Каменное сердце

Мужчина уважительно кивнул и кинулся показывать дорогу. Он с трудом дождался, пока я закину свои нехитрые товары в мешок. Кажется, мой заказчик готов был закинуть меня на плечо и бежать домой, лишь бы мы поскорее добрались до его дочери.

Мне передалась его торопливость, хотя я понимала, что вряд ли у ребёнка сейчас лихорадка. Как бы ужасно это не звучало, но малыш с высокой температурой не смог бы пережить зиму без лечения. Медлить не стоило, но и паниковать смысла не было.

Мы подошли к огромному даже по меркам этой деревни дому. Весь первый этаж был выложен камнем. На окнах красовались расписные ставни. Всё выглядело добротно и, не побоюсь этого слова, роскошно.

Я мысленно присвистнула. Выходит, охотники в Злейске ценились. Даже у моей семьи были хоромы поскромнее, а отец считался сильнейшим…

Впрочем, мы не об этом. Мужчина, так и не представившийся, распахнул дверь и чуть ли не впихнул меня в дом. Я запоздало испугалась, осознавая риски. А если меня пытаются похитить?

Однако волноваться было уже поздно. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, отрезая нас от уличного шума и весеннего теплого солнышка. С замирающим сердцем я сделала парочку шажков вперед в темноту, от страха позабыв даже простейший заговор для ночного зрения.

Мужчина схватил меня за локоть и поволок вперед.

Глава 5

Я уже стягивала перчатку, готовясь ударить похитителя когтями, но внезапно вспыхнул свет. Это открылась дверь в одну из комнат и из нее выглянула пожилая женщина в ярком платке. Она могла бы прослыть красавицей, если бы не горестные складки вокруг рта, сильно портящие ее лицо.

— Йозеф? — тихо произнесла она. — Ты уже вернулся?

— Да, милая. И привел с собой травницу.

— Ох, толку-то нам от травницы, когда даже от лекарей из Каддока ничего не дождались…

Женщина в сердцах топнула ногой и скрылась в комнате. Мужчина — видимо, тот самый Йозеф — смущенно поправил пояс и махнул рукой в сторону лестницы, едва видневшейся в темноте.

— В светлице дочка, — сказал он. — Поднимайтесь. Что-нибудь принести?

— Ничего, — хрипло ответила я. — Пока что только осмотрю больную.

Голос теперь подводил меня в моменты страха и тревоги. Холод оставил свой след. Я могла бы излечить голосовые связки, но не хотела. Мне казалось правильным, что в комплект к облику карги идет искалеченное ослабевшее тело.

Я осторожно поднялась по ступеням. На втором этаже было куда светлее, чем внизу. Сквозь прикрытые ставни пробивались тусклые лучи света, скользящие по половицам. Ступая по солнечным зайчикам, я добралась до светлицы. Найти ее оказалось легко: за дверью слышалось тяжелое дыхание больной.

Я сходу могла сказать, что придется иметь дело с тяжелым поражением легких, перешедшим в хроническое заболевание. Дверь распахнулась прежде, чем я решилась постучаться.

Ребенком оказалась девушка примерно моего возраста, ужасно бледная и хилая на вид. Ее ребра раздувались, словно кузнечные меха. Она со свистом втягивала воздух и сразу же порывисто выдыхала. Я отметила черные круги под глазами и дрожащие кончики пальцев.

— Ты кто такая? — гневно спросила больная.

— Травница, — мягко ответила я. — Ваш отец просил осмотреть вас. Возможно, у меня найдется подходящий отвар, что укрепит ваше состояние.

— Мне это не нужно. Уходите.

— Я не буду вас задерживать. Просто ответьте на несколько вопросов и…

— У меня уже вот где это сидит, — воскликнула девица, прижимая тонкие пальцы к горлу. — Вот! Понятно? Если еще один идиот придет пускать мне кровь…

— Я не собираюсь вас лечить, — оборвала ее я.

Девушка посмотрела на меня с недоумением. Она явно ожидала других слов.

— Как можно вылечить человека, который этого не хочет? — продолжила я. — Но я могу помочь вашим родителям, дав вам отвары, которые укрепят здоровье. Лучше вам не станет, но риск смерти значительно снизится. А как захотите снова дышать, приходите ко мне. Да и вечная слабость вам вряд ли хорошая спутница.

Девушка отошла с прохода, пропуская меня в комнату. Я осторожно прошла мимо нее, осматривая помещение. В глаза бросился букет ландышей, уже немного подвявший, и начатая вышивка. Я положила свой мешок у порога и повернулась к больной.

— У вас с младенчества? — спросила я. — Проблемы с дыханием?

— Нет, — покачала головой девица. — Не хотите узнать, как меня зовут?

— Вы не горите желанием проводить время в моей компании. Я стараюсь уменьшить свой срок пребывания в этом доме, сводя общение к необходимым вопросам.

Девица тяжело опустилась в кресло и кивнула мне на соседнее. Она полностью проигнорировала мои слова.

— Меня зовут Гленна, — проговорила она. — А вы какая-то странная.

Я натянула шаль до самых глаз. Еще не хватало, чтобы на меня нажаловалась инквизиторам какая-то избалованная девчонка!

— Что вы обычно едите? — спросила я.

Мне хотелось уже поскорее окончить опрос и спуститься к Йозефу. Я твердо решила, что не буду отказывать ему в лечении дочери. Уж помогу, чем смогу, а дальше пусть сами разбираются. Мне чужие капризы ни к чему.

— Каши ем, — ответила девушка. — Вы как-то быстро перешли к делу. А где все эти ахи-вздохи, что я уже одной ногой в могиле, и только вам под силу меня спасти?

— Если вы одной ногой в могиле, никто вас не спасет, — заметила я. — Разве что могильщик за шкирку вытащит из ямы. Это не по моей части.

— Тогда зачем вы сюда пришли?

— Я же сказала, ваш отец меня привел. Возможно, найдется отвар, который поможет вам. Попробую понять, чем обусловлено ваше состояние.

— Лекари не смогли помочь, — сказала она.

— Я не лекарь, — напомнила я. — Позвольте мне послушать ваше сердце.

Дальнейший осмотр прошел без эксцессов. Я проверила состояние больной и осталась полностью довольна. Поводов для паники все еще не было. Гленна была слаба, как котенок, но еще твердо стояла на ногах.

Уходя, я указала ей на букетик ландышей:

— Вам не стоит ставить эти цветы в комнатах, где вы проводите много времени.

— Это еще почему? — надулась Гленна.

— Потому что из-за них вам будет тяжелее дышать. Появятся головные боли. Пока что уберите, если состояние не улучшится, можете вернуть. Но ландышей не должно быть неделю минимум.

— Неужели какие-то цветы могут так навредить? — нахмурилась она.

— Конечно, — грустно улыбнулась я. — Некоторые лишь кажутся нежными и прекрасными. На деле же они могут сильно отравить вам жизнь. К тому же, что для кого-то благо — для другого погибель.

Я вышла из светлицы, утащив с собой ландыши, и нашла Йозефа прямо за дверью. Взволнованный отец накинулся на меня с вопросами, но получил в ответ лишь обещание принести нужные отвары на следующей неделе. Он хотел и сам прийти к моей хижине, чтобы забрать лекарство для дочери, но я запретила.

Через пару недель весна окончательно вступила в свои права, и Гленна расцвела ничуть не хуже первоцветов. Она окрепла, воспряла духом. Йозеф не знал, что помогло больше: небольшой оберег, который я велела повесить над дверью, или эликсир, который начала исправно пить его дочь.

Иронично, но на ноги ее поставила золотая вода — настойка ландыша.

А тот букетик с порчей я забрала себе из любопытства. Не знаю, кому так не угодила Гленна, но ее враг постарался на славу, испортив невинный подарок ненавистью настолько, что тот чуть не стал смертельным оружием.

Глава 6

Весть о чудесном исцелении слабой здоровьем Гленны разошлась по Злейску. Сначала деревенские отнеслись к ней с недоверием: подумаешь, девушка стало чуть легче дышать. Однако Йозеф продолжал рассказывать, как у его дочери потихоньку улучшается аппетит, как она все увереннее двигается по дому.

Ставни их особняка все чаще оставались открытыми, чтобы впускать солнечный свет и весенний дух. Пару раз я даже видела Гленну на площади в ярмарочные дни. Девушка избегала моего взгляда.

Я понимала ее чувства. Знаться с какой-то травницей, укатанной в несколько слоев странного тряпья, мало кто хотел. Я была эдакой диковинкой для деревни. Ко мне подходили из любопытства или нужды, но лишь бабули действительно готовы были признать знакомство со мной. Молодые же от него открещивались. Подходили только за покупкой, общались вежливо, но всем своим видом показывали, что не хотят обо мне знать ровным счетом ничего.

Я была довольна таким раскладом.

Народ боялся внезапных визитов инквизиторов. Чем меньше они общались с подозрительной дамочкой из Чащи с навыками лекаря, тем меньше к ним будет вопросов. Я знала об инквизиторах не так уж много. Это всегда были мужчины в легкой черной броне. Они приезжали в города и села, уничтожали всех монстров близ поселений и скрывались в своих крепостях.

Никто не знал, кто им платит и кому они подчиняются. Никто не знал, как инквизиторы судят людей.

У этого ордена были свои понятия о добре и зле. И они никогда не совпадали с мнением моей семьи. Мама говорила, что инквизиторы убивают из-за одного лишь подозрения о магии в твоей крови.

Если они придут в Злейск, меня могут сжечь вместе с избушкой на опушке зловещей Чащи, откуда к людям постоянно выходят странные и опасные создания. Наверное, к ним можно отнести и меня. Разве карга — не страшная тварь из детских сказок?

Ко мне подошел Йозеф. Из его походки исчезла прежняя напряженность и стремительность. Мужчина казался более уверенным в себе и расслабленным. Он скинул с плеча большую сумку, набитую вещами. Я продолжала стоять рядом со своими товарами, склонив голову.

— Это вам, — буркнул мужчина. — Жена собрала. Пригодится. Золото вы брать не захотели, так примите так. Негоже, что мы вам не заплатили.

— Золотая вода стоила серебрушку, — напомнила я. — И еще четвертак сверху, за вызов на дом.

— Да как? — сказал Йозеф. — Вы мне дочь спасли…

— Нет, — покачала я головой. — Я просто немного помогла вам и сказала, что нужно убрать, чтобы девочке стало легче.

— Это и называется лечением.

Не слушая дальнейших доводов, Йозеф поставил сумку рядом с корзинкой с товарами и ушел. Я аккуратно убрала вещи, чтобы не привлекать внимания. Любопытство с каждой минутой разгоралось все сильнее. Я плюнула на торговлю и собрала свой импровизированный прилавок лишь солнце опустилось на западной стороне.

В кармашке позвякивала новая горсть медяков, слегка меньше предыдущих. Я едва не приплясывала от радости. Жизнь определенно налаживалась. У меня появились деньжата, и уже скоро я смогу купить одежду и нехитрую домашнюю утварь. Теперь мои сборы будут лежать в мешочках не из старой дерюги, а в красивых хлопковых.

Мурлыча под нос детскую песенку, я шагала по дороге к воротам. Стражники уже хорошо меня знали и приветливо помахали рукой, провожая меня взглядами. Как только я спустилась с пригорка и Злейск скрылся из виду, дышать стало легче.

Меня оставили переживания о возможных скандалах и нападениях. Я стянула с пальцев перчатки и шаль с головы, оставшись в одном лишь платке. Мой кровавый цвет волос выглядел слишком вызывающе. Такой легко запомнить. И не дай Троица кому-то из деревенских взбредет в голову зажать меня в переулке!

Я шла по дороге, чуть не приплясывая от удовольствия. Денек был тихим и погожим, а сумка с дарами от Йозефа приятно оттягивала плечо. Я чувствовала в этих вещах светлую энергетику.

Вдруг за моей спиной послышался топот лошадиных копыт. Обмирая от страха, я оглянулась. Руки уже натягивали перчатки, чтобы скрыть мои черные когти карги.

Из Злейска выехала всадница на вороном коне. Она нагнала меня за считанные минуты и кинулась наперерез. Конь топал копытами в опасной близости от моих ног, недовольно вскидывая голову.

— Эй, ты! — крикнула всадница. — Это ты тут ведьмовством промышляешь?

Глава 7

— Травница я.

— Дело есть, — сказала всадница, — срочное. Приворот мне приготовь, раз такая талантливая, что трупы на ноги ставишь.

Я внимательно посмотрела на девушку. Она была одета в легкую бархатную курточку с богатой золотой вышивкой. Явно не из простых деревенских. Да и здоровье Гленны хоть и внушало опасения, но про смертельную опасность говорить было рано. Откуда она знала?.. Я прищурилась.

Незнакомка откинула за плечо золотую косу. Ее кожу целовали закатные лучи солнца. Аккуратный вздернутый носик сморщился. Она хотела со мной поговорить, но не стала подходить на ярмарке. Как интерес-с-сно…

Я облизнулась, пробуя воздух на вкус. Это уж точно не входило в список моих привычек. Что-то новенькое. Что-то от карги.

Конь всадницы отшатнулся от меня. Теперь я могла смотреть на незнакомку, не запрокидывая голову. Ужасно неудобная поза, надо сказать, смотреть на всадницу. Это порядком испортило мое до того дружелюбное настроение. Приказной тон незнакомки тоже не располагал к беседам.

— Я не готовлю привороты, — ответила я. — Я не колдунья. Я — травница.

— Хватит придуриваться, — разозлилась незнакомка. — Мы обе знаем, кто ты. И что сделала, чтобы спасти ту дурочку.

— М-м-м, — протянула я, хищно улыбнувшись. — Так вот, кто подготовил тот букетик…

— Скажешь кому-нибудь, и все узнают, что это ты мне его продала. Наврала с три короба, как про нежноцветы. Я заплатила тебе золотой за букетик, который должен был помочь Гленне, моей дорогой подруге.

Людская подлость не знала границ. Я знала, что эта девица соврет, и глазом не моргнув. Меня поставили в опасное положение. Если откажу, будут проблемы. Если соглашусь, против меня будет свидетельница. Не то чтобы я верила в добропорядочность инквизиторов, но не хотела нарываться на неприятности так открыто.

— Пойди в поле утром ранним, да искупайся в росе, — посоветовала я.

— И как это поможет приворожить Якова? — недоверчиво спросила она.

— Никак. Зато займешь себя хоть чем-то. Глядишь, и вся дурь из головы выйдет.

Всадница замахнулась плеткой. Ее глаза полыхали гневом. Красивое лицо портила ярость. Девица щелкнула плетью у меня над головой, пришпорила бедного коня и галопом поскакала дальше по дороге. Я не сомневалась, что нажила себе врага.

Может, стоило поддаться на уговоры и сварить ей что-то эдакое?

Я усмехнулась. Что-то темное в глубине моей души пело от радости. У меня появилась жертва, объект для насмешек и издевательств. Я одернула себя. В мои планы не входила война с деревенской девчушкой. И все же как приятно наконец показать свои когтки, не бояться и не скрываться…

Я удовлетворенно вздохнула. Хотелось кинуть незнакомке вслед что-то неприятное, но не смертельное. Проклясть ее икотой. Заставить пару ночей мучиться от бессонницы. Я подавила странное желание и продолжила путь домой. У меня все еще не было никакого желания вмешиваться в жизнь деревенских. Разве после всего случившегося я не заслужила немного покоя?

Через пару дней наступило благоприятное время для сбора голубого моха, помогающего при кашле и простудах. Я отправилась в Чащу на промысел. Все шло, как обычно.

Лишь на рассвете над моей головой пролетела крупная черная птица. Ворон. Я задумчиво посмотрела ему вслед. На лапе птицы болталась тонкая красная лента — символ срочных новостей.

По коже прошелся холод, но вовсе не от утренней свежести. Воронов отправляли инквизиторы. Красная лента означала ответ на вызов или просто скорый приезд одного из ордена.

И гадать не нужно, чем это грозило мне.

— Вот дрянь, — ругнулась я, не сумев удержать эмоции в узде.