Помоги проекту - поделись книгой:
Все поле перед укреплением спартанцев было завалено телами убитых врагов. Ксеркс, понимая, что спартанцами одержана важная моральная победа, решил их запугать и послал на переговоры своего полководца. Персидский полководец передал волю своего царя: «Ваше решение безумно. Через несколько минут Вы умрете». На что Леонид спокойно ответил: «Но мы не сдадимся». «Сложите оружие, — не переставал уговаривать персидский полководец, — и наш великий царь подарит Вам жизнь». На что Леонид спокойно и гордо ответил: «Придите и возьмите». Ксеркс, взбешенный непокорностью маленького отряда спартанцев, бросил в бой элитные войска, свою личную гвардию «бессмертных». И опять спартанцы одержали блестящую победу. Еще больше убитых персидских воинов осталось лежать на земле. Что только ни делали персы, пытаясь уничтожить маленький отряд, но ничего у них не получалось.
Неизвестно, сколько бы еще дней продержались бесстрашные герои, если бы не предательство. Персы, узнав от предателя тайную обходную тропу, окружили спартанский отряд в плотное кольцо. Ксерксу мало было уничтожить спартанцев физически, ему необходимо было сломить их волю, растоптать их храбрость, чтобы вся Греция и его бесчисленное войско рабов увидели, что нет на земле героев, нет свободы, а есть только страх и рабство.
Спартанцы понимали — пробил их смертный час. Их осталось в живых очень мало, да и те истекали кровью, силы их были на исходе. Но они стояли плотным кругом с гордо поднятыми головами. Их щиты, помятые ударами мечей и копий, испачканные кровью, все равно продолжали сверкать, отражая лучи яркого южного солнца. Ксеркс опять попытался устрашить непокорных героев: «Посмотрите, безумцы, Вы окружены. Наше войско настолько бесчисленно, что, стоит нам выпустить стрелы, они закроют солнце». «Тем лучше, — улыбаясь, сказал царь Леонид, — мы будем сражаться в тени!»
Несмотря на огромное численное превосходство, персы боялись. Уж очень много погибло их за предыдущие дни. Ксеркс дал команду лучникам открыть огонь. Тысячи, тысячи стрел со всех сторон полетели в спартанцев. Спартанцы погибали, но не сдавались. Несколько стрел попали в царя Леонида. Одна стрела перебила ему сонную артерию, он мгновенно потерял сознание и умер. Его воины еще плотней сомкнули ряды. Но стрелы врагов продолжали забирать жизни оставшихся героев. Ксеркс, видя, что спартанцев уцелело человек сорок, не оставлял попытки сломить их волю. Он опять посылает своих послов. «Отдайте тело царя Леонида — и мы оставим вас в живых». «Нет! — ответили гордо спартанцы. — Мы останемся с ним». Оставшиеся в живых храбрецы подняли тело царя, и горстка израненных храбрецов понеслась в атаку с криками «Спартанцы, вперед!»
Последние слова героев мы слышим сегодня, даже спустя две с половиной тысячи лет: «Спартанцы, вперед!!!»
Люди на Земле всегда будут помнить подвиг 300 героев. Дорогой читатель! Слабаки и трусы будут Вас убеждать, что эта история — легенда, выдумка, миф, а в жизни так не бывает. Что не было и нет никакой чести, никаких героев, что все в этом мире продается и покупается, все имеет свою цену. Не верьте ничтожествам!
На наше счастье, матушка-земля сберегла для нас истину. Буквально недавно археологи с абсолютной точностью определили место героического сражения 300 спартанцев, тропу, по которой предатель провел персов, и даже место гибели последних героев. Многочисленные стрелы, выпущенные персами, четко очертили последний круг обороны, с которого герои, зажатые со всех сторон врагами, пошли в свою последнюю бессмертную атаку.
Две с половиной тысячи лет земля берегла для нас свидетельства подлинности этих событий. Обратите внимание, дорогой читатель, в раскопках принимали участие не только ученые, но и тысячи энтузиастов со всего мира под палящим солнцем исследовали километр за километром, квадрат за квадратом и затем бережно расчищали пласты земли, настолько людям было важно сохранить память об этом подвиге для потомков.
Эта память нужна каждому из нас, чтобы спасти наши души и стать еще сильней.
История бессмертия 47 самураев
Эта история произошла 311 лет назад в Японии. В то время Японией управлял сегун. Император писал стихи, ухаживал за женщинами и выполнял, как и сейчас, формальную функцию власти. В то время истинная власть была у военных, у самураев. И главный самурай назывался сегуном. Сегуну подчинялись военачальники, самураи в ранге генералов, которые управляли отдельными территориями. История, которую я Вам расскажу, является одним из культурных, нравственных исторических достояний Японии и всего человечества. На этой истории воспитывалось не одно поколение храбрых, уверенных в себе людей.
Итак, садимся в машину времени и отправляемся на 311 лет назад в феодальную Японию эпохи сегуната. Среди воеводств, было маленькое воеводство, которым управлял бесстрашный, честный полководец, Асано. По-нашему, по-русски, его можно назвать воеводой, в то время его называли в Японии дайме, то есть областной военачальник. В его подчинении было маленькое войско, которое состояло из 321 самурая. Земли его воеводства были бедные, сам Асано жил тоже бедно, но обладал великим мужеством, великой честью и заслуженным авторитетом, как в стране, так и у сегуна.
Асано нечасто бывал при дворе и плохо знал придворный этикет. Сегун хотел искренне ему помочь. Поручил одному из своих министров, которого звали Кира, обучать Асано тонкостям придворного этикета. Хитрый и подлый министр Кира был трусливым взяточником. Прежде чем обучать Асано этикету, он намекнул ему — неплохо бы «позолотить ручку». Асано был возмущен таким намеком, потому что он искренне верил, что если сегун дал тебе поручение, то это дело чести и ты обязан его выполнить. Он игнорировал в силу своей порядочности намеки подлеца Киры о взятках и подношениях. Негодяй Кира не заставил себя долго ждать и жестоко отомстил Асано.
По этикету все должны были прийти во дворец в длинных штанах. Кира подсказал Асано одеть короткие штаны. Когда Асано появился перед сегуном и перед другими дайме, он понял, что негодяй министр его выставил дураком и оскорбил. В то время в Японии был жестокий закон: при дворе сегуна, императора нельзя было доставать свое оружие из ножен. Возмущенный Асано не выдержал, вытащил меч и порезал лицо подлецу Кире. Тем самым он автоматически подписал себе смертный приговор.
Было два варианта выхода из этой ситуации. Асано, как человека, нарушившего закон, могли казнить как преступника. И тогда позор от его преступления лег бы черным пятном на весь его род, на его родственников. Сегун любил Асано, он понимал, что это порядочный, честный человек, храбрый воин. Но даже сегун не мог нарушить закон. Единственное, что сегун мог сделать для Асано, это заменить его позорную казнь преступника на разрешение сделать себе сепуку (по-русски это звучит харакири, хотя если Вы кому-нибудь из японцев скажете слово харакири, Вас не поймут). Разрезать коротким мечом крест-накрест живот — это был способ уйти из жизни, сохранив свою честь, репутацию, достоинство, сохранив свое лицо. Сегун понимал, что Кира поступил подло. Сегун и весь двор, и вся Япония сочувствовали Асано. И все знали, что он честный, порядочный человек. Но японцы не могли нарушить закон. Приехав к себе в воеводство, Асано сделал себе сепуку. Единственное, о чем он жалел перед смертью, что не убил подлеца Киру. И вот именно с этого момента начинается легендарная история 47 ронинов.
Для того чтобы понять весь драматизм ситуации, в которой оказался 321 самурай, служивший опальному Асано, необходимо знать, что в Японии есть три уровня преданности — преданность семье, преданность дайме и преданность сегуну или императору. Каждый самурай давал клятву в преданности семье, дайме и сегуну. После того, как Асано ушел из жизни, сделав себе сепуку, самураи, служившие ему верой и правдой, превратились в ронинов, то есть в самураев, у которых нет хозяина, или бродячих самураев. Они собрались вместе и долго спорили, как им поступить. Кто-то сгоряча предлагал закрыть замок и объявить войну сегуну, тем самым проявить уважение и благодарность к Асано, сражаться до последнего удара сердца с войсками сегуна и положить свои головы за честь и преданность своему любимому командиру. Начальник личной охраны Асано Оиси Кураносукэ убедил своих товарищей разойтись. Он объяснил им, что вместе с клятвой семье, Асано, они все давали клятву сегуну. И проявив уважение к Асано, сражаясь с войсками сегуна, они нарушат клятву, которую одновременно давали сегуну.
Самураи разошлись по свету, превратившись в ронинов — бродячих самураев, самураев, которым некому служить, самураев без хозяина. Сам же Оиси Кураносукэ собрал сорок шесть самых преданных друзей и они договорились ровно через 2 года собраться ночью у дворца негодяя министра Киры и отомстить за Асано. Почему они выбрали такую тактику? Дело в том, что негодяй Кира понимал, что месть неминуема. И в этот момент горстка храбрецов не смогли бы его достать. Он окружил себя войсками, окружил телохранителями и ждал мести со стороны Оиси Кураносукэ. Он был полностью готов к ответному удару. Но Кураносукэ с товарищами обманули негодяя, они разбрелись по стране. Кураносукэ вел самый беспорядочный образ жизни, он всем своим видом показывал, что он — сломленная личность. Он много выпивал, бродил по стране, своим поведением успокаивая бдительность шпионов подлого министра. Один раз был такой случай, что, напившись до беспамятства, Оиси Кураносукэ валялся в грязи. Мимо проходил самурай и плюнул на него, сказав, что ты позоришь не только память Асано, но и звание самурая. На что Кураносукэ никак не отреагировал.
Прошли два года. Подлец министр успокоился и беззаботно жил в своем замке под охраной всего лишь 60 телохранителей. В Токио редко бывает снежная погода. Обычно раз в три, в четыре года выпадает снег. В эту ночь, вошедшую в историю как ночь сорока семи ронинов, из разных концов Японии, с разных сторон, собрались сорок семь самураев-ронинов под предводительством Оиси Кураносукэ. Никто не забыл о данной клятве. Все сорок семь самураев знали, что их ждет смерть, знали, что это их последние часы жизни. Никто из них не дрогнул, для них честь была превыше жизни. Ведь по кодексу Васюдо — кодексу законов самураев, самурай всегда между смертью и жизнью выбирает смерть. Сорок семь храбрецов приготовились к штурму. Оиси Кураносукэ ударил в барабан, который японцы называют тайку, и храбрецы пошли на штурм замка. Охрана не смогла оказать сопротивление, потому что не была готова, их застали врасплох. План Кураносукэ удался полностью. Из сорока семи самураев никто не погиб, негодяй министр получил по заслугам. Кураносукэ отрубил его голову, положил ее в ведро и они пошли к храму Сенгадзуки, самому знаменитому храму Японии. В этом храме был похоронен Асано, их командир. Уже в то время, 300 лет назад, храм Сэнгаку-дзи был одним из самых известных храмов. И то, что сегун разрешил похоронить тело храброго Асано в этом храме, еще раз подчеркивало его уважение к честному воину. 47 ронинов пришли на могилу к своему любимому Асано, положили голову подлеца Киры, и все 47 самураев сделали себе сепуку. Это был единственный выход из сложившейся ситуации, ведь они пошли против министра сегуна, а значит пошли против законов сегуната.
Когда Япония узнала об этом поступке, все 47 героев были похоронены в этом храме. Благодарные японцы возвели герою Кураносукэ бронзовый памятник, который до сих пор встречает гостей у входа в самый знаменитый храм. Если бы один из самураев сделал себе сепуку, а таких самураев за всю историю, наверное, были тысячи, Вы бы могли подумать, что это какой-то исключительный храбрец. Но когда между честью и жизнью 47 героев выбирают честь, становится совершенно очевидно, что все мы обладаем огромным мужеством, все мы обладаем огромным потенциалом.
Величайший подвиг всех времен и народов
Дорогие друзья, сейчас Вы наполните свою душу еще большим величием и героизмом.
В 1941 году под Москвой разгорелось самое кровопролитное сражение за всю историю человечества. Гитлер разработал дьявольский план уничтожения Москвы под названием «Тайфун». Цель этого плана была ужасающе жестокой: окружить Москву, убить всех детей, женщин, стариков, сравнять город с землей и затопить водой, чтобы не было даже упоминания о великой столице России. Но на пути этого нечеловеческого замысла встала горстка мальчишек...
История великого подвига началась 5 октября 1941 года в девять часов утра. В это время с московского аэродрома вылетел летчик на разведку и с ужасом обнаружил в 220 километрах от Москвы по Варшавскому шоссе прорвавшуюся колонну танков длиной двадцать пять километров. Это были отборные элитные войска 57-го моторизованного корпуса под командованием генерала фон Бока. Вернувшись, летчик взволнованно доложил: «Немцы прорвали оборону наших войск и стремительно движутся к Москве». Командование отказалось верить. Отправили еще двух летчиков проверить данные первого. Асы на бреющем полете пролетели так близко к земле, что видели выражения лиц фашистов. Вернувшись с боевого задания, летчики подтвердили худшее.
Сталин был в шоке. Вся стратегия Сталина заключалась в том, чтобы воевать на чужой территории. Оборонительные рубежи не были готовы. Катастрофа! Сталин срочно вызывает Жукова из Ленинграда. Георгий Константинович с самолета сразу садится в машину и едет на передовую. По пути он проезжает свое родное село, где живут его мать, сестра и племянники, и думает, что же будет с ними, когда немцы захватят его близких и родных.
За всю историю войны это был самый опасный момент — момент, от которого зависело не только будущее России, но и всего мира. Ставка очень высока! Командованием принимается единственно возможное решение: бросить в бой последний резерв — два военных училища (Подольское артиллерийское училище и Подольское пехотное училище). Больше Москву защитить было некому.
Мне посчастливилось лично общаться с одним из немногих оставшихся в живых подольских курсантов — Николаем Ивановичем Меркуловым. Величайшая история героизма записана с его слов. Вот как вспоминает Николай Иванович день 5 октября 1941 года, воскресенье:
«...День был абсолютно обычный. Курсанты отдыхали после непрерывных 18-часовых занятий, встречались с родными, писали письма. Но все мгновенно изменилось. В 12 часов дня в двух училищах — Подольском артиллерийском и Подольском пехотном — одновременно раздалась боевая тревога. Курсанты на бегу надевали шинели, быстро строились во дворе. В оглушительной осенней тишине прозвучал приказ: «Выдвигаемся навстречу врагу!»
3100 мальчишек в сводном отряде под командованием генерала Василия Андреевича Смирнова, командира пехотного училища, выдвинулись навстречу фашистской армаде. Командовать артиллерией было поручено командиру артиллерийского училища полковнику Ивану Семеновичу Стрельбицкому. Шли молча, запрещалось разговаривать.
В этот день навстречу друг другу двигались не просто два войска. К сражению готовились добро и зло, свет и тьма. С одной стороны — вооруженные до зубов воины-профессионалы, покорившие всю Европу, не знавшие поражения, матерые, хладнокровные убийцы. С другой стороны — мальчишки 15-18 лет. Четвертая батарея обучалась всего две недели, военного опыта абсолютно не было.
По планам командования необходимо было успеть занять рубежи обороны. У села Ильинское ширина обороны составляла десять километров. Это означало: на один километр обороны приходилось всего триста слабо вооруженных детей. Через шестьдесят километров их догнали грузовики, высланные им в помощь. Смирнов и Стрельбицкий приняли решение отправить передовой отряд в количестве ста человек с целью задержать противника хотя бы на несколько часов, чтобы основные силы успели окопаться и подготовить оборонительные укрепления. Передовой отряд быстро погрузился в подъехавшие грузовики. Перед тем как тронуться, мальчишки поклялись: «Ни шагу назад!»
Первое сражение произошло 6 октября в селе Красный Столб. Фашисты, одетые в парадные мундиры, уже вовсю праздновали победу: жгли крестьянские избы, убивали скот, издевались над местным населением, оскверняли церковь. Тогда они были победителями. Польшу гитлеровцы завоевали всего за 21 день, Францию — за 30 дней. Они были абсолютно уверены, что скоро уничтожат и Москву. В этот момент у них была только одна проблема: где взять мрамор и гранит, чтобы срочно поставить памятник завоевателям Москвы? Им даже в голову не могло прийти, что их остановят. Они точно знали, что Москва беззащитна.
Часы истории человечества пробили час бессмертия: мальчишки-курсанты сходу пошли в атаку — всего несколько десятков юных храбрецов. Как вспоминает Иван Семенович Стрельбицкий: «Они шли в атаку так, словно всю предыдущую жизнь ждали именно этого момента. Это был их праздник, их торжество. Они мчались стремительно — не остановишь ничем, — без страха, без оглядки. Пусть их было немного, но это была буря, ураган, способный смести на своем пути все. Я думаю, до тех пор гитлеровцы ничего подобного еще не видели. Атака на деревушку Красный Столб их ошеломила. Побросав оружие, ранцы, они стремглав бежали, бросались в Угру, и, выбравшись на тот берег, мчались дальше, к Юхнову».
Фашистское командование было шокировано дерзкой атакой. Им даже в голову не могло прийти, что их разбили всего лишь несколько десятков юных курсантов. Генерал фон Бок приказал авиации и артиллерии сжечь соседний лес. Он был уверен, что там находится целая армия. Несколько часов непрерывного артобстрела и бомбежки превратили густой лес в выжженное поле.
Одержав свою первую победу, ребята не хотели отступать. Проблема командира передового отряда курсантов была в том, чтобы убедить их отступить к основным позициям. Ведь ребята дали клятву «Ни шагу назад!»
В это время основные силы курсантов готовились к обороне. Ребята копали окопы, устанавливали орудия, а мимо них шли раненые, истекающие кровью солдаты, тысячи, тысячи раненых. Стрельбицкий предложил Смирнову останавливать отступающих и формировать из них дополнительные отряды. На что Смирнов ответил: «Посмотри им в глаза. Они сломлены. Они не могут нам помочь».
К окопам курсантов подъехал Жуков, храбрейший полководец, жесткий как сталь. Человек, который начал свою карьеру солдатом в Первую мировую войну, за храбрость получивший три Георгиевских Креста. Жуков выступил перед курсантами, сказав всего лишь несколько слов: «Дети, продержитесь хотя бы пять дней. Москва в смертельной опасности». Обратите внимание, как он обратился к курсантам. Он назвал их не солдатами, а «детьми». Перед ним стояли дети.
И вот час истины пробил. Немцы сразу бросили в атаку 60 танков и 5000 солдат. Ребята отбили первую атаку. И не просто отбили, а, выскочив из окопов, пошли в штыковую. Контратака была настолько стремительной, что немцы струсили, побросали оружие и помчались с поля битвы. От школьников бежали непобедимые воины, покорители Европы. Ребята одержали первую победу. Это был их первый бой в жизни, и они поверили в себя, поверили, что можно бить гадов. Но радовались они недолго. На позиции ребят немцы обрушили всю мощь артиллерии и авиации, буквально выжигали землю. С воздуха позиции ребят не были прикрыты. Немецкие самолеты, зная, что им ничего не грозит, выстраивались в круг по двадцать самолетов — это называлось «чертово колесо» — и по очереди пикировали на позиции курсантов, сбрасывали бомбы, детей расстреливали из пулеметов и пушек.
Бомбы, снаряды, мины превратили поле битвы в горящий ад. Черный дым, разорванные тела мальчишек, расплавленный металл, люди, земля, техника, животные — все было замешано дьявольской силой в одну кровавую, черную массу, пропитанную ужасом, воем сирен и непрерывными разрывами бомб и снарядов.
Фашисты стояли и смотрели, как гибнут дети. Они ждали, что вот-вот появится белый флаг. Странно, но этого не произошло... Где поднятые руки, где согнутые спины, где глаза рабов, наполненные ужасом?! Ведь они так привыкли видеть это чуть ли не каждый день. Мощный бомбовый и артиллерийский удар, десятки танков, и вот она — легкая победа. Но этого не произошло.
Канонада прекратилась так же резко, как и началась. Раздался гул танков, земля задрожала от тысяч гусеничных катков. Стальные монстры надвигались на окопы. А за ними шла пехота. Пьяные, хладнокровные убийцы с ледяными улыбками, не прячась от пуль, бесчисленной волной накатились на окопы мальчишек. Покорители всей Европы не знали еще, что их остановят и уничтожат обычные российские мальчишки. Они даже в самом страшном сне не могли представить, что они навечно останутся лежать в русской земле.
Вооружены ребята были очень плохо. Оружия не хватало. У артиллеристов — разбитые учебные сорокапятимиллиметровые пушки. Они были настолько изношенными, что выходили из строя после каждых пяти-шести выстрелов. Оружейным мастерам приходилось ремонтировать их прямо под кинжальным огнем врага. Горело все: металл, земля, тела ребят. Курсанты гибли, но не сдавались. Ни один мальчишка не предал товарищей.
Казалось, все выжжено, ничего живого не может остаться. Но вот начинало стрелять сначала одно орудие, затем другое. К орудийным выстрелам присоединялись оружейные, где-то оживал пулемет. И в очередной раз атака фашистов превращалась в бегство. Именно там, на Ильинских рубежах, родилась фраза: «Русского мало убить, его нужно еще свалить».
Особый ужас на немцев наводил Алешкинский дот. Старший лейтенант Алешкин удачно замаскировал свою огневую позицию, а справа от нее создал запасную. Немцы долго не могли обнаружить, откуда ведется огонь. Горели их танки, гибли пехотинцы. Меткий огонь артиллеристов безжалостно уничтожал их ряды, потери были колоссальные. Позднее немцам удалось обнаружить дот. Они буквально выжгли дот огнем. Наблюдали, как шоу. Они видели, как внутри дота все горит, ничего живого не могло там остаться. Ничего.
Снова командование погнало солдат в атаку. И снова дот оживал. Немцы были настолько напуганы, что их сердца охватил ужас. Им казалось мистическим, что русские доты оживают после смертельного огня.
Атаки на ребят были не только огневыми — немцы вместе с бомбами сбрасывали с самолетов пустые бочки. Эти бочки, падая, издавали душераздирающий вой. Немцы хотели морально сломить сопротивление курсантов, запугать их, сломить их волю, но ничего не получалось. Каждая атака фашистов, унося жизни курсантов, захлебывалась в крови.
На одной из позиций в живых осталось всего лишь 18 курсантов. В очередную атаку на них шли 200 вооруженных до зубов немцев. У ребят кончились патроны. Им нечем было стрелять, но они не сдавались: выскочили из окопов и с громкими криками «Ура!» пошли в контратаку. Немцев охватила паника, они побежали, побросав оружие.
Ребята физически и морально находились за пределами человеческих возможностей. Замерзали, не спали, не ели уже несколько дней. Но даже на фоне нечеловеческой усталости они проявляли смекалку. Ночью, закладывая взрывчатку под очередной подбитый фашистский танк, Иван Кайтмазов обратил внимание, что танк по сравнению с другими оказался наименее поврежденным. На следующий же день орудие танка открыло огонь по своим бывшим хозяевам.
В первый день враг штурмовал позиции курсантов одиннадцать раз, бросая в бой тысячи солдат и сотни танков. Каждая атака фашистов заканчивалась провалом. Ребята, отбивая атаку, сразу переходили в контрнаступление. Ночные попытки захватить позиции ребят еще дороже обошлись врагу. За 12 легендарных дней обороны курсанты выдержали более 100 атак, более 200 бомбежек и обстрелов, но не сдались. Вот это героизм!
Даже получив ранения, курсанты не покидали своих позиций! В первые дни, когда была еще связь с Москвой, на передовую приезжали машины медсанбата. Раненые курсанты прятались в окопах, уползали в кусты, но никто из них не покинул товарищей, санитарные машины уезжали пустыми. Это был единственный приказ командиров, который они не выполнили. Якова Гаврилова ранило в голову, он ослеп. Товарищи уговаривали его: «Езжай в госпиталь, чем ты можешь нам помочь?» «Руки-то у меня целы. Дайте мне дело». Ослепший, истекающий кровью мальчишка до последнего вздоха набивал пулеметные диски.
Другому курсанту крупным осколком распороло живот. Умирающий курсант портянкой перевязал свой живот, взял противотанковую гранату и пополз навстречу танкам. Перед смертью, истекая кровью, он подорвал фашистский танк.
Немцы были в ужасе, в их сердцах навсегда поселился страх. Не знавшим поражения фашистским войскам дорогу преграждала всего лишь горстка мальчишек. Мальчишки своими детскими сердцами заслонили Москву.
Потеряв надежду прорвать оборону курсантов, немцы решили ударить с тыла. Как вспоминали немногие оставшиеся в живых, когда они услышали рокот танков, идущих к ним от Москвы, то подумали, что это наши — на переднем танке развевался красный флаг. Выскочив из окопов, ребята смеялись, прыгали, обнимали друг друга, подбрасывали в воздух шапки: «Ура! Ура! Пришла долгожданная подмога!» Но когда танки подошли поближе, они увидели на их бортах зловещие белые кресты.
Никто из ребят не растерялся: развернув орудия, они сразу ударили по врагу. Только Юрий Добрынин в этом бою подбил шесть танков и два бронетранспортера. Позднее за три подбитых в одном бою танка давали Героя Советского Союза. Подольские курсанты не получили ни одной награды. Не получил Героя и Юра Добрынин. В Москве был хаос, правительство эвакуировалось в Куйбышев, было не до героев-курсантов. Курсанты пехотного училища не уступали в храбрости артиллеристам. Курсант-снайпер Александр Иванов за три дня уничтожил 93 фашистов!
Выдержать, не сломаться в аду могут только настоящие герои. А шутить, глядя в лицо смерти, могут только сверхгерои. На седьмой день обороны фашистский десант попытался захватить штаб курсантов. Аркадий Никитин метким пулеметным огнем всего за пять минут уничтожил более 50 фашистов. С рукой на перевязи к нему подошел раненый Курдюмов и пошутил: «Тебе, Аркаша, в училище и зачетной стрельбы сдавать не надо. Вон сколько накрошил...»
Курсант-пулеметчик Борис Тимошенко в течение пяти часов отбивал натиск фашистов. Накануне он был ранен и заявил командиру: «Я не могу думать о своих ранах, когда в бою гибнут мои товарищи». Его пулемет был поврежден осколками. Залепив пробитый кожух пулемета «максим» хлебным мякишем, залив его водой, он отбивал атаку за атакой, уничтожив около 100 гитлеровцев.
Фон Бок был взбешен. От ярости он топал ногами и кричал на подавленного Кнобельсдорфа. Тот только неуверенно оправдывался: «Вы правы, господин генерал. Силы противника незначительны. Но ему не откажешь в упорстве. Я сам стал свидетелем, когда русские мальчишки с винтовками наперевес шли на наши танки».
Убедившись, что лобовыми атаками, бомбами, огнем фашистской армаде не удается сломить мужество курсантов, немцы, зная о том, что ребята голодают и замерзают в окопах, напечатали листовки и с самолетов разбросали их над позициями курсантов: «Доблестные красные юнкера! — говорилось в них. — Вы мужественно сражались, но теперь Ваше сопротивление потеряло смысл. Варшавское шоссе наше почти до самой Москвы. Через день-два мы войдем в нее. Вы — настоящие солдаты. Мы уважаем Ваш героизм. Переходите на нашу сторону. У нас Вы получите дружеский прием, вкусную еду и теплую одежду. Эта листовка будет служить Вам пропуском».
Характерно, что в фашистской инструкции войскам немецкое командование давало совсем иные указания: «Не доверять раненому или убитому русскому солдату. Будьте тверды и безжалостны!», «Недопустима снисходительность по отношению к пленным».
Жуков ставил перед курсантами нереальную задачу: продержаться хотя бы 5 дней. Мальчишки сделали невозможное — они продержались 12 дней! За эти 12 свинцово-огненных дней они выдержали сотни атак, сотни обстрелов, сотни бомбежек, но никто из них не сдался, не побежал. Даже убитыми они вселяли ужас в сердца врагов.
Немцы, несмотря на свой численный перевес, несмотря на перевес в вооружении, несмотря на поддержку авиации, морально были сломлены. Они проиграли. Они потерпели поражение от детей. С каждым днем они все больше боялись ходить в атаку. Их командиры под страхом смерти заставляли идти на штурм Ильинских рубежей. Даже один оставшийся в живых раненый курсант Михаил Круглов наводил ужас на фашистов. Все его товарищи погибли. Однако он, истекая кровью, заряжал орудие, наводил его и вел точный огонь.
Позже, когда наши войска отбросили врагов от Москвы, перед ними на Ильинских рубежах открылась страшная картина. Все поле битвы было усеяно детскими телами курсантов с тонкими осиными талиями, перевязанными широкими солдатскими ремнями, земля была усыпана школьными тетрадками, ребята готовились сдавать зачеты, экзамены...
Непонятно, как мы могли забыть курсантов-героев. Это страшно! Мы, потомки, которые живут только потому, что они погибли. Почему наши дети не воспитываются и не вдохновляются примером подольских курсантов? Ведь все знают и помнят подвиг 300 спартанцев. Сколько фильмов снято на это тему!
Я поклялся себе на каждом семинаре рассказывать о подвиге подольских курсантов. Я провел уже сотни семинаров. На мои семинары приходит огромное количество людей. Одновременно в зале бывает до нескольких тысяч слушателей, и всегда я рассказываю о подвиге подольских курсантов. Когда я заканчиваю рассказ, у многих людей текут слезы — слезы очищения. Я объясняю людям: «Наша душа — как дачный участок: если за ним не ухаживать, он зарастет». Рассказ о подольских курсантах — это удивительный источник мужества и света. Он делает нас сильней, очищает нашу душу от всего фальшивого, несущественного, позволяет увидеть истину. Рассказывая эту историю, я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «Как же так получается? Как?! Мальчишек нет в живых уже 60 лет, их тела давно стали землей, деревьями и цветами. А они сквозь толщу времени передают нам свою силу!»
Вечная Вам память, низкий поклон! Люди, помолитесь своим богам на своих языках за их души. Они своими сердцами, своим бесстрашием остановили дьявола. Они отдали свою жизнь, чтобы мы с Вами жили.
Для нашей команды EDELSTAR день 5 октября — святой день — День героизма и величия. Именно в этот день в 1941 году курсанты по команде выдвинулись на Ильинские рубежи и прошли шестьдесят километров навстречу врагу. Каждый год в этот день мы оставляем все дела. Пятого октября мы обязательно выезжаем на Ильинские рубежи. Предварительно к этому событию каждый из нас готовит одну историю подвига, необязательно военного. Это может быть подвиг духовный, нравственный, научный, спортивный.
Рано утром, приехав на Ильинские рубежи, мы молча становимся в круг, и каждый из нас по очереди рассказывает подготовленную историю подвига. Мы слушаем сердцем. Каждая история наполняет наши души гордостью и величием. А затем мы проводим марш-бросок на 60 километров. Для нас неважно, какая погода и как мы себя чувствуем. Во время марш-броска наши сердца еще больше наполняются героизмом и мужеством. Для нас это свято!
История величия духа, сломавшего законы физики
Еще одна страничка величайшего героизма, без которой не может быть окончена эта глава, также произошла под Москвой в 1941 году. В историю она вошла под названием «Можайский десант».
Из воспоминаний о Можайском десанте летчика-очевидца: «Я получил задание и производил одиночный разведывательный полет над территорией противника. Возвращаясь, вдруг заметил военную колонну, двигающуюся к Москве. На бреющем прошелся над нею, насчитав 51 танк и много машин с живой силой. Немцы перли по шоссе прямиком в город. Как только я вернулся и сообщил об этом, меня вызвали в штаб, где я был арестован как паникер, по приказу Берии повели меня расстреливать — ремень долой, руки за спину... И тут на крыльце штаба спас меня Жуков. Он как раз прибыл принимать дела по обороне Москвы. Спрашивает у особиста, за что меня арестовали. Тот коротко докладывает: паникер, якобы немцы уже в черте города. Жуков повернулся ко мне и спрашивает: правда? Стою твердо на своем и все говорю, как есть. Он приказывает особисту: немедля освободить, полетишь с ним. Проверить и доложить! Тот было заикнулся, что никогда не летал, но... Жуков был крут... Пришлось майору сесть со мной в спарку и слетать проветриться. Обернулись быстро, на полевом аэродроме нас уже ждала машина. Майор докладывает Жукову, что все подтвердилось, танков не 51, а 53, и что его обстреляли (я летел очень низко, чтобы особист удостоверился наверняка). Жуков тут же мне вручил орден Боевого Красного Знамени...»
Немецкая танковая колонна прорвалась по Можайскому направлению к Москве. Жуков отреагировал мгновенно. Остановил свою машину перед первым попавшимся полком. Это были сибиряки, которые только что выгрузились из вагонов и быстрым маршем шли навстречу врагу. Жуков обратился к солдатам с речью: «Солдаты, Москва в опасности! Немцы прорвали оборону. Единственное, что мы можем сделать — это десантироваться на лету без парашютов с самолетов с высоты 10-20 метров. Парашютов просто нет. Для выполнения этой смертельной задачи нужны добровольцы. Я прошу всех, кто принял решение участвовать в десанте, сделать шаг вперед». Абсолютно весь полк сделал шаг вперед. Солдаты сразу же стали садиться в самолеты, и самолеты вылетали по направлению к прорвавшимся фашистам. Гитлеровские танки и бронетранспортеры, не снижая скорости, двигались по заснеженному полю к Москве. Врагу казалось — победа уже рядом.
Неожиданно над лесом появились самолеты с красными звездами на крыльях. Они летели так низко над землей — было ощущение, что они вот-вот совершат посадку. Но сесть было невозможно — мешали овраги и деревья. Самолеты пролетали мимо. А из самолетов на землю прыгали бесстрашные воины в белых полушубках с оружием в руках. Уже в полете они открывали огонь по врагу. Такого десанта в истории человечества не было! Немцы были потрясены. Солдаты выпрыгивали и падали на мерзлую землю. Представь, дорогой читатель: высота 10-20 метров — пятый этаж, скорость самолета 120 километров в час. Земля мерзлая, твердая, как камень, и, прыгая, при полном вооружении, погибло всего лишь двенадцать процентов добровольцев. Оставшиеся в живых после удара о землю солдаты сразу же с гранатами бросались под танки, сразу же вступали в неравный бой с врагом.
Немцы не сразу поняли, что их атакуют. Атакуют, вопреки всякой логике и законам физики. Атакуют те, кто должен лежать расплющенными в лепешки! Немецких солдат было в десятки раз больше, чем сибиряков. Уничтожив первый десант, испуганные немцы все же продолжали движение к Москве. Но впереди вновь появились низколетящие самолеты, и вновь из самолетов прыгали бесстрашные русские воины. И снова они, обвязавшись гранатами, бросались под танки, своей грудью закрывая Москву. Так продолжалось до тех пор, пока от колонны танков осталось всего лишь два бронетранспортера, которым ничего не оставалось, как развернуться и драпать прочь от Москвы.
Когда я узнал о Можайском десанте, я не смог уснуть всю ночь. На следующий день, выполняя повседневную работу, я мысленно возвращался к этому подвигу. Я постоянно себе повторял: «Им было в миллион раз трудней! Они смогли — и я смогу. Уж преодолеть повседневные препятствия — это пустяки!» Многие люди сегодня погрязли в мелких делах, стали забывать слово «героизм». А ведь героизм — это бессмертие души.
Когда я пишу слово «героизм», я думаю не о войне. Сегодня героизм в другом: не стать рабом своих страстей — это уже героизм! Оставаться трезвым среди пьяных в России — это героизм! Оставаться личностью среди серости — это героизм. Своим счастливым смехом разгонять тоску и грусть — сегодня это героизм.
Один в поле — тоже воин.
История подвига Льва Гумилева
Я приведу еще один пример личного героизма. Сегодня тяжелые времена, бездуховные — времена материального торжества. Люди поклонятся деньгам, люди поклоняются Золотому Тельцу. Но когда-то были времена еще тяжелее. Сталинские репрессии уничтожили десятки миллионов людей. Сталинские репрессии погубили не одного честного порядочного героя. Но даже в сталинском аду были люди, которые оставались людьми. Даже на пороге смерти, физического уничтожения личность остается личностью.
К сожалению, сегодня мало кто из школьников знает имя великого ученого, гражданина нашей страны Льва Николаевича Гумилева, автора теории пассионаризма. Я не буду останавливаться на теории, если Вам будет интересно, Вы найдете его книги и прочтете. Я хочу рассказать Вам о его судьбе, о его мужестве.
Мамой Льва Николаевича была великая поэтесса Анна Ахматова. Отца Льва Гумилева расстреляли во время массового геноцида, массовых репрессий. Он был один из знаменитых поэтов Серебряного века. Примечательно то, что последние мгновения жизни Николай Гумилев провел в полном спокойствии, хладнокровии. Даже те негодяи, которые расстреливали поэта, не могли сдержать свое удивление: «Что, Ваше благородие, не боишься смерти?», — сказал один из палачей, понимая свою трусость и ничтожество перед тем, как выстрелить в Николая Гумилева. Гумилев гордо, спокойно смотрел на палачей, курил папиросу. Своим выражением лица, своим спокойствием он показывал, что он выше страха смерти, что он обладает великой силой, великой уверенностью. И это спокойствие обескуражило трусливых палачей.
История сына поэта — Льва Гумилева — еще более поразительна. Это история истинного ученого, который в самый трагический, ужасный момент своей жизни получал энергию от работы ученого. Лев Николаевич был исследователем, любознательным ученым с большой буквы. Читая книги о Гумилеве, мы как будто при помощи машины времени переносимся в эпоху, напоминающую ад. Книги — это действительно машины времени, которые могут перенести Вас на сто, тысячу, две тысячи лет назад, и Вы можете общаться с героями, Вы можете при помощи книг учиться у них, задавать им вопросы. Книги — это величайший источник силы, величайший источник уверенности. Речь, конечно, идет об умных книгах, речь, конечно, идет о книгах, которые несут в себе позитивный заряд, заряд оптимизма, заряд мудрости.
Итак, история великого ученого, которым я и мои ученики искренне восхищаемся. В нашей программе есть школа, которая называется «Великие помнят великих». Мы обязательно отмечаем все даты рождения величайших героев. После работы кто-нибудь из моих учеников готовит доклад, рассказывает историю о великом герое. Мои ученики работают в разных странах, в разных городах, но современные средства связи позволяют нам проводить конференции, и расстояния от России до Америки не мешают нам сохранять свою традицию — «Великие помнят великих». Это упражнение, которое позволяет нам наполнить свои сердца величием, гордостью, силой, мудростью. Вот почему я рекомендую Вам читать книги о героях. Апробировано, дорогой читатель. Я делюсь с Вами только практическим опытом, который уже зарекомендовал себя как эффективный инструмент развития уверенности.
В своей команде мы обязательно вспоминаем каждый год таких героев как Сергей Павлович Королев, Константин Николаевич Станиславский, Анатолий Владимирович Тарасов, Александр Васильевич Суворов, великий педагог Антон Семенович Макаренко. И, конечно, мы всегда в день рождения Льва Николаевича Гумилева проводим школу «Великие помнят великих». Почему мы помним великого ученого, Вы поймете, узнав его историю героизма.
Когда молодому студенту Льву Гумилеву было чуть больше двадцати лет, его арестовали. Репрессивная, жесточайшая машина пожирала миллионы неповинных людей. Калечила, ломала, уничтожала, пытала, разрывала на куски не только тела, но и сердца, и души миллионов людей. Страшное было время. По ложному доносу, как это было в то время, молодого Леву арестовали, бросили в вагон и увезли далеко, далеко от родного дома — в северный жестокий холодный климат. Просто так. Льва осудили на пятнадцать лет лагерей. Большинство людей уже ломались, столкнувшись с такой несправедливостью. Большинство, но только не Лев Гумилев.
Молодой студент в момент ареста был занят решением глобальной задачи. Он задал себе вопрос — почему многие народы, добившись пика своего господства — научного, социального расцвета, в какой-то момент становятся слабыми и теряют все достижения своего развития? Почему Римская империя исчезла? Могущественная, превосходящая по развитию, технологиям, мощи весь мир, дойдя в своем развитии до какого-то этапа, абсолютно исчезла? Почему 300 лет подряд варяги наводили ужас на половину земного шара, но в какой-то момент более слабые датчане их легко завоевали? В чем причина расцвета и падения целых народов? Эти вопросы волновали молодого студента. И решение этой задачи, задачи по-настоящему глобальной, давало юноше Гумилеву силы выжить, давало ему уверенность, энергию. Например, их лагерь каждое утро в морозные, холодные дни гоняли за десять километров от лагеря валить лес. Десять километров пешком по глубокому снегу все заключенные переносили очень тяжело. Но не Лев Гумилев. Он, наоборот, радовался, что у него есть время, пока они пробираются по глубокому снегу до места работы, чтобы думать, решать глобальную задачу человечества.
Пока Лев Николаевич выживал в лагере, его дело пересмотрели, и новые следователи посчитали, что ему дали очень маленький срок. В лагерь пришел приказ — привезти Гумилева в Ленинград, и пока Леву доставляли в ленинградские Кресты, тех следователей, которые вели его дело, расстреляли. И когда истощенного от голода, холода, физических перегрузок Льва Николаевича привезли в ленинградскую тюрьму, он уже не мог просто так ходить. Он передвигался по коридорам и камерам, опираясь на стену. Его здоровье было подорвано, тело было истощено голодом, нечеловеческими нагрузками. Обмороженный, еле живой Гумилев продолжал решать свою задачу. Ожидая в тюрьме расстрела, потому что он знал, что ему хотят дать высшую меру наказания, он продолжал работать над своей научной теорией. Я часто слышу от ученых, как они жалуются на жизнь: нам мало платят, нас плохо обеспечивают, нам тяжело... Лев Николаевич Гумилев свое открытие сделал, лежа под нарами, ожидая смертельного приговора, умирая от истощения и голода. Как вспоминал Лев Николаевич, днем в камерах запрещалось лежать, поэтому заключенные шли на небольшую хитрость — все в камере садились на нары, плотно сжимали ноги, и кто-то один по очереди залазил под тюремные нары и отдыхал. Именно в такой момент Лев Николаевич делает свое открытие — он рождает теорию пассионаризма. Замученный, больной, истощенный, ожидая смертного приговора, в нечеловеческих условиях, находясь в аду, истинный ученый, истинный гражданин делает свое научное открытие.
Когда я вспоминаю истории великих людей, я однозначно становлюсь сильнее. Когда Вы решаете маркетинговую, технологическую, научную, психологическую задачу, и Вам тяжело, Вы находитесь в тяжелейших условиях, и Вам кажется, что весь мир против Вас, и Вам кажется, что никогда уже не взойдет солнце, вспоминайте Льва Николаевича Гумилева. Ему было — правда! — в тысячу раз тяжелее, чем Вам, и он выдержал. И не просто выдержал, а стал великим ученым.
У каждого из нас есть свобода выбора. Свободы выбора нет у маленьких детей, потому что их программируют насильственно. Если маленький ребенок рождается в семье христианина, то, скорее всего, его религией будет христианство, если в семье буддиста — буддизм. Если ребенок рождается в Китае и растет в Китае, значит, скорее всего, язык, на котором он будет говорить — китайский. Соответственно, религиозные, культурные, социальные, национальные программы общество, родители, среда вводят в сознание детей без их спроса. Такое программирование называется «импринтинг». У Вас же, дорогой читатель, есть выбор. Если Вы читаете мою книгу, значит, Вы — осознанный человек, значит, Вы можете продолжать покупать, читать книги, которые приносят пользу, книги, которые заряжают Вас уверенностью, силой. Каждая заряженная успехом, верой, оптимизмом, героизмом книга — это шаг к Вашей уверенности.
Каждый ребенок на земле рождается великим. Каждый ребенок на земле рождается свободной личностью, но серое общество делает все, чтобы воспитать из него раба.
Ох как много сегодня лжи, лицемерия, фальши, подлости и трусости! Ложь притворяется правдой, ложь кричит с экранов телевизоров устами лживых журналистов, что она и есть правда. Незаметно для большинства людей произошла подмена ценностей. Мы живем в мире кривых зеркал. Красивый человек с чистой душой смотрится в кривое зеркало и вместо героя видит в нем «слабака-карлика». Слабака не телом, а душой. Чистые, прямые зеркала, отражающие истину, давно разбили.
Как же нам быть? Как же познать истину? Когда мир задыхается от лицемерия, эгоизма и лжи, Бог посылает нам просветленных мудрецов, которые несут свет. Одним из таких мудрецов был Будда. Его нет уже тысячи лет, но мудрость его жива. Свою мудрость он передавал нам через предания и легенды. Одно из моих любимых преданий называется «Рык молодого льва»:
Глава 5.
Упражнение «Попрощайся с жизнью»
Поделиться книгой: