Помоги проекту - поделись книгой:
Задумавшись над словами служанки, я не стала задавать вопросов на следующий день доктору. Его методика лечения была для меня в новинку, хотя, казалось, что за два года чего я только не навидалась. Зато мне удалось убедиться, что доктор действительно использовал какие-то странные инструменты из темного сплава металла и камни, похожие на драгоценные. Были там и красные, словно рубины, и зелены, как изумруды. Некоторые камни были чуть меньше и переливались разными цветами, в зависимости от того, как на них падал свет. А один камень доктор день изо дня клал на дно медного таза на две трети наполненного теплой водой. После процедур доктор забирал камень, заворачивая тот в салфетку. Я не понимала, что делал доктор, но, пожалуй, любопытство побеждало мой скептицизм. Пусть экспериментирует, после я отыграюсь на докторе за его ложь. Обязательно отыграюсь!
Приободрившись, я уминала последнюю дольку яблока. Выпив половину стакана теплого молока, я услышала, как рядом тихо ахнула Селена.
— Что случилось? — испуганно произнесла, взглянув на служанку.
— Вы почти все съели, — прошептала она, рассматривая действительно практически пустой поднос. На дне стакана оставалось молоко, а несколько ложек каши остывали в тарелке. От яблока не осталось ничего.
Приложив руку к животу, я ожидала, что меня начнет мутить. Этого опасалась и Селена, схватив чашу и поднеся ее ко мне. Но, покачав головой, я погладила себя по плоскому животу и пожала плечами.
— Кажется, все в порядке.
— Не может быть, — шепнула Селена, опуская чашу обратно на пол.
Я не знала, как ответить. Сказать, что проголодалась, значит, удивить служанку еще сильнее. Поэтому молча вернув ей поднос, я предпочла побыть в одиночестве.
— Приходи, когда доктор Морроу пожалует.
Селена кивнула и тихо удалилась из комнаты, оставляя меня наедине с собственными мыслями, и большая их часть была безрадостной. Неужели доктору все же удалось что-то сделать со мной или это всего лишь совпадение? Уже не помню, когда я съедала столько за раз. Пожалуй, мне стоило присмотреться к доктору и прислушаться к своему телу…
Он пришел ровно в полдень. В левой руке — чемоданчик. На докторе был привычный серый костюм и белая рубашка, рукава которой он всегда закатывал перед началом лечения. Селена шла следом и несла медный таз и два полотенца.
Доктор приблизился к столу, на котором всегда раскладывал свои инструменты и камни. Вчера Селена сообщила, что в его коллекции, как мы теперь назвали это, появились новые камни — голубые и черные. Вот как бы ни менялась коллекция доктора, изменений со мной никаких не происходило. И ведь прошло уже десять дней. Разве что появился аппетит, и я не отказывалась от завтрака, обеда и даже ужина. Селена на радостях начала приносить мне разные вкусности с кухни, и ведь я не могла отказаться и не попробовать лимонный пирог, приготовленный по новому рецепту, или трубочки с кремом, купленные в пекарне в городе. Я ела фрукты, отварные овощи, даже понемногу стала пробовать мясные блюда, хотя после них болел живот. Селена говорила, что это, скорее всего, временная реакция, и мой организм привыкнет к разнообразию, ведь раньше я не придерживалась диет и никогда не отказывалась от пищи.
Об изменении аппетита доктору сообщила Селена, хотя я не считала это его заслугой. Но доктор лишь поблагодарил служанку за честность и вернулся к манипуляциям с моей спиной, зато я почувствовала себя врунишкой. Ведь обещала говорить обо всем, но какой-то страх, который все еще сидел в моей голове, не позволял быть до конца с ним честной. Казалось, если я открою рот и скажу, что мой аппетит изменился и меня больше не тошнит от дольки яблока, доктор отругает, или если признаюсь, что тепло его рук я стала чувствовать и на пояснице… то он будет прав. Нет, мне все это мерещилось. Я сама начала путаться в ощущениях, которые то и дело вспыхивали в теле.
О дно таза брякнул камень. Доктор приступал к лечению, пока я лежала на животе и терзалась мыслями. В этот раз решила прислушаться и понять, действительно ли я чувствовала его руки там, где, казалось, все было давным-давно мертво. Или мой воспаленный разум рисовал обманчивые картины?
Шаги доктора я слышала так же отчетливо, как и собственное сердцебиение. Морроу положил руки на мои плечи. Теплые ладони, немного влажные после теплой воды. Ничего не обычного, точно так же было в первый день. Я прикрыла глаза, стараясь полностью сосредоточиться на действиях доктора. Он дотронулся до лопаток, провел пальцами по позвонкам. Доктор всегда поступал именно так — сначала «осматривал» меня, после в ход шли инструменты и камни.
Пальцы соскользнули по позвонкам вниз и остановились на поясничной области. Я зажмурилась. Страх едва не сковал грудную клетку. Я ощутила… Почувствовала прикосновения на коже так остро, так четко, что едва не дернулась, чтобы сбросить руки доктора.
Я чувствовала! Чувствовала его руки там, где все было мертво! Нет, более не мертво. Я жива. Живая!
Сердце отчаянно колотилось, дыхание участилось. Прикосновения стали ощущаться еще ярче. Будто из кончиков пальцев доктора Морроу шло тепло,
И я хотела кричать, заявить всему миру о новых ощущениях, которые совсем позабыла, но страх сковал мой язык, обратив тот в бесформенную массу. Руки доктора перестали касаться меня. Тепло ушло. На глазах навернулись слезы. Ошиблась ли я? Приняла ли фантазии, потаенные мечты за реальность, или доктор Морроу действительно мне помогал?
Спустя несколько минут манипуляций с камнями и инструментами, доктор отошел от кровати и обратился к Селене, которая как верный страж стояла рядом и всегда следила за каждым движением мужчины.
— Нужно, чтобы мисс Диана перевернулась на спину. Я хочу осмотреть ее ноги.
Впервые за те десять дней, что доктор бывал здесь, он пожелал дотронуться до ног. Я едва не вспыхнула, хотя и раньше меня осматривали там врачи. Но отчего-то доктор Морроу действовал на меня иначе, чем другие люди. Сглотнув комок, приподняла голову и кивнула Селене. Та приблизилась к кровати и стала шнуровать платье. После того как моя спина была закрыта одеждой, служанка помогла мне сначала перевернуться, а после приподняла подол и стянула тонкие чулки, которые были рекомендованы одним из докторов в качестве лечения. Результата от носки таких чулок не было, и я скорее позволяла их надевать на себя по привычке, нежели веря в их чудодейственные способности.
Все это время доктор Морроу стоял в стороне и почти не смотрел на меня. Зато я могла внимательно наблюдать за мужчиной, подмечая каждый новый день какую-нибудь деталь в его внешности. За десять дней я убедилась, что мое мнение не было ошибочным — доктор был самым обычным человеком с блеклой наружностью и тайной внутри. Он почти не говорил со мной, всегда сосредотачиваясь на лечение. Но когда он начинал что-то рассказывать, меня завораживал его спокойный голос, будто обволакивал и убаюкивал. Еще я заметила тонкий аромат, исходящий от его одежды. Что-то легкое и свежее, как дуновение ветерка.
— Теперь я дотронусь до вашей стопы, — произнес доктор Морроу, заставляя меня сконцентрироваться на нем. На том, что он делал.
Мужчина приблизился к кровати, наклонился. Протянув вперед одну руку, он приподнял мою ногу. Я ничего не почувствовала, да и не должна была, но то, как все это выглядело… несколько меня взволновало. Мои бедра оказались обнажены, когда доктор, подняв ногу повыше, нечаянно сдвинул подол платья. Селена сжимала кулаки, явно желая одернуть одежду или накинуть простыню, но стоически терпела, неотрывно следя за доктором.
Она ему тоже не доверяла.
Что же, так я себя чувствовала чуточку в безопасности.
Тем временем доктор осматривал мои стопы, разглядывал пальцы, касался щиколоток. Сгибал-разгибал колени, а после опустил ноги на кровать и отступил, задумчиво поджав губу.
— Что-то не так? — с ужасом спросила я, хотя еще секундой ранее не желала произносить ни слова.
Доктор покачал головой.
— Нет, все в порядке, — спокойно отозвался он, возвращаясь к своему чемоданчику. — Продолжим.
Глава 6
На двенадцатый день лечения я уже легко могла переворачиваться, приподниматься и даже сгибаться, чтобы подтянуть ноги. Тепло, которое исходило от рук доктора Морроу, усиливалось, и мне уже с трудом удавалось скрывать от него ощущения, которые охватывали все тело, стоило мужчине прикоснуться к обнаженной коже. Я даже тайно обрадовалась, когда он стал больше уделять внимания ногам и меньше касался спины.
Так проходили наши дни. Я начала больше есть. Это заметила Селена, и когда через день она помогала мне забраться в ванну, подметила некоторые изменения.
— Кажется, мисс Диана, вы поправились.
— Что? — Я с удивлением уставилась на свое обнаженное тело, погруженное в воду.
— Немножечко мяском обросли, — улыбаясь, сообщила служанка, подливая пенной воды. — Да и потяжелее уже будете.
Мои губы едва не дрожали. Верилось с трудом, что я набирала вес, ведь совсем недавно кожа обтягивала кости, а весила я как ребенок.
— Тебе показалось.
Селена покачала головой.
— Нет, не кажется. Я точно уверена, что поправляетесь. И если даже ничего не чувствуете, то…
— Чувствую.
— Что?
Выдохнув, отвернулась. Сложно хранить тайну от человека, который мне стал другом, и всегда верил в меня, даже когда я утратила веру сама.
Положив руки в воду, я собрала пену. Задумчиво глянула на получившиеся белые облака и продолжила говорить. Селена должна знать правду.
— Я чувствую его руки, когда он касается моей спины. Там, где всё… — голос дрогнул. Селена молчала. В моих глазах собрались слезы. — Я не чувствовала там ничего. Совершенно ничего с того момента, как все случилось, но у доктора Морроу получается. Кажется, получается.
Селена тихо выдохнула и, облокотившись на край ванны, приблизилась ко мне.
— Вы не сказали доктору.
Я покачала головой.
— Нужно ему сказать. Он должен знать.
— да, должен. — Я обняла себя за плечи, чувствуя, как что-то росло во мне, изменялось, меняя и меня.
На следующий день мое настроение стремилось вниз. Ночь выдалась беспокойной. Но не только мысли терзали, но и странное тепло, которое скользило по коже змеей. Будто руки доктора Морроу продолжали касаться даже ночью, все время, пока он не пришел вновь.
Доктор входил в комнату первым. Селена несла таз с водой, который по привычке уже поставила у кровати. Я взглянула на служанку, почувствовав, как под ребрами кольнула. Она права. Я должна признаться доктору, что со мной что-то происходит.
Морроу поставил чемоданчик на стол и обернулся, обращаясь к Селене:
— Сегодня мне понадобится еще один таз, побольше этого. И два новых полотенца.
Служанка, взглянув на меня и получив одобрение, выскользнула за дверь, оставляя нас наедине. Доктор Морроу привычным жестом стянул с себя пиджак, закатал рукава. Я засмотрелась на его руки. Все-таки именно они не давали мне покоя прошлой ночью.
— Как вы себя чувствуете, мисс Диана? — не оборачиваясь, спросил мужчина, продолжая раскладывать на столе приборы и камни.
— Хорошо, — глухо отозвалась я, комкая потными ладошками покрывало. И вновь тишина, которая скребла по нервам, будто когтями по стеклу. — Доктор Морроу?
— Да? — произнес он, все же взглянув на меня.
— Есть кое-какие изменения.
Его темные брови изогнулись. Удивлен? Но разве он не этого ждал?
— Я уже думал, вы не признаетесь, — изумление быстро растаяло, оставляя на лице доктора приятную улыбку.
В моем горле пересохло от волнения.
— Вы знали?
— Я же занимаюсь вашим лечением. — Он пожал плечами.
— И ничего не сказали.
— Потому что ждал, когда вы признаете сами, мисс Диана.
Я крепко вцепилась в покрывало.
— Вы играете со мной?
— И даже подумать не смел, — отозвался доктор, вновь поворачиваясь ко мне спиной. — Мисс Диана, вы должны принять изменения, которые происходят с вами, и дело наконец-то сдвинется с мертвой точки.
Я шумно выдохнула. Нет, он все же издевался надо мной. С прошлого дня я чувствовала себя обманщицей, хотя пыталась обвинить доктора в шарлатанстве. А оказалось, что зря кусала локти — Морроу все знал.
В комнату вошла Селена, внося широкий медный таз, над которым поднималось облачко пара. На ее локте болтались два белых полотенца. Доктор указал служанке, куда поставить таз. Селена приблизилась ко мне и поставила таз в ногах, глянув в тот же миг на меня. Пришлось пожать плечами. Кажется, она заметила, что я была не в духе. Объяснюсь позже.
Вернулся и доктор, в руках были камни. Те самые, которые мне изредка удавалось увидеть. Сейчас один камень опустился на дно таза. Вода оставалась такой же прозрачной, как и была, но рябь привлекла внимание. Засмотревшись, я не сразу поняла, что доктор Морроу теперь сидел у моих ног. Он протянул руки и дотронулся до стопы. Я вздрогнула от неожиданности.
Или потому что его касания не давали покоя ни днем, ни ночью?
— Нужно опустить ваши ноги в воду, — проговорил доктор, и тогда я, перестав дрожать, сделала всё, что он сказал. Вода немного щекотала и была очень теплой.
Теплая вода, которая щекотала мои пятки.
Широко раскрыв глаза, я посмотрела на доктора Морроу. Посмотрела в его глаза, которые…
— У вас голубые глаза?
Глупость, но именно она сорвалась с моих губ раньше, чем я успела признаться, что что-то чувствую. Что мои ноги чувствуют воду!
— Голубые? — переспросил Морроу и, моргнув, вновь взглянул на меня. — Разве?
— Нет, — выдохнула, увидев, что цвет его глаз был таким же серым и безликим, как и камень, которые лежал на дне таза. Тот же самый цвет, который я видела уже половину месяца. — Простите, я ошиблась.
Доктор промолчал, а мне пришлось отвернуться, чтобы он не увидел, как вспыхнули щеки. Впрочем, не о щеках мне нужно было думать, а том, что ногам возвращалась чувствительность. Значит, доктору удавалось меня вылечить. Значит, я должна поверить в него. В его возможности. И поверить в себя. Неужели случится невозможное, и однажды я смогу встать и сделать несколько шагов? Смогу бегать, кружиться в танце…
Новое касание доктора заставило мои коленки затрястись. То есть ноги оставались неподвижны, но внутри я чувствовала изменения. Странное ощущение не давало покоя, пока я стоически молчала, наблюдая из-под опущенных ресниц за тем, как руки доктора двигались по моим ногам.
— Какое желание, — мой голос все-таки дрогнул. — Какое желание…
Доктор поднял голову и посмотрел на меня так, будто не расслышал вопроса. Хотя я так и не смогла его озвучить. Сжав губы, покачала головой, и почти ничего не говорила, пока доктор не закончил с процедурами. После он собрал свои инструменты и странные камни, надел пиджак и, попрощавшись, покинул комнату.
Селена провожала доктора до дверей. Но стоило двери закрыться за его спиной, как служанка мигом вернулась и посмотрела на меня огромными от удивления глазами.
— Что между вами и доктором произошло, мисс Диана?
Я пожала плечами.
— Ох, мне кажется, доктор был чем-то взволнован, — развела она руками. Возможно, пока я занималась тем, что грызла себя за ложь и ненужные мысли, Селена что-то успела подметить. — Он явно был чем-то огорчен. Вы рассказали ему о нашем разговоре? Про то, что вернулась чувствительность спины?
Я кивнула, едва не прикусив язык. Умолчала-то о большем.
— Тебе показалось.
Теперь служанка пожимала плечами.
— Надеюсь. Не хотелось бы, чтобы доктор был чем-то раздосадован. Ведь у него получается. Вы же сами это чувствуете.
Я кивнула и молча наблюдала, как Селена собирала полотенца и тазы.
Наверное, она была права, и доктор оказался чем-то взволнован, потому что когда Селена ушла, а я попыталась прилечь, внезапно обнаружила один камень под одеялом. Потянувшись, подобрала камень, поднесла поближе и попыталась рассмотреть. Камень был округлым, приятным на ощупь, а еще он был теплым. Простой на вид, но все же необычный. Необычен он был тем, что, кажется, помогал мне излечиться. Да и цвет мне показался особенным: голубой с золотистыми прожилками, которые будто мерцали в дневном свете.
Голубой, как его глаза. Нет, глаза доктора были серыми. Но глаза того незнакомца из бального зала… Они были голубыми.
Я смотрела на камень, крутила его в руках, стараясь понять, в чем их сила. Почему именно камни использовал доктор?
Морроу, вероятно, допустил оплошность, позабыв забрать камень. Верну его завтра, а пока, положив под подушку, подтянула свои ноги руками, пытаясь устроиться поудобнее. Еще немного поерзав в кровати, внезапно замерла — на миг мне показалось, что почти удалось сесть, помогая себе не руками, как раньше, а оттолкнувшись ногами.
Но это ведь невозможно…
Или возможно?
Поделиться книгой: