На Западном фронте. Бес перемен

- Это она у твоего Лебедя закончилась, - мрачно процедил лейтенант.

За весь полет до осетинского Моздока никто не проронил ни слова. В такой же тишине прошел и полет из Моздока до подмосковного Чкаловского. Поздно вечером, вернувшись в Москву, я увидел в теленовостях сообщение о сгоревшем под Грозным «Ми-8» и узнал на носилках раненного солдата. Это был один из «бурятов», собиравшихся лететь с нами. Вертолет, с которого сняли наши вещи, был сбит боевиками. Сбит, несмотря на хасавюртовский «мир». Так завершилась моя первая поездка в Чечню. С ней закончилась и моя дружба с бывшим командующим 14-й армией, бывшим заместителем председателя Конгресса русских общин, бывшим кандидатом в президенты России Александром Ивановичем Лебедем.

Из Заявления Съезда КРО от 2 марта 1997 года:

«Усилиями изменников и предателей России, усилиями потерявших ум, честь и совесть бюрократов, засевших в органах власти, состоялось одно из самых унизительных поражений России — поражение в чеченской войне. В этой войне правительство, журналисты, а порой и генералитет сражались против своей армии. Они неоднократно лишали наши Вооруженные силы возможности победить. В этой войне русские не смогли заставить власть следовать национальным интересам России. Война прекращена только потому, что в условиях контроля над Чечней со стороны незаконных вооруженных формирований теневым структурам российской и мировой экономики можно получать больше барыша, чем в условиях войны. Интересам нефтяных монополий, подкармливавших чеченских бандитов, соответствует сегодня разрастание зоны нестабильности на Северном Кавказе. Политический сговор бюрократии с бандитами, фальшивые выборы в Чечне привели к тому, что ни одна проблема в отношениях русских с чеченцами не решена. Наоборот, ситуация конфликта усугубляется. КРО вынужден подтвердить свою позицию: вина чеченских сепаратистов и мятежников перед русским народом не будет исчерпана, пока не будут наказаны те, кто убивал, грабил, обращал в рабство, изгонял с собственной земли русских людей, пока не изловлен последний бандит, пока не компенсированы потери каждому русскому беженцу. КРО не признает законности выборов президента Чечни, в которых не принимали участия русские, изгнанные со своих земель. Аслан Масхадов для КРО не президент и не губернатор, а вор и мятежник, подлежащий немедленному аресту и суду. Всякое содействие утверждению его в статусе официального лица мы будем считать предательством интересов русского народа. КРО считает, что должна быть определена мера ответственности лиц, допустивших поражение России в войне с мятежниками. Должны понести наказание те, кто осуществлял прямое или косвенное пособничество бандитам и террористам, подрывал боеспособность Вооруженных сил России, вел пропаганду против действий группировки федеральных сил в Чечне. Пока не наказаны бандитизм и предательство, КРО будет считать, что чеченская война все еще не стала достоянием истории».

Это заявление съезд Конгресса русских общин принял в январе 1997 года. К тому времени нас уже покинули «видные военачальники» и «крупные государственные деятели», но актив организации остался со мной. Вера в победу нашего дела не покидала нас никогда. Борьба за Россию только начиналась.

Враги

Только ленивый не поджигал войну в Югославии, превращая недавних братьев и соотечественников в лютых врагов. Кто подносил спички, а кто канистру с бензином, чтобы подпалить многонациональные Балканы. Забыли, видимо, что эти горы вынянчили обе мировые войны. История кровавого распада Югославии, завершившаяся воздушными ударами НАТО по Белграду, как две капли воды похожа на сценарий развала СССР. Разница в одном - Россия обладает ядерным оружием. Только это спасло нас от вооруженного вмешательства «демократических держав», которые могли прийти на помощь чеченским «борцам за свободу».

История войны в Югославии такова. В феврале 1991 года Сабор - парламент Хорватии - принял решение о «раздружении» с югославской федерацией. В свою очередь сербское меньшинство в Хорватии с этим не согласилось, и национальное вече Сербской Краины - автономного сербского района в составе Хорватии - приняло резолюцию о «раздружении» с Хорватией и сохранении федерации. Взаимное нагнетание страстей, гонения на Сербскую православную церковь вызвали первую волну беженцев. Сорок тысяч сербов были вынуждены покинуть свои дома.

В июле 1991 года в Хорватии была объявлена всеобщая мобилизация. К концу года численность хорватских вооруженных формирований достигла 110 тысяч человек. В Западной Славонии отряды хорватских националистов устроили этнические чистки. Сербы были полностью изгнаны из 10 городов и 183 сел и частично - из 87 сел.

Со стороны сербов началось формирование системы территориальной обороны и вооруженных сил Краины. Им на помощь хлынули добровольцы из Сербии. Части регулярной Югославской народной армии (ЮНА) вошли на территорию Хорватии и к августу 1991 года выбили из всех сербских районов добровольческие хорватские подразделения. Но после подписания перемирия в Женеве армия Югославии прекратила помощь краинским сербам и вернулась в места своей постоянной дислокации.

Новое наступление хорватов вынудило сербов к отступлению. С весны 1991 года в течение четырех лет Краина частично находилась под защитой «голубых касок». При этом требование Совета Безопасности ООН о выводе хорватских войск из зон, контролируемых миротворцами, выполнено не было. Хорваты по-прежнему предпринимали активные военные действия с применением танков, артиллерии, ракетных установок. В результате войны в Хорватии в 1991-1994 годах погибло 30 тысяч человек. Только прямые финансовые убытки оцениваются более чем в 30 млрд долларов.

В мае - августе 1995 года хорватская армия провела хорошо подготовленную операцию по возвращению Краины в состав Хорватии. В ходе военных действий погибло несколько десятков тысяч человек, 250 тысяч сербов вынуждены были покинуть республику. Всего за период с 1991 по 1995 год из Хорватии выехало более 350 тысяч сербских беженцев. Но потерей Сербской Краины трагедия сербов не ограничилась.

В октябре 1991 года в отсутствие депутатов-сербов Скупщина Боснии и Герцеговины провозгласила независимость республики. В ответ через три месяца Скупщина сербского народа провозгласила Республику Сербскую.

В апреле 1992 года исламские боевики захватили в Сараево районные отделы милиции и важнейшие городские объекты. Путчистам противостояли бойцы сербской добровольческой гвардии. Югославская армия отвела свои подразделения с боевых позиций, а затем была блокирована мусульманами в казармах. За 44 дня войны погибло более 1300 человек, число беженцев составило 350 тысяч человек.

США и их союзники методично провоцировали гражданский конфликт в Югославии, подбадривая словом и делом сепаратистов. Когда же сторонники сохранения единого государства решили применить силу против мятежников, Запад обвинил официальный Белград в разжигании конфликта в Боснии и Герцеговине. После ультиматума ОБСЕ югославские войска были вынуждены окончательно покинуть территорию республики. Но обстановка так и не стабилизировалась. Теперь с участием хорватской армии вспыхнула война между боснийскими хорватами и мусульманами. Руководство Боснии и Герцеговины развалилось на самостоятельные этнические группировки.

Тем не менее Соединенным Штатам все же удалось примирить «непримиримых». Католики-хорваты и мусульмане договорились «дружить» против православных сербов. В марте 1994 года была провозглашена мусульмано-хорватская федерация и принято решение о создании совместной армии. ВВС стран НАТО нанесли бомбовые удары по сербским позициям. Американцы не пожадничали на вооружение и обучение мусульманохорватской армии, и вскоре она перешла в наступление.

Боснийским сербам никто не помогал. Россия была занята своими делами и пыталась дружить с Америкой. Милошевич тоже не хотел осложнений с Западом и отвернулся от боснийских сербов. Возможно, президент Югославии, сократившейся к тому времени до границ Сербии и Черногории, испытывал к их лидеру, профессору Радовану Караджичу, нечто похожее на ревность, но факт остается фактом - югославская армия в конфликт не вмешивалась. Пожалел ли о своих ошибках и неприязни к Караджичу, мешавшей принимать трезвые решения, попавший в гаагскую тюрьму Слободан Милошевич? Не сомневаюсь. Тысячи сербских патриотов, среди которых было много кадровых офицеров югославской армии, переходили полупрозрачную югославо-боснийскую границу и вливались в ряды вооруженного сопротивления. Особым уважением среди сербских бойцов пользовались добровольцы из интернационального православного отряда. В его составе я познакомился с ребятами из Болгарии и Греции и даже с двумя американцами, крещенными в православную веру. Костяк отряда составляли «царские волки» - добровольцы из России. Они ходили в разведку, первыми шли в атаку, увлекая за собой сербские дружины. В мусульмано-хорватской армии на русских добровольцев была объявлена настоящая охота, но после столкновения в открытом бою «псов войны» с «царскими волками» пыл «псов» остывал. Мне не известны случаи попадания «волков» в плен к врагу. Я думаю, таких случаев не было.

В 94-м во время боев под Ново-Сараево я неожиданно встретил своего знакомца со времен Приднестровской войны. Это был рослый черноморский казак. На Украине он оставил семью и уехал воевать за славянское дело в Югославию. Воевал больше года. Схоронил несколько товарищей.

Через два года, когда сербам придется навсегда покинуть Сараево, они заберут с собой гробы своих павших боевых друзей. Ни одной сербской косточки не останется на глумление врагу! Не останется на территории мусульмано -хорватской федерации и русских могил. Все павшие в бою «царские волки» будут перезахоронены под Баня-Лукой, куда сербы перенесут столицу Республики Сербской.

То, как сербы относятся к своим мертвым, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделали мы, русские, со своими убитыми и ранеными, оставляя их на полях сражений в Чечне; с тем, как поступила наша власть с русскими жителями Грозного, «отутюженного» российской авиацией; с тем, как поступали наши бюрократы с русскими беженцами, в рубище, с голодными детьми на руках вырвавшимися из кошмара чеченской войны. Сербы - дружный и цельный народ, веками помнящий и добро, и зло. И сейчас, оставленные Россией и всем миром, потерявшие половину территории и массу народа, они не сломлены. Они по-прежнему помнят, кто их враг и кто им помогал в самые трудные дни борьбы за честь и национальную независимость.

Во время боснийской войны мне довелось не раз бывать на «передке» обороны сербской гвардии. В этих поездках меня часто сопровождали мой белградский друг Олег Голубович, представитель КРО в Югославии Константин Бусыгин (мой соратник и будущий глава города Байконура) и чекист Михаил Нуждинов. Однажды в коридоре длинного перехода между мусульманской и сербской частями Сараево, напоминавшем строительный забор, замешкалась пожилая женщина. Она тащила на себе увесистые пожитки и выдохлась под их тяжестью. Для снайперов, которые в те дни безраздельно хозяйничали в домах с зияющими дырами вместо окон, женщина была увлекательной мишенью. Спасаясь от стрелков, одурманенных кровью жертв, жители города натягивали посередине улиц веревки или проволоку и набрасывали на них одеяла, простыни, старые ковры - все, что могло ухудшить обзор снайперов и скрыть от них передвижения людей.

Я побежал по коридору навстречу несчастной женщине. Подхватив старуху с нехитрым ее скарбом, прикрываясь сгоревшими машинами, брошенными на дороге, я добрался до брони французского бронетранспортера, раскрашенного в бело-голубые цвета миротворцев. Сами миротворцы наблюдали за этой картиной с любопытством, но с места не сдвинулись, чтобы как-то нам помочь. Женщина оказалась сараевской мусульманкой, зачем-то направлявшейся в сербский сектор города. При этом старший сербский офицер на позиции устроил мне настоящий разнос, поскольку ему здорово попало бы от начальства, если бы меня подстрелили. Я, кстати, его очень хорошо понимаю: бравада на войне ни к чему хорошему не приведет. Но, с другой стороны, я не мог бы спокойно наблюдать за тем, как снайперы устроят игру в поддавки с этой пожилой и абсолютно беззащитной женщиной. Ну, остался бы я в укрытии, а ее бы подстрелили, что, лучше бы я себя потом чувствовал, зная, что мог ей помочь, но не помог? Здесь, на войне, каждый должен сам решать, стоит ли подставлять в той или иной ситуации голову под пулю или лучше сберечь ее для следующей пули. Так или иначе, женщина была жива, и только это тогда имело значение.

В Пале я несколько раз встречался с главой Республики Сербской профессором Караджичем и командующим армией боснийских сербов генералом Младичем. Генерал был чрезвычайно популярен среди сербов. Он был символом национального сопротивления, живой легендой. Как-то раз Младич обратился ко мне с вопросом, могут ли русские самолеты сбросить над территорией Сербской Краины пустые ящики или контейнеры, как будто Россия решила поддержать своих братьев в борьбе:

«Оружия и боеприпасов нам не надо. Всё есть. Если закончатся, добудем в бою. Но нам важно показать воюющим сербским крестьянам, что мать-Россия их не забыла. Американцы с воздуха поддерживают наших врагов, постоянно сбрасывают им военные грузы и провиант. А нам хотя бы пустые ящики сбросьте. Все остальное мы сами сделаем».

Нет, Младич не хотел меня тем самым подколоть. На любой войне важна мотивация и символы веры. За деньги люди могут убивать. Но за деньги люди не будут умирать. На войне побеждает только тот, у кого есть веские основания отдать жизнь за Родину и своих товарищей. Тот, кто готов идти до конца. В этом смысле Мать-Россия всегда была для сербов защитницей и символом веры. И даже символическая помощь России на этой войне дала бы колоссальную моральную поддержку нашим сербам. Об этом мне и толковал легендарный сербский генерал. Кстати, я сохранил генеральскую фуражку Радко Младича. Это награда за взятие русскими добровольцами Ново-Сараево. Теперь это ценная реликвия в нашей семейной коллекции.

Много лет спустя, во время моей работы постпредом России при НАТО, коллеги часто спрашивали меня, не изменилось ли мое мнение о Караджиче и Младиче после того, как их задержали как военных преступников. Отвечу так: на гражданских войнах героев вообще не бывает. Гражданская война - самая страшная и грязная из всех возможных войн. Брат идет против брата, отец -против сыновей. Офицеры, давшие присягу на верность своему отечеству, не знают, какой части этого распавшегося отечества они должны быть верны. Что же касается степени вины тех или иных политиков или военачальников, то определить ее может только суд. Справедливый суд. Гаагский трибунал справедливым судом я не считаю. Это судилище, а не суд. Я ему не верю.

Вскоре блокада тяжелого вооружения сербов «голубыми касками» ООН поставила православных славян в тяжелейшее положение. В августе - сентябре 1995 года удары НАТО с воздуха, разрушившие сербские военные объекты, центры связи и системы ПВО, подготовили новое наступление мусульмано -хорватской армии. В октябре 95-го оставленные один на один с НАТО сербы были вынуждены подписать соглашение о прекращении огня.

В середине декабря Совет Безопасности ООН поручил Североатлантическому альянсу сформировать миротворческие силы для прекращения конфликта в Боснии и Герцеговине. Россия, в XIX веке обучившая и вооружившая профессиональную сербскую армию, вместе с которой русские войска воевали против Османской империи и Австро-Венгрии, в конце XX века подписывает постыдные решения по «умиротворению Балкан». В соответствии с ними НАТО впервые получила право провести наземную операцию за пределами зоны своей ответственности. Роль ООН оказалась в этом деле жалкой.

Война в Боснии и Герцеговине унесла более 200 тысяч жизней, из них более 180 тысяч - мирные жители. Но главное - она продемонстрировала однополярность мира и возможность для США и НАТО действовать безнаказанно. Боснийская война пристрастила НАТО к ведению боевых действий за пределами зоны своей традиционной ответственности. Весной 1999 года Североатлантический альянс в обход Совета Безопасности ООН напал на Югославию.

Военное руководство США действовало, простите меня за аналогии, строго по ленинскому плану захвата столицы в 1917 году: «чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову». Флот и ВВС США ошеломляющей ракетной атакой разрушили здания военного командования Югославской народной армии, парализовав его действия и остановив управление войсками. Удары также были нанесены по подстанциям, мостам (несмотря на то, что на них находились люди) и казармам ЮНА. То есть дальнобойным высокоточным ракетным оружием США была уничтожена не только военная, но и критически важная гражданская инфраструктура. Все крупные сербские города были оставлены без света и воды. При этом США и НАТО не трогали черногорские города, создав тем самым предпосылки для дальнейшего развала Югославии и развода Черногории с братской Сербией.

Особенно показательна была бомбардировка здания Радио и телевидения Сербии. Это произошло в пятницу 23 апреля 1999 года. По журналистам был нанесен удар крылатыми ракетами «Томагавк» на том основании, что телестанция якобы была законной целью для бомбардировки из -за ее роли в «белградской пропагандистской кампании». При этом отмечу, что сухопутные войска США никаких приказов заходить в сербские города не получали. У Югославской народной армии не было ни единого шанса продемонстрировать свое мужество в открытом бою. Белград и сербские города расстреливались издалека, югославскую армию, оснащенную вооружением прежнего поколения войн, лишили возможности хоть как-то ответить на эту агрессию (если, конечно, не считать отдельные успехи югославской ПВО).

Собственно говоря, американцы впервые показали, что такое современная высокотехнологичная война, которая более не является контактной, она не начинается на государственных границах и не знает, что такое тыл. Высокоточное ракетное оружие, применяемое (не по аэродромам, естественно, поскольку бетонную взлетно-посадочную полосу можно починить за пару дней, а взлетать боевая авиация может и с обычных автодорог) по находящимся в столице неприятеля центрам принятия решений и его критически важной инфраструктуре, является важнейшим инструментом достижения поставленных перед военной операцией целей. Кроме того, такие операции нельзя затягивать. Они истощают экономику воюющих стран, и если у одной стороны появятся мощные спонсоры войны, то у другой - возникнут долгосрочные проблемы.

В результате непрекращающихся бомбардировок и шантажа посредников югославская армия в июне 1999 года была вынуждена покинуть коренную, родовую сербскую территорию - край Косово и Метохия. Легализовавшиеся албанские боевики немедленно развязали террор против не успевшего бежать сербского населения. Были осквернены все православные христианские святыни, под бульдозерами оказались сербские кладбища. Террор и погромы не прекращались, несмотря на протесты правозащитных организаций и ЮНЕСКО (в крае были разрушены все культурные ценности, входящие в перечень памятников, охраняемых этой международной структурой). Вошедшие в Косово натовские войска решили не вмешиваться в албанские бесчинства, предпочитая безучастно наблюдать за насилием над сербами.

Спустя девять лет в феврале 2008 года НАТО решила довести до конца начатое бомбежками Белграда дело. Несмотря на энергичные протесты прозападного правительства в Белграде, большая часть стран - членов альянса заявила о признании независимости Приштины. Любопытно, что сейчас эти же страны упрекают Россию за то, что она признала независимость Абхазии, Южной Осетии, Луганской и Донецкой народных республик. Думаю, что здесь надо разъяснить нашу позицию, чтобы у моих читателей не возникло подозрения, что Россия применяет те же двойные стандарты, что и «западные демократии».

В международном праве признаются в равной степени два принципа, которыми часто жонглируют не только сепаратисты, но и уважаемые дипломаты и юристы. Я имею в виду право на территориальную целостность и право нации на самоопределение. На самом деле никакого противоречия здесь нет. Приоритет всегда отдается праву государства защищать свои границы от посягательства внешних и внутренних врагов. Но есть в этом законе одно исключение. Право нации на самоопределение может оказаться более важным, чем принцип нерушимости границ, в случае, если данная нация подвергается систематическому насилию или угрозе физического истребления. Тогда мировое сообщество или хотя бы одно государство может признать за этой нацией право на самостоятельное, суверенное существование и выделение из состава государства-насильника.

Посмотрим: зачем в феврале 2008 года нужно было признавать косовскую независимость? Кто угрожал косовским албанцам? «Злодей» Милошевич? Но к этому моменту он уже давно был арестован и при загадочных обстоятельствах умер в гаагской тюрьме. Новые сербские власти? Тоже нет. В Белграде сидел президент Борис Тадич, которого Запад активно поддерживал на выборах.

Тогда зачем нужно было разрывать Сербию на куски, наделяя бывших боевиков Армии освобождения Косово полномочиями независимой от Белграда власти? Кто ответит за это решение? Финский «голубь мира», специальный посланник Генерального секретаря ООН в Косово Ахтисаари, смастеривший под диктовку Вашингтона план расчленения Сербии? Или те, кто этот план ему диктовал? Сенатор Джо Байден, например.

За это безумное решение «архитекторов войны», растоптавших Хельсинкское соглашение по общеевропейской безопасности и сотрудничеству 1975 года, расплачиваться пришлось народам Балкан и всего Европейского континента. Теперь им не избежать новой перекройки политической карты Европы.

Что же касается решения Кремля о признании независимости Абхазии, Южной Осетии и народных республик Донбасса, то Россия была вынуждена пойти на этот шаг, исчерпав все остальные методы убеждения грузинского и украинского режимов, чтобы они прекратили применять грубую вооруженную силу против этих республик и их жителей. Операция Саакашвили против Южной Осетии называлась «Чистое поле». Именно чистое поле, точнее, выжженную землю собирался оставить «цхинвальский мясник» вместо Южной Осетии. Если бы Россия не вмешалась в эту бойню и не приняла долгожданное для несчастных осетин решение об их независимости от Грузии, защищать было бы некого.

Значит, Россия действовала в строгом соответствии с международным правом, в частности с правом нации на самоопределение, которое и спасло осетин и абхазов от полного физического истребления. Но даже если забыть о попытке Саакашвили «окончательно решить» осетинский вопрос, само нападение на российских миротворцев и их подлое убийство не должно было оставаться безнаказанным.

Впервые с 1945 года по приказу своего верховного главнокомандующего военнослужащие чужого государства расстреляли военнослужащих нашей страны, к тому же выполнявших священный долг миротворцев. Мы должны были простить их за это убийство? В конституции любой страны нападение на ее вооруженные силы со стороны внешнего врага является актом агрессии и поводом к войне. Так что руководству Грузии следует принести свои извинения России и семьям погибших миротворцев.

То же самое касается ЛНР и ДНР. Восемь (!) лет мы пытались увещевать пришедшую путем госпереворота в Киеве преступную хунту прекратить варварские обстрелы городов и убийство мирных жителей. И только когда методы политического убеждения были полностью исчерпаны, Россия приняла решение о признании международной правосубъектности бывших украинских областей. Русской армии и ополчению Донбасса был дан приказ начать освободительную операцию, отодвигая позиции украинских войск и нацистских батальонов как можно дальше от донецких и луганских городов.

В годы правления Ельцина я часто вспоминал крылатую фразу героя фильма «Белое солнце пустыни» Павла Верещагина: «За державу обидно!». Руководство страны боялось ответственности и независимых решений. С сильной и самостоятельной Россией, с ее мнением о международных делах, ее возможностями влиять на сохранение мира американцы распрощались именно в Боснии. В Вашингтоне окончательно убедились, что ельцинская политическая элита под обещание денег или званий (лауреата Нобелевской премии мира, например) готова повсюду сдавать не только своих друзей, но и собственные коренные национальные интересы. Мы позволили переступить через себя и утерлись чужим плевком.

Добившись от сербов при нашем молчаливом согласии прекращения огня, «мировое сообщество» учредило в Гааге Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ). Еще раз хочу обозначить свое к нему отношение: гаагский трибунал стал инструментом грубого внешнего давления на Сербию. С его помощью НАТО «зачистила» руководство бывшей Югославии от ветеранов гражданских войн, отправив их за тюремную решетку. Вслед за ними в Гаагу были отправлены арестованные Милошевич и Караджич - бывшие конкуренты за симпатии миллионов сербов. Там же несколько лет томился по фальшивому обвинению лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель, который вообще не имел никакого отношения к решениям официального Белграда в период балканских войн. Все это время он находился в оппозиции режиму Милошевича. Тем не менее на Западе сочли и его виноватым. Думаю, что при желании можно было бы и весь сербский народ посадить в гаагскую тюрьму, да вот незадача: мелковата Гаага для репрессий такого масштаба, не то что тюрьмы - города не хватит всех упечь за решетку!

Косвенным признанием осведомленности руководства НАТО о том, что, развязав агрессию против суверенного государства - члена ООН, оно идет на грубое нарушение международного права, является изобретение англосаксонскими экспертами в области спецпропаганды «птичьего языка» войны. С его помощью представители альянса прикрывали от мировой общественности факты непропорционального и неизбирательного применения силы против гражданских объектов и населения Сербии. Это изобретение приписывается пропагандистскому дару Джимми Ши, занимавшего во время агрессии НАТО против Белграда пост официального представителя и пресс -секретаря альянса (потом в Международном секретариате НАТО он возглавил своеобразный «мозговой штаб» по разработке новой стратегической концепции этого военно-политического блока). Именно Ши, который не слезал с экранов мировых телекомпаний в течение недель непрекращающихся бомбежек столицы, городов, мостов, электростанций и промышленных предприятий Югославии, ввел в оборот новую «терминологию скрытой войны». Приведу несколько примеров такого «птичьего языка» войны, в том числе из «словаря» Джимми Ши. Слева указывается собственно военный термин, а справа - его отлакированный вариант для публики:

Бомбардировка сербских позиций - 1) применение авиации, 2) воздушная кампания, 3) силовое воздействие с воздуха.

Бой - соприкосновение противоборствующих сторон.

Уничтожить, разрушить - воздействовать на инфраструктуру.

Блокада — временное ограничение внешних сообщений.

Обыск - 1) досмотр с целью недопущения контрабанды оружия и наркотиков, 2) проверка документов.

Военно-морская блокада - обеспечение безопасности морских границ.

Зачистка - проверка паспортного режима.

Боевая операция - специальные действия с привлечением военной компоненты.

Рейд - изучение местности.

Атаковать - 1) предпринять упреждающие действия, 2) проявить инициативу.

Артобстрел - подавление бесконтактным способом огневых точек противника.

Арест - 1) задержание для выяснения личности, 2) проверка документов у лиц, подозреваемых в террористической деятельности.

Зона поражения - небезопасные территории.

Применение боевой техники - использование технических средств.

Выброска десанта - усиление миротворческого компонента.

Облава - оперативно-розыскные мероприятия.

Оцепление - взятие под контроль опасной зоны.

Санкция - применение мер воздействия (убеждения).

Допросить - 1) интервьюировать, 2) получить оперативную информацию.

Жертвы среди сербского мирного населения - 1) инциденты, 2) сопутствующие потери, 3) потери, которых не удалось избежать.

Авиаразведка - 1) оценка ситуации с воздуха, 2) мониторинг наземной обстановки.

Радиоглушение - радиоэлектронное противодействие.

Сербские беженцы - эвакуированное население.

Военнопленный серб - задержанный в зоне конфликта.

Танковая колонна НА ТО - организованно двигающаяся техника.

Вооруженные силы НАТО - 1) ограниченный миротворческий контингент, 2) подкрепление миротворческих сил.

Югославская народная армия - массовое скопление живой силы и военной техники противника.

Спецназ сил НА ТО - подразделения с опытом боевых действий.

Уничтожение сербских гражданских объектов - ликвидация средств логистической поддержки противника.

Линия фронта - зона безопасности.

Уничтожение гражданского имущества сербов - 1) расчистка опасных завалов, 2) ремонтно-восстановительные работы.

Комендантский час - временная мера по ограничению передвижения населения.

Военное положение - административные меры по повышению безопасности гражданского населения.

Военный инструктор НАТО - 1) помощник, 2) консультант.

Военные поставки НАТО косоварам - содействие укреплению обороноспособности молодой демократии.

Ввод войск НАТО в Косово - защита молодой демократии.

Албанский боевик - борец за свободу.

Изобретение Джимми Ши словаря «птичьего языка» войны вряд ли может рассчитывать на Пулитцеровскую премию. Всегда в периоды войн противоборствующие стороны пользовались особым языком, подменяющим истинное положение на фронтах. Вот как описывает Лев Николаевич Толстой в своем грандиозном произведении «Война и мир» то, что в письмах с театра военных действий читалось между строк:

«В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты».

На войне, как говорится, все средства хороши, особенно если они помогают скрывать ваши намерения и реальные действия. Но профессионалы в области спецпропаганды всегда выступают категорически против лжи об обстановке на фронте. Когда официальные СМИ врут или недоговаривают, люди начинают пользоваться вражескими источниками, черпая информацию оттуда. Как следствие общество становится субъектом военной пропаганды врага и вскоре теряет веру в справедливый характер ведущейся его государством войны и, главное, в победу. Возникнет стена недоверия между властями и обществом. Это опасно.

На войне нельзя принимать свой собственный народ за идиотов. Это плохо кончится. Наше старшее поколение помнит голос диктора Всесоюзного радио Юрия Борисовича Левитана, зачитывавшего честные сводки с полей сражений Великой Отечественной войны. Горькая правда об оставленных Красной Армией городах не вводила народ в ступор, а наоборот - поднимала его на смертный бой. Поэтому Левитан внес неоценимый вклад в дело Победы.

А как же Джимми Ши? Помогло ли его щебетание скрыть реальные факты расстрела Югославии? И почему этими фактами не хочет заниматься ни один суд в мире? Разве не американские самолеты и крылатые ракеты весной 1999 года бомбили Белград, разрушили все мосты над Дунаем, убили две тысячи мирных жителей и еще семь тысяч сделали инвалидами? Разве не войска НАТО распылили над сербскими городами 23 тонны обедненного урана-238, заразив лучевой болезнью около полумиллиона человек? Почему не косовские террористы из маоистских группировок, не НАТО, а именно сербы, защищавшие свои дома от поджигателей и бандитов, были назначены главными преступниками?

Как сейчас помню мою последнюю встречу с Милошевичем. Она состоялась буквально за месяц до президентских выборов в Сербии, которые он проиграл.

Мы говорили один на один более трех часов. Он чувствовал приближение конца. Много курил. Буквально одну за другой доставал сигареты из пачки Davidoff. Руки у него дрожали, поэтому во время разговора он прятал их с сигаретой под столом.

Несколько раз во время беседы возвращался он к одной и той же теме: Кремль его предал. Более всех обвинял он министра иностранных дел России Игоря Иванова, а также Черномырдина, который от имени президента Ельцина вел заодно с финским посредником Ахтисаари переговоры по выводу югославской армии из Косово в обмен на прекращение натовских бомбардировок.

Не знаю, понимал ли Милошевич, что сам заигрался с Западом. Ведь будучи одним из творцов Дейтонских соглашений, он приговорил боснийских сербов к сдаче позиций и политическому поражению. Понимал ли он, что те же западные лидеры, которые снисходительно похлопывали его тогда по спине, сдадут в Гаагу следом за сербскими офицерами и генералами и самого Милошевича?