Помоги проекту - поделись книгой:
— Рассуждаем логически: в замке, к счастью для меня, не так много дам. Герцогиню Вандербилдт исключаем сразу. Даже если Вы бы и воспылали страстью к хозяйке замка, она сама совершенно точно к Вам на рандеву не отправилась бы, скорее приказала вышвырнуть Вас на улицу. Леди Ольгерду, после недолгого размышления я тоже исключу, поскольку сия особа вряд ли пришлась бы Вам по вкусу.
Уолтер попытался что-то сказать, но мысли разбегались, точно тараканы, застигнутые негодующей хозяйкой прямо в разгар ночного пиршества.
— Свою супруг я, разумеется, даже не включаю в список подозреваемых, поскольку прекрасно знаю, с кем именно она провела ночь и встретила рассвет. И кто же у нас остаётся? Всего три дамы: леди Амалия, леди Оливия и… — Дейв сделал выразительную паузу, пристально глядя бледному как привидение лорду в лицо, — невеста Вашего сына.
Лорд Дойлс издал какой-то невнятный звук, похожий на приглушённое бульканье, его глаза инстинктивно распахнулись, на лбу и висках обильно выступил пот, а королевский сыщик продолжал, словно бы и не замечая реакции на свои слова:
— Леди Амалия клянётся всем, что ей дорого, что к Вам не приходила и Вашей любовницей не является и знаете, я склонен ей верить. Остаются всего две дамы, причём одна из них погибла.
— Я не убивал Оливию, — взвизгнул Уолтер, в очередной раз подскакивая и суетливо размахивая руками, — это бред, я не мог!
— Конечно, не могли, — послушно согласился королевский сыщик, — Вы ведь в это время развлекались с леди Кэтрин, невестой Вашего сына.
Лорд Дойлс сник, словно вырванный с корнем цветок. Отрицать очевидное он не мог, потому оставалось одно: склонить голову под ярмо позора и до дна выпить горькую чашу разоблачения.
— И кстати, с чего Вы взяли, что леди Оливию убили? За завтраком, помнится, я сказал, что это был несчастный случай.
Уолтер в очередной раз вздрогнул, поднял голову, недоверчиво глядя в непроницаемое лицо детектива:
— Так как же… Я же сразу понял, что Вы нарочно про несчастный случай сказали, чтобы того, убийцу, не спугнуть.
— Какого убийцу? — ласковым-ласковым тоном, от которого у несчастного лорда по спине побежали мурашки, а ладони стали влажными и липкими от пота, спросил Дэвид. — Вы видели кого-то прошлой ночью?
Лорд Дойлс облизал пересохшие губы, делая попытки хоть немного разобраться в царящем в голове хаосе. Так это что же получается, королевский сыщик не всё знает? Может, тогда получится ценой важных сведений откупиться от разглашения скандальной тайны? В конце концов, какое ему дело, кто и с кем спит?! Да и леди Кэтрин не стоит таких проблем, она всего лишь послушная пустоголовая кукла, не способная ни на какое самостоятельное действие. Мордашка, правда, смазливая, да и фигурка ничего, есть, на что посмотреть и за что подержаться. В принципе, если сыщику захотелось порезвиться с милашкой, то он, лорд Дойлс, без проблем уступит красотку, тем более что она ему изрядно надоела своей пассивной покорностью. Пожалуй, действительно стоит переключить внимание на леди Амалию, уж та-то точно может доставить мужчине незабываемое удовольствие. А может, обратить внимание на внучку герцогини, леди Эмили? Та тоже весьма недурна, правда, её муженёк…
Уолтер покосился на застывшего рядом, словно живое воплощение неумолимого рока сыщика и отрицательно мотнул головой. Нет, ну её к бесам эту леди Эмили, с её муженьком лучше не связываться, с него, пиратского отродья, станется и душу из тела вытряхнуть. Вон, как глазищами буравит в ожидании ответа, того и гляди, дыру прожжёт. А если всё это не более чем ловко разыгранная пиеса, как говорил охранник в излюбленном борделе: «Проверка на вшивость»? Тогда лучше не молчать, иначе будет только хуже. И что делать?
— Я всё ещё жду ответа, — вкрадчивым тоном, коий пугал сильнее, чем самые громогласные угрозы, напомнил о себе лорд Дэвид.
Лорд Дойлс прерывисто вздохнул, отёр со лба липкий пот и хрипло выдохнул:
— Вчера поздно вечером, почти ночью я вышел в коридор…
— Не спалось? — не скрывая издёвки поинтересовался Дейв.
Уолтер метнул в детектива полный бессильной злобы взгляд, усмехнулся криво:
— Провожал Кэтрин в её покои, эта идиотка абсолютно не ориентируется в темноте. Так вот, я возвращался к себе, когда увидел на лестнице…
Мужчина поперхнулся и гулко закашлялся:
— Прошу прощения, в горле пересохло, можно мне воды?
Дейв никогда не был сторонником жёстких форм допроса, ему довелось на собственном горьком опыте узнать, как обугливается, заворачиваясь рваными лоскутами внутрь, под раскалённым металлом кожа, как трещат выворачиваемые из суставов кости, а потому он без лишних вопросов и колких замечаний подошёл к столу, придирчиво проверил магией графин (мало ли, в этом замке можно ожидать любой подлости), налил воды и протянул стакан лорду Дойлсу. Тот припал к живительной влаге, разом осушив две трети стакана, и с блаженной улыбкой откинулся на спинку кресла:
— А я и не знал, что вода настолько вкусная.
Дэвид промолчал, старательно отгоняя воспоминания об осклизлых, поросших мхом стенах и монотонном стуке капель, собирающихся в небольшую лужицу на полу. Вода в этой луже была грязной и затхлой, но для умирающего от жажды она казалась самой желанной на свете. Королевский сыщик нахмурился, старательно запихивая обратно в самые тёмные уголки памяти до сих пор пугающие воспоминания. Какого демона они вообще вылезли в столь неурочный час?! У него совершенно точно нет ни времени, ни желания отдаваться во власть давно забытых кошмаров! Дейв тряхнул головой, привычно положил руку на надёжно спрятанный на груди амулет и спросил, мысленно удовлетворённо улыбнувшись тому, что вопрос прозвучал ровно, без каких-либо эмоций:
— Так кого Вы увидели на лестнице?
Уолтер допил воду, со стуком поставил стакан и вытер губы рукавом:
— Мужика какого-то. Разглядеть толком не получилось, сами понимаете, темно ночью-то, да и обстоятельства не сильно благоволили проявлениям любопытства, он-то тоже мог меня заметить и задаться резонным вопросом, какого, хм, что я делаю в коридоре в неурочный час.
— Вы уверены, что он Вас не заметил?
Дэвид весь напрягся в ожидании ответа, потерять единственного свидетеля преступления в его планы не входило. Само собой, оставлять лорда без охраны сыщик не собирался, только вот магия Дознания защищала весьма средне, да и профессиональная охрана, увы, не была безупречной, тем более что в Северной звезде телохранителей и не было, а доверять в замке Дейв мог лишь своей жене и самому себе. Эми, естественно, в помощи мужу не откажет, но не приставишь же её к этому студнем трясущемуся лорду телохранительницей! Во-первых, это опасно, человеку, спланировавшему и даже осуществившему одно убийство, уже не принципиально, сколько ещё на его счету будет загубленных душ. Во-вторых, умница и красавица Эми слишком хороша для этого похотливого мерзавца. Конечно, вряд ли он осмелится приставать к жене сыщика, но утверждать сие наверняка, равно как и проверять опытным путём, Дейв не собирался. И в-третьих, гости герцогини Вандербилдт, этот самый настоящий клубок змей, точно не упустят возможности опорочить честное имя Эмили. Значит, охранять лорда Дойлса придётся самостоятельно. Дэвид посмотрел на сидящего в глубокой задумчивости Уолтера, который, почувствовав, что на него смотрят, поднял голову, тщетно попытался улыбнуться и вяло покачал головой:
— Нет, он меня не заметил, он на лестницу смотрел.
— Смотрел?
— Ну… — лорд пошевелил пальцами, пытаясь максимально точно описать то, чему был свидетелем, — он стоял склонившись, точно искал что-то упавшее на ступеньку. Я ещё подумал, может, стоит ему помочь, да потом решил, что лучше не вмешиваться. Я уважаю, — Уолтер нахмурился, вспоминая прочитанную как-то в газете красивую фразу, — чужое личное пространство.
— Оно и видно, — выразительно хмыкнул Дейв, заставив лорда Дойлса отчаянно покраснеть и порывисто вскочить с кресла:
— Леди Кэтрин сама меня соблазнила! Она мне проходу не давала, при каждом случае демонстрировала свои прелести, а я, знаете ли, не святой, я мужчина и ничто человеческое мне не чуждо!
И почему все разоблачённые распутники говорят одно и то же? Может, по сему вопросу совет какой имеется в Большой энциклопедии истинного аристократа (жутко нудной книге, кою в семействе Эверлич читали исключительно перед сном)? Спорить с ловеласом Дэвид не стал, лишь кивнул, пренебрежение не сильно скрывая, и задал вопрос гораздо более важный:
— Вы сможете узнать этого мужчину?
Лорд Дойлс задумался, не столько погрузившись в воспоминания, сколько пытаясь лихорадочно просчитать собственную выгоду. После всех душевных потрясений думалось скверно, да и стоящий рядом королевский сыщик тоже не стимулировал мыслительный процесс. Упускать выгоду не хотелось страшно, но и наживать проблемы с законом, точнее, ещё больше усугублять ситуации, не хотелось ещё больше. С этого пиратского сына станется обвинить ни в чём не повинного (постельные утехи с невестой сына не в счёт) лорда во всех смертных грехах, в том же убийстве этой рыжей девицы, например, а остальные гости герцогини Вандербилдт будут только счастливы забросать камнями конкурента на внимание и, самое главное, состояние леди Элеаноры. Не успел Уолтер прийти хоть к какому-то решению, как в дверь коротко и почтительно постучали. Оба мужчины синхронно поморщились и покосились на дверь, весьма недовольные тем, что их прервали. Дверь под взорами достопочтенных лордов сохранила полнейшую невозмутимость, более того, даже слегка приоткрылась, явив неуклюже переминающуюся с ноги на ноги горничную, коя не питала иллюзий по поводу своевременности своего появления, но и нарушить прямой приказ герцогини не смела.
— Милорды, — девушка неуклюже присела, — герцогиня Вандербилдт желает беседовать с вами в ореховом кабинете.
«Вот же, приспичило», — раздражённо подумал Дэвид, который пуще смерти не любил, когда им пытались командовать.
Судя по гримасе, исказившей лицо Уолтера, ему незапланированная встреча с леди Элеанорой тоже была не в радость. Впрочем, бесцеремонно вмешиваться в чужие планы и диктовать всем свою волю было для пожилой дамы вполне обычным занятием.
— Передай герцогине, что мы скоро спустимся, — на правах хозяина комнаты ответил лорд Дойл.
Глаза девушки расширились от изумления и страха, она даже головой помотала:
— Что Вы! Приказы герцогини нужно исполнять не мешкая!
Дейв подумал, что начинает понимать желание неизвестного (пока, разумеется) душегуба избавить сей бренный мир от достопочтенной Элеаноры Вандербилдт. Сия особа обладает прямо таки фантастической способностью заводить друзей, как говорится, пара минут и друзья на взводе. Уолтер Дойлс со смесью растерянности, испуга вины и тайного, самим до конца толком не осознаваемого облегчения посмотрел на сыщика, чей лик невозмутимостью мог поспорить с горными вершинами и, разведя руками, покорно направился к двери. Перспектива оказаться на улице под ночь без права когда-либо вернуться в замок почтенного лорда пугала даже больше, чем возможное изгнание из приличного общества. Расскажет лорд Эверлич об интрижке лорда Дойлса с невесткой или нет, было пока неизвестно, а вот герцогиня Вандербилдт за игнорирование её приказов точно по голове не погладит. Дэвид, мысленно изощрённо костеря старую леди за несвоевременное желание поболтать, направился следом за хозяином комнаты, утешая себя тем, что как сыщик, обязан быть в центре всех новостей в замке. Хотя, кракен пожри всё вокруг, как же это всё не вовремя!
Как оказалось, Элеанора Вандербилдт пожелала беседовать со всеми своими гостями, а не только сыщиком и лордом Уолтером. Более того, Дейв не успел войти в кабинет, как его встретил надменный, полный ядовитой насмешки голос герцогини:
— Ну что, лорд Дойлс сообщил Вам имя убийцы?
На краткий миг, равный одному удару сердца спокойно стоящего человека, лорд Эверлич замешкался, не сразу найдя убедительный и цензурный ответ на столь грубое и глупое вмешательство в дела следствия. Увы, этого краткого мига наблюдательному преступнику, находящемуся в состоянии, как любят выражаться военные, полной боевой готовности, хватило, чтобы понять, что слова герцогини не простая провокация, они несут в себе зерно правды. Иначе с чего бы вдруг лорду Дойлсу так бледнеть ликом и спешно прятать резко повлажневшие от пота руки?
— Какого убийцы, тётушка? — пролепетала леди Ольгерда, растерянно переводя взгляд с леди Вандербилдт на вошедших и обратно.
Однако герцогиня не пожелала тратить своё бесценное внимание на столь презренное существо, лишь ручкой небрежно отмахнулась и начала, не дожидаясь, пока все рассядутся за столом и в уютные угловые кресла, а горничная подаст чаю.
— Я собрала вас здесь для того, чтобы сказать, что согласно моему завещанию, всё, чем я владею, будет поделено между вами всеми в равных долях.
Элеанора обвела заметно приободрившихся от такой благой вести гостей насмешливым взглядом и добавила, в упор глядя на Дэвида:
— Исключение составляют лорд и леди Эверлич, они исключены из этого завещания. О причинах сего решения я распространяться не желаю, кому надо, тот и так в курсе, а остальных сей вопрос не касается.
Герцогиня помолчала, ожидая возражений или мольбы со стороны опальных родственников, но Эмили задумчиво смотрела в окно, аккуратными глотками отхлёбывая горячий чай, а Дейв исподволь наблюдал за гостями, время от времени нащупывая что-то спрятанное на груди под одеждой.
— Поскольку леди Оливия умерла, её часть наследства будет поделена поровну между всеми вами. В случае, если скончается кто-то ещё, его доля наследства будет разделена аналогичным образом. У меня всё, можете идти.
Элеанора Вандербилдт повелительно махнула рукой, отпуская, точнее, выгоняя собравшихся в кабинете. Гости поспешно покидали почтенную леди, бурно высказывая слова признательности и благодарности за столь мудрое и щедрое решение и норовя припасть к ручке благодетельницы. Эми хотела бы остаться, поговорить с бабушкой, но по взгляду мужа безошибочно поняла, что лучше родственный разговор отложить и кабинет покинуть. Впрочем, молодая леди далеко уходить не стала, осталась ждать Дейва в коридоре, при первом же удобном случае припав нежным розовым ушком к двери орехового кабинета, в коем шёл весьма непростой разговор.
— Зачем Вы сказали, что лорд Уолтер знает убийцу?
Дэвиду пришлось прибегнуть ко всем запасам дипломатии, выпестованной у него любящей матушкой, дабы обратить вертящийся на кончике языка вопрос в столь изысканную форму. Увы, герцогиня благовоспитанность собеседника не оценила, усмехнулась жёстко и ответила максимально искренне и цинично:
— Пока они грызут глотки друг другу, на меня покушаться не станут.
— Но лорда могут убить!
Женщина подняла холодные, точно выцветшие от времени и выпавших на долю переживаний глаза и ответила, словно отрубила:
— Пусть лучше он, чем я. Кстати, сегодня ночью Вы будете охранять мой покой.
— Фамильный склеп справится с этим лучше, — огрызнулся Дейв, решительным широким шагом направляясь к двери.
Однако герцогиня не привыкла оставлять последнее слово за кем-то, кроме себя. Дверь с грохотом захлопнулась перед самым носом королевского сыщика. Лорд Эверлич не таясь поморщился и метнул колючий даже на вид магический шар в дверь.
— Я уже говорил Вам, герцогиня, что не люблю, когда меня пытаются запереть против моей воли.
Элеанора вскинула голову, её выцветшие от времени глаза опасно сверкнули, а ноздри затрепетали, словно у необузданной кобылицы, на свободу коей посмел посягнуть глупый неопытный всадник. С губ герцогини уже готова была сорваться злая насмешка, яда которой вполне хватило бы на истребление всех обитателей замка, но тут дверь резко распахнулась, явив встревоженную и даже немного испуганную Эмили:
— Я слышала крик из восточного коридора, туда ушёл лорд Дойлс!
Дэвид коротко ругнулся, ухитрившись в одном эмоциональном и даже условно приличном слове охарактеризовать замок, его обитателей, герцогиню Вандербилдт и своё отношение к творящемуся вокруг безобразию, а затем бросился в коридор. Эми, верная и любящая супруга, без промедления последовала за ним, удостоив бабушку лишь одним мимолётным взглядом, весьма почтенную леди оскорбившим. По глубокому и незыблемому убеждению герцогини Вандербилдт единственной особой в замке, о безопасности коей надлежало неустанно заботиться, была она сама. Всех остальных обитателей Северной звезды Элеанора решительно поделила на три группы: сор бесполезный, сор, ещё пригодный для использования и нечто непонятное. К последней категории герцогиня Вандербилдт относила внучку (уж больно сильно изменилась некогда послушная девочка после замужества) и лорда Дэвида, к коему почтенная леди испытывала что-то отдалённое похожее на уважение.
Глава 7
То, что они опоздали, и лорду Уолтеру Дойлсу помочь было уже ничем нельзя, Дейв понял сразу же, едва вбежал в небольшой укромный коридорчик, коий на языке замкостроителей носил меткое название: «Закоулок любви». Такие укромные закоулочки создавали специально для того, чтобы любвеобильный хозяин или кто-то из весёлых гостей мог вволю потискать, а то и не только потискать, хорошенькую девицу, служаночку или даже знатную леди. Судя по изрядному беспорядку в одежде, а также всхлипывающей в уголке скорчившейся девице, обхватившей голову руками, лорд Дойлс пришёл в Закоулок любви явно не для того, чтобы в гордом уединении предаться размышлениям о бренности бытия. Что ж, бедолаге весьма наглядно продемонстрировали, что распутство до добра не доводит. Карающим же мечом возмездия выступил лорд Арчибальд Трейси, который сидел прямо на каменном полу, с совершенно бестолковым видом разглядывая зажатый в руке окровавленный охотничий нож. Дэвид бросил на лорда Дойлса быстрый взгляд и втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы: тело мужчины было испещрено как минимум пятью ударами в грудь и живот, на лице покойного застыла гримаса боли и какого-то почти детского удивления. Выскочившая в коридор следом за мужем Эми поспешно зажала ладошкой рот и отпрянула за широкую спину Дейва. Откровенно говоря, королевский сыщик был бы просто счастлив, если бы его ненаглядная жёнушка вернулась в свою комнату, в идеале, вообще покинула замок, но Дейв уже понял, что клятва, данная во время венчания, не была для Эмили пустым звуком. Эми действительно намеревалась быть с мужем всегда и везде, дабы обеспечить ему максимальный уют при любых обстоятельствах. А раз так, стоило в первую очередь позаботиться о её безопасности.
— Лорд Трейси, отдайте нож, — мягким тоном попросил Дейв, протягивая руку в сторону по-прежнему сидящего на полу и ничего не замечающего Арчибальда.
От голоса сыщика, прозвучавшего над ухом, лорд Трейси вздрогнул, словно просыпаясь, тряхнул головой, растерянно оглядываясь по сторонам:
— А? Что?
— Нож отдайте, — уже твёрже и жёстче приказал Дэвид.
Королевскому сыщику не составило бы труда самостоятельно забрать оружие из рук совершившего убийство ревнивца, только вот на суде разница между добровольным и принудительным разоружением огромна, длиной в годы, а то и целую жизнь. Дэвиду не были присущи сентиментальность, да и излишнее человеколюбие тоже, но Арчибальда Трейси ему было жаль. Возможно потому, что Дейв точно знал: если какой-нибудь мерзавец решит напасть на его Эми, молча терпеть он тоже не станет. В спину бить конечно же не станет, но защитит любой ценой.
— Какой нож? — недоумённо пролепетал Арчибальд, перевёл взгляд на перемазанные кровью руки, сжимающие нож и растерянно охнул. Оружие с приглушённым звоном упало на пол прямо в лужицу крови.
— Вот и умница, — Дейв проворно подхватил нож, ловко скрыл его в магическом мини-портале, кои есть у каждого королевского сыщика. — А теперь расскажите, что здесь произошло?
— Он его убил! — срываясь на визг завопила девица, о существовании коей Эми и Дейв, поглощённые вооружённым до недавних пор убийцей несколько подзабыли. — Он убил его, истыкал ножом, даже на меня брызги попали!
Леди Кэтрин, а это была именно она, хоть ужас произошедшего и исказил её кукольные черты едва ли не до узнаваемости, принялась отчаянно отряхивать запятнанное кровью платье. В движениях девушки было нечто истерическое, исступленное и… фальшивое. Дейв шевельнул рукой, активируя магию дознания, и тут же его пронзила вспышка нестерпимой головной боли, от коей даже дыхание застыло в груди, а крик запёкся на губах. Перед глазами всё закружилось, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, образуя воронку, в которую стало неудержимо засасывать королевского сыщика. Впрочем, лорд Эверлич не собирался покорно следовать пути жертвенного агнца, он изо всех сил стиснул в кулаке свою защитную звезду, да ещё и магию Дознания активировал. Увы, многажды проверенный фамильный артефакт в этот раз почему-то не сработал, звезда осталась холодным кусочком металла в горячем и пульсирующем от боли кулаке.
«Что за чертовщина творится в этом замке?!» — зло подумал Дейв, решительно подбрасывая звезду и исчезая в алчно распахнувшей пасть воронке.
Замечали ли вы, дамы и господа, что падение — процесс всегда неприятный и болезненный? И даже если физически вы почти не пострадали, сердце в груди всё равно встрепенётся, да и конечности будут подрагивать от пережитого. Вот и Дэвид, хоть и упал грамотно, перекатом, чтобы ничего не отбить и сразу на ноги подняться, всё равно довольством не лучился. Впрочем, оно и понятно, ведь угодил господин королевский сыщик не куда-нибудь, а в собственные воспоминания, причём такие, что таились в самом тёмном и недоступном уголке, точно пресловутые скелеты в шкафу. И для того, чтобы вернуться обратно, Дейву нужно было следовать путём воспоминаний, как бы тягостны и болезненны они ни были. Что ж, королевский сыщик был не из тех, кто отступает перед трудностями, а потому он глубоко вздохнул, вскинул голову, расправил плечи и направился навстречу своим давним кошмарам.
Палуба торгового корабля была надраена до блеска, капитан славился своей строгостью и спуску не давал никому: ни команде, ни даже пассажирам. Дейв, ещё совсем мальчишка, тайком сбежавший из родного дома и устроившийся юнгой на корабль, поставил швабру и выплеснул грязную воду за борт. Пару мгновений юноша бездумно смотрел волны, громадной кошкой ластящиеся к кораблю, пытаясь, как говорил отец и старший брат, слиться с водой, стать с ней единым целым, почувствовать силу родной стихии. Увы, вода категорически не желала признавать юнца за своего, добро, хоть не отталкивала, чувствуя отголоски никак не желающей пробуждаться магии. Дейв раздосадовано фыркнул, и хотел было отвернуться (дел юнге ворчливый боцман задал столько, что и на всю команду с лихвой бы хватило), как вдруг острые глаза юноши заметили смутный силуэт на горизонте. Корабль? Тогда почему вперёдсмотрящие молчат? Какой-то обитатель морских глубин, вылезший погреться на тёплом солнышке? Это ж каких он размеров?! Берег? Так капитан ещё три часа назад говорил, что до ближайшей суши два дня пути. Чувствуя в груди странное покалывание, словно горячий уголёк за шиворот упал, Дейв бросился к рулевому, стараясь не тараторить, рассказал ему о своём открытие, даже рукой махнул в нужном направлении. К искреннему удивлению и ещё больше возросшей тревоге юнги, рулевой ничего не увидел, лишь посмеялся над юнцом, посоветовав ему не морочить серьёзными людям головы глупыми байками. Дейв снова посмотрел на море. Как же так? Вот же этот силуэт, он стал ближе, теперь ясно, что это корабль. Так почему никто, кроме него, юнги, его не видит?! Что вообще происходит? В это время на палубу вышел капитан, холодный и неприступный, точно северные скалы, на вершине которых даже в самый жаркий день не тают шапки ледников.
— Капитан! — Дейв бросился к офицеру, прекрасно понимая, что тот самовольству юнги не обрадуется, вполне может приказать выпороть распустившегося мальчишку. Только молчать, глядя на быстро приближающийся корабль и делать вид, что ничего странного не происходит, юноша не собирался. — Капитан там корабль!
Моряк пронзил мальчишку ледяным взором светло-серых глаз, однако всё-таки уточнил, не скрывая злой насмешки:
— Там это где?
У Дейва от волнения все морские термины из головы словно большой волной слизнуло, только и осталось рукой в нужном направлении махнуть.
— Дуркует парень, — недовольно процедил боцман, как бы между делом потирая внушительных размеров кулак, — баламутит людей почём зря.
Капитан губы в тонкую полосу сжал, без лишней спешки трубу подзорную достал, посмотрел в неё пару мгновений, а потом рявкнул так, что юнга даже присел от неожиданности, благодаря всех богов разом за крепкие нервы:
— Дуркует, говоришь?! Справа по борту корабль, глаза протрите, олухи прибрежные!
В воздухе что-то чуть слышно зазвенело, пахнуло чем-то острым и сладковатым, а затем ахнул ошеломлённо боцман:
— И правда, корабль. Вот паскуда, под невидимкой подкрался.
— Команду наверх, поднять все паруса, приготовить пушки! Огонь без приказа не открывать, — рыкнул капитан, а затем склонился к Дейву и крепко тряхнул его руку свой сухой шероховатой ладонью. — Благодарю, парень. Выберемся из передряги, сделаю тебя настоящим морским волком.
Увы, торговый корабль (а может, его капитан?) явно не были в фаворе у богини моря. Разоблачённый корабль подошёл ещё чуть ближе и открыл сильный огонь, причём судя по успешности обстрела, на его борту были не только опытные канониры, но и сильные маги, помогающие вести успешный обстрел и отводящие ядра противника. Корабли сошлись вплотную, с одного борта на другой полетели крюки, намертво связывая хищника с его упрямо огрызающейся жертвой. Команда торговца сплотилась вокруг капитана, Дейва попытались отправить вниз, в трюм, но мальчик категорически отказался покидать поле боя. Впрочем, о глазастом мальчугане вскоре забыли, право слово, до юнца ли, когда со всех сторон лезут, оглушительно вопя и размахивая оружием, бородатые морды, чьё количества раза в два, а то и в три превосходит твои силы? Под ноги Дейву упал, зажимая распоротый живот боцман, покатилась по палубам, заливая всё вокруг кровью, чья-то отсечённая рука.
«Сходил в море, — юнга яростно ткнул подобранной с палубы саблей в живот какого-то рыжего здоровяка и присел, уворачиваясь от свистнувшего прямо над головой лезвия, — на поиски подвигов и приключений. Вот они, кушайте, не подавитесь!»
Дейв и сам не понял, как отразил удар, затем ещё один, а потом кубарем покатился по палубе от мощной оплеухи, вполне способной сбить с ног даже быка. Юноша ещё толком не пришёл в себя, когда его, словно котёнка за шиворот вздёрнула вверх чья-то рука, отчего воротничок форменной куртки удушающее вгрызся в горло:
— Ба, кто это тут у нас!
— Пф, обычный щенок, ничего особенного, — недовольно буркнул кто-то рядом и мечтательно добавил. — Вот если бы девка…
— Дай сюда, — Дейва словно плюшевого медвежонка вырвали из грубой руки, кинули на палубу.
Юноша, отчаянно кашляя и потирая горло, попытался подняться, но ноги скользили по пролитой крови (да и потряхивало от всего случившегося бравого юнгу изрядно, хоть он и сам себе не спешил в этом признаться).
— Пленников в трюм, тяжелораненых добить, ценный груз перетащить на наш корабль, посудину сжечь, — приказал русоволосый моряк, чьё покрытое шрамами лицо было бесстрастным, словно гранитные скалы.
Поделиться книгой: