Как работает память. Наука помнить и искусство забывать

Семантическая память содержит не только фамилии президентов, столицы государств, математические формулы и все остальное, чему вас учили в школе. Она также хранит все ваши личные данные. Я родилась 22 ноября. Я не помню, как это происходило, но знаю, что двадцать второе число одиннадцатого месяца года – мой день рождения. Вся биографическая информация, которую вы указываете в анкетах – имя, адрес, номер телефона, дата рождения, семейное положение, – извлекается вами из семантической памяти.

Все данные, хранящиеся у нас в голове, относятся к семантической памяти, и если мы хотим знать много информации, то должны очень хорошо справляться с такими задачами, как формирование и извлечение данных из семантической памяти. Как же мы это делаем? Закрепление сведений в долговременной семантической памяти обычно требует научения и практики, зачастую с намеренной целью хранения информации. Для запоминания необходимы повторения и сознательные усилия. Однако не все разновидности повторений и усилий одинаково эффективны.

Иногда жизнь естественным образом обеспечивает повторения, необходимые для запоминания информации. Именно так маленькие дети учатся говорить. И вовсе не совпадение, что первыми словами малыша часто бывают мама, папа, баба и еще. Эти слова не только проще всего произносить – их снова и снова повторяют родители.

Баристы в Starbucks, куда я захожу каждый день, чтобы выпить чаю с молоком и специями, начинают готовить мне напиток, когда видят, что я приближаюсь к стойке. Мне не нужно говорить ни слова. И рецепт, который они запомнили, довольно сложен: большая чашка, горячий, двойной чай латте, кокосовое молоко, без воды и без пены (мне неловко, но да, я такая капризная). Недавно я спросила, для скольких клиентов они помнят рецепты напитков, и мне ответили, что приблизительно для пятидесяти. Наверное, у каждого баристы свой метод ассоциации определенных клиентов с теми или иными напитками, но общий знаменатель для закрепления такой информации в семантической памяти – повторение. Эти баристы наизусть выучили заказы постоянных клиентов, потому что мы приходим каждый день, обеспечивая их мозгу повторение, необходимое для того, чтобы запомнить наши вкусы.

А что, если вы не можете ждать, пока повторяющаяся привычка естественным образом постепенно сформирует и закрепит новую информацию в семантической памяти в вашем мозге? Каждому из нас приходилось готовиться к экзамену или презентации. Что, если вам нужно выучить названия всех двенадцати черепных нервов, подробности сражения у атолла Мидуэй или монолог Макбета «Завтра, завтра, завтра» к экзамену, назначенному на следующую неделю? Как лучше запомнить материал: зубрить всю ночь перед экзаменом или распределить занятия на семь дней?

Если суммарное время занятий одинаково, распределенная практика эффективнее интенсивной зубрежки. Когда повторение информации, которую необходимо запомнить, распределено во времени – так называемый эффект интервала, – то у гиппокампа есть больше времени для консолидации того, что вы учите. Распределение также обеспечивает больше возможностей для самопроверки, что, как вы вскоре убедитесь, существенно укрепляет нейронную сеть этой памяти.

Поэтому не стоит усиленно заниматься всю ночь перед экзаменом. Возможно, вы получите хорошую оценку, когда утром механически повторите экзаменатору информацию, которой перегружен ваш гиппокамп, но вряд ли будете помнить эту информацию через неделю или через год. Распределите материал, который собираетесь выучить. Так вы запомните больше, а забудете меньше.

Вероятно, вы уже знаете, что многократное восприятие информации помогает ее запомнить. В третьем классе вы снова и снова повторяли, что 8 × 3 = 24, многократно произнося эти числа, пока не запомнили. Но существуют и более эффективные способы усвоения информации, чем грубое механическое запоминание.

Как вам уже известно, память включает как консолидацию информации в вашем мозге, так и ее извлечение. Усвоение и вспоминание. Для лучшего усвоения новых данных необходимо не только многократно предоставлять мозгу то, что вы хотите запомнить, но также многократно извлекать эти новые данные из мозга.

Я имею в виду самопроверку. То есть не только много раз повторять, что 8 × 3 = 24, но и много раз задавать себе вопрос: чему равно 8 × 3? Когда вы проверяете себя и даете правильный ответ, то извлекаете информацию, которую сумели запомнить, и в процессе извлечения заново активизируете нейронные пути этой памяти, укрепляя их и делая память более прочной. Просто перечитывая то, что вы пытаетесь выучить, вы снова и снова пассивно видите и воспринимаете информацию, но не извлекаете ее из памяти. В результате вы не получаете дополнительного преимущества в виде усиления памяти. Многократная проверка эффективнее многократного повторения.

Аналогичным образом, если вас познакомили с женщиной по имени Кэти, вы можете повторить ее имя, пожимая ей руку: «Приятно познакомиться, Кэти». Теперь вы слышали ее имя дважды. Повторение поможет запомнить, как ее зовут, но еще лучше проверить себя. Если позже вы задумаетесь: «Как зовут женщину, с которой я недавно познакомился?» – и у вас в памяти всплывет «Кэти», то при следующей встрече вы с большей вероятностью вспомните ее имя.

Вот пример эксперимента, который прекрасно иллюстрирует сказанное выше. Испытуемым дали задание выучить слова языка суахили, совершенно для них незнакомого. Каждому из участников эксперимента выдали сорок пар слов на английском и суахили, которые они должны запомнить.

Группе 1 показывали пары слов, и они несколько раз проверяли себя. Представьте карточки для обучения. Вы видите английское слово, а затем пытаетесь вспомнить это слово на суахили, прежде чем перевернуть карточку.

Участники эксперимента из группы 2 переставали учить те слова на суахили, которые уже запомнили, и продолжали читать пары слов, которые еще не закрепились у них в памяти в результате чтения. Они продолжали учить то, что еще не запомнили, не проверяя себя.

Группа 3 видела пары слов столько же раз, сколько группа 1, но не повторяла их. А участники эксперимента из группы 4, как и в группе 2, переставали учить слова на суахили, как только запоминали их. Однако они проверяли свое знание тех слов, которые им давались с трудом, а не просто снова и снова читали их.

По прошествии недели все четыре группы проверили на знание слов. Участники эксперимента из групп 1 и 4 (которые использовали самопроверку в процессе обучения) вспомнили 80 процентов слов на суахили, тогда как группы 2 и 3 (те, кто не проверял себя), вспомнили лишь около 35 процентов слов. То есть самопроверка улучшила результат более чем вдвое.

Что еще нам нужно для запоминания информации? Когда речь идет о формировании и воспроизведении информации, сохраняющейся в любом виде памяти, важную роль играет смысл. Этот фактор невозможно переоценить. Вот наглядный пример. В Хельсинки опытных таксистов и стажеров попросили запомнить список улиц. Если улицы в списке были расположены последовательно, так что по ним можно было проложить маршрут, опытные таксисты вспоминали 87 процентов улиц. Новички – только 45 процентов.

Эти результаты показательны. Опытные таксисты накопили больше знаний – больший объем семантической памяти – об улицах города. Они ориентировались лучше стажеров.

Но если опытным таксистам и новичкам предлагали список из тех же улиц, но расположенных в случайном порядке – то есть первая улица в списке не соединялась со второй и так далее, – обе группы испытуемых запоминали приблизительно одинаковое количество улиц. В данном случае названия улиц были отделены от их смысла, и опытные таксисты теряли преимущество, которое было основано на реализуемых маршрутах между улицами.

Рассмотрим еще один пример. Шахматистам предлагали в течение пяти секунд смотреть на шахматную доску, на которой были расставлены от 26 до 32 фигур в реальной игровой позиции. Затем им давали пустую доску и просили воспроизвести позицию, которую они видели. Насколько хороша оказалась их память? Шахматные мастера и гроссмейстеры в среднем правильно ставили на доску 16 фигур. Новички – три фигуры. Это не вызывает удивления.

Интересно другое. Если эти фигуры, числом от 26 до 32, расставить на доске в случайном порядке, так чтобы это не было похоже на позицию в реальной игре, мастера и гроссмейстеры теряли свое преимущество и запоминали расположение фигур так же плохо, как и новички. Они могли правильно вспомнить положение уже не 16 фигур, а только трех. Необыкновенная память опытных шахматистов определялась именно смыслом, приписываемым фигурам и позиции. За пределами шахматной доски их память ничуть не лучше, чем у остальных. Они хорошо запоминают то, что имеет для них смысл.

Мозг не интересуется скучным или несущественным. Если вы хотите что-то запомнить, придайте этой информации смысл. Именно на присоединении смысла основаны мнемонические приемы. Например, для запоминания порядка цветов в радуге мы обычно используем фразу «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Это забавное предложение легче выучить и хранить в памяти, чем последовательность цветов в радуге, потому что у предложения есть смысл. Для того чтобы выучить названия двенадцати черепных нервов, студенты часто используют такую запоминающуюся фразу: «О Зиночка, голубка белокрылая, тебя одну лишь вижу я, бедная девочка печальная». Первые буквы слов служат подсказками для названий черепных нервов – обонятельный, зрительный, глазодвигательный, блоковый и так далее. Предложение обладает смыслом, и его легче запомнить, чем список нервов, не связанных никакими ассоциациями.

Многие приемы улучшения семантической памяти выходят за рамки простейшей мнемоники, и самые эффективные из них используют как минимум одну из двух выдающихся способностей мозга – формировать зрительные образы и запоминать расположение объектов в пространстве. Ваш мозг может с легкостью создать зрительный образ всего, что вы пожелаете. Представьте, например, Опру Уинфри в костюме пасхального кролика, грызущую большую морковку. Получилось? Кто бы сомневался. Теперь поместите ее куда-нибудь. Например, на столешницу в вашей кухне. Видите ее там? Легко, правда? А знаете, что еще? Картина, которую вы только что вообразили… очень хорошо запоминается.

Какая может быть польза от Опры в костюме пасхального кролика, сидящей на вашем кухонном столе? Но если вы свяжете этот зрительный и пространственный образ с тем, что пытаетесь запомнить, то получите необыкновенно эффективную нейронную связь и ключ к извлечению информации, которую хотите сохранить в памяти.

Помните Акиру Харагучи, японского инженера на пенсии, который запомнил 111 700 знаков числа «пи»? Как, черт возьми, ему это удалось? Он и другие чемпионы по запоминанию используют приемы, которые разбивают и преобразуют гигантские цепочки бессмысленных цифр в зрительные образы. Харагучи преобразует цифры в слоги, а затем эти слоги становятся словами, из которых составляются сложные, исполненные смысла истории, которые он может представить… и запомнить благодаря упорной ежедневной практике.

Чемпион по запоминанию Джошуа Фоер, автор книги «Эйнштейн гуляет по Луне», использовал другую технику для запоминания информации. Сначала для каждого двузначного числа от 00 до 99 он запоминал персонажа, выполнявшего какое-либо действие с тем или иным объектом. После этого Фоер мог разбить любое шестизначное число на уникальные сцены, состоящие из действий с участием персонажей. Например, если число 10 – это Эйнштейн, который едет на осле, 57 – футболистка Эбби Уомбак, бьющая по мячу, а 99 – актриса Дженнифер Энистон, грызущая рогалик. Тогда число 105 799 превращается в Эйнштейна, бьющего ногой рогалик. Чем более необычным, неприятным, нелепым, энергичным или даже невероятным будет зрительный образ, тем лучше он запомнится.

Однако прежде чем использовать эти (и другие подобные) приемы для запоминания материала, который вас интересует, сначала придется запомнить большое количество информации. Если от одной мысли о таких умственных усилиях вам становится не по себе, то я вас прекрасно понимаю. У меня не хватает для этого ни упорства, ни времени. Подозреваю, у вас тоже – разве что вы очень хотите стать чемпионом по запоминанию или мечтаете запомнить 111 700 знаков числа «пи». У большинства из нас никогда не возникнет желания или необходимости запоминать такого рода данные или такой объем информации. Но многие хотели бы лучше запоминать десять пунктов из списка дел, пароль Wi-Fi или шесть товаров, которые нужно купить в продуктовом магазине.

Для запоминания не таких длинных списков, вы, наверное, уже пользуетесь более простым и практичным методом; это метод локусов, или дворец памяти. Способность запоминать, где найти еду, где можно спрятаться от опасности и как вернуться домой, вероятно, была очень важна для доисторического человека. У ребенка и у восьмидесятилетнего старика, у неуспевающего студента и у астрофизика – у всех нас мозг в процессе эволюции сформировался таким образом, что он способен представлять и запоминать местоположение объектов.

Применяя метод дворца памяти, вы включаете свои суперспособности зрительного и пространственного воображения, чтобы связать объекты, которые требуется запомнить, с физическим местоположением. Это не обязательно должен быть дворец – нужно лишь место, которое вы уже знаете.

Если роль дворца памяти играет ваш дом, представьте шесть мест, или остановок на маршруте, проложенном через дом. Мой маршрут выглядит так: почтовый ящик, порог входной двери, скамья в прихожей, кухонная столешница, духовка, раковина. Независимо от того, какие места вы выберете, для того чтобы их было легко запомнить, они должны располагаться естественным образом, в порядке прохождения маршрута.

Предположим теперь, что мне нужно купить в магазине продукты, но у меня нет ни телефона, ни карандаша с бумагой. Не прибегая к записям, я должна запомнить шесть пунктов списка: яйца, бананы, авокадо, рогалики, зубная паста и туалетная бумага. В своем воображении я помещаю яйца в почтовый ящик, бананы на порог двери, авокадо на скамью в прихожей, рогалики – в руках у Опры – на кухонную столешницу (помните, мы уже сажали туда Опру), зубную пасту в духовку, а туалетную бумагу в раковину на кухне. Заглянув в магазин в конце дня, я могу пройтись по мысленному маршруту в дворце памяти, представив, что иду по своему дому. И я «увижу» яйца в почтовом ящике, когда открою его, бананы на пороге входной двери и так далее.

Если я не напишу список или не использую этот прием, то, скорее всего, забуду купить рогалики. Не связанные с ассоциациями, образами или местами, отдельные пункты списка покупок при кодировании в моем мозге не обрастают разнообразными связями, и в результате их будет труднее вспомнить. Метод дворца памяти обеспечивает разноплановое кодирование, ассоциации со зрительными образами и местами, что очень нравится вашему сформировавшемуся в процессе эволюции мозгу, который может использовать их для извлечения из памяти всех пунктов списка покупок – в исходном порядке, если вам хочется похвастаться. Теперь бы не забыть пойти в магазин…

Регулярное использование этих инструментов – повторение, эффект интервала, самопроверка, придание смысла, зрительное и пространственное воображение – несомненно, улучшит вашу семантическую память. Вы сможете запоминать больше информации, а обладание большими знаниями везде считается завидной особенностью. Но память не ограничивается одной лишь информацией. Запомнив огромный объем данных, вы сможете набрать 1600 баллов в тесте на проверку академических способностей (SAT) или даже участвовать в телевизионной викторине Jeopardy! но мудрость к вам придет лишь тогда, когда информация, которой вы обладаете, соединится с жизненным опытом. В памяти хранятся не только ваши знания, но и то, что с вами происходило.

6

Что случилось

• Я помню, как каталась на санках прямо посередине Трапело-роуд после бурана 1978 года.

• Я помню момент, когда впервые взяла на руки свою старшую дочь.

• Я помню, как увидела группу Coldplay, когда пришла на концерт с моей подругой Эшли.

• Я помню церемонию вручения премии «Оскар», когда Мэттью Макконахи сказал: «Джулианна Мур, за “Навеки Элис”».

• Я помню вечер, когда познакомилась с Джо.

Эпизодическая память, то есть память о том, что происходило с вами, представляет собой историю вашей жизни, которую вы помните. Эта память привязана к месту и времени – «где» и «когда» – жизненного опыта. Эпизодическая память – это путешествие в прошлое. Помнишь, как…

Одни события остаются в памяти на всю жизнь, другие стираются на следующий день и полностью забываются. Почему у нас остаются такие подробные, прочные и легко извлекаемые воспоминания об одних событиях нашей жизни и совсем не остается воспоминаний о других? Что определяет, какой опыт отложится в памяти, а какой отправится в мусорную корзину? Почему мы не запоминаем все, что с нами произошло?

Давайте начнем с того, что вы не помните:

• Что вы ели на ужин в четверг пять недель назад.

• Как везли детей в школу в среду три месяца назад.

• Поездку на работу в прошлый вторник.

• Все стирки в апреле.

• Как вы принимали душ утром в пятницу.

Догадываетесь, что общего у всех этих событий? Они заурядные. Мы делаем это постоянно. Эти абсолютно незапоминающиеся моменты – рутинные, привычные события повседневной жизни. Еда, личная гигиена, домашние дела и поездки на работу занимают существенную часть наших часов бодрствования, но в долговременном плане требуют совсем мало места в памяти. Эпизодической памяти неинтересно все привычное и предсказуемое. Мы не заостряем внимание на обыкновенном, типичном или ожидаемом. Этот опыт не выходит за пределы текущего момента.

Мне пятьдесят лет. За это время я ужинала больше восемнадцати тысяч раз. Сколько из этих ужинов я помню? Очень немного.

Снова спагетти? Скучно. Забыто.

Что же остается у нас в памяти? Наш мозг очень плохо запоминает скучное и знакомое, но обладает феноменальной памятью на все, что для вас важно, эмоционально окрашено или вызывает удивление. Если вы задумаетесь о том, какие ужины помните, то быстро поймете, что все они в том или ином отношении особенные. В противном случае они забываются.

Например, вы можете сказать, что ели на ужин в четверг 28 ноября 2019 года? Вероятно, нет, пока я не напомню вам, что это был День благодарения. Теперь, зная, что это был праздник, не обычный четверг, а особенный, вы можете вспомнить меню ужина 28 ноября 2019 года. У меня были булочки с орехом пекан, равиоли (мы итальянцы и всегда требуем, чтобы на столе была паста), индейка и профитроли.

Вероятно, вы также вспомните, с кем вы отмечали праздник. И что на вас было надето. Футбольные команды, которые играли в тот вечер или даже счет матчей. Погоду. О том, как поспорили о политике с дядей. Как еще раз посмотрели «Один дома». Какое у вас было настроение. Тот день был особенным, и поэтому воспоминание о нем легко извлекается из памяти и изобилует подробностями.

Но если я попрошу вас описать ужин 30 ноября 2019 года – позже и всего через двое суток после Дня благодарения – вы, скорее всего, затруднитесь с ответом. Я не помню, что ела, кто был за столом, какая на мне была одежда, не помню ни погоду 30 ноября, ни свое настроение. По всей видимости, тот день был обыкновенным. Мы не запоминаем банальностей. Если тот день ничем не выделялся среди других, если за ужином не случилось ничего необычного или эмоционально насыщенного или если я не извлекала из памяти информацию об этом событии, регулярно думая и рассказывая о нем, тот день скорее всего будет забыт.

Одна из причин, по которым я не помню, как чистила зубы сегодня утром, имеет отношение к привычке – мы учимся игнорировать все знакомое и не имеющее значения. И мы не помним то, что игнорируем. Для запоминания требуется сосредоточить внимание на том, что требуется запомнить.

Предположим, например, что каждый вечер после работы ваш муж появляется на подъездной дорожке к дому за рулем своей серебристой «тойоты-камри». Это происходит пять раз в неделю, месяц за месяцем. Каждый вечер в шесть часов через кухонное окно вы видите, как он подъезжает к дому. Но, скорее всего, у вас в памяти не сохранилась какая-нибудь конкретная сцена возвращения мужа с работы, потому что они все похожи.

Теперь представим, что сегодня он сворачивает на подъездную дорожку в пять, а не в шесть часов вечера, на красном «феррари»; на нем женская одежда, а рядом с ним на пассажирском сиденье расположился Джордж Клуни. Ничего себе! Такого еще никогда не было. В этом событии все необычно. Одного лишь фактора внезапности достаточно, чтобы этот вечер запомнился на всю жизнь, но вы, скорее всего, будете снова и снова рассказывать эту историю всем своим знакомым. «Боже мой, он подъехал к дому и – ты не поверишь!» Каждый следующий рассказ будет в очередной раз активизировать память, усиливая нейронные пути, которые кодируют подробности события, что делает память прочнее.

Но если ваш муж продолжит каждый вечер возвращаться домой в пять часов, на красном «феррари», в женской одежде, со своим приятелем Джорджем Клуни, то со временем даже Джордж перестанет привлекать ваше внимание (я знаю, что такое трудно представить). Вы по-прежнему будете помнить первый раз, но не вспомните подробностей 10-го, 42-го или 112-го, потому что это событие стало для вас привычным, вроде спагетти на ужин, кофе по утрам или чистки зубов. Заурядным. Ничем не примечательным. А непримечательное с готовностью забывается.

События нашей жизни, которые окрашены эмоциями, мы обычно запоминаем надолго – победы, неудачи, влюбленности, обиды, свадьбы, разводы, рождение детей, смерти близких. Многочисленные исследования показали, что информация о событиях, насыщенных эмоциями, сохраняется в эпизодической памяти лучше, чем воспоминания о нейтральных. В общем случае чем эмоциональнее событие, тем ярче и подробнее оно запечатлевается в памяти.

Эмоции и удивление активизируют отдел мозга под названием миндалевидное тело, или миндалина, которая посылает мощные сигналы гиппокампу, передавая следующее сообщение: «Эй, в данный момент происходит нечто очень важное. Тебе следует это запомнить. Консолидируй его!» Затем ваш мозг регистрирует и связывает вместе контекстуальные подробности того, что вы переживаете, – где вы находитесь, с кем, когда это происходит, что вы чувствуете и так далее. Эмоции и удивление можно сравнить с большим духовым оркестром, марширующим по мозгу и вызывающим отклик нейронных сетей на то, что происходит в данный момент. Рутинные события не вызывают ни эмоций, ни удивления.

Кроме того, вызывающие эмоциональную реакцию события, скорее всего, важны для вас, и поэтому вы мысленно возвращаетесь к ним снова и снова. Извлечение из памяти и пересказ этих эмоционально насыщенных и исполненных смысла историй еще больше укрепляет память о них.

Если вы переживаете нечто в высшей степени неожиданное и чрезвычайно эмоциональное, то у вас могут сформироваться так называемые воспоминания-вспышки. Где вы были…

•…когда убили Джона Кеннеди?

•…когда взорвался космический челнок «Челленджер»?

•…когда вынесли приговор О. Дж. Симпсону?

•…когда погибла принцесса Диана?

• 11 сентября 2001 года?

•…когда Трамп был избран президентом?

Воспоминания-вспышки – это не моментальные снимки, как можно предположить по названию. Тем не менее они содержат массу ярких деталей эпизодической информации – где вы были и с кем, точная дата, что на вас было надето, что говорили вы и другие люди, какая стояла погода, что вы чувствовали, – гораздо больше, чем для предшествующего событию дня или для того, что произошло на прошлой неделе. Например, я могу вспомнить много подробностей ужасного утра 11 сентября 2001 года, но ничего вам не расскажу об утре предыдущего или следующего дня.

«Вспышки» представляют собой эпизодическую память о событиях, которые были шокирующими или чрезвычайно важными и вызвали сильные эмоции – страх, ярость, скорбь, радость, любовь. Эти совершенно неожиданные, важные лично для вас и эмоционально заряженные события сохранились в воспоминаниях, которые не меркнут со временем и легко извлекаются по прошествии многих лет.

Воспоминания-вспышки не обязательно связаны с важными для общества событиями. Это может быть что-то личное – автомобильная авария или смерть кого-то из родителей. И эти события не обязательно неприятные или катастрофические – например, день, когда супруг сделал вам предложение, а если вы из Бостона, то день, когда в 2004 году команда Red Sox стала победителем Мировой серии по бейсболу.

Но если в вашей памяти хранится воспоминание-вспышка, связанное с публичным событием, это означает, что оно вам не безразлично. Приговор суда О. Дж. Симпсону и гибель леди Дианы, возможно, шокировали вас, но, если вы много лет спустя помните эти события в мельчайших подробностях, значит, они затронули ваши чувства. Вы неделями не отходили от экрана телевизора, следя за процессом над О. Дж. Симпсоном, и вам кажется, что вы участвовали в вынесении приговора. Много лет назад вы смотрели по телевизору свадьбу леди Дианы и принца Чарльза и с тех пор издалека восхищались принцессой.

Когда я слышу в новостях о взрывах бомб в Англии и если потом вспоминаю о них, то могу сказать подруге: «Ты слышала о взрывах в Англии?» Я вспоминаю факты и делюсь ими, но, поскольку живу далеко от места событий и не могу эмоционально переживать каждое несчастье в мире, моя память об этих событиях, скорее всего, не выдержит испытания временем.

Но у меня сохранилось воспоминание-вспышка, связанное со взрывом бомбы на Бостонском марафоне. Бостон – мой родной город, и я много раз стояла у финишной черты и поэтому в мельчайших подробностях помню, где была и с кем и что чувствовала в тот понедельник в апреле 2013 года. Террористический акт шокировал меня. Он вызвал страх, боль, и я восприняла эту трагедию как личное несчастье. Подозреваю, что у марафонцев со всего мира, не связанных с Бостоном, тоже сформировалось воспоминание-вспышка. Но, если вы родом из Канзаса или Аргентины и вы не бегун на дальние дистанции, вы можете знать о теракте на Бостонском марафоне (семантическая память), но, вероятно, не помните, что происходило в вашей жизни в тот день, когда услышали эту новость.

Соединенные вместе, самые значимые для вас воспоминания об эпизодах прошлого создают историю вашей жизни и в совокупности называются автобиографической памятью. Это череда главных событий жизни – первый поцелуй и день, когда вы забили победный гол, обеспечивший вашей команде чемпионство, день свадьбы, переезд в ваш первый дом, серьезное повышение по службе, дни рождения детей. Важные события, которые вы храните в главах автобиографической памяти, не обязательно истории о радугах и единорогах. То, что остается у вас в памяти, зависит от типа жизненной истории, которую вы создаете. Как правило, мы храним воспоминания, которые питают нашу идентичность и взгляды.

Моя подруга Пэт – самый жизнерадостный человек из всех, кого я знаю. Готова поспорить, что автобиографическая память Пэт состоит из смеха, похвалы и восхищения. А вот моя двоюродная бабушка Эгги – неисправимый нытик. История ее жизни – воспоминания о самом важном, что с ней происходило, – представляет собой рассказ о череде несчастий (когда я была маленькой, то думала, что ее зовут «тетя Агония»). Точно так же, если вы считаете себя умным, то с большей вероятностью запомните подробности тех моментов, когда успешно решали интеллектуальные задачи, и, скорее всего, забудете свои глупые ошибки. Продолжая вспоминать и рассказывать истории о своих достижениях, вы укрепляете как стабильность этих воспоминаний, так и сложившееся мнение о себе.

Чего еще мы не запоминаем, кроме эмоционально нейтральных, совершенно непримечательных подробностей повседневной жизни и того, что не согласуется с нашим представлением о себе? Если речь идет о событиях, то мы не помним почти ничего из случившегося с нами в возрасте до трех лет и очень мало до шестилетнего возраста. Наши самые ранние воспоминания, сохраненные в эпизодической памяти, представляют собой короткие истории, сенсорные «моментальные снимки», никак не связанные с последовательной историей жизни, в которой каждый из нас главный герой. У большинства людей первое воспоминание, которое они могут извлечь из эпизодической памяти, став взрослыми, относится к трехлетнему возрасту. Более ранние воспоминания – это исключение, и обычно они связаны с рождением брата или сестры, смертью или тяжелой болезнью кого-то из родителей, переездом в новый дом, с совершенно неожиданным событием или с семантической памятью, основанной на историях, которые неоднократно рассказывали о вас другие люди.

Густой туман детской амнезии рассеивается в возрасте шести или семи лет. Теперь все, что вы запоминаете, связано с историей вашей жизни. Воспоминания о том, что происходило с вами после семи лет, больше похожи на просмотр самых первых эпизодов первого сезона серила Netflix, посвященного вашей жизни, тогда как память о событиях, происходивших когда вам было четыре года, напоминает фрагмент одного из эпизодов какого-то другого сериала.

Почему мы почти не помним того, что происходило с нами в раннем детстве? Развитие речи в нашем мозге идет параллельно развитию способности консолидировать, хранить и извлекать информацию из эпизодической памяти. Нам нужны анатомические структуры и нейронная сеть, связанная с языком, чтобы рассказать о событии, выстроить подробности произошедшего с нами в связный нарратив, который впоследствии можно извлекать и пересказывать. Таким образом, взрослые люди имеют доступ только к тем воспоминаниям, которые сформировались после того, как мы овладели речью, чтобы описать их.

Что еще, кроме воспоминаний-вспышек, лучше всего сохраняет автобиографическая память? Мы достаточно хорошо помним события последней пары лет благодаря так называемому эффекту новизны. Нам нет нужды смахивать большое количество паутины и долго рыться на чердаке, чтобы найти эти недавно сформированные воспоминания, и поэтому извлечь их нетрудно.

Но большая часть информации в эпизодической памяти о нашей жизни, скорее всего, относится к возрасту от 15 до 30 лет. К этим эпизодам, получившим название пика воспоминаний, мы обращаемся чаще всего. Почему? Точно неизвестно, но большинство ученых считают, что именно в эти годы много важных событий с нами случаются впервые – поцелуй, любовь, автомобиль, колледж, секс, работа, дом, брак, ребенок. В этот период мы начинаем наполнять историю своей жизни целью и смыслом. А наш мозг запоминает то, что исполнено смысла.

Таким образом, для формирования прочной эпизодической памяти нам нужны эмоции, неожиданность или смысл. Однако в мире есть небольшое число людей, которым не требуется этих условий, чтобы помнить все, что с ними происходило. Люди с исключительной автобиографической памятью (HSAM) могут вспомнить подробности практически каждого дня своей жизни, начиная с детского возраста. И для них нет никакой разницы между 11 сентября 2001 года и обычным понедельником 1986-го. Люди с HSAM (всего в мире их выявлено меньше ста) помнят все, что происходило во все дни, и особенные, и ничем не примечательные. Как правило, человек с HSAM помнит каждый день своей жизни, даже в отсутствие эмоций, неожиданности или смысла, так же отчетливо, как «вспышку» или первый поцелуй.

Если вы назовете такому человеку дату и если речь идет о современных ему событиях, он через несколько секунд вспомнит день недели, погоду в тот день, чем он занимался и с кем, а также события, случившиеся с ним и во всем мире, и свою реакцию на них. Это похоже на магию или фокус, но дело тут не в календарных расчетах, мнемонических приемах или специальных трюках. И эти люди не аутисты с незаурядными способностями, которые обладают феноменальной памятью на факты и информацию. У людей с HSAM нормальная память на лица, телефонные номера и такие задачи, как запоминание, что нужно вызывать водопроводчика или куда они положили ключи. Но, когда требуется вспомнить события, у людей с HSAM проявляются необъяснимые суперспособности.

Например, взгляните на эти четыре даты:

• 20 июля 1977 года;

• 3 октября 1988 года;

• 15 июня 1992 года;

• 14 сентября 2018 года.

Попробуйте ответить на следующие вопросы для каждой из дат:

• Какой это был день недели?

• Можете ли вы назвать поддающееся проверке новостное событие, случившееся в тот день, или нечто случившееся за месяц или через месяц после этой даты?

• Что произошло в вашей жизни в тот день?