Помоги проекту - поделись книгой:
Ризу захотелось засмеяться: Грач о нем беспокоится, надо же. Впрочем, теперь он назвался Пассером, воробьем. Коричневая роба и впрямь чем-то напоминала оперенье этой неказистой птички.
— Ну, разве Господь не призывает нас уравнивать шансы? — подмигнул Риз и направился к выбранной команде.
То ли был в самом деле раздраженный вздох за спиной, то ли почудился ему?
Самое лучшее время для сбора информации — до и после боя. В это время частенько развязываются языки, и суровые немногословные вояки делятся с абсолютно посторонними людьми такими подробностями, которые и родному брату не рассказали бы. Поэтому Риз возлагал особые надежды на короткий обмен оскорблениями до начала общей свалки.
Но в этот раз его постигла неудача: как оказалось, поздновато он присоединился. Когда Риз, поигрывая мечом, подошел к арденнской группке, встретили его настороженно.
— А ты откуда будешь? — подозрительно спросил его лысый тип в плаще и со шрамом на всю щеку. — Мы таких не помним. И меч у тебя какой-то…
Для этого дела Риз взял с собой привычную сарацинскую саблю: даже в пешей драке она ему нравилась больше, чем традиционные прямые европейские мечи.
— Издалека, — ответил Риз коротко. — Хочешь сказать, у вас тут добрая сталь будет лишней?
Лидер, огромных размеров дама, отвлеклась от своих перекрикиваний с главарем фелденцев и окинула Риза подозрительным взором.
— А не подослали тебя часом противнички, чтобы ты ударил нам в спину? — поинтересовалась она.
— Вот те крест, что нет, — Риз довольно равнодушно перекрестился. — А даже если и так, ты, небось, кого другого послала в противоположный лагерь?
— Не твое собачье дело, — женщина сощурилась. — Ну ладно, вояка… Держись рядом со мной и впереди. Я уж прослежу.
— Как скажешь, командир, — пожал плечами Риз.
Он оглянулся через плечо, и увидел, что Уильям де Бомон вместе с его златовласым красавчиком приблизились к веревочному ограждению вокруг поля.
— Клянусь, если Фелден на сей раз победит, я подарю их главарю свой золотой кубок! — воскликнул де Бомон.
Златовласый что-то сказал ему, наклонившись к уху, и тотчас Бомон поправился:
— А если победит Арденн, то кубок будет их! И в придачу вино для всей команды из моих личных погребов!
— Вы слышали эрла! — заорала командирша. — Если выиграем кубок, мы уплатим им налоги Хэмптона-в-Арденне за весь год! Покажем грязевикам, чего мы стоим!
Рог распорядителя прохрипел почти сразу. Грозно потрясая топором, командирша ринулась вперед, а за ней весь остальной отряд. Арденнцы бежали шибче, даром, что уступали численностью: две волны противников столкнулись ближе к фелденскому шесту с красной тряпкой.
«П-понеслось», — подумал Джон, отоваривая кого-то по шее тупой стороной сабли.
Ризу уже случалось бывать на бугуртах, и он знал, насколько они мало отличаются от настоящей битвы. Говорят, где-то в Италии не то в Провансале уже начали применять для турниров затупленное оружие или внесли запрет на мечи, обходясь одними дубинками — врали, наверное. Чтобы кто-то рискнул показаться трусом, выходя против затупленного оружия?
Не то чтобы бугурты часто кончались смертоубийствами: ведь на них все старались пленить друг друга, а не убить. С другой стороны, и в схватке между соседними баронами по той же причине редко увидишь особую кровожадность: с мертвого врага звонкую монету не возьмешь. Да что там, даже сарацинов предпочитали пленять за выкуп, причем не только богатых рыцарей, но и простых пехотинцев, только за этих выкуп чаще брали едой.
В общем, схватка была почти настоящей.
Риз привык к крику, свалке и мешанине, с которыми толпа взвинченных людей машется между собой длинными и заостренными предметами. Ничто не ново в этом мире — ни под непредсказуемыми небесами Англии, ни в удушающем зное Святой Земли. Непривычно было только то, что тут уж совсем мало народу умело драться как следует. Половина от силы; прочие только путались под ногами. Но путающийся под ногами дурак — это всегда риск для другого воина: уже через несколько лошадиных тактов[25] Риз чуть было не потерял ухо под случайным взмахом чьей-то косы. Да черт побери!
Как и велела ему арденнская командирша, он держался с ней рядом, защищая ее левый фланг. Та быстро перестроилась, отведя Джону вдоволь места для замаха: боевой опыт у нее явно был, хотя, как решил Риз, подзаржавевший. Но, в отличие от остальных, она головы не теряла, дралась жестко и стоила, пожалуй, трех-четырех неплохих бойцов. Ясно стало, почему арденнцы выбрали ее в лидеры.
Остервенело она пробивалась к бородатому главарю противоположной стороны, работая обухом боевого топора, — видно, там были личные счеты. Риз сперва двигался с ней вместе, но потом его отвлекло иное: над обычным неразборчивым шумом стычки взвился неожиданно резкий вопль боли, потом еще один и еще… Чертыхнувшись, Риз начал раздавать удары направо и налево, действуя то рукоятью меча, то тупой стороной, то не гнушаясь даже и порезами и не обращая внимание на то, кого он мутузит, — арденнцев или фелденцев.
Оказалось, правильно делал.
Шагов через несколько он споткнулся о кого-то, неподвижно лежавшего в пыли (худшее, что можно сделать в пешей свалке, это упасть — люди, в отличие от боевых коней, превосходно наступают на свалившихся), и чуть не вывалился на маленький пятачок, свободный от дерущихся тел. Почти сразу же ему пришлось подставить свой меч под удар Пустоглазого.
Сперва Риз даже не понял, почему он окрестил его Пустоглазым. Сообразил две вещи: во-первых, придется начать показывать свой собственный боевой опыт — соперник попался нешуточный. Во-вторых, что соперник этот нацелен наносить серьезные раны или даже убивать. Может, потому и пустые глаза.
Они обменялись парой ударов — и Ризу пришлось отскочить назад, баюкая у груди болезненно нывшую кисть. Хоть бы связки не потянуть.
Пустоглазый же шел на него, тягуче ухмыляясь и вращая несколькими клинками в полуопущенных руках. Руки у него висели расслабленно, а клинки почти сливались в серебристые круги. Риз никогда прежде не видел такой манеры сражаться.
Что ж, все когда-нибудь бывает впервые.
Но только странно — что наемник (откуда, интересно? из Италии, Иберии?[26]) — делает на крохотном местечковом турнире в центре захолустного английского баронства? «С другой стороны, — отрешенно подумал Риз, скрещивая саблю с двумя клинками разом, — а что тут делаю я?»
Когда первоначальное изумление техникой и безжалостностью Пустоглазого улеглось, Риз осознал, что у того не десяток, а всего два длинных легких обоюдоострых клинка, которыми он вращал, как хотел, проворачивая на запястье. А еще он понял, что Пустоглазый, пожалуй, немного проигрывает Ризу в скорости. Совсем чуть-чуть, но это давало хороший шанс…
Д-дьяволова мошна!
Сунувшись слишком близко, Ризу почти сразу пришлось отпрыгнуть — один из клинков задел бедро, прочертив длинную полосу. Вроде, жила не задета: кровь не хлестала, вяло потекла. Но все равно это Джону не нравилось. Совсем не нравилось.
Риз хмыкнул, салютуя противнику — теперь твоя очередь идти в атаку.
Но тот просто развернулся — и вместо того, чтобы атаковать Риза, попер в сторону, в стихийно собравшееся вокруг кольцо зрителей: и арденнцы, и фелденцы, опустив оружие, пораженные, наблюдали за боем.
Какой-то бедолага, завопив, не успел вовремя оборониться: поперек его лица протянулась вспухшая алая полоса. Джон еле успел метнуться вперед и в свою очередь достал Пустоглазого саблей по бедру: увы, тот увернулся. На лице его, обращенном к Джону, впервые мелькнули живые чувства — злость и досада.
Риз криво ухмыльнулся в ответ. Ну да, мимо меня не пройдешь.
Кисть, раненая раньше, между тем тупо ныла, стремясь налиться болью. Привычным усилием воли Риз подавил надоедливое дерганье. Потом. Кто, интересно, выпустил этого убийцу на стаю деревенских олухов?
— Арденнцы! — вдруг заорал кто-то. — Арденнцы побеждают! Защищай флаг, Фелден!
Очевидно, арденнская командирша времени не теряла, и пока все глазели на схватку, повела своих бойцов в атаку. Ну что ж. Риз только надеялся, что не оплатит победу доблестных лесовиков своей жизнью.
Он еще успел удивиться этой мысли: неужели дошло и до этого? А потом понял — да, дошло. Пустоглазый навалился на него с такой силой, будто Риз был каменной стенкой, за которой сложили сундуки с сокровищами. И, как та стенка, Риз не собирался поддаваться.
Все-таки Риз понял, ухватил ритм движений этого молодчика — слишком поздно! Мерзавец был моложе и, похоже, гибче. Где ему не хватало скорости, он брал ловкостью: один раз под восхищенные вопли толпы выгнулся так, что чуть было не коснулся головой своих пяток. У Риза уже пот заливал глаза, рука не болела, а просто онемела — хорошо хоть, он одинаково дрался что левой, что правой — к тому же, стала настигать пульсирующая боль в бедре. Чуть бы пораньше. Теперь одна кочка под ногой, одна ямка…
Нельзя думать о таком в бою: накликаешь. Риз и накликал. Нога подвернулась словно бы сама собой, он упал на одно колено и еле успел выставить над головой саблю, защищаясь.
Слишком поздно понял: зря. Он машинально применил защиту против европейского рыцаря или даже сарацина, которые бы нанесли удар сверху. Но этот молодчик отвел руку на уровне пояса, готовясь вонзить свой клинок в живот Ризу. А не было у этого живота никакой защиты, если не считать кольчуги. Но от сильного удара хорошим клинком кольчуга не спасет…
Риз уже представил, как этот хороший клинок войдет ему в желудок (ну что ж, хоть есть местную бурду сегодня не придется) — но наемник внезапно пошатнулся и упал на одно колено. Глаза у него сделались не пустыми, а откровенно стеклянными.
Вскинув пораженный взгляд, Риз увидел Фаско: тосканец стоял позади Пустоглазого, воинственно сжимая дубинку.
— В порядке, сэр Джон? — поинтересовался он.
— Вяжи его, Лайонел, — выдохнул Риз из последних сил.
Знал он эту породу: стоит зазеваться, и…
И точно: Пустоглазый, моментально оправившись, уже ввинтился в изрядно поредевшее кольцо зрителей, и ни Риз, ни Фаско не успели его схватить.
А рядом раздавались радостные вопли: Арденну таки удалось одержать победу.
Интерлюдия 7. О природе видений
Когда леди Грация приснилась ему мертвой и окровавленной, Гарольд не спал три дня. Не спал, а все равно видел: и убитую, и ее убийцу, и что будет дальше… А ночь четвертого застала его в неприметном плаще на портике дома прекрасной синьоры. Единственный слуга-охранник уже храпел сном праведника, и никто не преградил Гарольду дорогу.
Никто не помешал и убийце: крепко сбитому мужчине средних лет, что как ни в чем не бывало шел краем террасы, будто у него было дело к Грации.
Гарольд заступил дорогу и, прежде чем убийца успел вытащить оружие, сказал:
«Не стоит врываться в дом к честной женщине. Я знаю, ты не грабитель и не убийца, но долг твоего отца так велик, что через это ты попал в кабалу к бесчестным людям. Лучше переходи на службу ко мне, я выплачу долг».
«Откуда ты, козлиный выродок, все это знаешь?!» — воскликнул несостоявшийся грабитель.
«Я о тебе знаю многое, Лайонел», — ответил Гарольд.
Он хотел развить тему, повторить приглашение на службу, но не вышло: видения, столько лет подавляемые, вырвались на свободу. Теперь уже нельзя было их обуздать, и Гарольд вновь увидел факелы, кровь на снегу… и тело Нейтана без головы.
Гарольда скрутило тошнотой и болью, он упал на плиты террасы, подумав: а ведь я всего лишь хотел спасти прекрасную женщину…
Глава 7. Сестры-госпитальеры
Сестры-госпитальеры, которые ворвались в палатку сразу после окончания драки, явно не собирались оказывать Ризу помощь в традициях своего ордена: главная из них только безучастно смотрела, как Фаско промывает водой ногу сидящего на тюках Джона — чтобы шоссы отлипли и можно было бы их аккуратно снять, а потом зашить порез — и на ее словно вырезанном из эбенового дерева лице даже мускул не дернулся.
Зато вторая, помоложе, ростом пониже и с чем-то неуловимо сарацинским в чертах, несмотря на белокожесть, заметила:
— Повезло тебе, рыцарь из ниоткуда. Чуть в сторону — и истек бы кровью прямо на поле.
Значит, хоть какой-то опыт врачевания у нее имелся.
Теперь Риз получил возможность разглядеть госпитальерш близко и мог, не погрешив против истины, сказать, что, несмотря на недостаток дорогих платьев и украшений, выглядели эти дамы совсем недурно. Особенно ему приглянулась старшая, мавританка, — хотя чем именно, Джон затруднился бы определить вот так сразу.
— И давно вы из Святой Земли? — спросил он вместо ответа.
— А давно ты из Святой Земли? — вернула вопрос старшая. — И скажи сначала, как тебя зовут и какого ты звания?
— Зовут меня Джон, а звание твое моя подруга вполне определила: рыцарь из ниоткуда, — ответил Риз лениво. — Это мой оруженосец Лайонел.
— Счастлив познакомиться, — Лайонел бросил возиться с ногой Джона и встал, сложив руки на груди. — А у вас, благородные леди, имена есть?
Старшая только хмыкнула в ответ на дерзость оруженосца.
— Сестра Картер, рыцарь ордена Святого Иоанна, — сказала она. — Это сестра Шоу.
— Я думаю, он имел в виду имена, — приподнял брови Риз. Его несколько удивило, что имена типично английские… наверное, обе женщины — плод смешанных браков, решил он. Или, возможно, союзов, не освященных церковью.
Ордена, как правило, не принимали незаконнорожденных; но мало кто принимал и женщин-бойцов. Где нарушено одно правило, там можно нарушить и другое.
— Я же сказала: сестра, — ответила Картер. — Вам двоим хватит. А теперь скажи мне, сэр Джон: во имя мощей святого Антония, что мечник с твоими умениями делает в этой дыре, да еще среди всего этого сброда?
— Просто не повезло?
Картер только глаза закатила.
Пожалуй, не надо было делать так уж откровенно вопросительную интонацию в конце этой фразы. Но Картер ему нравилась — что само по себе было опасно. А если уж задуматься о том, почему именно она ему нравилась…
Картер смотрела на него — и видела. По-настоящему. Может быть, даже Грач так хорошо не видел его, как она. В глазах Картер Риз читал то же прошлое, что у себя: долгие безводные переходы, бесконечную пыль, драки без конца и края, натиск нехристей из пустыни… может быть, даже побои и плен, и то, что хуже побоев, что обычно случается в плену, и с женщинами чаще, чем с мужчинами.
У Картер глаза казались старше лица.
У Шоу зато был такой же взгляд, какой Риз иногда ловил в хороших бронзовых зеркалах Грача. Взгляд убийцы.
— Да я вижу, что не повезло, — проговорила Картер с насмешкой. — Единственный
— Я бы не назвал его добрым, — заметил Фаско.
— А ты поговори мне тут, — буркнула Шоу.
Риз дернулся — уставшие мышцы затекли — и Шоу немедленно придвинулась к Картер, положив руку на рукоять меча. Убийца убийцей, а свою подругу и командира она готова была защищать яростно.
Риз это понимал. И, встретившись взглядом с Шоу, чуть-чуть кивнул.
Шоу как будто слегка расслабилась, но руку с эфеса не убрала.
— А по какому праву вы меня допрашиваете? — уточнил Риз. — Разве вы тут по заданию короля?
Он знал, что Генрих благоволил ордену госпитальеров — точно так же, как до него король Стефан привечал тамплиеров.
— Король не одобряет турниров, — покачала головой Картер. — Мы блюдем интересы Ордена, который не одобряет лишнего кровопролития. И потому, как доброго христианина, просим тебя помочь: знаешь ли ты этого человека? Того, который чуть было не прикончил тебя, а потом скрылся в толпе?
— Он бы меня не прикончил, — хмуро ответил Риз, хотя понимал, что это не так. Фаско, кажется, тоже понимал, потому что закатил глаза. — Ему просто повезло. Нет, я никогда в жизни его не видел. И ничего похожего на его школу не видел. Хотя мне рассказывали, что есть бойцы, которые дерутся двумя клинками… в Иберии. Это все, что я могу сказать.
— А что же ты сам делаешь на турнире, сэр Джон? — спросила Картер.
— Ищу свою удачу, — Джон пожал плечами. — В Англии других турниров не проводится, а я остался без найма и без сеньора. Надо же как-то показать себя.
Тон Картер смягчился.
— Все мы сталкивались с обстоятельствами, которые сильнее нас. Ты не кажешься мне безбожником, — она кивнула на крест, который висел в вороте рубахи Джона: дорогой крест из черненого серебра. — Другой бедный рыцарь уже давно бы заложил его. Нашему Ордену пригодился бы такой боец, как ты, если ощутишь зов верного пути.
— Прости, сестра, — Джон криво усмехнулся. — Но обет целомудрия[27] меня не привлекает.
Поделиться книгой: