Замуж за ревизора

- Вчера мы так и не отпраздновали вашу с Мартой свадьбу. – сказал он.

- И ведь правда, - оживился губернатор, охотно подставляя свой бокал.

Хендрикс мигом заулыбался. Они выпили за свадьбу, затем за Марту( не обращая внимания на очередное замечание девушки, что ее зовут Мэри), и затем за справедливое будущее правление губернатора…

-  Отличное вино! – похвалил губернатор.

Хендрикс заулыбался ещё больше.

- Если вам угодно, я пришлю вам сегодня несколько бутылок. – хитро прищурился он.

- Да, замечательная идея, - согласился губернатор. - Пришлите. Вместе с хозяйственными книгами.

Сэдрик сидел за письменным столом, внимательно рассматривая хозяйственные книги, которые господину Хендриксу все же пришлось прислать ему. Вместе с аж пятью бутылками вина. Губернатор посмотрел на корзинку с бутылями, аккуратно поставленную под стол и его снова начало мутить. Безусловно, вчера следовало немного, но сыграть по правилам радушного старичка Хендрикса. Кто в своем уме будет приезжать на новое место и с порога заявлять, какой он умный? Только дурак. А дураком Сэдрик не был. Напротив. Баронет, но третий сын в семье, он с самого начала знал, что если он и сможет чего добиться в жизни, то никак не благодаря связям или деньгам семьи. Хотя родители его и не бедствовали. Однако стремления сыновей к самостоятельности поддерживали и всячески поощряли. Так Сатар – старший брат: парень скрупулёзный, спокойный, уравновешенный – дослужился до главного казначея, Сильвер, ещё в детстве спроектировавший их домик на дереве, сейчас руководил проектом постройки новой королевской резиденции, а душа Сэдрика, а так же все его мечты и стремления, тяготели к одному: попасть в тайную королевскую канцелярию. Увы. С этим пока дела шли не столь хорошо, как у братьев. Хотя и задача была посложнее. В королевскую канцелярию отбирали лучших из лучших. Самых проверенных. Тех, кто смог отличиться за годы службы. Да, у многих этот путь занимал годы. Сэдрику же было двадцать пять лет. И сейчас он как никогда был близок к своей мечте. Вот уже четыре года он работал на лорда Тэдворда –бывшего агента королевской канцелярии ныне возглавляющего ревизионную комиссию королевства. Тэдворд заметил Сэдрика в королевской канцелярии, присмотрелся к нему, перевел к себе и начал давать мелкие поручения. Чаще всего Сэдрик приезжал в какой-либо городок, или графство, интересующее Тэдворда и проводил там ревизию: узнавал, чем живёт это место, проверял хозяйственные и бухгалтерские книги, и выведывал какие грехи водятся за городскими управленцами. Его письменный доклад ложился на стол Тэдворда, а Сэдрик мчался дальше. Работа эта, безусловно, порой была опасна. Вот именно такими господами а-ля Хендрикс. Почти каждый уважающий себя и скрывающий что-либо чиновник пытался споить проверяющего, на что у Сэдрика всегда было с собой нейтрализующее зелье, благодаря которому вино шло не крепче сока, а ему оставалось лишь играть роль пьяного и довольного простачка. Другой же стороной медали было то, что за все годы своей работы Сэдрик не мог ни видеть вина, ни выносить его опостылевшего вкуса. Но чего не сделаешь ради того, чтобы ослабить внимание и подозрения к своей персоне. Вот и сейчас, даже заполучив хозяйственные книги, надо будет порадовать старичка Хендрикса и прикинуться вечером пьяным. Благо что в этот раз игра и правда стоила свеч. Бройте был не просто провинцией, где шла недоплата налогов или откуда поступали жалобы на управленцев. Нет. За последние три года, после смерти последнего правящего лорда, в Бройте погибли два назначенных королем губернатора. И если Сэдрику удастся узнать, что на самом деле произошло в этом тихом и сонном местечке, Тэдворд не сможет отмахнуться от представления его кандидатуры на работу в тайную канцелярию.

Сэдрик снова принялся за тщательное изучение хозяйственных книг. Те, конечно же, были не в порядке. И не надо было обладать математическим умом Сатара, чтобы увидеть, что часть страниц заполнялась в спешке и совсем недавно. Часть была вырвана. А дебет ну никак не шел с кредитом.

- Надеюсь бедолаг- губернаторов убили не за то, что они взглянули на эти глупые записи, - вздохнул про себя Сэдрик. В этот момент в дверь кабинета, где он успешно забаррикадировался, постучали.

Пришлось Сэдрику спешно открыть одну из бутылок вина, откинуть в сторону лишние бумаги и сделать вид, что он наслаждается напитком, а не бухгалтерией.

- Вой- войдите, - икнул он голосом из своего арсенала «пьяный придурок».

Дверь распахнулась и на пороге появилась чуточку полная, но очень добродушная женщина. Она, конечно же, смотрела на Сэдрика со смесью жалости, брезгливости и недовольства. Такое обращение было последнему не в новинку и даже несколько льстило: карнавал-то удался!

- Даааа?- протянул Сэдрик, подпирая голову рукой и делая вид, что занятие это даётся ему с трудом.

- Господин губернатор, - строго сказала женщина, - прошу прощения, что вмешиваюсь. Но ваша молодая жена вот уже час стоит на главной площади. Думаю, вам следует сходить за ней, пока по городу не поползли слухи о вашем разладе.

Вот барабесы! – выругался про себя Сэдрик.

Девки были вторым минусом его работы. Почти в каждом городке его пытались женить или же, на худой конец, влюбить в себя. Так, к своим двадцати пяти годам, женат Сэдрик был уже трижды. Благо Тэдворд снабдил его пачкой королевских разводных грамот, где стоило лишь заполнить имя «любимой», и та тот час становилась чужой. Конечно, ни одну из этих дур, идущих на все ради папеньки или полюбовника, Сэдрик не трогал как мужчина. И притворялся либо пьяным, либо спящим, если девушки делали это поползновение сами. Его же такие девки никогда не прельщали. Однако для полноты роли простачка приходилось порой и подыгрывать, как сейчас со свадьбой. А теперь придется ещё и бегать за глупой курицей по всему Бройте. Будто ему нужно лишнее внимание к своей персоне!

Сэдрик ещё раз выругался, надел свою широкополую шляпу, нарочито выбранную так, чтобы казаться и нелепой и полностью скрывать его лицо от любопытствующих, и направился за «женушкой». Чтоб ее барабесы забрали раньше!

Глава 7

Мэри начало казаться, что она все понимает. Вот уже битый час она стоит на главной площади, ловит любопытствующие взгляды горожан Бройте, а экипаж, должный увезти ее из этого милого места все не появляется. Ещё перед этим она очень опрометчиво вышла замуж за самого великого алкоголика во всей стране. Очень-очень не похожее на нее поведение. Но если сложить два плюс два получалось, что все не так уж и плохо. Просто она спит, а все вокруг – этакий странный сон. Да, сон. Не более. Ночной кошмар скорее, но ничего реального в нем нет. Ведь не могла же она быть столь глупа, чтобы выйти за абсолютно не знакомого ей человека? А повозка, она ведь привезла ее позавчера, и губернатора вчера… Мэри выругалась про себя. На всякий случай попробовала ущипнуть себя за руку. Это, конечно, не помогло. Да и на другой стороне площади появился человек в до неприязни знакомой широкополой шляпе. Быстрыми и достаточно твёрдыми для алкоголика шагами он пересёк отделявшее их расстояние и подошёл к Мэри.

– Мадам, могу я спросить вас, что вы забыли на площади? – заявил он.

Мэри прикусила губу. Не говорить же, что она ждёт извозчика, чтобы сбежать от данных клятв и обещаний? Тем более что тот, похоже, сегодня не появится. Он привёз сюда Мэри, полагая что она племянница господина Хендрикса, привез ее мужа, но больше в Бройте никого не ждут. Идти самой - слишком далеко. Мысленно девушка прикинула, что от Бройте до ближайшего городка около дня пути пешком через приветливый темный лес и весьма манящее вонючее болото. Значит, лучше обойти тему ее побега.

– Я вышла за покупками,- сказала она.

– Зачем? – переспросил ее супруг, явно не ожидая такого поворота событий.

– За покупками. Зачем же ещё мне, мужней жене, выходить из дома?

Губернатор внимательно посмотрел на чемодан в руках Мэри.

– Вы вышли за покупками с чемоданом? – приподнял он бровь.

– А почему нет? У нас дома столько всего не хватает, что можно и чемодан набить.

– И где же тогда покупки? – карие глаза супруга блеснули. Он наверняка решил, что поймал ее. Но здесь Мэри была тёртым калачом. У четырех из шести дядюшек, с которыми она жила, были жены. Ещё те гусыни. И вопросы эти гусыни задавали похлеще, что ее новоявленный муж. Так что…

– Я вспомнила, что вы не дали мне денег на покупки, – пожала плечами Мэри.

Губернатор посмотрел на нее так, что было ясно: ее словам он не верит ни на грош. Только вот Мэри было все равно, верит супруг или нет. Главное, что ее спросили, и она ответила. А клятву честности среди прочих обетов священник им кстати забыл прочесть.

– Хм… И потому вы уже почти час стоите с чемоданом на главной площади? – уточнил муженёк.

– Ах, - Мэри притворно вздохнула, – мне было так неловко возвращаться домой с пустыми руками.

Супруг не нашелся что ответить на это. А может и не захотел говорить лишнего, так как все уши на площади точно были устремлены к ним. Вместо этого он достал из кармана увесистый мешочек с монетами и отдал его Мэри.

– Держите. Завтра можете повторить свой поход с чемоданом, но надеюсь, данные деньги позволят вам все же закупаться продуктами, а не стоять на площади в виде сомнительного украшения.

Сомнительного украшения?! Мэри вскипела, но вовремя прикусила язык. Ссориться у всех на виду было не самой лучшей мыслью. Губернатор между тем подал ей руку.

– Пойдёмте домой, мадам. На ужин мы вполне найдем солонины. Да и ваш дядюшка прислал столько дивного вина.

Мэри ещё раз с тоской взглянула на дорогу, на которой не было и следа извозчика. Делать было нечего. И она, как послушная жена, последовала за мужем в дом губернатора при башне Бройте.

Глава 8

Супруг не врал Мэри: из еды у них в доме были только солонина да пара бутылок вина. Рынок в городке закрывался примерно к часу, и достать свежих продуктов было неоткуда, а вином господин губернатор ужинал (а ещё завтракал и обедал) ещё вчера, поэтому оставалось только что-либо придумать из солонины.

В этом Мэри было не пропадать: ее третий дядюшка, Гефеус, был крайне беден. Поэт, автор театральных пьес, он зарабатывал на жизнь исключительно высоким искусством. И все было бы ничего, пиши он хоть что-нибудь приличное: веселые пьески, комедии, романтику… Но ведь нет! Его непризнанный гений творил только тяжёлые, мрачные вещи, которые сам дядюшка считал просто шедеврами. Только вот публика (да и сама Мэри порой) не могла понять из данного шедевра ни слова.

С дядюшкой Гефеусом Мэри прожила не очень долго. Денег у того едва хватало, чтобы содержать себя, а потом ещё и хозяин театра, для которого дядюшка писал пьесу, начал делать в сторону Мэри весьма не двусмысленные намеки, очень впрочем далёкие от намеков на свадьбу. И на семейном совете было решено, что Мэри лучше уехать жить к следующему из братьев. А дядюшка Гефеус обязательно позовет племянницу обратно, едва его пьесы станут популярными. С тех пор минуло уже два года, а от Гефеуса не было ни строчки. Ровно как не слышала Мэри ни об одном из его творений. Зато с тех времён она научилась готовить практически что угодно из чего угодно. Безусловно, новоиспеченному супругу с его едкой ухмылкой, хотелось подать на ужин собственный башмак. Возможно, тушёный в его любимом вине. Но хорошая хозяйка внутри Мэри взбунтовалась. С одной солонины могло и не выйти приличного блюда, но если добавить овощей… А благодаря Карле Мэри даже знала, где можно поискать свежей зелени.

Найдя в небольшой кладовой возле кухни корзину, Мэри снова вышла из-за крепостных стен Бройте, но в этот раз направилась не в сторону городка, а туда, где по словам Карлы некогда располагался сад хозяйки.

На пороге стояла поздняя осень. Снег ещё не выпал. И Мэри рассчитывала, что вполне может найти пригодные для еды растения.

Мэри обогнула крепостную стену и почти сразу увидела хозяйский сад. За невысокий каменной оградой стояли яблоки, груши и сливы. Мэри подошла поближе: железная калитка, ведущая в сад, была лишь прикрыта, но не заперта на замок. За ней располагалось несколько грядок, то, что некогда было небольшим розарием, и даже небольшой полупустой парник. Все это выглядело серым, забытым, давно не ухоженным. Но на деревьях ещё висело несколько плодов, а у каменной стены были повядшие заросли топинамбура.

Мэри вырыла несколько корней этого растения, набрала на грядке переросшего щавеля, сорвала несколько яблок и подумала, глядя на все это богатство, что хорошего начала семейной жизни ни ей, ни супругу никто не обещал. А завтра следует первым делом сходить на рынок за продуктами.

Вернувшись со всем этим в дом губернатора, Мэри так увлеклась готовкой, что не сразу расслышала, как к ним вновь нагрянули гости.

– Даже не упирайся, скверный мальчишка, – раздался чей-то злой голос.

Мэри сначала отложила кухонный нож, которым резала овощи, но затем, когда крики повторились, подумала и засунула его за пазуху, после чего вышла встречать названных гостей. Ими оказались господин Хендрикс, уже знакомый Мэри амбал-сподручник мерзкого старикашки и мальчишка лет десяти, которого амбал держал за ворот куртки, словно котенка за шкирку. Мальчишка при этом брыкаться, лягался и даже пытался укусить обидчика, чем, вместе со своим грязным и оборванным видом, ещё больше напоминал скорее дикого зверька, чем обычного ребенка.

– Добрый вечер, дорогая племянница, – поприветствовал Хендрикс Мэри. При этом в голове его была такая прохлада, что сразу становилось ясно: выражение «дорогая племянница» старикашка придумал лишь для того, чтобы больше не трудиться запоминать как «племянницу» зовут. Мэри или Марта?

Мэри лишь слегка кивнула головой в знак приветствия, мечтая скорее вернуться к топинамбуру, который в данный момент казался куда более приятной компанией.

– Мы пришли к твоему мужу, – продолжил Хендрикс, – по первому «городскому происшествию» с начала его работы в должности губернатора. Позови его.

Мэри хотела напомнить, что Хендрикс забыл сказать «пожалуйста», но в этот момент губернатор сам вышел из своего кабинета, избавив девушку от необходимости говорить со старейшиной Бройте о вежливости.

– Добрый вечер, господин губернатор, – слащаво улыбнулся тому Хендрикс, – прошу вас помочь разобраться. Сегодня вечером мы поймали этого мальчишку на конюшне господина Троге. Он не местный и к тому же воришка. В его кармане мы нашли монеты, ранее украденные у господина Олофа на рынке. Но когда Виндон,- тут Хендрикс кивнул в сторону амбала, -  любезно попросил мальчика убираться из города, тот начал сопротивляться. А ещё он говорит, что знает вас, господин губернатор. Губернатор чуть наклонил голову и внимательно осмотрел всю компанию. Хендрикса, подобострастно ожидающего его вердикта, верзилу, которого оказывается звали Виндон, и мальчишку. Последний, кстати, перестал брыкаться и теперь смотрел на всех с неким торжеством в глазах. Мэри же вспомнила, что она уже видела мальца: тот приехал на облучке повозки вчера, вместе с губернатором. Возможно ли что он вместе с губернатором? Только супруг Мэри никак не желал говорить что-либо по этому поводу. А возможно, его язык просто не мог что-либо вымолвить от количества выпитого. Мэри ещё хорошо помнила о пяти бутылках вина, что он с утра унес к себе в кабинет.

Молчание прервал мальчишка.

– Сэдрик! Ну скажи им!

Мэри посмотрела на супруга, впервые осознав, что только сейчас слышит, как его зовут. Но губернатор лишь склонил голову на другой бок, все ещё наблюдая картину перед собой.

– Мы можем кинуть мальчишку в темницу при башне, – предложил господин Хендрикс. Эта фраза несколько оживила губернатора:

– При башне Бройте есть темница? Я не видел упоминания о ней в архивах.

Господин Хендрикс замялся, видимо понимая, что выдал не ту информацию. Но вскоре желание подлизаться к губернатору перевесило, и старик ответил:

– Да, темница. В подвале у северных ворот. Если вы распорядитесь, то…

Губернатор прервал его:

– То есть вы предлагаете мне бросить десятилетнего ребенка в темницу?

– Он вор, – спокойно ответил Хендрикс, – я знаю такой тип: если мы вывернем его карманы, то точно найдем подтверждение моим словам и помимо денег нашего достопочтенного Олафа.

Губернатор и притихший мальчишка обменялись многозначительными взглядами, после чего Мэри уже точно не сомневалась в их знакомстве. Мальчишка при этом несколько виновато поступил глаза, а потом и вовсе отвёл их в сторону, на что Сэдрик лишь тяжело вздохнул.

– Мне однозначно нравится идея темницы, – наконец медленно изрек господин губернатор.

Виндон радостно тряхнул мальчишку за воротник, на что парнишка пнул его ногой в отместку.

– Значит темница? – довольным голосом произнес Хендрикс. Его явно радовало, когда в городе всё идёт по его правилам.

– Нет! – Мэри, сама ругая себя, выступила вперёд.

Ей не нравилась мысль прогнать десятилетнего ребенка из городка, откуда и взрослый-то вряд ли выберется. И совсем претило то, что за пару каких-то монет, за которые мальчик наверняка хотел купить себе еды, его сейчас бросят в темницу.

– Что вы творите! Это же ребенок!

Губернатор, Хендрикс, Виндон и даже мальчишка посмотрели на нее вполне как на полоумную.

– Сэдрик, это кто? – спросил мальчик.

– Моя новая жена, – спокойно ответил губернатор.

Парнишка лишь присвистнул.

– Ты что, снова женился?

– Ну ты знаешь, я никогда не могу устоять перед красивой и честной девицей, – слегка покосившись в сторону Хендрикса, ответил губернатор.

Старик же, осознавая подвох, чуть отошёл в сторону. И даже Виндон отпустил-таки шиворот мальчишки.

– Так вы все-таки знакомы? – мягко, словно все ещё не веря в происходящее, спросил Хендрикс губернатора.

– Конечно, господин Хендрикс. Это Арон, мой сын.

Хендрикс и Виндон отпрыгнули от мальчишки как от огня, а тот победно ухмыльнулся, мол, «вот вам!».

Мэри же внимательно посмотрела на мальчика. Его волосы были темными, но в отличие от отца не имели того теплого каштанового оттенка. Нос был слегка приплюснутым, широким. Ко всей картине добавлялись слегка оттопыренные уши, и в целом он ни капли не походил на господина губернатора. Что не помешало Хендриксу мгновенно перестроить свою линию поведения.

– Как чудесно, что этот юный сорванец ваш сын, – сладко улыбнулся он.

Арон, освобожденный от оков Виндона, прошествовал к отцу, не забыв при этом показать Хендриксу и его сподручному весьма неприличный жест.

Но Сэдрик не был столь рад принять сына.

– Значит в твоём кармане нашли пару чужих монет? – прищурился он.

Арон слегка вжал голову в плечи, но на помощь весьма неожиданно пришел господин Хендрикс.

– Мальчик ещё так мал, не будьте к нему столь строги!

Мэри протёрла глаза: да, староста деревни был мастером мгновенных перевоплощений! Не он ли ещё минуту назад хотел посадить ребенка в темницу?

Сэдрик же посмотрел на старикашку, затем на Арона, и широко улыбнулся.

– Как всегда вы уговорили меня, друг мой, – сказал он Хендриксу. - Хотя, думаю, нам все же стоит взглянуть на темницы. В воспитательных целях. Но сейчас уже поздно, так что жду вас в гости завтра с утра. И, если не сложно, принесите ещё пару бутылок вашего чудного вина, – подмигнул он.

Хендрикс полностью растаял от счастья, Мэри же громко прочистила горло. Куда ж ее мужу ещё вина, если он не помнит о собственном сыне?

– Кстати, – обратился Сэдрик к Арону, – познакомься со своей новой мачехой, Мартой.

– Мэри! – сквозь зубы прошипел в девушка.

Мальчишка же сделал шутливый реверанс в ее сторону.

– Мадам, как приятно!

И Мэри подумала, что может он всё-таки и правда сын ее супруга.

Тем временем Хендрикс и Виндон все ещё стояли в прихожей, явно ожидая приглашения на ужин. Таким делом должна была заниматься радушная хозяйка, но Мэри была устала, зла, недолюбливала Хендрикса, да и топинамбура было не столь много. Губернатор же явно не желал понимать прямых намеков старикашки, отчего последнему пришлось-таки откланяться и уйти.

– Итак, Арон, – обратился губернатор к сыну, едва они остались втроём, – думаю, пришло самое время нам поговорить в моем кабинете.