Чудная деревня. Третья часть. Русалочье озеро

Татьяна Нурова

Чудная деревня. Третья часть. Русалочье озеро

Первая часть

Любава проснулась под утро с бешено колотящимся сердцем. С дочкой беда поняла она, и всю ее как пронзило от боли. Елены уже год почти не было дома, и Любава вся извелась от своей беспомощности и бесплодных ожиданий. Елена ее приемная дочь, умница и красавица и потрясающей силы лекарка год назад сорвала ведьмовское жертвоприношение в лесу и украла младенца, которого должны били принести в жертву. Любава растила дочку на смену себя и очень любила ее и гордилась, хотя понимала, Елена другой силы, и жизнь ей уготована совсем другая, — яркая и насыщенная. Девушка только стала вступать во взрослую жизнь и вот такая беда. Елена не смогла пройти мимо и оставить младенца на гибель и Любава хоть и сердилась на нее, но и гордилась ее поступком. Елене пришлось убегать и прятаться, ведь за ней и ребенком началась охота ведьм, всех тех, кому она помешала. Через полгода в бегах Елену нашел отец ребенка, тоже волшебник Андрей Долгнов и взял под свою защиту. Это его сына собирались принести в жертву без его ведома. Но домой Елена по-прежнему вернуться не могла, слишком уж она разозлила тех, кто за ней охотился, унизила их, сделав посмешищами. Ее здесь до сих пор ждали враги, жаждущие мести за сорванный ритуал. Беда еще в том, что ритуал должен завершиться, если не смертью младенца, то значит смертью его матери. Или же Елену могли принести в жертву из мести и в назидание для всех остальных, что б больше ни у кого не было желания вмешиваться в чужие ритуалы. Ведьмак Питирим старейшина Чудной деревни как мог, успокаивал Любаву, и постоянно твердил ей, что Андрей Долгнов отец ребенка происходит из древнейшей семьи волшебников и позаботится о Елене в благодарность за спасение сына. Но Любава все равно переживала, сердцем чувствовала, что с дочерью плохо и как оказалось, не зря были все ее переживания. Она была слабой знахаркой, но дочь была, как ниточкой привязана к ее сердцу и Любава знала все, что происходит с ее приемной дочерью. Да и давно она жила на свете, и знала, волшебники только за свое родное переживают, и любят они чужими руками жар загребать. А Елена кто этому Андрею, так игрушка красивая и необычная. Андрей богат и красив, он привык брать, что ему хочется, он избалован вниманием женщин, и что он будет заботиться о Елене? Встречалась Любава с Андреем, и сразу поняла, что он только если и будет заботиться, то о своей крови. Не пара он Елене, не будет он ей никогда надежной опорой, тем более своего сына он сразу же спрятал у своих родных, а Елену держал рядом как приманку. С такими мрачными мыслями Любава встала еще до солнца, слишком муторно было у нее на душе. Она оделась и принялась за домашнюю работу, чтоб хоть как то отвлечься от тяжелых мыслей. Прошка домовой тоже почувствовал настроение хозяйки и тихо наблюдал за Любавой, стараясь не мешать. Тихо шуршал за печкой и ждал, что может хозяйка, позовет его посоветоваться или просто поговорить. Любава ничего не могла ему объяснить, что ее беспокоит, а Прошка терпеливо ждал, тоже чуял неладное. И вдруг Любава почувствовала, — произошла беда. Она заметалась по комнате, пытаясь понять, что же стряслось, и почувствовала что Елена в дороге к ней. Значить, здесь Елене нужна помощь, только в крайней беде она могла вернуться домой, или же умирая. Любаву как ударило, она села на табурет, ноги не держали от неожиданной догадки. Умирает, — крутилось в голове, — она умирает. Любава засуетилась, она не знала, что же ей делать, и сидеть на месте, и ждать сил тоже не было. За окном ранее утро, серое, только — только светлеть стало. Любава не усидев, стала одеваться на улицу. Конец марта уже, но здесь в лесной деревеньке еще было снежно и по утрам морозно. Любава оделась, потеплей, сверху пальто замоталась в огромную шерстяную шаль, одела валенки и пошла во двор. Занялась работой во дворе, поглядывая в сторону дороги. Покормила курей в курятнике, механически переставляя ноги. Набрала дров и натаскала их в дом и баню. Лишь бы занять себя работой пока ждет, неизвестно чего. Счистила лед с крыльца и присела на скамейку у дома. Тревога ее нарастала, и она уже не могла вернуться в дом, и ходила кругами, уже просто так ожидая машину. Ей казалось это важным встретить Елену около дома. Знала, что это глупо вот так ждать на холоде, но войти в дом и хотя бы погреться она не могла. Было непонятное чувство, что времени у дочери совсем немного. И вот, наконец, когда она уже вымоталась от тоски, Любава услышала шум подъезжающей машины. Огромный темный внедорожник вылетел и-за поворота страшной тенью, и сразу же повеяло тревогой. Любава пригляделась и до боли сжала ладони. Темный силуэт машины стремительно приближался. За рулем точно Андрей, она хоть и не видела его лица, но угадала смутный силуэт. Она его видела только раз и недолго, но запомнила хорошо. Машина остановилась у двора и Любава торопливо пошла ей навстречу и увидела, как открылась дверь машины, и Елена осторожно выскальзывает из машины, морщиться от боли пытаясь скрыть от Любавы лицо. Любава замерла и не сразу сделала шаг к Елене. Чувство беды стало таким материальным и осязаемым. Солнце уже было ярким, и снег празднично искрился вокруг, и от этой красоты вокруг горе Любавы показалось особенно горьким, как насмешка судьбы. Любава глянула на дочь и обмерла, — Елена так похудела и выглядела очень больной. Бледное лицо, с огромными черными кругами под глазами. Елена пыталась скрыть свою боль, — она подбежала и обняла Любаву, заплакала, и сказала,

— Я так соскучилась по тебе Мама.

Любава тоже не сдержала слез и почувствовала, как от Елены идет волна страшной болезни, что ее дочь умирает и помочь ей нельзя. Она хоть и была не сильной знахаркой, но такие вещи чувствовала всегда. Ее охватило отчаяние, и боль, и чувство беспомощности. Она поняла в секунду, что ничем не сможет помочь своей дочери. Любава обняла Елену и стала ощупывать, непонятно откуда боль и что же с ней случилось. Она вырастила свою девочку умной талантливой и красивой, а ничем сейчас ей помочь, она не в силах. И ощущение этого наполняло ее безнадежной тоской. Так не может быть, просто не может быть — билась в ее голове единственная мысль, — это несправедливо. Она не сразу услышала, что ей говорит дочь. Слова Елены о русалочьем озере, что ей нужно туда попасть и срочно, — доносились до нее как сквозь вату. Она посмотрела на дочь, и поняла, та знает, о чем говорит и знает туда дорогу. Но может, мы сами и без этого справимся — подумала она. Она чувствовала, откуда идет боль Елены, разомкнув руки дочери, быстро расстегнула на ней куртку и задрала футболку. И поняла, взглянув на рану, что дело совсем плохо, что да может если помогут, то только в русалочьем озере. Все что она, когда либо, слышала о русалочьем озере, давало ей хоть какую то надежду. Но помогут ли ей там? Озеро закрыто уже очень давно, да и живы ли те русалки? Она слышала слова дочери, что ей нужно идти туда только одной и, обняв Елену, и действительно поняв, что это последняя надежда. Смогла пересилить себя и подтолкнула Елену вперед.

— Торопись родная моя, а я подожду.

Она почувствовала, что времени действительно мало и все объяснения подождут, а сейчас Елене нужно идти.

Андрей стоял рядом как изваяние и выглядел сердито и виновато одновременно. Что — то между ними не так, — подумала Любава. Он направился за Еленой, пытаясь удержать ее на месте. Любава испугалась, что он не пустит ее, и схватила его за руку, бросив ему обидное.

— Не смог сберечь, так не мешай.

Она встала между ним и дочерью, готовая вцепиться в Андрея, если он будет мешать Елене, она почувствовала что время бежит как песок сквозь пальцы и любая задержка гибельна для Елены. Но Андрей неуклюже топтался на месте в растерянности. Елена улыбнулась им обоим, и эта улыбка на измученном лице выглядела как маска — оскал. Слезы катились у Елены сверкающими бриллиантами. Она быстро развернулась и пошагала по тропинке к лесу.

И когда Елена ушла за деревню стараясь двигаться легко, чтоб никто не заметил как ей больно, Любава закаменела от горя. Они стояли с Андреем у дома и переживали одинаково, — дойдет ли Елена самостоятельно и сможет ли открыть дверь к русалочьему озеру. Нельзя набрести на русалочье озеро случайно или найти его по рассказам тех, кто бывал у него раньше. Когда то давно оно открывалось для тех, кто его ищет только раз в году, да и то впускало к себе не всех и не всегда, а последние десятилетия оставалось только легендой. Во всяком случае, Любава никогда не слышала о том, что кому то удавалось туда пройти. Хотя желающих каждый год было много, маги разных уровней зря топтали ноги в округе, где оно, когда то появлялось. Но надежда была. Елена так уверенно говорила, что сможет пройти к озеру, что Любава ей поверила. Андрей не выдержал молчания первым и сказал,

— Позже пройдем по ее следам на всякий случай, — и снова замолчал.

Он знал, что будет с Еленой, если ей не помогут. Любава посмотрела на него немного раздраженно и сказала,

— Пойдем в дом, все мне расскажешь подробно.

Андрей глянул виновато, но спорить не стал и молча пошел за Любавой в дом. Прошка домовой стоял у порога, он уже знал, что произошло, и с тревогой разглядывал Любаву и Андрея. Любава как зашли в дом, поставила чайник и стала накрывать на стол.

— Садись и рассказывай, — обратилась она к Андрею. — Все с самого начала, я хочу знать, как Елене жилось в твоем доме и что же случилось с моей дочерью под твоей защитой.

Андрей сначала разозлился и хотел нагрубить, но глянув на вымотанное лицо Любавы и чувствуя свою вину стал рассказывать с того момента как он вернулся домой и увидел Елену с Киром на руках. Он не стал ничего приукрашивать или утаивать, хотя и понимал, что вся история выглядит не очень красиво. Он не справился и он виноват, он ожидал, да и сам не знал, чего он ожидал. Что Любава будет ругать или винить его, может, будет проклинать. Но он рассказывал и тихонько поглядывал на Любаву, — какой реакции ему ждать. Но Любава выслушала все молча с неприязнью глядя на Андрея и только вздохнула.

— Бедная моя девочка, да за что тебе такие несчастья. — И с тобой ей тоже не повезло, ты ее только использовал.

Андрей вскинулся, но сказать ему было нечего. Кругом он один виноват, и он знал, что теперь ему уже никого не переубедить и не изменить.

Любава прислушивалась к себе и в какой — то момент поняла, — Елена дошла, озеро приняло ее, и теперь надо только ждать. И, она так и сказала Андрею об этом. Он выслушал и невидяще посмотрел на нее, и она поняла что он не чувствует Елену так же как он. И печально подумала о том, что Елене и здесь не повезло, нет в их отношениях искры, Андрей никогда не станет для ее дочери надежной опорой. Все надежды на благополучную жизнь для ее девочки рассыпались прахом, и виноват во всем только Андрей. Все началось с его ребенка, и он же разбил все будущее Елены. Но упрекать его она не стала, все к нему вернется в полной мере, и ему с этим и разбираться, а ей главное, чтобы дочка вернулась.

Весенний день короток и за окном стремительно темнело. Андрей видел хорошо в темноте, он оделся, не поверив Любаве, что Елена достигла озера, и решил все проверить сам. Пошел по тропе стремительно, выглядывая следы Елены. Нашел место, где она сошла с тропы, и долго шел по ее следам, считывая эмоции, и полно представляя картину — как шла Елена и что она чувствовала. Вышел на поляну где все следы Елены терялись. Увидел растаявшие символы начертанные кровью на снегу, вернее уже просто кровавые талые пятна на снегу. Днем светило ярко и жарко — символы расплылись на снегу бесформенными кляксами, которые теперь не разобрать, пожалел, что пошел так поздно, можно ведь было все срисовать и повторить. Такого шанса попасть в заповедное озеро ему больше не будет. Думай не думай, но мелькнуло в голове, что и не дали бы ему это сделать, и сейчас было чувство, что за ним наблюдают. Долго сидел на корточках, разглядывая пятна и пытаясь почувствовать волшебство озера и определить дверь. Но эта магия оказалась для него не доступной, ничего он не почувствовал, вот здесь стояла Елена и сделала она шаг в никуда и пропала, а он хоть и ощупал всю поляну руками, так и не понял где же была дверь в таинственное озеро. Он еще несколько раз обошел поляну прислушиваясь к каждому шороху из темноты, надеясь увидеть какой ни будь знак который могла оставить ему Елена, и не найдя ничего, вернулся на тропинку и пошагал в дом Любавы. Он злился на себя, на Елену, — она даже не обняла его на прощанье и слова ему не сказала. Он чувствовал, что она поняла его облегчение, что ему не придется смотреть, как она мучается. Андрей и сам себя понять не мог, ведь все люди с магическим даром к совершеннолетию становятся очень небрезгливыми и терпимыми к чужим страданиям, слабые духом просто не выживают. И часто ухаживают за своими слабыми и больными родственниками или просто знакомыми, облегчают их страдания. И если бы он стал ухаживать за Еленой, мог ведь помочь ей уйти достойно, когда бы у нее не было надежды, его бы никто не осудил, наоборот еще бы и пожалели, но он ведь только вздохнул с облегчением, узнав, что ему не придется с ней больной возиться. Почему у него такое отторжение к ней, он дернул плечами, может я просто не хотел терять на нее свое время? Отмахнулся от нее как от чужой женщины, с ней было ему приятно и хорошо, но теперь дороги разошлись, и ему захотелось свободы. Конечно, думал он Елена другая, и хоть она никогда не занималась темными ритуалами, ей приходилось лечить людей от порчи и сглаза, а это часто бывает неприятно, а для обычных людей просто невыносимо брезгливо. Если бы с ним что то подобное произошло, то она бы вся выложилась чтоб помочь ему, без упреков и сожалений. А он не смог или не захотел, как сложно разобраться в себе. И идя по тропинке, он мысленно приводил веские доводы в свою защиту, и от этого ему было только муторно. Да и его, — вопросы, про черную книгу, м-да, — твоя девушка умирает, а ты ее допрашиваешь для своей пользы. Елена в машине взглянула на него так, что он поперхнулся. Он и сам не верил что книга у нее, уж слишком следили за Еленой, да и книга с сильным магическим фоном оставила бы след. Елена бы не смогла спрятать следы, укрыть книгу так, чтоб ее никто не почуял, слишком она пока молода и неопытна. И он все равно не удержался, спросил, на авось, она ведь умирала и книга ей уже не нужна.

Когда Андрей вошел в дом Любавы, — она взглянула на него, но спрашивать ничего не стала. Все и так было понятно.

— Я постелила тебе в комнате Елены, поживешь пока там. — Ешь да ложись спать.

Спокойно и равнодушно сказала Любава и стала возиться у печи не глядя на него.

Андрей провел несколько дней в доме Любавы. Обошел весь дом под неодобрительные взгляды Прошки. Ему здесь понравилось, дом действительно был необычен, старый и простой он был по — настоящему уютным и надежным. Андрей чтоб занять себя переколол все дрова во дворе. Утром рано выходил и чистил снег во дворе, перебрал ветхую калитку и небольшой забор у дороги. С удовольствием махал лопатой и топором, старался гнать все мысли из головы тяжелой работой. Жил он в комнате Елены, и все ему было там интересно. И с горечью думал, что если б все сложилось у них с Еленой, то он здесь бы пожил с удовольствием побродил бы с Еленой по лесу. Наверняка в таком странном месте как Чудная деревня было много интересного и необычного, скрытого. Да и жители здесь не простые, каждый из них сам по себе легенда. Он бы мог с ними подружиться и связи интересные завести. Он частенько рассматривал дома соседей, но на глаза ему никто не показался. — Чужак я для них, — промелькнула у него мысль. С Еленой они бы меня приняли, а так, относятся как к пустому месту, то еще унижение. Комната Елены ему понравилась, все просто и в тоже время элегантно, красивая изящная мебель, ничего лишнего просторно свободно и очень легко, на всех вещах отпечаток характера и вкуса хозяйки, очень неплохой кстати. Андрей с горечью подумал, что если бы он заглянул сюда раньше и побыл бы здесь немного, то его отношения с Еленой сложились бы лучше с самого начала. Он все таки воспринимал ее деревенской простушкой, а теперь глядя вокруг на обстановку комнаты удивлялся как же он был слеп, провел рукой по подсвечнику необычной работы. Такой бы он и в своем доме поставил как украшение. Открыл шкаф и перебрал платья на вешалках, надо же, он был уверен, что Габриэль подобрал ей гардероб и объяснил, как и что носить, а у нее здесь в деревне, наряды лучше и элегантней. А ведь мог бы зайти и просто посмотреть, когда приезжал сюда раньше, нет же, он был уверен, что вознес девчонку на вершину, и слаще морковки она никогда ничего не ела и должна быть благодарна ему за такую потрясающую жизнь. Но вечно он бежит впереди паровоза, и такие же вечные у него и-за этого проблемы. Теперь он понимал ее удивленные взгляды, когда высокопарно рассуждал о том, как ей нужно жить, и что делать, — чтобы быть рядом с ним. Он перебрал все книги Елены, внимательно разглядывая сделанные ее рукой закладки. Книг было немного, но и они поразили его, никаких дамских романов, про любовь, — только словари, сложные травники, атласы и художественная классика, учебники для высших учебных заведений и все это прочитано и не раз, судя по закладкам. Подержал в руках серебряную шкатулку с драгоценным набором и понял, что Елена была права эти безделушки, были сделаны для нее с душой и были дороги ей. И магия на них была необычной, с любовью на счастье хозяйке. А то, что он ей дарил из драгоценностей, было безлико серо модно и совсем неинтересно для Елены, — без души. Он ведь и сам не мог вспомнить, как выглядит та или иная вещь, которую сам же и покупал, только ценники мелькали в голове, а вот драгоценности Елены запомнились ему сразу. Комната была простой, но очень уютной, казалось, хозяйка вышла на минуту, и Елена была счастлива здесь, он чувствовал это.

Ведьмак Питирим увидев машину Андрея, в тот же вечер зашел к Любаве пока Андрей был в лесу и узнал все, что произошло. Пока Любава ему все рассказывала, Питирим сидел молча, ни единым движением не выдав своих эмоций. Потом долго молчал, нервно теребя в руках шарф и не решаясь, что то сказать, боясь смотреть на Любаву. Затем взгляд его стал колючим и неприятным, а пальцы дрожали. Но Питирим справился с собой, обнял Любаву, сказав ей,

— Она вернется к нам. — Будем ждать, — я верю в это, — и ушел нетвердой походкой человека получившего страшное известие.

Андрей чувствовал себя здесь чужим. Весть про то — что случилось, тут же разошлась по Чудной деревне. Только он выходил из дома как кто ни будь, забегал к Любаве, чтоб поддержать ее и поговорить с ней. Старались не видеть Андрея, не замечать, а если и сталкивались, то на Андрея посматривали косо, но никто не пытался ни упрекнуть его, ни расспросить, смотрели как на пустое место. Брат Алекс постоянно звонил Андрею, дела требовали присутствия Андрея в Москве, и здесь Андрей с каждым днем чувствовал себя все более неловко и не к месту. Андрей, когда то изучал все сказки и легенды, написанные про русалочье озеро, мечтал, что сможет найти в него вход и знал, что если человек не возвращался оттуда в течение трех суток, то надежды не было. Любава посмотрев на его мучения просто сказала.

— Ты езжай, все равно ты ей сейчас ничем не поможешь, а будет что известно, то мы позвоним, что тебе здесь с нами скучать.

Так и сказала, — скучать, отказав в праве, — переживать за Елену. Андрей, пробыв почти неделю в Чудной деревне, уехал в Москву. Он хоть и постоянно чувствовал свою вину, но он был жив и дела его и бизнес, — прежде всего. Отъехав от деревни, он почувствовал облегчение, что говорить просто ему здесь уже все надоело. Неприязнь местных жителей откровенно напрягала и давила. Показывать эмоции перед посторонними было не в его привычках. И он все держал в себе, решив, что со всем, что произошло, спокойно разберется у себя дома.

***Елена

Елена, сделав шаг в дверь к русалочьему озеру, — попала в лето, вернее ей так показалось на короткое мгновенье. Было светло и тепло, пахло водой и водорослями, песком и пляжем, — как у моря, а еще зеленой травой и еще чем — то непонятным, зовущим из детства. А потом что — то изменилось вокруг, и она увидела все вокруг четче и поняла, — это не лето, а безвременье, здесь все застыло. Здесь не было запахов присущих живой природе, и не было громких звуков, и не слышно криков птиц над озером. Вернее звуки были, но они доносились как через толстое ватное одеяло, глухо, глухо. И тусклый светло серый светящийся небосклон без солнца. Застывшие без ветра зелено желтоватые деревья и даже трава была как искусственная, — ярко зеленая мягкая, но безжизненная, камыши без шёпота ветра выглядели нарисованной декорацией. Она огляделась вокруг и вздохнула, все так необычно, чуждо.

Елена стояла на небольшом холме в окружение огромных деревьев, мягкая трава под ногами манила, приляг — отдохни. Старые деревья с позеленевшей корой они стояли, мощно впившись корнями в землю, стволы были необъятными. Елена удивленно вздохнула, — таких огромных деревьев в обычном лесу она не видела никогда. Деревья тоже умирают от старости, рассыпаются трухой или сгорают в грозу от ударов молний. А эти были закрыты от внешней среды, сколько веков интересно. Внизу лежало красивейшее как на сказочной картинке озеро. Странно застывшая вода прозрачная и видно каменистое дно. Только сестренки Аленушки не хватало на замшелых валунах, раскиданных по берегу, сказочный пейзаж вокруг будил смутные, тревожные чувства. Вниз к озеру вела тонкая тропа, выступающая в короткой луговой траве, затейливо изгибаясь, она ниткой тянулась к озеру. Елене было совсем плохо и больно и ее ощутимо знобило. Она вошла сюда промерзшая и в мокрой одежде, и от тепла ее разморило сразу, и она с трудом держалась на ногах. Сил не было идти дальше, ей просто хотелось сесть и уснуть. Она снова оглянулась вокруг — тишина и ни одного живого существа, но тут в голове у нее прозвучал голос.

— Я знаю, что привело тебя сюда, но до озера ты должна дойти сама, если сможешь, нет, значит, ты погибнешь, — выбор только за тобой и сделать его ты должна сама. — Сними там, где стоишь всю свою одежду и украшения и спускайся сюда по тропинке и поторопись, твое время истекает.

Елене было больно шевелиться, но она расстегнула непослушными пальцами замок и скинула куртку просто на землю. Это было самое легкое. Что бы стащить футболку пришлось нагнуться и поднять руки, и тут же боль прострелила все тело, в глазах потемнело. Елена тяжело отдышалась, теперь нужно стянуть джинсы. Они мокрые и прилипли к телу, а каждое движение вызывало новый взрыв боли. Она медленно нагнулась и очень аккуратно сняла сапожки. Хорошо, что они раскисли от воды и легко даже без расстегивания замка слетели с ног. Теперь медленно снять джинсы, они противно липли к ногам, и уже стягивая их с бельем, она плюхнулась голой задницей в траву. Нужно было встать, но сил не было, хотелось лечь и забыться. На какое то мгновенье стало хорошо, но боль вернулась и подстегнула ее как кнутом. Остаться и терпеть такое, было просто никак невозможно, пришлось шевелиться, стиснув зубы. Встала рывком резко и все вокруг почернело от боли, еле устояла на ногах, стараясь дышать через раз. Постояла, пытаясь привести дыхание в норму и отключиться от боли, собраться, вот оно озеро уже, только несколько шагов пройти до цели, обидно как то умереть от жажды у родника. Перед глазами пылали яркие пятна, тьма рассеивалась. Было чувство, что она только что тягала тяжелые мешки. Сняла серьги и кольца и положила их в карман куртки. Ну, все теперь осталось только дойти. Каждый шаг отзывался болью во всем теле, но Елена шла, уговаривая себя, — она сможет, она сильная и ей есть ради кого жить, да и просто жить. И всегда она была упрямой и добивалась всего сама. Упрямо переставляла ноги, хотя боль от каждого шага была невыносимой, но она чувствовала как Любава подталкивает ее.

— Крепись дочка, ты сильная, иди милая.

Перед глазами все плыло, хотелось упасть и провалиться в спасительное небытие. Вроде озеро вот оно, только протяни руку, а ей казалось, что с каждым шагом оно отдаляется, убегает от нее. И уже когда она отчаялась, то почувствовала, что стоит в воде.

— Еще шаг сделай, — услышала снова она голос.

И шагнув, Елена погрузилась в воду по грудь и закричала от невыносимой боли, когда вода накрыла рану на боку. Все перед глазами вспыхнуло фейерверком, боль разорвалась в ней огромным горячим шаром. И пришла спасительная темнота, болевой шок погрузил ее сознание в милосердный омут забвения.

*** Андрей

Андрей как бешенный гнал машину в Москву, злость снова взяла верх над всеми его чувствами за зря потерянное время. Он ведь только думал, что любил Елену, и женился бы на ней, а сейчас решил для себя, что ему было с Еленой комфортно, и все равно он понимал, что другой такой девушки у него не будет. Но лучше уж ее смерть чем кого- то из близких ему людей. Да и получилось бы, что ни будь у них тоже под вопросом, ведь отношения их расклеивались и если б не смерть Елены. Он, вздрогнул и снова разозлился на себя, ну, сколько можно думать о ней, — все Елена мертва, а ему нужно просто признать факт, и больше не рассусоливаться. Хотя Любаву жаль, она считает Елену живой и будет ждать, ну, это ей в утешение, лучше так. И попала ли Елена в русалочье озеро? Оно давно стало сказкой, существует ли оно. Уже полвека русалки не пускали к себе, а может, уже они и вымерли все, ведь никто и никогда не изучал это озеро, даже маги живущие рядом. Не о том, думаю, снова разозлился на себя Андрей. Елена мертва и наш дом легло пятно позора, и теперь мне нужно еще как то оправдаться, да и Габриэль будет не просто зол. Андрей остановил машину на обочине и закурил. Как не лги себе, а правда была очень неприглядной. Елена, спасла жизнь его сыну, и ему, а он подставил ее под нож. И теперь радуется тому, что она ему чужая и ему не больно. Сломал я девчонке жизнь, но лучше уж она деревенская сирота, чем мой сын или я, она ведь и так все время собой жертвовала. А с другой стороны злись, не злись, уже ничего не изменишь и нужно жить дальше. Жаль, что так получилось, он думал, что с Еленой он сможет расширить бизнес в Тамбове, но. Теперь точно на этом направление ему нужно ставить крест. Елену ему здесь не простят, а с другой стороны, ерунда, со временем все забудется. Елена ведь девчонка совсем, ни друзей, ни связей, кто о ней тосковать будет, забудут скоро, — как и не было ее никогда. Он сильно затянулся сигаретой и щелчком выкинул ее в окно. Все никаких соплей, — решил он, — у меня — то жизнь только начинается. Мне есть чем заняться, и есть, для кого жить.

***Елена

Очнулась от боли в щеке, приоткрыла глаза и тихонько пошевелила головой, оглядываясь вокруг. Оказывается я лежала головой на шершавой коряге, спускающейся с берега от поваленного старого дерева, вернее висела на коряге, обхватив ее руками, а тело мое и рана были в воде. Боль значительно уменьшилась, и я уже все видела вокруг четко и ясно, все также было тускло светло, туман над озером плотный и мягкий, накрыл как одеялом и разглядеть, что либо, было трудно. Но главное меня охватило смешанное чувство сказочности и нереальности происходящего. Я смогла все — таки сделать это, попала в то место, которое считается легендой, и мне помогут здесь. Прямо передо мной стояли три обнаженные женщины и с любопытством разглядывали меня и улыбались. Мне было совсем неудобно задирать голову, что бы их рассмотреть, но я порадовалась тому, что вижу их как обычных живых женщин. До этого я раз только ходила посмотреть на обычных речных русалок и не смогла скрыть свое отвращение, увидев девушек в их истинном виде. Ведь не секрет что все русалки это утопленницы, а моя госпожа Смерть всегда показывает истинную суть любых существ и морок на меня не действует, и это иногда такая печалька. Видеть не совсем мертвых в их настоящем облике, тот еще кошмар. Синюшные разлагающиеся тела, мертвый оскал лица, — меня вывернуло чуть ли ни наизнанку, хорошо хоть успела от берега подальше убежать. А ведь пришла посмотреть на танцы русалок под луной. Хотя даже маги и нечисть видят их в облике обычно симпатичных девушек, а я вот оказалась такой ошибкой природы. Но это озеро необычно и русалки выглядят вполне себе живыми или они намного сильнее меня по дару, мелькнуло в голове. Одна из них, как я поняла, старшая, присела рядом со мной на ствол дерева, как на скамейку. Две другие русалки присели просто на заросший густой травой берег озера, опустив ноги в воду. Я же поглядев на старшую русалку, поняла, что она совсем не человек, и что она, не смотря на гладкую здоровую кожу и потрясающе стройную фигуру — очень стара. Она была высокой белокожей, потрясающей красоты, — длинная до пят грива черных волос вместо одежды. Я спокойно отношусь к красоте других женщин, но тут залюбовалась, уж очень она была необычной. На руках и ногах русалки черные когти, необычной хищной формы, которые смотрелись удивительно изящно и к месту, напоминая дикую кошку на охоте. А глаза без зрачков заливала темнота, но она меня не пугала, а притягивала, гипнотизировала. Русалка улыбнулась, — и во рту у нее я увидела не зубы, а два ряда белоснежных острых клыков. Она потянулась гибко легко, и я восхищенно вздохнула, — красота ее была настолько чужой и непонятной, но притягивала чем — то необычным загадочным. Две девушки за ней были тоже красивыми, но людьми, во всяком случае я не чувствовала в них ничего особенного. Если не считать того, что я видела всех девушек немного смутно в дымке, лица их расплывались и менялись, не позволяя рассмотреть их ближе и запомнить черты лиц. Они смеялись и поглядывали на меня, но ждали, когда со мной заговорит, их старшая сестра. Их голоса звучали у меня в голове четко, а глядя им в лица я видела, что их губы не шевелились. Старшая русалка обратилась ко мне.

— Я знаю, кто ты, чувствую кровь твоей первой родительницы. — Мы должны ей, она, когда то нам помогла закрыть это озеро и только поэтому ты прошла сюда и жива. — И даже мы не уверены, что сможем спасти тебя, но в этом озере ты можешь жить бесконечно долго, если захочешь.

Я сразу замотала головой, даже не желая принимать такой конец. Такая перспектива меня совсем не радовала, я хотела домой, к Любаве и настоящему солнышку и настоящему лесу. Я за короткий срок сделала много ошибок и мне нужно их исправить, изменить свою жизнь. Жить вечно в озере, и никогда не видеть живого солнечного света. Не чувствовать запахов, не видеть больше живых людей, нет, — это не для меня, паника накрыла меня с головой.

— Не торопись ты так с ответом и все внимательно выслушай, вот торопыга то.

Услышала я насмешливый голос в голове.

— Мы постараемся спасти тебя и сделаем все для этого возможное, но ты должна нам будешь заплатить. — Плата тоже будет непростой, и ты сразу должна будешь дать нам ответ, только тогда мы возьмемся за твое лечение. — Для начала ты нам расскажешь свою историю, всю свою жизнь, не скрывая ничего, с момента как ты осознала себя. — Будешь лгать, мы сразу поймем, и договор будет, расторгнут. — А затем если мы вылечим тебя — то ты будешь вольна уйти отсюда и проживешь полноценную жизнь, столько, сколько тебе и отпущено, и так как ты хочешь. — Но никогда и никому не смей рассказывать о том, что здесь увидишь или услышишь, — это будет единственным твоим ограничением. — Иначе нам придется тебя наказать и забрать раньше. — Но когда ты поймешь что твое время пришло, и ты готова уйти за грань, ты вернешься к нам сюда, и снова расскажешь про все как прожила, и останешься здесь, — освободив одну из нас. — Ту, — которой время подойдет, так у нас заведено давно. — Нам скучно и мы любим рассказы и сказки, но людей мы пускаем сюда все реже и реже. — Тут не так скучно как кажется, и мы можем даже совершать небольшие путешествия, но пока мы тебе не можем ничего рассказать, всему свое время. — Но вода уже нас не отпускает, мы уже не можем покинуть совсем кроме окончательной смерти этот крохотный кусочек мира, в котором и живем. — Все мы попали сюда так же примерно, как и ты и получили еще один шанс на долгую жизнь вопреки судьбе.

— А если я умру случайно до срока, и не смогу прийти сюда?

— Это не твоя печаль, а наша, ты все равно окажешься здесь, как это тебе знать не обязательно.

Да уж нелегкий выбор мне выпал. Прожить еще одну жизнь в изоляции, без возможности уйти. К такому я была не готова, жить долго, скучно в маленьком озере. Но и жить мне очень хотелось, я ведь еще ничего в своей жизни не видела толком, и мне еще сколького хотелось, я ведь даже обычную человеческую жизнь еще не прожила, не успела. Выбор непростой, но если я вылечусь и проживу жизнь на земле ярко, то потом можно и поскучать в теплом болоте. Да кого я обманываю, я хочу жить, а больше мне никто не поможет, выбора нет и я приму все условия.

— А если вы мне не поможете, что тогда?

— Тогда тебе точно никто не поможет, — улыбнулась старшая русалка, — и ты будешь жить с нами или уйдешь отсюда и умрешь на свободе под ярким солнцем, как ты хочешь, у тебя будет немного времени. — Единственное что я могу тебе обещать, это легкую спокойную смерть и возможность простится с родными.

Это тоже не — мало в моем случае, — и я согласилась на условия русалок, уж лучше так. Смерть без мучений и возможность простится с родными это тоже огромный подарок для меня сейчас. А что будет дальше поживу и увижу, утешила я себя.

— Пришла бы ты на несколько часов раньше я бы тебя точно спасла. — Очень уж быстр этот яд, но попробовать еще не поздно.

Снова я услышала в голове голос старшей русалки. Она присела рядом и сочувственно заглянула мне в глаза.

— Процесс отравления зашел слишком далеко. — Это озеро состоит из сотен источников и некоторые из них уникальны по лечебным свойствам. — В середине озера обычная вода и там мы живем и приглядываем за чистотой источников и распоряжаемся ими. — А ты сейчас в мертвой воде, крепче цепляйся за корягу, держи рану постоянно в воде и запоминай. — Засыпать тебе нельзя в мертвой воде и поэтому начинай свой рассказ и не торопись все вспоминай с подробностями.

Я услышала, как еще кто плещется в середине озера. Пыталась повернуть голову и рассмотреть, но в тумане ничего не было видно, вокруг меня как стена и мне показалось что это специально для того что бы я ничего лишнего не рассмотрела. Туман плотно закрывал поверхность озера. Я поболтала ногами в воде, так приятно и комфортно я давно себя не чувствовала и боль не беспокоила меня.

— Всех нас пока ты не увидишь, да и имена тебе наши тоже пока ни к чему, — продолжила говорить русалка. — Пока только делай то, о чем мы договорились. — И хоть ты сейчас расстроена, но получишь от нас гораздо больше, просто не все тебе пока нужно знать. — Мы на тебя еще посмотрим и решим уже позже, открывать или нет тебе наши секреты. — У этого озера много тайн и жизнь здесь не так уж и скучна, как тебе кажется, но всему свое время, ты пока здесь только гостья.

Я удобней ухватилась за корягу и неторопливо стала рассказывать всю свою жизнь как стала себя помнить. Скрывать мне было не чего, я понимала, что все, что расскажу здесь и останется, и скрывать от русалок невозможно, они если почувствуют ложь, то легко прочитают мои мысли. Иногда я уставала говорить и замолкала ненадолго. Меня не торопили, русалки чувствовали все мои эмоции. Снова и снова я осматривалась вокруг, во время перерывов, — вот бы попасть сюда здоровой и все осмотреть, я кожей чувствовала, что в этом озере очень много тайн. Иногда туман рассеивался, и было видно хоть и не все озеро, но хоть что — то и по кусочкам я могла хоть как то представить пока еще не полную, но уже небольшую картину, вернее кусочек ее. Все озеро состояло из источников разного цвета, и вода из них не смешивалась, даже в таком тусклом свете источники сверкали как драгоценные камни, переливаясь в движении. Это было так красиво, напоминало мне палитру с акварелью. Я и представить до этого не могла, что бывает столько оттенков обычной воды, казалось озеро заполнено яркими, сверкающими, прозрачными камнями. Сейчас я находилась в сероватой воде несколько метров в окружности, в этом источнике не было ничего живого, только серые камни просвечивали на дне. Сюда даже мальки не заплывали, и не было водорослей. Хотя я слышала и видела силуэты рыб в воде и тихий плес. Со дна источника поднимались огромные пузыри, которые раскрывались, не доходя до верха, тихо и мерно издавая звуки, — пух — пух. Из моей раны в боку, — струился в воду тонкий дымчатый шлейф. Старшая русалка, заметив как я, рассматриваю свою рану, — пояснила.

— Это яд мертвая вода тянет из тебя. — Как только шлейф исчезнет, переведем тебя в другой источник. — А пока если отдохнула, продолжай рассказывать.

Но жизнь моя еще была совсем короткой и я хоть и не торопилась, но мой рассказ не занял много дней. Я говорю дней, хотя время тут было весьма условно. Ночей не было, все время, что я тут также неярко светло и ничего не меняется, время как застыло и как русалки определяют дни, — для меня, так и осталось загадкой. Хотя, как то совершенно случайно, я, взглянув вверх на долю секунды, увидела над собой не обычное серое марево, а странный небосвод, составленный как бы из мозаики, из цветов разного цвета и решила, что увидела через морок. Уж слишком было необычное зрелище. Черное небо со звездами соседствовало с кусочком изумрудного и вишнево красного цвета, был кусочек неба синего как у нас, но соседствовал он с лиловым и оранжевым. Пока не могла обдумать, что же я увидела и поспешила продолжить свой рассказ, стараясь не показать, что я, что — то заметила необычное, понимая, что расспросы здесь не уместны. Старшая русалка предупредила меня, что здесь время течет по — другому и мне об этом беспокоиться не нужно. Она все высчитывает, а я должна довериться ее расчетам.

Когда я закончила рассказ о своей жизни, русалки горестно повздыхали, им все было интересно. К тому же, несмотря на изоляцию, оказалось, что русалки неплохо ориентируются в современной жизни на земле, и они подробно расспрашивали меня обо всем. Им все надо было знать и о моде и событиях в стране и сплетни. Я еще пересказала все сказки и истории, которые помнила. Удивлялась и тому, что я стою в воде на одном месте уже очень долго, но нет усталости или желания уснуть, и есть мне совсем не хотелось. В мареве тумана мне было уютно и спокойно, все мои переживания были далеко, и я рассказывала о себе без эмоций, как бы наблюдая за собой со стороны. Даже иногда ловила себя на мысли, что я может, умерла, — или сплю и мне все это сниться. Но русалки звонко смеялись, они читали мои мысли, вернее эмоции, хотя думаю и мои мысли для них как открытая книга. Старшая русалка, когда все мои истории закончились, сказала мне,

— Ты сейчас в источнике с мертвой водой и должна быть в полном сознании, погрузишься в него с головой, — потеряешь себя. — Поэтому мы и не даем тебе уснуть, следим. — Чуть позже я переведу тебя в другой источник, и ты будешь спать, и для тебя время пробежит быстро. — К тому же тебе и видеть лишнего не надо. — Хоть ты и обещалась молчать, но чем меньше будешь знать, тем лучше будет для тебя.

Русалки еще, какое то время просто болтали со мной, расспрашивали, затем стали тормошили меня, и — за того что меня стало клонить в сон, даже стали меня больно щипать. Но я уже с трудом удерживалась, что — бы не закрыть глаза и соскользнуть в воду с головой. Наконец мои мучения закончились. Старшая русалка появилась рядом со мной неоткуда, и, поглядывая на меня вдруг молниеносно взяв за руку, бесцеремонно как куль потащила за собой вглубь озера. Она двигалась в воде как огромная рыба, бесшумно скользя, и легко без видимых усилий тянула меня за собой. Остановилась она в центре источника с ярко голубоватой, и довольно прохладной водой.

— Я сейчас утяну тебя на дно, не бойся. — В этом источнике ты будешь свободно дышать под водой. — Здесь ты пробудешь долго, отдохнешь и подумаешь. — Стоило ли так жертвовать собой и что тебе делать дальше, если выздоровеешь. — Этот источник приведет твои мысли и тело в гармонию. — Ты все поняла?

Я зябко поежилась, замотала головой в знак согласия, и русалка стремительно потащила меня на дно. Я немного испугалась и закрыла глаза и пыталась затаить дыхание. Но как я не терпела, мне пришлось сделать вздох и ничего неприятного не случилось. Я дышала, так же как и на поверхности, открыла глаза и тут же увидела перед собой смеющееся лицо русалки. Я крутанулась всем телом в воде, осматриваясь вокруг. В этом месте озеро было очень глубоким, свет сюда проникал слабо, и было сумрачно. Где то далеко вверху надо мной тускло, светилось пятно света. Вода была очень чистой и прозрачной, и я рассмотрела каменистое дно и много огромных красивых раковин, матово отсвечивающих от колышущихся вокруг них пучков длинных тонких водорослей. Гроздями выходили мелкие пузырьки воздуха из толщи дна. Мальки рыб сновали туда- сюда, иногда проплывали и большие блестящие рыбины, но толком рассмотреть я их не могла, двигались они быстро, а мое зрение было не совсем четким. Русалка махнула рукой, и водоросли обхватив мои ноги, стали закручиваться вокруг меня, мягко и надежно удерживая мое тело в воде, я постепенно расслабилась и согрелась. Русалка осмотрела все вокруг и видимо осталась довольна своей работой, помахала рукой перед моим лицом, и меня неудержимо потянуло в сон.

*** Любава

Любава, первые дни как Елена ушла к русалочьему озеру прислушивалась к каждому звуку с улицы. Ждала. Но время шло, а Елена все никак не возвращалась. Первые дни в доме Любавы было многолюдно и суетно. Жители деревушки заходили узнать да больше приглядывали за Любавой, жалели ее и переживали за Елену, все — таки она была всеобщей любимицей в деревушке. А Любава твердо знала, что ее дочь жива. Но видя непонимание в глазах окружающих замкнулась, ушла в себя и стала гнать всех из дома. Даже Питирим, заходивший к Любаве ежедневно, стал говорить о том, что бы Любава смирилась.

— Слезами горю не поможешь и ничего не изменишь, убивая себя. — Ты же знаешь, что если уж русалки не помогли, то хоть сняли ее боль, подарили смерть как сон. — А тебе жить дальше надо, Елена тебе точно смерти не хочет, и всегда за тебя переживала, — твоя жертва ей не нужна. — Так уж случилось и никто не виноват.

Любава отмахнулась и сказала твердо.

— Питирим, я не маленькая и жалеть меня не нужно. — Я живу и никому не жалуюсь. — А что я жду Елену, так это моя забота и никого не касается и не нужно ко мне ходить и успокаивать. — Со своими проблемами сама разберусь, и во что я верю это мое дело, помощи мне не надо.

Питирим не стал спорить, просто обнял Любаву и сказал.

— Ты права. — Мы кудахчем над тобой и переживаем, и этим видно и достали тебя уже до печенок. — Елена мне ведь тоже не чужая и это не только твое горе, кто ж знал, что все так сложится. — Но больше мы тебя беспокоить не будем, но и ты должна хоть через силу, но жить как прежде. — И заходить я буду к тебе так же часто, я ведь беспокоюсь о тебе, и люблю. — Обещаю не надоедать, и ты меня не гони. — Хорошо?

Любава молча махнула рукой. А когда Питирим ушел, сказала, обращаясь к Прошке.

— Ты тоже считаешь ее мертвой?

— Нет, — тут же отозвался Домовой. — Я чувствую ее живой, и очень четко. — Люди уже многое забыли, да и русалки давно никого не брались лечить. — А я помню еще многое, дольше людей живущих здесь. — Иногда русалки оставляли у себя больных на три года. — Это самый крайний срок, когда они могут держать у себя живого человека.

— А что потом?

— А опосля, если в этот срок не уйти из озера человек в русалку обращается и все путь сюда ему закрыт. — Будем ждать по — прежнему, и никого не слушать, уж думаю я и плохое почую. — А може и нам знак, какой от Елены будет.

Любава вздохнула тяжело, а потом как стряхнула с себя что то.

— Я знаю, она жива и буду ждать ее, она обязательно вернеться.

*** Андрей

Андрей подъехал к дому и поразился, особняк, как вымер, даже охрана снята и все заперто на замки. Андрей, полез в барсетку, там вроде хранились ключи от всего дома, — вот будет смешно если я не смогу попасть в дом от того что толком и не помню где же эти ключи. Но ключи оказались на месте, и Андрей облегченно вздохнул, Алекс бы их привез и быстро, но ему хотелось немного отдохнуть перед неприятным разговором с братом. А что разговор будет неприятным, Андрей не сомневался. Дом встретил его пустотой, и каким то непонятным запустением, как будто его не было целую вечность, а не всего то неделю. Замигала панель сигнализации, Андрей чертыхнулся быстро и быстро набрал код. Он вошел, прислушался, в доме не души, идеальная чистота и гулкая пустота встретили его. Открыл дверь в гостиную, огляделся, все убрано, ничто не напоминает о произошедшей здесь трагедии. Андрей быстро поднялся в спальню, тоже пусто и стерильно чисто, и нигде никаких вещей Елены. Огляделся и сразу в душ, смыть с себя пыль дороги, освежиться. Одел свежие вещи, и снова прошелся по дому, заглядывая в пустые комнаты, как оказывается безлюдность и одиночество давит на нервы, все время кажется, что он в доме не один. Спать расхотелось и усталость с дороги, куда- то исчезла. Зашел в кабинет, привычным жестом налил коньяка в стакан и набрал номер Алекса. Брат отозвался тут же, как будто ждал звонка Андрея.

— Ты уже в Москве, — дома? — Жди, я скоро буду. — Проговорил быстро Алекс и отключился.

Андрей пожал плечами, видимо, Алекс занят, он быстро выпил коньяк, подумал, но наливать, еще себе пока не стал, решив, спустился на кухню и что ни будь приготовить. Кухня встретила его хирургической чистотой, но холодильник забит свежими продуктами. Только сейчас Андрей понял, как голоден. Он вытащил мясо, быстро нарезал большими кусками, посолил, поперчил и бросил на сковороду. Готовка нравилась ему и отвлекала от проблем. Стал быстро резать овощи в большую миску на незатейливый салат. Только успел все приготовить и отнести в столовую, услышал, как во двор въехала машина Алекса. Когда Алекс вошел в столовую, Андрей удивился. Брат сильно похудел и выглядел вымотанным, постаревшим. Под глазами черные круги, потухший взгляд и неряшливость. Он же был в Елену влюблен, вспомнил вдруг не к месту Андрей, а я даже не ревновал его никогда. Они обнялись, как после долгой разлуки и Алекс сказал.

— Сначала ты рассказывай, все по порядку.

Андрей не стал спорить, быстро рассказал о своей поездке в Чудную деревню.

— Значить ты считаешь, что Елена мертва?

Задумчиво произнес Алекс, быстро взглянув на Андрея и отведя виновато взгляд.

— И ты так спокойно говоришь об этом. — Я думал, что Елена тебе нравиться, и вы собираетесь пожениться. — Был уверен, что ты переживаешь, а ты даже рассказываешь мне с явным облегчением, что ваш роман закончился так.

— Да нравилась, — пожал плечами Андрей. — Но брат, она мертва, а мы живы, и она как не крути нам чужая. — Да она много сделала для нашей семьи, и я бы женился на ней, но убиваться по ней не буду, — это глупо. — И что теперь нам всем делать, если она умерла, объясни? — Вечно быть в трауре, похоронить себя, где, ни будь, в монастыре. — Что ты можешь предложить, чтоб всем стало легче. — Лучше скажи мне прямо, ты Габриэлю сообщал о том, что случилось?

Алекс тяжело вздохнул, и неожиданно произнес, — Ну ты и скотина, братец! — Я не ожидал что ты такой эгоист, она ведь тоже наша семья, и я клялся защищать ее как родную.

Налил в стакан водки, выпил залпом и продолжил уже спокойней.

— Я ничего Габриэлю не говорил, но он все знает. — У него везде свои информаторы, и он зол на тебя. — Велел мне сдать все дела и срочно приехать к нему. — А про тебя даже повторять не хочу, что отец наговорил, — сам с ним поговоришь. — Сказал он и это самый мягкий вариант, что ты сам свою жизнь угробил, и все чего добивался, под откос пустил. — Хотя я своей вины тоже не снимаю, не доглядел и мне с этим жить, и очень мне жить не хочется. — Она же ребенок совсем, чистая и наивная, я думал, что, таких девушек, как она, уже не бывает. — К тому же брат я люблю Елену и надеюсь что она все — таки жива. — Я не пытался никогда встать между вами, но я был бы рад, если б она просто жила, — хоть с кем. — Я так виноват перед ней. — Я не знаю, что мне делать и тебе удивляюсь, как ты хорошо выглядишь, и муки совести тебя не мучают.

— А должны? — вспылил Андрей. — Я просто не собираюсь переживать за то, что уже не изменишь и все для себя решил, и хватит уже мусолить эту тему. — Да и виноваты мы оба, и бизнесу будет большой урон. — Но нужно жить и работать дальше, только так можно отвлечься. — К тому же нам с тобой нужно еще найти Хозяина колдуна и убить его. — Надеюсь, ты еще не забыл, что эта история еще не закончена, и пока что наша семья еще в опасности.

— Да помню я все, — раздраженно ответил Алекс, — и есть у меня заметки, которые срочно нужно проверить. — Я все тебе написал для удобства. — Там и протоколы допросов четы Смирновых и их дочери и этой сумасшедшей девушки Алисы. — Я все записал по порядку и по делам фирмы. — Ты же знаешь, я не силен в бизнесе и хоть мы постарались все скрыть, но с ранением Елены произошла утечка. — В общем, часть партнеров, не людей, а магов — хочет разорвать с нами контракты, я ничего не смог сделать. — И тебе придется решать эти проблемы самому. — Времени на передачу документов не будет, Габриэль ждет меня, и завтра утром я улетаю к нему. — Это его категоричный приказ и я его оспаривать не буду. — А с тобой он будет говорить сам.

Андрей раздраженно откинулся на спинку стула и произнес,

— Ты бросаешь меня, когда ты мне так нужен. — Мы ведь с тобой, сколько лет вместе тянем всю семью, а теперь и-за женщины между нами впервые ты вбиваешь клин.

— Нет, это не так. — Я буду заниматься безопасностью, все как обычно. — Есть след на Хозяина колдуна и если нам удастся добраться до него, то Габриэль считает, что это нам даст шанс оправдаться, поэтому он и торопит меня, говорит нужно спасти остатки репутации семьи.

— Оправдаться? — Черт, ну что за глупость. — Да так получилось и это трагедия в первую очередь для нашей семьи, — и при чем тут бизнес. Продолжал упрямиться Андрей, хотя по тону Алекса уже понял, что с бизнесом проблемы и тяжелые.