Мой дорогой Густав. Пьеса в двух действиях с эпилогом

ГУСТАВ. Вы неправильно держите карандаш. Надо вот так.

Густав берёт в руки карандаш, оборачивается лицом к Адель и страстно целует её в губы. Она отвечает ему взаимностью.

Затемнение

Сцена 3

Кабинет в доме Фердинанда Блох-Бауэра. Горит настольная лампа. Фердинанд сидит за письменным столом и работает с документами. У него хорошее настроение, видно, что он очень доволен. Входит Фриц Крейслер. В руках у него мокрый от дождя зонт.

ФРИЦ (недовольно). Дождь как из ведра, еле до тебя добрался.

Вешает зонт на вешалку и садится в кожаное кресло рядом с Фердинандом.

Чем занимаешься?

ФЕРДИНАНД (шутливо). Пишу письмо папе римскому.

ФРИЦ. Только не забудь в конце написать: «Ваш собрат во Христе».

ФЕРДИНАНД. Зачем?

ФРИЦ. Так принято заканчивать письма к папе римскому. Как дела?

ФЕРДИНАНД. Великолепно. Мои сахарные заводы приносят неплохую прибыль. Я как раз изучал бухгалтерские книги.

ФРИЦ. А по-моему, твои дела идут очень плохо.

ФЕРДИНАНД (удивлённо). Это почему?

ФРИЦ. Всё светское общество обсуждает любовную связь твоей жены и Густава Климта.

ФЕРДИНАНД. Ну, венцы любят посудачить.

ФРИЦ. Боюсь, что это правда. Я слышал это от людей, которые даже незнакомы друг с другом.

Пауза. Молчание. Фердинанд отложил бумаги. У него сразу испортилось настроение.

ФЕРДИНАНД (огорчённо). Я подозревал что-то такое, но думал, что ошибаюсь.

Он встаёт с кресла и начинает возбуждённо ходить по кабинету.

Нет, ну мерзавец, негодяй, подлец, как он мог так поступить с моей Аделькой.

Пригрел змею в доме! И эта тоже хороша. Феминистка! Мне говорила, что он даёт ей уроки рисования.

Пауза. Обращается к Фрицу.

И что же мне теперь делать?

ФРИЦ. Не знаю, это твоя жена, ты и решай.

Пауза. Фриц встаёт, достаёт из футляра скрипку и играет грустную мелодию.

ФЕРДИНАНД. Перестань, я себя отвратительно чувствую.

Фриц прекращает играть и опять садится в кресло.

Что же мне её, убить? Но в таких семьях, как наша, не принято убивать жён за измену.

Продолжает ходить по кабинету. Пауза.

Развестись я тоже не могу. Ты же знаешь, что её отец Мориц Бауэр, генеральный директор Венского банковского союза и председатель Восточных железных дорог. Через него я получаю весьма льготные кредиты. Мы элитная семья австрийской еврейской диаспоры. В таких семьях брачные союзы заключаются навечно. Деньги должны идти к деньгам. Капитал к капиталу. Этот брак одобрен нашими родителями с обеих сторон.

ФРИЦ (гневно). Ну каков сукин сын! Мне тоже нравится твоя жена, но я даже подумать о близости с ней не могу, настолько это неблагородно и бесчестно.

ФЕРДИНАНД. Что это всем моя жена стала нравиться? Аделька навеки только моя. Так что же делать?.. Как же мне им отомстить?

ФРИЦ (немного смущённо). У меня есть некоторые связи в криминальном мире. Его могут, например, избить.

ФЕРДИНАНД. У скрипача есть связи в криминальном мире? Оригинально. Я, оказывается, тебя совсем не знаю. А Адель? Мне что, её тоже немножко отлупить? Нет, это исключено. Надо придумать наказание более изысканное.

А что, Климт так популярен сейчас в Вене?

ФРИЦ. Климт модный, но скандальный художник. Он выполнял ряд заказов даже для императорской фамилии, член нескольких академий. Он сейчас, бесспорно, художественный бог Вены, как в своё время Ханс Макарт. Вена — это Климт, а Климт — это Вена.

ФЕРДИНАНД. Я слышал, что у него сейчас конфликт с венской аристократией.

ФРИЦ. Да, это так. Ты же знаешь, он отошёл от историзма и всецело отдался модерну. Он оказался слишком современным, свободным, откровенным. Не все принимают его творчество. Полагаю, что у Климта невероятный талант обнаруживать новые тенденции в искусстве, тут же их усваивать и претворять в творчество.

ФЕРДИНАНД. Я видел его три факультетские картины. На мой взгляд, философия заводит в аллегорический туман, медицина равнодушно отворачивается от толпы умирающих, а юриспруденция в лице трёх фурий вообще непонятно, что изображает. И всё это сдобрено изрядным эротизмом.

ФРИЦ (восхищённо). Очаровательно, как он обрамляет свои картины. Он вводит в картины золотой и серебряный фон, мозаику, перламутр, кораллы, орнамент, яркие цвета. Это так необычно. Он в полной мере воплощает в себе образ художника двадцатого века. Он просто фонтанирует идеями.

ФЕРДИНАНД (недовольно). Уж очень ты им восхищаешься. Говорят, что у него скверный характер.

ФРИЦ. Да, это так. Он невыносим в общении. Типичный токсичный холостяк с плохим характером. Он слишком необузданный, импульсивный, вспыльчивый, страдающий перепадами настроения. Он со всеми ссорится. Он предпринимал несколько попыток предоставления ему профессорского звания в Академии живописи, и все они провалились. Ему отказывали.

ФЕРДИНАНД. Чем больше талант, тем сложнее характер. Только у великих людей бывают великие пороки.

ФРИЦ. Да, недостатки своих знакомых мы знаем лучше, чем их достоинства. Он ещё очень рассеянный. Говорят, он однажды оставил собственной матери чаевые после завтрака.

ФЕРДИНАНД. Если он один из самых известных художников Вены, то почему он так плохо одевается? Интересно, есть ли у него деньги.

ФРИЦ. Это его стиль жизни. Он совсем непритязательный, живёт скромно. Его девиз: «Щедрость и самопожертвование». Все деньги он раздаёт или отдаёт. Он считает, что деньги надо не обращать в капитал, а сразу тратить. Тогда мир покончит с бедностью.

ФЕРДИНАНД. Насчёт денег он ошибается. Деньги надо превращать в капитал, который даёт ещё больше денег.

Пауза.

М-да. Климт вульгарен и не обладает манерами. Заметно, что он не получил всестороннего воспитания и образования. Он не владеет риторикой, у него странное поведение. Он смешно флиртует с дамами. В нём стихия природы, классический образ мужчины, хотя и некрасивого.

ФРИЦ. Да, он из бедной семьи и явно не получил должного воспитания. Но не согласен насчёт образования. Он закончил художественно-ремесленное училище, а потом Академию художеств. Говорят, что он носит в кармане «Божественную комедию» Данте и томик «Фауста» Гёте.

ФЕРДИНАНД (удивлённо). Да? Надо будет проверить при встрече. Он достиг бы гораздо большего, если бы овладел высоким искусством притворства, умением прятать лицо под маской и играть по правилам высшего общества. Он слишком прямолинеен. Венцы этого не любят.

ФРИЦ. Может, это и неплохо, что венцы не любят Климта. Представь себе, что все его любят и хвалят. Он бы тогда не менялся. А так его побуждают к свершениям.

ФЕРДИНАНД. Ну не знаю, ничто так не угнетает художника, как нелюбовь современников. Зачем ему почёт и слава после смерти. Но почему он так нравится женщинам? У него столько недостатков.

ФРИЦ. Женщины ценили его всегда. Находили привлекательным. Он мужчина, который не обманывает себя и других. А потом — его картины. Они все нравятся женщинам. Его полотна поражают своей глубиной и чувственностью. Редкие мужчины, даже из мира искусства, способны так тонко чувствовать и понимать внутренний мир женщины.

ФЕРДИНАНД. Но у него плохая репутация. Он ведёт в городе беспорядочную жизнь. У него сплошные романы и куча внебрачных детей.

ФРИЦ. С другой стороны, если бы не его романы и любовь к женщинам, возможно, и не было бы его гениальных работ.

ФЕРДИНАНД (встаёт в решительную позу). Ну ладно, хватит разговоров о Климте. Слишком много чести. Я всё решил. Никаких скандалов и угроз, драк и дуэлей. Я закажу ему портрет Адель. (Любовно.) Моей Адельки. Древние индейцы, чтобы разлучить влюблённых, приковывали их цепями друг к другу и держали вместе, пока они не начинали ненавидеть друг друга. Так же сильно, как недавно любили друг друга. Я сделаю так, что они терпеть друг друга не смогут.

ФРИЦ. Интересно, как эта мысль пришла тебе в голову?

ФЕРДИНАНД. Художники — люди творческие, а для творческого процесса требуются новые впечатления, новые идеи, а когда рядом всего одна женщина, чувства быстро охладятся. Любовники неминуемо пресытятся друг другом. Он не сможет долго, ему надо менять натурщиц, любовниц. Иначе он задохнётся.

И пусть пишет этот портрет несколько лет. И пусть моя Аделька видит, как чувства Климта угасают. Пусть поймёт, на кого она меня променяла. Меня — Фердинанда Блох-Бауэра!

ФРИЦ. А как ты заставишь его писать портрет Адель несколько лет?

ФЕРДИНАД. Очень просто. Будет контракт, который предусматривает, что Климт должен будет сделать не менее ста эскизов портрета и согласовать их со мной.

Контракт — дело серьёзное. В случае его нарушения — огромный штраф, я легко его разорю.

ФРИЦ. А ты не боишься его задней комнаты в мастерской, где он занимается любовью со своими натурщицами? Женщины из чопорных католических семей ему боятся позировать. Вместе с портретом они могут получить шёпот за спиной и клеймо очередной любовницы мастера.

ФЕРДИНАНД. Я не боюсь этой болтовни. Я заплачу ему большие деньги, и он не сможет отказаться от подписания контракта. Я свяжу его контрактом по рукам и ногам. Думаю, он не очень сведущ в этих делах. А контракт подготовят мои лучшие юристы. Контракт будет на кабальных условиях и не позволит ему прервать работу над картиной.

ФРИЦ. А как картина будет называться?

ФЕРДИНАНД (возвышенно). «Портрет Адели Блох-Бауэр». Таким образом, я увековечу и свою фамилию. А потом, картина — это хорошее вложение капитала. Я начинаю понимать, почему наши богачи так полюбили собирать картины. Ведь раньше этого не было.

ФРИЦ. Я думаю, что дело не только во вложении денег. Картины вселяют в нас уверенность и успокаивают. Кроме того, собирать картины — значит заявлять о себе как о коллекционере, человеке высоконравственном, интеллектуальном. Вы становитесь достойным членом общества.

ФЕРДИНАНД. Да, пожалуй, ты прав, осталось решить последний вопрос. Сколько мне заплатить Климту за картину? Сколько она может стоить?

ФРИЦ. Картины обладают очень интересной особенностью. Вы сталкиваетесь не только с искусством, но и с нечто большим, неосязаемым, неизмеримым — гением художника. Гений — это прибавочная стоимость картины.

Он подходит к картине, которая висит в кабинете Фердинанда, смотрит на неё, поднимает вверх руки.

Неужели вы, стоя перед гениальной картиной, можете думать о деньгах?

ФЕРДИНАНД. Отличный девиз, который должен висеть на входе в каждый аукцион «Сотбис». Тем не менее вернёмся на землю. О какой сумме может идти речь?

ФРИЦ (улыбаясь). Я вспоминаю одну смешную историю. Папу римского взволновал рост цен на коллекцию живописи и скульптур Ватикана. Он хотел поговорить о её примерной стоимости. И пригласил к себе известного торговца картинами, естественно еврея, чтобы обсудить с ним перспективы продажи «Пьеты» Микеланджело. Этот торговец ему отвечает: «Еврей продаёт «Пьету» Микеланджело! Да меня за это распнут».

ФЕРДИНАНД. И что ему ответил папа римский?