Инцидент на ГДК 63

— Чёрт, подери! Я совсем забыл про эту железку. Йонас, ты пока повиси — мне нужно будет сейчас отойти.

— Понял тебя, старик. Я пока душ приму.

Виртуальный Интеллект продолжил:

— Подойдите к камере и приготовьтесь к прохождению теста.

— Да я в порядке, железяка ты несчастная, — я так давно не слышал голоса ВИ, что сейчас чувствовал себя словно ударенным пыльным мешком по голове.

Я развернул стул к камере, наклонился столь близко, пока глазок не загорелся зелёным и начал тестирование.

Когда с этим недоразумением было покончено, ВИ весёлым, насколько могло позволить имитирование человеческой речи, голосом подытожил:

— Ролстон Дэвид. 16223. Все показатели в норме. Хорошего дня!

Я щёлкнул тумблер и стал дожидаться ответа Йонаса. Прошло не более пары минут, когда тишина в динамике оборвалась и он вновь в унисон шипению крикнул:

— Ну, как ты, старик, жив?

— Не дождёшься! Чёрт, я и забыл об этой хренотени!

— Да, друг. «Внутрянку» всю эта виртуальная дрянь прослушивает. Уолпэкс говорят, дескать, она дальше внутренней связи не работает, но чёт я сильно в этом сомневаюсь.

— Согласен с тобой. Другое дело, что она тупая, как валенок, а так — да. Малёха напрягает теперь.

— А, забей! Дрочи теперь только без света, старый извращенец.

— Пошёл ты!

Этот говнюк в ответ так сильно заржал, что на динамике сработала защита по верхним частотам. Когда мы чуть успокоились, я продолжил:

— Слушай, Йон Би, пока ты, как лучший шутник на этой планете не поцарапал потолок своей короной, — начал я с язвой, — предложу тебе одну вещь, но надеюсь, что ты действительно тот человек, которого я себе представляю.

— Ты о чём, Дэйв? — он всё еще хихикал.

— Я о твоей никчёмной криворукой заднице, которая так до сих пор не может заставить работать грёбаный харвестэр! Вот о чём.

Он что-то попытался промямлить в ответ, но я его оборвал:

— Короче, так! Слушай дядю Дэвида внимательно. Так как он настоящий шахтёр и научит тебя уму разуму. А если без шуток, то у меня созрел план.

— Выкладывай, Дэйв. Я весь — внимание!

— После сегодняшнего дня мне осталось всего раз пять выйти на смену, если пласт мозги не начнёт делать. Соответственно, я буду курить бамбук оставшиеся примерно шесть-восемь дней.

— Господи-Боже! Уже прошло столько времени?! — завопил он.

— Да, Йонас, да! И тебе его охренеть как не хватает. К чему бишь я. Я смогу прописать альтернативный путь своего транспортёра.

— Стой, а это законно?

— Само собой, Йон Би! Это не запрещено, мало ли какая хрень может на прииске случится и ты, как оператор 4 класса должен об этом знать, так что давай-ка на чистоту! Никакой ведь ты не шахтёр, а?

Он долго молчал вместо ответа, а я лишь ждал — не хотелось чрез меры давить на пацана. Наконец, он тяжело выдохнул и медленно заговорил:

— Слушай, Дэвид, ты прости меня, что сразу не сказал… Я наверное зассал, не знаю. Может действительно думал, что здесь всё так же просто как и в третьем классе, но… Короче, — он перешёл почти на шёпот, хотя в этом не было смысла, — у меня только формально четвёртый класс.

— Это, блин, как?!

— Я его… купил…

— Ты совсем с дуба рухнул?!! Ты о чём вообще думал, идиот?!

— Да знаю-знаю. Чего сейчас-то орать. Ничего не измениться. Думал опыта здесь наберусь и всё будет тип-топ.

— Опыта, он мать-его-за-ногу наберётся! — не утихал я. — Стоп. Твой харв всё это время работает в автомате?

— Да… Я попытался перейти в ручной, но чуть не навернулся с породой, а потом въехал в транспортёр… и короче, так.

Я просто сидел, сжав ладонями голову, и уставившись в пол, материл засранца про себя что хватало словарного запаса.

— Понимаешь, девчонка, с которой я тусил, она как бы несовершеннолетняя…

— Что? Это, нахрен, как?

— Мы начали встречаться, когда ей было четырнадцать, а мне — двадцать. Но она совсем не выглядела на свой возраст!

— Это просто финиш, Йонас. У меня нет слов, — устало пробубнил я.

— Никто не был против. Я тебе отвечаю! Но недавно она сказала, что…

— Залетела?

— Да. Беременна…Короче, дружище — откуда ещё взять столько денег?! Я ведь нихрена толком не умею.

— Так пошёл бы в нейрохирурги, а? Там ведь тоже не хрен уметь, — вспылил я вновь.

— Слушай, Дэйв. Успокойся, пожалуйста, пока ВИ опять не сработал, — осторожно начал он.

— Чёрт, и то — верно.

Я вскочил со стула и быстро подошёл к раковине, открыл кран с холодной водой и подставил под струю голову. Это возымело результат. Мысли мои прояснились и я был готов возобновить разговор.

— Пока мы не продолжили, — начал я, — Йонас Биедриньш, мать твою, ты — грёбаный засранец! И я бы сейчас с удовольствием долбанул бы тебя по твоей наглой роже, но так как это не возможно, то давай приниматься за дело. Значит так! Я попытаюсь договориться с Уокером, он хоть и засранец, но наш засранец. Думаю — войдёт в положение. Тем более, что с него не убудет, опять же, он тоже всё это проморгал. Медперсонал вообще не в счёт — у них допуска на прииск нет, главное сам не пробалтайся и не спались. Обычно на замену уходит не меньше недели: процессуальные моменты, медосмотры и прочая хренотень, ясно? И это в том случае, если кандидат уже есть и проблем с транспортировкой никаких.

— Это было бы очень вовремя, Дэйв.

— Я в свою очередь могу «закосить». С недомоганием меня транспортировать не имеют права. Ещё дня три-четыре выиграем. И если даже тогда ты — мелкий говнюк не научишься работать с харви, я лично вернусь на эту сраную планету, чтобы наконец сломать тебе руки и выпрямить их как следует!

— Я понял, Дэйв. Понял.

— Раз понял, значит слушай. Завтра я запрыгну на траснпортёр, пересяду около ГДК на твой и — прямиком к тебе. Трекеры только на харвестэрах, так что всё пройдёт, как по маслу. И мы, наконец, попытаемся сделать из тебя человека. Понял?

— О, чёрт, Дэйв! Ты просто… у меня слов нет, дружище!

— Оставь на завтра, а теперь быстро спать. Завтра будет ооочень долгий день.

3

Я очень долго ворочался в эту ночь. В голове одна идея сменялась другой, я прокручивал их так и сяк, но ничего более путного, чем первоначальный вариант так и не придумал. Часы безмолвно информировали о наступлении четвёртого часа и так, как мой организм уже изрядно затёк, я встал и налил себе стакан структурированной воды. В этой дыре часто приходилось представлять себе что эта прозрачная жидкость в стакане ни что иное, как виски с парой кусков льда. Пусть даже самое мерзкое и дешёвое — сейчас подошло бы любое.

Я подошёл к ретранслятору, выбрал свою личную папку в хранилище данных. Это была моя сокровищница! Вот запись с выпускного, где я и Фло получаем аттестаты (да, я втюрился в неё с первого взгляда, когда её родители переехали в наш район и она перешла к нам в третьем классе), наша первая крошечная съёмная квартира: дом был то ещё злачное место, но нам было плевать, я даже не уверен, что мы тогда обращали на это внимание. Вот уже пузатая Фло — она подставляет к животу бенгальский огонь и, когда он почти догорает, происходит склейка, наложенный эффект комиксового взрыва и она стоит уже с малышкой Нэнси на руках.

Я даже не могу вспомнить, чтобы мы спорили с ней по какой-то бытовой ерунде, всё складывалось как-то само собой. Нам просто нравилось проводить время друг с другом. Вот здесь — наша первая Собственная квартира, предоставленная сотрудникам Уолпэкса из расчёта лизинга на тридцать лет, ещё совсем пустая.

В этой папке лежала и ещё одна, защищённая несложным паролем. Одинокий видеофайл сиротливо лежал на рабочем столе. Я клацнул по нему и плеер мгновенно прогрузил ролик.

Это была моя Флорэнс, грустная, но такая прекрасная! Как бы сейчас хотелось запустить пальцы в её каштановое каре, почувствовать тёплый аромат её кожи…

— Боже, Дэвид. Сколько уже можно? Ты просто не даёшь мне прохода! Мне казалось, мы всё с тобой обсудили.

— Солнышко, ты же это несерьёзно. Мне просто нужно добить забег, я вернусь и всё у нас наладится! — уверял её мой тридцатисемилетний голос, который я с трудом признавал.

— Ничего у нас не наладится, Дэйв. Мы проходили уже это сто раз! Послушай, Ли очень хороший человек. Мне с ним спокойно и я не собираюсь ничего менять. Наша с тобой история окончена.

— А как же Нэнси? — «я» двухлетней давности мог позволить себе даже такие грязные приёмчики. Глаза Флорэнс превратились в две узкие щёлки, очерченные тёмно-синей тушью и она прошипела:

— Дэвид, ты понимаешь насколько это гнусно?! Хватить прикрывать наши отношения Нэнс. Хватит! Её нет уже четыре года, а ты всё пытаешься разыграть эту…карту. Я тоже любила её, всем сердцем… и люблю до сих пор…и поэтому мне искренне тошно, когда ты ведёшь себя так!

— Прости, Фло… Мне очень вас не хватает…Когда ты ушла, во мне будто что-то надломилось.

— Не ты один потерял всё! — вновь вспылила она, — но жизнь идёт дальше, и ты либо находишь в себе силы идти дальше, либо барахтаешься на самой обочине. Я выбрала первое!

— Да…Поэтому я тебя и выбрал, — я идиотически хихикнул, — ты всегда из нас двоих была гораздо умнее и приспособленнее что ли к жизни.

— Нет, Дэвид. Можно вечность скрываться за стеной своих фантазий и ожиданий, либо просто принять тот факт, что ты уже не ребёнок и никто ничего за тебя решать не обязан. Игры кончились. Помнишь? «Это счастливый путь в один конец».

Она устало прикрыла ладонями лицо, потом откинула волосы назад и твёрдо отчеканила:

— Это последний наш разговор!

— Но, Фло, подожди.

— Нет, — настаивала она. — Если память о тех прекрасных днях, что мы провели вместе тебе действительно дорога, прошу — оставь меня, Дэвид. Отпусти.

Тридцатисемилетний «я», как полный чмошник просто молчал. Я ненавидел его за это! «Почему ты молчишь, ублюдок! Ну, скажи ей нужные слова! Не всё еще потеряно». Но он не издал и слова, только пыхтел в микрофон.

— Всё, Дэйв. Уже очень поздно — мне завтра рано вставать. Спокойной ночи…и прощай, Дэвид. Конец связи.

Раздался лёгкий щелчок и её изображение навсегда исчезло, вытесненное тысячами километров радиошума.

— Прощай, — выдавил я из себя не своим голосом.

Конечно она была права, впрочем, как и всегда. Но я просто не умел жить по-другому.

Нужно было встряхнуться! Быстро облачившись в скафандр, я покинул модуль и, прошагав около сотни метров, остановился у края ангара. В тёмном небе наряду с мириадами звёзд мерно поблёскивала орбитальная станция «Даллас», она совсем скоро скроется из виду и продолжит свой бесконечный забег уже вне поля моего зрения. Интересно, хоть кто-то оттуда смотрит сейчас на меня?..

Фло была права — нужно действовать. Я развернулся и почти бегом направился к жилому модулю.

— …завершена. Давление выравнивается!

Моя рука легла на коммутационную панель, я кашлянул пару раз, прочистив горло и заговорил в микрофон, столь чётко и с таким серьёзным тоном, какой только мог из себя выжать:

— Это Дэвид Ролстон. Модуль Три. 16223. Саймон Томас Уокер, ответьте. Нужна ваша помощь. Срочно!

Нет, я не питал иллюзий, что Старина Том отзовётся по первому зову, но коротать ночь как-то было нужно, к тому же официальная форма запроса могла возыметь над ним действие.

— Нужна ваша помощь. Срочно!

Жилищный модуль Уокера был объединён с модулем медперсонала, и если учитывать, что туда примыкали ещё «техничка», медотсек, стартовая площадка, ангар для харви и гараж на пару багги, которые находились только в распоряжении привилегированных сотрудников приисков, то модуль Один со стороны был больше похож на полновесный планетарный форпост, единственное, только был лишён вооружения.

— Нужна ваша помощь. Срочно! Конец связи.

Теперь оставалось только ждать. Я растянулся на кушетке, подложив руки под голову и сконцентрировался на дыхании. Где-то я слышал, что эта метода может помочь, и хотя в правдивость этой практики мне слабо верилось…

Пока трель будильника не возвестила о скором начале смены.

«От, чёрт. Работает!»

Я потёр глаза и быстро начал собираться, вылетев из душа в чём мать родила, уже намеревался проглотить комплексный завтрак, когда скрипучий голос Старины Тома чуть не лишил меня сознания:

— Прикрой свой срам, Дэйв.

— Мать, твою! Том! — заорал я. — Ты как здесь?

Его ключ-карта давала допуск ко всем объектам и устройствам ГДК 63.

— Это я у тебя хотел спросить, — он чуть подался вперёд, сверля меня всё такими же ярко-голубыми зрачками глаз. — Что-то я не вижу даже духу каких-либо внештатных ситуаций. Ты, наверное, решил, что мне заняться не чем на этой чёртовой планетке?

— Том, не кипятись, дай всё объясню.

Я подпрыгнул к изголовью кровати и натянул одежду, потом вернулся в кухню, в которой Уокер уже по-свойски клацал по автомату, выбирая себе «кофейный напиток».

— Значит так, Том, юлить я не буду — ситуация больше дрянная, чем внештатная. Вернее не так…Чёрт! Короче, ты же знаешь нового паренька Йонаса.