Помоги проекту - поделись книгой:
Навальный. Человек, который украл лес. История блогера и политика
«Несколько слов о Навальном:
«чем он отличается от других»
У меня невпроворот недоделанной писанины — я даже «Апологию поручика Голицына» никак не продвину, хотя пора бы уж. Но куда там. У нас тут случилось оживление политической жизни. А именно — все вдруг бросились обсуждать, ху из мистер Навальный, и чей он проект — Кремля, Госдепа, фрондирующих чиновников, инопланетян, сатаны или всех сразу. Ну и дальше обычное — честный ли он, есть ли за ним косяки
При этом мало кто думает и говорит о том, можно ли, скажем, сделать этот проект СВОИМ, хотя бы на какую-то долю. Как приобрести акции данного проекта. Что выигрываем в случае успеха, что теряем в случае неуспеха. Как сделать так, чтобы не обошли с выплатой дивидендов, если они будут. И прочие такие вопросы.
Но нет же. Или глупая вера в то, что «Навальный придёт и даст нам всё», или не менее глупая — что «это циничная разводка циничных манипуляторов». Но и в том и в другом случае — это ожидание блага или вреда от внешней силы. «Мы-то что можем».
Позиция эта отчасти понятная. В современной России никогда не было сколько-нибудь честной публичной политики. Абсолютно все фигуры, попавшие на федеральный уровень, — назначенцы. Причём назначенцы сугубые, демонстративные, то есть такие, которые через публичный фильтр заведомо не прошли бы, и это ВИДНО. Люди, чуждые и неприятные прежде всего своему же электорату, который они вроде бы поставлены пасти и окучивать.
Ну в самом деле. Мыслимое ли это дело, чтобы во главе коммунистической партии — которая даже сейчас, после двадцатилетнего валяния в помоях остаётся крупнейшей реальной партией в России — стоял не харизматический большевик в кожанке, не пламенная пассионария, ну хотя бы просто приличный человек без вредных привычек, а Зюганов, «Генка из Мымри-но»? То есть человек карикатурный, из перестроечных агиток про «номенклатурщиков»? Которому даже бородавку с носа удалить разрешили только тогда, когда рейтинг партии ужался до безопасного процента? Или, скажем, «русский патриот» Жириновский. То, что окучивать русско-патриотическую тему поставили еврея — опять же, демонстративно-карикатурного, «с отчеством» и т. п., - это ещё полбеды. Беда, что оный еврей ещё и постоянно говорит и делает то, что русским неприятно. Например, постоянно пошлити скарбезни-чает, причём на уровне, избыточном даже для еврея. Я даже не про обжимания с Чиччолиной, достаточно вот этого постоянного словесного фона: «я в детстве много онанировал, от застенчивости» (это в газету), «а давай ты дашь моим охранникам» (это журналистке), «мужской организм выделяет семя, как тополь — выпустил пух лебединый, и всё» (это перед школьниками). Если мало — пожалуйста вам специальные пируэты типа «фракция ЛПДР предлагает судить детей с 12 лет, как при Сталине» (было и такое). В общем, «жарь, Мархутка, шоб усих тошнило». И это у нас называют «популизмом»… Или тот же Явлинский. Ну, тут над человеком поработали, запугали, сына искалечили. Но результат предсказуемый: интеллигентный алкоголик «с гонором» и опять же «национальностью», нужный для того, чтобы капризничать и ссориться с коллегами по либеральному лагерю. «Могильщик российской социал-демократии», ага-ага[1].
Я всё это говорю не для того, чтобы оскорбить и унизить почтенных системных политиков. Если без глупостей, то надо ж понимать, что каждый из вышеописанных товарищей прошёл несколько неформальных конкурсов из расчёта тысяча человек на место. Чтобы эти места занять, надо обладать не только вышеописанной ущербностью (хотя без неё не взяли бы), а ещё и целым рядом вполне себе выдающихся свойств, включая политические. Тот же Вольфович, например, — человек во многих отношениях замечательный, хотя бы как актёр и оратор, достойный последователь школы Мейерхольда. Зюганов — мастер подковёрной борьбы, иначе не усидел бы. А программа партии Явлинского — которую я внимательно прочёл — является вполне осмысленной, в некоторых частях прямо-таки на «бери-пользуйся»… Да и вообще — неумение видеть сильную сторону человека или группы людей является низостью, в прямом смысле: свойством рабского сознания. Так вот, будем считать, что сильные стороны у них у всех есть и что мы это понимаем и признаём.
Но. Могли бы эти люди занять свои позиции, двигаясь через публичное пространство? Очевидно, нет. Никто из них через него и не двигался. Не было такого, чтобы Зюганов начинал с низовки, и уж потом, завоевав на митингах популярность среди молодых коммунистов, сверг бы старое руководство и встал во главе КПРФ. Он делал чисто номенклатурную карьеру — его публичная деятельность ограничилась статьёй против Яковлева и несколькими подписями под коллективными обращениями. Жириновский не выдвигался через патриотическую среду, которая тогда существовала и была вполне внятной и отчётливой. О нет, его никто там не знал, он ни в каких тогдашних патриотах не состоял и даже не пытался. Он набух на пустом месте, года за полтора: я впервые прочитал об этом комичном персонаже в журнале «Век XX и мир» (где он сходу предложил корреспонденту, явившемуся по его душу, место начальника пресс-службы, такой жест запомнился), а в девяноста первом по радио крутили песенку «Эх, Владимир Вольфович, настежь кацавейка, эх, Владимир Вольфович, что нас дальше ждёт?» За это время «Вольфыча» раздули через соломинку из головастика в вола. Явлинский так и вообще шагнул в телевизор с позиции зампредсовмина СССР и с программой «500 дней» под мышкой[2].
То есть, все эти товарищи в публичное пространство вывалились, уже имея высокое положение, полученное «каким-то другим способом». «Ррраз — и в дамки».
Это не значит, что у данных товарищей совсем нет сторонников и симпатизантов. Они есть, наверное, даже у Зюганова. «Стерпится — слюбится». Но для этого нужно, чтобы люди были поставлены в ситуацию «стерпится». Ну нет у нас других коммунистов, кроме Зю, нет других прорусских политиков, кроме Жи, и т. п. «Надо привыкать к этим». Привыкать мы привыкли, да. Но надо ж понимать: первый же нормальный левый, которого покажут людям вместо Зюганова, автоматически отправляет его в глубокий аут, и все (прежде всего Зюганов) это отлично осознают. Как зачищают поляну от реальных русских националистов, я объяснять не буду — это и без того видно. Но опять же: любой русский националист «из приличных», выпущенный в публичное пространство, отправляет Жирика в отставку, несмотря на все выдающиеся качества последнего. А Явлинский может смотреться прилично только на фоне совсем уж драконоподобных юргенсов и Гонтмахеров. И т. п.
То есть общественная поддержка у этих деятелей идёт не по графе «активы», а по графе «пассивы». Они её имеют за счёт своего положения, а не наоборот. «При всём богатстве выбора альтернативы нет», «иного не дано». Короче — лопай что дают, а то и этого не будет. И лопают их только поэтому. Давясь и морщась.
И вот на этом безрадостном фоне — Навальный. Который мало того, что выглядит нормально и разговаривает нормально, но и движется по понятным, видимым всем траекториям, лежащим именно в публичном поле. Вся его карьера — это последовательное прохождение через этапы нормальной публичной деятельности. Причём заходы в госслужбу и бизнес ему в этом плане ничего не давали, скорее наоборот. «Бизнеса» у него были все мелкие, скорее убыточные, особенно когда пытался «играть на бирже» и т. п. На госслужбе он тоже ничем особо не отметился. Все его успехи связаны именно с задействованием общественного мнения как значимого фактора.
Заметьте, я вообще не говорю о том, насколько эти успехи «честные», «бескорыстные» и так далее. Это всё разговоры в пользу умственно недостаточных. Я говорю только о том, что у Навального общественная поддержка в активе. Это то топливо, на котором он работает. Всё остальное, что он имеет — включая элитные связи и т. п., - он имеет за счёт именно этого ресурса.
Ну так вот. Политик, у которого публичная поддержка не в пассиве («стерпится»), а в активе, в известной мере зависим от этой самой поддержки. Это тот случай, когда мнение людей для политика ЗНАЧИМО. Причём вне и помимо того, какие ещё силы поддерживают Навального. Ибо если общественная поддержка сдуется, эти силы поддерживать его перестанут.
ЯБЛОКО НЬЮТОНА И БАННЕР НАВАЛЬНОГО
Говорят, Ньютон выдумал закон всемирного тяготения, когда ему, мирно сидевшему под яблоней, яблоко внезапно упало на голову. Почему бы и нет? Мне идея написать эту книгу пришла тоже внезапно: в тот момент, когда жулики из управы района Братеево города Москвы попытались украсть агитационный баннер за кандидата в мэры Навального А.А., размещённый на моём балконе. Случилось это 30 июля в районе полудня.
Накануне практически на пустом месте простудившись, я отменил все дела на сегодня, сидел дома и ловил информационные потоки из блогов и новостных лент. В том числе читал про то, что помощница мэра Сергея Собянина некая Анастасия Крабова (или Ракова, whatever) дала устную инструкцию всем руководителям городских префектур и — далее — управ удалять любую агитацию за кандидата Навального из почтовых ящиков, досок объявлений, столбов, дверей, заборов и т. д. В это верилось охотно, ведь за день до этого стало известно, что у какого-то москвича, разместившего на своём балконе баннер «Навальный. Измени Россию, начни с Москвы», этот баннер украл коммунальный узбек, спущенный с крыши дома, подобно альпинисту. Я и не подозревал, что через несколько минут та реальность, которая была представлена мне в виде гипертекста на мониторе ноутбука, станет моей собственной «суровой российской реальностью».
Сижу
В это время я услышал, как во входную дверь моей квартиры кто-то усиленно стучит. Приветствуя стучащегося такими же радостными и гостеприимными выражениями, как и ДЕЗовского балконного воришку, «лишь выполнявшего приказ», я открыл дверь. В общем с соседями коридоре обнаружилась целая делегация, в составе аж троих работников ДЕЗа (один — с явными признаками нелегальной иммиграции на лице), молодого человека, представившегося «участковым, но не с Вашего участка», а также слегка мятого мужчины лет сорока в сером костюме, сообщившего, что он — Меренков Вячеслав Олегович, руководитель аппарата управы района. «Да уж, — говорю я с кривой улыбкой. — Аж целый руководитель аппарата управы пришёл воровать у меня баннер Навального. Боитесь, значит, жулики?» Товарищ из управы и «участковый с чужого участка» стали мне рассказывать, что Луна сделана из голландского сыра, точнее говоря, что балкон моей квартиры — это не балкон моей квартиры, а часть фасада здания, являющийся муниципальным имуществом. Поэтому я не имею права размещать на нём «рекламу». Разницу между рекламой и предвыборной агитацией мои незваные гости, которые, как сейчас говорят в Москве, хуже манси, не знали. Не повлияло на них и предъявление договора со штабом Навального, дающего мне право агитировать за кандидата.
Визитёры ушли, но обещали вернуться. И не заставили себя долго ждать. Через два дня, 1 августа, вернувшись поздно вечером и выйдя на балкон, я обнаружил, что баннер-таки срезали. Срезали сотрудники того тюменского парня, что носился с идеей заключения пакта «О честных выборах» всеми участниками предвыборной гонки. Видимо, раз кандидат Навальный ту бумажку подписывать не стал, то и сила действия Стального пакта Собянина-Риббентропа на него не распространяется.
Впрочем, нет худа без добра. Московские коммунальные воры баннеров заставили меня впервые в жизни пойти в полицию и написать заявление о краже. А заодно — утвердили меня в мысли написать книгу о блогере и политике Алексее Навальном. О супермене, укравшем весь Кировский лес и теперь подбирающемуся к Лосиному острову. О герое среднего класса постиндустриальной информационной эпохи, одним простым Интернет-мемом уничтожившем самую мощную в России со времён КПСС партию правящей бюрократии. О человеке, сделавшем честность в политике частью мейнстрима. В общем, вот обо всём об этом, как говорит шахматист Дворкович.
И last not least, как говорят бездуховные американцы и прочие НАТОвские агрессоры. Эту книгу, которая может (и должна) произвести впечатление не всегда серьёзной, мы серьёзно посвящаем узникам 6 мая, узникам Болотной площади, которые, по-нашему глубокому убеждению, не виновны в инкриминируемых им преступлениях и должны быть свободны. Милосердие, при всём фарисейском размахе господдержки «духовных скреп», не свойственно нынешней системе российской власти. Не свойственно оно и судебной системе, которая выносит на порядок меньше оправдательных приговоров, чем даже во времена страшного-ужасного диктатора Сталина. Есть, над чем задуматься, не так ли? Но мы видим, что тектонические сдвиги в русском обществе уже произошли, а значит — у узников появилась надежда. Вопросу о том, какова конфигурация этого Дивного нового мира и какую роль в нём играет Алексей Анатольевич Навальный, и посвящена эта книга.
НАЧАЛО ПУТИ
Алексей Анатольевич Навальный родился 4 июня 1976 в селе Бутынь Одинцовского района Московской области, уже несуществующем военном городке. Отец, Анатолий Иванович — военный, поэтому все детство прошло в переездах с родителями из части в часть, где отец служил, а мать, Людмила Ивановна, экономист по профессии, работала бухгалтером. У Навального есть родной брат Олег.
В настоящее время родители Навального владеют Кобяковской фабрикой по лозоплетению в Одинцовском районе. Лозоплетение было местным промыслом ещё «со времен царя Гороха», а семья Навальных решила возродить этот бизнес в начале 90-х.
В юности Навальный был фанатом Константина Кинчева и Егора Летова, не пропускал ни одного концерта «Алисы» и гримировался под кумиров — был, по словам знакомых, «правым панком»[3].
«Я очень хорошо помню, как в детстве после концерта «Алисы» подрался с какими-то гопниками, которые приехали, скажем так, обижать неформалов. Больше всего меня тогда поразило, что с концерта вышли тридцать тысяч человек, которые только что кричали «мы вместе», а потом на глазах у этих тридцати тысяч кого-то начали бить, а все шли мимо и отворачивались», — вспоминает Навальный[4].
Дрался он в детстве, судя по всему, часто, будто готовя себя к предстоящей политической борьбе.
«В детстве все дрались до крови. Подраться с кем-то до крови значило победить. <…> Мои нунчаки[5] были не такие, как у всех. Не табуретные ножки с цепочкой из ванной, а более продвинутые. Ведь моя мама работала на деревообрабатывающей фабрике. <…> В школе меня могли избить только старшеклассники».
Надо сказать, подростковая злость и энергия из него не только никуда не делись, но и пригодились в борьбе с коррупцией, жуликами и прочими ворами.
Отец Навального родом из-под Чернобыля, и каждое лето Алексей проводил у бабушки в деревне Залесье, в паре километров от города.
«Моё самое яркое воспоминание детства — это речка Уж, которая впадает в Припять, высокая круча и гнёзда ласточкины. И вот я все время пытаюсь достать эту ласточку, засовываю туда руку, а достать не могу».
Если бы авария на Чернобыльской АЭС случилась не в апреле, а в июне, он был бы там.
«Чтобы не поднимать панику, всех колхозников — и наших родственников тоже — отправили на картошку, копаться в радиоактивной пыли. Только потом их стали отселять. Это была реальная вселенская катастрофа, в которой я и мои родные были жертвами».
Когда Навальный последний раз там был, зайдя в бабушкин дом, он увидел лежащее на полу пальто, в котором он бегал летом. Почти все разворовали, но такие вещи никому не нужны. Там, на родине его предков, стоит памятник погибшим воинам — как в любой советской деревне. На нем написано: «Навальный, Навальный, Навальный…»
«Но не факт, что все они — родственники. На Украине Навальных — как собак нерезаных. Конечно, я пытался узнать значение своей фамилии, но ничего не нашел. Ну Навальный. Ну валенки, значит, валял», — вспоминает он.
В 1993 году Алексей Навальный окончил Алабинскую среднюю школу в военном поселке Калининец в окрестностях подмосковного села Тарасково, после чего поступил на юридический факультет Российского университета дружбы народов (поступал также в МГУ, но недобрал один балл). В том же году переехал в Москву.
Одновременно с учебой в РУДН Навальный работал в банке «Аэрофлот».
«Помню, сидел и писал всякие претензии типа: немедленно верните наш миллиард. Но непосредственно в суды не ходил», — вспоминает Навальный[6].
Однако миллиарды банку так и не вернули — в январе 1997 года ЦБ отозвал у него лицензию.
В 1999 году он получил диплом юриста. О том, что подрабатывал одновременно с учёбой, Навальный жалеет: «Вот есть у тебя пять лет, чтобы учиться, — нужно учиться, а не заниматься всякой фигнёй».
Первую работу после университета Навальный нашел у девелоперов, которые застраивали старую Москву: был юристом в компании ST Group известных бизнесменов Александра и Шалвы Чигиринских (сейчас она называется «Снегири»).
«Навальный пришел в 1998 г. по объявлению, — вспоминает нынешний гендиректор «Снегирей» Геннадий Мелкумян, в те годы возглавлявший юридический департамент компании. — Рассматривали несколько кандидатур, остановились на нем: он смышленый, быстро улавливает».
Навальный вспоминает, что у Чигиринских занимался в том числе валютным контролем: «Был совершенно идиотский закон о валютном регулировании, который чудовищно мешал работать. Тогда в этом бизнесе были якобы международные сделки: то иностранцы покупают здания, то кредиты иностранные. Но на практике это были сделки между российскими компаниями в иностранных юрисдикциях — мы постоянно подпадали под этот закон».
У Чигиринских он, помимо валютного контроля, занимался антимонопольным законодательством — получал разрешения на сделки купли-продажи.
«Я достаточно быстро навострился. Возникло огромное количество людей, которые спрашивали у меня советы по этому делу, — вспоминает Навальный. — И подумал, что теперь совершенно прекрасно могу делать то же самое, но безо всяких Чигиринских».
У него было два клиента, которые «обеспечивали регулярными заказами». Остальные заказчики находили его по сарафанному радио.
«Вот есть люди, которые продают здание, им нужно за месяц оформить сделку. Они давали мне документы, я оформлял все в антимонопольной службе за месяц и получал свои $700», — рассказывает Навальный. В удачный месяц он мог заработать $4000–5000.
Из ST Group Навальный ушел в 1999 году, вскоре после кризиса.
«Многие девелоперы тогда грохнулись. Банк «СБС-Агро», которому мы много строили, — тоже, — объясняет он. — Тогда очень много народа разбежалось из компании. И мне тоже казалось, что надо идти на новую работу, чтобы зарабатывать больше».
Потом он решил получить второе высшее образование — на факультете «Финансы и кредит» Финансовой академии при правительстве РФ.
Полтора года торговал с приятелем на бирже, работал юристом в разных компаниях. И читал газеты, следил за политическими новостями.
«Мне и в голову не приходило, что я буду заниматься этим профессионально», — говорит он теперь.
В начале 2000-х Навальный вместе с приятелями по юрфаку открыл два бизнеса — «Н.Н.Секьюритиз» и «Евроазиатские транспортные системы». Навальный говорит, что с каждой из этих фирм работал (и получал от нее деньги) примерно по году.
«Н.Н.Секьюритиз» — «компания, которая торговала на бирже ценными бумагами».
«Н.Н. в названии компании — это значит Нестеренко и Навальный. Был у меня приятель по институту Ваня Нестеренко, он один из руководителей «Мосфундаментстроя-6». У нас была небольшая сумма, которую дал Ванин папа. И какое-то время мы довольно успешно торговали», — рассказывает Навальный.
А потом «случился один из биржевых кризисов».
«Забавно вышло: в нашей группе все работали на бирже, естественно, и из 12 человек у восьми компании разорились. Мы тоже разорились», — говорит Навальный.
«Евроазиатские транспортные системы», по словам Навального, — «это тоже компания из тех романтических времен, когда все считали, что, чем ты только ни займешься, все начнет приносить тебе огромное количество денег. Мы с приятелем сделали такую контору с пафосным названием, она просто занималась логистикой».
Заработать решили на загрузке автомобилей, привозящих грузы в Москву, — чтобы не ехать назад порожняком, водители давали скидку.
«Приходили на станцию метро, там стояли тетки-трейдеры, которые работали с водителями и договаривались о том, как везти грузы», — смеется Навальный.
К теткам ходил не он — он отвечал за юридическое сопровождение и финансы. Вскоре партнеры разошлись. По словам Навального, «бизнес этот был интересным, на нем можно было много денег заработать, но он очень муторный».
Крометого, в 1997 году Навальный создал ООО «Не-сна», оказывавшее парикмахерские услуги; по некоторым сведениям, впоследствии эта фирма была продана. Еще одно предприятие, созданное Навальным, — ООО «Аллект» — занималось розничной торговлей[7]. По состоянию на 2005 год Навальному принадлежали также 35 процентов акций торговавшего на бирже ценными бумагами ЗАО «Н.Н. Секьюритиз» и 34 процента акций занимавшегося логистикой ООО «Евроазиатские транспортные системы». Кроме того, указывалось, что ему принадлежат 25 процентов активов ООО «Кобя-ковская фабрика по лозоплетению», небольшого предприятия, целиком контролируемого семьей Навальных (помимо Алексея по 25 процентов активов имеют его родители и брат). В 2009 году Навальный зарегистрировал юридическую фирму «Навальный и партнеры».
Навальный в «Яблоке»
В 2000 году, еще обучаясь в академии, Навальный начал свою первую политическую деятельность, вступив в Российскую объединённую демократическую партию «Яблоко» — из чувства противоречия, как потом многое делал в жизни.
«Когда пришел Путин, пошли первые разговоры о том, что будет ограничен проходной барьер в Думу до 7 %. Несмотря на то, что я не питал особой любви к «Яблоку», решил тупо обозначить свою гражданскую позицию — взять и вступить. Нашел их координаты в интернете», — вспоминает он.
В 2000 году он прошел отбор и стал членом партии: «Пришел, осмотрелся и понял, что никто ничего не делает. Адский бардак, и было понятно, что «Яблоко» не наберет даже 5 %».
Первое время Навальный работал на «Яблоко» по основной специальности — он стал юристом избирательных штабов (если точнее — активистом мобильных юридических групп), участвовавших в региональных выборах. Работал почти за бесплатно-платили смехотворные деньги: на дорогу и гонорар 2000–3000 рублей. На жизнь Навальный зарабатывал юридическими консультациями. Деньги, которые принесли «Аллект», «Н.Н.Секьюритиз» и «Евроазиатские транспортные системы», позволили ему «заниматься тем, что нравилось, но не приносило денег».
«Он сразу стал активность проявлять в московском «Яблоке», выступал на собраниях, выдвигал предложения. Позже он вошел в мою команду», — рассказывает лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин.
В 2001 году, когда пошло первое наступление цензуры, яблочники решили создать группу для организации акций: «Мы провели кучу акций, защищали Сорокина от «Идущих вместе», которые топили его книги в унитазах. Тогда еще никого не задерживали, почти все акции согласовывали, а митинговать можно было у входа в Госдуму».
Навальный говорит о недавних событиях, а кажется, что это мемуары прошлого века: «Деградация отношения власти к публичной политике проходила на моих глазах. Сначала мы могли делать что угодно, но уже к 2003 году нас задерживали за каждую акцию».
В конце 2001 года он работал в штабе по выборам депутатов Московской городской думы. В то же время он входил в одну из районных избирательных комиссий в качестве представителя не «Яблока», а партии «Союз правых сил».
В 2002 году Навального избрали членом регионального совета московского отделения «Яблока». В 2003 году он уже руководил избирательной кампанией «Яблока» на выборах в Государственную Думу в Москве.
«Яблоко» откровенно провалилось на выборах в Госдуму в 2003 году[8]. Единственным регионом, улучшившим свои показатели по сравнению с предыдущими выборами, оказалась Москва. При общем результате в 4,30 % в Москве «Яблоко» получило 10,18 %, показав лучший результат среди всех региональных штабов[9].
Успех московского отделения «Яблока» позволил Навальному принять участие в работе Комитета защиты москвичей, боровшимся с уплотнительной точечной застройкой в Москве. Председателем этой общественной организацией выступил Сергей Митрохин, Навальный был назначен исполнительным секретарем. В этой роли Алексей занимался юридической поддержкой москвичей, подававших жалобы на незаконное уплотнение, ездил на митинги, организовывал прессу.
По мнению Навального, за деятельность в Комитете защиты москвичей его могли убить с гораздо большей вероятностью, чем за суды с «Роснефтью».
«Это самый успешный проект за всю историю «Яблока». Мы занимались борьбой с незаконным строительством, сносами, объединили около 500 инициативных групп. Постоянно что-то пикетировали, привозили журналистов, ломали заборы, судились… С моей точки зрения, это было гораздо более опасно. Потому что застройщики, которым мы мешали, склонны к более простым решениям проблем, чем нефтяники или государство. Расстояние между директором и человеком, которому можно сказать: «разберитесь с ними», там гораздо меньше. Поверьте: бороться с начальником ЖКХ маленького города гораздо более опасно, чем бороться с «Роснефтью» или Путиным».
За несколько лет работы Комитету защиты москвичей удалось аккумулировать огромное количество информации о незаконных застройках на территории Москвы. Комитет в силу своих возможностей пытался привлечь к строительным конфликтами внимание общественности, СМИ, мэрии и прокуратуры. Эта деятельность была не всегда успешной: «Яблоку» с его скудными ресурсами приходилось противостоять крупнейшим девелоперским компаниям России («Дон-строй») и мощному строительному лобби мэра Москвы Юрия Лужкова (а его супруга, Елена Батурина, являлась руководителем компании «Интеко», контролировавшей пятую часть строительного рынка Москвы). При всем при этом, среди простых москвичей Комитет пользовался авторитетом.
В апреле 2004 года Навальный стал руководителем аппарата московского отделения «Яблока» и оставался на этой должности до февраля 2007 года. Кроме того, с 2004 года до лета 2007 года он был заместителем председателя московского отделения партии (отделение в это время возглавлял Сергей Митрохин). Также в 2004–2006 годах вместе с группой «Я — свободен!» организовывал самые многолюдные митинги в Москве: один из них, в защиту честных выборов, он вел вместе с Натальей Морарь[10].
В августе 2005 года Навальный был включен в Общественный совет Центрального административного округа Москвы, созданный как «инструмент влияния общества на принятие решений властными структурами» накануне начала кампании по выборам в Московскую городскую думу. На самих выборах Мосгордумы, состоявшихся в декабре 2005 года, Навальный баллотировался по списку «Яблоко — Объединенные демократы». В это время он, в частности, познакомился с функционерами из СПС — Марией Гайдар и Никитой Белых, участвовавших в списке партии «Союз правых сил».
«Это было в период романтической дружбы СПС и «Яблока», — говорит он.
Сотрудничество с СПС по крайней мере один раз позволило Навальному заработать. На выборах 2007 года его фирма «Аллект» стала агентом СПС по размещению наружной рекламы. Через «Аллект» СПС закупил рекламы на 99 млн руб. Навальный получил с этих денег комиссию в 5 %, т. е. 5 млн руб.
«Документы отдавались в ЦИК, это была официальная оплата», — подчеркивает он.
В 2005 году Навальный был одним из организаторов молодежного общественного движения «ДА! — Демократическая Альтернатива» (в числе организаторов движения также были Мария Гайдар и Наталья Морарь). В этом движении он участвовал в осуществлении ряда проектов. В частности, Навальный упоминался в качестве координатора проекта «ДА! за свободу СМИ!» (основным координатором проекта, впрочем, являлась Гайдар) и проекта «Милиция с народом». В связи с проектом движения, связанным с правоохранительными органами, Навальный со своими соратниками проводил рейды по отделениям милиции с целью проверки соблюдения прав задержанных. Впоследствии Навальный рассказывал, что движение «ДА!» функционировало, в частности, за счет грантов Общественной палаты РФ и американского Национального фонда демократии, которые тратились на аренду залов для проводимых движением общественных дебатов.
В начале 2006 года Навальный, Гайдар и Сергей Казаков создали еще один проект — «Политические дебаты», в рамках которого в клубах организовывались публичные встречи между политиками и общественными деятелями. Уже вторые дебаты, в которых участвовали, в частности, пресс-секретарь движения «НАШИ» Роберт Шлегель и лидер молодежной организации «Яблока» Илья Яшин, вызвали большой резонанс в прессе. Помимо собственно «Политических дебатов» Навальный также организовал параллельный проект для канала ТВЦ — программу «Бойцовский клуб». В апреле 2007 года после всего двух выпусков, показавших высокий рейтинг, программа была неожиданно снята с эфира. Сам Навальный связал закрытие «Бойцовского клуба» с существованием составленного властями «стоп-листа», запрещавшего появление на телевидении отдельных людей.
В 2006–2007 годах Навальный входил в федеральный совет «Яблока».
Существует расхожее мнение, что реальная политическая деятельность должна представлять собой бесконечный фейерверк горячих политических дебатов, ярких публичных выступлений, острой парламентской борьбы, скандалов, интриг и разоблачений. Именно так она традиционно изображается в СМИ, и именно такой образ, как писал французский социолог Пьер Бурдье в своей работе «О телевидении и журналистике», закрепился в общественном сознании в первую очередь благодаря телевидению. Однако 99 % ежедневной деятельности любого политика — это рутинная кропотливая работа в рамках партийных задач. По понятным причинам эта работа, как правило, не попадает в выпуски новостей и не становится сюжетом для статей.
В течение тех семи лет Навальный занимался именно ежедневной политической рутиной. Информацию об осуществленных им в то время проектах сложно найти в российской прессе, особенно учитывая наметившуюся в начале 2000-х тенденцию к вытеснению оппозиционных партий из публичного пространства.
Как у него оставалось время на обычную работу юристом?
«Его и не было, — говорит Навальный. — Но ведь обращения в Федеральную антимонопольную службу и ходатайства в суд можно писать вечером или ночью».
На гонорары от постоянных клиентов он и содержал семью. Женился в 24 года. С будущей женой, жизнерадостной блондинкой Юлией, познакомился, как ни забавно, в Турции.
«Он говорит, что знал чуть ли не с первого дня, что я буду его женой. Теперь, когда слышу где-то о «несерьезных» курортных романах, я посмеиваюсь», — говорит Юлия.
В 2001 году у них родилась дочка Дарья, а в 2008 — сын Захар.
«Дети его обожают, я даже иногда ревную, — признается Юлия, — вот я с ними занимаюсь целый день, а они его ждут и слушаются тоже его, а не меня. Он очень хороший, это очень простое, но точное определение, мне кажется».
Алексей, при всей своей пассионарности, человек верующий, православный и придает семейным ценностям большое значение. Юлия обеспечивает ему тыл, занимается домом и детьми.
«Моя деятельность немного удручала семью, потому что я мог бы обеспечивать ее гораздо лучше, если бы не занимался «этой фигней». Но фигня мне нравилась больше, чем консультировать клиентов», — признается он.
Движение «Народ» и конфликт с «Яблоком»
Поделиться книгой: