Америки и Англии. Победы Красной армии на советско-германском фронте и наличие мощной группировки советских войск на Дальнем Востоке отрезвляюще действовали на японские правящие круги. Правительство Японии вынуждено было занять выжидательную позицию.

В результате побед Красной армии и продвижения ее на Запад союзники фашистской Германии по агрессивному блоку, так же как и сама Германия, начали лихорадочно искать пути, чтобы договориться с США и Англией о заключении сепаратного мира. Однако эти попытки не привели к каким-либо результатам, поскольку они предпринимались за спиной Советского Союза – страны, наиболее заинтересованной в окончании войны путем полной и безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии и выхода ее союзников из войны90.

8 февраля 1945 г. министр иностранных дел Японии М. Сигэмицу просил выяснить посла Японии в Москве о позиции СССР по отношению к Японии по окончании конференции трех союзных держав (СССР, США, Великобритании). Посол должен был встретиться с В. М. Молотовым и подробно осведомиться у него о содержании работы конференции, особенно относительно позиции СССР по отношению к Японии, а в дальнейшем зондировать позицию по продлению заключенного пакта о нейтралитете.

Резидентура НКГБ СССР 11 апреля 1945 г. сообщила высказывания американских представителей в Австралии о денонсации пакта о нейтралитете. Американцы заявляли, что в Японии существует группа, которая считает, что необходимо напасть на Советский Союз, используя преимущество нападающей стороны. В этом случае «японцы могут даже покинуть свои острова и основным центром сопротивления сделать Маньчжурию и Корею». Другая группа считала, что «по соображениям национального престижа Япония ни в коем случае не должна покидать свои острова. Продолжая войну с Англией и Америкой, Япония должна пойти на далеко идущие уступки по отношению к СССР». Таким образом, информация, полученная ранее нашей разведкой, подтверждалась.

По сообщению резидента НКГБ СССР от 5 мая 1945 г., после падения Берлина и сообщения о смерти А. Гитлера население Японии считало Гитлера и Германию виновниками вовлечения Японии в войну и в связи с этим выражало открытую неприязнь и враждебность к местным немцам. «Ходят слухи о скором начале военных действий против Японии со стороны СССР».

Со второй половины апреля японцы интенсивно производили замену войск на фронте в провинциях Шэньси и Хэнань. Все кадровые и лучшие части отправлялись в Маньчжурию, чтобы противопоставить их концентрации войск со стороны СССР. На смену японским войскам на фронт этих двух провинций пришли части китайского марионеточного правительства и японские части, укомплектованные старшими возрастами, а также разные тыловые части.

После окончания Великой Отечественной войны американцы и англичане согласно предварительным договоренностям стремились скорее втянуть СССР в войну с Японией. 15 мая 1945 г. в телеграмме английскому послу в Вашингтоне У. Черчилль писал: «Мы желаем, чтобы Советский Союз вступил в войну против Японии как можно быстрее. Принимая во внимание его собственные крупные интересы на Дальнем Востоке, нет необходимости упрашивать Советский Союз вступить в войну или платить ему за это уступками, наносящими ущерб царству свободы и справедливости в Центральной Европе и на Балканах»91.

В письме английского посла в Вашингтоне в МИД Великобритании 29 мая 1945 г. сообщалось о политике США в отношении Японии. По настоянию Грю92 сэру Д. Сансому93для его личной информации был показан в Государственном департаменте проект документа, в котором излагалась политика правительства США в отношении Японии. Во введении к нему говорилось, что задачи американцев следующие: безоговорочная капитуляция Японии; реализация территориальных договоренностей, предусмотренных Каирской декларацией94; предотвращение дальнейшей агрессии со стороны Японии; подготовка к созданию японского правительства.

Для реализации этих целей предусматривалось: осуществление верховным союзным командованием полной власти в области внешней и внутренней политики; отмена конституционных полномочий императора; ревизия законодательства; роспуск всех политических партий; объявление о свободе вероисповедания; учреждение новой системы общественной информации; установление контроля над образованием и гражданскими судами. Предполагалось все это осуществить в три периода: в период существования строгой военной администрации; в период строгого надзора, во время которого некоторые ограничения могут быть ослаблены, и в период, когда можно ставить вопрос в отношении нового вступления Японии в ООН95. В документе также утверждалось, что программа восстановления деятельности промышленности не будет преследовать цель повышения жизненного уровня «без учета» такового в других частях Азии, что было сделано из уважения к Китаю96.

18 мая 1945 г. резидентура НКГБ СССР в Токио сообщила, что после капитуляции Германии среди японцев стали вестись разговоры о том, что кабинет премьера К. Судзуки97 отдален от народа и утаивает подробности своей деятельности. В руководящих и военных кругах Японии обострились разногласия в вопросе продолжения войны. Сторонники ее продолжения рассчитывали на возможность раздора между англо-американцами и Советским Союзом.

С крахом оси Берлин – Рим – Токио ожидалось расширение войны на Тихом океане и усиление политического нажима на Японию со стороны Англии и Чунцина98. Однако решающее значение японцами придавалось позиции Советского Союза, который, по их мнению, усиленно обрабатывается Америкой и Англией.

В результате панических настроений японцев после полного уничтожения промышленных районов Кавасаки, Камата, Оомори и других при воздушном налете в ночь на 16 апреля росло убеждение в бессмысленности их работы. Это выражалось в невыходе их на работу в ночную смену на предприятиях Токио и прилегающих районов. Мобилизованные на производство учащиеся также саботировали работу99.

2 июня 1945 г. НКГБ СССР сообщил о выводе японских войск из Южного Китая на север страны. Отмечалось, что из г. Ханькоу, Лочжоу и Хэньяна японцами отправлялись на север эшелоны с войсками и различными грузами. От г. Наньина в провинции Гуйчжоу войска были отведены во французский Индокитай. От г. Фучжоу отступление войск велось на север и т. д. Активные операции в провинции Хэнань велись главным образом с целью защиты Пекин-Ханькоуской ж. д., используемой для эвакуации на север. Японская авиация никакой активности не проявляла, чтобы замаскировать поспешный уход японских войск из Южного Китая на север. При этом китайцы подняли большой шум о доблести своей армии, которая якобы перешла в контрнаступление100.

5 июня 1945 г. НКГБ сообщил о попытках Ватикана помочь Японии заключить сепаратный мир с Западом. Было установлено, что папа римский Пий XII принял японского посла по особым поручениям К. Хараду в присутствии кардинала Ф. Бьонди101, Константини и бывших нунциев102 в Токио и Китае. При встрече он сказал, что Япония должна заключить мир с союзниками и что Ватикан окажет все свое влияние, чтобы принести пользу «благородному японскому народу». Ватикан был заинтересован в том, чтобы Япония не была разгромлена, т. к. эта страна была «склонна к католицизму». Так, адмирал И. Ямамото103 был воспитанником маристов и иезуитов, которые в значительном числе проживали в Токио. Папа понимал, что разгром Японии ослабит союзников и развяжет руки России на Дальнем Востоке. Этого ему «явно не хотелось»104.

Советской разведкой был добыт меморандум вице-министра иностранных дел Великобритании О. Г. Сарджента от 11 июля 1945 г. с анализом международной обстановки в связи с окончанием войны в Европе и продолжением военных действий на Дальнем Востоке. Согласно документу, окончание войны в Европе ставит Великобританию перед тремя основными проблемами: военная оккупация советскими войсками значительной части Восточной Европы, экономическое восстановление Европы и управление Германией. Констатировалось, что контроль над Европой в значительной степени сосредоточен в руках СССР и США и никто из них не будет придавать большого значения британским интересам.

Сарджент считал, что Великобритания заинтересована в том, чтобы принцип сотрудничества между тремя великими державами был принят как базис. Полагал, что его стране, фактически второстепенной державе, важно увеличить свое влияние не только в области дипломатии, но также в экономике и военном отношении. Этого лучше всего можно было добиться путем «привлечения к сотрудничеству с Великобританией Франции и более мелкие западноевропейские государства, а также, несомненно, и доминионы. Но и в этом случае сотрудничество с Советским Союзом и даже с США не будет легким делом».

Вице-министр иностранных дел полагал, что Великобритании в отношении СССР следует попытаться установить самим, каковы его планы, и определить тактику, которую Сталин время от времени намерен применять для их осуществления. Советская Россия опасается международной коалиции либеральных государств и возрождения Германии как либеральной державы, ибо Сталин знает, что именно материальная сила и богатство этих государств, объединенные с верой в их собственную философию жизни, действительно выиграли войну. «Он, возможно, в большей степени, чем мы и американцы, убежден в способности Германии восстановить сперва свою экономическую, затем политическую и, наконец, военную силу в Европе. Сталин, однако, не обязательно предполагает закрепить свое положение путем завоеваний территорий, как этого хотел Гитлер. Он вполне может предпочесть приобрести их посредством того, что может быть названо идеологическим жизненным пространством в тех странах, которые он считает стратегически важными». Если он в конечном счете убедится в том, что опасность коалиции либеральных стран не осуществится, он может до некоторой степени ослабить меры, используемые для защиты безопасности своего режима, или, скорее всего, изменить их характер таким образом, что они будут применяться только по отношению к Германии. «В противоположность Гитлеру, Сталин не руководствуется мотивом мести для достижения своих целей».

Сарджент считал, что хотя в экономическом плане Великобритания с течением времени станет сильнее, однако в военном отношении ослабнет. «Исходя из этого, нам следует в ближайшем будущем занять твердую линию, если мы не хотим, чтобы положение складывалось нам во вред. На практике это означало, что мы должны сохранить свои интересы в Финляндии, Польше, Чехословакии, Австрии, Югославии и Болгарии, если даже нам придется неохотно согласиться на превосходство России в Румынии и Венгрии». По его мнению, следовало бросить вызов России в этих шести странах, вместо того чтобы ждать, когда Россия станет угрожать в дальнейшем на западе и юге в Германии, Италии и Турции. Предполагалось, что это случится, если Сталин одержит верх в этих странах, которые он в настоящее время контролирует путем сочетания политической силы с военным давлением.

Сарджент полагал, что надо было быть готовым к тому, что советское правительство приложит все усилия, чтобы создать будущие политические институты Германии с целью добиться доминирующего положения в этой стране. Это может привести к борьбе за господство, в которой Великобритания будет иметь полную поддержку со стороны США. Важно заручиться поддержкой американцев при решении принципиальных вопросов и проявляя сдержанность в вопросах непринципиального характера. Дипломатическое вмешательство во внутренние дела других стран не должно мотивироваться чувством личной вражды или стремлением оказать поддержку отдельным лицам в данном государстве. При этом такие общие интересы экономического характера, как, например, вопрос о разработке нефтяных источников в Иране, не будут относиться к числу проблем, при разрешении которых можно рассчитывать на большую поддержку со стороны США.

«Мы должны иметь свою собственную политику и должны пытаться убедить США сделать эту политику их собственной. Это не должно быть слишком трудным. Справедливо, что США могут колебаться время от времени, когда их попросят применить свой вес в Европе, и могут избрать более сговорчивую и менее трудную роль посредника в любых переговорах между Великобританией и Россией, даже угрожая тем, что только при таких условиях они согласятся сделать их необходимый вклад в области экономики. Но с каким бы подозрением ни отнеслись американцы к тому, что их европейская политика будет продиктована им Великобританией, факт остается фактом, что их основной взгляд и реакция на европейские проблемы являются теми же самыми, что и наши, если даже проявления специфически американских интересов могут иногда затруднить ситуацию».

Сарджент полагал, что, несмотря на участие Великобритании в войне на Дальнем Востоке и на заявления относительно интересов в этом регионе и в особенности в Китае, члены правительства склонны к апатии в данном вопросе и к недооценке значения Дальнего Востока в будущей политике. США на Дальнем Востоке склонны быть более агрессивными и менее уступчивыми, чем в Европе. При США советское правительство должно будет беспокоиться о своей безопасности на Дальнем Востоке в меньшей степени, чем в Европе. Однако все это в конечном счете будет зависеть от того положения, в котором окажутся Япония и Китай после войны. Вице-министр иностранных дел считал неизбежным, что США и Советский Союз в конце концов начнут борьбу за Китай, если только последний через некоторое время не добьется такой степени национального единства, которая позволит ему развивать свои потенциальные резервы рабочей силы и экономические ресурсы для защиты национальной независимости. «Если указанная борьба возникнет, то представляется почти неизбежным, что рано или поздно одна из этих стран обратится за помощью к Японии»105.

МИД Великобритании 17 июля 1945 г. изложил своему послу в Вашингтоне свою позицию по вопросу контроля союзников над Японией после ее капитуляции. Считалось, что военная оккупация Японии будет необходимым результатом военных операций, которые нужно провести, чтобы нанести ей поражение. Дальнейшая полная и длительная оккупация создаст напряжение как в людских, так и в материальных ресурсах. Перед лицом гордой и упрямой расы иностранная военная администрация, возможно, будет нуждаться в поддержке армии. Если такое средство является единственным для того, чтобы сделать Японию на неопределенный период времени безвредной, то это, безусловно, нужно взвалить на себя. После поражения Япония будет лишена своих заморских территорий и окажется в положении аналогичном тому, в котором она находилась в 1868 г. В военном отношении она будет бессильной, а в финансовом положении слабой. Значительная часть ее промышленного оборудования будет уничтожена. Ее существование будет зависеть от возобновления международной торговли.

Если между основными державами, включая Россию, будет заключено соглашение, то необходимо будет побудить Японию к тому, чтобы она сама подвергла свою конституцию таким реформам, которые оправдали бы уверенность в ее будущем хорошем поведении. Предполагалось рассмотреть вопрос о том, какое место в мировой экономике займет Япония после ее поражения; в каком размере будет использована производительная способность Японии для обеспечения нужд, например, Юго-Восточной Азии в потребительских товарах; и какие могут быть вероятные экономические и политические права и особенно реакция на проекты политического перевоспитания японского народа и на перспективу либерализации японской политики в случае, если значительная часть городского населения страны будет безработной и не обеспеченной в достаточной мере питанием.

Введение необходимого контроля могло быть осуществлено: путем военной оккупации не всей страны, а лишь некоторых важных пунктов, которые можно легко удержать; путем присутствия в портах союзных военных комитетов и путем организации время от времени демонстративных массовых полетов авиации. МИД Великобритании просил своего посла в Вашингтоне переговорить о вышеизложенном с Госдепартаментом, подчеркнув, что «это является предварительной проработкой вопроса, и не является окончательным заключением правительства»106.

Появившиеся в печати сообщения о срочном возвращении Г. Трумэна в США после Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.) во изменение его намерений посетить Англию и другие европейские государства расценили как признак вероятности капитуляции Японии в ближайшие два месяца. Идея капитуляции Японии без участия СССР была привлекательна как наиболее реакционным фигурам типа Дж. Гувера107, Дж. Гибсона108 и других, так и правящей верхушке демократической партии и поддерживающим ее финансовым группировкам. Сторонники Гувера доказывали, что неучастие СССР в войне позволит Японии сдать Маньчжурию и Корею – Англии и США и воспрепятствует, таким образом, вступлению туда советских войск, лишив Советский Союз выгодных политических позиций при разрешении азиатских вопросов. При этом считалось, что таким образом Китай будет спасен от коммунизма, Корея станет подмандатной территорией США, а Маньчжурия попадет под власть Чунцина и тем самым сильнее укрепит его режим. Англичане всеми силами старались «повлиять на американцев идти по пути сговора с Японией по ее капитуляции».

Объединенный комитет начальников штабов в своем документе от 27 июня, составленном для американского президента к Берлинской конференции, исходил из того, что окончательное поражение Японии будет достигнуто к 15 ноября 1945 г. В нем особо подчеркивалась необходимость «предпринять все возможные попытки поощрить Россию вступить в войну». Затем Объединенный штаб109 предусмотрел окончание войны 1 августа 1945 г. Позже эта дата была изменена на 1 ноября 1945 г.

Руководство Китая справедливо полагало, что США и Англия не заинтересованы в полном китайско-советском согласии. По их мнению, они хотели втянуть Советский Союз в войну с Японией с тем, чтобы отвлечь его внимание от Европы. Китай постарался установить прочный мир с Советским Союзом, взяв инициативу в свои руки, чтобы в дальнейшем стать независимым. «Когда китайско-советский союз против Японии увенчается успехом, тогда в будущем неизбежен конфликт между СССР и союзниками (Америка и Англия) в Европе и на Балканах. В этом случае Китай станет посредником между ними более влиятельным, следовательно, и больше выиграет в свою пользу».

Чан Кайши рекомендовал китайской делегации подписать договор с СССР о взаимной помощи в войне против Японии, признать от имени Китая независимость Монголии. Договор о дружбе и союзе между СССР и Китаем был подписан несколько позже, 14 августа 1945 г. Одновременно были подписаны соглашения о совместной эксплуатации Китайско-Чанчуньской железной дороги (КЧЖД), о совместном использовании в качестве военно-морской базы Порт-Артура (Люйшунь), об объявлении свободным портом г. Дальнего (Далянь) и выделении части пристаней, складов для передачи СССР в аренду; об отношениях между советским главнокомандующим и китайской администрацией после вступления советских войск на территорию трех северо-восточных провинций Китая в связи с совместной войной против Японии. Советское правительство вновь подтвердило суверенитет Китая над провинциями Дунбэй (историческое наименование Маньчжурии).

По сообщению разведки НКГБ от 28 июля 1945 г., стало известно о подготовке японцев к военным действиям на территории Маньчжурии. Там шла большая концентрация их войск, часть которых была переброшена из Северного Китая. По дорогам, ведущим к монгольской границе, наблюдались интенсивные передвижения кавалерийских частей. Это было связано с предполагаемой высадкой англо-американских войск на континент. Бывший начальник 3-го отдела Информационно-разведывательного управления КГВ (ИРУ) полковник М. Маэда был послан в г. Мукден формировать новый полк. Шла мобилизация японцев в армию110.

6 августа 1945 г. американцами была сброшена атомная бомба на г. Хиросиму, через три дня они сбросили еще одну бомбу на г. Нагасаки. Позже в статье японской газеты «Майничи» от 29 августа 1945 г. были описаны последствия применения американцами этих бомб. В Хиросиме люди, животные и все живое были убиты или ранены в радиусе 5 км от места разрыва бомбы. По данным на 22 августа, количество убитых более 60 тыс. чел. Количество пострадавших составляло приблизительно свыше 120 тыс. Эта цифра возрастала, по мере того как увеличивалось количество умерших.

В Нагасаки на огромной площади, простирающейся от одноименной станции и северной части горы Инаса до улиц города, нельзя было найти следов домов. Фактически не осталось ни одного нетронутого дома. Количество убитых составляло 15 тыс., раненых – свыше 20 тыс. и других пострадавших от бомбы – 90 тыс. чел. Подчеркивалось, что ничто живое не в состоянии существовать в этом районе в течение 70 лет.

США были крайне заинтересованы в кратчайший срок закончить войну. С этой целью они продолжали добиваться помощи в этом вопросе СССР. Верное своему союзническому долгу 8 августа 1945 г. советское правительство заявило о вступлении в войну с Японией. «Требование трех держав – Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая – от 26 июля сего года о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил было отклонено Японией. Тем самым предложение японского правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякую почву.

Учитывая отказ Японии капитулировать, союзники обратились с предложением включиться в войну против японской агрессии и тем сократить сроки окончания войны, сократить количество жертв и содействовать скорейшему восстановлению всеобщего мира.

Верное своему союзничеству долгу, Советское правительство приняло предложение союзников и присоединилось к заявлению союзных держав от 26 июля сего года.

Советское правительство считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции.

Ввиду изложенного Советское правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 9 августа, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией»111.

После объявления войны главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза А. М. Василевский в распространяемой Красной армией листовке писал: «Офицеры и солдаты японской армии! Мужчины и женщины Японии! По вине ваших правителей Япония оказалась в состоянии войны не только с Америкой, Великобританией и Китаем, но и с могучей Советской Россией. Японские лакеи Гитлера – ваши правители и военная клика авантюристов – оказались в одиночестве. Вам всем ясно, что окончательное поражение Японии неизбежно. Япония обречена. Несмотря на это, ваша военщина бросает в жерло войны новые миллионы японцев, чтобы ценою их гибели попытаться уйти от ответственности. Они бессмысленно губят японский народ и обрекают на опустошение Японию. Вам известны силы и мощь Красной армии. Красная армия разбила наголову разбойничью гитлеровскую армию и вместе с армиями великих союзников – США и Великобритании – ликвидировала очаг войны и бедствий на Западе.

Совместным ударом великих армий союзников – России, Америки, Великобритании и Китая – японские вооруженные силы будут также разгромлены, и окончательное поражение Японии неизбежно. Война уже вплотную подошла к берегам Японии, американские войска разгромили крупные японские гарнизоны на Филиппинах, в Индонезии, на Окинаве. Японский морской флот уже не в состоянии оказать серьезного сопротивления флоту наших союзников. Токио пылает в огне, древние города Осака и Киото подвергаются непрерывным бомбардировкам. Промышленные центры вашей страны выводятся из строя, и к тому же со всё сокрушающей силой обрушиваются на вас удары Красной армии.

Знайте, что всякое ваше сопротивление приведет лишь к новым страданиям японского народа и к окончательному разрушению страны. Япония обречена. Офицеры и солдаты японской армии! Кончайте бесполезную для вас войну. Сдавайтесь в плен. Кто сдается в плен, перестает быть врагом. Сдавшимся в плен солдатам и офицерам командование Красной армии гарантирует полную безопасность и возвращение на родину после войны»112.

Резидент НКГБ СССР в Чунцине 10 августа 1945 г. сообщил о реакции в Китае на вступление Советского Союза в войну против Японии. Он писал, что 9 августа в 10.30 Ю. Юй113 нанес визит советскому послу и от имени К. Чан, китайского правительства выразил благодарность советскому правительству за объявление войны Японии. Чан Кайши просил передать, что китайский народ устал от восьмилетней войны и благодарен СССР за его шаг. Кроме этого визита, советское посольство не получило больше никаких поздравлений. 9 августа газеты опубликовали заявление Молотова без каких-либо комментариев.

10 августа, кроме телеграмм Чан Кайши, У Течэна114 Сталину и сообщений Советского информационного бюро о военных действиях чунцинские газеты посвятили этому событию передовые статьи, а также поместили интервью с А. А. Петровым115, П. Хёрли116, А. Ведемейером117, Ц. Цзян118. В этих статьях наряду с оценкой важности вступления СССР в войну против Японии подчеркивалось решающее значение применения атомной бомбы для исхода войны. В интервью проскальзывало беспокойство за последствия вступления СССР в войну, окажет ли оно влияние на политику США. На это руководство США отвечало, что Китай может быть уверен в том, что США являются его верным другом.

Очевидно, что беспокойство гоминьдановских кругов было вызвано боязнью того, что советские войска, наступающие в Маньчжурии и во Внутренней Монголии, могут соединиться с войсками китайской компартии. В связи с этим Чан Кайши отдал приказ Ц. Фу119, находящемуся в провинции Суйюань, как можно быстрее захватить г. Калган. Сам Чан Кайши находился в г. Ваньсяне, где проводил проверку 11 дивизий, предназначенных для борьбы с Новой 4-й армией120.

Отмечались факты недоброжелательного отношения со стороны американцев к вступлению СССР в войну. Так, американские корреспонденты заявляли, что Советский Союз испугался атомной бомбы и поэтому решился на войну.

10 августа после заявления Японии о капитуляции на определенных условиях Трумэн получил около 12 тыс. писем и телеграмм от различных организаций и отдельных лиц, в которых только около 8 % настаивали на его отклонении. Сам Трумэн был настроен не принимать это предложение Японии и хотел, чтобы американские ВВС сбросили еще несколько атомных бомб на Японию121. Однако в кругах Белого дома, по словам сенатора Х. Килгора122, было распространено мнение в пользу принятия предложения Японии. Большая часть сенаторов также высказывалась за принятие этих условий и за сохранение японского императора123.

11 августа 1945 г. английский посол в Вашингтоне сообщил в МИД Великобритании о позиции США по вопросу об оккупации Японии. По его мнению, существует конфликт между президентом (поддерживаемым Государственным департаментом), который хотел, чтобы оккупация проводилась главным образом союзниками, и американскими начальниками штабов, которые считали, что оккупация должна носить чисто американский характер. Потсдамской декларацией подразумевался пересмотр большей части предыдущих планов США, в которых американцы исходили из полной оккупации и управления Японией. Был сделан вывод о том, что к настоящему времени у американцев еще не выработано мнения по данному вопросу124.

По мнению резидента НКГБ СССР от 14 августа 1945 г., вступление СССР в войну против Японии и быстрая ее капитуляция125 застали Чан Кайши врасплох. Он предполагал, что СССР вступит в войну лишь в ноябре. Быстрое развитие событий заставило принимать срочные меры, чтобы обеспечить захват оккупированных японцами территорий гоминьдановскими войсками. Чан Кайши решил назначить Цянь Дацзюня (начальника департамента одного из отделов его личной ставки) мэром Шанхая, Сюн Вина (заместителя начальника оперативного отдела) – мэром Бейпина, Чэнь Цэяня (адмирала, работавшего в военном комитете, сисиста126) – мэром Кантона и Ма Чаоцзюня (заместителя заведующего организационным отделом ЦИК Гоминьдана, сисиста, антикоммуниста) – мэром Нанкина. В эти четыре пункта намечалась переброска войск на самолетах. Велись соответствующие переговоры с американцами о предоставлении необходимых транспортников. Одновременно шли переговоры и с японцами с целью добиться от них содействия в проведении указанных операций.

23 июля Ли Пинсянь127 получил приказ Чан Кайши первым войти в г. Нанкин в случае отступления оттуда японцев. На его запрос, как быть, если первым в город вступят коммунистические войска, Чан Кайши ответил, что они должны подчиняться его приказам, в противном случае их нужно заставить отступить. После получения сообщения о японской капитуляции ответственный персонал личной канцелярии поздравил Чан Кайши с победой, были произнесены речи, где прославлялась гениальность вождя. Однако когда на второй день были получены сведения о военной и политической активизации коммунистических войск, то торжественная атмосфера в правительственных кругах резко изменилась. Руководители личной канцелярии Чан Кайши были охвачены паникой, вызванной слишком быстрым ростом коммунистических сил. Они с ужасом думали о последствиях действий Красной армии, надеясь только на американскую помощь. Гоминьдановское правительство панически переживало активизацию коммунистических войск в тылу японцев, рост их сил и расширение влияния. Вступление Красной армии в Маньчжурию рассматривалось как крушение всех планов Китая в отношении Северо-Востока. Многие маньчжурские китайцы открыто говорили, что «все окончено», т. к. Северо-Восток окажется в руках большевиков128.

18 августа 1945 г. после капитуляции Японии в США последовало общенациональное празднование окончания войны. Адмирал У. Леги129 в своей речи по радио заявил: «Сегодня мы имеем наибольший и самый сильный флот в мире – более мощный, чем какие-либо существующие в настоящее время два других флота вместе взятые. Мы имеем лучше всех оснащенные и наиболее полно механизированные силы в мире. Армия и флот совместно имеют самый большой в мире и наиболее действенный воздушный флот. Мы владеем совместно с нашими британскими союзниками секретами наиболее страшного оружия в мире».

Для изоляционистов130 осознание подавляющей мощи Америки являлось предлогом для создания новой разновидности агрессивности типа «Америка прежде всего» и пропаганды захвата США всех баз, в которых они могут нуждаться, чтобы угрожать другим «большой дубинкой». С каждым днем становилось все очевиднее, что США видели в Советской России своего единственного соперника в борьбе за мировое господство. Быстрота продвижения русских в Маньчжурии, на Сахалине и Курилах, столь напоминавшая, по мнению газеты «Нью-Йорк таймс», блицкриг Гитлера в 1940 г., отмечалась со смешанным чувством восхищения и опасения. Допускалось, что СССР имеет все права восстановить русские позиции 1904 г. на Дальнем Востоке131.

МИД Великобритании 18 августа 1945 г. сообщило английскому послу в Вашингтоне о позиции Великобритании по вопросу об установлении контроля над Японией. В связи с тем, что точка зрения американцев по этому вопросу не была определена, необходимо было быстро сообщить свои соображения по этому вопросу, чтобы вовремя оказать влияние на правительство США. Предполагалось предоставить верховному союзному главнокомандующему право принимать любые решения военного характера, но наряду с этим оказывать ему помощь в осуществлении его полномочий посредством учреждения союзного контрольного совета, который будет направлять его, особенно в вопросах политического, экономического и финансового характера. Учреждение этого совета устраняло необходимость в создании отдельного официального органа в Вашингтоне и разногласия по любым вопросам внутри совета в Японии, которые не могли быть урегулированы на месте, должны были разрешаться советом министров иностранных дел. Предполагалось, что местом пребывания этого органа будет Токио. Япония не будет разделена на зоны, подчиняющиеся отдельным командующим. В противоположность Германии союзные державы не будут представлены главнокомандующими, обладающими одинаковыми полномочиями. Будет иметься только один союзный верховный главнокомандующий – генерал Д. Макартур.

Правительство Англии предлагало создать механизм по осуществлению контроля над Японией следующего характера: союзный контрольный совет из представителей пяти стран (Англии, США, СССР, Китая и Австралии); союзный консультативный комитет по Японии, составленный из представителей пяти стран – членов контрольного совета наряду с представителями Канады, Новой Зеландии, Южной Африки, Индии, Франции, Голландии и Филиппин и др.132

Главнокомандующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии английский адмирал Л. Маунтбеттен 20 августа 1945 г. сообщил в МИД Великобритании свое мнение по вопросу о капитуляции японской армии. В частности, по его мнению, заявление императора133 (которое, несомненно, сформулировано с расчетом «не осрамить» японскую историю) предоставляет благоприятную возможность такой интерпретации, которая удобна для каждого японца. Ни из одного источника не поступило каких-либо сведений о том, что действующие японские вооруженные силы считают себя побежденными. Имелись сведения, что японцы ведут такую деятельность, которая будет противоречить условиям перемирия, если таковые будут. По японской военной традиции считалось доблестным лгать и обманывать иностранцев.

Главнокомандующий считал, что чем больше оттягивается навязывание нашей воли японцам, тем труднее будет справиться с ними и тем больше будет проблем в отношении местного населения, военнопленных и интернированных. Подпись японского правительства и императорского штаба в Токио ни в коей мере не будет являться гарантией того, что задача будет облегчена.

Маунтбетт сообщил, что, судя по радиопередачам, русские вызвали к себе японскую делегацию для переговоров о капитуляции. По его мнению, можно быть уверенным, что они добьются того, чего хотят. В прессе сообщается также, что пять японских полномочных представителей выехали из Ханькоу для переговоров с китайцами. По мнению Маунтбетта, было бы неразумно не последовать этому примеру134.

В это время 20 августа 1945 г. по указанию Сталина Красная армия вела подготовку десантной операции на о. Хоккайдо. Ее планировалось провести 23 августа. Однако за день до этого, 22 августа, И. В. Сталин приказал маршалу А. М. Василевскому приостановить ее подготовку. 27 августа начальник штаба главного командования советских войск на Дальнем Востоке генерал-полковник С. П. Иванов разослал приказ главкома: «Во избежание создания конфликтов и недоразумений по отношению союзников категорически запретить посылать какие бы то ни было корабли и самолеты в сторону о. Хоккайдо»135.

Есть предположения, что отказ от намечавшейся в соответствии с планом войны против Японии высадки десанта на о. Хоккайдо и его оккупации был в значительной степени связан с нежеланием советского командования жертвовать тысячами жизней воинов Красной армии. Он также явился свидетельством того, что Советское государство не стремилось к «кровавому разделу» территории Японии136.

Было совершенно очевидно, что война Японией проиграна. 2 сентября 1945 г. на борту американского линкора «Миссури», находящегося в водах Токийского залива, состоялось подписание акта о капитуляции. В начале церемонии подписания акта выступил генерал Д. Макартур с заявлением, в котором говорилось: «Я заявляю о своем твердом намерении, согласно традиции стран, которые я представляю, проявлять при выполнении моих обязанностей справедливость и терпимость, принимая в то же время все необходимые меры для обеспечения полного, быстрого и точного выполнения условий капитуляции. Мы собрались здесь как представители главных воюющих держав для того, чтобы заключить торжественное соглашение, посредством которого можно будет восстановить мир. Проблемы, связанные с различными идеалами и идеологиями, были разрешены на полях сражений всего мира, а потому не подлежат дискуссии или дебатам». Затем генерал Макартур предложил японским представителям подписать акт о капитуляции.

Акт о капитуляции Японии гласил:

«1. Мы, действуя по приказу и от имени Императора, Японского Правительства и Японского императорского Генерального штаба, настоящим принимаем условия Декларации, опубликованной 26 июля в Потсдаме Главами Правительств Соединенных Штатов, Китая и Великобритании, к которой впоследствии присоединился и СССР, каковые четыре державы будут впоследствии именоваться Союзными державами.

2. Настоящим мы заявляем о безоговорочной капитуляции Союзным державам Японского императорского Генерального штаба, всех японских вооруженных сил и всех вооруженных сил под японским контролем вне зависимости от того, где они находятся.