Игра

Фарит Маратович Ахмеджанов

Игра

Глава 1. Когда теряешь надежду, будешь рад и миске баланды

Пустырь уже успел зарасти травой. О том, что здесь когда-то был пожар напоминала только сложенная в некое подобие пирамиды куча кирпичей, частью закопченных, частью — грязно-белых, с потеками серой извести, что когда-то их скрепляла. Странно, что они до сих пор сохранились — обычно такие остатки растаскивают соседи, так как строительные материалы тут в дефиците. Хотя — по окрестные дома все деревянные, наверное это для них не актуально.

В центре, конечно, есть дома каменные, но, видимо, тамошним такое битье-колотье без надобности.

Мысли прыгали в голове, налезали друг на друга, сталкивались и кувыркались. Все для того, чтобы оттянуть беспощадный вывод о том, что — все. Гостиницы «Гарцующий пони» больше нет. Нет стойки, нет конюшни, нет комнат на втором этаже и во флигеле, нет толпы в общем зале, нет постоянного обмена новостями.

И главное — нет стационарного пульта в нише коридора на втором этаже, с помощью которого можно, наконец, выключить эту проклятую игру и вернуться домой.

Когда эта простая мысль прорвалась, наконец, ему в голову Радик чуть не расплакался. Надежда, оказывается, жила. Все время, что он провел в пути с Севера он убеждал себя, что надеяться не на что — в наивной убежденности, что так можно притянуть к себе удачу. Увы.

— Рама семь, — сказал вполголоса Радик. Конечно же, голосовая команда тоже не сработала. Сколько раз он уже ее пробовал за эти две сумасшедшие недели? Миллион? Или больше?

А ведь раньше ее можно было просто прошептать — и все, мир вокруг тебя гас и через минуту ты мог снять шлем и встать из-за компа. Одновременно с выходом происходила автозапись, и можно было в любой момент вернуться в этот момент и продолжить игру.

Мимо протопала компания местных — покосились на незнакомца в драных портках, ни с того ни с сего пялящегося на остатки давно сгоревшей гостиницы. Надо что-то делать. Куда-то идти. Что? Куда?

Следующий стационарный портал — в привратницкой Изенгарда. Чтобы туда попасть, нужно идти на юг по тракту, пересечь весь Дунланд… но зачем? Чтобы увидеть то же самое? После развалин «Кречета» в Ануминасе, после уже застроенного участка, на котором когда-то была таверна «Три Розы» в Форносте, после того, что он видит сейчас Радик был уверен, что — все. Нет больше порталов управления игрой. Он — здесь. Навсегда — если только не случится что-то, и его вытащит, наконец, наружу. Но что?

Закрыв глаза, Радик снова, в который уже раз, попытался вспомнить — когда и что пошло не так. Он вошел на Севере, играл, как всегда, за Темных. Его любимый дебют — первоначальный сбор орков и людей, поход по кромке Северных холмов, потом разделение, вспомогательный отряд максимально шумно грабит окрестности, а он с основными силами стремительно марширует на запад. Всегда, всегда отряды северного королевства велись на его маневр и стягивались к Форносту, оставляя Ануминас беззащитным — он брал его с ходу, овладевал казной и уходил на Север, где уже набиралась гораздо более сильная армия.

И вот, знакомая ярмарка в Трайлоке, его орки начинают грабеж, слева на периферии зрения монеты выстраиваются во все более высокие столбики, как вдруг — внезапная атака тяжелой кавалерии, его воины смяты и разгромлены, а сам он получает арбалетный болт в забрало шлема, теряет сознание и валится с коня на землю.

А когда приходит в себя — ни доспеха пятого уровня, ни посоха, ни управляющего пояса с кнопками записи и выхода. Вообще ничего кроме драных штанов и дикой головной боли. И неработающих голосовых команд.

Да, тот удар по голове все изменил. Но как до него вообще дошло? Это же невозможно — даже когда тебе попадается какой-нибудь крутой воин и ты проигрываешь ему поединок — ты просто выходишь из игры и все. Никакой боли или, тем более, раны, да хоть бы и царапины. Если б такое было возможно — Радик бы знал, слава богу, и собственный опыт есть, и рассказов бывалых игроков наслушался. «Война в Средиземье» — популярная игрушка, игроков тысячи, информация между ними распространяется быстро…

А рана — была, вся голова в крови. И царапины… их-то вообще не счесть. То есть, оказалось, что это возможно. И сверхдетализация — каждая травинка прорисована, черт возьми — даже в руку можно взять! Такого от движка игры никак не ожидаешь, там детально прорисованы только игровые локации, остальное — фон. А тут — иди куда хочешь, разговаривай с кем хочешь, и, черт возьми, тут хочется есть! И пить! И То, что неизбежно хочется делать через некоторое время после того как поешь и попьешь — тоже!

Там, на поле, где когда-то была ярмарка, его подобрали санитары Ануминасской бригады. Он сказался торговцем с Юга, ткнул пальцем в какую-то полностью разрушенную палатку и был препровожден в лазарет и измазан остро пахнущим бальзамом. Оттуда он удрал в Ануминас, в гостиницу «Кречет», обнаружил, что ее больше нет, потом прибился к санитарному обозу и отправился с ним в Форност. Боже, как же тяжело идти в обозе с раненными — ведь нужно говорить! Каждый рассказывает свою историю и выслушивает истории других, и очередь неизменно доходит до тебя, а что ты можешь сказать? Каждый описывает родной дом, своих близких, давние и недавние события, байки, сказки, анекдоты, каждому есть что сказать — кроме тебя. Ведь тут народ отовсюду, и с севера, и с юга, придумаешь деревеньку — непременно спросят, что по соседству, далеко ли до того или иного известного места, и непременно найдутся земляки и пойдет такой допрос, что лучше молчать, ссылаясь на рану на голове. Которая, как на грех, быстро заросла.

В Форносте сбежал из отряда — чтобы понять, что и тут стационарного портала нет и отправился в Пригорье, лелея последнюю уже надежду. И вот…

Стоять перед развалинами стало уже совсем неприлично, на него не косились, а смотрели уже в открытую. Сейчас начнут пальцами у лба крутить, а потом сдадут в управу — и тогда начнется.

Перед тем, как отойти в полную неизвестность, Радик снова кинул взгляд на пирамиду из битых кирпичей. Что-то в ней не то. Что-то странное. Онпригляделся — да, темные, закопченные и относительно чистые и светлые положены в определенном порядке. Не веря своим глазам он, увязая ногами в бурьяне, подошел поближе.

Темные кирпичи складывались в буквы. IBM. Никакого сомнения — именно эта аббревиатура.

И между первыми двумя буквами белеет кусок бересты. Радик едва смог ухватить торчащий уголок — настолько сильно тряслись его пальцы. Да, записка. «2 д. от пл-ди на зпд».

Второй дом от площади на запад. Радик понесся во весь дух.

Площадь в Пригорье была одна — около невысокой пузатой ратуши. С севера на юг шли большие мощеные улицы — фактически, продолжение тракта. Радик выскочил на площадь, увернулся от какого-то воза и завертел головой, отыскивая переулки.

— Что уважаемый господин здесь ищет?

Вопрос был задан вежливо, но жестко — в ответ не промолчишь. Спрашивающий был не особо высок — на полголовы выше Радика, но явно крепче. Сбитый набок берет с линялым пером, под плащом угадывается кольчуга, на поясе — меч, сапоги с железными вставками. Стражник, и не из простых.

— Вы из лагеря? — продолжил допрос стражник.

— Я… нет, я недавно что прибыл, с обозом господина Лордана, утром.

— Обоз стоит за городским частоколом. Вы что-то здесь ищете?

Радик выдохнул.

— Я был на ярмарке, в Трайлоке, когда… ну, вы знаете, — пробормотал он свою легенду. — Торгую вместе с братом, у него маленькая контора в Белфаласе, он должен был подъехать на ярмарку, я его ждал, но все эти дела… и никто его не видел. Мы с ним обмениваемся письмами через господина Наркисса, поэтому я поехал сюда, в надежде, что… и вот.

Радик специально оставлял в рассказе как можно больше прорех, в надежде, что спрашивающий заполнит их сам.

— Гостиница сгорела еще в прошлом году, осенью, — цепко посмотрел на него стражник. — Давненько вы не встречались с братом!

— Да… давненько. Он должен был идти с юга, а я был на Востоке, поднялся по Андуину и пришел оттуда перевалами. В Пригорье я не был больше года.

Пока получалось складно.

— Как зовут вашего брата? Если он проходил на север со своим обозом, то должен был регистрироваться в конторе.

— Он обычно арендовал один воз или два, — запинаясь, соврал Радик. — Примыкал к большому каравану. Сушеную рыбу вез, — почему-то добавил он.

Стражник еще раз окинул взглядом его рваную одежду и разбитые вконец сапоги — все то, что Радику насобирали в караване Лордана за то, что помогал то тому, то другому. Взгляд его смягчился.

— На юг вам нельзя, там заставы, вас никуда не пустят. — Сказал он. — Вам необходимо зарегистрироваться в лагере за западными воротами, там вы можете поесть и получить помощь. Там же можете составить запрос на поиск вашего брата. Чем можем — поможем.

— Спасибо! — прижимая руки к сердцу сказал Радик.

Стражник кивнул, уже довольно дружелюбно и пошел по своим делам. Радик, едва переведя дух, отправился искать второй д. на зпд.

Нашелся тот, как ни странно, быстро. В нужном направлении от площади — прямо напротив ратуши — отходил кривой проулок, тесно заставленный деревянными домами. На калитке самого неказистого была намалевана ставшая вмиг родной аббревиатура Голубого гиганта.

Калитка оказалась закрыта — во всяком случае, толчкам она не поддавалась, а на стук никто не выходил. Радик огляделся.

По переулку как раз проходила компания. Двое, погрязнее, несли на плечах здоровенные тюки, третий, почище, шел рядом налегке. Смесь отчаяния с надеждой толкнула Радика на невероятный поступок — он заговорил первым.

— Скажите, вы не знаете, кто здесь живет? — обратился он к идущему налегке.

Нагруженные подошли к дому, стоящему напротив и, сбросив тюки на землю, уставились на Радика как на диво дивное. Спрошенный остановился.

— Здравствуйте, — спокойно ответил он. — Как не знать. Дом этот принадлежит Диррелу, владельцу гостиницы «Золоченый козел». Сейчас в нем живет его новый повар, Савон. Да, собственно, вот как раз он идет!

Радик оглянулся — от площади к ним шел невысокий, крепко сбитый парень.

— Здравствуйте, господин Савон, — сказал собеседник Радика. — Вот, этот человек спрашивает вас.

Савон поклонился ему.

— Спасибо, господин Вилан, да сопутствует вам успех в делах.

Господин Вилан поклонился в ответ и отошел к ожидавшим его грузчикам. Те ваз поскучнели и снова взвалили тюки на спину. Савон подошел к Радику.

— Здравствуйте, чем обязан?

Радик, не в силах ничего сказать, ткнул пальцем в аббревиатуру. Глаза Савона вспыхнули, он огляделся по сторонам.

— Давай в дом.

Калитка открывалась просто — справа была щель, из которой Савон вытащил длинную оструганную палочку, слева было отверстие от сучка, в которое эту палку надо было засунуть и надавить на рычаг. Хозяин пропустил Радика вперед, зашел сам — вместе с палкой и аккуратно наложил засов. Палочку вставил в паз.

Двор был маленький и сильно вытоптанный — только в углу росла трава, да торчала невысокая яблоня с крупными зелеными яблоками. Савон подтолкнул Радика к невысокому крыльцу, невозмутимость его как ветром сдуло:

— Ты что… ты с игры перекинулся? Давно?

— Да. Хорошее слово — перекинулся. Я…

— Когда?

— Уже почти месяц как.

Савон отпер дверь и втолкнул Радика внутрь, не переставая спрашивать.

— Когда это было по тому, реальному календарю?

— 13 июля.

За дверью были небольшие сени — оттуда еще одна дверь вела в комнату. Чистую, довольно светлую — в длинной стене два окна. Посреди комнаты — стол, по стенкам — три лавки. На столе — деревянная миска с двумя кусками черствого хлеба, пара яблок.

Савон плюхнулся на лавку.

— И что, никто не говорит, что игра опасна, затягивает и все такое?

— Нет… А что?

— Просто я уже десять месяцев как здесь.

Радик похолодел.

— А я думал… как знак увидел думал, что … пульт не работает, голос не работает, тут гостиница сгорела, может вытаскивают теперь как-то иначе? А? — голос прозвучал противно, жалобно, но ничего с этим поделать Радик не мог.

Савон пожал плечами.

— Увы, ничем не могу тебе помочь. Сам такой.

Он встал, подошел к застывшему у двери истуканом Радику.

— Давай знакомиться. Я Сергей, тут, как ты уже понял, стал Савоном. Родом из Перми. Перекинулся в октябре, девятнадцатого. Просто гулял здесь, мне это нравилось. А ты… — вдруг он нахмурился. — Так эта заваруха на Севере, битва на ярмарке, войска, беженцы — это из-за тебя? Твоя вводная? Или нет?

Радик кивнул. Ноги вдруг стали подламываться, он прошел к лавке и сел.

— Да уж… — Савон помотал головой. Тоже сел, но поодаль, сцепил руки, пару раз странно посмотрел на Радика. — Делов тут из-за тебя… Как тебя зовут?

— Радик.

— А по игре?

— Раин.

— Хорошо, очень приятно. Откуда ты?

— Я с Уфы. Студент. Ну, магистрант. Играл вот. Подожди, как же это…

Савон снова встал, махнул рукой, отметая все вопросы Радика.

— А с поясом твоим что стало?

— Потерял. Во время битвы это произошло… мне по шлему попало, я сознание потерял. Очнулся — лежу в поле, доспеха нет, на голове кровь, и пояса нет тоже. Я искал, искал — и сразу, и потом приходил. Голос не работает, ничего не нашел.

— А потом ты пошел в Ануминас, а гостиница «Кречет» сгорела, и стационарного пульта там тоже нет. И ты пошел, видимо, в Форност, там та же история. И вот теперь ты в Пригорье, а здесь — та же картина.

Радик кивнул, изо всех сдерживая непрошеные слезы.

— От себя добавлю, что если бы ты пошел дальше на юг — в Изенгард или Минас-Тирит, то там нашел бы то же самое.

— Так ты там был?!

— Нет. Там были другие наши.

— Другие?! И много тут таких?

— С тобой на сегодняшний день пятеро.

— И… и что?

Савон пожал плечами.

— И ничего.

Он зашел в другую комнату, вышел с каким-то тючком.

— Ты есть, наверное, хочешь?

— Ну да. Хочу.

Есть Радику хотелось очень сильно.

— Понятно. Тогда пошли со мной. Только сначала придется немного поработать, бесплатно здесь ничего никому не дают.